- Эй, мальчик, как тебя зовут?
     - Так же, как моего деда! - ответил на скаку Гершеле.
     Богач сперва оторопел, но взял себя в руки и снова крикнул:
     - А как зовут твоего деда?
     - Моего деда зовут как меня, - проорал в ответ Гершеле.
     Богач решил схитрить:
     - А когда мать зовет тебя есть, что она кричит?
     Гершеле на это:
     - Меня к столу звать не надо. Я сам прибегаю.
     Народ помирает со смеху, а  у богача руки чешутся наказать мальчишку за
непочтительность, но, сдержавшись, он вопрошает:
     - Чей же ты мальчик?
     - Мамин и папин.
     Тут уж богач выходит из себя:
     - Погоди, дрянь такая, я позову твоего отца!
     - К моему отцу вам придется идти самому, - отвечает Гершеле.
     - Это почему?
     - Потому что он давно уже на том свете...

В ВЕЧНУЮ АРЕНДУ

     В местечке умер богатый  человек.  Добрым  при жизни он не был, а после
смерти скупость его обнаружила себя еще больше:  в завещании не значилось ни
копейки в пользу общины, ни  рубля бедным родственникам,  ни гроша на добрые
дела. Наследники собирались, конечно, неукоснительно следовать завещанию, но
похоронное  братство   уперлось  и   отказалось  покойника   хоронить,  пока
родственники  не   пожертвуют  трех  тысяч  рублей  на  общественные  нужды.
Родственники,  правда,  чтоб уломать братство, сунули  сотни две  верховодам
общины, но  это не помогло. Даже раввин  ничего не мог поделать. А  покойник
уже лежит третьи сутки.
     Пошли  родственники жаловаться  помещику (покойный  вел  с  ним  всякие
дела).
     Посланцы же  немного  струсили, не зная,  чью сторону  помещик возьмет.
Если рассердится, тогда местечку несдобровать.
     Пока они раздумывали, на рыночной площади появились вооруженные молодцы
с  приказом  самовольному  братству  явиться  на  помещичий  двор.  Тут   уж
ослушаться было нельзя. Однако на всякий случай прихватили  с собой Гершеле:
уж он в трудной ситуации что-нибудь придумает.
     - Не надо волноваться, - сказал Гершеле, - я ему докажу, что вы правы.
     В  помещичьей  усадьбе  посланцы   застали  наследников  покойного.  Те
пребывали  в отличном расположении духа: мол, барин проучит кого  следует. И
действительно, помещик встретил посланцев погребального братства угрозами:
     - Это что еще за бунт? Запорю!
     Тут выступил Гершеле:
     -  Господин  ясновельможный  помещик,  прежде  чем  ложиться  под  ваши
отеческие розги, я  интересуюсь  спросить...  Вот, к примеру, пришел  до вас
человек, который  вам друг и денег у которого  куры  не  клюют. И просит он,
чтобы вы сдали ему в аренду дом. Что бы вы с него запросили?
     Помещик сердито отвечает:
     - Я домов не сдаю!
     На что Гершеле:
     - Ну  предположим, вы решите ему помочь - человеку же просто необходимо
где жить...
     - Не знаю... Говори короче!
     - Минуточку... Сто рублей в год вы бы с него спросили?
     - Ну...
     - А если он снимет на десять лет, так это будет в десять раз больше?
     - Ясное дело...
     - На самом деле ясное?
     - Дальше... Чего ты крутишь?
     - Но если он вздумал снять навечно, сколько бы вы тогда взяли?
     - Я бы прогнал его в шею...
     - Даже самого лучшего друга?
     - Безусловно!
     - Так чего же вы хотите от нас?
     - Не понимаю, какое отношение имеет одно к другому?
     - А вы посудите  сами, ясновельможный  господин помещик.  Добрым другом
покойник нам не был,  жилье мы ему сдаем в аренду  на вечные времена, причем
во дворце, который принадлежит  всем нам, а просим  аренды всего  три тысячи
рублей - разве это много?
     Помещик  усмехнулся, не  сказал  больше  ни  слова  и  ушел  в  дом,  а
погребальное братство добилось своего.

