так разговариваете?
   - Нет, только с теми, кого не знаю. Не люблю сюрпризы.
   - Мне перезвонить или вы ее все-таки позовете?
   - Вообще-то она отдыхает, и беспокоить ее по пустякам я не собираюсь.
   - Серафима, кто звонит? - прокричала я так, точно  находилась  на  другом
конце вселенной.
   - Так, знакомый, - тетушка повесила трубку.
   Я потянулась в кресле и сказала:
   - Кажется, дуэт "тетушка - племянница" мы слегка  пережимаем.  Получается
что-то мольеровское.
   - Ерунда, - отмахнулась Серафима. -  Народ  любит  классику.  Этот  пусть
малость потомится, а вот меня Каток беспокоит... Может, у Ильи поживешь?
   - А как же Циркач? Ему ж надо выступить в роли защитника, а тут Илья.  Не
годится. На днях ожидается кульминационная сцена.
   Телефон опять зазвонил.
   - Настырный сукин сын, - покачала головой Серафима.
   Однако это был вовсе не Сережа, а ее директор, неожиданно вернувшийся  из
отпуска.  Изъяснялся  бывший  шеф  несколько  путано.  Поначалу  о  здоровье
спросил. Серафима отвечала в том духе, что о здоровье спрашивать грех,  коли
человека трясут как грушу. Шеф опечалился и на Катка посетовал.
   - Я тебя предупреждал, - сказал он жалобно.
   Все только и делали, что  предупреждали  тетушку.  Помолчав  немного,  он
спросил:
   - У тебя вроде знакомый был в шестом отделе?
   - Почему был? Жив и здоров, а что?
   - Нельзя мне с ним встретиться... поговорить?
   - Подъезжай вечером.
   - Нет, лучше не у тебя...
   - Хорошо, к тебе приедем. Тут он испугался.
   - Нет-нет, может, где-нибудь в парке?
   - Мой знакомый уж лет пятнадцать как на свидания  не  ходит.  А  ты  чего
точно пришибленный?
   Шеф тяжко вздохнул.
   - Серафима...
   - Ну?
   - Ты переговори с ним, а я тебе позвоню. Попозже.
   - Да что случилось-то? - не выдержала тетушка.
   - Не по телефону...
   - Так давай я подъеду.
   Он  подумал  и  согласился.  Однако,  пока  Серафима  переодевалась,  шеф
позвонил еще раз и встречу отменил. Изъяснялся путано, чем  тетушку  заметно
встревожил.
   - Знакомому звонить или нет? - взъярилась она.
   - Подожди, я подумаю. Перезвоню. Приехал Саша. От безделья мы стали  печь
пирог  с  интригующим  названием  "Королева  ночи".  А  потом  скормили  его
Негритенку, вовремя  вспомнив  о  диете.  Саша  остался  доволен,  я  слегка
опечалена, а Серафима пребывала в раздумье.
   - Ну? - не выдержала я.
   - У тебя есть внутренний голос? - спросила тетушка.
   - Не знаю, наверное, есть.
   - Что он тебе подсказывает?
   - Он помалкивает. Наверное, спит.
   - А мой мне  настойчиво  рекомендует  съездить  к  Петюне  (так  Серафима
называла своего шефа).
   - Зачем?
   - Очень он перепуганный...
   - Так ему и надо. Сбежал в отпуск, мерзавец, бросив тебя на съедение...
   - Ерунда. Что он мог, коли дело было в пивной бутылке?
   - Все-таки друзья так не поступают! Давай тогда Володе позвоним.
   - Поначалу неплохо бы прояснить ситуацию. Вовка мужик золотой, но  все  ж
таки мент.
   - Куда собрались? - насторожился Саша.
   - Есть дело, - хмуро сказала Серафима.
   С этих слов начался самый неприятный период моей жизни.
