того окна  и  ввалился  внутрь.  Он
оказался в сумрачном и грязном  помещении,  похожем  на  длинный  чердак.  С
полусгнивших стропил клочьями свисала серая от пыли паутина.  Через  щели  в
крыше пробивались лучи солнечного света, в которых  клубились  облака  пыли.
Немного дальше были свалены огромные мешки,  на  одном  из  которых  Ходкисс
увидел крысу. Она смотрела на него понимающим взглядом.
   Ходкисс захлопнул окно и запер его изнутри. Похоже, он выкрутился.  Крыса
насмешливо  пискнула,  спрыгнула  с  мешка  и  скрылась  где-то  в  темноте.
Казалось, она сообразила, что Ходкисс обречен.
   Снизу донесся шум. Ходкисс опустился на колени и приложил ухо к  грязному
полу. Преследователи ворвались в дом. Он осмотрелся вокруг  и  вдруг  увидел
крышку люка. Ухватившись за один из мешков, Ходкисс попытался подтащить  его
и взвалить сверху, но мешок лопнул.
   Когда-то в нем, кажется, держали муку, но теперь она превратилась в серую
массу, похожую  на  цемент.  В  углу  чердака  валялось  деревянное  корыто.
Спотыкаясь и пригнув голову, чтобы не удариться о стропила, Ходкисс подбежал
к нему. В корыте застыла какая-то зернистая смесь. Ухватив  корыто,  Ходкисс
потащил его к люку. Отсыревшее гнилое дерево крошилось в руках.
   Ему все-таки удалось  кое-как  затащить  корыто  на  люк.  Затем  Ходкисс
огляделся, подыскивая путь для отступления. В недрах  чердака  он  разглядел
деревянный желоб, по которому, возможно,  когда-то  спускали  вниз  мешки  с
мукой. Желоб еще сохранился, хотя и был весь покрыт слизью. А что, если  это
и есть спасение? Ходкисс попробовал, уместится ли он  в  желобе,  но  мешала
одежда.
   Его карьера складывалась не всегда гладко, но ему так долго  и  неизменно
везло лишь потому, что он всегда использовал даже самый призрачный шанс, шел
на любой риск, чтобы избежать неприятностей.
   Для окончательного решения и на этот раз потребовались  секунды.  Ходкисс
разделся, свернул одежду в тугой узел, перевязал его галстуком и  попробовал
еще раз.
   Без верхней одежды дело пошло легче. Ему удалось пролезть в желоб,  ну  а
узел можно тащить за собой, чтобы потом в безопасном месте одеться.
   Ходкисс спускался ногами вперед.
   Корыто закачалось, когда преследователи застучали снизу по  крышке  люка.
Наконец удары посыпались градом,  и  тряска  оказалась  такой  сильной,  что
корыто попросту развалилось. Хранившаяся в  нем  смесь  рассыпалась.  Крышка
люка откинулась, и в проеме возникло разъяренное лицо Этель. Это  было  само
воплощение мести.
   С торжествующим воплем она бросилась к Ходкиссу,  который  еще  не  успел
весь скрыться в желобе.
   Оценив опасность, он сжался в комок и скользнул вниз, в темноту. Скорость
все увеличивалась, желоб расширялся, где-то впереди забрезжил свет.  Он  все
быстрее приближался. Отверстие росло на  глазах.  Замаячили  какие-то  тени.
Ходкисс уже различал отдельные краски.  Голубой,  белый,  розовый,  сверкая,
сплелись в причудливый абстрактный узор. Вдруг в голове у Ходкисса мелькнула
страшная догадка, и, возможно, в этот момент он  начал  понимать  весь  ужас
своего положения.
   Чудовище Портобелло не позволяло обвести себя вокруг пальца.

***

   Наверно,  когда-то  она  была  самой  обыкновенной  деревенской   улицей,
получившей свое название от местного трактира, и стояли на ней частные дома.
