ещенный  круглый  подиум  диаметром
метра четыре. По его окружности располагалась круглая барная стойка, за  ней
сидели  клиенты.  Их  было  человек  двадцать  пять-тридцать,   в   основном
иностранцы, разноязычная и разношерстная публика. Найдя  свободное  место  и
заказав порцию "Джон Уокер Блек", Герман внимательно осмотрелся и  обнаружил
Габаева по левую руку от себя через пять человек. Мусса узнать  его  не  мог
никак. Талант перевоплощения позволил Герману  изменить  свою  внешность  до
неузнаваемости.
   На подиуме выступали сразу две стриптизерши. Они были совершенно голые  и
имитировали   лесбийскую   любовь.   Тайский   стриптиз   отличался   особой
разнузданностью.  Посплетавшись  в  различных  сложных  позах,  стриптизерши
наконец  разъединились.  Закурив  сигарету,  одна  поднесла   ее   к   своей
промежности  и,  засунув  фильтром  внутрь,  каким-то  невероятным   образом
продолжала  пускать  дым.  Ее  партнерша  изгалялась  еще  более  изощренным
способом. Широко расставив ноги, она медленно засовывала в свое  сокровенное
место метровую нить  с  висящими  на  ней  двумя  десятками  лезвий.  Затем,
взявшись  за  оставшийся  снаружи  кончик  нитки,  она  медленно  поочередно
вытащила их из себя.
   Накурившись вдоволь, ее напарница  раздала  зрителям  четыре  наполненных
гелем шарика. Те держали их за ниточку. Девушка легла на спину, согнув  ноги
в коленях, приподняла таз и  засунула  в  себя  трубку,  видимо,  заряженную
шипом.  Четко  нацелившись  в  один  из  шариков,  она  каким-то  немыслимым
движением живота выплюнула через трубку  шип,  метко  вонзившийся  в  шарик,
который лопнул под восторженные аплодисменты. То же самое она проделала и  с
остальными шарами, получая в знак одобрения бурные овации.
   Настал черед демонстрировать  искусство  ее  подружке,  которая  взяла  у
бармена  маленькую  бутылку  кока-колы.  Вставив  ее  горлышком  к  себе  во
влагалище, она сделала стойку на плечах и все содержимое бутылки оказалось у
нее внутри. Потом,  взяв  бутылку  в  руки,  стриптизерша  начала  танцевать
эротический танец. Поизвивавшись три минуты, она  взяла  у  бармена  стакан,
сжала его между ног и выплеснула из себя в него кока-колу. С  этим  стаканом
она обошла по кругу посетителей, предлагая им  попить.  Но  среди  любителей
экзотического стриптиза такого отпетого извращенца не нашлось.
   По завершении этих экзотических номеров на сцену выбежал молодой  таец  и
вступил в эротическую игру одновременно с двумя девушками.
   Герман посмотрел на часы:  было  без  десяти  одиннадцать.  Он  вышел  из
стриптиз-клуба и, затаившись в темном закоулке,  терпеливо  ожидал  Габаева.
Вокруг не было  ни  души.  Казалось,  небогатый  торговый  район  вымер  или
погрузился в крепкий сон. Лишь огромные южные звезды бесстрастно  взирали  с
небосвода миллионами своих любопытных глаз. Только они и видели застывшего в
темноте Германа.
   Было душно. Пот струился по лицу. Кожа под наклеенными  усами  и  бородой
чесалась. Напряжение ощущалось во всем теле. Вот и пришел тот  момент,  ради
которого Герман преодолел тысячи километров. Он снова посмотрел на часы.  На
циферблате, освещенном лунным светом, было  пятнадцать  минут  двенадцатого.
Ожидание  становилось  невыносимым.  Казалось,   время   тянется   настолько
медленно, что минуты длятся как часы.
   Наконец на дороге показался силуэт, в котором Герман узнал Муссу Габаева.
Едва чеченец поравнялся с местом, где он  таился,  Герман  мощным  и  резким
ударом ноги в челюсть сбил противника с ног. Маваши был такой силы, что ноги
Габаева оторвались от земли. Он плашмя  рухнул  на  спину,  но  сознания  не
потерял. Его бычье здоровье сослужило ему на этот раз плохую службу.  Лишись
он вовремя сознания, умер бы спокойно и без боли.
   Наступив коленом Муссе на грудь, Герман левой  рукой  крепко  сдавил  ему
шею.
