га съела нечто непонятное и с острыми коликами в животе
была госпитализирована.
      Рут  Мюллер  слышала его горячее дыхание за  дверью  и
долго  мучилась,  не  зная, как ей  поступить.  Наконец  она
открыла дверь, и он, войдя в номер, сразу взял ее на руки  и
понес  к  постели. В эту ночь она потеряла девственность.  И
это было совсем не так страшно, как она себе представляла.
      На  следующий день она уехала из Болгарии. А еще через
два  месяца Пауль Цехлин получил от нее приглашение. К этому
времени  он  работал  экскурсоводом в  Дрездене  и  все  его
документы были тщательно подготовлены.
      Встреча в Бонне была бурной и еще более волнующей.  На
этот  раз  он себя не сдерживал. Во время интимных  сцен  он
держал ее за волосы, сильно натягивая их, до боли тискал  ее
груди,  ставил ей синяки и больно сдавливал ей бока. Но  все
это,  похоже, только доставляло ей удовольствие. В эту  ночь
она по-настоящему обрела свое счастье.
      Однако  похоже  было,  что  психологи  слишком  удачно
подобрали  эту  пару, так как эта ночь была ошеломляющей  не
только  для  Рут  Мюллер, но и для ее  партнера.  Полученное
удовольствие  было слишком полным, слишком  всеохватывающим,
чтобы  он не мог этого не почувствовать. Впервые в жизни  он
не  только  не сдерживался, но, наоборот, всецело  отдавался
той страшной стихии, которая швыряла его в пучину безумия. И
это  безумие даже нравилось его партнерше. А ему  доставляли
особое удовольствие ее громкие стоны и воздыхания. Психологи
были правы. Это была почти идеальная пара.
     По легенде он должен был остаться на Западе, влюбившись
в   свою  партнершу.  На  самом  деле  он  чувствовал,   как
постепенно начинает влюбляться в эту женщину, так  счастливо
смотревшую на него и так радостно замиравшую под его тяжелой
рукой.
      Лишь  однажды у них произошла размолвка, когда  Цехлин
решил   прибегнуть   к  нетрадиционным   способам   общения,
рекомендованным ему психологами. Женщина была в  ужасе.  Она
не  представляла  себе подобного. Но  он  настаивал,  и  она
согласилась. После этого их не сдерживало уже  ничто,  и  их
постельные  сцены более напоминали битву двух  существ,  чем
обычные совокупления мужчины и женщины.
      Через  полгода он на ней женился. А еще через  полгода
родилась  Анна, их первая дочь, которую отец  полюбил  почти
так  же  сильно, как и ее мать. Через полтора  года  родился
Мартин,  а  еще  через полтора года - Дитер. Он  никогда  не
задумывался над своей будущей жизнью, но его отношения с Рут
были  настолько прочными и сильными, что он  даже  не  думал
изменять   этой  женщине,  чувствуя,  что  нашел   идеальную
партнершу.
      Больше  всего был доволен "папаша Циннер". Его  агенту
даже  ничего не пришлось особенно объяснять своей  жене.  Он
просто   попросил   ее   приносить  домой   все   сообщения,
поступающие  в  их отдел, и снимал копии со  всех  секретных
документов.  К  этому  времени  их  отношения  были   такими
*`%/*(,(, что скрывать что-либо от своей супруги он не мог и
не хотел.
      А  самой  Рут было абсолютно все равно, какую разведку
представляет  ее  супруг и на кого  он  работает.  Ему  было
нужно,  значит, было нужно и ей. Женщина никогда не изменяет
любимому  человеку по политическим мотивам.  Это  невозможно
биологически. А если изменяет, значит, не любимому.  Женщина
может пойти на легкий флирт, разного рода интрижки, она даже
может  иногда  позволять  себе увлекаться  и  встречаться  с
другими  мужчинами. Но это всего лишь мимолетные  увлечения,
диктуемые самой природой разнополых существ.
       Женщина   слишком  заземленное,  слишком   устойчивое
существо,  чтобы  бросить  любимого  человека  из-за   такой
химеры, как политика или идеология. Любовь и семья почти для
любой   женщины  гораздо  более  космические  и   вселенские
понятия,   чем   надуманные  вопросы   атеизма,   марксизма,
социализма,  капитализма и других "измов".  И  пока  мужчины
играют  в свои игры, женщины остаются хранительницами очага,
твердо зная, что все преходяще, а Любовь на земле вечна. Ибо
она  является  логическим  продолжением  двух  других  самых
величайших таинств Вселенной - Рождения и Смерти.