ПАРИ

     Гершеле поспорил с друзьями  на рубль,  что сдерет  с  одного  богатого
скупца рубль милостыни.
     Стучится он к нему и  просит о помощи. А богач  протянул грош и норовит
закрыть дверь - хватит, мол, иди с Богом!
     - Погодите! - говорит Гершеле. - Если вы такой добрый, дайте мне  уже и
кошелек, чтобы было куда положить ваш грошик.
     Богач, конечно, отказал.
     - Ну так дайте хоть спичку зажечь папироску, - просит Гершеле.
     Дал ему богач спичку - отцепись, голодранец!
     - Как, на  мой  взгляд,  -  говорит  Гершеле,  -  так вашей доброте нет
границ. Может быть, вы дадите мне и папироску?
     Швырнул ему богач папиросу в лицо - уйдешь ты, наконец!
     - Гевалт!  - вопит  Гершеле. - Так обидеть честного человека!  За  что?
Идемте на суд к раввину.
     - Ты с ума сошел? - кипятится богач. - Что ты ко мне пристал?
     - К раввину! В  суд! - не унимается  Гершеле, и вся улица сбегается  на
крик. - Я не прощаю оскорблений!  Где это  видано! Бросать папиросы прямо  в
лицо!
     И люди, сбежавшиеся на скандал, с ним согласны.
     Пришлось богачу заплатить отступного. Сошлись на рубле.
     А еще один рубль Гершеле получил, так как выиграл пари.

СЧЕТ ЗА СКУПОСТЬ

     Жил  в  одном  местечке  богатей, бывший  редкостным скрягой. Он держал
заезжий  двор,  и  горе было там постояльцам:  накормят их дрянью,  уложат в
клоповнике, утром обдерут да еще на прощанье обругают.
     И  решил  Гершеле этого человека  проучить. Позаимствовал  на  время  у
добрых  людей одежку  получше,  принарядился и  явился  на заезжий двор, где
представился состоятельным человеком из дальнего города и занял самую лучшую
комнату.
     Живет он несколько дней в  свое удовольствие, с утра  ходит по делам. А
тут вдруг  не пошел. Слоняется  по  двору  с озабоченным лицом.  Хозяин  его
спрашивает, что, мол, стряслось.
     - Понимаете, -  говорит ему Гершеле, - сегодня  у меня день рождения, и
дома  я  обычно  устраиваю  в этот день угощенье для бедняков, причем раздаю
щедрую милостыню. Но здесь,  на чужбине, я не  знаю, как это сделать. Хозяин
тут  же сообразил,  что представился случай на приезжем  чудаке  заработать.
Большой стол  - большие  расходы, и кто уж там сосчитает, за что. Он заверил
Гершеле, что  возьмет  на себя хлопоты по устройству угощения для бедных. И,
действительно,  тут  же взялся  за дело. Целый день в кухне жарили,  парили,
бегали туда-сюда. А Гершеле подгоняет:
     - Не жалейте моих денег!  - повторяет он. - Все самое  лучшее  и  чтобы
побольше!
     На вечер созвали всю городскую бедноту - двери не закрывались, столы не
скудели.  Гершеле  договорился  с хозяином,  чтобы тот раздал еще и  немалую
сумму на подаяния, записав ее в  общий счет,  а завтра Гершеле с лихвой счет
оплатит - щедрость за щедрость.
     На утро хозяин приходит рассчитываться,  а постояльца нету! А  на столе
записка: "За  свою  скупость  ты  задолжал  людям больше. Задолжаешь  еще  -
наведаюсь опять. Гершеле Острополер".

