чтобы стать бедными. Вы еще намыкаетесь,  пока
такого добьетесь...

ЗАЧЕМ ИСКАТЬ ДРУГОГО СЪЕМЩИКА?

     Гершеле снял квартиру, но хозяину долго не платил. Тот требовал деньги,
требовал и, наконец, решил должника выдворить.
     - Поищу себе другого, - сказал он.
     - Не делайте такой глупости, - стал отговаривать его  Гершеле: - Вам же
хуже будет.
     Я жилец самый выгодный.
     - Ты - выгодный?
     - Конечно,  - спокойно сказал Гершеле. - Зачем кого-то  искать, даже не
зная, будет он платить или нет? Переживать, рассчитывать,  требовать деньги.
А обо мне вам уже точно известно, что я не плачу...

ЧТО МНЕ СТОИТ ДОМ ПОСТРОИТЬ

     - За  пятьдесят рублей я берусь поставить дом! -  хвастался Гершеле  на
рынке. Все смеялись, не веря, что так дешево можно что-то построить.
     - Дайте мне в задаток пятьдесят рублей, - заявил Гершеле, - и я докажу,
что говорю правду.
     Ему дали задаток, и Гершеле сказал следующее:
     - У меня три дочки, и я сижу с ними в глубокой яме - вот вам фундамент.
Жена  моя столкнет  лбами кого хочешь - ей  будет нетрудно сделать  это  и с
четырьмя стенами. В народе говорят:  "Небом покрыто,  полем огорожено" - это
потолок и забор. Не хватает только  крыши - вот я и взял задаток. Пятидесяти
рублей как раз хватит...

ЧТО РАСТЕТ ОТ ВОДКИ

     Приходит как-то  Гершеле  к своему другу и сопернику Хайкелю Хакрену, а
тот моет голову водкой.
     - Ты спятил? - удивился Гершеле. - Кто моет голову водкой?
     -  Это  мое  открытие,  -  отвечает  Хайкель.  -  В  результате  долгих
экспериментов я обнаружил, что водка - лучшее средство для роста волос.
     - Глупости! - воскликнул Гершеле.  - Будь это так, у меня в горле давно
бы борода выросла!

ЕМУ НЕ ВЫГОДНО

     Гершеле  шел  пешком  из  Бердичева в  Житомир. По  дороге догоняет его
балагула Зорах и говорит:
     - Садись, Гершеле, подвезу.
     - Не сяду, - отвечает Гершеле, - мне не выгодно...
     - Я ж бесплатно.
     - Зато дорога будет длиннее.
     -  Как это? - удивляется балагула.  - Хоть  пешком, хоть подводой -  до
Житомира тридцать верст: какая тебе разница?
     - Большая, -  говорит  Гершеле.  -  Когда  едешь,  колесо крутится  все
тридцать верст,  а ноги я переставляю по очереди  - то  есть каждая проходит
только половину  дороги  или  пятнадцать верст... Понял теперь,  почему  мне
ехать не выгодно?

МЫШИ И "ШУЛХАН-АРУХ"

     -  Не  знаете ли средства от  мышей? - спросил  однажды сосед у Гершеле
Острополера. - Их у меня столько, что просто нет спасенья.
     - Существует только одно  средство, и оно,  по-моему, самое надежное, -
говорит Гершеле.
     - Что это за средство?
     -  Оно  простое,  -  отвечает  Гершеле. -  Я не  сомневаюсь,  что вы  -
благочестивый человек и оставили с Пасхи кусочек  афикомена. Вот и покрошите
его  у норки. Мыши крошки съедят и больше ничего не тронут - после афикомена
есть не положено!
     - Так-то оно так, - говорит сосед, - мыто с вами про это знаем, но мыши
понятия не имеют.
     -  Не  беспокойтесь,  -  заверяет  Гершеле, -  им это известно, так как
недавно  они съели мой "Шулхан-Арух",  а там, как вы знаете,  как раз насчет
этого говорится.

РАЗ КАФТАН МОЙ - СНИМАЙ ЕГО НЕМЕДЛЕННО!

