стал, быстро опрокинул виски в рот, затем заставил
выпить Гюли до конца и завалился на постель.
     Через минуту он спал.
     Гюли поставила упавший на бок бокал, поудобнее развернула его тело  и
в удивительно прекрасном и покойном состоянии вытянулась рядом  с  ним  на
спине.
     "В этом русском парне есть  какая-то  удивительная  внутренняя  сила,
которая может околдовать любую девушку. А с виду и не скажешь!"  -  думала
Гюли, и постепенно ее тоже сморил сон.
     Савелий открыл глаза от яркого солнечного  луча,  упавшего  прямо  на
него из  окна.  Прищурившись,  он  удивленно  осмотрелся  вокруг,  пытаясь
сообразить, где он находится.
     Постепенно Савелий все вспомнил - Гюли рядом не было, и  Савелий  был
даже рад этому: он ощущал какую-то неловкость перед  ней  и  гадливость  к
себе. Почему? Он и  сам  не  знал.  Можно  подумать,  что  он  никогда  не
встречался с малознакомыми женщинами.  Так  в  чем  дело?  Савелий  смутно
припоминал, что ему было очень хорошо ночью с ней. А  на  душе  гадливо  и
противно. Прав был Учитель, когда говорил ему, что он  пока  не  преодолел
самое главное - научился владеть своей душой и телом, но не плотью  своей,
и это может когда-нибудь аукнуться ему бедой.
     Савелий снова осмотрелся и вдруг увидел Гюли обнаженная, она стояла у
окна спиной к нему. В свете солнечных  лучей  были  видны  только  контуры
прекрасного стройного тела, и Савелий невольно залюбовался им.
     Гюли о чем-то задумалась, глядя в окно, но, видимо, почувствовала его
взгляд и тут же подернулась:
     - Доброе утро, милый, - проговорила она,  и  сейчас  Савелий  заметил
какой-то акцент все английском. - Какой же ты сонюшка?  -  Гюли  медленной
кошачьей походкой направилась к нему.
     - Доброе утро, Гюли! - выговорил он наконец. - Не могла  бы  ты  дать
мне попить?
     - Попить? - удивилась она. - Виски, колу?
     - Нет, только воды, пожалуйста! - поморщился он.
     - Воды? - Девушка недоуменно  пожала  плечами,  вышла  из  комнаты  и
вскоре принесла стакан с водой. - Пожалуйста.
     Маленькими глотками Савелий выпил воду до конца и поставил стакан  на
пол. Гюли опустилась рядом с ним и начала гладить его грудь.
     - Это  была  прекрасная  ночь,  мой  мальчика  -  нежно  проворковала
девушка. -  Ты  сильный  и  нежный  мужчина  одновременно,  и  это  просто
удивительно хорошо! - Она прикоснулась губами к его груди, потом обхватила
ими его сосок.
     - Ты тоже ничего! - сказал он по-русски,  повернул  ее  она  спину  и
слился с ней в страстном поцелуе...



        ВОСПОМИНАНИЯ О ЗАГРАНИЦЕ

     Сейчас, лежа в кровати  на  этой  странной  базе,  которая  ничем  не
напоминала структуру КГБ, Савелий, в который раз, анализировал свою  жизнь
за границей. Припоминал все нюансы, на  которые  не  обращал  в  то  время
внимания. Вспоминал всех, с кем приходилось сталкиваться.
     Память выхватывала целые куски его жизни, но всякий раз она  вновь  и
вновь возвращалась к одним и тем же событиям  к  событиям  последних  двух
недель пребывания за границей перед возвращением на родину.
     Почему память так настойчива? Что произошло в эти две недели  такого,
что прошло тогда мимо его внимания,  а  сейчас,  в  спокойной  обстановке,
привлекает его к себе?
