то наш анализ применим к любому персонажу,
от Мальчика-с-Пальчик до Улисса и Пиноккио.
     ______________
     *  Бефана  -  популярный в Италии персонаж детского фольклора. Согласно
легенде,  каждый  год,  6  января,  Бефана,  уродливая,  но  добрая старуха,
проникает  через  печную  трубу  в  дом и хорошим детям оставляет подарки, а
плохим - угольки. - Прим. перев.

     С  точки  зрения "функций" Проппа мы можем зачислить Бефану в категорию
"дарительниц".  При  ближайшем  рассмотрении оказывается, что она состоит из
трех частей - как "Галлия" Юлия Цезаря и "Божественная Комедия". Это:
     Метла,
     мешок с подарками,
     рваные  башмаки  (упоминаемые, причем весьма кстати, также в популярной
песне итальянских партизан "Белла, чао!").
     Кто-нибудь  другой  расчленит  Бефану иначе - пусть, я не возражаю. Мне
важен принцип тройственности.
     Каждый   из   трех   "первичных   факторов"   -   источник  творческого
вдохновения,  но  при  одном  условии: надо владеть соответствующим методом,
чтобы знать, как использовать заключенные в них возможности.
     Метла.  Как  правило, Бефане она нужна, чтобы на ней летать. Но если мы
изымем  предмет  из  его  обычного  контекста,  встанет вопрос: а что делает
Бефана  с  метлой  после  того, как крещенская ночь миновала? На этот вопрос
можно ответить множеством предположений.

               а)  Завершив  облет  Земли,  Бефана  направляется в иные миры
          Солнечной системы и Галактики.
               б)  Бефана  пользуется метлой у себя дома, во время уборки. А
          где  она  живет?  И  чем  потом  весь  год занимается? Получает ли
          письма? Любит ли кофе? Читает ли газеты?
               в) Бефана не одна, Бефан много. Живут они в стране Бефан, где
          самый  главный  магазин - это, само собой разумеется, тот, который
          торгует  метлами.  Им пользуются Бефана из Реджо-Эмилии, Бефана из
          Оменьи,  Бефана  из  Сараева. Метел расходуется порядочно. Бефана,
          владелица  магазина,  увеличивает  товарооборот,  все время вводит
          новые фасоны: сегодня модны "мини-метлы", через год "макси-метлы",
          потом  "миди"  и т.д. Разбогатев, хозяйка магазина стала торговать
          пылесосами.  Отныне  Бефаны летают только на этих электроприборах,
          отчего   в  космосе  начинается  порядочная  неразбериха:  пылесос
          всасывает  звездную  пыль,  засасывает птиц, кометы, целый самолет
          вместе с пассажирами (которые будут доставлены домой через дымовые
          трубы, а где нет труб - через кухонные балконы).

     Мешок  с  подарками. Первое предположение, какое мне приходит в голову:
в  мешке появилась дыра. Каким образом, я, чтобы не терять времени, уточнять
не стану и, не долго думая, примусь развивать свою идею.

               а)  Бефана  летит, а из дырявого мешка сыплются подарки. Одна
          кукла  упала  возле  волчьей  норы,  волки  обрадовались:  "Ах,  -
          воскликнула  волчица, - это как тогда, с Ромулом и Ремом! Слава не
          за  горами".  И волки принимаются нежно за куклой ухаживать; но та
          почему-то не растет. Не помышляющие о славе волчата с ней играют.
               Но если мы предпочтем, чтобы кукла росла, перед ней откроется
          лесная   карьера:   из   нее  может  получиться  кукла-Тарзан  или
          кукла-Маугли...
               б)   Заготовим   список  подарков  и  список  тех,  кому  они
          предназначены.  Соединим  попарно,  наугад  подарок и имя. (Дыра в
          мешке   может   быть   залогом   удачного   случая,  а  не  только
          неразберихи.) Норковое манто, которое крупный делец хотел подарить
          даме  сердца,  вывалилось  в  Сардинии  и оказалось у ног пастуха,
          стерегущего овец в холодную, зимнюю ночь. Очень кстати...
               в)   А   теперь   давайте   мешок   залатаем   и  вернемся  к
          предположению, что Бефан множество. Значит, много и мешков. А что,
          если,  разлетевшись кто куда, в суматохе Бефаны перепутали адреса:
          реджо-эмилианская    доставит    свои   игрушки   в   Домодоссолу,
          масса-ломбардская  -  в Минервино-Мурдже. Обнаружив ошибку, Бефаны
          всполошились, не находят себе места и вынуждены делать контрольный
          облет,  чтобы  установить,  какой  ими нанесен ущерб. Оказывается,
          никакого:  дети везде одинаковые, все дети мира любят одни и те же
          игрушки.