     Однажды Гершеле ненамеренно посадил одному  человеку  на  кафтан пятно.
Тот потащил Гершеле к раввину:
     - Пусть оплатит новый кафтан.
     - Сколько же ты хочешь денег? - спрашивает раввин.
     - Три рубля, - говорит человек.
     - Дай ему эти деньги, - рассудил раввин.
     У  Гершеле  с собой три  рубля  были, и он расплатился. Довольный истец
собрался уходить, но Гершеле его не пускает.
     - Стой! - говорит он. - Я тебе заплатил за целый кафтан, и  теперь этот
- мой! Ну-ка снимай!
     - Пошли! - говорит потерпевший. - Я дома его отдам.
     А Гершеле на это:
     -  Нет! Не желаю, чтобы  кафтан  носили другие. Раз  он  мой  -  снимай
немедленно!..

ГЕРШЕЛЕ ШУТИТ

КАК ГЕРШЕЛЕ СТАЛ ШУТОМ У РЕБЕ

     В Меджибоже жил знаменитый  хасидский ребе -  звали  его реб  Борух. Он
всегда  ходил мрачный. Для поднятия настроения приближенные  советовали ребе
завести шута.
     Ребе согласился, и его сподвижники кинулись искать достойного.
     Тут в Меджибож приехали как раз хасиды из волынского местечка Острополь
и рассказали меджибожским, что в  Острополе проживает  известный всей округе
шутками и проделками бедный резник Гершеле.
     - Поезжайте, - говорят, - к  нам, уговорите Гершеле, чтобы перебрался в
Меджибож и пошел в шуты к ребе.
     Так и сделали. Долго уламывать Гершеле не  пришлось. Собрал он пожитки,
залез  с  женой  и детьми в нанятую  меджибожскими хасидами телегу и поехал.
Дорога  не  очень далекая, но  и не близкая. Остановились на  ночь в корчме.
Гершеле  тут,  конечно,  знали,  и  он подумал:  "Наверняка ко  мне и к моим
домашним  в  корчме отнесутся,  как  к беднякам;  надо бы надуть  корчмаря".
Подоткнул он  полы  лапсердака, разгладил  пейсы,  взял  у извозчика  кнут и
первым  заявился  в  корчму. -  Привез госпожу  с детишками!  Давайте лучшую
комнату! -  возгласил он и  стукнул кнутовищем об  пол. В корчме  было полно
народу,  корчмарка  носилась  как  угорелая  и, даже не  глянув  на  мнимого
возчика, сказала:
     - Взойдите, будьте добры, наверх и выберите, что понравится.
     Гершеле занял лучшую комнату, расположился там со своими домочадцами, а
затем заказал еду, какую подают обычно важным гостям.
     Управившись  с  посетителями, хозяйка  вспомнила  о  знатных  проезжих,
пожелавших   у   нее   остановиться,  и  прибежала  спросить,  не  нужно  ли
чего-нибудь. Увидев постояльцев, она подняла гвалт:
     - Голодранцы! Как вы сюда попали? Вон сейчас же!
     На шум сбежались люди ребе, и корчмарка вопит:
     - Этот человек соврал! Он сказал, что привез госпожу с детьми...
     Хасиды стали стыдить Гершеле:
     - Как можно такое позволить!
     -  Для меня жена, чтобы она была здорова, - госпожа, - ответил Гершеле.
- А  мои дети, чтоб они  тоже были здоровы,  не сироты  подзаборные! Так что
хватит шуметь!
     Посланцы  ребе  поняли,  с  кем  имеют  дело,  и  как  могли  успокоили
корчмарку.
     Приехав поздно ночью в Меджибож, Гершеле сразу  пошел к ребе. Тот сидел
и, понурив голову, думал. Гершеле подбежал к столу, схватил свечку, нагнулся
и стал словно бы что-то искать, а ребе удивленно спрашивает:
     - Что вы тут ищете, человече?
     - Ваш нос, ребе, -  ответил Гершеле. - Вы  его так сильно повесили, что
наверняка уже потеряли...
     Ребе засмеялся, а Гершеле стал придворным шутом.