      Рут  Мюллер  начала давать информацию в отдел  "папаши
Циннера".  Так  продолжалось до ноября восемьдесят  девятого
года. А потом Ульрих Катцер убил связного Клейстера, выдавая
его  смерть  за свою. И супруги Цехлин остались безо  всякой
связи.  Но,  кажется, даже не заметили этого. А  потом  пала
Берлинская  стена, начался процесс объединения  Германии,  с
политической карты мира была стерта такая страна,  как  ГДР.
Но и это не особенно взволновало Рут Мюллер и Пауля Цехлина.
Ибо  что  может взволновать по-настоящему счастливых  людей,
имеющих здоровых детей и любимого партнера. Может быть,  все
политические карты мира не стоят подобного счастья?

                          ГЛАВА 17
                      МАРИНА ЧЕРНЫШЕВА

      Найденные  в траве ключи однозначно свидетельствовали,
что  Альфред  Кохан  был похищен. Она  еще  раз  внимательно
осмотрела  все вокруг. Пятен крови нигде не было  видно,  но
кое-где   примята   трава.  Марина  открыла   ключом   дверь
автомобиля,  посмотрела  внутри.  На  полу  лежала  какая-то
бумажка.  Поверить в то, что она случайно сюда  попала  было
невозможно.
      Она наклонилась и подняла бумажку. Квитанция об оплате
стоянки.  Стоянка. Она оглянулась. Рядом, недалеко  от  дома
Пауля Цехлина, была стоянка автомобилей. А эта квитанция  от
стоянки  автомобилей в Аргентине. Значит, бросил ее  на  пол
сам  Кохан. И сделал это специально, давая ей сигнал.  Какой
сигнал? Его спрятали на этой стоянке? Нет, не похоже. Они не
станут  делать  такой глупости и прятать его рядом  с  домом
Цехлина.  Значит,  этот  вариант отпадает.  Тогда  зачем  он
бросил квитанцию?
      Марина  повторно  обыскала машину.  Больше  ничего  не
нашла.  Квитанция  об оплате за стоянку автомобиля.  Что  он
mb(,  хотел сказать? Нападавшие явно знали, что он появиться
здесь, и ждали его. Им наверняка все рассказал этот мерзавец
Ульрих  Катцер.  Но  почему  стоянка  машин?  При  чем   тут
автомобили?  Двое мерзавцев, посланных Катцером,  ждали  его
тут. Припарковать здесь свой автомобиль они просто не могли.
Иначе  он  сразу бросался бы в глаза. Как только  кто-нибудь
заворачивает  сюда, он сразу видит этот автомобиль.  Значит,
они скрылись в другом месте. Но где?
      Квитанция!  Конечно, они поставили свой автомобиль  на
стоянке.  А  сами следили за домом, прохаживаясь по  аллеям.
Все  верно.  Квитанция нужна для этого. Она  вставила  ключ,
завела мотор и мягко отъехала от дома.
      Въехав на стоянку, протянула купюру в пятьдесят  марок
дежурному.  Тот  хотел дать сдачи, но она покачала  головой.
Поняв,  что  ее  интересует какая-то конкретная  информация,
дежурный подошел поближе.
     - Недавно здесь выезжала машина с двумя мужчинами. Один
коренастый, плотный блондин, другой неприятный,  высокий,  с
длинным  носом, - описала нападавших Марина. - Они  выезжали
отсюда?
      - Один из них выезжал, - обрадовался дежурный, - минут
десять  назад выезжал, похожий на крысу. Он, кажется,  очень
торопился.
      "Все  правильно,  -  подумала Марина.  -  Пока  второй
караулил Кохана, первый отправился за автомобилем. Наверное,
они  хотели поехать на его машине, но он специально выбросил
ключи".
     - Какой у него номер? - перебила дежурного Марина. - Вы
запомнили его машину?
      Молодой  парень, очевидно, подрабатывающий дежурствами
студент, кивнул.
      -  Конечно,  запомнил. "Фольксваген"  последнего  года
выпуска. У него еще...
     - Номер и цвет автомобиля, - потребовала Марина.
     - Серебристого цвета, - сказал испуганный дежурный и на
память назвал номер.
     - Спасибо, - Марина развернулась и выехала со стоянки.
      Теперь  нужно найти этот серебристый "Фольксваген".  И
найти как можно быстрее. Нужно звонить в посольство, другого
выхода нет.
      Она  подъехала к телефону-автомату, вышла  из  машины,
набрала   номер  связного  резидентуры,  с  которым  недавно
встречалась.