Шли годы, десятилетия, между отдельными домами появились переходы, чердаки и
подвалы тоже сообщались между собой, и в конце концов  образовалась  сложная
система   надземных   и   подземных   переходов,   благодаря   чему    вдоль
Портобелло-стрит дома стали представлять собой как бы единый организм.
   Ходкисс ничего этого не знал,  когда  влезал  в  желоб,  и  лишь  теперь,
приближаясь к выходу из него, начал понимать, что, кажется, попал не  совсем
туда.
   То, что издалека представлялось ему  набором  белой,  голубой  и  розовой
красок, оказалось полками, заставленными фарфором. Ходкисс угодил в одну  из
антикварных лавчонок и,  вывалившись  из  отверстия,  приземлился  прямо  на
прилавок. На пол с грохотом  посыпались  черепки  кувшинов,  блюд,  чашек  и
прочей утвари.
   Несколько секунд Ходкисс лежал, распластавшись среди  немногих  уцелевших
посудин,  уставившись  на  остолбеневших  покупателей  и  туристов.  Немного
повернув голову, он увидел хозяйку лавки - даму средних лет в розовой шляпке
и бело-голубых кружевах, напряженно и  сердито  взиравшую  на  него.  Тишину
нарушила  викторианская  салатница,  которая,  покатившись  по  краю  полки,
свалилась на бетонный пол и разлетелась вдребезги.
   Ножки видавшего виды прилавка подломились. Ходкисс испуганно посмотрел на
хозяйку и наткнулся на холодный, полный ненависти взгляд.
   Прилавок жалобно заскрипел и рухнул.
   Ходкисс растянулся на твердом полу.
   Женщина скрестила руки на груди.
   Ходкисс стоял на коленях, прижимая к себе узел с одеждой.
   Зрелище, надо полагать, было необычное.
   Гора черепков и обломков, посреди которой  на  коленях  стоит  человек  в
нижнем белье, носках и ботинках, прижимая к груди сверток.
   - Ничего не понимаю! - произнесла наконец дама  в  розовой  шляпке.  -  Я
уплатила все налоги до конца года! Что вам  от  меня  нужно?  Что  я  такого
сделала?
   - Простите меня, мадам, - отозвался наконец Ходкисс. - Я  не  думал,  что
окажусь в вашем магазине.
   На лице хозяйки появилось уже знакомое ему  выражение.  Так  смотрела  на
него Этель, когда влезла на чердак.
   Ходкисс встал, держа узел перед собой, как щит.
   Женщина открыла рот, наверно, готовясь позвать на помощь.
   Ходкисс догадался, что сейчас  произойдет,  дико  вскрикнул  и  в  панике
бросился прочь из лавки. Еще никогда он не бежал так быстро. Ноги, казалось,
опережали его. За ним, придерживая рукой  розовую  шляпку,  гналась  хозяйка
антикварной лавки, а немного поодаль появилась Этель  во  главе  всей  банды
преследователей.
   Ходкисс тяжело дышал, открыв рот, и жадно хватал  воздух,  в  глазах  его
застыл ужас. Он бежал по улице в  одном  белье,  и  прохожие  разбегались  в
стороны, словно завидя какое-то чудовище.
   Он мчался в северном направлении к перекрестку, где была надежда  поймать
такси или хотя бы вскочить в автобус. Перекресток был  довольно  опасен  для
пешеходов, но местные жители, даже зная об этом, форсировали его с  безумной
беспечностью.

***

   Просидев все утро за рюмкой у Финча на углу, Себастьян О'Рейли  столь  же
беспечно погонял свою кобылу Бренду по бульвару Колвилл. Нагруженная старыми
газовыми плитами и железными кроватями, повозка мягко катилась на  резиновых
шинах с максимально возможной для возраста Бренды скоростью.