СМЕРТЕЛЬНЫЙ СЛУЧАЙ

     В одном местечке жил  богатый человек, и был он,  как водится, скупой и
несправедливый. Но  хитрый.  Он умел так  все  подать,  что  люди несведущие
полагали,  будто он  очень  даже добросердечный. На субботу человек  тот, не
отказываясь, брал к себе проезжего гостя, но  попавшим к нему  завидовать не
стоило. Хотя хозяин  сажал их  на почетное  место, однако едва приступали  к
еде, хозяин принимался расспрашивать, откуда гость, кого он знает в таких-то
местечках, что слышно у того-то и того-то и что слышно на свете вообще. Зная
всю округу и всюду ведя дела, хозяин задавал бессчетное количество вопросов,
на которые приходилось отвечать со всеми подробностями.
     Хозяин  же,  слушая,  с  аппетитом  ел, а  когда  ничего  на  столе  не
оставалось, заботливо спохватывался:
     - Вы же ничего не съели! Ай-ай, заговорился и забыл вас поугощать...
     Что оставалось гостю? Поблагодарить  и ложиться спать  голодным. И дать
себе зарок сюда в гости больше не ходить.
     Между тем в местечко приехал Гершеле. Узнав о богаче-хитреце, он сказал
синагогальному  служке, что желал  бы провести  субботу  у  этого  человека.
Служка  пытался отговорить  Гершеле,  предлагая  хозяев погостеприимнее,  но
Гершеле и слушать не хотел. Пришлось его просьбу выполнить.
     За столом хозяин усадил Гершеле напротив себя, познакомил с домашними -
все  было душевно  и  по-хорошему.  Потом сказали молитву, и  кухарка внесла
большую миску рыбы. Все почтительно ждут, чтобы хозяин приступил первый. Тот
выбрал голову большого  карпа, ткнул в нее вилкой, но остановился, задумался
и спрашивает у Гершеле:
     - Откуда же вы едете, реб Гершеле.
     - Из Хмельника, - отвечает Гершеле.
     - Из Хмельника? Так вы  должны знать тамошнего хозяина мельницы. Как он
поживает?
     - Исай, хмельницкий мельник? - переспрашивает Гершеле. - Умер.
     Сказал и взял большой кусок рыбы.
     -  Умер? Сарра, ты  слышишь? - обращается  хозяин к жене. - Ой Исай! Ой
старый мой  друг!  Ой оставил же  он  добра!  Но  теперь все  все  растащат!
Единственная надежда на старшего сына Хаима. Как он, кстати?
     - Какой Хаим?
     - Ну, Хаим, старший сын Исая... Тот, что держит аренду...
     - Хаим, что держит аренду? Умер!
     Сказал - и взял еще кусок рыбы.
     -  Умер? Он ведь нам должен столько денег! Вот это  горе так горе... Но
Рахмиел Винницкий, компаньон Хаима, перевел аренду на себя?
     - Какой Рахмиел?
     -  Ну  Рахмиел  из  Винницы! Крупный  мужчина,  рыжий  такой...  Кто  в
Хмельнике не знает Хаимова компаньона?
     - Так и скажите: крупный, рыжий. Конечно, я его знаю.
     - Что у него слышно?
     - Что, может быть, слышно? Он умер.
     - Рахмиел тоже умер? Сарра, пропали наши деньги!
     Гершеле тем временем ест, а хозяин ахает,  волнуется, не может прийти в
себя.
     -  Реб Гершл, - продолжает он  спрашивать, и голос его  дрожит. - Может
быть,  вам  известно,  что  слышно у  брата Исая,  Абрама,  который  торгует
тканями?
     - Абрам? Торговец тканями? У которого дом возле реки?
     - Разве у него собственный дом?
     - Какая разница - собственный не собственный!
     - Вы его знаете?
     - Знал. Он умер.
     - Что же, весь Хмельник поумирал? - не может успокоиться хозяин.
     - Когда  я ем, для меня умирает весь  мир,  - говорит Гершеле. -  А вы,
между прочим, совсем ничего не кушали...