     В таких случаях его старый Учитель говорил:
     "ЕСЛИ ЧТО-ТО ЗАСТАВЛЯЕТ ТЕБЯ ЗАДУМАТЬСЯ О ПРОШЛОМ И НЕ ДАЕТ  СВОКОЙНО
ЖИТЬ  И  РАБОТАТЬ  -  ЗНАЧИТЕ  ТВОЙ  МОЗГ  ИЛИ  ТВОЕ  ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЕ  ПОЛЕ
ЗАФИКСИРОВАЛИ ЧТО-ТО ЖИЗНЕННО ВАЖНОЕ ДЛЯ ТЕБЯ, И ПОТОМУ НЕ ГОНИ ЭТИ МЫСЛИ,
ПЫТАЙСЯ НАЙТИ ОТВЕТ, ДАЖЕ ЕСЛИ ОН СТРАШЕН! ЗНАТЬ О ТОМ, ЧТО ТЕБЯ УГНЕТАЕТ,
- ЗНАЧИТ  ЗНАТЬ  О  ГРОЗЯЩЕЙ  БЕДЕ,  А  ЗНАЧИТ,  НАПОЛОВИНУ  УМЕНЬШИТЬ  ЕЕ
ПОСЛЕДСТВИЯ".
     Как просто и прекрасно было жить рядом с Учителем!  Казалось,  нет  в
мире вопроса, на который он не смог бы ответить!  Правда,  это  совсем  не
означало, что он сразу же  мог  дать  ответ.  Нет,  Учитель  всегда  давал
возможность самому спрашивающему попытаться отыскать истину,  помогая  ему
наводящими вопросами, предлагая метафоры и различные ситуации, которые,  с
его точки зрения, могли бы привести к разрешению загадки.
     Учитель никогда, ни разу не повысил голоса на  кого-либо,  даже  если
был расстроен чьей-либо непонятливостью. Более того,  он  никогда  даже  в
мыслях не допускал, что тот, кому  он  пытался  что-то  об®яснить,  туп  и
безнадежен! В таких случаях  он  был  абсолютно  уверен,  что  именно  он,
Учитель, не смог найти нужных слов, мыслей, чтобы слушающий его  понял,  а
значите он плохой учитель! Правда, такие случаи были настолько редки,  что
их можно было считать случайными и не заслуживающими внимания.
     Савелий решил вспомнить всех, кто встретился  ему  за  последние  две
недели до возвращения на Родину.
     Казимир, женщина с сумочкой, двое мелких воришек, Гюли. Пока  никаких
эмоций эти люди не вызывали...
     Даже Гюли, хотя он и помнил ее тело, руки, пухлые губы. Но  вместе  с
этим к нему приходило гадкое чувство стыда и брезгливости к  себе,  он  не
мог понять почему.
     Бородатый нахал в ресторане. Григорий  Маркович.  Григорий  Маркович?
Кто-кто, а этот человек ему столько сделал, что Савелий ему  будет  обязан
по гроб жизни!
     Савелий  вдруг  вспомнил  встречу  с  ним  на  следующий  день  после
ресторана.  Он  возвращался  от  Гюли   и   бесцельно   брел   по   улицам
просыпающегося города. Голова  немного  шумела  от  выпитого  накануне,  а
разнообразные запахи восточного города вызывали неприятные ощущения.
     Удрученный своим состоянием, Савелий не  заметил,  как  рядом  с  ним
остановился шикарный "ягуар" и оттуда донеслось его имя:
     - Савелий! - окликнули его еще громче. И на этот раз он остановился и
взглянул в открытое окно машины. - О чем задумались, молодой человек? -  с
улыбкой спросил его Григорий Маркович.
     - Здравствуйте, Григорий Маркович! - смущенно приветствовал  Савелий.
- Собственно, ни о  чем  конкретном:  перегрузился  вчера  немного:  трубы
горят!
     - Бывает! - усмехнулся тот. - Клин клином  вышибают!  Садитесь,  если
нет спешных дел!
     - Но я... как-то... - замялся Савелий, пытаясь выдумать  какую-нибудь
причину для отказам не мог же он сказать ему, что снова остался без денег,
истратив вчера единственную сотню долларов.
