я свою  быструю  езду  с  нарушением  дорожных
правил срочным спецзаданием. Милиционеры отдавали честь и отпускали его. Да,
не зря он за эти корочки три "косаря" выложил. И хоть ксива была  фальшивая,
регистрационный номер и печати были натуральными, и, главное, он числился  в
компьютере.  Для  того  чтобы  пробить  удостоверение  помощника   прокурора
управления, потребовалось немалое время.  Вот  и  сейчас  удостоверение  его
выручало.
   Несмотря на многочисленные пробки, он добрался до  гостиницы  "Балчуг"  в
течение получаса. Козырнув удостоверением стоящим  в  холле  охранникам,  он
поднялся на  четвертый  этаж.  Быстрым  шагом  подошел  к  номеру  четыреста
двенадцать и постучал в дверь. Дверь не открывали. Он  постучал  еще  раз  и
еще. Громче. Сильнее. Сердце бешено колотилось, на  лбу  выступил  холодный,
липкий пот.
   - Молодой человек, куда вы так ломитесь? - услышал он голос за спиной.
   Резко обернувшись, увидел горничную.
   - Ее десять минут назад "скорая помощь" увезла.
   - Какая "скорая помощь"? Кого увезла?
   - Как кого? Девушку,  которая  в  этом  номере  проживала.  Сказали,  что
приступ у нее сердечный, что ей  укол  сделали  снотворный,  обезболивающий.
Когда санитары выносили ее на носилках, она спала.  Я  сама  за  ними  дверь
закрыла.
   Герман ее уже не слушал. Не дожидаясь лифта, он побежал вниз. Выскочив на
улицу, подбежал к швейцару.
   - Ты "скорую помощь" видел? - схватил он его за лацкан пиджака.
   - Да, несколько минут назад отъехала. Девушку увезли.  С  сердцем  у  нее
что-то.
   - Какая машина была? Какой номер?
   - Какая, какая. Ну, обыкновенная "скорая помощь". А номер?  Номер-то  мне
зачем, он мне без надобности.
   Расспрашивать дальше швейцара не имело смысла. Герман прыгнул  в  джип  и
помчался в сторону, указанную стариком. Туда, куда, по его  словам,  поехала
карета "скорой помощи".
   Герман понимал, что это бессмысленный шаг. Машина  могла  завернуть  куда
угодно. Но, надеясь на удачу, он стал кружить по  району,  вокруг  гостиницы
"Балчуг". Но тщетно. Удача ему не улыбалась.
   Тут неожиданно зазвонил его мобильный. Тот, по которому  некоторое  время
назад звонила Марина. Герман поднес телефон к уху.
   - Да! Слушаю!
   - Герман, это ты? - услышал он хрипловатый, приглушенный голос.
   - Да, я! А кто ты?
   - Как же так! Старого друга не узнаешь?  Это  Мусса.  Мусса  Габаев.  Рад
слышать мое имя? Так вот, твоя девка у меня. В гости приехала...
   - Слушай, сучара! Тебе все равно не жить, но если с ее головы упадет хоть
волос, ты будешь молить о быстрой смерти!
   - Слышь! Не кипишуй, умник! Умерь свой пыл! Кто о чем жалеть  будет,  это
мы скоро увидим. У меня есть к тебе несколько вопросов. Встретиться бы надо.
   - Давай, мразь! Давай! Давай встретимся, ты и я! Вдвоем!
   - Слышь, ты, гладиатор! - жестко засмеялся Габаев. -  Не  ты  мне  будешь
указывать, как встречаться, а я тебе. И слушай, волчара,  меня  внимательно.
Сейчас двигайся по Ленинградке, в сторону кольца и жди дальнейших  указаний.
Не вздумай отключить мобильный, а то девчонке твоей хана.
   Трубка отключилась.
