Сбитых, сваленных оттаскивай.
 Я перед боем тих, я в атаке лют
 Ну, а после боя ласковый.

          На голом на плацу, на вахт-параде,
          В казарме, на часах все дни подряд,
          Безвестный, но представленный к награде,
          Справляет службу доблестный солдат.

 И какие бы не дули
 Ураганные ветра,
 Он в дозоре, в карауле
 От утра и до утра.

 "Напра..., Нале..., Ружье на пле...,
 Бегом в расположение".
 А я стою.
 Ать-два, ать-два, живем мы однова,
 Хоть тяжело в учении -
 Легко в бою.

          Если ломит враг, бабы слезы льют,
          Ядра к пушечкам подтаскивай.
          Я перед боем тих, я в атаке лют,
          Ну, а после боя, ласковый.


         Мужчины
         -------

 Так случилось - мужчины ушли,
 Побросали посевы до срока.
 Вот их больше не видно из окон,
 Растворились в дорожной пыли.

          Вытекают из колоса зерна,
          Это слезы несжатых полей.
          И холодные ветры проворно
          Потекли из щелей.

 Мы вас ждем, торопите коней.
 В добрый час, в добрый час, в добрый час,
 Пусть попутные ветры не бьют,
 А ласкают вам спины.

 А потом возвращайтесь скорей,
 Ивы плачут о вас,
 И без ваших улыбок - бледнеют и сохнут рябины.

          Мы в высоких живем теремах,
          Входа нет никому в эти зданья,
          Одиночество и ожиданье
          Вместо вас поселилось в домах.

 Потеряла и свежесть и прелесть,
 Белизна неодетых рубах.
 Твои старые песни приелись
 И навязли в зубах.

          Мы вас ждем, торопите коней.
          В добрый час, в добрый час, в добрый час,
          Пусть попутные ветры не бьют,
          А ласкают вам спины.

          А потом возвращайтесь скорей,
          Ивы плачут о вас,
          И без ваших улыбок
          Бледнеют и сохнут рябины.

 Все единою болью болит,
 И звучит с каждым днем непрестанней
 Вековой надрыв причитаний
 Отголоском старинных молитв.

          Мы вас встретим и пеших и конных,
          Утомленных, не целых, любых.
          Только б не пустота похоронных
          И предчувствие их.

 Мы вас ждем, торопите коней
 ............................


            Плач Марии
            ----------

 Отчего не бросилась, Машенька, в реку ты?
 Что же не замолкла там навсегда ты?
 Как забрали милого в рекруты, в рекруты,
 Как ушел твой суженный во солдаты.

          Я слезами горькими горницу вымою,
          И на годы долгие дверь закрою.
          Кланяясь над озером ивою, ивою,
          Высмотрю, как в зеркале - что с тобою.

 Травушка-муравушка сочная, мятная
 Без тебя ломается, ветры дуют.
 Долюшка солдатская ратная, ратная,
 Что, как пули, грудь твою не минуют.

          Тропочку глубокую протопчу по полю
          И венок свой свадебный впрок совью,
          Дивну косу девичью до полу, до полу
          Сберегу для милого с проседью.

 Вот возьмут кольцо мое с белого блюдца,
 Хоровод завертится, грустно в нем.
 Пусть мое гадание сбудется, сбудется,
 Пусть вернется суженый вешним днем.

          Пой как прежде весело, идучи к дому ты,
          Тихим словом ласковым утешай.
          А житье невестино - омуты, омуты.
          Поджидает, Марьюшка - попевай.


  Серенада Соловья-разбойника
  ---------------------------

 Выходи, я тебе посвищу серенаду,
 Кто тебе серенаду еще посвистит?
 Сутки кряду могу до упаду,
 Если муза меня посетит.

 Я пока еще только шучу и шалю,
 Я пока на себя не похож,
 Я обиду стерплю, но когда я вспылю,
 Я дворец подпалю, подпалю, развалю,
 Если ты на балкон не придешь.

 Ты отвечай мне прямо, откровенно,
 Разбойничую душу не трави.
 О, выйди, выйди, выйди, Аграфена,
 Послушай серенаду о любви.

          Ей-ей-ей, трали-вали.
          Кабы красна девица жила в полуподвале
          Я бы тогда на корточки
          Приседал у форточки,
          Мы бы до утра проворковали.

 В лесных кладовых моих уйма товара,
 Два уютных дупла, три пенечка гнилых.
 Чем же я тебе, Груня, не пара?
 Чем я, Феня, тебе не жених?