ЧЕРТ ВЗЯЛ РАВВИНА, А Я ИНДЮКА

     У  цадика  подали  к  столу жареного индюка. Один  из гостей,  какой-то
раввин, подвинул птицу к себе и, не обращая внимания на присутствующих, стал
ее  жадно  поедать.  Неподалеку сидел  Гершеле. Увидев, что раввин никого  к
индюку не подпустит, Гершеле принялся громко рассказывать:
     -  Однажды меня пригласили  на  свадьбу веселить людей. Выхожу из дому,
встречаю раввина. "Куда, ребе, идете?"  - спрашиваю. "На свадьбу", - говорит
раввин. "А кумовья кто?" Отвечает, что такие-то и такие. "Тогда, - говорю, -
я тоже с вами пойду". "Пожалуйста, - говорит он, - пойдемте вместе".
     Идем мы вдвоем  и встречаем индюка. "Куда идешь, индюк?" -  спрашиваем.
"На свадьбу", - говорит индюк. "К таким-то и таким-то?" - интересуемся. "Да,
-  отвечает индюк, - к таким-то и таким-то".  "Пошли вместе",  - предлагаем.
Идем уже втроем и встречаем  черта. "Куда, черт,  идешь?" -  спрашиваем. "На
свадьбу", - говорит. "К таким-то и таким-то?" - уточняем.
     "Да, к ним". - "Пошли вместе". Черт согласился, и мы уже идем вчетвером
- я, раввин,  индюк и черт. Пришли к реке. Мне перейти  реку - раз  плюнуть.
Черту - тоже. А у индюка  и раввина вряд ли получится.  Как быть? Думали мы,
гадали и  придумали:  черт  взял  раввина,  я  - индюка, и  мы  благополучно
перебрались на другой берег".
     С этими словами Гершеле придвинул к себе блюдо с индюком.
     А раввин сидел разинув рот и таращил глаза.

ТОЛСТЫЙ ГАБЕ

     При  цадике  состоял  габе  -  самодовольный  злой  человек.   Все  его
побаивались и  предпочитали не связываться -  габе во всем угождал цадику, и
тот к  нему  благоволил. Ничего и никого не  боявшийся Гершеле  (даже самому
цадику  от него доставалось) не упускал  случая поиздеваться над габе.  Тот,
конечно, затаил на Гершеле досаду и не упускал случая шута унизить.
     Однажды  за столом зашел  разговор  о  характере  и внешности человека.
Собеседники  сходились  в том, что тощие  люди,  как правило,  злонравны,  а
толстяки, наоборот, добродушны, мягки, покладисты и не расположены к злу.
     - Если так, - заметил ребе, - мой  староста сама доброта -  он, чтоб не
сглазить, весьма дородный.
     Габе   заулыбался,  слова  цадика  ему  польстили.  Все  с  готовностью
согласились, только Гершеле был иного мнения.
     - А мне кажется, - сказал он, - что габе жирный по другой причине...
     - Вот как, - заинтересовались все, - это почему бы?
     -  А  я  сейчас расскажу вам,  -  продолжил Гершеле, - кое-что из жизни
зверей  и  птиц. У  орла, как  вы знаете, жирный хребет. Почему? Потому  что
сверху он  опасности не ждет  - выше  орла никто  не летает.  Охотнику  тоже
сверху в него не попасть. Поэтому за хребет  он спокоен и там нарастает жир.
А  вот утка ходит  низко к земле  и за хребет очень переживает - тот же орел
может в него вцепиться. И человеку она  со спины доступна. Живот же  у нее в
безопасности - тут ей бояться нечего, поэтому  на животе полно  жира. Теперь
возьмем свинью - она жирна со всех сторон. Почему?
     Потому что и низко к земле держится, и слишком тяжеловесна, чтобы можно
было ее уцепить сверху.
     - Какой же вывод, Гершеле? - загалдели слушатели.
     - А такой, - ответил Гершеле, - что последнее вполне приложимо к нашему
старосте.  Он  не боится  ни  Бога на небе,  ни  людей на земле,  то есть  в
безопасности  сверху и снизу, и оттого тучен со  всех сторон. Так не схож ли
он поэтому со свиньей?