   Герман не знал, что делать, но иного выхода не оставалось. Он  выехал  на
Ленинградский проспект и поехал в сторону Московской Кольцевой дороги. Когда
поравнялся со станцией метро "Динамо",  раздался  звонок:  снова  послышался
голос Габаева:
   - А теперь, мой друг, тормозни около метро, выйди один. Пусть  твои  быки
остаются в машине. Смотри без глупостей, мы тебя пасем. Вы все равно  у  нас
под прицелом. Иди к станции метрополитена, телефон не отключай.
   У Германа не было  выхода.  Он  передернул  затвор  пистолета  и,  сказав
ребятам, чтобы они оставались в машине, двинулся  в  указанном  направлении.
Когда он подошел к станции метрополитена, мобильный снова заговорил  голосом
Муссы:
   - А теперь спускайся в  метро  и  езжай  до  станции  "Выхино".  В  метро
мобильный не берет, а когда выйдешь на "Выхино", жди дальнейших указаний.  И
не вздумай куда-нибудь звонить или отвечать на звонки кого-либо, кроме меня.
Мы прослушиваем твой телефон. Смотри, шаг в сторону, начинаем резать  пальцы
твоей бабе или отрежем еще что-нибудь. Тебя пасут наши люди, они идут следом
за тобой. Ты все время в поле их зрения. Не шути.
   Трубка снова отключилась.
   Герман вошел в метро. "Тупорылый все же этот  Габаев.  А  небось  считает
себя  чертовски  умным.  Телефон  на  прослушке...  Удивил!  Неужели  трудно
догадаться, что у человека может быть второй, запасной, мобильный телефон, -
размышлял Герман. - Но я не могу им  воспользоваться.  Ведь  если  его  люди
пасут меня, то они сразу это заметят, а тогда пострадать может  Марина.  Это
озверевшее чудовище сделает с ней все, что угодно.  Придется  рисковать,  но
чего уж тут. Не впервой".
   Спускаясь по эскалатору, Герман оглянулся.
   "Интересно, может, Габаев блефует, может, вовсе и нет здесь его людей?  -
Герман повнимательней присмотрелся к пассажирам, которые стояли за ним. - Да
нет, вон какая-то бритоголовая морда искоса поглядывает на меня.  А  за  ним
какой-то кавказец, а за тем еще один, в шапке-ушанке, урод, не холодно  ведь
еще. Ладно, рисковать Маришкой я не имею права, а так можно  было  майкануть
Феликсу по второму телефону, чтобы мчался к  "Выхино"  и  подстраховал  меня
там. Но что зря рассуждать, уже мобильный не  возьмет.  -  Он  посмотрел  на
табло телефона, где не  значилось  ни  одной  черточки,  обозначающей  прием
антенны. - Будь что будет".
   Доехав до  "Выхино",  Герман  вышел  на  улицу.  И  тут  зазвучала  трель
телефона.
   - С прибытием, друган. Видишь карету "скорой помощи"? - спросила трубка.
   - Вижу.
   - Подойди к ней и смело, не стесняясь,  заходи  в  заднюю  дверь.  Гостем
будешь.
   "Глупейшая ситуация, - думал Герман. - Если я  окажу  сопротивление,  что
тогда будет с Мариной? Придется выполнять инструкции".
   Герман подошел к машине "скорой помощи" и открыл заднюю дверь. Он  увидел
перед собой двух сидящих бритоголовых молодчиков и два направленных на  него
дула пистолета. Один был чернявый горбоносый кавказец, другой, бритоголовый,
славянского происхождения. У него было морщинистое, будто  помятое  лицо,  и
это лицо Герман где-то видел.
   "Ба! Да это же Хорь! Слава Хорь - подельник Лехи Рябого".
   - Что, признал, братан? - оскалился кривозубой улыбкой  Хорь.  -  Заходи,
гостем будешь.
   Герман почувствовал, как в его  бока  уперлись  еще  два  ствола.  Только
поднялся в машину, сразу ощутил в бедре  острый  укол.  Стоящий  сзади  него
человек резким движением выдернул пустой шприц. Это  было  сильнодействующее
снотворное. Перед его глазами поплыли  круги,  и  последнее,  что  он  успел
подумать: "Поймали тигра в мышеловку!"