     Впрочем,  не  исключается  и  менее поэтичная концовка: дети всего мира
привыкли  к  одинаковым  игрушкам потому, что игрушки изготовляются одними и
теми  же  крупными  промышленными  предприятиями;  дети  выбирают одинаковые
игрушки потому, что выбор уже сделал кто-то за них.
     Рваные  башмаки.  В  качестве  фантастического предмета рваные башмаки,
при  анализе,  как  правило, игнорируемые, не менее продуктивны, чем метла и
подарки.

               а)   Бефана,   в  надежде  разжиться  парой  новых  башмаков,
          обшаривает все дома, куда она доставляет подарки, и в конце концов
          лишает единственной пары обуви бедную пенсионерку-учительницу.
               б) Детишки, узнав, что у Бефаны рваные башмаки, пожалели ее и
          написали  об  этом в газеты; по телевидению объявлен сбор средств.
          Банда  мошенников,  выдавая себя за сборщиков пожертвований, ходит
          по  домам  и  собирает  деньги;  насобирав  двести миллиардов лир,
          мошенники отправляются кутить в Швейцарию и Сингапур.
               в)  Дети, пожалевшие Бефану, вечером 6 января рядом с чулком,
          приготовленным для подарков, ставят пару новых башмаков. Бефана из
          Виджевано  узнала  об этом раньше, чем другие Бефаны, сделала свой
          облет  прежде  установленного  времени,  собрала  двести тысяч пар
          ботинок  (у  стольких детей оказалось доброе сердце), вернувшись в
          свой город, открыла обувной магазин и разбогатела. После чего тоже
          укатила в Швейцарию и Сингапур.

     На  исчерпывающий  анализ  образа  Бефаны  я не претендую. Я хотел лишь
показать,  что фантастический анализ может заставить заработать воображение,
зацепившись   за   простейший   предлог:  иногда  достаточно  одного  слова,
встречи-столкновения  двух  слов  или  двух  элементов,  одного  сказочного,
другого     реального;     иначе     говоря,     достаточно    элементарного
противопоставления,  и фантазия зафонтанирует, начнут роиться фантастические
гипотезы,   откроется   возможность   транспонирования   в  иные  "ключи"  и
тональности   (например,  в  "космическую").  Одним  словом,  речь  идет  об
упражнении,  где  одновременно  пускается  в  ход множество приемов развития
воображения.  Что  это  поистине  так, можно было бы без труда доказать хоть
сейчас,   произведя   "анализ   анализа".   Но  не  будет  ли  это  излишним
педантизмом?