ВОТ ВАМ ЛОЖКА, РЕБЕ!

     Однажды  Гершеле  восседал вместе  с  хасидами за праздничным столом  у
ребе. Всем подали к супу ложки, одному только  Гершеле забыли. Ребе, заметив
такое, сказал: "Гершеле, ты кашляни - и тебе дадут ложку". Гершеле кашлянул,
и прислужник тут же принес ложку. После трапезы ребе понадобилось побывать в
уборной.
     Спустя  малое время  оттуда раздался  кашель.  Гершеле  схватил  ложку,
бросился к уборной и сунул ее в щель.
     -  Вот вам  ложка, ребе! Цадик рассердился и, воротясь к  столу, сказал
присутствующим:
     - За грубую шутку следует Гершеле наказать. Придумайте как.
     Тут как раз внесли жареного гуся, и у Гершеле слюнки потекли.
     - Отдадим гуся Гершеле,  - решили хасиды, -  и  что  он станет делать с
гусем, то мы сделаем с ним: отломит крылышко - мы  ему сломаем руку, возьмет
ногу  -  вырвем  ногу.  Услыхав  такое,  Гершеле поворотил  гуся  и принялся
целовать его в гузку.
     Хасиды обомлели, а цадик рассмеялся.

НА "БАЛАГУРИТЬ" ТОЖЕ НАДО ИМЕТЬ...

     Гершеле попросил у ребе денег на шабес, и тот ему дал.
     Накануне следующей субботы Гершеле опять пришел просить.
     Ребе рассердился:
     - Я тебя звал в Меджибож балагурить, а не деньги клянчить!
     -  Правильно,  ребе. Но на  "балагурить", как и  на  субботу, тоже надо
иметь.

КОРОВА НЕ СРАЗУ

     Гершеле говорит цадику:
     - Очень хочется купить корову...
     - И купи.
     - Денег таких нету, ребе.
     - А кто тебе велит покупать сразу? Купи не сразу...
     Пошел Гершеле на рынок и купил коровью ногу. На следующий день притащил
еще ногу. Через несколько дней принес  легкие и печенку, потом  - голову.  И
все потихоньку складывал к ребе  в шкаф. Можно себе представить, какая пошла
вонь!
     Ребе  разнервничался,  велел  произвести  уборку  во  всех  комнатах  -
никакого  проку.  Воняет еще пуще. Тут ребе, открыв случайно шкаф, обнаружил
причину и сразу понял, чья это работа.
     - Твоя работа? - спрашивает он Гершеле.
     -  Моя, - признался Гершеле, - и, пожалуйста, не сердитесь. Я поступил,
как вы советовали. Помните,  я сказал, что  хочу купить  корову, но денег  у
меня нет, и вы посоветовали покупать не сразу? Вот  я и  купил  сперва  одну
ногу, потом еще одну, потом легкие с печенкой и голову и все складывал к вам
в шкаф.  Кому же  еще я могу доверять и быть спокоен,  что не украдут, кроме
вас, ребе? Когда соберу всю корову, вы мне ее и отдадите...

КОГО ЭТО ОН ИМЕЛ В ВИДУ?

     Гершеле как-то спросил ребе Боруха:
     - Ребе, все евреи хорошо знают, что наши  законоучители, такие, скажем,
как  рабби Акива, рабби  Элеазар,  рабби Шимон бен Иохаи, хотя были бедные и
неимущие, куда поважней нынешних цадиков, а нынешние,  которые и в сравнение
с  законоучителями  не  идут, богаты,  разъезжают  в  запряженных  четверней
каретах и едят на золоте. Как такое понять, ребе?
     - А ты сам объясни причину, - отвечает ребе.
     -  И объясню, -  отвечает  Гершеле.  - Вот, скажем,  видел я  на базаре
слепого  лирника, ой  как он  играл  и  пел! Но что он имеет  за свою  игру?
Немного муки, бублик, копейку... И  видел я кантора,  который подражает тому
лирнику, даже  песенки его  исполняет,  а берет  за  субботу полсотни и  сто
пятьдесят за новогодние праздники...
     - Что же ты хочешь сказать, Гершеле? - нетерпеливо спрашивает ребе.
     - А то, - отвечает Гершеле, - что на белом свете фальшивые вещи ценятся
выше настоящих.
     Ребе улыбнулся, а Гершеле решил его поддеть.
     - Но  кому я  все  рассказываю? - сказал он. - Вы же подумаете, что вас
это не касается.
     Реб Борух сердито глянул на своего шута.

