лнишь, тем больше получишь.
   Молодой человек задумался  -  ему  очень  хотелось  получить  деньги.
Несмотря на генеральский вид и пистолет  под  мышкой,  зарплата  его  не
превышала зарплаты самого обычного  официанта  Вспомнив  об  официантах,
молодой человек вдруг придумал, что нужно сделать. Расплывшись в широкой
улыбке, он выхватил из пачки Александра Бондаровича  несколько  купюр  и
торопливо направился в  сторону  входа  в  ресторан,  который  находился
совсем рядом с игровым залом.
   Банда ухмыльнулся, присел на  стул  и  приготовился  ждать.  Впрочем,
время ожидания в вестибюле не прошло для него  даром.  Вскоре  Александр
увидел тех, ради кого  он  и  появился  здесь.  Стоило  только  молодому
человеку отойти,  как  дверь,  выходившая  на  улицу,  отворилась,  и  в
вестибюль вошла  группа  людей,  социальная  принадлежность  которых  не
представляла для Банды никакой тайны. Иногда их именовали  "деловые",  а
иногда просто "бандиты". Все они были в  роскошных,  хотя  иногда  и  не
совсем опрятных и чистых  костюмах.  Шеи,  пальцы,  запястья  и  карманы
каждого из них были увешаны, обтянуты, унизаны и набиты золотом.  Золота
на этих парнях красовалось гораздо  больше,  чем  на  сопровождавших  их
шикарных  девушках,  которые  очень   напоминали   небольшое   агентство
фотомоделей,  выведенное   на   вечернюю   прогулку.   Мужчины,   громко
переговариваясь и ни на кого не обращая  внимания,  сразу  же  прошли  в
игровой зал, а девушки,  повертевшись  перед  зеркалами  в  вестибюле  и
бросив пару взглядов на Банду, тоже последовали за ними.
   Теперь  можно  было  бы  идти  туда  и  Банде,  но  молодой  человек,
отправившийся добывать пиджак, все  еще  не  появлялся.  Бондарович  уже
начал беспокоиться, но стоило  только  ему  встать  со  стула,  как  его
посланец сразу же, словно из-под земли, возник перед ним.  На  его  руке
подкладкой вверх висел пиджак - судя по подкладке, совсем новый.
   - Долго  же  ты  гулял,  -  Александр  Бондарович  постарался  скрыть
удовлетворение.
   - Извините, - вздохнул молодой  человек,  косясь  на  пачку,  которую
Банда все еще держал в руке, - просто там очень трудно  было  найти  ваш
размер. Вы широки в плечах.
   - Где это - "там"? - с  подозрением  спросил  Банда,  протягивая  ему
деньги.
   - В ресторане, - ответил молодой человек, спрятал деньги и  развернул
пиджак. - Я думаю, вам это должно понравиться.
   Увидев, что принес ему посланец, Александр поморщился.
   -  Что  ты  мне  такое  притащил?  -  возмущенно  спросил  он,  боясь
дотронуться до своего нового приобретения. - Это же не совсем пиджак.
   - Смокинг... - молодой человек с удивлением посмотрел на  Александра,
не понимая, что могло его так рассердить. - Отличный английский смокинг.
Полтысячи долларов стоит.., вернее, стоил, а я вам его принес  на  вечер
за двадцатку. По-моему, удачная сделка. Но если не нравится,  то  всегда
можно его вернуть. Деньги, конечно, пропадают.
   - Я ведь просил пиджак! Простой пиджак! Зачем мне смокинг?!  -  никак
не мог успокоиться Банда. - Как я его надену с джинсами?
   - Но у официантов больше ничего не нашлось, - развел  руками  молодой
человек, - наши официанты только в смокингах ходят.
   - Я тебе не официант!..  -  проговорил  Банда.  -  Ты  за  кого  меня
принимаешь, сынок?
   - А что такого? - пожал плечами молодой  человек.  -  Да  тут  у  нас
половина гостей в смокингах. Не волнуйтесь, надевайте.
   Поскольку другого выбора у него не было, Банда сдался  и  при  помощи
молодого человека натянул смокинг, а  потом  не  без  некоторой"  опаски
посмотрел на  себя  в  зеркало.  Однако  то,  что  он  там  увидел,  ему
понравилось, -  даже  очень  понравилось  Результат  превзошел  все  его
ожидания. Черные, слегка вылинявшие джинсы  и  черная  майка  создали  в
комплекте со смокингом весьма причудливый ансамбль, который нельзя  было
назвать плохим или некрасивым.
   - Так даже  американские  кинозвезды  ходят,  -  одобрительно  сказал
охранник, выглянув из-за плеча Банды. - Круто и демократично.