26

СТЕКЛЯННЫЙ ЧЕЛОВЕЧЕК

     Из  характерных  особенностей  данного  персонажа, будь он уже знакомым
(как  Бефана и Мальчик-с-Пальчик) или только что придуманным (как только что
пришедший  мне  на  ум  человек  из  стекла),  можно логически вывести и его
приключения  "Логически",  с  точки  зрения фантастической логики или просто
логики? Не знаю, возможно, с учетом обеих.
     Пусть,  раз  уж  на то пошло, нашим героем будет стеклянный человек. Он
должен  будет  действовать,  двигаться,  заводить  знакомства,  подвергаться
всякого  рода  случайностям,  быть  причиной  определенных событий в строгом
соответствии с материалом, из которого он, согласно нашему замыслу, сделан.
     Анализ  материала, в данном случае стекла, подскажет, с какой меркой мы
должны подходить к своему герою.
     Стекло  прозрачно.  Стеклянный  человек  прозрачен.  Можно  читать  его
мысли.  Чтобы  общаться,  ему  нет нужды разговаривать. Он не может говорить
неправду,  это сразу бы увидели; один выход - надеть шляпу. Несчастливый это
день  в  краю  стеклянных  людей, когда входит в моду носить шляпу; ведь это
значит, что входит в моду скрывать свои мысли.
     Стекло  хрупкое.  Раз  так, то, значит, дом стеклянного человека должен
быть  весь  обит  чем-нибудь  мягким.  Тротуары  будут  застелены матрацами.
Рукопожатия  отменены(!).  Тяжелые  работы - тоже. Врачом в подлинном смысле
этого слова будет не медик, а стеклодув.
     Стекло  может  быть  цветным.  Стекло  можно  мыть. И так далее. В моей
энциклопедии  стеклу отведено целых четыре страницы, и почти в каждой строке
встречается  слово,  которое могло бы приобрести особое значение, задайся мы
целью  сочинить  рассказ  о  стеклянных  людях.  Вот оно, написано черным по
белому,  рядом  с  прочими  словами,  составляющими  описание  химических  и
физических  свойств  стекла, содержащими данные о его производстве, истории,
сбыте,  -  стоит себе и не догадывается, что для него уже приготовлено место
в сказке.
     Персонаж  деревянный  должен опасаться огня: он может ненароком спалить
себе  ноги; в воде он не тонет, ткнет кулаком - будто огрел палкой, попробуй
его  повесь,  он  не  умрет,  рыбе его не съесть; все эти вещи и произошли с
Пиноккио  именно  потому,  что  он деревянный. Будь он железный, приключения
его были бы совсем иного свойства.
     Человек  изо  льда,  из  мороженого  или из сливочного масла может жить
только  в  холодильнике, иначе он растает, а посему его приключениям суждено
происходить где-то между морозилкой и отделением для овощей.
     То,  что  будет  происходить  с  человеком  из  папиросной  бумаги,  не
произойдет  с  человеком  из мрамора, из соломы, из шоколада, из пластмассы,
из  дыма, из миндального пирожного. В данном случае анализ товароведческий и
анализ  фантастический  почти  целиком  совпадают. Пусть мне не говорят, что
вместо  сказок  -  из  стекла  лучше делать окна, а из шоколада - пасхальные
яйца:  в  такого  рода историях простора для фантазии больше, чем в каких бы
то  ни  было.  Я  эти  "качели" между реальностью и вымыслом считаю в высшей
степени   поучительными,   более   того,  даже  обязательными:  переиначивая
реальность, фундаментальнее ею овладеваешь.


27

БИЛЛ-POЯЛЬ

     Так  же,  как  наши  стеклянные  или  соломенные человечки, действуют и
персонажи  комиксов,  следующие  логике  какой-либо  отличительной  черты  -
именно  она обеспечивает персонажу комикса все новые и новые приключения или
одно   и   то   же   приключение,   повторяющееся   в  разных  вариантах  до
бесконечности.  Отличительная  черта  в  данном  случае  не  внешняя, а, как
правило, морально-этическая.
     Учитывая  характер  Паперон  деи  Паперони - прижимистого и хвастливого
богача,  а  также  характеры  его  приспешников  и антагонистов, можно легко
напридумывать   о   нем  хоть  тысячу  историй.  Истинное  изобретение  этих
"постоянно  действующих"  персонажей  происходит лишь один раз; все прочие в
лучшем  случае  -  варианты,  а  в худшем - штамп, беспардонная эксплуатация
темы, продукт серийного производства.
     Прочитав  десяток,  а  то  и  сотню  рассказов  о  Паперон деи Паперони
(независимо  ни  от  чего  это - увлекательное занятие), ребята вполне могут
придумывать такие же рассказы и сами.
     Выполнив   свой   долг   потребителей,  они  должны  были  бы  получить
возможность  действовать  как  созидатели. Жаль только, что мало кто об этом
печется.
     Сочинить  и  изобразить на бумаге комикс - дело во всех отношениях куда
более  полезное,  чем написать сочинение на тему "день рождения мамы" или "в
лесу  родилась  елочка".  Для  этого требуется: придумать сюжет, сообразить,
как  его  подать  и  построить,  как  расположить  картинки;  надо  сочинить
диалоги,  дать  внешнюю  и  психологическую  характеристику персонажам и так
далее.  Дети  -  народ  смышленый,  это  занятие  их  очень  увлекает, а тем
временем по родному языку в школе они получают плохие отметки.
     Иногда  главный  атрибут  персонажа  может  быть  материализован в виде
предмета - например, у Попейе это банка со шпинатом.