КРИЧИ ГРОМЧЕ!

     Как-то раз жена ребе ни с того ни с сего отчитала Гершеле, он,  однако,
ссориться с  ней  не  стал,  решив,  что  при случае обиду  вспомнит. Спустя
какое-то время жена цадика пожелала познакомиться с женой Гершеле.
     - Хорошо,  -  сказал Гершеле, - но имейте в  виду, она глуха как пень и
приходится, когда разговариваешь, громко кричать.
     Жена ребе сказала, что примет это к сведению.
     Гершеле пришел  домой и  сообщил жене,  что супруга  ребе  желает с ней
познакомиться, но  поскольку  она  глуха  как  пень,  при  разговоре следует
кричать как можно громче.
     Когда жена Гершеле пришла к супруге цадика, обе подняли такой крик, что
сам  ребе  в своем домике услышал, а хасиды,  сидевшие  с ним  за столом, те
просто испугались и прибежали.
     Видят, обе женщины из кожи вон лезут, пытаясь перекричать друг дружку.
     Хасиды спрашивают жену ребе, что случилось. Та отвечает, что Гершеле ей
сказал,  будто его  жена глуха как пень и,  разговаривая  с ней, надо громко
кричать.
     Услыхав такое, жена Гершеле ахнула:
     - Но и мне он сказал, что жена ребе глуха и ничего не слышит!
     Хасиды рассмеялись и пошли сообщить ребе, отчего  был крик. А жена ребе
догадалась, что Гершеле отплатил ей за обиду.

ЕРМОЛКА ЗАЩИТИТ

     Цадик  реб Борух был строг и вспыльчив. Чуть что - сорвет ермолку и так
отхлещет  провинившегося  служку,  что  у  того  неделю  щеки   горят.  Всем
доставалось  от  ребе.  Кроме  его  любимца Гершеле.  И  служки, ясное дело,
Гершеле завидовали.
     Причем один, которого Гершеле слишком  уж донимал шуточками, даже вышел
из себя и пригрозил:
     - Когда умрешь, я тебе спокойно лежать в могиле не дам.
     На следующий день Гершеле явился к цадику весьма удрученный.
     - Что такое, Гершеле? - спрашивает реб Борух. - Тебе нездоровится?
     - Ой,  ребе, пока  что  я  здоров,  -  отвечает  Гершеле. - Но не  могу
обойтись без вашей ермолки. Подарите ее мне.
     - Пожалуйста, но зачем?
     - Понимаете, ребе, ваш служка грозится, что даже в могиле  не  даст мне
покоя.  Вот я и  хочу,  чтобы  меня похоронили в вашей  ермолке,  от  одного
воспоминания о которой у него поджилки дрожат.