   Александр Бондарович никогда особенно  не  интересовался  собственной
одеждой, считая, что главное в  одежде  -  это  удобство.  Теперь  он  с
удивлением обнаружил: то, как  он  одет,  ему  и  вправду  нравится.  По
крайней мере, он не испытывал никакого дискомфорта, а для того, чем  ему
предстояло заняться, это имело большое значение. Сам  же  он  всю  жизнь
охотно проходил бы в камуфляже.
   - Спасибо, - сказал он молодому человеку и протянул  половину  пачки,
которую показал ему, отправляя в поход за пиджаком. - Тебя как зовут?
   - Игорь, - ответил  молодой  человек  и  поспешно,  не  пересчитывая,
спрятал деньги. - Вам тоже спасибо. Большое спасибо.
   - Это за что же? - ехидно спросил Александр. - Что я  такого  сделал?
Денег немного тебе дал? Так ты их заслужил. Честно отработал.
   Игорь негромко сказал:
   - Дело не в деньгах. При чем тут деньги? Деньги тут совершенно ни при
чем. Спасибо за то, что по-человечески ко мне отнеслись, вот за что.
   "Ничего себе! - подумал Александр Бондарович. - Как же к  нему  тогда
относятся другие, если мое отношение он считает человеческим?"
   - Слушай, Игорь, - понизив голос, спросил Банда, - я здесь не  просто
так. Мне нужен Муса Корд. Знаешь такого?
   Хотя он поначалу и не хотел задавать  Игорю  этот  вопрос,  не  желая
вызывать ненужные подозрения, но  после  слов  Игоря  решил,  что  можно
рискнуть.
   Впрочем, никаких эмоций его вопрос у Игоря не  вызвал.  Видимо,  Муса
Корд здесь не таился и имя его ни для кого не было тайной.
   "Что ж, тем лучше. В этом случае то, что я обратился именно к  Игорю,
оградит меня от лишних подозрений и постороннего любопытства",  -  успел
подумать Бондарович, прежде чем прозвучал предсказуемый ответ.
   - Конечно, знаю, - кивнул Игорь, - кто ж  Мусу  не  знает?  Пойдемте,
покажу его вам, если, конечно, он уже пришел.
   "Значит, я не ошибся, Муса в этой компании", - рассудил Банда.
   Когда они вошли в игровой зал, то Игорь сразу же указал Александру на
компанию, которую Бондарович видел в вестибюле.
   - Вон он, - чуть слышно сказал Игорь, -  видите,  вон  тот,  в  белом
пиджаке.
   - Вижу, - кивнул Банда, рассматривая человека, с которым  ему  сейчас
предстояло каким-то образом потолковать по душам.
   Муса Корд оказался пухлым коротышкой с лысым черепом и редкой  черной
бородкой. Упоминание о белом пиджаке оказалось излишним - в его компании
все щеголяли в белом, но главаря можно было узнать сразу.
   Муса носил белый смокинг, но это  не  прибавляло  ему  ни  стати,  ни
привлекательности.  В  глубине  души  Банда  признался  себе,  что  мало
встречал в жизни  таких  омерзительных  типов.  Выразительную  татарскую
внешность Корд наверняка специально подчеркивал - теперь, когда в  Крыму
вовсю  шел  дележ  сфер   влияния   между   татарскими   и   славянскими
группировками, оставаться нейтральным было просто неприлично.
   - Ну я пойду, - шепнул Банде Игорь. - Можно мне теперь уйти?
   - Иди, конечно, иди, - рассеянно кивнул Бондарович, продолжая изучать
взглядом Корда. - Спасибо тебе большое, парень. Ты мне очень помог.
   - Не за что, - пожал плечами Игорь, развернулся и сразу  же  исчез  -
незаметно, как умели исчезать в прошлом только рабы, а теперь  официанты
и коридорные в гостиницах после  получения  чаевых  Александр  сразу  же
забыл об Игоре Он медленно двинулся по  залу,  но  не  к  той  компании,
которая привлекла его внимание, - это было бы неразумно и неосторожно, -
а обратно к рулеточным столам, решил продолжить  игру.  Он  подошел  уже
совсем  близко  и  начал  было  подыскивать  себе   место,   как   вдруг
почувствовал чей-то пристальный взгляд. Он медленно, как  бы  невзначай,
обернулся. За стойкой бара на фоне зеркальной стенки  стояла  женщина  -
она-то и смотрела на Банду.