      -  Ах,  это  вы, - обрадовался тот, -  вы  так  быстро
убежали, что я испугался.
      - В следующий раз не нужно так бояться, - посоветовала
Марина,  -  у  меня  к вам просьба. Нужно  срочно  разыскать
серебристый "Фольксваген", - она продиктовала номер.
      -  Вы  с  ума  сошли,  -  нервно сказал  представитель
резидентуры КГБ, - сейчас уже ночь. Это невозможно.
      - Я вам приказываю! - потребовала Чернышева, зная, что
у  подобных сотрудников никогда не бывает чина выше  майора,
подполковника.
      -  Не  нужно ничего говорить по телефону,  -  попросил
g(-."-(*,   -  я  постараюсь  что-нибудь  сделать.   Давайте
увидимся через два часа на том же месте.
      -  Это  поздно, - жестко возразила Марина, -  увидимся
через час.
     - Но это нереально, взмолился ее собеседник.
     - До свидания, - она положила трубку, представляя себе,
как ее ругает этот тип. Но, в конце концов, у нее просто нет
другого выхода.
      Ровно  через  час она была на условном месте.  Связной
приехал  с  опозданием на пятнадцать минут. Он  протянул  ей
записку.
      - Я сказал, что на машине катается сын нашего посла. И
попросил полицию поискать этот автомобиль. Но не задерживать
его. А просто сообщить отцу, где он находится. Вот адрес.
     - Спасибо, - обрадовалась Марина.
     - Надеюсь, вы не собираетесь туда ехать?
     - Обязательно собираюсь. У вас есть оружие?
     - Нет, конечно.
     - Ну и не надо. Так справлюсь.
      - Если узнает посол, то меня отсюда просто выгонят,  -
испуганно  заметил связной, - вы должны будете  подтвердить,
что я делал это, выполняя ваш приказ.
     "Вот подлец", - весело подумала Марина. А вслух сказала
насмешливо:
     - Обязательно.
      -  В  Мюнхене  вас будет ждать связной в  "Гранд-Отель
Континенталь",  - добавил связной, - меня просили  передать,
что  он будет все время сидеть в номере. С десяти и до шести
вечера   каждый  день.  В  случае  необходимости  вы  можете
рассчитывать на его помощь.
     - Как я его узнаю?
      -  Мне  сказали, что это ваш старый знакомый и вы  его
знаете в лицо?
     - В каком номере он будет жить?
     - В триста пятом.
     - Больше ничего не просили передать?
     - Только это. Сказали, что, увидев его, вы все поймете.
     - До свидания, - она пошла к своей машине. "Увидев его,
все пойму". Интересно, что это может означать.
      И, развернув автомобиль, поехала по адресу, указанному
ей  в сообщении полицейских инспекторов. В Бонне вообще было
гораздо  больше полицейских, чем в других городах  Германии.
Сказывалось  наличие  многочисленных дипломатов,  посольств,
представительств и высших должностных лиц Западной Германии.

                             ***

      Кохан  действительно  сознательно  выбросил  талон  на
автомобиль  и  свои ключи. Он сидел в своей  машине,  ожидая
появления  Марины,  когда  рядом кто-то  остановился.  Кохан
хотел  повернуть  голову, но внезапно  ему  в  скулу  больно
уперлось дуло пистолета.
      -  Здравствуй,  - не скрывая радости, сказал  стоявший
рядом Бреме, - вот мы и снова встретились.
      - Не вижу повода для радости, - холодно ответил Кохан,
и в этот момент в автомобиль сел Рот.
      -  Не  дергайся,  -  посоветовал  он,  направляя  свой
пистолет на хозяина машины.
     Кохан замер
     - Что вам нужно?
      -  Ты,  - чуть улыбнулся Рот, - заводи машину,  поедем
кататься.
      -  Сейчас,  -  он потянул руку к ключу и вдруг  резким
движением выбросил ключи в зеленые кусты, росшие рядом.
      -  Ты  что сделал, сука! - встревожился Бреме.  -  Вот
подонок, а!
     - Иди и возьми нашу машину со стоянки, - предложил Рот,
- а я его здесь постерегу.
      -  У  меня у нему еще должок, - заметил Бреме и больно
ударил Кохана пистолетом по лицу. Из рассеченной губы  пошла
кровь.
     - Теперь лучше, - сказал Бреме.
      Он  отправился  за  своим автомобилем,  а  Кохан  стал
лихорадочно  подбирать  варианты.  Нужно  выбросить  на  пол
квитанцию  об оплате машины на стоянке. Может, она  все-таки
это поймет. Он так и сделал.