   Ближе к перекрестку Бренда вдруг понеслась вскачь,  а  Себастьян  О'Рейли
громко затянул песню, из которой  он  помнил  лишь  повторявшуюся  в  каждом
куплете последнюю строчку: +++
   Это я - дикая ирландская роза! +++
   Старые плиты и кровати, подпрыгивая, громыхали в такт его пению.
   В тот самый момент, когда повозка въехала на перекресток,  перед  глазами
Себастьяна О'Рейли и его кобылы возникло странное, дикое видение.  Себастьян
поперхнулся и протер глаза. Ничего подобного он никогда прежде не видел.
   Высокий человек в одном белье, полосатых носках и тяжелых башмаках мчался
по Портобелло-стрит, точно за ним по пятам гнался сам  дьявол.  К  груди  он
прижимал  какой-то  узел.  Человек  этот  был  китайцем.  Он   выскочил   на
перекресток, чуть не налетев на Бренду.
   Себастьян думал, что кобыла, как обычно,  не  обратит  внимания  даже  на
этого чудака. Однако на  сей  раз  вышло  иначе.  Бренда  громко  заржала  и
поднялась на дыбы.
   От неожиданности Себастьян кувыркнулся с козел и, навзничь плюхнувшись на
сетку  старой  кровати,  мягко  закачался  вверх  вниз.  До  него  донеслись
испуганные крики, а потом наступила тишина.
   Наконец Себастьян О'Рейли  приподнялся  и  выбрался  из  груды  лома.  На
четвереньках пробравшись к своему сиденью, он вытянул  шею  и  посмотрел  на
мостовую. Хмель мгновенно улетучился. Таким трезвым он  не  чувствовал  себя
уже лет пятнадцать.
   Бренда успела успокоиться и  теперь  стояла,  вздрагивая  всем  телом,  а
совсем рядом, растянувшись на мостовой, лежал полуголый китаец. Рядом с  ним
валялся узел, в котором  копалась  знакомая  Себастьяну  торговка  по  имени
Этель. Наконец она нашла то, что искала, а ненужный теперь  узел  отшвырнула
прочь, и он отлетел к самой повозке. Этель держала в руке брошку.
   Пользуясь тем, что все зеваки уставились  на  неподвижное  тело  китайца,
Себастьян наклонился, подхватил сверток и спрятал его в повозке среди своего
хлама. Большого греха в том он не видел. Из-за этого парня, которого  Бренда
сбила с ног, он угодил в глупое и  неприятное  положение.  Оставаться  здесь
дольше становилось опасно. Вот-вот нагрянет полиция. Пора убираться подальше
от этого беспокойного местечка.
   Бормоча на всякий случай молитву  какому-то  не  очень  важному  святому,
Себастьян, стараясь не привлекать к  себе  внимания,  устроился  на  козлах,
собрал в руку вожжи и стегнул кобылу. Бренда воинственно заржала и рванулась
с места. Испуганная толпа всколыхнулась и рассыпалась, освобождая  ей  путь,
повозка все быстрее понеслась дальше по бульвару.
   Себастьян О'Рейли давно убедился, что с полицией  лучше  не  связываться.
Все извозчики придерживались этого золотого  правила.  Он  взмахнул  кнутом,
Бренда помчалась еще быстрее, и  вскоре  повозка  совсем  исчезла  из  виду,
свернув за угол.
   Какое-то время  толпа  безмолвно  смотрела  ей  вслед,  затем  все  опять
уставились на распростертого посреди улицы Ходкисса.
   - Я думаю, он свое получил сполна, - проговорил какой-то  тип,  державший
его за кисть.
   - Так ему, мошеннику, и надо! - фыркнула Этель.
   - Кто же мне теперь заплатит за разбитый фарфор? - спросила, неизвестно к
кому обращаясь, дама в розовой шляпке. По правде говоря, весь ее фарфор  был
застрахован, но ей очень уж хотелось, чтоб и на нее  обратили  хоть  немного
внимания.
   Этель тем временем ощупывала брошь в кармане фартука. На ее лице блуждала
довольная улыбка. Все закончилось как нельзя лучше.