НА ЯРМАРКЕ

     История эта  случилась  на  большой  ярмарке, собиравшейся  раз  в год.
Мелкие торговцы  разложили  товар и стали уже  зазывать  покупателей,  когда
явился оптовик из  города. Он снял  самую  большую лавку,  сгрузил  отличный
товар и стал торговать так дешево, что мелкие торговцы пришли в ужас, потому
что прежде сами закупили у  него товар  за более высокую цену. Как тут быть?
Не закрывать же торговлю! Ярмарку ждали несколько месяцев!
     Пошли они к оптовику и просят скостить  им за тот товар, который они  у
него брали, а этот жестокий человек и слышать не хочет.
     - Купили - пропало! А я буду продавать за столько, за сколько пожелаю!
     Решили  мелкие  торговцы  обратиться  к  Гершеле,  чтобы   спас  их  от
разорения. Он выслушал и говорит:
     - Принесите  мне одежду  получше  и дайте  сто рублей,  я  их потом вам
верну. Все  будет как надо -  вы свое расторгуете, а он эту ярмарку запомнит
на всю жизнь!
     Дали Гершеле, что он просил, и предупредили, что купец - заика.
     -  Заика?  - говорит Гершеле. - Замечательно!  Я тоже  сделаюсь заикой,
будет что послушать!
     Пошел Гершеле к купцу и представился:
     -   Я    п-п-приех-ха-ха-ал    из-з-з-да-дале-е-ка.    Мне    н-н-нужен
т-т-тов-в-в-ар! И оч-ч-ч-ч-ень м-м-много!
     Купец обрадовался:
     -  У  м-м-м-еня  т-т-тов-в-вару  с-с-сколько  х-х-хочешь!  И оч-ч-ч-ень
н-н-не-до-дорого!
     - Ри-ри-ри-и-сувв-вас есть?
     - С-с-сам-м-м-ьш лу-лучший! Гершеле узнал, что рис  обойдется не больше
ста рублей, и закупил его оптом.  Переговоры  и подсчеты  заняли целый день.
Оно  и  понятно:  заики поговорить  любят. Других  покупателей  в  лавке  не
наблюдалось, так как, кто бы ни приходил, хозяин отмахивался  - я занят! Уже
было  далеко за  полночь,  когда Гершеле закончил торг, заплатил сто рублей,
велел упаковывать купленный рис и обещал утром закупить другие товары.
     Следующий день  для купца был трудный: он заикался,  Гершеле  заикался,
приказчики посмеивались. Лавку закрыли, так что покупателей совсем  не было.
Гершеле  забирал  перец  и  корицу,  изюм  и  лавровый  лист, торговался  до
посинения за каждую копейку и накупил всякого добра в огромных  количествах.
Когда  закончили,  наступил  уже  вечер.  Хозяин  был  доволен  совершенными
сделками  и послал  за вином. Гершеле не  стал отказываться, и пару  часиков
просидели за чаркой.
     Наступил  последний день ярмарки, а Гершеле все  торгует разные товары.
От заикания он даже охрип, но торговаться не прекращает,  а к вечеру требует
грузить  купленное на  большие  возы.  Съезжаются  балагулы,  грузят.  Купец
требует  денег, Гершеле отвечает,  что  таких  денег он с собой не  возит  и
предлагает, чтобы товар шел наложенным платежом.
     - Д-д-д-а-а-айте х-х-х-хотя б-б-бы за-д-даток! - говорит купец.
     -  П-п-пус-с-кай  р-р-рис  б-б-у-у-дет  за-зад-д-датком,  -  предлагает
Гершеле.
     Купец видит -  влип и поднимает  крик, что без денег  товар не  отдаст.
Гершеле тоже кричит, и оба заикаются так, что вообще  ни слова не разберешь.
А  все  три  дня  бойко торговавшие мелкие торговцы теперь, расторговавшись,
стоят в сторонке и радуются.
     Купец  кричит, что Гершеле его разорил, и тянет на суд  к раввину.  Все
идут к раввину, и уж там-то начинается заикание настоящее!
     Выслушал раввин  обе стороны  и присудил,  что  Гершеле должен  вернуть
купцу все, кроме риса, за который заплачено.
     Но не везти же товар обратно - купец распродал все за полцены. А мелкие
торговцы  откупили у Гершеле  рис и  подарили ему  сто  рублей  за  толковое
решение торговых неприятностей и посрамление бесчестного человека.

