ыло исходить из того, что один из четверых
мог оказаться убийцей.
      Она  вышла  на палубу. Великолепное зрелище заходящего
солнца,   мелькавших  на  горизонте  кораблей  и   огромного
пространства  залива,  окруженного  холмами  Энтрериоса.  На
противоположной  стороне был четко виден уругвайский  берег.
"Кастуэра" поднималась вверх по заливу, идя против течения и
намереваясь  уже  поздно  ночью войти  в  Ибикуй,  небольшой
городок,   окруженный  болотистой  местностью  и   служивший
главным портом при впадении реки Параны в залив Ла-Плата.
       Собственно,  сам  маршрут  был  популярен   благодаря
расположенным гораздо выше Ибикуя, между Росарио и Санта-Фе,
удивительно  красивым местам. И если  с  правого  борта  еще
иногда  были видны болотистые впадины окрестного  ландшафта,
то  с  левого борта часто открывалась захватывающая панорама
-%!.+lh(e красочных, будто карнавальных городков и небольших
поселков, лежавших на всем пути следования судна.
      Она  почувствовала чье-то присутствие и чуть повернула
голову. Рядом стоял Благи дзе, смотревший на реку.
      -  На  ужин  пришли все, - негромко сообщил  он,  -  я
проверил, никто в каютах не остался.
     - И кого вы подозреваете? ~ осторожно спросила Марина.
     - Троих, - получила она мгновенный ответ, - того самого
недотепу,  который сидел за вашим столом.  Кажется,  у  него
югославская  фамилия.  Второй -  бизнесмен  Хартли,  который
сидел  за  моим.  Какой  черт  потянул  его  в  Санта-Фе  на
теплоходе?  Он,  по-моему, не из тех, кто  готов  любоваться
красотами Аргентины. И, наконец, третий - сеньор Суарес. Они
все трое наиболее подходят под описание Флосмана.
      -  Трое?  - задумчиво повторила Марина. - А почему  вы
ничего  не  сказали  о красивом мужчине  по  имени  Рудольф,
который сидел в обществе молодой и прекрасной незнакомки?
      -  Поэтому  и  не  сказал. По нашим сведениям  Флосман
должен  быть один, а не с дамочкой. Я считал, что его  можно
исключить. Он на нашем теплоходе занят совсем другим делом.
      - Сначала нужно точно установить, приехал ли он с этой
дамочкой вместе или познакомился только здесь, на корабле, -
возразила  Марина.  -  Узнайте, в каких  каютах  они  живут.
Может,  в  одной? Тогда это несколько меняет  дело.  Но  все
равно  сбрасывать его со счетов не стоит.  Вы  не  заметили,
никто из них не хромает?
      -  По-моему, никто, - ответил Благидзе, - я как-то  не
обратил внимание на их походку.
      -  Напрасно,  -  строго  напомнила  Чернышева,  -  мне
сообщили, что он довольно сильно хромал, когда отправился на
поиски Липки.
      -  По-моему, ни один из них не хромает. Я,  во  всяком
случае, ничего не заметил, - сообщил Благидзе, - там хромает
один старик, но ему лет шестьдесят, не меньше.
      - Я обратила внимание. У этого старика слишком дряблые
руки  и  кожа, чтобы ее можно было так подделать и  сыграть.
Кроме  того, он на теплоходе в сопровождении сиделки, а  это
явно  не роль Флосмана. Он, конечно, попытается сыграть,  но
не  таким  образом,  гримируясь под  старика.  Мы  бы  сразу
поняли,  кто  именно  перед нами. Я сидела  с  этим  пожилым
сеньором  рядом,  за  соседним столиком.  Это  наверняка  не
Флосман.
      - Значит, один из четверых, - подвел черту Благидзе, -
может,  нам  разделиться? Я буду следить за двоими  из  них.
Остальные за вами.
      -  У  нас мало времени, - возразила Чернышева. - Каким
образом  мы можем следить? А если все четверо уйдут  в  свои
каюты  и  не будут выходить оттуда два дня? Давайте поставим
перед  собой  реальные задачи. Первая: почему  бизнесмен  из
Австралии  Джордж Хартли решил устроить себе такую прогулку?