   - Ну что, гад. Вот мы и встретились второй раз. Попытайся узнать  меня...
- Герман сорвал наклеенные усы и бороду, и лунный свет озарил  его  лицо.  -
Вижу, вспомнил... Да, это я, твоя смерть.
   - Ты?.. Ты?.. - прохрипел, задыхаясь, Габаев. Гер... Герман! Как?
   - Вот так. Считай меня призраком. Молиться я тебе времени не дам.  Ты  не
дал такой возможности моим близким. Прощай, гад!
   Приставив тайский нож к сердцу своего врага и  профессионально  развернув
его лезвие параллельно  ребрам,  Герман  с  силой  вогнал  клинок  по  самую
рукоять. Нож прошил тело Муссы  насквозь  и  пригвоздил  его  к  земле.  Как
осиновый кол пронзает сердце вампира,  так  клинком  пронзил  сердце  убийцы
своих друзей Герман, освободив наш бренный мир от еще одного негодяя.
   Кару он осуществил в привезенных из Москвы  перчатках,  а  посему  старый
тайский клинок оставил торчать в трупе. Быстрым шагом  Герман  направился  к
джипу и через полчаса уже выезжал за пределы Бангкока. Он мчался  по  ночной
дороге, окруженной пальмами, в сторону Паттаи и думал о том,  как  долго  он
предвкушал, что расправится со своим врагом. А когда этот  миг  настал,  все
вышло так просто и банально, хотя свою миссию и долг он выполнил.

   Весь следующий день Герман провалялся на песке  кораллового  острова.  Он
пил кокосовое молоко  и  наслаждался  горячими  лучами  яркого  тропического
солнца. Его друзья снова упражнялись в стрельбе, проведя целых  два  часа  в
открытом тире. Ему же, напротив, не хотелось проявлять  никакой  активности.
Он, как медуза, растекся на песке  и  внимал  шелесту  пальмовых  листьев  и
тихому шуму набегающих волн. Как ни удивительно,  удовлетворение  от  смерти
Габаева оказалось меньше, чем он ожидал. Но данная на могиле погибших друзей
клятва была почти исполнена: осталось только разобраться с Рябым.
   Границы закона
   По возвращении в Москву  приятели  занялись  зачисткой  следов  последних
событий и решением накопившихся  за  время  их  отсутствия  проблем.  Марина
поправилась и уже свободно передвигалась по дому. О  ее  ранении  напоминала
лишь легкая марлевая повязка на плече и скинутые три-четыре килограмма веса.
Эдик уже окончательно пришел в форму и позволял  себе  легкие  тренировки  с
неполной нагрузкой.
   Близился новый, 1999 год. Исполнение приговора Лехи Рябого было  намечено
на  конец  января.  По  поступившим  из  Вены  сведениям,  Рябой   комфортно
чувствовал себя в Австрии и не собирался переезжать в другую страну.
   Борьба за  освобождение  Георгия  Максимовича  шла  успешно,  и  адвокаты
уверяли, что в феврале или, в крайнем случае, в начале марта  он  выйдет  на
волю.
   Члены группировок, объединившихся в  охоте  за  Германом,  потеряв  своих
лидеров, рассеялись на многочисленные бригады.  Их  более  всего  беспокоили
собственная безопасность  и  дележ  оставленного  главарями  пирога:  каждый
норовил урвать  кусок  побольше.  Возникали  новые  ссоры  и  распри.  Среди
разрозненных бригад воцарилась междуусобица.

   Засидевшись допоздна в своем кабинете, майор Воронцов перелистывал бумаги
и  сопоставлял  факты,  накопленные  за  этот  период.  Специальная  группа,
созданная для расследования  громких  событий  ноября,  накопила  достаточно
информации о лицах, замешанных в  этих  кровавых  конфликтах.  Были  собраны
сведения о причастности к ним таких криминальных лидеров, как Мусса  Габаев,
Леха Рябой, Мамука  и  Гена  Слепой.  Но  из  достоверных  источников  стало
известно, что они либо убиты, либо выехали за пределы страны. Судя по всему,
по негласному указанию кого-то на самом верху Министерства  внутренних  дел,
прокуратуры  или  Федеральной  службы  безопасности,  активность  специально
созданной группы  по  расследованию  этих  преступлений  заметно  снизилась,
скорее всего, потому, что перестрелки в  преступной  среде  играли  на  руку
правоохранительным органам.