   Чудовище еще раз продемонстрировало всем, что от него никому не уйти.

ГЛАВА 11
ПРОВАЛ КОВАРНЫХ ЗАМЫСЛОВ

   Когда Джерри Корнелл и Ширли  Уотерс  вошли  в  вестибюль  "Ройял-отеля",
товарищ Канг вышел из лифта, неся кое-как одетую Мэвис Минг...
   Увидев его с девушкой на руках, портье заторопился навстречу.
   - Что случилось, сэр?
   Канг сердито посмотрел на него.
   - Это моя племянница, - объяснил он, нахмурившись. - Пьяная, а  может,  и
наркотиков наглоталась. Я нашел ее в номере одного из ваших гостей.
   - Здесь какое-то недоразумение, сэр, уверяю вас... -  возразил  портье  и
огляделся, словно в поисках помощи.
   Тем временем Мэвис, которой, наверно, было не слишком удобно на  руках  у
"дядюшки", негромко застонала и пошевелилась.
   -  Пропустите  меня!  -  очень  натурально  разыгрывая  ярость,  прошипел
"Конфуций", молясь про себя, как бы девушка не очнулась.  -  Я  обещаю,  что
полиция узнает о порядках в вашей гостинице!  А  сейчас  я  должен  поскорее
доставить бедняжку к доктору!
   Мэвис открыла глаза и окинула всех холодным взглядом.
   - Доктор? - переспросила она и улыбнулась. - О, это очень кстати!
   Сейчас  она  выглядела  как   настоящая   королева   стриптиза,   которую
распаленный поклонник сгреб в охапку и, не дав закончить  номер,  уносит  со
сцены. Мэвис опять смежила веки и опустила голову на плечо "дядюшке". На  ее
чувственных губах продолжала блуждать улыбка.
   Портье насторожился. Ему приходилось кое-что  слышать  о  белом  рабстве,
процветающем теперь. Об этом совсем недавно прошла серия статей в воскресной
газете. Девушек похищали и тайно вывозили в  Макао,  а  затем  они  навсегда
исчезали  в  дебрях  континентального  Китая,  где  становились  наложницами
красных мандаринов, исполняя все капризы своих повелителей.
   - А может, оказать ей помощь на месте, сэр? - хриплым от волнения голосом
предложил портье. - У нас тоже найдется доктор...
   - Ни за что! - решительно возразил "Конфуций".  -  Видите,  в  каком  она
состоянии? Наверно, доза наркотика была слишком большой! Посторонитесь!
   "Конфуций" попытался протиснуться мимо портье, но тут уронил Мэвис.  Канг
попробовал было поднять ее на руки, но из этого  у  него  ничего  не  вышло.
Тогда он подхватил девушку под мышки и потащил к выходу.
   Джерри наблюдал эту сцену, но вмешиваться не хотел. Свою  пассивность  он
оправдывал тем, что не должен раскрываться. Но тут Ширли шепнула ему на ухо:
   - Джерри, ты должен что-то сделать! Корнелл вздохнул и шагнул  вперед.  В
это время Мэвис широко открыла глаза и хриплым голосом спросила:
   - Это кто же тут, черт побери, наркотиков нажрался?
   Вконец расстроившись, "Конфуций" снова уронил ее.  Мэвис  растянулась  на
полу, платье задралось до бедер, один чулок  сполз  до  колена,  второй  был
перекручен и застегнут наискосок. Платье было надето задом наперед,  длинная
"молния" бежала от середины живота до самого подбородка.
   Джерри похлопал китайца по плечу. Тот вздрогнул, развернулся на месте и с
безразличным видом зашагал к выходу. Джерри направился было за ним,  но  тут
его остановил портье:
   - Минуточку, сэр. Вы друзья мистера Ходкисса, не так ли?
   - Да, мы знакомы, - кивнул Джерри.  -  А  этот  тип  только  что  пытался
похитить из его номера мисс Минг.