      Рот  ничего  не заметил. Через несколько минут  к  ним
подъехал Бреме на новеньком серебристом "Фольксвагене".
      -  Садись  в мой автомобиль, - приказал он, -  только,
пожалуйста, будь осторожен. И не нервируй нас.
      Кохан  вышел  из  автомобиля, пересаживаясь  в  машину
Бреме. Рот прошел следом и снова сел позади него. Ехали  они
недолго, минут десять - пятнадцать. Кохан лихорадочно вертел
головой  по  сторонам, пытаясь запомнить,  куда  именно  его
везут.
      - Не верти головой, - Рот понял наконец, в чем дело, -
и  не  пытайся  запомнить, куда мы тебя везем.  Ты  напрасно
считаешь,  что  сумеешь  оттуда  вернуться.  Там  тебя  ждет
сюрприз.
      -  Дурак,  - презрительно сказал Кохан, - я уже  давно
понял, на кого вы работаете. Вы ведь бывшие восточные немцы.
И здесь вы сразу отличаетесь своим идиотизмом.
      Рот  обиженно  засопел,  а Бреме,  наоборот,  радостно
заулыбался.
      -  Ты нам свои познания не демонстрируй. Срок получишь
пожизненный.  Мы  на тебя натравим всю полицию  ФРГ,  небось
приехал по подложным документам. Я ведь честно предупреждаю.
      Оставалось надеяться, что Марина поймет его послание и
сумеет вычислить эту машину.
      -  Я хочу спать, - сказал Кохан, когда они, выбравшись
из машины, ушли в какое-то недостроенное здание.
      -  Не торопись Андреас, - услышал он знакомый голос  и
резко обернулся.
      О том, как его на самом деле звали, могли знать только
несколько человек. Но голос! Голос был слишком знакомый. Это
был  Ультрих  Катцер.  Кохан в этом  уже  не  сомневался.  И
поэтому,  даже  не  глядя  туда,  откуда  послышался  голос,
сказал:
      -  Здравствуй,  Ульрих. Я всегда  подозревал,  что  ты
слишком любишь жизнь и не уйдешь просто так. Кажется, вместо
тебя на дне канала похоронили кого-то другого.

                          ГЛАВА 18
                        АЛЬФРЕД КОХАН

      Это был действительно Ульрих Катцер. В руках он держал
пистолет. И неприятно улыбался старому знакомому.
      - Здравствуй, Андреас, - назвал подлинное имя Альфреда
Кохана.
     - Добрый вечер, - ответил Кохан.
      Пленившие  его мужчины провели подопечного  в  большую
комнату  и  приковали наручниками к трубе,  заставив  высоко
поднять руки.
      -  Кажется,  ты здесь неплохо устроился, -  усмехнулся
Кохан.
     - Не лучше, чем ты, - возразил Катцер, - я так и думал,
что  вы полезете к Монаху. Вы еще не знаете, как правы  были
наши  психологи. Пауль оказался настоящим святошей. Все  мои
попытки   как-то   наладить  с  ним   контакт   оканчивались
одинаково. Он просто вешал трубку телефона. Цехлин уже  стал
гражданином ФРГ и решил выйти из игры. У него есть все,  что
нужно человеку: любящая жена, хорошая семья, работа, дети. И
как  можно  заставить  его работать  на  уже  несуществующее
государство?
     - Мы пока еще существуем, - возразил Кохан.
     - Доживаем последние дни, - Катцер махнул рукой.
      Бреме и Рот внимательно слушали разговор между бывшими
коллегами-разведчиками.
     - Все было ясно уже в середине восьмидесятых, - сказал,
криво  улыбаясь,  Катцер,  - а когда  Горбачев  окончательно
решил  сдать  республику, нас уже ничего  не  могло  спасти.
Хонеккер  слишком медлил с реформами. А Эгон Кренц  оказался
маленькой немецкой копией Горбачева. Болтун и пустомеля. Так
мы и проговорили наше государство.
     - Почему ты убил Клейстера?
      -  Догадался, - усмехнулся Катцер. - А  что  мне  было
делать?  Как я могу исчезнуть из Восточного Берлина?  Только
заменив  свой  труп чужим телом. И я его заменил.  Тогда,  в
ноябре, ты сидел в своей Америке, а у нас уже ломали Стену и
кричали,  что всех офицеров нужно на виселицу,  что  мы  все
убийцы.
     - Ты действительно убийца.
      - Не нужно, - поморщился Катцер, - моралист из тебя не
получится.  Ты  ведь  уже после этого получил  три  миллиона
долларов на свои мелкие расходы.