   Воспоминания, которые охватили  Бондаровича,  когда  он  подъезжал  к
казино, нашли свое продолжение, а  точнее,  воплотились  в  удивительную
реальность. Перед ним стояла та  самая  девушка,  о  которой  он  иногда
вспоминал. Правда, назвать юной и свежей ее  сейчас  было  трудновато  -
слишком уж много  времени  прошло,  но  выглядела  она  и  сейчас  очень
неплохо. Точнее говоря, ее по-прежнему можно  было  назвать  красавицей.
Теперь это была не юная девушка, а зрелая, расцветшая женщина.
   Как говорится, "в самом соку".
   Когда Банда посмотрел на нее, она  сразу  растерялась,  отступила  от
стойки и застыла, прижавшись спиной к зеркальной стенке и глядя на него.
Бондаровичу вспомнилось несколько фраз, которыми  они  обменялись  после
первой близости. Тогда Александр не нашел ничего умнее, как сказать ей:
   - Ты будешь помнить этот день всю свою жизнь.
   Он мог сморозить тогда подобную глупость - все-таки  до  этого  между
словами "секс" и "любовь" для него стоял знак равенства. В ответ девушка
рассмеялась, перевернулась на живот. Лежали они в каморке  на  мешках  с
сахаром, покрытых клетчатым одеялом. В тот далекий вечер  Бондарович  не
задумывался о том, что это одеяло служило не ему одному.
   - Глупый, - прошептала девушка ему в самое ухо, - если бы  ты  только
знал, как часто мне приходится это делать.  Но  ты  не  подумай,  не  за
деньги Ее откровенность и  впрямь  запомнилась  ему  надолго.  Ее  фраза
вспоминалась часто, лишь только Банда оказывался  наедине  с  женщинами,
даже с Алиной. Ни от одной из них он не слышал  подобного  признания.  О
таком предпочитают не говорить вслух. У Банды же слова девушки  намертво
связались с темной каморкой, пропитанной запахом муки и влажного сахара,
с горячим шепотом, когда губы говорившей касались его уха.
   "Это точно она", - отбросил колебания Банда.
   Ему даже не нужно было видеть лицо - он прекрасно помнил длинную шею,
выступающие ключицы и волосы, такие пышные, упрямо возвращающиеся назад,
если их отвести рукой. Банда молчал, не зная, стоит  ли  заговаривать  с
ней теперь, когда из давних,  почти  стершихся  воспоминаний  она  вдруг
воплотилась в реальность.
   Так они постояли немного в  неловком  молчании,  а  потом  она  вдруг
улыбнулась, указала  на  его  черный  смокинг  и  сказала,  заговорщицки
улыбаясь:
   - Где-то я уже такой пиджак видела. Не подскажешь, где именно?
   Обращение на "ты" прозвучало вполне уместно.
   Даже если бы Бондарович прежде и  в  глаза  не  видел  этой  женщины,
обидеться было невозможно. Что-то  невидимое,  но  ощутимое  осталось  в
казино от  прежней  забегаловки-кафе,  вот  и  эта  фраза  вернулась  из
прошлого, когда и официант, и посетитель были равны.
   - Что ты говоришь?! - ничуть не смутившись, ответил Банда. -  Неужели
ты бывала в Англии?
   - В Англии? - удивленно спросила она. - А что, разве это ты в  Англии
купил?
   - Ну да, - кивнул Бондарович, вспомнив "лейбл", мельком  виденный  им
на подкладке. - Это английский смокинг. Я привез его из Англии.
   - Вот как, - усмехнулась она, - а я такие видела гораздо ближе.
   - Где это, интересно?
   - У нас в ресторане, - она не выдержала и засмеялась. - У нас в таких
официанты ходят.
   -  Правда?  -  Бондарович  не  выдержал,  тоже  засмеялся  и   сказал
вполголоса:
   - Честно говоря,  этот  смокинг  хоть  и  английский,  но  именно  из
ресторана.
   Просто неудобно было сюда без пиджака заходить.
   - Это правильно, - согласилась она, но тут к стойке кто-то подошел  и
ей пришлось отвлечься.
   Александр Бондарович обернулся и увидел, что  Муса  Корд  и  вся  его
компания за это время переместились к рулеточному столу, к  которому  до
встречи со своей старой знакомой стремился и он сам. Теперь, правда, ему
этого сделать не удалось  бы,  потому  что  люди,  которые  сопровождали
компанию, оставаясь при этом  в  тени,  быстренько  расчистили  место  у
рулетки и теперь никого из новых игроков к столу не подпускали.
   - Налить тебе чего-нибудь?  -  вернулась  к  нему  женщина,  обслужив
клиентов.
   - За счет заведения?
   - С какой стати?
   - У меня есть перед ним определенные заслуги.