   Но пытливый ум и упертый характер Воронцова  требовали  довести  дело  до
конца. Перед ним на столе лежало личное  дело,  состоявшие  из  биографии  и
анкетных данных Светлова Германа  Александровича,  1965  года  рождения.  Он
перечитывал скупые строки, рассматривал фотоснимки и напряженно думал.  Этот
человек  будоражил  воображение  опытного  следователя.  Его  противоречивая
личность настолько выбивалась за рамки любых шаблонов, что вызывала у майора
гамму смешанных чувств. В его кропотливом  расследовании  событий  последних
трех  месяцев  имя  Германа  Светлова  неоднократно  мелькало.  Но   никаких
конкретных фактов и явных улик против него не было.
   Пытливый ум  и  опыт  Юрия  Степановича  подсказывали,  что  за  дерзкими
налетами  на  финансовые  структуры  и  последовавшими  за  ними   кровавыми
разборками стоит именно Герман.
   Недавно ему пришлось допрашивать активного  члена  чеченской  группировки
Муссы Габаева, за боевиком числилось немало жестоких преступлений. Используя
свои  знания  психологии  преступников  и  колоссальный  опыт   следственных
допросов, Воронцов склонил чеченца к  сотрудничеству,  обещая  смягчить  его
участь.  Этот  чеченец  и  раскрыл  личность  Германа  во  всей  ее   красе.
Большинство догадок Юрия Степановича подтвердилось. Заполнились  недостающие
звенья  в  логической  цепи  умозаключений.  Герман   оказался   тем   самым
человеком-загадкой,  человеком-призраком,  который  совершил  столь  дерзкие
налеты на преступные финансовые структуры и лихо  опустошил  их.  Именно  он
оказался  тем  самым  таинственным  добродетелем,   бескорыстно   помогающим
различным благотворительным организациям. Неординарная фигура!
   Чеченский боевик, в меру своих знаний, подробно изложил события  кровавых
разборок, подписал протоколы и  готов  был  выступить  свидетелем  на  очной
ставке. Но сегодня днем  его  нашли  повешенным  в  следственном  изоляторе.
Повесился ли он сам? Или ему в этом кто-то помог? Суть вопроса была  в  том,
что  хотя  свидетеля  больше  не  существовало,  но  на  руках  у  Воронцова
оставались протоколы допроса. Как с ними  поступить,  он  до  конца  еще  не
решил.
   Собрав документы со стола и уложив их в старенький портфель, Воронцов сел
в свою видавшую виды "Волгу" и поехал домой.
   Войдя в квартиру в начале первого ночи  и  заперев  за  собой  дверь,  он
повесил на вешалку пальто и прошел в комнату. А  когда  включил  торшер,  то
неожиданно увидел сидящего в кресле человека. В руках у того  был  пистолет,
черное, зияющее дуло которого смотрело прямо на Воронцова. На пришельце были
темные очки и низко натянутая на брови серая кашемировая кепка.
   - Юрий Степанович, медленно, без лишних резких движений,  двумя  пальцами
достаньте пистолет из подмышечной кобуры и киньте его на диван.
   Воронцов подчинился. Нелепо было бы предпринимать какое-либо необдуманное
действие. Незваный гость наверняка оказался бы быстрее.
   - А теперь садитесь в кресло напротив меня. У меня есть к вам разговор, -
сказал гость, снимая очки и кепку. - Узнаете?
   Воронцов, естественно, его сразу узнал. И хоть визит был в высшей степени
неожиданный, майор сумел взять себя в руки.
   - Разумеется. Гражданин Светлов Герман Александрович, 1965 года рождения.
Уроженец города Ростов-на-Дону. Русский. Образование - высшее. Рост  -  один
метр восемьдесят три сантиметра.
   - Поражен и одновременно польщен вашей осведомленностью.
   - А я поражен вашим неожиданным появлением. Кстати, я о  вас  только  что
думал, долго жить будете.
   - Спасибо на добром слове. Чего и вам желаю. А дружеский визит  нанес  по
причине  того,  что  сегодня  в  следственном  изоляторе   изъявил   желание
скоропостижно скончаться один небезызвестный вам чеченский  бандит,  но  мне
известно, что  перед  тем  как  отправиться  навестить  своих  праотцев,  он
наговорил кучу разных глупостей, которые в форме протокола находятся  вон  в
том портфеле. - Герман указал пистолетом на портфель Воронцова.
   - С чего вы взяли, что он там? - поинтересовался Юрий Степанович.
