тарушке, размахивая руками и заплетая ногами. В  трех  шагах  от  нее  он
уронил шест и в последнюю минуту подхватил его. Корзина замерла  в  тридцати
сантиметрах от вахтершиной головы, а яйца вылетели из своих гнезд и  повисли
на веревочках.
   - Ах! - сказал Артем. - Какой кошмар!
   - А я вас ищу, - сообщила старушка. - Вам женщина звонила. Из аэропорта.
   - Женщина? - всерьез изумился Артем. - Из аэропорта.
   - Катей звать, - добавила вахтерша. - Очень просила, чтобы вы поскорее за
ней туда приехали!
   И старушка с большим интересом уставилась на Артема.
   - Ага... - Артем прикусил губу. - Ясно...
   И, естественно, опять забыл извиниться по-человечески.
   Зачем Катю понесло на ночь глядя в аэропорт, с ней Аргошка или не с  ней?
Черт знает что! Не собралась ли эта дура с перепугу  лететь  куда-нибудь  во
Владивосток? Но как же тогда Арго?
   - Вот коза чертова... - проворчал Артем и, положив шест  на  лечо,  пошел
следом за  вахтершей.  На  проходной  был  телефон  -  и,  если  не  слишком
трепаться, Артем успевал за время антракта позвонить Карееву и подготовиться
к следующей  репризе.  Не  надо  было  болтать  с  Романом  Анатольевичем  у
форганга, вот что!
   Артем набрал номер мобильника.
   - Кареев, - ответила трубка.
   - Артем. Слушай, Вася, ты очень занят?
   - А что?
   Тут лишь Артем задумался. Посылать Кареева за Катей  нелепо,  она  видела
его на вокзале и близко к нему не подойдет. Но больше попросить было некого.
   - Понимаешь... В аэропорт  съездить  нужно.  Только  что  оттуда  звонила
Катька. Она пошла разыскивать Угрюмову и оказалась в аэропорту - я не  знаю,
что это значит, но мне это не нравится.
   - Понял, - сказал Кареев. - Еду. Как я ее узнаю?
   - С ней должна быть собака... - Артем вздохнул. - Немецкий курцхаар.
   Зовут - Арго. Я с ним в первый раз к вам в контору приходил.
   - Понял.
   - Погоди, не бросай трубку! - взмолился Артем. -  Если  она  первая  тебя
увидит, то спрячется.
   И, поскольку на это Кареев ничего не ответил, Артем объяснил:
   - Она тебя на перроне видела, когда  ты  со  Стасиком  шел  ее  с  поезда
снимать.
   - Интересно, - только и сказал Кареев.
   Несомненно, он сразу же связал это с необъяснимым исчезновением  Кати  из
поезда. Артем понимал - Кареев знает, что  это  его  работа.  А  теперь  вот
выясняются и подробности...
   - Так что ты того... - дав это странное указание, Артем задумался.
   Кареев должен был бы просто присмотреть  за  Катей,  откуда-нибудь  из-за
угла, что ли. Допустим, у нее там почему-то свидание  с  Угрюмовой.  Кстати,
сказала же та Надежда, что  пришла  намекнуть  на  Катю,  что  собирается  в
Москву. Стало быть, это она и есть? Действительно? И  Катя,  можно  сказать,
сама лезет в пасть неприятелю?
   - Понял, - ответил Кареев и положил трубку.
   Самое забавное тут было - Артем знал, что  Кареев  его  и  в  самом  деле
понял.
   Во втором отделении у Артема были две репризы,  "Башмаки"  и  "Динозавр".
Отработав  их,  он  влетел  в  гримерку,  выскочил  из  клоунских  штанов  с
башмаками, залез в  джинсы  и  кроссовки,  но  разгримировываться  не  стал.
Во-первых, не было времени, а во-вторых, Артем усвоил одну забавную вещь.