   Портье схватил его за руку.
   - Этого не может  быть,  сэр!  -  взволнованно  заговорил  он.  -  У  нас
совершенно  приличный  отель  с  хорошей   репутацией!   Мы   стараемся   ее
поддерживать!
   - Да, да, я  знаю...  -  рассеянно  пробормотал  Джерри.  Сейчас  ему  не
хотелось связываться с "Конфуцием", но Ширли все еще требовательно  смотрела
на него.
   - Обещаю вам, сэр, если  подобное  повторится,  мы  непременно  переселим
мистера Ходкисса в  безопасное  место,  -  пообещал  портье  и  таинственным
полушепотом добавил:
   - А я сообщу о случившемся в "Воскресную газету"!.. Понимаете, что я имею
в виду?
   - Не совсем, - честно признался Джерри. - И что же вы имеете в виду?
   - Макао!.. - Портье  многозначительно  поднял  палец.  -  Все  это  очень
похоже...
   - Ну, с этим давно покончено, - успокоил его Джерри.
   - Не может быть! - удивился портье. Не дослушав его, Джерри  бросился  на
улицу вдогонку за Кангом, который уже заворачивал  за  угол,  направляясь  к
Оксфорд-стрит.
   Джерри тоже свернул за угол и налетел на толстого господина в плаще цвета
хаки. Корнелл видел его впервые  и,  естественно,  не  мог  знать,  что  это
старший   инспектор   Скотленд-Ярда   Артур   Кроппер,   направлявшийся    в
"Ройял-отель", чтобы навести справки, не числится ли  среди  клиентов  некий
Арнольд Ходкисс. На перекрестке Портобелло-стрит и бульвара  Колвилл  пьяный
извозчик наехал на какого-то бедолагу. У того  на  запястье  был  браслет  с
выгравированным именем. Кроме того, ребята  взяли  отпечатки  пальцев  этого
типа, и уже удалось кое-что установить.
   - Куда вы так торопитесь, молодой человек? -  буркнул  старший  инспектор
Кроппер, схватив Джерри за руку твердой хваткой старого профессионала.
   - Автобус... - задыхаясь от волнения, объяснил Джерри. - С этим  двадцать
пятым маршрутом творится что-то непонятное, сэр! То их  целая  вереница,  то
ждешь сорок минут - и ни одного!
   Инспектор оглянулся и  увидел  три  автобуса  двадцать  пятого  маршрута,
которые один за другим отъехали от остановки и завернули за угол.
   - Совершенно с вами согласен,  юноша,  -  кивнул  он  и  дружеским  тоном
добавил:
   - На сей раз вам тоже не повезло...
   Взглянув из-за плеча инспектора, Джерри увидел, что "Конфуций"  остановил
такси и влез в машину. Корнелл с облегчением вздохнул. Этого китайца  всегда
можно обнаружить у их торговой миссии. Корнелл был  уверен,  что  "Конфуций"
его не узнал. Когда секретные агенты красных всерьез берутся за дело, с ними
лучше не связываться.
   Старший инспектор Кроппер похлопал его по плечу.
   - Не расстраивайтесь, молодой человек, право, не стоит!
   Еще раз извинившись, Джерри развернулся и пошел обратно к отелю.
   - Забавный старик... - пробормотал он и,  оглянувшись,  увидел,  что  тот
идет следом за ним.
   Теперь уже Джерри Корнелл не сомневался, что чертежи у  Ходкисса.  Только
потому "Конфуций" рискнул пойти на такой  шаг,  как  похищение  Мэвис  Минг.
Другого объяснения нет.

***

   Когда Джерри вернулся в  отель,  Мэвис  сидела  на  полу  и,  всхлипывая,
рассказывала Ширли Уотерс о случившемся. Ширли сочувственно  слушала  ее,  а
вокруг сконфуженно переминались с ноги на ногу несколько человек. Одеты  они
были в черные пиджаки и полосатые брюки. Один из них протянул  Мэвис  стакан
холодной воды.