   Очнулся Герман от выплеснутой ему в  лицо  холодной  воды.  Он  сидел  на
деревянном стуле с перевязанными за спинкой стула руками.  Герман  не  видел
своих рук, но ощущал, что  они  были  перетянуты  чем-то  наподобие  кожаных
ремней. В полу-мраке помещения он разглядел нескольких стоящих  вокруг  него
людей.
   - Ну че? Очухался, волчара! - услышал  Герман  знакомый  голос  и  увидел
кавказца лет под пятьдесят, с перекошенным  лицом,  крючкообразным  носом  и
колючими глазами. - Узнал меня?
   Герман молчал.
   - Да, это я, Мусса Габаев, ярый поклонник твоих талантов. А вот еще  твои
фанаты. Вот Леха Рябой - ты его, наверное, знаешь. - Он указал на  огромного
шкафоподобного субъекта с неандертальским выражением рябого лица. - На  этой
званой вечеринке хотел еще присутствовать  Мамука,  но  вы  прострелили  ему
голову у загородного дома. Зато присутствует его компаньон  Геннадий,  Гена.
Его прозвали Слепым, но он не слепой, он просто плохо видит. Особенно  плохо
видит свои деньги, которые ты у него увел. И вот здесь мы собрались  честной
компанией, чтобы подумать вместе с тобой, как вернуть нам наши  деньги.  Что
ты на это скажешь?
   - Пошел ты нахрен! Вот что я тебе скажу, - процедил сквозь зубы Герман. -
Нюх я твой топтал, гнида!
   Мусса резким ударом рубанул его  кулаком  в  переносицу,  голова  Германа
откинулась, он пошатнулся вместе со стулом,  но  не  упал,  а  из  его  носа
побежала тонкая струя крови.
   - Где девушка, мрази? - задал вопрос Герман.
   Ответом ему послужил мощный боковой удар ногой в  голову,  который  нанес
верзила Рябой. Герман вместе со стулом рухнул на пол.  При  падении  ушиб  о
холодный кафель  незадетую  часть  головы.  Из  глаз  посыпались  искры,  но
сознания он не потерял. Его вместе со  стулом  вновь  водрузили  на  прежнее
место.
   - Леша, ты не переусердствуй, - заметил Мусса  Рябому.  -  Нам  он  живой
нужен. Как мы у жмурика узнаем, где спрятаны наши деньги?
   - Может, его немножко ножичком  почикать?  Ноготки  повырезать,  пальчики
порубать, - оскалил свою морщинистую мордочку Хорь.
   - Нет, лучше раскаленным прутиком  по  горлу  провести,  почуять  шипение
человеческого мяса, - продолжил садистскую тему Рябой.
   - Все это мы еще успеем, - прервал их сладострастные фантазии Габаев. - И
не только это. У меня в арсенале много оригинальных штучек. Но пока  я  хочу
поговорить с ним по-доброму. Слушай, дружбан, - обратился он к Герману. - Ты
хапнул наши деньги. Повторяю: наши деньги. Мы  хотим  получить  их  обратно.
Умрешь тогда легко. И  девку  твою  отпустим,  будет  кому  оплакивать  твою
могилу. Что на это скажешь?
   Герман поднял окровавленное лицо и твердо посмотрел ему прямо в глаза:
   - Вот что я тебе скажу. И слушай меня внимательно. Ты меня здесь хоть  на
куски режь! Тогда уж точно ты хрен свои  деньги  получишь.  Но  если  хочешь
увидеть свою капусту, то я должен знать, что Марина жива и здорова. А если с
ней что-то случится, можешь сказать своим баксам  -  "арриведерчи".  Если  с
девушкой все нормально, я начну отдавать вам деньги.