     - У вас что, есть дела? - несколько обиженно поинтересовался Григорий
Маркович, но тут же догадливо добавил: - Если волнуетесь о наличности,  то
напрасно,  забудьте  об  этом:  госбезопасность  никогда  не  была  бедной
организацией! - Он подмигнул.
     - Вот как!? - нахмурился Савелий. - Значит, наша  встреча  не  совсем
случайна? Руки за спину и а машину! Не так ли?
     - Напрасно вы со мной  так,  Савелий!  -  обиженно  буркнул  Григорий
Маркович. - Если бы вас нужно было задержать, то это можно было бы сделать
и без моего личного участия: исполнителей предостаточно!
     - Извините, Григорий  Маркович!  Мне  показалось,  что...  -  Савелий
почувствовал себя очень неловко  перед  этим  внимательным  и  симпатичным
человеком. - Сделайте скидку на похмелье. - Он сконфуженно улыбнулся.
     - Ладно, чего там, - бросил тот,  махнув  рукой.  -  Забыли!  Так  вы
принимаете мое предложение?
     - Если оно еще в силе, то не вижу  причин  для  отказа!  -  улыбнулся
Савелий.
     Григорий Маркович распахнул перед ним дверцу и  отодвинулся,  уступая
ему свое место.
     - В  "Горный  ручей",  Алл!  -  коротко  приказал  Григорий  Маркович
сидящему впереди парню, которого Савелий видел рядом с ним в ресторане.
     - О'кей, шеф! - отозвался тот,  и  что-то  быстро  сказал  по-арабски
водителю.
     Взвизгнули на асфальте колеса, и шикарная машина  резко  сорвалась  с
места.
     Они  приехали  высоко  в  горы,  среди  которых  уютно  расположилось
небольшое каменистое плато, словно  специально  выровненное  природой  для
того, чтобы здесь мог расположиться  своеобразный  ресторан  под  открытым
небом.
     Ландшафт использовался со вкусом и фантазией: углубление в скале  для
тех, кто любит уединение, с небольшим столиком на четверых, с  краю  плато
было возвышение, которое напоминало импровизированную сцену и  на  ней  по
вечерам  выступали  артисты.  Подземный  источник  включили  в   мраморную
трехступенчатую композицию и вода, причудливо извиваясь  и  весело  журча,
стекала  в  небольшой   резервуар,   который,   наполнившись   до   краев,
автоматически раскрывался, и скопившаяся вода лавиной  сбрасывалась  вниз,
на несколько секунд напоминая Ниагарский водопад в миниатюре.  Тут  же  на
глазах у посетителей прямо под открытым небом, жарилось, кипело, парилось,
коптилось множество яств, и вокруг разносился такой аппетитный аромат, что
поневоле, даже если приезжаешь сюда сытым, хотелось что-нибудь заказать.
     Это было чисто национальное заведение, и весь обслуживающий  персонал
от хозяина до официанта одевался в национальные одежды.
     Добраться сюда можно было только на личном  транспорте.  Несмотря  на
отдаленность от  города  (общественный  транспорт  был  не  предусмотрен),
недостатка в посетителях не было.
     Григорий Марковича было  место  рядом  с  причудливым  источником,  а
телохранители заняли столик метрах в пяти от него. За вкусной  и  обильной
мясной пищей и отменным испанским вином Савелий  многое  успел  рассказать
Григорию Марковичу из своей жизни.
     Помолчав некоторое  время  после  окончания  его  рассказа,  Григорий
Маркович задумчиво произнес
     - Да-а, многое пришлось тебе испытать: Афган, плен,  побег.  Какие-то
монахи...
     - Среди них я нашел своего Учителя! - с горячностью произнес Савелий.
     - Конечно, хорошо, - думая о чем-то своем, кивнул Григорий  Маркович.
- Около пяти лет по заграницам - это не шутка.  Дома,  наверное,  погибшим
считают? Или давал о себе знать?