   - А где Арнольд? - нетерпеливо перебил ее Корнелл. - Куда он ушел?
   - Понятия не имею! - Мэвис размазала по щекам слезы и отпила из  стакана.
- Оставил записку, что скоро вернется...
   - И больше ничего?
   Мэвис молча кивнула головой и отхлебнула  еще  глоток,  продолжая  играть
свою роль.
   Ширли наклонилась к ней, обняла за плечи и тихо сказала:
   - Осторожно, Джерри, у нее шок... Корнелл  взглянул  на  Мэвис  с  убитым
видом и спросил:
   - А как быть с моим шоком? Куда подевался этот проклятый Ходкисс?
   - А почему вам так хочется узнать, где находится мистер Ходкисс,  молодой
человек? - раздался сзади зловещий вопрос,  и,  оглянувшись,  Джерри  увидел
старшего инспектора Скотленд-Ярда, с которым столкнулся на улице.
   - А вам известно, где он? - в свою очередь поинтересовался Корнелл.
   - Да, нам  известно  его  местонахождение,  -  загадочно  произнес  Артур
Кроппер, - Если не ошибаюсь, он остановился в этом отеле?
   - Да, сэр, - кивнула Ширли. - Неужели с ним что-то случилось?
   Инспектор поджал нижнюю губу.
   - К сожалению, должен признать, что так оно и есть. Но сперва я хотел  бы
узнать,  почему  вас  так  интересует  этот  парень.  -  Он   вытащил   свое
удостоверение и с некоторым замешательством представился:
   - Старший инспектор Скотленд-Ярда Кроппер.
   Это имя, похоже, ни на кого не произвело особого  впечатления.  Инспектор
давно подозревал, что оно не прибавляет ему авторитета.
   - Кроппер? - переспросила Мэвис и, шмыгнув носом, глуповато хихикнула.
   - Старший инспектор Артур Кроппер,  -  повторил  он,  подчеркивая  каждое
слово, как делал, наверно, уже тысячу раз. - А теперь вернемся  к  Ходкиссу.
Итак?
   - Дело в том, сэр, - начал Джерри, - что мистер Ходкисс  имеет  при  себе
одну вещь, принадлежащую мне... Он брал ее на время, так сказать, в долг, но
теперь она мне понадобилась, и я пришел сюда,  предполагая  застать  мистера
Ходкисса в отеле.
   - Ага, понимаю, - задумчиво произнес инспектор, покачиваясь  с  пяток  на
носки, и вдруг спросил:
   - Скажите, а речь случайно идет не о драгоценности?
   - В некотором роде да, сэр... - не совсем уверенно подтвердил Джерри.
   - А этот... Арнольд Ходкисс... Вы давно с ним знакомы?
   - Мы познакомились вчера вечером, сэр...
   - Угу... - разочарованно протянул инспектор.
   - А в чем дело? - осторожно полюбопытствовал Джерри.
   - Видите ли, юноша, у нас есть  основания  считать,  что  мистер  Арнольд
Ходкисс - личность, хорошо  известная  полиции  многих  стран.  Профессионал
высокого класса. Интересуется только драгоценностями. Нам очень повезло, что
мы напали на его след. Это подарок судьбы. В своих кругах его так и называют
- Король камешков. Мы чисто случайно вышли  на  человека  по  имени  Арнольд
Ходкисс, и тут оказалось, что его  отпечатки  пальцев  совершенно  идентичны
отпечаткам пальцев Короля, которые у нас давно имеются...
   - Но где же он сейчас? - нетерпеливо переспросил  его  Джерри.  Инспектор
вздохнул.
   - Ну что ж, так и быть, я  удовлетворю  ваше  любопытство.  Ходкисс  -  у
Святого Георгия, - сообщил он.
   - Где? - не понял Кор