НАДО ИМЕТЬ СОБСТВЕННОГО БАЛАГУЛУ

     В местечках считалось почетным иметь постоянное место у восточной стены
синагоги.
     Обычно места эти покупались богатыми людьми.
     Один  балагула разбогател. Говорили даже,  что на  перевозке краденого.
Однако если ты разбогател,  значит,  почет  тебе  и  уважение.  Как  богатый
человек  купил он место  у восточной  стены молельни и  спесиво  сидел  там,
брезгуя общаться с бывшими своими товарищами.
     Тех  это  страшно  возмущало.  Однажды в  пятницу вечером один  из  них
говорит Гершеле:
     - Ну, Гершеле, нравится тебе,  как он расселся и ни на кого не обращает
внимания... На такое же невозможно смотреть!
     - А я  вам скажу, - говорит Гершеле, - для восточной стороны он то  что
надо.
     - Почему это, - удивились балагулы. - Потому что у него деньги?
     - Нет! -  отвечает Гершеле. -  Потому что там полно меринов, а раз так,
пускай будет хоть один возчик!

ДЛЯ ПЕРВОГО РАЗА Я ВАС ПРОЩАЮ!

     В пятницу в  баню заявился  заезжий  богач. Он улегся  на полок и велел
позвать банщика, чтобы похлестал его  веником  и попарил. Поблизости как раз
мылся Гершеле.
     - Если хотите приличного банщика, - сказал он, - возьмите меня и будете
довольны. Но за работу я беру вперед.
     Человек этот Гершеле  не  знал. Он  заплатил и предался его  попечению.
Гершеле облил его для начала теплой водой и велел лежать на самой верхотуре.
Тот лежит десять минут, пятнадцать, полчаса и уже еле от жары дышит. Наконец
он  не  выдерживает,  встает   и  отправляется  искать   Гершеле,  а  найдя,
спрашивает, почему Гершеле его бросил, забыв похлестать.
     - Я не забыл, - говорит Гершеле, -  но то,  что вы самовольно встали, я
вам на первый раз прощаю и так уж быть - не отхлещу...

ВЫ РЕШИЛИ ЕЙ НАСЛЕДОВАТЬ?

     Гершеле частенько  собирал деньги на свадьбы бедным невестам. Все знали
- если  он берется  за дело, у  невесты будет все необходимое. А тут как раз
выдавал замуж дочь его друг,  такой же бедолага, как и он,  так  что  деньги
пришлось  собирать.  Гершеле поднял всех  на  ноги и  спустя  какое-то время
нужная  сумма была собрана.  Сразу  устроили  помолвку и договорились  о дне
свадьбы.
     Один состоятельный  человек  пообещал  дать двадцать  пять  рублей,  но
потом,  так  как  при себе  как раз не  имел наличных.  Гершеле согласился и
сказал своему другу, отцу невесты, чтобы тот имел в виду эти деньги тоже.
     Увы, случилась беда: девушка  заболела и умерла. Богатый человек горюет
вместе  со всеми,  хотя  про  себя  радуется,  что деньги  можно  теперь  не
отдавать...
     После похорон Гершеле напоминает ему об обещанных двадцати пяти рублях.
     - Как? - удивляется богач. - Невеста же умерла!
     - И что, - говорит Гершеле, - вы решили стать ее наследником?

ОТХЛЕСТАЙТЕ МЕНЯ!