 Так тебя я люблю,
 Что ночами не сплю,
 Сохну с горя у всех на виду.
 Вот и голос сорвал, и хриплю, и сиплю.
 Ох, и дров нарублю, и себя погублю,
 Но тебя я украду, уведу.

 Я женихов твоих через колено,
 Я папе твоему попорчу  кровь,
 О, выйди, выйди, выйди, Аграфена,
 О, не губи разбойничую кровь.

          Ей-ей-ей, трали-вали.
          Кабы красна девица жила в полуподвале,
          Я б тогда на корточки,
          Приседал у форточки,
          Мы бы до утра проворковали.


        Хирург-еврей
        ------------

 Он был хирургом - даже нейро,
 Специалистом по мозгам.
 На съезде в Рио-де-Жанейро
 Пред ним все были мелюзга.

          Всех, кому уже жить не светило,
          Превращал он в нормальных людей.
          Но огромное это светило,
          К сожалению, было - еврей.

 В науке он привык бороться,
 И за скачком всегда скачок.
 Он одному землепроходцу
 Поставил новый мозжечок.

          Всех, кому уже жить не светило,
          Превращал он в нормальных людей.
          Но огромное это светило,
          К сожалению, было - еврей.


          На Колыме
          ---------

 На Колыме, где север и тайга кругом,
 Среди растущих елей и болот,
 Тебя я встретил тогда с подругою,
 Сидевших у костра вдвоем,

          Шел мелкий снег и падал на ресницы вам,
          Вы северным сияньем увлеклись,
          Я подошел к вам и руку подал,
          Вы встрепенулись, поднялись.

 В любви и ласке время незаметно шло,
 Прошли года и кончился твой срок,
 Я провожал тебя тогда до пристани,
 Мелькнул твой беленький платок.

          С твоим отъездом началась болезнь моя,
          Ночами я не спал, а все рыдал,
          По арбитровкам, врачей путевкам,
          Родной я лагерь покидал.

 Итак, я покидаю свой обжитый край,
 А поезд все быстрее мчит на юг,
 И всю дорогу молил я бога,
 С тобой о встрече, милый друг.

          Огни Ростова, вечер захватил меня в пути,
          К перрону тихо поезд подходил
          Тебя разбитую, совсем седую,
          К вагону сын наш подводил.

 Так здравствуй, поседевшая любовь моя,
 Пускай летит и падает снежок,
 На берег дона, на ветки клена,
 На твой заплаканный платок.


    Любовь в эпоху Возрождения
    --------------------------

 Может быть выпив поллитру,
 Некий художник от бед
 Встретил чужую палитру
 И посторонний мольберт.

          Дело теперь за немногим,
          Нужно натуры живой,
          Глядь, симпатичные ноги
          Гордо идут с головой.

 Он подбегает к Венере:
 "Знаешь ли ты, говорят,
 Данте к своей Алигьери
 Запросто шастает в ад.

          Ада с тобой нам не надо
          Холодно в царстве теней.
          Кличут меня леонардо,
          Так раздевайся скорей.

 Я тебя даже нагую
 Действием не оскорблю.
 Ну дай я тебя нарисую
 Или из глины слеплю".

          Но отвечала сестричка:
          "Как же вам не ай-яй-яй,
          Честная я католичка
          И не согласная я.

 Вот испохабились нынче,
 Так и таскают в постель.
 Ишь, Леонардо да Винчи,
 Тоже какой Рафаэль.

          С детства я против распутства,
          Не соглашуся ни в жизнь.
          Да мало, что ты для искусства
          Сперва давай-ка женись.

 Там и разденемся в спальной,
 Как у людей повелось.
 Да мало, что ты гениальный,
 Мы не глупее небось".

          "Что ж, у меня вдохновенье,
          Можно сказать, что экстаз", -
          Крикнул художник в волненьи,
          Свадьбу сыграли нараз.

 Женщину с самого низа
 Встретил я раз в темноте.
 Это была Монна Лиза,
 В точности как на холсте.

          Бывшим подругам в Сорренто
          Хвасталась эта змея:
          "Ловко я интеллигента
          Заполучила в мужья".

 Вкалывал он больше года.
 Весь этот длительный срок
 Все ухмылялась Джоконда,
 Мол, дурачок, дурачок.

          В песне разгадка дается
          Тайны улыбки, а в ней
          Женское племя смеется
          Над простодушьем мужей.


