Андрей Ростовский
   По законам волчьей стаи

   [издательство ВАГРИУС, www.vagrius.com]

	Несколько слов об авторе:

   «Автор этой  книги – говорит писатель Виктор Доценко, - не только мой
хороший друг. Андрей один из героев созданных мною романов о Бешеном,  в
которых он действует под своим именем». Психолог по образованию,  Андрей
Ростовский сумел в этой жизни многое: стал уважаемым человеком в Москве,
имеет свой бизнес, теперь,  вот,  написал книгу – первый в России крими-
нальный роман, автор  которого может с полным правом утверждать:  я знаю
об этом все! Он решился рассказать о мире криминала без лицемерия и хан-
жества, не идеализируя его, но и не разоблачая во что бы то ни стало.

	Несколько слов о книге:

   В основе  остросюжетной истории – судьба двух главных героев, имеющих
реальные прототипы  в российском криминальном пространстве, реальные со-
бытия. Ярко показаны нравы и понятия, царящие в уголовной среде, где по-
длость, жестокость и беспредел соседствуют с верностью слову, возмездием
за предательство, милосердием.
   «Удобнее» об  этом  не  писать  вообще, но  если писать,  то правду и
только правду! Вот правда!


   Утро бандита
   "Дз-з-з-ын... Дз-з-зын... Дз-ын..." - разрывался телефон.
   Феликс с трудом открыл глаза. Часы показывали без четверти девять. Голова
трещала и раскалывалась от выпитой накануне в ночном  клубе  текилы,  модной
нынче кактусовой самогонки мексиканского розлива.
   Перевалившись через спящую рядом Веронику, чертыхаясь и проклиная  ранний
звонок, а домой Феликс заявился около пяти утра, он поднял трубку телефона.
   - Да! Слушаю! - раздраженно ответил он.
   - Все еще спишь, дорогой?  -  услышал  Феликс  с  другого  конца  провода
хрипловатый голос. Сон как рукой сняло. - А  ведь  поди  слышал:  "Кто  рано
встает, тому бог дает"!
   - Да нет, уже проснулся. Здоров, Кузьмич. Я весь во внимании.
   Хриплый, прокуренный баритон принадлежал Николаю Кузьмичу - старому "вору
в законе", человеку весьма авторитетному и почитаемому в криминальном  мире.
Вот уже сорок с лишним лет он носил воровское погоняло Крест.  Урки  уважали
его, а на сходках, как правило, его слово было основным и решающим.
   - Дело есть, Феликс. Телефон у тебя чистый?
   - Да. Сто пудов. Недавно пробивал.
   - Короче, слушай. Некто Сидоренко Олег Викторович... Да  ты  его  знаешь,
директор фирмы "Гермес Холдинг". Если мне память не  изменяет,  твои  пацаны
его конкурента в прошлом году трусили.  Так  вот,  этот  голубчик  завис  по
межбанковскому кредиту нашим близким семьдесят пять косарей  зелеными.  Срок
отдачи прошел, а он скулит, что в данный  момент  пуст,  как  барабан,  что,
дескать, его самого опрокинули на триста штук баксов.  По-большому  это  его
трудности и нам глубоко плевать на них. Срок давно уже истек. И  срок  после
"последнего китайского" предупреждения тоже... Сегодня он обещался  привезти
расчет. Но это он фуфло гонит. Я так думаю - денег  у  него  сейчас  нет,  -
Крест хмыкнул в трубку. - Что с ним  делать  -  знаешь.  Раздербань  его  по
полной программе. Если капусту сегодня не предоставит, отписывай  его  хату.
Принадлежащая ему трехкомнатная квартира на Ленинградке,  я  думаю,  потянет
больше его долга...
   - А с семьей что прикажешь делать? Слышал я, у него жена да две дочери.
   - Феликс, браток, я же сказал, что все остальное -  его  проблемы.  А  то
барыга совсем оборзел! К мусорам он не метнется - рыло  у  него  в  пуху  по
самые уши. Правда, он лепечет что-то про кредит, под который он  загрузился.
Что деньги нам вернет эдак недельки через три. Но  мы  не  благотворительный
фонд, так что лоху не повезло. Ты уж не подведи, братишка, ты у нас  человек
опытный. Лавэ разобьем впополаме. Половина тебе и твоей братве,  а  половина
нам на воровское. По рукам?
   - По рукам! Где его зацепить?
   - К одиннадцати часам он сам подъедет к метро "Сокол". Там его и возьмешь
под белы рученьки. А что дальше - не мне тебе рассказывать...
   - А ты уверен, что он подъедет?