      Услышав  эту  сумму,  Бреме и Рот  переглянулись.  Они
впервые слышали про такие деньги.
      -  Три  миллиона, - повторил Катцер, - ты получил  три
миллиона долларов и поехал жить в Аргентину. Какую пользу ты
мог  там  принести бывшей стране, я не знаю. Но ты  считался
элитным разведчиком, и тебе выделили такие деньги. Тогда все
еще верили, что можно исправить ситуацию, что Советский Союз
-  ,  поможет. А теперь, спустя полгода, мы все окончательно
поняли, что оказались в дерьме.
     Кохан ничего не сказал.
      -  В  дерьме, - повторил воодушевленный его  молчанием
Катцер, - я ведь нам тоже хочется пожить, погулять, получить
долю  тех денег, которые выделили тебе. В конце концов,  это
даже  непорядочно. Ты сидишь в Аргентине на своих миллионах,
а  мы  нищенствуем  в  новой Германии.  Где  справедливость?
Причем  если поймают тебя, то ты, в худшем случае,  получишь
общественное  порицание  за то, что был  разведчиком  другой
стороны. А что будет с этими ребятами, ты представляешь? Они
ведь работали на "Штази", - он показал на своих подручных.
     - Что ты хочешь? - спросил наконец Кохан.
      -  Денег, - сказал Катцер, - и информацию, что тоже  -
деньги.  Агенты нужны будут всегда. Поэтому тебе и приказали
осесть  в  Южной Америке. А это значит, что ты  знаешь  всех
осевших там наших людей. Это значит, что там оставлена целая
сеть  нашей агентуры, о которой ты многое можешь рассказать.
Это  ведь  очень  хорошая информация. И мне она  тоже  очень
нужна.  Я  ведь  не прошу тебя рассказывать  об  агентуре  в
Западной Германии. Их фамилии и клички я знаю получше  тебя.
А  вот  в Америке лучше знаешь ты. И самое главное,  что  ты
сидишь  на  деньгах. И, судя по всему, уже нашел себе  новых
хозяев.
     - В каком смысле? - спросил Кохан.
      -  А  эта фрау, рядом с тобой, кто она? Только не ври,
что  она  твой секретарь. Ты прилетел из Аргентины без  нее,
это я проверил. Интересная женщина. Но, кажется, русская. Ты
решил не менять веры, Кохан? Или ты все-таки переметнулся?
     - Ты болен, Катцер, - спокойно сказал Кохан, тебе нужно
лечиться.
      -  Договорились. Но только я сначала пропишу тебе свой
курс лечения. Тебя будут поджаривать до тех пор, пока ты  не
вспомнишь  каждого  нашего  агента  в  Америке.  И  пока  не
подпишешь  чек  на  два  миллиона. Обрати  внимание  на  мое
благородство. Я ведь не прошу все твои деньги. А только  два
миллиона. Это, по-моему, справедливо.
      -  Больше  тебе  ничего не нужно? -  иронично  спросил
Кохан.
      - А ты не смейся. Вот наш Бреме, например, очень хочет
с  тобой поговорить. Но я его пока удерживаю. Ты очень этого
хочешь, Бреме?
      Вместо ответа Бреме подошел к Кохану и вдруг нанес ему
сильный  удар  в  живот. Невольный стон  вырвался  из  груди
Кохана.
     - Это только начало, - пообещал Бреме.
      - Вот видишь, - улыбнулся Катцер, - кажется, мы сумеем
договориться.   Ты  ведь  всегда  был  разумным   человеком,
Андреас.  Или хочешь, я буду тебя называть Альфредом.  Какое
имя тебе нравиться больше?
     - Иди к черту, - прохрипел Кохан.
     - Кажется, ты начинаешь меня понимать, - удовлетворенно
кивнул Катцер, - даю тебе время до утра. Если не решишь,  то
не  обижайся. Потом ты нам, конечно, все подпишешь, но живым
,k  тебя  уже  не отпустим. Сам понимаешь, нельзя  оставлять
раненную  змею.  Ее  нужно добивать до конца.  До  свидания,
Кохан.
       Катцер   повернулся   и,  уже   выходя,   предупредил
охранников:
      -  До  утра  не трогайте, пусть подумает. Особенно  не
старайтесь.  Вы ему можете все отбить, а он  нам  еще  нужен
живым.  Если  все пройдет нормально, получите по  сто  тысяч
долларов. И можете открыть свое дело. Вы ведь давно об  этом
мечтали.
     Бреме радостно кивнул. А его напарник вздохнул.