   - Мне пришлось тщательно изучить ваши привычки. Вы изучали меня, я изучал
вас. И знаю, что вы не любите оставлять документы  в  кабинете,  потому  что
можете в любое время суток захотеть поработать с ними.  Это  не  секрет  для
большинства  ваших  коллег,  -  Герман  улыбнулся.  -  У  меня  к  вам  есть
своеобразное предложение.
   - Предложение? По всем законам криминальной логики вы должны меня  сейчас
ликвидировать и забрать портфель с документами.
   - Но ведь вы понимаете, что я так не поступлю...
   - Почему?
   - Да потому, что вы  меня  хорошо  изучили  и  прекрасно  знаете,  что  я
порядочных людей не убиваю. Это против  моих  правил,  кодекса  моей  личной
морали.
   - Вы считаете меня порядочным?
   - Повторяю. Вы изучали меня, я изучал вас. Какое у меня  образование,  вы
наверняка помните?
   - Разумеется. И что?
   - Поймите, благодаря своей специальности и определенному жизненному опыту
я научился разбираться в людях. Вы  один  из  тех  редкоземельных  металлов,
которые почти не встречаются в природе в чистом виде  и  отличаются  твердой
структурой. И вашу кличку Шарапов вы  получили  не  случайно.  Вот  если  бы
таких, как вы, так сказать, ментов  без  страха  и  упрека  в  органах  было
побольше,  то  наша  российская  милиция  не  подверглась  бы  столь  жуткой
деградации и не потеряла бы уважение народа. Юрий Степанович,  вы  прекрасно
понимаете, что если уйти от глупого консерватизма и демагогии,  то  с  точки
зрения элементарной логики я занимаюсь тем же  самым,  что  и  вы.  Я  также
очищаю общество от падали. Мы тоже в какой-то мере являемся санитарами леса.
И хоть живем мы по законам  волчьей  стаи,  мои  действия  никогда  не  были
направлены против обычных людей. У вас своя философия, у меня - своя.  Но  я
считаю, что и у меня, и у вас философия честных людей. Поэтому я и пришел  к
вам, чтобы заключить устный договор, так сказать джентльменское соглашение.
   - Но в чем конкретно состоит ваше предложение?
   - А вот в чем. Вы правы, и  по  закону  преступного  мира,  и  по  закону
наименьшего сопротивления, избегая малейшего риска, я должен бы разрядить  в
вас обойму. Видите, на мой пистолет навернут глушитель, и выстрелов бы никто
не услышал. Потом я взял бы портфель и тихо скрылся. Но я так  поступать  не
хочу, а следовательно,  не  буду.  По  вашему  же  закону  вы  обязаны  меня
задержать и в конечном счете представить суду. Мое  предложение  компромисса
состоит в следующем. Мы оба переступаем границы  несовершенных  законов,  не
преступая при том законы чести и морали. Я не доставлю вам больше  хлопот  и
уеду  из  России.  Вы  же  честно  и  последовательно  продолжите  борьбу  с
натуральными гнидами, работы у вас по горло  и  без  меня.  Компрометирующие
меня документы я, естественно, заберу с собой,  -  с  этими  словами  Герман
извлек из портфеля протокол допроса покойного боевика.
   Потом, подойдя к дивану, взял пистолет Воронцова и положил на  журнальный
столик перед майором.
   - У вас в запасе несколько секунд, чтобы решить, - либо выстрелить мне  в
спину,  либо  отпустить  с  миром.  Прощайте,  -  с  этими  словами   Герман
развернулся и, не оглядываясь, пошел к выходу.
   Воронцову хватило бы опыта и сноровки поднять пистолет и выстрелить ему в
спину.
   Но он этого делать не стал. Воронцов был честный мент, а не подонок.
   Потрясенный поведением молодого человека, он молча размышлял. Герман явно
выпадал  из  всех  стереотипов  преступников.  Разумеется,  он   знал,   что
преступник преступнику рознь. Но сейчас  его  посетила  странная  и  немного
крамольная мысль о том, что независимо от  рода  занятий,  национальности  и
вероисповедания есть просто люди подлые и люди порядочные. Пожалуй,  так  уж
устроен мир.
   Исполнение приговора
   Вена! О, Вена! Одна из древнейших столиц  Европы.  Город  неповторимый  и
многогранный, город контрастов, где пышное барокко соседствует с  элегантным
неповторимым модерном, где средневековая готика сочетается с экстравагантным
постмодернизмом. Город Моцарта и Бетховена, Шуберта и Штрауса.