   - А куда он с подводной лодки денется? Обложили его,  бедолагу,  со  всех
сторон. Так что будет ровно  в  одиннадцать  как  штык.  Подъедет  на  синей
"Вольво". Кстати, ее тоже попытайся для общей кучи отгрести. О'кей?
   - О'кей!
   Повесив трубку, Феликс достал из бара початую  бутылку  мартини.  Плеснул
содержимое в стакан и выпил.
   - Бр-рр... кислятина.
   Зайдя в ванную комнату,  Феликс  обнаружил  в  зеркале  опухшую,  помятую
физиономию, еще вчера принадлежавшую привлекательному молодому человеку.
   "Ну и рожа", - самокритично подумал  Феликс.  Включив  горячую  воду,  он
улегся в ванну со стаканом мартини в руке.
   Голова  все  еще  трещит.  Во  рту  словно  птички  нагадили.  Настроение
препоганейшее. Каждый раз после очередного похмелья Феликс давал себе зарок:
"либо совсем не пить, либо дозу спиртного свести к минимуму". И  каждый  раз
себя обманывал.
   Стыдно. Стыдно перед самим собой.
   А  ведь  еще  не  так  давно  -  отличный  спортсмен,  мастер   восточных
единоборств, первоклассный, профессиональный боец...  Сейчас,  к  сожалению,
приходилось тренироваться нерегулярно, от случая к случаю.
   Для "самоотмазки", для самооправдания своего бездействия придумал  мнимый
диагноз - невроз и кучу других аналогичных болячек.  И  дабы  сбить  нервное
напряжение, связанное с  "рисковой"  профессией,  принимал  по  вечерам  как
лекарство рюмку, а там и вторую, третью...
   "Да, пора тормозить, - каждый раз думал он с похмелья. - Завтра же с утра
- пробежка. Часик поработать по боксерскому мешку и "макеваре", разминка  на
теннисном корте. Немного упражнений с металлом. Вечером - бассейн".
   Опять вранье. Очередное. Очередной самообман. Ну да ладно!
   Феликс посмотрел на  стенные  часы.  Минут  эдак  через  пятнадцать,  как
договаривались  накануне,  должен  заехать  Гоша   -   бравый   бритоголовый
мордоворот с крепкими кулаками, выполняющий роль водителя Феликса.  Парнишка
преданный и  "без  заднего",  но,  к  сожалению  или  наоборот,  без  особых
проблесков интеллекта.
   Вытираясь махровым полотенцем, Феликс вышел из ванной комнаты и подошел к
кровати,  где  еще  продолжала  видеть  утренние  сны  Вероника.  Волосы  ее
разметались  по  подушке.  Размазанная  тушь  и  съеденная   губная   помада
совершенно не портили ее смазливого личика. Немудрено, ведь  Феликс  подснял
ее на недавнем конкурсе "Мисс Россия", где Вероника заняла в  финале  третье
место, при том, что первые два были заранее куплены  финансово  упакованными
спонсорами для своих пассий. Так что первые  места  были  заработаны  еще  в
постелях.
   Вероника к своему по  праву  заработанному  третьему  месту  и  почетному
званию "Мисс Очарование" как бы в качестве "дополнительного" приза  получила
неожиданное, но приятное знакомство с плейбоем Феликсом, который  производил
впечатление джентльмена и безнадежного романтика. Их "случайное"  знакомство
состоялось на вечернем фуршете,  знаменующем  окончание  конкурса,  и  имело
бурное развитие. Как в сказке.
   Сказки же имеют свойство быстро кончаться. И уже через месяц, ссылаясь на
жуткую занятость  и  многочисленные  проблемы,  Феликс  все  реже  звонил  и
приглашал Веронику на разные увеселительные мероприятия.
   А вчера он вновь свалился ей как  снег  на  голову.  Последовал  вояж  по
ночной Москве. Клуб "Утопия", кислотная музыка, текила и бурный пьяный  секс
под утро.
   - "Пора, красавица, проснись. Открой сомкнуты негой взоры..." -  С  этими
лирическими словами "больной, измученный нарзаном" стянул со спящей  одеяло,
обнажив ее обольстительные формы, покрытые еще не сошедшим с лета загаром.
   - Ну-у-у... - по-детски простонала Вероника и попыталась обратно натянуть
на себя одеяло. Но силы были неравные. Победили мускулы.
   - Нужно срочно отъехать, так что на марафет десять минут.
   - Ну-у-у... Можно еще немножко посплю?
   - Дома доспишь...
   Феликс подошел к туалетному столику с высоким зеркалом и  снова  критично
осмотрел себя. После приема ванны  он  выглядел  гораздо  лучше.  Зачесанные
назад  темно-русые  волосы  делали  его  высокий  лоб  еще  более  открытым.