У  него  так  много  времени? Что он  здесь  делает?  Второй
вопрос.   Почему  недовольный  Бруно  Кратулович,  явно   не
собирающийся   наслаждаться  видами  окрестностей   Росарио,
поплыл  с нами в Санта-Фе? Что за причина толкнула на  столь
.!`%,%-(b%+l-.%   для   него  путешествие?   Третье.   Найти
знакомого  сеньора  Суареса и выяснить,  что  он  знает  про
нашего пассажира. Может, после этого разговора сеньор Суарес
отпадет и останутся только трое. Если пассажир знает Суареса
достаточно  долгое  время,  то  это  наверняка  не  Флосман,
перебравшийся  в  Аргентину  совсем  недавно.  И,   наконец,
четвертое. Кто такой Рудольф, фамилию которого мы не  знаем?
И  что  за  молодая особа рядом с ним? Найдя ответы  на  эти
вопросы,  мы сумеем установить, кто из четвертых  обманывает
нас, приняв другой облик. И найдем Флосмана.
      -  Да,  -  согласился восхищенный Благидзе,  -  у  вас
безупречная логика, сеньора Дитворст.
      -  Вы  начните со спутницы Рудольфа, Они наверняка  не
пойдут  спать  так рано, а попытаются еще посидеть  в  баре,
куда  они,  по-моему,  уже пошли. Постарайтесь  узнать,  как
появилась   эта   парочка   на  "Каcтуэре"   и   когда   они
познакомились. А я попытаюсь найти того крепыша,  с  которым
поздоровался сеньор Суарес.
      Она  кивнула  ему на прощание и пошла к  своей  каюте,
намереваясь  переодеться  в  другое  платье.  На  ужине  она
появилась в темном длинном платье, собрав волосы под  лентой
и почти не воспользовавшись макияжем. В ее возрасте это было
довольно  смело - так мало и редко пользоваться  косметикой.
Для  похода в бар и вообще для ночных прогулок по  теплоходу
вполне было достаточно легкого брючного костюма.
      Марина  прошла  по коридору, вошла  в  каюту.  Закрыла
дверь.  Прошла в душевую, умылась. Снова вернулась в  каюту,
стягивая с себя платье, уже ставшее достаточно узким для  ее
фигуры.  И вдруг увидела на столе лист бумаги. Еще не  зная,
что там написано, она почувствовала неладное. Шагнула вперед
и прочла фразу, написанную по-английски:
      "Добрый вечер, сеньора Дитворст. Надеюсь, вам нравится
плыть  на  этом теплоходе. Но вы начали очень опасную  игру.
Будьте осторожны".
      Она поняла, что все их сомнения были напрасны. Флосман
оказался на теплоходе. И первым вычислил среди гостей  своих
преследователей.

                              7

      Сообщение,  лежавшее у нее на столе, было  однозначным
вызовом Флосмана. И она собиралась его принять. Переодевшись
в  другой  костюм и не забыв захватить с собой сумочку,  она
вышла  на палубу. И хотя в коридоре, пока она шла к  выходу,
никого  не  было,  тем  не менее она  нервно  теребила  свою
сумочку, в которой лежал пистолет, подаренный Диасом.
      Достаточно  большое помещение бара было расположено  в
правом  крыле  теплохода, на одной из верхних  палуб.  Здесь
было   довольно  многолюдно.  Она  вошла  в  бар,  скользнув
взглядом  по  лицу Благидзе, сидевшего рядом с Рудольфом  за
соседним столиком. В другой стороне группа пассажиров играла
в  покер, азартно предаваясь этому занятию. Среди них был  и
Суарес. Двух других - Кратуловича и Хартли - здесь не  было.
Это  не  свидетельствовало только в  пользу  присутствующих.
Kюбой  из них мог положить подобное письмо тогда, когда  она
беседовала с Благидзе. Но отсутствие этих подозреваемых было
уже само по себе неприятным фактом.
      Она  прошла к стойке бара и попросила рыхлого, полного
бармена  налить  ей  мартини. Бармен, работая  артистически,
соорудил  из  обычного напитка нечто невообразимое,  добавив
высокую  палочку  с ломтиками апельсина, банана  и  ананаса,
вырезанных в виде разноцветных кружков.
      -  Вы  разрешите?  - услышала она нахальный  голос  и,
подняв  голову,  увидела,  как к ней  подсаживается  молодой
франт, лет двадцати пяти.
      Она  промолчала.  Появление  столь  молодого  человека
приятно щекотало самолюбие.
      -  Такая  красивая женщина и совсем одна, -  продолжал
молодой  нахал, - я обратил на вас внимание еще  сегодня  за
ужином.  Думал,  вы  плывете вместе с тем  занудой,  который
сидел  рядом  с вами. Но, к счастью, выяснилось,  что  вы  в
каюте совершенно одна.
     Она слушала этот поток красноречия, не прерывая его.