   - Что-то я не заметила, чтобы ты много проиграл, а другие заслуги тут
не признаются. Если бы ты спустил все до последнего,  я  могла  бы  тебе
налить чашечку кофе.
   - У меня заслуги не перед казино, - усмехнулся  Бондарович.  -  Перед
заведением, которое было тут раньше.
   Женщина сузила глаза, испытующе глядя на посетителя в чужом смокинге:
   - Не врешь?
   - Как-то я с приятелем уложил здесь с дюжину мерзавцев и при этом  не
разбил ни одного стакана.
   - В самом деле?
   - Послушай, тут была одна очень  уютная  каморка.  Мешки  с  сахаром,
конечно, не такие мягкие, как домашняя постель, но все же было удобно на
них и на клетчатом одеяле.
   - Я не понимаю, - произнесла женщина, хотя по ее  глазам  было  ясно,
что она все понимает не хуже Александра.
   - Я сдуру сказал тогда, что ты запомнишь нашу встречу на всю жизнь, а
ты пообещала, что забудешь. Так вот я ее помню, а ты?
   "Черт с ней, даже если и спутает меня с кем-нибудь - мало  ли  парней
прошли через ее каморку...  Главное,  чтобы  у  меня  появилась  в  этом
заведении знакомая, которая знает внутреннюю жизнь  казино",  -  подумал
Банда.
   Женщина помолчала, закусив губу, затем рассмеялась,  наклонилась  над
стойкой и зашептала:
   - Знаешь, из-за этой фразы я и запомнила тебя.
   Не поверишь, когда ты зашел,  я  тебя  сразу  не  заметила,  а  потом
увидела возле стойки и вспомнила. Хотела даже окликнуть, но ты обернулся
сам. И мне показалось, что я ошиблась,  изменился  ты  сильно.  А  потом
рискнула заговорить. И подумала, что раз на "ты"  не  обиделся,  значит,
наверное, все-таки не ошиблась.
   "Да, с годами меняешься, - подумал Александр, - но  фигура,  жесты  -
они остаются прежними. Некоторые вещи помнятся  тем  лучше,  чем  больше
времени отделяет нас от них".
   - Я пришел сюда не играть.
   - Только не надо мне рассказывать, что ты пришел сюда встретиться  со
мной, - в голосе женщины появились неприятные  игривые  нотки,  которыми
она наверняка пользовалась и в разговорах с другими мужчинами.
   - Я этого не говорил.
   - Давай угощу за счет заведения. Что будешь пить?
   - Минералку, - не задумываясь, ответил Банда, не спуская глаз с  Мусы
Корда, который в это время вытаскивал из кармана объемистую пачку денег.
   Один из его охранников принял  купюры  и  отправился  за  фишками.  -
Что-то в горле пересохло.
   -  Минералку?  -  удивленно  спросила  она,  откупоривая  бутылку,  и
вздохнула:
   - Раньше курсанты пили здесь более крепкие напитки.
   - Я не был обыкновенным курсантом. Я...
   - Подожди, - остановила его женщина, - правда,  ты  был  десантником,
это вы били курсантов.
   - Мы, курсанты-десантники, вместе с флотскими курсантами  всего  один
раз избили штатских матросов, -  поправил  ее  Бондарович.  -  Они  сами
нарвались.
   - Не придирайся, я  помню  совсем  другую  сторону  событий  -  более
приятную.
   - Это было давно, - задумчиво произнес Банда, - очень давно.
   - Да, - согласилась женщина и снова вздохнула.  -  И  вправду  прошло
очень много времени. Я теперь совсем не  такая  интересная,  какой  была
тогда. Совсем старухой здесь стала, Бабой Ягой.
   - Почему же, - возразил Банда, поднял глаза и рассмотрел  ее  уже  не
таясь, как бы с ее разрешения.
   Перед ним стояла вполне привлекательная стройная женщина со  светлыми
волосами. Конечно, она мало  напоминала  ту  девушку,  которую  он  знал
когда-то, но все-таки что-то юношеское в ее лице осталось. "Может  быть,
во вздернутом носике? А может, в разрезе глаз? Или в веснушках на щеках?
Или в тонком подбородке с маленькой ямочкой?"
   Одним словом, перед Бандой стояла красивая женщина.  Многие  женщины,
которые заслонили в его жизни эту, были гораздо менее привлекательны.
   Хотя, впрочем, не стоило сейчас об этом  думать  Он  выбрал  Алину  и
менять свой выбор не собирался.