     Накануне праздника  местечковый богач пришел в баню и стал, как всегда,
выкобениваться:  то поддай  ему пару, то, чтобы никто поблизости  не вздумал
мыться, то неси ему лучший ушат и вообще бегай вокруг него. Всем, кто мылся,
это было противно, но  банщик  ходил перед богатеем  на  задних лапках.  Тем
временем появился Гершеле, и его попросили поубавить наглецу спеси.
     - Хорошо, - сказал Гершеле. Он  помылся и улегся на полок.  Не прошло и
пяти минут, подходит богач и велит Гершеле убираться - он, видите ли, желает
себя похлестать веником. Гершеле - ноль внимания. Богач разозлился и заорал:
     - Смотри у меня! За такую наглость ты свое получишь!
     Гершеле протянул ему веник и покорно говорит:
     - Я не против. Вот вам веник и отхлестайте меня как следует!..

ГРУБЕЕ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ

     Гершеле занял на праздник двадцать рублей, но отдать их сразу  не смог.
Кредитор  же, как водится, не согласен  был  ждать ни  дня и  срамил Гершеле
перед людьми, отпуская даже грубое слово. А у Гершеле и правда нечем вернуть
долг. Он говорит кредитору:
     -  Знаете что? На  следующей неделе будет ярмарка,  займите мне еще две
сотни,  я  кое-что  куплю, заработаю  на этом  двадцать рублей, которые  вам
должен, и все будет в порядке!
     - Интересное  дело! - отвечает тот. - С меня достаточно и тех  двадцати
рублей, которые я никак с вас не получу. Словно в колодец их бросил...
     - Если вы правда так думаете, тогда ничего не поделаешь...
     - Что вы себе позволяете? - вышел из себя кредитор.
     -  Посудите  сами,  -  не сдается Гершеле,  -  если в  колодец  бросить
маленькую кружку, она утонет. Что тогда делают? Правильно, опускают ведро...
     - Да, но ведро на грубой толстой веревке!
     - Знаете, - говорит Гершеле, - грубее вас не бывает!

ТАКОЙ ТУМАН!..

     После долгого отсутствия Гершеле наконец  появился в  Острополе. У него
спросили, где он пропадал.
     - О, я был далеко! Аж в Лондоне!
     - Ты был в  Лондоне? -  переспрашивает его  известный острослов Хайкель
Хакрен. - Тогда скажи - правда, что в Лондоне сплошные туманы?
     - Правда, Хайкель! - отвечает  Гершеле. - Однажды  в субботу гуляю я по
лондонским улицам, а вокруг ни зги не видно. Хотел я вытереть себе нос, но в
тумане промахнулся и вытер какому-то прохожему ухо.

КАКОЙ ЯЗЫК У КРАСНОЛИКИХ?

     Однажды   зимним  вечером   местечковые  мудрецы   собрались  у   печки
порассуждать  о разных  чудесах.  Разговор  зашел  о  краснокожих  евреях  -
легендарных  коленах   Израилевых,   якобы  обитающих  за  сказочной   рекой
Самбатион.
     -  Интересно, какой язык у этих красноликих? - задумался вслух один  из
собеседников.
     - Конечно, древнееврейский, - предположил кто-то.
     - Нет! - возразил еще кто-то. - Я думаю, арамейский!
     - Все вы неправы, - говорит Гершеле.
     - А ты откуда знаешь? - подняли его на смех присутствующие. - Ты с ними
разговаривал? Или в хедер ходил?
     - Раз говорю, значит, знаю, - невозмутимо ответил Гершеле.
     - Тогда скажи какой!
     - Тоже красный, вот какой!

ГЕРШЕЛЕ ПРИТВОРЯЕТСЯ

ЗАКОЛДОВАННАЯ КОРОВА

     Арендатор, продававший на  базаре корову, спрашивал  за нее  немыслимые
деньги. Скота на базар пригнали мало, и,  глядя на арендатора,  все  подняли
цены. Покупатели поплоше, не  говоря  уж о вовсе бедных  лю