   Петр Сергеевич Скобелев, или Петюня, жил на улице с поэтическим названием
Девичья. Улица выходила к реке, дома здесь были частные и богатые. Петюнин в
два этажа, с огромной верандой. Зачем совершенно  одинокому  человеку  такой
дом, мне было абсолютно непонятно.
   Саша  притормозил  возле  ворот,   выкрашенных   кумачовой   краской,   и
посигналил. Серафима, выйдя из машины, поглядывала на окна. Шторы ни в одном
не шелохнулись. Дом выглядел необитаемым.
   Серафима нажала кнопку домофона. Тишину по-прежнему ничего  не  нарушало.
Из особняка напротив вышла женщина и, заметив наше томление, крикнула:
   - Он в отпуск уехал.
   Серафима вернулась к машине и позвонила Петюне по  телефону.  Ответом  ей
были короткие гудки.
   - Что за черт, - нахмурилась она.
   Я вздохнула.
   - Ушел куда-нибудь. Отпуск у человека. А телефон... что ж, трубку положил
неаккуратно.
   - Сбоку калитка есть, на крючок запирается, - сказала тетушка. - Пошли.
   - Мне с вами? - спросил Саша.
   Серафима кивнула.
   Калитка была не заперта. Игнорировав парадную дверь, тетушка  направилась
к кухне. Три ступеньки вели в полуподвал. Спустившись, она  толкнула  дверь,
та открылась.
   - Чувствуете, дымом пахнет, - сказал Саша, поглядывая по сторонам.
   - Идем, - позвала Серафима.
   - А если его дома нет? - попробовала возразить я.
   - Значит, мы убедимся в этом. Минуя кухню, мы прошли длинным коридором  в
холл. Серафима, задрав голову, крикнула:
   - Петр, отзовись...
   - Никого нет, - заметила я с некоторым облегчением.
   - Все-таки дымом пахнет, - повторил Саша.
   - Надо все осмотреть, - задумчиво сказала Серафима.
   - Что значит "осмотреть"? - возмутилась я. - Влезли в чужой дом.
   - Хорошо, стой здесь, а я осмотрю.
   - Слушайте, давайте побыстрее закончим, - предложил Саша.
   Это предложение всем показалось очень разумным.  Мы  рассредоточились.  Я
пошла по коридору, открывая одну дверь за другой и заглядывая  в  помещения.
Серафима проверяла второй этаж, а Саша веранду.
   - Как Мамай прошел, - крикнула Серафима.
   - Что? - не поняла я.
   - Свинарник везде страшный. Чем он тут занимался?
   Действительно, я тоже обратила внимание на то, что в  комнатах  было  все
перевернуто вверх  дном.  Такое  впечатление,  что  хозяин  очень  торопливо
покидал дом или искал что-то навеки забытое. У меня было неприятное чувство,
что нас сейчас  поймают  на  месте  преступления,  правда,  мы  его  еще  не
совершили, но все равно мне здесь не нравилось.
   Толкнув очередную дверь, я услышала какое-то поскрипывание. Потом подняла
голову: прямо передо мной висел мужской тапок.  Элегантный  и  почти  новый.
Обут на голую  ногу.  Вторая  нога  без  тапка.  Ноготь  на  большом  пальце
отсутствовал, рана давным-давно зарубцевалась,  но  выглядела  неприятно.  Я
подняла голову повыше, и мне стало вовсе нехорошо.
   На железном крюке, в том месте, где должна бы висеть люстра, висел хозяин
дома в одном тапке и атласном халате, расшитом драконами.
   Я начала пятиться в коридор. Закрыла глаза, потом  открыла  и  уж  только
после этого заорала. Серафима кубарем скатилась с лестницы, Саша опередил ее
на пару шагов.
   - Что? - рявкнула тетушка. Я ткнула пальцем в  дверь  вместо  объяснения.
Саша осторожно ее открыл, Серафима охнула и прижалась к стене.
   - Он умер? - тихо спросила я. Саша кивнул. - А вдруг еще  жив?  Я  где-то
читала...