   Когда гаишник останавливает бешено летящую машину  и  собирается  сказать
шоферу все, что положено, насчет  превышения  скорости,  а  за  рулем  сидит
размалеванная клоунская рожа и врет, что прямо из цирка летит на киносъемки,
то эту рожу пропускают без всякого штрафа, и  даже  со  всей  доступной  ГАИ
нежностью.
   Встав в дверях, Артем обвел взглядом гримерку - не забыл ли чего нужного.
И понял - необходимо взять нунчаки.
   Зачем - это было сейчас неважно. Зачем - он поймет за рулем "фордика".  А
может, не поймет, а придумает...
   Артем заскочил на проходную  сказать,  чтобы  отворили  цирковые  ворота,
побежал во двор, сел в машину и сразу же металлические створки  разъехались.
С "фордиком" все было в порядке. Артем выехал в переулок, потом на  улицу  и
взял курс на аэропорт.
   Он сообразил, что мог бы еще раз позвонить Карееву, когда уже вырулил  на
шоссе. Со времени  того  звонка  прошло  добрых  полчаса.  Что-то  творилось
сегодня в аэропорту, но вот что?
   Артем постарался сосредоточиться.
   Он вывел Катю из-под огня, он нашел повод для убийства. Немалый анонимный
вклад - это по нашим временам вполне солидный повод. Казалось бы,  приезжай,
милиция, и вяжи убийцу. Но кто же на самом деле убийца?
   Заговор против Кати осуществили следующие подлецы: некто  Андрей,  он  же
Длинный, некто Михаил Чадович, он же  -  Сергей  Борисович  Натансон,  некто
Вадим - уж не он ли катается на желтеньком "фольксваген-гольфе"? - и Алексей
Омельяненко, он  же  -  Маугли.  К  соучастию  мерзавцы  привлекли  женщину,
назвавшуюся Надеждой. Очевидно, это была Надежда Угрюмова. Скорее всего... И
именно  к  соучастию  -  достаточно  было  видеть  ее  перепуганное  лицо  в
черенковской конторе, чтобы понять - не она всю эту комедию затеяла.
   Естественно, когда этот маленький, но вредный коллектив прижмут, начнется
переваливание вины друг на дружку. И кто-то окажется крайним.
   Артем понимал - проверить алиби всей компании может только милиция.
   Допустим, у всех оно найдется.  Значит,  была  какая-то  наемная  рабочая
сила?
   Это уже сложнее.
   И такая милая деталь - допустим,  убивала  наемная  рабочая  сила.  Стало
быть, с нее и основной спрос. Но это - спрос органов правопорядка. А  деньги
по анонимному вкладу - это уже спрос Черенкова.
   Для фирмы "Астрал" удобнее всего было бы разложить всю эту историю как бы
на два отдельных сюжета, подумал Артем. Про деньги  никто  знать  не  знает,
ведать не ведает, что у шофера роман с бывшей женой -  так  это  его  личное
дело. А насчет убийства - тоже общее изумление. Прижать фирму теперь  сможет
уже только милиция - найдя отпечатки пальцев и тому подобные научные улики.
   До сих пор козой отпущения была Катя. Но теперь  вся  тяжесть  рухнет  на
другого человека, и это будет Маугли.
   Мог ли Маугли убить Инессу?
   Артем понимал, что может судить, и то субъективно, о том тонком и  гибком
мальчике, которому показывал этюды. Возможно, того симпатичного  мальчика  в
природе больше нет, как нет гордой девочки  Кати.  Возможно,  и  его  что-то
сломало.
   Маугли был фанатом  йоги,  рисования  и  восточной  философии.  Несколько
месяцев он был фанатом пантомимы. За это и понравился Артему. Вряд ли он был
пылко влюблен в Инессу до появления Кати. Вряд ли  он  страстно  влюбился  в
Катю, когда она обратила на него внимание. У него не то было на уме...