               Вот  два  близнеца,  одного  зовут  Марко,  другого  Мирко, у
          каждого  в  руке  по  молотку; отличить одного близнеца от другого
          можно только по ручке молотка, у Марко молоток с белой ручкой, а у
          Мирко  - с черной. Их приключения можно предсказать заранее, о чем
          бы  ни зашла речь - о том ли, как они наткнулись на вора или как к
          ним  явились  привидения,  вампир  или матерый волк. Уже из одного
          того,  что  близнецы  не  расстаются  со  своими  молотками, можно
          сделать  вывод:  эти  ребята  не пропадут. Им от рождения неведомы
          никакие  страхи  и  опасения, они напористы, задиристы и ни одному
          чудовищу   спуску   (любыми   средствами,   иногда   и  не  совсем
          безупречными) не дадут.

     Прошу  обратить внимание: я сказал "молотки", а не "резиновые дубинки".
Чтобы   кто-нибудь   не   подумал,   что  речь  может  идти  о  каких-нибудь
неофашистиках...
     Идейный  заряд,  содержащийся в этом варианте, - да будет мне позволено
сделать  и  такое  отступление  - не должен вводить в заблуждение. Он не был
запрограммирован,  он  возник  сам.  Дело  было  так:  я  собирался написать
что-нибудь  о  близнецах своего друга Артуро, которых зовут Марко и Америго.
Написав  их  имена  на листе бумаги, я сам не заметил, как начал называть их
Марко  и  Мирко,  -  не правда ли, симметричнее и больше подходит близнецам,
чем  Марко  и Америго? Слово martello [мартэлло] (молоток), третье по счету,
видимо,  было  детищем  слога  "mar",  первого  слога  имени  Марко, отчасти
сглаживаемого,  но  одновременно  и усиливаемого первым слогом имени Мирко -
"mir".   Множественное  число  martelli  [мартэлли]  (молотки)  возникло  не
логически,   а   как   рифма  к  gemelli  [джемэлли]  (близнецы),  вслух  не
произнесенная,  но  негласно присутствующая. Так получился образ: "джемэлли"
(близнецы),  вооруженные "мартэлли" (молотками). А дальше уже все пошло само
собой.
     Существуют   также   персонажи,   характер  которых  "задан"  самим  их
наименованием:  например,  каков "Пират", "Разбойник", "Следопыт", "Индеец",
"Ковбой", объяснять не надо...
     Задайся  мы  целью  ввести какого-нибудь нового ковбоя, необходимо было
бы  тщательно  продумать, какими будут его отличительная черта или атрибут -
характерный предмет, с которым он не расстается.
     Просто  храбрый  ковбой  банален.  Ковбой-враль тоже уже стертый образ.
Ковбой,  играющий  на  гитаре  или  на  банджо,  традиционен. Не поискать ли
какой-нибудь  другой музыкальный инструмент... А что, если изобразить ковбоя
играющим  на  рояле?  Но,  наверное,  надо,  чтобы он свой инструмент всегда
таскал за собой, пусть у него будет конь-носильщик.

               Как бы ковбоя ни звали, Джек-Рояль или Билли-Пианино, при нем
          всегда  два  коня:  на  одном  ездит  он  сам,  на  другом  -  его
          музыкальный   инструмент.  Наездившись  по  горам  Тольфы,  ковбой
          устраивает   привал,   устанавливает  свой  рояль  и  играет  себе
          колыбельную  Брамса  или  вариации Бетховена на вальс Диабелли. На
          звуки  вальса  сбегутся  волки  и  кабаны  - послушать, как ковбой
          играет  на  рояле.  Коровы,  известные любительницы музыки, начнут
          давать  больше  молока.  Во  время неизбежных стычек с бандитами и
          шерифами  Джек-Рояль  не  пользуется  пистолетом,  он своих врагов
          обращает   в   бегство   фугами  Баха,  атональными  диссонансами,
          отрывками из "Микрокосмоса" Белы Бартока... И так далее.


28

ПРОСТО EСТЬ И "ИГРАТЬ В ЕДУ"

     "Мыслительная   деятельность,   -  пишет  Л.Выготский  в  своей  работе
"Мышление  и  речь"*, - начинается со словесного или "двигательного" диалога
между  ребенком и его родителями. Самостоятельное мышление начинается тогда,
когда  ребенку  впервые  удается начать "поглощать" эти беседы, переваривать
их внутри себя".
     ______________
     * См. Л.С.Выготский. Избранные психологические исследования. М., 1956.