   - Умер, - резко повторил Саша.
   - Господи, какой ужас, - заныла я, и отходя подальше от двери. -  Что  за
не - а счастье приключилось, если он решился на такое...
   - Очень сомневаюсь, - заметил Негритенок. - Я в том  смысле,  что  он  на
что-то решался.
   - Если  хочешь,  чтоб  тебя  поняли,  изъясняйся  внятно,  -  нахмурилась
Серафима.
   - А чего ж тут не понять? Он до петли с десятой попытки допрыгнул или  по
потолку прошелся?
   Пересилив страх, я заглянула в комнату. На полу,  чуть  в  стороне  лежал
стул. Саша подошел, поднял его и встал на сиденье.
   - Я до петли с трудом достаю, - прокомментировал он свои действия. - А он
ростом ниже. Думаю, стол пододвигали, вот этот...
   - Кто пододвигал? - жалобно спросила я.
   - Те, кто его повесил.
   - Черт, да чем так воняет? - нервно спросила Серафима, прошла по коридору
и потянула на себя дверь кухни. Только идиоты вроде нас не смогли  понять  с
самого начала, что в доме пожар. Столб огня  вырвался  в  коридор.  Серафима
отшатнулась, заслоняя лицо руками.
   - Мама моя! - ахнул Саша. - Надо выбираться.
   Очень разумно, по-моему. Но только не для тетушки.
   - Петюню убили и что-то искали, а потом  дом  подожгли.  О  чем  это  нам
говорит?
   - О том, что надо бежать, - подсказала я.
   Серафима презрительно отмахнулась.
   - О том, что искомое не нашли.
   - Или хотели уничтожить следы убийства, -  пожал  плечами  Саша.  -  Лика
права, уходим. Не то сгорим чего доброго.
   - Быстро в подвал, - заявила Серафима.
   - Зачем? - ужаснулись мы.
   - У него в мастерской сейф. Если Петюня что-то спрятал, то, конечно, там.
   - Откуда ты знаешь? - спросила я, но уже неслась за Серафимой.
   - Мы шесть лет дружим.
   - А почему он должен что-то прятать? - попыталась я мыслить здраво, но на
мой вопрос никто не ответил.
   В подвале располагалась столярная мастерская. У покойного, судя по всему,
были золотые руки.
   - Помоги, - рявкнула Серафима. Вдвоем с Сашей  они  отодвинули  массивный
стол. В нише, на уровне пола стоял металлический ящик величиной с табурет.
   - Это сейф? - спросила я.
   - Точно.
   - Да как же мы его откроем?
   - Где-то здесь  ключи  должны  быть,  -  Серафима  шарила  руками,  а  мы
волновались. - О, черт... нет! -  в  отчаянии  воскликнула  она.  -  Давайте
попробуем чем-нибудь открыть...
   Как видно, определенных  идей  на  этот  счет  у  тетушки  не  было,  она
выразительно покосилась на Сашу. Тот схватил со стола какую-то металлическую
штуковину и попытался взломать ящик. Ничего не вышло. Меня между тем  сильно
беспокоил шум наверху. Я выглянула  из  подвала  и  ахнула:  пожар  принимал
размеры катастрофы.
   - Бежим! - заорала я. - Не сгорит твой ящик...
   - Давайте его с собой заберем, - выдвинула тетушка гениальную идею.
   Вдвоем с Сашей они подняли ящик, он оказался тяжелым, а идти с ним, когда
вокруг бушует стихия, почти невозможно. Однако тетушкин гений не дремал.
   - Тележка! - заорала она.
   И точно - в углу стояла тележка. Мы взгромоздили на нее  ящик  и  наконец
покинули опасное место. Через запасной ход мы выбрались в сад. Пожар бушевал
во всей левой половине дома.  Я  от  души  порадовалась  тому,  что  тетушка
отлично ориентируется в чужих хоромах.