      -  Неужели  вам  не скучно? - воркующе продолжал  юный
Казанова.  -  Мы  могли  бы  чудесно  провести  вместе   это
путешествие. Моя каюта первого класса расположена на  другой
стороне  кормы. И, кажется, с левого борта, где будут  места
гораздо красивее нынешних.
     Она взглянула на него. Насмешливо фыркнула:
      -  Вы советуете мне переселиться в вашу каюту? Молодой
человек, вы слишком самоуверенны.
     - Надеюсь, это мой единственный недостаток?
      -  Это ваш главный недостаток. И боюсь, что с ним  вам
уже ничего не сделать.
     Она взяла свой мартини и отошла от стойки.
     - Но я могу надеяться? - прокричал ей вслед неудачливый
соблазнитель.
     Она пожала плечами и, не оборачиваясь, подошла к столу,
где  в  разгаре  была  карточная игра. Суарес  держал  карты
слишком  близко  к  стеклам  очков.  Он  играл  спокойно   и
расчетливо,  не  поддаваясь  на  эмоции  партнеров.   Марина
вспомнила  слова  Липки об эмоциональности Флосмана.  Может,
Суареса   можно   вычеркнуть?  Хотя  Липка   говорил   и   о
хладнокровии бывшего коллеги.
     Зазвучала музыка, и Рудольф пригласил свою партнершу на
танец. Танцевали они легко, даже красиво. Чернышева села  за
свободный  столик, заметив, как за танцующей парой наблюдает
Благидзе. И снова услышала противный голос:
     - Вы не танцуете?
      Она  досадливо  поморщилась. Кажется,  этот  нахал  не
собирался от нее отставать -
       -   Молодой  человек,  -  заметила  Чернышева  с  уже
начинавшими  вырабатываться менторским тоном,  -  вы  ведете
себя  слишком  вольно.  Вам не кажется,  что  нас  разделяет
некоторое несоответствие в возрасте?
     - Восхитительно! - изумился молодой повеса.
      -  Вы  первая  женщина  в моей  жизни,  которая  столь
откровенно говорит о своем возрасте.
      -  По-моему, вам просто не повезло. У вас  был  плохой
опыт, - заметила она, отворачиваясь.
      Но  от  этого  парня не так легко было отделаться.  Он
присел рядом.
      -  По  статистике, - он делился своими  познаниями,  -
семьдесят процентов французских женщин мечтают встречаться с
молодыми  людьми,  не старше двадцати пяти  лет.  По  другой
статистике, число молодых людей, готовых встречаться  с  ...
опытными женщинами, превосходит всякое воображение.
      -  Из  чего  я  должна сделать вывод, что  вам  меньше
двадцати пяти? - насмешливо спросила она.
      -  Ровно  двадцать  пять,  - счастливым  голосом,  так
свойственным юности, заявил он.
     - Как вас зовут? - она, наконец, смягчилась.
     - Роберто. Роберто Гальвес к вашим услугам, сеньора.
     - Но я не француженка, - предостерегла она.
     - Зато очень красивая женщина, - парировал он.
       -   Эльза   Дитворст,  -  представилась  она   своему
собеседнику.
     - Вы немка? - удивился он. - Не может быть.
     - Нет. Я из Нидерландов.
      -  Слава  Богу.  Все  немки кажутся  мне  холодными  и
бесчувственными матронами с сильным комплексом феминисток.
      -  Не  все, - вспомнив свой вояж в Германию, возразила
она, - среди них бывают разные женщины.
      -  Вы  не  ответили  на  мое предложение,  -  напомнил
Роберто.
      -  Я  не  могу танцевать столь зажигательно,  как  эта
парочка,  -  показала  она  на  танцующего  Рудольфа  и  его
спутницу.
      -  Сеньор Консальви, - кивнул Роберто, называя фамилию
Рудольфа, - он действительно здорово танцует. В его возрасте
это про по-моему, уже за сорок.
     - Вы его давно знаете?
      - Нет. Познакомились только сегодня за столиком. У нас
с  ним  общий  столик.  Он  оптовый  торговец  кожей.  Решил
проехать  до  Санта-Фе на теплоходе, хочет  посмотреть,  как
работает  там его компаньон. Заодно и совместил  приятное  с
полезным. Видите, какую девицу сразу подцепил. Хотя она не в
моем  еку-се. Слишком вызывающе красится и, по-моему,  очень
глупа.
     - Он познакомился с ней только здесь?
      -  Да.  У них рядом каюты. Представляете, как  удобно.
Она,   похоже,  полупрофессионалка.  Просто  решила   весело
провести время. Ему отчасти повезло, он искал как раз такую.