                     Детективы
                     ---------

 Нат Пинкертон - вот с детства мой кумир.
 Сравниться с ним теперь никто не может.
 Но он имел такой преступный мир,
 Что плохо спится мне, и зависть гложет.

          Аппарат и наметанный глаз,
          И работа идет эффективно,
          Только я столько знаю про вас,
          Что подчас мне бывает противно.

 Не скрыться вам, ведь от меня секретов нет.
 Мой метод прост: брать всех под подозренье,
 Любой преступник оставляет след
 И возвращается на место преступленья.

          Аппарат и наметанный глаз,
          ..........................

 У детективов хмурый вид и мрачный нрав,
 Характер наш достоен укоризны,
 Имеем дело с попираньем прав,
 И только с темной стороною жизни.

          Аппарат и наметанный глаз,
          ..........................

 Другие люди, сдав все горести на слом,
 Гуляют всласть за праздничным столом,
 Я ж не сижу за праздничным столом,
 Хожу кругом и в окна наблюдаю.

          Аппарат и наметанный глаз,
          И работа идет эффективно,
          Только я столько знаю про вас,
          Что подчас мне бывает противно.


      Случай на таможне
      -----------------

 На Шереметьево, в ноябре, третьего
 Метеоусловие не те.
 Я стою встревоженный, бледный, но ухоженный,
 На досмотр таможенный в хвосте.

        Стоял спокойно, чтоб не нарываться,
        Ведь я спиртного лишку загрузил.
        А впереди шмонали парагвайца,
        Который контрабанду провозил.

 Крест на груди, в густой шерсти,
 Толпа как хором ахнет:
 "За ноги надо потрясти,
 Глядишь, чего и звякнет".

        И точно, ниже живота,
        Смешно, да не до смеха,
        Висели два литых креста
        Пятнадцатого века.

 Ох, как он сетовал: "Где закон? Нету, мол.
 Я могу, мол, опоздать на рейс.
 Но Христа распятого в половине пятого
 Не пустили в Буэнос-Айрес.

        Мы все-таки мудреем год от года,
        Распятья нам самим теперь нужны,
        Они богатство нашего народа,
        Хотя, конечно, пережиток старины.

 А раньше мы во все края,
 И надо, и не надо,
 Дарили лики, жития,
 В окладе, без оклада.

        Из пыльных ящиков косясь,
        Безропотно, устало,
        Искусство древнее от нас
        Бывало и сплывало.

 Доктор зуб высверлил, хоть слезу мистер лил,
 Но таможенник вынул из дупла,
 Чуть поддев лопатою, мраморную статую,
 Целенькую, только без весла.

        Ощупали заморского барыгу,
        Который подозрительно притих,
        И сразу же нашли в кармане фигу,
        А в фиге вместо косточки - триптих.

 Зачем вам складень, пассажир?
 Купили бы за трешку
 В "Березке" русский сувенир,
 Гармонь или матрешку.

        "Мир-дружба, прекратить огонь, -
        Попер он как на кассу,-
        Козе - баян, попу - гармонь,
        Икону - папуасу".

 Тяжело с истыми контрабандистами,
 Этот, что статуи был лишен,
 Малый с подковыркою, цикнул зубом с дыркою,
 Сплюнул и уехал в Вашингтон.

        Как хорошо, что бдительнее стало,
        Таможня ищет ценный капитал,
        Чтоб золотинки с ним бы не упало,
        Чтобы гвоздок с распятья не пропал.

 Толкают кто иконостас,
 Кто - крестик, кто - иконку,
 Так веру в господа от нас
 Увозят потихоньку.

        И на поездки в далеко,
        Навек, бесповоротно,
        Угодники идут легко,
        Пророки - неохотно.

 Реки лью потные: весь я тут, вот он я,
 Слабый для таможни интерес,
 Правда, возле щиколот, синий крестик выколот,
 Но я скажу, что это красный крест.

        Один мулат триптих запрятал в книги,
        Да, контрабанда - это ремесло,
        Я пальцы ежил в кармане в виде фиги,
        На всякий случай, чтобы пронесло.

 Арабы нынче, ну и ну,
 Европу поприжали,
 А мы в шестидневную войну,
 Их очень поддержали.

        Они к нам ездят неспроста,
        Задумайтесь об этом,
        Увозят нашего Христа
        На встречу с Магометом.

 Я пока здесь еще, здесь мое детище,
 Все мое: и дело и родня,
 Лики, как товарищи, смотрят понимающе
 С почерневших досок на меня.