Серо-зеленые глаза под  густыми  черными  бровями  имели  более  осмысленный
взгляд, чем полчаса назад. Взглянув на свой  мускулистый  торс  и  рельефные
мышцы рук, он отметил, что, несмотря на  нестабильные  тренировки,  все  еще
сохранил хорошую спортивную форму.
   На туалетном столике внушительной горкой лежали золотые  украшения.  Взяв
оттуда толстую цепь с массивным квадратным образом, на котором был изображен
лик Иисуса Христа в терновом венке,  он  надел  ее  и  перекрестился.  Затем
защелкнул на левой руке широкий золотой браслет, а на безымянный палец надел
перстень с достаточно крупным бриллиантом не менее карата.
   "Говорят, что много "рыжья" не в моде. Что, дескать, все  это  устаревшие
понты, - размышлял Феликс. - Но, честно говоря, все  эти  бредни  меня  мало
интересуют.  Я  все  это  ношу  не  как  украшения,  а  как  знаки  кастовой
принадлежности. Тем более это подарки моих близких  друзей.  А  Спасителя  я
вообще освятил в Сергиевом Посаде".
   Облачившись в  "золотые  доспехи",  Феликс  надел  шелковую,  темно-синюю
рубашку и черный костюм от  Хьюго  Босса.  Освежившись  любимым  французским
одеколоном, он стал поторапливать медленно одевающуюся Веронику.
   Формула злости
   У подъезда уже стоял пригнанный пунктуальным Гошей  джип  "Тойота-Раннер"
темно-зеленого цвета, укрепленный мощными дугами  и  прочими  металлическими
наворотами.
   - Привет, босс! - поздоровался Гоша.
   - Привет, бродяга, коли не шутишь! - с мрачным видом  ответил  "босс".  -
Что за фан в машине? Ты что, лука наелся?
   - Да, малость простудился, ну а "лук от всех недуг". Лечусь.
   - Ну, тогда хавальник свой пореже открывай... А лучше зажуй "Орбитом" или
этим, как его... с неизменно-устойчивым вкусом...
   - Видно, опять не с той ноги встал, - насупился любитель лука,  нажал  на
газ, и машина тронулась.
   Джип ехал по Дмитровскому шоссе. Погода стояла пасмурная, хотя была всего
середина сентября. Настроение - еще хуже, еще  мерзопакостней.  Феликса  все
ужасно раздражало. И серые озлобленные  лица  на  улице,  и  снующие  вокруг
автомобили, и мрачное повествование Гоши о том, что на вчерашней разборке за
Кольцевой завалили в перестрелке двух пацанов из бригады Тунгуса, а Гарик из
Балашихи рыскает в  поисках  денег  на  откуп  своего  подельника,  которого
позавчера замели. Менты ему  вешают  146-ю  статью  -  разбой  -  и  требуют
пятнадцать штук "гринов". Гарик же - босяк неупакованный, транжира и гуляка.
Денег, как всегда, у него нет. А кента вызволять-то надо. Вот и мечется.
   У всех свои проблемы. Своих забот полон рот. Кому сейчас легко?!
   Проклятая волчья жизнь.  Разве  о  ней  мечтал  раньше  подающий  надежды
спортсмен, студент философского факультета? Засасывает, как трясина. Какая к
черту романтика преступной жизни? Кругом одна грязь и  погань.  Да,  уровень
настроения опускался все ниже и ниже. Ниже уровня подошв. Скучно.  Противно.
Какая-то постоянная  мутная  злость.  Злость,  рождающая  жуткий  внутренний
дискомфорт.
   Бросить бы все к чертовой матери и  свалить  куда-нибудь  на  тропический
остров в Тихом океане. Но на это нужны деньги, и не малые. А их  ведь  нужно
где-то брать.
   - Филя, ты домой меня закинешь? - спросила с заднего сиденья Вероника.
   - Слышь! Я ведь просил тебя так меня не называть! -  раздраженно  ответил
Феликс. - Я тебе что, Киркоров?
   И чуть погодя, успокоившись, добавил:
   - Не получится. У меня срочное  дело.  Как-нибудь  в  другой  раз.  Гоша,
тормозни у ближайшего метро.
   Веронику  с  обиженным  выражением  лица  высадили  у  ближайшей  станции
метрополитена.
   -  Ничего,  потерпит.  Нечего  баловать.  Ишь,  принцесса,   -   как   бы
самооправдываясь, проговорил Феликс.