   - Ну так бы сразу и сказал,  братан,  -  хитро  улыбнулся  Мусса.  -  Нет
проблем. Приведите девчонку сюда.
   Через пять минут  в  помещение  ввели  Марину.  Увидев  Германа,  девушка
рванулась к нему, но ее держали крепко.
   - Герман, Герман! Что они с тобой сделали? - сквозь слезы прокричала она.
- Герман, мне страшно. Кто эти люди?
   - Не бойся, малыш. Не бойся. Все будет в порядке. Ничего они с  тобой  не
сделают, я решу все вопросы. Ты мне веришь?
   - Верю, - тихо сквозь слезы сказала девушка.
   Ее усадили напротив Германа и привязали так же, как и его.
   - Вот, ты видишь, - указал на девушку Габаев. - Она жива и здорова,  чего
и тебе желает. Теперь ее судьба в твоих руках. Где деньги?
   Герман не заставил себя долго упрашивать. Убедившись, что Марина  жива  и
здорова, и чтобы больше не рисковать, он описал, как добраться  до  тайника.
Описал все честно, во всех деталях и подробностях. Но умолчал лишь об одном,
что этот тайник не единственный.
   - Хорошо, - сказал Габаев. - Мы пошлем туда сейчас своих людей,  но  если
ты обманул, пеняй на себя. Я буду иметь твою девку  на  твоих  глазах.  Буду
трахать ее всеми самыми извращенными способами... А потом ее  будут  трахать
все мои бойцы.
   Главари вышли, оставив Германа и Марину вдвоем.
   Мусса понимал, что всех денег, разумеется, не  вернуть.  Он  знал,  какие
большие суммы Герман и его друзья  отдали  на  благотворительность.  Он  был
хитер и соображал, что  Герман  сразу  не  расстанется  со  всеми  деньгами,
догадывался также, что есть еще тайники и суммы в них  более  крупные.  Опыт
подсказывал ему, что поиски тайника нельзя никому доверять и надо  ехать  на
место самому. Но точно также рассуждали Леша Рябой и Гена. Согласившись, что
едут они все вместе, и взяв по две машины каждый, отправились искать тайник.
Охранять пленников оставили шестерых человек во главе со  Славиком  Хорем  и
Шамилем.

   Оставшись наедине с Мариной,  Герман  попытался  успокоить  ее  ласковыми
словами, и девушка, хоть и сознавая критичность ситуации, все же взяла  себя
в руки и отчасти пришла в норму. Герман интенсивно думал. Встряхнув разбитой
головой, он сконцентрировался на том, как найти  выход  из  этой  на  первый
взгляд безвыходной ситуации. Он специально направил врагов к самому дальнему
из своих тайников, находящемуся в окрестностях Серпухова.  Таким  образом  у
него в запасе часов, эдак, пять. Сейчас главное было освободить руки, а  они
связаны так, что обхватывали спинку стула.  Сверху  едва  слышно  доносились
звуки ритмичной музыки. Герман понял, что они находятся в подвале.  Это  его
обрадовало - значит, какой-то шум внизу и  в  верхнем  помещении  слышен  не
будет из-за прочной звукоизоляции и играющей наверху  музыки.  Повезло,  что
эти самоуверенные идиоты не додумались связать  ему  ноги.  Он  приподнялся,
подпрыгнул и со всего маху рухнул на стул. Стул с треском развалился. Герман
больно ушиб левый локоть, но смог подняться и освободиться от стула.  Теперь
основная его задача была  освободить  руки.  Напрягая  мускулы,  он  пытался
ослабить ремни, но ничего не получилось.
   - Герман, у меня в  кармане  джинсов  есть  брелок,  ножик-"бабочка".  Он
маленький, но острый. Они меня не обыскивали,  не  посчитали  нужным.  Он  в
переднем правом кармане. Я немного приподнимусь, а ты попытайся достать его.