   Вдали показался  огромный  стенд-указатель.  Теперь  следовало  повернуть
направо, выпутаться  из  асфальтовой  восьмерки  и  взять  курс  на  светлый
прямоугольник вдали. Это и был новый городской аэропорт.
   Одиннадцать лет назад Артем прилетел и приземлился  еще  на  старом.  Это
было эффектное высокое здание с колоннами  у  входа,  архитектурная  роскошь
сталинских времен. Аэропорт был  улучшенной  и  дополненной  копией  старого
городского вокзала. Теперь этот псевдохрам остался  как  бы  не  у  дел,  он
торчал в трех сотнях метров от  нового  аэропорта,  стандартного  чудища  из
стекла и бетона. И, заброшенный, безнадежно устаревший, он был чем-то лучше,
милее, во всяком случае, красивее.
   По пандусу Артем подъехал к ряду  стеклянных  дверей  -  и  сразу  съехал
обратно в темноту. Нужно  было  поставить  машину,  он  отвык  от  машины  и
связанных  с  ней  неудобств...  И  потом  -  нужно  было  с   размалеванной
физиономией войти в зал, пройти его  насквозь,  отыскать  Кареева,  отыскать
Катю.
   Артем проехал вдоль площадки для парковки, стараясь разглядеть  во  мраке
кареевскую "вольво".  Номера  он  не  помнил...  Но  ведь  помнил  же  номер
мобильника!
   Артем поставил "фордик"  на  первом  попавшемся  свободном  пятачке,  уже
автоматически сунул нунчаки за ремень и заспешил к выходу из  аэропорта.  Он
знал,  что  там  наверняка  есть  телефоны-автоматы,  в  том  числе  и   для
междугородней связи. Выход на мобильники был через  "восьмерку"  -  выходит,
Кареева, который в двух шагах, придется искать по межгороду?
   Артем подумал, что дело кончится репризой "Мобильник", причем шастать  по
манежу нужно, естественно, не с настоящим  дорогостоящим  мобильником,  а  с
дореволюционным чугунным утюгом. И орать "Але-е?" в его деревянную ручку.
   Он подошел к кассе, где продавали телефонные жетоны.
   Раскрашенная физиономия вызвала у кассирши ступор.
   - Пять жетонов, моя радость, -  сказал  Артем.  -  Ну,  клоун  я,  клоун,
профессия моя такая...
   Пока он шел к кабинке, из дверей с вертушкой выпустили стайку прилетевших
пассажиров. Они как по команде остановились и тоже уставились на Артема.
   Самое время пригласить гостей города в цирк на  новую  программу,  мрачно
подумал Артем. Пока его носило по заграницам, с  публикой  сделалось  что-то
странное - даже в первую неделю работы программы в зале были пустые места. А
через месяц? Впрочем, сейчас в голове не место винегрету.  Сейчас  в  голове
должны быть пропавшая Катька и Кареев... и Маугли... и нунчаки...
   - Вася? - спросил Артем, хотя  больше  взять  трубку  было  некому.  -  Я
прибыл. Ну, как?
   - Катерины твоей нигде нет, и собаки тоже нет, - ответил Кареев,  -  зато
есть Натансон. Сидит в ресторане и ужинает.
   - А ты где же?
   - А я с краешку сижу, кофе пью. Поднимайся.
   - Не могу. Я в гриме.
   - Пойди в сортир и умойся, - велел наивный Кареев.
   - Эту дрянь водой не смоешь. Вазелин нужен.
   - Дойди до аптеки и купи вазелин,  -  в  голосе  Кареева  было  некоторое
удивление.  Как  это,  мол,  взрослый  человек  не   может   додуматься   до
аэропортовской аптеки и вазелина?  Но  Артему  действительно  такой  простой
выход не пришел в голову.
   - Слушай, Вась, а не принес бы ты мне этого вазелину? - взмолился  Артем.