     Почему,   приступая   к   кратким   наблюдениям   по  поводу  "домашней
фантастики",  которая  делает  свои первые шаги, отталкиваясь от материнской
речи,  я из множества высказываний на данную тему процитировал именно это? А
вот  почему:  мне представляется, что Выготский сказал просто и ясно то, что
другие  говорят  и  пишут,  прилагая  неимоверные усилия к тому, чтобы их не
понимали.
     Диалог,  который  имеет  в  виду  советский  психолог, это прежде всего
монолог,   произносимый   матерью   или   отцом;   он  состоит  из  ласковых
причмокиваний,  поощрительных  возгласов  и  улыбок,  из тех мелочей, что от
раза  к  разу  приучают ребенка узнавать родителей, подавать им своеобразные
знаки:  дрыганьем  ножек  - полное понимание, мелодичным гуканьем - обещание
скоро заговорить.
     Родители,  особенно  матери,  разговаривают  с  ребенком  без  устали с
первых  же  недель  его жизни, как бы стараясь обволакивать свое дитя теплым
облаком  нежных слов. Ведут они себя так непроизвольно, хотя можно подумать:
начитались  Марии  Монтессори,  которая  пишет  о "впитывающих способностях"
младенца  -  да,  да,  ребенок  именно "впитывает" все, что говорится вокруг
него, поглощает слова и все прочие сигналы, поступающие извне.
     - Он  не  понимает,  но  радуется  же,  значит,  что-то в его головенке
происходит!   -   возражала  слишком  рационалистически  мыслящему  педиатру
молодая  мать,  имевшая  обыкновение  вести  со своим ребенком младенческого
возраста  совершенно взрослые разговоры. - Что бы вы ни говорили, но он меня
слушает!
     - Он  тебя  не  слушает,  он  просто смотрит на тебя и радуется, что ты
рядом, радуется тому, что ты возишься с ним...
     - Нет,   он  хоть  чуть-чуть,  да  понимает,  что-то  в  его  головенке
происходит, - твердила свое мать.
     Установить  связь  между  голосом  и обликом - это ведь тоже труд, плод
некой   элементарной  умственной  работы.  Мать,  разговаривая  с  ребенком,
который  пока  еще  не  в  состоянии  ее понимать, все равно делает полезное
дело,  -  не  только  потому,  что,  находясь  возле  него, обеспечивает ему
ощущение  безопасности, тепла, но и потому, что дает пищу его "потребности в
стимулах".
     Зачастую   изобретательная,   поэтичная   материнская  речь  превращает
обычный  ритуал  купания,  переодевания, кормежки в игру вдвоем: каждое свое
движение мать сопровождает какой-нибудь выдумкой, присказкой:
     - Я  уверена,  что,  когда  я  надеваю  ему  башмачки на ручки, а не на
ножки, ему смешно.
     Шестимесячный  малыш  очень  веселился,  когда  мать, вместо того чтобы
поднести  ложку  к  его  рту,  делала вид, будто хочет накормить собственное
ухо. Он радостно елозил, требовал повторить шутку.
     Иные  из  этих  забав  стали традиционными. Например, исстари повелось,
кормя  ребенка,  уговаривать  его  съесть  еще  одну  ложку  "за  тетю", "за
бабушку"  и так далее. Обычай, видимо, не очень разумный - я на сей счет уже
высказался, и, по-моему, довольно убедительно, в следующем стишке:

                Это - за маму,
                Это - за папу,
                Это - за бабушку, благо
                Она живет в Сантьяго,
                А это за тетю во Франции... И вот
                У малыша разболелся живот.

     Но   ребенок,   по  крайней  мере  до  определенного  возраста,  охотно
откликается  на  эту  игру,  она  будит  его  внимание,  завтрак  населяется
образами,   превращаясь  в  нечто  вроде  "завтрака  короля".  Игра  придает
обычному  приему  пищи,  путем  извлечения его из цепи рутинных повседневных
дел,  некий  символический  смысл.  Еда  становится "эстетическим" фактором,
"игрой  в  еду",  "спектаклем".  Одевание и раздевание тоже интереснее, если
они  превращаются  в  "игру-одевание"  и