   Герман подошел к девушке и присел к ней спиной на корточки. Онемевшими от
напряжения пальцами с трудом извлек  брелок.  Руки  затекли,  и  он  еле-еле
открыл его, но разрезать ремни сам себе не мог. У кистей рук не было свободы
движения. Тогда он обошел стул девушки и  спина  к  спине  присел.  Руки  их
соприкоснулись.
   - Марина, попробуй теперь взять у  меня  ножик  и  попытайся  крепко  его
держать... Вот... Вот... - Герман вложил ей в руки  сувенирный  ножик.  -  А
теперь держи его как можно крепче.
   Герман стал двигать ремнем по лезвию, что было нелегко: поза неудобная  и
ноги затекали. Кровь струилась  по  ладоням,  но  невероятным  усилием  воли
Герман заставлял  подчиняться  свое  тело.  Примерно  через  полчаса  ремень
поддался и лопнул. Герман напрягся и высвободил  руки.  Размяв  суставы,  он
взял нож у девушки и разрезал ремни  на  ней.  Поднявшись  по  ступенькам  к
двери,  обнаружил,  что  она  заперта.  В  крошечные  окна  пробраться  было
невозможно. Тогда в голове у парня  возник  хитрый  план.  Герман  попытался
собрать развалившийся стул, что ему с трудом удалось. Державшийся на  соплях
стул приставил к стене, а себе взял другой. Герман сел  на  прочный  стул  и
завел руки за спину, Марина сделала то же самое.
   - Мариша, теперь все зависит от тебя. Громко кричи и попроси у того,  кто
войдет, воды. А дальше в дело вступлю я.
   Громкая музыка чуть утихла. Время было позднее, и, видимо,  охранники  не
хотели привлекать постороннего внимания.  Марина  начала  громко  кричать  и
звать людей, а Герман опустил на грудь голову,  сделав  вид,  будто  потерял
сознание. Дверь отворилась, и в нее вошел Хорь  с  пистолетом  в  руках.  Он
спустился по ступенькам, за ним маячил еще один боевик.
   - Че орешь, курва?
   - Я хочу пить, не могу больше терпеть. Умоляю, дай мне воды.
   - Воды? Ишь, чего  захотела,  -  а  потом,  подумав,  хитро  оскалился  и
добавил: - А почему бы и нет? Я дам тебе воды, но сначала ротиком ты  должна
приласкать его там, - и он указал себе между ног.  -  Мой  маленький  дружок
жаждет поцелуя.
   - Ну, пожалуйста, я так хочу пить.
   - Я же сказал, дашь на дашь.
   - Хорошо, я согласна, - тихим голосом сказала находчивая  девушка.  -  Но
пусть сначала он отсюда выйдет. - Она кивком указала на второго охранника. -
Я не могу так...
   - Нет проблем, киска, -  предвкушая  удовольствие,  похотливо  осклабился
Хорь и, обратившись к боевику, сказал: - Махмуд, подожди меня наверху.
   Тот послушно вышел и прикрыл за собой дверь.
   Положив зачем-то пистолет на кафельный пол, Слава Хорь подошел к  девушке
и начал расстегивать  ширинку.  Но  не  успел  он  вынуть  свой  пенис,  как
стремительным  прыжком  в  мгновение  ока  Герман  очутился  рядом  с   ним.
Последовал сокрушительный боковой удар рукой в  висок.  Хорь,  не  издав  ни
звука, треснулся головой о ближайшую стену, да с такой  силой,  что,  падая,
оставил на бетоне кровавый  след.  Он  рухнул  на  пол  замертво,  в  нелепо
расстегнутых штанах. Герман поднял с пола пистолет и  проверил  магазин.  Он
был полон патронов. Затем осторожно поднялся по лестнице наверх.
   Приоткрыв дверь, Герман заметил, что в комнате за столом сидят четверо  и
играют в карты. Промедление было смерти  подобно.  Герман  был  превосходный
стрелок. Резко распахнув дверь, он разрядил в сидевших за столом всю обойму.