     "Значит, он прибыл на судно один, - подумал Марина, - и
только   здесь   нашел  эту  девицу.  Нашел  для   приятного
времяпровождения или чтобы иметь алиби для прикрытия  своего
путешествия? Это нужно будет еще выяснить".
      Зазвучала музыка аргентинского танго, и Роберто  снова
предложил ей руку. Она любила этот танец и даже выучила  его
двенадцать   лет   назад.   Словно   в   память   о    своих
латиноамериканских поездках, во время одной из которых она и
познакомилась с Дорвалем. На этот раз она не могла отказать.
Jонечно это было не классическое танго, в котором красота  и
отточенность  движений  напоминают  действия  матадоров   на
арене.  И  не  тот  безумно сексуальный  танец,  когда  тела
танцующих   разговаривают   в  яростном   противоборстве   и
соперничестве. Это был просто хорошо исполненный танец  двух
людей,  в  котором  она,  несмотря  на  большую  разницу   в
возрасте,  разделявшую ее и Роберто Гальвеса,  сумела  почти
соответствовать его темпераменту и настроению.
     К столику он провожал даму, полностью ею покоренный, ее
очарованием.
     - Вы чудесно танцуете, - шепнул он женщине.
     - Даже несмотря на возраст, - усмехнулась она.
      -  Настоящее  танго - это танец опытных любовников,  -
убежденно  сказал он, глядя в глаза женщине. Она улыбнулась,
но  не стала возражать. Полученное от Флосманэ письмо лежало
в  ее  сумочке.  Вместе с оружием. И она  постоянно  помнила
только о нем.
      Внезапно  в  бар  вошел Хартли. Он был  по-прежнему  в
костюме,   словно  вообще  не  раздевался  все  это   время.
Скучающим  взглядом оглядев бар, он направился  к  стойке  и
заказал  себе  джин с тоником. Марина проводила  его  долгим
взглядом.  Сидевший  рядом с ней Роберто  успел  перехватить
этот  взгляд. Несмотря на свою самоуверенность,  он  немного
смущался,  пытаясь скрыть свое смущение под маской наглости.
Заметив взгляд женщины, он вспыхнул:
     - Вам нравятся подобные типы? - спросил с вызовом.
      - Вы уже, кажется, ревнуете, - улыбнулась Марина, -  Я
просто  обратила  внимание на вошедшего.  Сейчас  достаточно
жарко,  а он, единственный здесь, в темном костюме.  Или  вы
его тоже знаете?
      - Не знаю, - пожал плечами Роберто, - кажется, он тоже
какой-то бизнесмен, Но что он делает на нашем судне, ума  не
приложу.  Он  слишком скучный и деловой, чтобы  развлекаться
таким  образом. По-моему, он типичный делец - расчетливый  и
мрачный.  И  у  него  один Бог, которому  он  поклоняется  -
деньги.
      -  Вы  противоречите сами себе, - заметила  Марина,  -
зачем тогда ему наш теплоход?
      -  Мне  это тоже ужасно интересно. Может, он  надеется
сделать деньги во время остановок в Росарио и Санта-Фе?
     - Очень глубокомысленный вывод, - кивнула она, - идемте
лучше  танцевать, мой юный друг. Шерлока Холмса из вас  явно
не  получится.  Кстати, вы не сказали, что сами  делаете  на
этом теплоходе?
      - Просто отдыхаю, - ответил Роберто, - у меня есть еще
несколько  дней  перед  поездкой  в  Техас,  к  дяде.  Я,  к
сожалению, переезжаю туда, оставляя нашу страну, Вот и решил
напоследок прокатиться до Санта-Фе. Несколько лет  назад  мы
любили плавать по этим маршрутам целой компанией. Это,  если
хотите, ностальгия по юности.
      -  В  вашем  возрасте еще рано думать о ностальгии,  -
строго  заметила  Марина, когда они уже  танцевали.  Звучала
тихая,  спокойная  музыка. Чернышева  несколько  раз  близко
проходила  мимо Хартли. Она заметила, как Благидзе оживленно
`  '#."  `("  %b с Рудольфом и его спутницей, очевидно,  уже
успев познакомиться с ними,
     - А что вы ищете на этом теплоходе? - спросил Роберто.
      -  Я журналистка. У меня задание описать этот маршрут.
Его  людей,  нравы, привычки, характеры. В общем,  все,  что
случится интересного во время нашего путешествия.