- Я в междугородней кабинке торчу, на меня люди таращатся. Я же всю  публику
в аэропорту соберу...
   - Ладно.
   Кареев положил трубку.
   Через десять минут он уже шел вдоль кабинок, разыскивая Артема.
   Артем высунулся ему навстречу.
   Кареев увидел совершенно незнакомое и фантастически нелепое лицо.
   Рыжие мохнатые брови Артем уже успел отлепить, но белый подбородок  и  по
нему - изогнутым огурцом пурпуровый рот, кривые морщины на лбу и подведенные
зеленым глаза произвели на Кареева впечатление.
   Он остановился, вытянул шею, прищурился и отчаянно замотал головой.
   - Мне за это деньги платят, - сказал в свое  оправдание  Артем.  -  И  за
границу возят.
   - Ясно. Вазелина, представь, не было, - сообщил Кареев. - Я просто жирный
крем взял. Попробуй им оттереть. И мыло...
   Кареев с сомнением посмотрел на брикетик, который  протягивал  Артему,  и
добавил:
   - На всякий случай...
   - Катька не попалась?
   - Если она меня засекла, то сидит в женском сортире,  -  уверенно  сказал
Кареев. - Больше ей деваться некуда. Я все обошел.
   - Аргошки тоже нет? - безнадежно спросил Артем.
   - Нет... Пошли, умойся.
   - Умойся-то умойся, а вытираться чем? - пробурчал Артем и забрал  мыло  с
кремом. - Вась, доведи дело до конца - принеси салфеточек из ресторана, а? Я
в сортире буду.
   Кареев несколько раз кивнул, опять покрутил носом и пошел прочь - к одной
из трех лестниц  в  зале  аэропорта.  Очевидно,  он  все-таки  был  потрясен
появлением в общественном месте живого клоуна.
   Лестница,  по  которой  поднялся  Кареев,  была   широкая,   с   дорожкой
посередине, и приводила именно на второй этаж, к широким ресторанным  дверям
и галерее, тянувшейся вокруг зала. А вот витые лестницы,  имея  площадки  на
втором этаже, уводили куда-то еще выше - очевидно, были тут и третий этаж, и
четвертый, но  только  для  служебного  пользования.  Они  же  спускались  в
цокольный  этаж  -  к  туалетам  и  камерам  хранения.  Вниз  вели  еще  две
нормальные, не витые лестницы в том конце зала, где кассы.
   Артем вдоль стеночки двинулся к тем нормальным лестницам, глядя как бы на
стенку с расписанием и стараясь не привлекать  к  своей  физиономии  особого
внимания. И тут он услышал лай. Естественно, резко обернулся.
   От витой лестницы к нему мчался Арго с волочащимся поводком.
   Артем опустился на корточки  и  обнял  пса.  Арго  от  радости  вертелся,
топтался, изворачивался и норовил облизать загримированное лицо.
   - Да ну тебя с твоими поцелуями, - сказал ему Артем. - Откуда ты  взялся?
Арго, где Катя? Катя где?
   Свету и Юру Аргошка знал поименно,  команду  "где"  -  тоже.  Вряд  ли  в
собачьей голове имя "Катя" уже  связалось  с  конкретным  человеком,  скорее
всего, он и не слыхивал такого имени, но  "где"  -  это  уже  приказ  начать
поиск. Арго внимательно посмотрел в глаза Артему.
   - Где Катя? Ищи Катю! Ищи, Аргошенька, ищи! Ищи,  миленький,  -  попросил
Артем.
   "Ищи" - это тоже было из Аргошкиного словаря.  Искать  полагалось  что-то
спрятанное. Может, пес поймет, что, раз сопровождавшее его  лицо,  Екатерина
Арсеньева, спряталась, то ее нужно искать и найти? Тем  более  -  Катя  явно
выпустила пса, чтобы привлечь внимание Артема.
   Пес бежал от витой лестницы. Впечатление было такое, что он  и  спустился
по этой самой лестнице.