   В общем-то, девка она явно  неглупая  и  его,  похоже,  обожает.  Но  эти
постоянные понты и капризы... Да и несколько поднадоела уже...
   Сердцу милее разнообразие, чувство новизны. Душа ловеласа - огонь,  и  ее
гнетет рутина постоянных отношений.
   - Автомобиль номер 317, принять вправо! - послышался неожиданно голос  из
громкоговорителя милицейской машины, шедшей сзади.
   "И так настроение не в дугу, а тут  еще  эти  менты  поганые.  Да  еще  и
муниципалы. Кровососы. Деньги собирают, стервятники.  Ну,  вроде  бы  ничего
такого особенного в машине нет. Ствол сегодня не брали. Документы в порядке.
Но все  равно  до  чего-нибудь  дободаются.  Дободаться  при  желании  и  до
фонарного  столба  можно.  Работа  у  них  такая  гнусная,  тем  и  живут  -
промышляют", - зло подумал Феликс.
   Гоша, приняв вправо, съехал к тротуару. За  ним  остановился  милицейский
"Форд", и из него с автоматами наперевес вышли два блюстителя порядка.
   - Прошу выйти из машины, - скороговоркой пробубнил толстяк с капитанскими
погонами. - Ваши документы?
   Пока капитан проверял документы, плюгавый сержант с физиономией недоноска
шарил  по  салону  джипа.  Найдя  на  заднем  сиденье  бейсбольную  биту,  с
победоносным видом отдал ее капитану.
   - Так-с, шо це таке? - на хохляцкий манер произнес капитан.
   - Что, командир, не видишь - бейсбольная бита, спортивный снаряд для игры
в бейсбол.  Мы  -  бейсболисты!  -  оскалился  Гоша.  -  Кстати,  куплена  в
спортивном магазине на Тверской, рядом с  Белорусским  вокзалом.  Есть  чек.
Могу показать.
   - Да хрен с ней, с этой битой. А вот что ты  на  это  скажешь,  умник?  -
взвизгнул  сержант,  извлекая  из  бардачка  солидный  кнопочный  нож,  явно
кустарной, скорее всего, зековской работы.
   Феликс со злостью взглянул на Гошу. Тот от неожиданности захлопал глазами
и с виноватым видом пожал плечами. Дескать, виноват, забыл вчера вытащить.
   Естественно,  последовало  любезное  предложение  проехать  в   ближайшее
отделение милиции. Естественно, карман Феликса  опустел  на  двести  баксов.
Естественно, все уладилось. Нож был возвращен нерадивому хозяину,  и  машины
разъехались, как в море корабли.
   - У-у-у... мусора поганые, падлы! - выругался Гоша.
   - Сам, мудак, виноват! Предупреждал же я тебя: весь компромат храни  дома
и бери "игрушки" только на конкретные  дела.  Правильно  в  народе  говорят:
"Горбатого могила исправит", - засверкал глазами Феликс.
   Злость распирала изнутри. Приступ гнева рос.  Откуда  же  в  нем  столько
негативных эмоций?
   Когда-то Феликс считал себя достаточно добрым человеком. По крайней  мере
так думали окружающие  его  люди.  В  раннем  детстве  он  был  способен  на
поступки, пропитанные состраданием, милосердием и благородством.
   В юности, упиваясь  рыцарскими  романами  Вальтера  Скотта,  похождениями
мушкетеров Александра Дюма, приключениями  героев  Фенимора  Купера  и  Майн
Рида, где добро было высшим мерилом всех ценностей, а слова "благородство" и
"честь"  не  являлись  пустым  звуком,  юный  романтик  мечтал  о  подвигах.
Положительные  герои  "без  страха  и  упрека"  имели  для  него  магическую
привлекательность.
   Но время шло, и, к сожалению, в сознании Феликса  происходила  переоценка
ценностей.
   С каждым годом,  сталкиваясь  с  мрачными  реалиями  бренной  жизни,  где
розовый цвет миражных фантазий чаще всего приобретает грязно-серые  оттенки,
мировоззрение Феликса постепенно менялось.  В  жизни  царили  хаос,  бардак,
подлость и предательство, ложь и корысть.
   Да,  мир  весьма  жесток.  И  дабы  адаптироваться   в   нем,   некоторые
альтруистские принципы пришлось сменить на более практичные, к  примеру:  "с
волками  жить  -  по  волчьи  выть".   Раннее   воспитанное   родителями   и
литературными произведениями человеколюбие сменялось пренебрежением к людям,
ненавистью, эгоцентризмом.
   Некоторые мрачные и  трагические  события  в  жизни  наложили  негативный
отпечаток, дополнительно поставив на сознании клеймо жестокости  и  неверия.