ОБЕД ДЛЯ ХАСИДОВ

     Однажды Гершеле ехал с хасидами, и  те всю дорогу  насмехались  над его
драным сюртуком, худыми сапогами, засаленной ермолкой. Нищий, мол, он и есть
нищий  -  и все в хохот. Обидно Гершеле, а возразить нечего. Однако про себя
он решил:
     "Не будь я Гершеле, если это веселье им дорого не обойдется".
     А хасиды вовсе распоясались, и один из них говорит:
     - Слушай, Гершеле, а ты ведь должен нам обед.
     - Это почему?
     -  А потому!  Получил высокую должность - живешь в шутах у ребе, а мы и
не отпраздновали такое.
     -  Да, да, обед!  -  подхватили остальные.  -  Пускай  отнесет в заклад
жемчуга жены, но обед чтобы был!
     - А если у нее нет жемчугов?
     - Пускай тогда купит!.. Слушал все это Гершеле, слушал и говорит:
     - Согласен - я ваш должник. Настаиваете на обеде? Будет вам обед.
     А  тут как  раз  - корчма. Гершеле,  однако, в корчму  идти  отказался,
сказав, что  задолжал корчмарю. У хасидов новый повод  для  шуток над бедным
балагуром - всему свету он должен!
     -  Ты  не  зайдешь,  а  мы  зайдем,  -  говорят,  -  отдохнем  немного,
подкрепимся, а ты шагай себе потихоньку дальше, мы тебя догоним.
     Гершеле того и надо.  Через часа три  пришел к еще одной корчме, достал
из мешка субботний лапсердак, переоделся, бодро вошел и сказал корчмарю:
     - Чтоб вы знали, к вам скоро заедет карета с очень богатыми людьми. Они
послали меня вперед. Приготовьте фаршированной рыбы, но самой лучшей. Мяса -
самого жирного. И хорошей водки. И всего должно быть в избытке. О деньгах не
беспокойтесь   -  торговаться  с  вами  не  будут.  Это  же  такие  люди!  И
поторопитесь - скоро вечер,  а  они собираются  пробыть у  вас до  рассвета.
Веселятся они  потому, что пару дней назад на них напали разбойники,  но они
спаслись и по  этому случаю собираются устроить пир. А у вас, говорят, можно
достать  все что  ни пожелаешь, так  что  не подкачайте  -  такие гости  для
корчмарей большая удача.
     Корчмарь  тут  же крикнул корчмарку и  сообщил радостную  новость.  Оба
кинулись  варить,  печь,  прибираться  -  такие гости!  Гершеле распорядился
зажечь все лампы и свечи  и даже стал помогать стряпать. Убедившись, что все
в порядке, он отправился встречать спутников.
     Те подъезжают, видят Гершеле бежит навстречу. Они даже испугались:
     - Гершеле, что случилось, чего ты так несешься?
     -  Такая удача!  - говорит он запыхавшись.  - Такой случай! Господь вас
наградил!
     - Как? Чем?
     А Гершеле на это:
     - Вы хотели обед? Господь услыхал вас! В этой корчме уже неделю гуляют,
всякого прохожего и проезжего хозяин тащит к столу,  кормит-поит, а денег не
берет.
     - Он что, сумасшедший?
     - Э,  тут целая история. На него напали разбойники, но  он спасся и  на
радостях  пирует.  Когда  я  сюда  пришел,  тут  веселилась  целая  компания
проезжих.  Ели, пили, и  корчмарь не  взял  с них ни копейки, наоборот, даже
благодарил, что уважили. Не успели  те  отъехать, столы  опять  накрывают  -
вдруг еще кто заглянет. Вы будете у хозяина почетнейшими посетителями! Шутка
ли сказать - приближенные цадика!  Только насчет денег не заикайтесь. Вы его
этим обидите, ведь он пирует, чтобы возблагодарить Господа...
     Хасиды,  ясное  дело, обрадовались  и  остановились  у корчмы. Смотрят,
Гершеле  не  соврал.  Дом  сияет  как  на праздник,  столы ломятся,  хозяева
улыбаются. Хасиды, не раздумывая, уселись за стол и принялись пировать.
     Хозяин  между тем в лепешку разбивается, ставит новые  блюда, подливает
вино,  даже старый  вишняк  из  погреба притащил.  Хасиды пьют,  объедаются,
пускаются  в пляс и снова  за  стол. Так прошла ночь. Когда рассвело, явился
возница, стучит кнутом -  пора ехать. Едва Гершеле услыхал стук - его и след
простыл. Хасиды пьяны, еле на ногах держатся, с трудом на телегу влезают.
     Вдруг - крик.  Выбегает  корчмарь.  "Гевалт,  где деньги"? Сталкивает с
козел кучера: не пущу, пока не заплатите! Но теперь уже кричат хасиды: какие
деньги?  Им  же   сказали,  что  хо