     - Некому было. Я сирота, - с грустью вздохнул он. - Правда, есть один
человек. Брат мой. В детстве вместе, в Афганистане. Много лет не виделись,
а в Афгане встретились! Понимаете, он мне больше чем  брат!  -  Он  сильно
взволновался.
     - Кто он? Чем занимается? - быстро спросил Григорий Маркович.
     - Он военный, как и я. Капитан Воронов. Андрей Воронов!
     - Капитан Воронов?! Брат? - искренне удивился тот.
     - Вы о фамилии? - догадался Савелий, но не  стал  распространяться  о
подробностях. - Так получилось. Но вы знаете, Григорий Маркович, только он
может мне помочь в моем положении: Воронов - единственный свидетель  тому,
как я попал в плен!
     - А ты в каком детдоме воспитывался? - неожиданно спросил он.
     - В Омском, номер три. - Савелий явно растерялся от этого вопроса.
     - Хорошо, Савелий. Не знаю, смогу ли тебе помочь: наши органы могучи,
но не всесильны как Бог, но постараюсь. Сделаю  все,  что  в  моих  силах,
чтобы ты смог вернуться на родину,  если  ты,  конечно,  этого  хочешь!  -
Хитровато прищурившись, он взглянул в глаза Савелию.
     - Господи, Григорий Маркович!  -  с  волнением  воскликнул  он,  даже
запинаться начал. - Да я же только этим и живу! По гроб жизни обязан буду!
     - Ну-ну, не нужно так  волноваться,  -  улыбнулся  тот.  -  Попытаюсь
что-нибудь сделать. Что еще будешь пить?
     - Нет-нет, спасибо, мне уже достаточно.



        САВЕЛИЙ ПОЛУЧАЕТ ПАСПОРТ

     Через несколько дней, которые для Савелия тянулись мучительно долго -
он  с  волнением  ожидал  информации  от  Григория  Марковича,  -  к  нему
неожиданно подошел один из его телохранителей.
     -  Савелий,  вам  передает  привет  наш  общий  знакомый!  Завтра,  в
двенадцать часов дня он вас ожидает у входа в  отель  "Палас".  Вы  должны
быть готовы к от®езду.
     Все это было произнесено монотонным будничным  тоном,  и  Савелий  не
сразу понял, о чем идет речь.
     - К от®езду? Куда?
     - Вам лучше знать, - пожал он плечами. - Я передаю только то, что мне
поручено. И еще. - Он вытащил из внутреннего кармана конверт и  сунул  его
Савелию. - Приоденьтесь и купите себе все, что посчитаете нужным!
     - Но у меня еще не кончились те, что Гри...
     - Стоп! - резко оборвал  тот.  -  Не  надо  имен,  это  во-первых,  а
во-вторых, я уже вам сказал, что выполняю и  говорю  только  то,  что  мне
поручено. Желаю удачи! - бросил он на прощанье,  сел  в  проезжающее  мимо
такси и тут же уехал.
     Савелий вскрыл  конверт  и  пересчитал  деньги  -  там  было  пятьсот
долларов и... И паспорт! Настоящий советский паспорт с его фотографией,  с
его фамилией! Господи! Неужели он увидит скоро Москву. Он быстро пролистал
и открыл страницу, где ставилась виза. Да, со  вчерашнего  числа  он  имел
полное право выехать в Советский Союз!
     Савелий едва не подпрыгнул от охватившего его счастья. На Родину!  ОН
едет на Родину! Но... Как она встретит его?  Над  ним  до  сих  пор  висит
подозрением о добровольной сдаче в плен! А  если  Андрюша  погиб?  Как  он
сможет доказать свою невиновность? И сможет ли? Кто ему поверит на  слово?
Но Григорий Маркович же поверил!
     Ладно, будь что будет! Главное, вернуться  на  Родину!  Домой!  Снова
слышать родную речь, дышать тем воздухом, к которому  привык  с  рождения.