   Герман, Феликс, Эдик Бетон и их немецкий друг, выходец из  России,  Игорь
Штильман,  двадцать  седьмого  января  въехали  в  австрийскую  столицу.  На
микроавтобусе "Мерседес" они приехали из Мюнхена, куда прилетели, сделав для
конспирации небольшой крюк.  Игорь,  которого  близкие  звали  Гариком,  был
старый и закадычный друг Феликса. Он когда-то крепко помог Гарику,  отвоевав
его  совместное  русско-германское  предприятие  у  одной  из   дагестанских
группировок.
   Штильман, по происхождению то ли еврей, то ли немец, был  очень  толковым
коммерсантом и ловким авантюристом. Дела его шли в гору, бизнес  развивался.
Укрепив позиции в России своего  совместного  предприятия,  он  окончательно
перебрался в Мюнхен. В Европе ему тоже сопутствовал успех, и  во  многих  ее
городах он открыл филиалы своих компаний. Один из  таких  филиалов  как  раз
находился в Вене.
   В  столице  Австрии  приятели  поселились  в  просторной   шестикомнатной
квартире Штильмана на улице Левенгассе в третьем районе  города.  Эта  улица
была  примечательна  тем,   что   на   ней   располагался   знаменитый   дом
Хундертвассерхаус, построенный по проекту известного современного  художника
Австрии. Этот яркий, оригинальный дом отличался тем, что в нем отсутствовали
кубические формы и прямые линии. Он,  вместе  с  другим  творением  мастера,
называемым Кунстхаус, являлись признанными достопримечательностями Вены.
   Роль, которую в Таиланде играл кореец, была поручена Штильману. Ловкий, в
совершенстве владеющий немецким языком, он мог без особых  усилий  выполнить
порученную ему миссию. Зная, что Рябой и его люди плотно сидят  на  героине,
Штильман сам придумал хитроумный план. Под видом местного  наркоторговца  он
предложит Рябому небольшую  партию  героина  по  очень  низкой  цене.  Рябой
обязательно на это клюнет. Невзирая на показную  расточительность,  Леха  не
смог до конца избавиться от природной скупости.
   Гарик приступил к воплощению плана. Проследив за Лешей Рябым и двумя  его
кентами от отеля "Плаза" до популярного казино,  он  зашел  в  игорный  зал.
Осмотревшись и увидев свободное место, присел за  рулетку,  где  играл  Витя
Шершавый - близкий  приятель  Рябого,  получивший  свою  кличку  за  коротко
стриженную голову и вечно небритый подбородок. Гарику было известно, что  из
всей троицы Витя лучше всех владеет немецким и человек наиболее общительный.
   Заметив, какой сорт шнапса заказывает  себе  Шершавый,  Гарик  взял  себе
порцию такого же. А азарт людей  сближает.  И  после  некоторого  количества
проигранных фишек и нескольких порций шнапса соседи по игре общались  вовсю.
По ходу дела последовало предложение  Виктору  купить  у  Гарика  три-четыре
грамма героина, якобы у того закончились деньги, а страстное желание  играть
все сохранялось. Цена была мизерная, и сделку  они  осуществили  в  туалете.
Наркотик Штильман принес  высочайшего  качества.  Попробовав  его,  Шершавый
загорелся прикупить еще. Он дал попробовать своим друзьям, и те одобрили его
решение. Пригласив немца в ресторан, после кружки доброго австрийского  пива
они сговорились о покупке партии героина на сумму  пятнадцать  тысяч  марок,
хотя по предварительным расчетам и местным ценам товар должен  был  потянуть
примерно тысяч на двадцать пять.
   Предвкушая удачную сделку, Рябой и его люди предложили  новому  знакомому
привезти героин непосредственно к ним в офис. На что Штильман согласился, но
сказал, что наркотик сможет доставить завтра примерно в  десять  вечера.  На
том и порешили.
   Взяв три итальянские "беретты"  с  глушителями,  любезно  предоставленные
Гариком, который не испытывал в Европе дефицита оружия,  друзья  отправились
по указанному адресу. Оставив Штильмана за рулем машины,  они  поднялись  на
четвертый этаж дома, где располагался офис фирмы Рябого. Придержав  за  руку
Германа, Бетон обратился к нему шепотом:
   - Гера, братан. У меня к тебе просьба. Дай мне разобраться с Рябым.
   - Я бы рад,