   Артем поймал поводок, распрямился и направил Арго к ступенькам.
   - Ищи, Аргошенька. Где Катя? Там Катя?
   Вопросительные интонации пес, очевидно, понимал. Когда  к  нему  вот  так
обращались, он  пытался,  как  умел,  ответить.  Вот  и  сейчас  Арго  резво
направился к лестнице и поставил лапы на первую ступеньку.
   - Где Катя? Там Катя? - настойчиво спрашивал Артем.
   Арго гавкнул и направился вверх.
   - А вот лаять не надо, - сделал ему выговор  Артем.  -  Выставят  нас  из
аэропорта - тем твой лай и кончится.
   Они стремительно миновали второй этаж. Арго потянул на третий. На третьем
Артем сперва не увидел Катю. А потом догадался посмотреть вверх.
   С лестницы на крышу аэропорта вел задраенный люк. Под этим  самым  люком,
на лестнице-стремянке, сидела Катя.  Увидев  клоунскую  рожу,  она  чуть  не
свалилась с лестницы.
   - Добрый вечер, почтеннейшая публика! - приветствовал ее Артем. - А как я
еще могу выглядеть сразу после представления?
   - Артем, прости, ради Бога! - воскликнула Катя. - Я все  понимаю,  только
прости... И я впервые вижу такую умную собаку! Если бы не Арго...
   Артем, если бы не Арго!..
   - Ты не человек, ты коза какая-то, - проворчал Артем, переведя дух.  -  Я
уж Бог знает что подумал. Куда тебя, козу, понесло?
   - Артем, я все поняла, - неожиданно спокойно и серьезно сказала Катя.
   - Я знаю, чья это  работа.  Артем,  я  страшная  дура,  я  сама  во  всем
виновата... И я теперь все знаю.

***

   Случилось то, что Артем смутно предполагал, не не хотел верить, что такие
нелепости вообще возможны.
   Катя пришла в цирк, вызвала на  проходную  Свету  и  отдала  ей  Артемово
послание.
   - Вот и ладушки, - обрадовалась Света. - Вот и погуляете с Аргошкой!
   А то он, бедненький, целыми днями взаперти!
   - Не укусит? - спросила Катя.
   - Да он же свой в доску!
   Света отвела ее в гримерку Артема и представила псу. Потом объяснила, как
выводить его во двор, и побежала в бытовку - к кастрюлям с собачьим варевом.
   Артем прислал Катю очень вовремя - Юра со Светой собирались на  рынок  за
дешевыми костями и прочими собачьими деликатесами. Катя снимала с  них  хотя
бы заботу об Аргошкиной прогулке.
   Усевшись за гримировочный стол и поглаживая  лежащую  на  коленях  голову
ласкового пса, Катя старательно стала думать о том, о чем приказал Артем.
   Сейчас она получила передышку. Надолго ли - непонятно.  И  еще  непонятно
другое - с какой стати вообще Артем ввязался во всю эту историю.  Сперва  он
возник в виде воспоминания - кто-то похожий  покупал  сигареты...  И  теперь
Катя все яснее понимала, что это был он сам. Потом он  прочитал  ей  нотацию
посреди улицы - и, как оказалось, был прав. Потом  он  же  непонятно  почему
оказался на рельсах...
   Катя и не понимала, почему вдруг рассказала  Артему  о  своих  диковинных
работодателях, и чувствовала, что поступила верно. Возможно, ей не следовало
тогда убегать от него. Но она испугалась. Чего испугалась - теперь уже  было
не объяснить. Испугалась, что Артем повезет ее к Черенкову,  а  Черенков  не
поверит?  Испугалась,  что  в  итоге  окажется   в   милиции,   наедине   со
следователем, который заранее настроен не верить ни одному ее слову?