Снова увидеть родные русские лица и снова ощутить покой. Господи!  Как  он
хочет покоя! Какой же, всетаки, уникальный человек Григорий Маркович! Ему,
совершенно незнакомому человеку, дал денег, помог с  паспортом,  с  визой.
Нет, такое может совершить только Русский человек!
     Савелий тщательно запрятал драгоценный документ во внутренний карман,
взглянул на доллары: обязательно он вернет когда-нибудь Григорию Марковичу
эти деньги, подумал  он,  и  решительно  направился  по  магазинам,  чтобы
впервые с  момента  нахождения  за  границей  ощутить  себя  человеком  не
"второго сорта". Не нужно  оглядываться  по  сторонам,  чтобы  не  попасть
лишний  раз  на  глаза  полицейскому,  не  нужно  осторожно  и   незаметно
пересчитывать в кармане мелочь, чтобы сообразить хватит  или  нет  их  для
покупки необходимого.



        ЗНАКОМСТВО С ЛАНОЙ

     За несколько  минут  до  назначенного  Григорием  Марковичем  времени
Савелий подошел к отелю "Палас". Он был одет  в  новый  джинсовый  костюм,
высокие ковбойские сапоги с  металлической  пряжкой.  Через  плечо  висела
яркая спортивная сумка.
     - А вас, Савелий, сразу и не узнать! - услышал он знакомый голос.
     Перед  ним  остановился  "форд"  ярко-красного  цвета,  и   из   него
выглядывал Григорий Маркович.
     - Здравствуйте, Григорий Маркович! - неожиданно смутился Савелий,  до
этого гордившийся своими покупками.
     - Здравствуйте, Савелий. Садитесь рядом со мной! - кивнул он и  опять
отодвинулся.
     "Форд" плавно тронулся  с  места,  и  Григорий  Маркович  вытащил  из
кармана платок. - Снова парить начинает, - промокая лоб, проговорил он.  -
Никак не могу привыкнуть. А  вам  очень  идет  этот  костюм.  Но  особенно
сапоги! - он вдруг рассмеялся.
     - Я очень  давно  мечтал  о  таких  -  смущенно  начал  оправдываться
Савелий.
     - Ну и носите на здоровье. Это я над собой рассмеялся,  представив  в
них себя. - Он похлопал Савелия по плечу и вытащил из кармана авиабилет.
     - Господи, Григорий Маркович! - воскликнул Савелий. - Даже  не  знаю,
как вас и благодарить!
     - И не надо, Савелий: мы же русские люди! Должны помогать друг другу,
где бы мы ни находились, не правда ли? Разве вы отказались бы мне помочь в
такой ситуации? Савелий смущенно улыбнулся.
     - Вот видишь. - Григорий Маркович незаметно перешел  на  "ты",  затем
достал портмоне и вытащил из него свою визитку. - Я пока  задержусь  здесь
на недельку-другую, а потом вернусь в  Москву.  Звони,  если  что.  И  без
всякого стеснения, ясно?! - Он подмигнул ему.
     - Да вы и так для меня  столько  сделали:  с  детдомом  связались,  с
командованием, паспорт, билет, деньги.
     - А вот брата твоего  так  и  не  разыскал  -  с  сожалением  заметил
Григорий Маркович.
     - Ничего, теперь я и сам смогу это сделать: он же под Москвой  живет,
найду.
     - Что ж, желаю удачи, сержант Говорков! -  Он  крепко  пожал  Савелию
руку, потом неожиданно спросил: - Да, а с этой?  Гюли,  что  ли?  Надеюсь,
несерьезно? А?
     - Ну что вы, Григорий Маркович! Так получилось. Я не... в общем...  -
смущаясь, он и сам не знал, что сказать.
     - Ладно, не смущайся! Это я так, для  профилактики.  Здесь  это  тебе
совсем ни к чему. Дома - другой разговор. Как ты думаешь?
     - Не знаю. Хлопотно все это, - рассмеялся Савелий.