      - Тогда вам не повезло, - засмеялся Роберто, - на этих
маршрутах  никогда ничего не случается. Самое  большее,  что
может  быть: кто-то напьется и вывалится за борт. Но утонуть
ему  тоже  не дадут, так что на интересные истории не  очень
надейтесь.
     Хартли пил свой джин, стоя к ним спиной. Суарес играл в
карты, по-прежнему поднося их близко к глазам. Рудольф и его
спутница  о  чем-то  весело  болтали  с  Благидзе.   "Может,
четвертый отсутствующий и есть настоящий Флосман? - подумала
Марина.  -  Бруно  Кратулович. Неужели  это  он,  тот  самый
убийца?  Почему тогда он так явно показывает свое отвращение
к  этой  поездке?  Или  это своеобразная  маска,  скрывающая
истинное отношение Кратуловича к этой поездке?"
      Но в таком случае смущает другое. Настоящий Флосман  -
профессионал.  Он не стал бы прятаться в каюте,  после  того
как  положил  письмо на столик Чернышевой. Он понимает,  что
должен  обеспечить  себе  алиби и постарается  показаться  в
людном  месте, убедиться в том, что его письмо дошло. Может,
один  из  троих  сейчас  незаметно наблюдает  за  ней.  Ведь
Флосман  уже сумел вычислить довольно быстро, кто именно  на
теплоходе  был гостем убитого Липки. Хотя ему  было  гораздо
легче.   Во-первых,  на  теплоходе  всего  три  женщины   ее
возраста.  Из  которых  одна  приехала  с  мужем,  а  вторая
собирается сойти в Росарио; В разговоре с соседями Липки  он
наверняка узнал и характерные признаки внешности приехавшей.
И  сумел  так  быстро вычислить. А может,  он  видел  Диаса,
провожавшего ее до теплохода. В любом случае это  напоминало
неприятную  игру в жмурки, при которой у нее  были  завязаны
глаза,  а он мог уклоняться куда угодно, оставаясь зрячим  и
четко представляя, куда и как лучше сманеврировать, чтобы не
обнаружить себя.
      - Вы о чем-то задумались? - спросил Роберто, терпеливо
ожидавший ее благосклонности.
      -  Просто  думаю над вашими словами. Может, мне  стоит
сойти  на первой остановке? Раз ничего необычного все  равно
не случится.
      -  Ради  Бога, сеньора! - всплеснул Роберто руками.  -
Только не делайте этого. Если хотите, я подожгу наше судно и
у вас будет великолепный материал для редакции.
      -  Спасибо, - снова улыбнулась она, - я думаю, нам  не
стоит проводить подобных экспериментов.
      Суарес  по-прежнему играл в карты. Хартли  допил  свой
джин  и, ни на кого не посмотрев, вышел из бара. Она глянула
на  Благидзе, чуть заметно кивнув ему. И лишь затем  сказала
своему молодому поклоннику:
      -  Кажется, уже поздно. У меня был очень трудный день.
Вы позволите мне уйти в каюту?
     - Я вас провожу, - решительно сказал Роберто.
      Она  поднялась первой. Он вскочил следом. Уже  выходя,
она  обернулась. Рудольф смотрел прямо на нее. А Суарес  по-
прежнему  был увлечен игрой в карты. Или он тоже смотрел  на
нее? Из-за бликов, игравших на стеклах его очков, невозможно
было точно определить направление его взгляда.
      Роберто  предупредительно шел рядом,  открывал  двери,
являя  собой  образец галантности. Но у  каюты,  когда  она,
открыв  дверь  ключом,  хотела  войти  первой,  немного   не
рассчитал  и, развернув к себе женщину, хотел ее поцеловать.
Она легко уклонилась и поцеловала его в щеку.
     - Спокойной ночи, Роберто, - мягко улыбнулась ему.
      Он  умел достойно проигрывать, обладая этим неоценимым
мужским качеством. Роберто кивнул, и также мягко, но грустно
произнес:
      - Спокойной ночи, сеньора. Надеюсь, завтра у вас будет
более легкий день.
      Она  заперла  каюту. Прошла к столику.  Снова  достала
письмо  и  прочитала. Буквы ровные, но  в  некоторых  местах
почерк  срывается. Очевидно, все-таки написано левой  рукой.
Ведь  Флосман,  по заверению Липки, владел одинаково  хорошо
обеими руками. Просто левой он, видимо, пользовался реже.
      Завтра  у  нее  единственный  день,  когда  она  может
вычислить  Флосмана. Он не просто приехал  на  теплоход.  Он
даже  начал  собственную игру. Липка был прав. У Флосмана  в
крови нечто авантюрное.
       В  дверь  кто-то  осторожно  по