   - Быстрее, - торопил Саша. - Еще машина сгорит. Шеф меня убьет!
   - Не убьет, он добрый, - заверила Серафима. - Давайте  в  проулок,  перед
домом нас могут заметить.
   В саду была еще калитка, через нее мы вышли и очутились позади дома.
   - Подгони машину, - сказала Серафима.
   Саша исчез за углом и появился  уже  на  "мечте  бандита".  Мы  торопливо
погрузили ящик в багажник. Тетушка принялась наставлять Сашу.
   - Отвези его в гараж и  возвращайся.  Соседка  нас  видела,  так  что  не
соврешь, будто на такси приехали.
   Саша нас покинул, а мы вызвали "пожарную" и милицию.
   Они появились буквально через несколько секунд.  Как  видно,  кто-то  уже
заметил пожар и позвонил. Стоя в стороне вместе с жильцами соседних домов  и
случайными прохожими, мы наблюдали  за  работой  пожарных.  Несмотря  на  их
старания, большая часть дома выгорела дотла. Милиция приехала чуть позже,  а
вслед за ними появился Саша.
   - Пойдем сдаваться, - невесело пошутил он.
   - А куда ж денешься? - ответила Серафима. - Ящик спрятал?
   - Спрятал. В гараж никто, кроме меня, не ходит.
   И тут я задала вопрос, который волновал меня все время:
   - А зачем мы его взяли?
   - Чтобы ответить, племяшка, для начала надо знать, что в нем.
   - И что в нем, по-твоему?
   - Чему ж там и быть, как не деньгам?
   Петюня человек одинокий, так что  по  справедливости  деньги  должны  мне
отойти, то есть нам.
   И мы пошли сдаваться. День выдался скверный. Я давала показания,  стыдясь
и мучаясь сомнениями. Молоденький милиционер отнесся ко мне с  пониманием  и
отеческой заботой, от этого становилось только хуже - хороших  людей  тяжело
обманывать. История выглядела так: Петр позвонил с утра, изъяснялся туманно,
тетушка забеспокоилась, и мы  к  нему  поехали.  Телефон  отвечал  короткими
гудками, а на наш звонок по домофону никто не откликнулся. Мы решили узнать,
в чем дело, и вошли в дом. Обнаружили труп хозяина  и  поняли,  что  в  доме
пожар. До этого места рассказывать было легко, потому что именно так  все  и
было.  Дальше  -  хуже.  Мы  попытались  покинуть  дом   и   заплутались   в
хитросплетении коридоров, потому потратили много времени,  чтобы  выбраться.
Сразу же позвонили. Саша отогнал машину, чтобы она не пострадала от  пожара.
Милиционер как будто  остался  доволен.  Само  собой,  и  Саша,  и  Серафима
повторили а рассказ слово в слово. После чего пожарные уехали, труп  увезли,
а нас отпустили.
   - Давай в гараж, - сказала Серафима крайне нетерпеливо.
   Через пятнадцать минут мы въехали в  кооператив  "Машиностроитель".  Саша
затормозил возле давно не крашенного металлического  гаража,  вышел,  открыл
дверь и позвал нас. Гараж был большим, в нем хранился  древний  "Запорожец",
места оставалось много, хоть танцуй.
   - Чья техника? - кивнула Серафима.
   - Деда. Болеет дед, не до машины ему. Ящик стоял в  углу  под  верстаком.
Серафима подошла к нему, прицениваясь и приглядываясь.
   - Есть идеи, как открыть? - спросила она.
   - Давай попробую, - проворчал Саша. Пробовал он  часа  два.  -  Можно  бы
сварку привезти, только кто знает, что внутри этой хреновины, объясняй потом
людям, что к чему.
   Однако, чем бы мы по ящику ни колотили, открываться он не желал. Исчерпав
все  силы,  мы  решили  отправиться  к  сварщику.  Открывать  сейф  при  нем
совершенно необязательно, опять же, кто и сказал, что  это  сейф?  Ящик  как
ящик.