     - То-то и оно, - назидательно заметил Григорий  Маркович,  ткнув  его
пальцем в грудь.
     Перед входом в аэропорт они с Григорием Марковичем вышли из машины.
     - Посадка уже об®явлена, а то посидели бы  на  дорожку!  -  подмигнул
Григорий Маркович, выразительно постукав пальцем по горлу.
     - А я специально взял "на  посошок"!  -  Савелий  хитро  улыбнулся  и
вытащил из внутреннего кармана плоскую бутылочку виски. Вместо пробки  она
была снабжена завинчивающимся стаканчиком. - Ну что, наливать?
     -  А  как  же!  -  рассмеялся  Григорий  Маркович.  Савелий  отвинтил
стаканчик, налил в него виски и протянул ему.
     -  Хороший  ты  парень,  сержант!  -  вздохнул  Григорий  Маркович  и
торжественно добавил: - И мягкой тебе посадки? - Он чокнулся стаканчиком о
бутылочку, и они выпили. Савелий закупорил виски и сунул в карман.
     - До встречи  на  московской  земле!  -  сказал  он,  и  они  крепко,
по-мужски, обнялись.
     Григорий Маркович сел в машину, и она тут же тронулась с места.
     Савелий смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду.
     - Вы не могли бы мне  помочь?  -  услышал  Савелий  приятный  женский
голос.
     Он повернулся  и  увидел  перед  собой  невысокое,  хрупкое  и  милое
создание: девушку лет двадцати - двадцати двух, которая с трудом подбирала
английские слова и видно, что от этого сильно смущалась:
     - Со мною летать еще один человек, но он почему-то нет.  А  уже  есть
посадка.
     - А я знаю: вы летите в Москву! - заговорил вдруг Савелий  по-русски,
догадавшись, что перед ним его соотечественница.
     - Верно - смутилась она. - А как вы догадались?
     - По вашему отличному английскому языку! - улыбнулся Савелий.
     - Скажете тоже, - обиженно заметила она. - Вот немецкий и итальянский
знаю хорошо, а английский...
     - Не обижайтесь, это просто неудачная шутка!  -  он  подмигнул  ей  и
подхватил чемодан. - Двинулись? А то опоздаем.
     Чуть замешкавшись с укладыванием чемодана девушки в  багажном  отсеке
самолета, Савелий вошел в салон, уже заполненный пассажирами. Билет у него
был бизнес-класса, да еще в первом ряду.
     Он подошел к своему месту, но оно уже было  занято  какой-то  молодой
женщиной  с  грудным  ребенком,  которого  она  укладывала  в  специальную
корзинку, прикрепленную к стенке самолета.
     - Извините, меня  сюда  стюардесса  посадила,  -  растерянно  сказала
женщина с сильным украинским акцентом.
     - Ничего страшного. Не волнуйтесь, пожалуйста! Нет проблем! - Савелий
стал осматриваться вокруг, пытаясь найти свободное место. В  третьем  ряду
он вдруг увидел девушку, которая просила его помочь с чемоданом.
     Она махнула ему рукой, показывая на место рядом  с  собой,  оно  было
свободным:
     - Идите сюда, у меня место свободное есть!
     - Как это свободное!? - недовольно  подхватила  стюардесса  и  быстро
подошла вместе с Савелием к этой девушке.
     - Вот, пожалуйста! - та протянула  ей  два  билета.  -  Мой  спутник,
вероятно, не успел на этот рейс, - пояснила девушка.
     - Надо же предупреждать об этом мы не можем найти пассажира! Да и вам
накладно: часть стоимости получили бы.
     - Я и сообщаю вам, - невозмутимо сказала она. - А пятьдесят процентов
стоимости билета я и так получу. Есть еще какие-нибудь  проблемы,  которые
мешают этому молодому человеку занять это свободное место?
     -  Что  вы?!  Извините  меня,  пожалуйста!  -   стюардесса   тут   же
посторонилась, проп