   Это как бы лежало на поверхности. Катя испугалась еще и того,  что  могла
на самом деле оказаться виновной в смерти Инессы. Если бы  она  не  попалась
под руку этим людям... Или нет - если бы не ее давняя ненависть к  удачливой
волчице, ненависть и дурацкая клятва непременно однажды убить Инессу...  Как
будто какая-то злая сила узнала об  этом  нелепом  желании,  обрадовалась  и
завязала диковинную интригу, на  одном  конце  которой  -  потертый  кошелек
Маркиза, а на другом - увязанный в колготки  камень...  вот  уж  точно,  что
дамское орудие...
   Удрав от Артема, Катя побоялась идти домой,  позвонила  Стасику,  наплела
какой-то ерунды про Павлика и  переночевала  в  трех  шагах  от  собственной
квартиры.
   Утром она окончательно поняла, что еще несколько часов -  и  найдут  того
шофера,  который  вез  ее  к  месту  убийства.  Описать   Катину   внешность
нетрудно... Будут расспрашивать знакомых Инессы - не встречалась ли им особа
с такой интересной внешностью. И по меньшей мере три приятельницы  вспомнят,
что особа мельтешила на заднем  плане,  подглядывала,  подслушивала  и  даже
размахивала фотоаппаратом.
   Знакомая с ходом следствия по кино, Катя вообразила, что все эти  допросы
и произойдут, как в кино, минут примерно  за  двадцать.  У  нее  было  всего
несколько часов, чтобы еще раз увидеть сына. До поезда она успевала накупить
подарков.
   Катя твердо решила покаяться свекрови, отдать  ей  все  наличные  деньги,
оговорить  всякие  мелочи,  чтобы  ребенок  там  и   остался,   пока   будет
раскручиваться дело. Доверить сына Павлику она попросту боялась.
   Когда Стасик, угощая завтраком, спросил - держать ли  для  нее  место  на
базаре, щит с пачками и сумку с товаром, она ответила  -  да,  конечно,  вот
только съездит сегодня к сыну утренним поездом. Стасик расспросил про  сына,
она рассказала. И вздохнула - пока до нее доберутся,  она  еще  хоть  что-то
подзаработает для малыша.
   Но опять вмешался Артем. Как он догадался, что Катя  едет  к  сыну,  было
совершенно непонятно. Он вытащил Катю из поезда и приказал думать. Как будто
она этого не делала!
   Итак, кто из старых знакомых знал про ее базарную карьеру?..
   Артему повезло больше,  чем  Кате.  Когда  он  вспоминал  буйную  команду
Маркиза,  перед  ним  лежали   фотографии.   Он   видел   лица.   Он   видел
сосредоточенного Маугли,  живую  и  подвижную  физиономию  Женьки  Гридмана,
простенькое круглое личико Светы, тонкий профиль Инессы, острые глаза  Нади,
как бы выглядывающей из-за воображаемого угла...
   Катя могла только вызывать лица в памяти. И это у нее  плохо  получалось.
Прошло больше одиннадцати лет, это  во-первых.  Во-вторых  -  она  видела  в
последний раз Маркиза и мимов рассвирепевшими, злыми, она запомнила их  всех
отвратительными. Даже когда Женька Гридман полтора месяца спустя отыскал ее,
смотреть на него было неприятно, хотя и он, и Маугли, естественно, не вопили
и галдели, как взбудораженные девчонки.
   Маугли был вычеркнут из жизни раз и навсегда. Встретив его на улице, Катя
прямо посреди квартала перешла на другую сторону. Маугли поверил всему,  что
ему наговорили. Мог ли он знать, где искать Катю? Нет, не мог.
   Но если случайно видел ее со щитом - тогда, конечно... В то время  он  не
курил. Но мог же  за  одиннадцать  лет  и  закурить!  Подошел  на  базаре  к
продавщице, узнал ее... и дальше?
   Инесса не могла знать. Она и на рынке-то в последние годы, скорее