        Сейчас, как в вытрезвителе ханыгу,
        Разденут, стыд и срам, при всех святых,
        Найдут в мозгу туман, в кармане - фигу,
        Крест на ноге и кликнут понятых.

 Я крест сцарапывал, кляня
 Себя, судьбу, все вкупе,
 Но тут вступился за меня
 Ответственный по группе.

        Сказал он тихо, делово
        (Такого не обшаришь),
        Мол, вы не трогайте его,
        Мол, кроме водки - ничего,
        Проверенный, наш товарищ.


               Мои похороны
               ------------

 Сон мне снится: вот те на, гроб среди квартиры.
 На мои похорона съехались вампиры.
 Стали речи говорить, все про долголетие,
 Кровь сосать решили погодить -  вкусное на третье.

 В гроб вогнали кое-как, а самый сильный вурдалак
 Все втискивал и всовывал, и плотно утрамбовывал,
 Сопел с натуги, сплевывал и желтый клык высовывал.

 Очень бойкий упырек стукнул по колену,
 Подогнал и под шумок надкусил мне вену.
 А умудренный кровосос встал у изголовья
 И очень вдохновенно произнес речь про полнокровье.

 И почетный караул для приличия всплакнул,
 Но я чую взглядов серию на сонную мою артерию.
 Да вы погодите, слышите, братцы, спрячьте крюк,
 Ну куда ж, чертовы,
 Я же слышу, что вокруг, значит я не мертвый.

 Яду капнули в вино, ну а мы набросились,
 Опоить меня хотели, но опростоволосились.

 Тот, кто в зелье губы клал,
 И в самом деле дуба дал,
 Ну, а на меня, как рвотное, то зелье приворотное,
 Потому что здоровье у меня добротное.

 Так почему же я лежу, их не напугаю,
 Почему я не заржу, дурака валяю.
 Я ж их мог прогнать давно выходкою смелою,
 Мне бы взять, пошевелиться, но глупостей не делаю.

 Безопасный, как червяк, я лежу, а вурдалак
 Все со стаканом носится,сейчас наверняка набросится.
 Еще один на шею косится, ну, гад, он у меня допросится.

 Кровожадно вопия, высунули жалы,
 И кровиночка моя полилась в бокалы.
 Да вы погодите, сам налью, знаю, вижу, вкусное.
 Нате, пейте кровь мою, кровососы гнусные.

 А сам я мышцы не напряг и не попытался сжать кулак,
 Потому что, кто не напрягается - тот никогда не просыпается
 Тот много меньше подвергается, и много больше сохраняется.

 Вот мурашки по спине смертные крадутся,
 А всего делов-то мне было, что проснуться.
 Что сказать, чего боюсь? А сновиденья тянутся,
 До того, что я проснусь, а они останутся.

 Мне такая мысль страшна, что вот сейчас очнусь от сна,
 И станут в руку сном моим милые знакомые,
 Такие живые, зримые, весомые, мои любимые знакомые.

 А вдруг они уже стоят, и жало наготове,
 И что выпить норовят по рюмашке крови.
 Лучше я еще посплю, способ не единственный,
 Но я во сне перетерплю, я во сне воинственный.


             Аскет
             -----

 Всего один мотив доносит с корабля,
 Один аккредитив на двадцать два рубля.
 А жить еще две недели, работы на восемь лет,
 Но я докажу на деле, на что способен аскет.

 Дежурная по этажу грозилась мне на днях,
 В гостиницу вхожу в час ночи и в носках.
 А жить еще две недели, работы на восемь лет,
 Но я докажу на деле, на что способен аскет.

 В столовой номер два всегда стоит кефир,
 И мыслей полна голова, и все про загробный мир.
 А жить еще две недели, работы на восемь лет,
 Но я докажу на деле, на что способен скелет.

 Одну в кафе позвал, увы, романа нет,
 Поел и побежал, как будто в туалет.
 А жить еще две недели, работы на восемь лет,
 Но я докажу на деле, на что способен скелет.

 А пляжи все полны пленительнейших вдов,
 Но стыдно снять штаны, ведь я здесь с холодов.
 А жить еще две недели, работы на восемь лет,
 Но я докажу на деле, на что способен аскет.

 О, проклятый афон, влюбился, словно тля
 Беру последний фонд, все двадцать два рубля,
 Пленительно стройна, все деньги на проезд,
 Наверное, она сегодня их проест.