Силы воли хватало на то, чтобы не опуститься до искусственного мира иллюзий,
создаваемого  наркотическими  веществами,  неуклонно  ведущими  к  полнейшей
деградации. К неизбежному разложению личности.
   В реальной жизни окружающее радовало его все меньше и  меньше.  Постоянно
росла и крепла  злость,  впиваясь  в  мозг,  отравляла  своим  гнусным  ядом
сознание. Все вокруг раздражало и разочаровывало. В последнее время все чаще
его охватывали ярость и безудержный гнев. Как говорится, крыша съезжала. Всю
его  сущность  заполнял   липкий   туман.   Казалось,   конкретная   причина
отсутствовала, но как будто вовнутрь  вселялись  мерзкие,  зловредные  бесы,
овладевая его существом настолько, что в самую пору было вызвать изгоняющего
дьявола экзорциста.
   Волна гнева захлестывала его так же неожиданно, как  и  вскоре  незаметно
спадала, но в этот момент он почти не контролировал себя. Самое  неприятное,
что обычно под горячую руку попадали близкие люди.
   После непродолжительных  приступов  за  работу  принималась  безжалостная
совесть. Уж она-то, родимая, спуску не давала, кромсала и жгла душу с особым
остервенением.
   Говорят, что трагедии делают людей  добрее.  Чушь!  Полнейшая  чушь!  Все
страшные и грязные события  человека  озлобляют.  Все  мнимое  человеколюбие
исчезает в небытие. На смену ему приходит недоверие, разочарование и конечно
же вышеописанная злость. Все это Феликс прочувствовал на самом себе:  потери
близких  людей,  гибель  любимой  девушки,  вездесущие  несправедливость   и
предательство постепенно превращали его в мизантропа и циника.
   Вот и в данный момент Феликс находился в  неприятном  напряжении.  Внутри
все накалялось. Все утро было каким-то неудачным и  гнетущим.  И  похмельный
синдром, и мерзкая погода, и эти стервятники в милицейских погонах.
   Неожиданно "Мерседес" у правого ряда нагло подрезал их джип.  Гоша  резко
нажал на тормоз, и Феликс чуть не вляпался головой в лобовое стекло.
   - У-у-у... сука! - зашипел Гоша, давя на сигнал.
   И тут произошло нечто, окончательно выведшее Феликса  из  себя.  Водитель
"мерина" повернул свою здоровенную харю и показал  поднятый  кверху  средний
палец с нанизанной на нем золотой печаткой. Ни для кого не  секрет  значение
этого жеста. Глаза Феликса засверкали. Ну, дерьмо  поганое,  не  повезло  же
тебе, ох не вовремя ты так...
   - Ну-ка, братишка, прижми этого мудилу к обочине.
   Гоша дал газу и резко, одним умелым движением прижал  "Мерседес"  к  краю
дороги. Профессионализм не утаишь. "Мерседес" резко затормозил.
   - Посиди, я сам! - кинул Феликс, выскакивая из машины,  зацепив  на  ходу
левой рукой бейсбольную биту.
   Из "Мерседеса", грязно матерясь, вылез здоровенный амбал.
   Стремительно приблизившись к нему, Феликс, ни слова не говоря,  рукояткой
бейсбольной биты засадил  в  его  мясистый  нос.  Переносица  хрустнула.  Из
ноздрей заструилась кровавая юшка. Не дав ему опомниться, прямым ударом ноги
в солнечное сплетение Феликс вогнал  дорожного  хама  обратно  на  место,  с
которого тот только что встал.
   - В следующий раз, мразь, глаза пошире разевать будешь, прежде чем пальцы
крутить!  -  с  этими  словами  Феликс  сорвал  с  толстой  шеи   ошалевшего
мордоворота золотую цепь и смачно сплюнул в окровавленную физиономию.
   Для полного куража прошелся битой по стеклам и капоту, дополнив  симфонию
городских звуков звоном  битого  стекла.  Исполнив  акт  возмездия,  он,  не
торопясь, вернулся к своей машине.
   - Ну, шеф, вижу, неплохо разрядился! - улыбаясь заметил Гоша.
   Автомобиль тронулся.
   Водитель Феликса в прошлом был заправским гонщиком. И сейчас, не  утратив
профессиональных качеств, он лихачил везде, где можно и где нельзя. Разогнав
джип до крейсерской скорости, водитель мчался по  Ленинградскому  проспекту,
обгоняя автомобили. Куда он всегда так спешит? Времени же еще предостаточно.
   И снова резкое торможение. И вновь  Феликс  чуть  не  протаранил  головой
лобовое стекло.