Это было настолько неожиданно, что те даже не успели схватиться  за  оружие.
Лишь один раненый попытался выхватить пистолет. Герман подскочил  к  нему  и
ударил в лоб рукояткой пистолета с опустевшим магазином. И пока  тот  падал,
вырвал у него пистолет Макарова.
   Держа Марину за руку, он  быстрыми  шагами  бросился  к  выходу.  Миновав
коридор и уже видя дверь на улицу, Герман услышал окрик Марины:
   - Гера! Сзади!
   Он резко  обернулся.  В  темном  дверном  проеме  просматривались  силуэт
человека и нацеленное вслед беглецам дуло пистолета. Прогремел  выстрел.  Не
ощутив боли, Герман выпустил три пули  в  стрелявшего.  Тот  рухнул.  Герман
оглядел себя: ранений не было видно. Он удивился  и  тут  почувствовал,  как
ослабела в его ладони рука Марины. Он подхватил теряющую  сознание  девушку.
Боже мой! Марина была ранена, пуля угодила ей в ключицу.
   Подняв девушку на руки, Герман выскочил во двор. Там  стояли  две  машины
"Ауди". Выбив стекло в одной, он открыл ее  и  положил  раненую  подругу  на
заднее сиденье. Сам, заняв водительское место, подсоединил провода зажигания
и завел мотор.
   Выбравшись на трассу, Герман определил место своего нахождения. Он был на
Каширском шоссе в районе Домодедово. До загородного дома Феликса  доберется,
в лучшем случае, минут через сорок. Остановив машину и осмотрев  ее,  Герман
обнаружил дорожную аптечку. Он сумел соорудить марлевую повязку и  перетянул
ее  эластичным  бинтом.  Эта  нехитрая  операция  приостановила   у   Марины
кровотечение.
   - Держись, моя девочка. Все будет хорошо. Рана не смертельная,  ты  скоро
поправишься, - говорил он, накладывая повязку.
   - Ничего, Гера, я выдержу. Я сама виновата... Все из-за меня...
   - Ничего,  ничего...  Сейчас  приедем,  и  нам  сразу  привезут  хорошего
хирурга. Пульку вытащат, рану залечат. Будешь как новенькая!
   Он разогнал автомобиль до бешеной скорости и  быстрее,  чем  рассчитывал,
въехал во двор загородного коттеджа друга.
   Феликс и несколько его парней выскочили навстречу.  Они  помогли  занести
Марину в дом, и двое сразу отправились за своим хирургом.
   Тот прибыл с полным набором инструментов. Не впервой. Привез  все  нужные
лекарства. Он ввел девушке внутривенно сильнодействующее снотворное.  Марина
заснула. Хирург аккуратно извлек пулю, произвел все необходимые процедуры  и
наложил повязку. Прощаясь, хирург заметил:
   - Ну, у вас тут прямо уже  хирургическое  отделение.  Может,  мне  к  вам
вообще на постоянное жительство перебраться?
   - Почему бы и нет, - похлопал хирурга по плечу провожающий его Феликс.
   Приняв горячий душ, обработав свои раны и кровоподтеки,  Герман  подробно
рассказал Феликсу о своем последнем приключении.
   - Да, братуха, - покачал головой Феликс. -  Ты  чудом  выбрался  из  этой
передряги и девочку спас. Ну а этим сучарам пощады уже точно не видать.
   - Да, это точно. Пощады им теперь не будет, - сверкнул глазами Герман.
   Кранты
   Взорам Габаева, Лехи  Рябого  и  Гены  открылась  неожиданная  и  мрачная
картина. Все шесть боевиков во главе с  Хорем  и  Шамилем  были  застрелены.
Пленники бежали. В тайнике же они обнаружили всего четыреста тысяч долларов.
   - Слышь, Мусса! Эта сволочь Герман прямо оборотень какой-то, - растерянно
развел руками пораженный Рябой.
   - Да, зема, ты прав, - почесал в затылке Габаев. - Как он см