 А жить еще две недели, работы на восемь лет,
 Но я докажу на деле, на что способен скелет


      Дух святой
      ----------

 Возвращаюсь я с работы,
 Рашпиль ставлю у стены.
 Вдруг в окно порхает кто-то,
 Из постели, от жены.

 Я, конечно, вопрошаю:"Кто такой?"
 А она мне отвечает:"Дух святой"

 Ох, я встречу того духа,
 Ох, отмечу его в ухо,
 Дух он тоже духу рознь,
 Коль святой, так Машку брось.

 Хоть ты кровь голубая, хоть ты белая кость,
 До христа дойду я знаю - не пожалует христос.

 Машка - вредная натура,
 Так и лезет на скандал,
 Разобиделася, дура,
 Вроде, значит, помешал.

 Я сперва сначала с лаской: то да се,
 А она к стене с опаской; вот и все.

 Я тогда цежу сквозь зубы, но уже, конечно, грубо.
 Хоть он возрастом и древний,
 Хоть годов ему тыщ шесть,
 У него в любой деревне две-три бабы точно есть.

 Я к марии с предложеньем, я ж на выдумки мастак:
 Мол, в другое воскресенье ты, маруся, сделай так:
 Я потопаю под утро, мол, пошел,
 А ты прими его как будто хорошо.

 Ты накрой его периной
 И запой. Тут я с дубиной -
 Он крылом, а я колом,
 Он псалмом, а я кайлом.

 Тут, конечно, он сдается,
 Честь Марии спасена,
 Потому что мне сдается
 Этот ангел - сатана.

 Вот влетаю с криком с древом,
 Весь в надежде на испуг.
 Машка плачет. Машка, где он?
 Улетел желанный дух.

 Но как же это, я не знаю, как успел?
 А вот так вот, отвечает, улетел.
 Он, говорит, псалмы мне прочитал,
 И крылом пощекотал.

 Ты шутить с живым-то мужем,
 Ах,ты скверная жена.
 Я взмахнул своим оружьем.
 Смейся, смейся, сатана.


        У нее все свое
        --------------

 У нее все свое, и белье, и жилье.
 Ну, а я ангажирую угол у тети.
 Для нее все свободное время мое,
 На нее я гляжу из окна, что напротив.

 У нее каждый вечер не гаснет окно,
 И вчера мне лифтер рассказал за полбанки,
 Что у нее два знакомых артиста кино
 И один популярный артист из Таганки.

 И пока у меня в ихнем ЖЭК-е рука,
 Про нее я узнал очень много нюансов:
 Что у нее старший брат - футболист "Спартака",
 А отец - референт в министерстве финансов.

 Я скажу, что всегда на футболы хожу,
 На "Спартак", и слова восхищенья о брате.
 Я скажу, что с министром финансов дружу
 И что сам, как любитель, играю во МХАТ-е.

 У нее, у нее на окошке герань,
 У нее, у нее занавески в разводах.
 А у меня, у меня на окне ни хрена,
 Только пыль, только старая пыль на комодах.


        Зато мы делаем ракеты.
        ---------------------

 Сижу я, братцы, как-то с африканцем,
 А он, представьте, мне и говорит:
 "У вас в россии холодно купаться,
 И потому здесь неприглядный вид".

         Зато, я говорю, мы делаем ракеты
         И перекрыли енисей,
         А также в области балета
         Мы впереди, говорю, планеты всей.

 Потом мы с ним ударили по триста,
 А он, представьте, мне и говорит:
 "В российских селах не танцуют твиста,
 И потому здесь неприглядный вид".

         Зато, я говорю, мы делаем ракеты
         ................................

 Потом залили это все шампанским,
 Он говорит:"Вообще, ты кто таков?
 Я, - говорит, - наследник африканский".
 Я говорю: "Технолог петухов".

         Вот, я говорю, я делаю ракеты
         .............................

 Проникся, говорит он, лучшим чувством,
 Открой, говорит, мне главный ваш секрет.
 Пожалуйста, говорю, реальное искусство
 В наш век сильнее ста ракет.

         Но все же, говорю, мы делаем ракеты,
         И перекрыли енисей
         А также в области балета
         Мы впереди, говорю, планеты всей.


  У меня запой от одиночества
  ---------------------------

 У меня запой от одиночества,
 По ночам я слышу голоса,
 Слышу вдруг зовут меня по отчеству,
 Глянул - черт, вот это чудеса!

          Черт мне корчил рожи и моргал,
          А я ему тихонечко сказал:

 "Я, брат, коньяком напился вот уж как,