   На счастье, знакомый Саши, подрабатывающий в гараже ремонтом, оказался на
месте. Выслушав путаную историю о потерянных ключах, он кивнул, включил свой
аппарат и быстренько сделал в  двери  основательную  дыру.  Саша  выдал  ему
бутылку водки, и мы вернулись в гараж. Выгрузили ящик из багажника и наконец
смогли удовлетворить свое любопытство. В сейфе точно были деньги  двенадцать
миллионов рублями и двадцать тысяч долларов.
   - Весь мой долг Катку, - заметила Серафима, потом посмотрела  на  Сашу  и
предложила:
   - Делим по справедливости, на троих.
   - Не нравится мне все это, - наконец смогла я высказать наболевшее. - Как
хотите, но называется это воровством.
   - Уймись, - прикрикнула тетушка. - Наследников нет, а государству что  ни
оставь, все прахом. Ты как? - кивнула она Саше.
   -  Если  честно,  Лика,  по-моему,  права.  Лично  я  от  шальных   денег
предпочитаю подальше держаться. От них одни неприятности  и  головная  боль.
Хотя насчет государства - сущая правда.
   - Ты долго будешь языком молоть? - разозлилась Серафима. - Короче, берешь
или нет?
   Саша явно боролся сам с собой. Конечно, доллары выглядели впечатляюще,  и
отказаться было нелегко. Он принял Соломоново решение.
   - Дай тыщу баксов, остальные себе возьми. Расплатись с Катком,  чтобы  он
от тебя отцепился.
   - Благодарствую, - хмыкнула Серафима и покосилась  на  меня.  -  А  ты  и
тысячу не возьмешь?
   - Не возьму. Зачем мне?
   - Вот юродивая, прости Господи...Ладно, мне же лучше.
   Она отсчитала  Саше  тысячу  и  стала  оглядываться  вокруг:  во  что  бы
завернуть деньги. Вот тогда она и обратила внимание на листок. Доллары  были
завернуты в стандартный лист машинописной бумаги. Сверху он  был  девственно
чист, и Серафима, вынув деньги, отбросила его в сторону, а  теперь,  взяв  в
руки, нахмурилась. Мы проявили любопытство и поинтересовались:
   - Что там?
   Серафима пожала плечами:
   - Какие-то цифры.
   И точно, почти весь лист занимали два ровных столбца цифр. В правом цифры
повторялись:  15,  20,  10,  а  в  левом  встречались  как  пяти-,   так   и
шестизначные. Поглазев на них с умным видом, мы вынуждены были признать, что
они нам ни о чем не говорят.
   - Может, какие-то комбинации для рулетки? - предположил Саша.
   - По-моему, это ни на что не похоже,  -  отозвалась  Серафима.  -  Ладно,
поехали отсюда. - Она сунула листок в карман, убрала деньги и добавила:
   - Ящик надо на свалке выбросить, там его уж точно никто не найдет. А  ты,
племяшка, о  деньгах  забудь,  не  видела  их  вовсе.  И  не  вздумай  Вовке
проболтаться.
   - Не вздумаю, - огрызнулась я.
   Прямо за гаражами была свалка, там мы и выбросили сейф.
   - Ты чего хмурый такой? - заметила Серафима.
   - Не знаю, - отозвался Саша. - На душе муторно.
   - Бывает, когда удавленника найдешь.
   - Может, зря мы туда сунулись?
   - Куда?
   - В дом этот...
   - Конечно. Так ведь уже сунулись, - утешила Серафима.
   - Муторно и все, точно ребенка обокрали.
   - Не искажай факты: покойника. А ему, как известно, деньги ни к чему.
   Разговор увял, я смотрела в окно и мучилась  догадками.  Цифры  на  листе
бумаги отчего-то не давали покоя. Во мне зрела уверенность, что разгадка  на
поверхности.