   "Менять поздно, - усмехнулся Бондарович. - Алина - она совсем другая,
с  ней  можно  просидеть  целый  вечер,  не  обмолвившись  словом  и  не
почувствовав отчуждения. Но если ты уже начинаешь задумываться  о  таких
вещах... Да, я помню, она мать моего сына..."
   Он еще раз, на этот раз  более  критическим  взглядом,  посмотрел  на
женщину за стойкой.
   "С этой можно немного поразвлечься в каморке, и не более того.  Утром
она покажется пресной и безвкусной, как давно выжатый лимон. С женщинами
такого рода чувствуешь себя хорошо, когда  между  мыслью  о  близости  и
самой близостью проходит минут пять, не больше. С ними хорошо в  каморке
на мешках с сахаром, в ночном парке на лавке.  С  ней  было  бы  неплохо
сойтись под водой на виду у всего пляжа - на поверхности две  головы,  а
под  водой...  Полное  отсутствие  комплексов   на   долгое   время   не
возбуждает", - рассуждал  про  себя  Бондарович,  глядя  на  женщину  за
стойкой.
   - Ты серьезно иногда вспоминала мою дурацкую фразу,  за  которую  мне
стыдно до сегодняшнего дня? - тихо поинтересовался он.
   - Давай я сейчас совру  тебе.  Но  мне  хочется  соврать  красиво,  -
помедлив, ответила она. - Мне все время казалось, что откроется дверь  и
ты войдешь, уверенно и независимо. Вот так, как сегодня вошел. Где же ты
был все это время?  -  патетически  прошептала  женщина  и  закашлялась,
поперхнувшись смехом. - Потаскушки со стажем вроде меня любят обманывать
просто так, без всякой для себя выгоды. Могу даже поклясться, что любила
тебя все эти годы  -  от  меня  не  убудет.  Самое  смешное  то,  что  я
действительно запомнила тебя, вернее, твою фразу. Так где же ты был, мой
принц?
   - Я воевал, - ответил Банда в тон своей давней знакомой-потаскушке, -
я все время был на войне.
   Я и сейчас на войне. И завтра буду на ней.
   - Я это поняла, - кивнула она,  проследив  за  его  взглядом.  -  Все
сейчас воюют - за  деньги.  "Сатана  там  правит  бал,  люди  гибнут  за
металл". Только здесь у тебя ничего не получится.  Ты  ведь  потолковать
кое с кем пришел, расспросить?
   - Точно, - ответил Банда, - именно за этим.
   - Даже и не надейся, - махнула она рукой, - здесь у  тебя  ничего  не
выйдет.
   - Почему? - спросил Александр. - Мне нужно только поговорить.
   - Они ни с кем не разговаривают, - покачала  головой  женщина.  -  За
последние дни татары потеряли несколько человек и теперь  ни  с  кем  не
разговаривают. Стоит тебе только подойти к тому столу, как  тебя  сперва
просто-напросто  пошлют  -  довольно  вежливо,  а  будешь  настаивать  -
выволокут на улицу, объяснят, что к чему, и отмудохают.  Сунешься  после
этого еще  раз  -  скорее  всего  просто-напросто  пристрелят,  даже  не
поинтересовавшись, кто ты такой и чего хотел. Тут на  днях  случилось  с
одним: мужик напился и стал  приставать,  так,  полегоньку,  без  всяких
задних мыслей, но настойчиво.
   Бывает у пьяных - навязчивая идея. А они бац прямо в висок, на заднем
дворе.
   - И что? - спросил Александр Бондарович.
   - Ничего, - равнодушно пожала она плечами, - дальше ничего не было.
   - А милиция? - уточнил Банда. - Они  после  такого  тут  должны  были
шустрить и шустрить.
   - Никто здесь не шустрил, - грустно усмехнулась женщина. -  Написали,
что  самоубийство.  Он,  мол,  был  пьян,  имел  оружие...   Проигрался,
наверное, большие деньги спустил. А у него никакого  оружия  и  не  было
вовсе - даже булавки, ни  денег  больших,  -  так,  мелочевка.  Даже  на
выпивку скупился. Чашку кофе у меня выпросил.
   - Чашку кофе? - задумчиво переспросил Банда и подумал:
   - "Что ж, нужно будет поговорить и с милицией".  -  Когда,  говоришь,
это было?
   - Дня три назад, - ответила женщина. - Или, может, четыре.  На  такой
работе, знаешь ли, все перемешивается в голове.
   - Знаю, - кивнул Банда, - как не  знать.  Слушай,  мне  необходимо  с
Мусой Кордом поговорить.
   Без всякого хамства - очень поговорить нужно. Раз они сейчас никого к
себе не подпускают, то как это сделать? Подскажи.
   - Потолковать?.. С