   - Дай-ка листок, - сказала я. Серафима взглянула неодобрительно, но  лист
бумаги отдала. Я уставилась на два  столбца  цифр,  испытывая  чувство,  что
кто-то невидимый от души потешается над моей бестолковостью...
   - Смотри, - сказала я тетушке, - две последние цифры в левом ряду... Что,
если это год? Вначале прошлый, а вот отсюда - текущий.
   - А ведь точно, - ахнула Серафима, извлекая из сумки выручку. - Все цифры
подряд написаны и потому сбивают  с  толку,  а  если  расставить  точки,  то
получаем число, месяц и год. Так?
   Саша припарковался к тротуару и тоже уставился на листок.
   - Точно, - сказал с уважением. - И что это нам дает?
   - Пока не знаю. Левый столбец даты, а правый...
   - Деньги, - подсказал Саша. - Может,  он  кому  деньги  в  долг  давал  и
записывал?
   И тут на меня снизошло озарение,  как  известно,  это  всегда  происходит
неожиданно. Вот и сейчас я просто смотрела на цифры, слушая, как Серафима  с
Сашей разговаривают, взгляд натолкнулся на дату: двадцатое  августа,  только
прошлого года. Дыхание сбилось, я замерла на мгновение, а потом спросила:
   - Где вчера Илья был?
   - Друга поминал, - ответила тетушка, напряженно следя за моим лицом.
   - Правильно, вчера было двадцатое, смотри, - я ткнула  пальцем  в  третью
сверху строку.
   - Твою мать, - брякнула Серафима.
   - Ты чего? - испуганно спросил Саша.
   - Двадцатого августа прошлого  года  убит  компаньон  Ильи,  соображаешь?
Никак об этом Петюня поговорить хотел... Борьку  Савенко  когда  застрелили?
Три месяца назад... число помнишь?
   - Кажется, четырнадцатого, - пролепетал Негритенок.
   - Тринадцатого, - поправила я, ткнув пальцем в нужную строку.
   - Это что же выходит?.. - Саша побледнеть не мог, он посерел.
   - Ребята, - сказала я, - нам срочно надо к Владимиру Петровичу.
   - Подожди, - нахмурилась Серафима.
   - Конечно, расставаться с деньгами всегда неприятно, но...
   - Серафима права, - сказал Саша, чем признаться, удивил.  Я  считала  его
разумным парнем. - Тут все как следует обдумать надо. Ментам что, им лишь бы
протокол составить, а ты потом отдувайся...
   - Опять же у нас одни догадки, - поддержала Серафима.
   - Их не так трудно проверить, - нахмурилась я и пояснила:
   - Поехали в областную библиотеку. Газеты посмотрим.
   - Какие газеты? - не сразу понял Саша.
   - Областные. Там всегда об убийствах сообщают.
   В городе выходило десять газет, мы выбрали самую читаемую. Поделили  даты
из списка на три части и принялись за работу. Уже через полчаса стало  ясно:
догадка верна. Листок представлял собой список убийств. Если цифры в  правой
колонке - деньги, значит, убийства заказные. Каким образом здесь был замешан
Петюня, оставалось неясным: либо он имел к ним  непосредственное  отношение,
либо узнал случайно и хотел облегчить душу перед органами. Серафима  склонна
была считать, что Петюня узнал об убийствах случайно. Потому-то его и убили.
Меня же смущали проставленные суммы: случайно узнать  об  убийствах  он  еще
мог, но о том, сколько за  них  заплатили,  как-то  сомнительно.  Библиотеку
покидали в напряженном молчании. Уже в машине Саша тяжко вздохнул:
   - Дела, девчонки... Надо ж так вляпаться. Чего ж я  сегодня  выходной  не
взял?
   - Нам надо связаться с Владимиром Петровичем, - напомнила я.
   - Дался он тебе, - накинулась Серафима.
   - В самом деле, Лика, - жалобно начал Саша. - Зачем нам лезть во все это?
Сваляли дурака один раз, сунулись,