дохнул: висеть на ремнях в его положении было  таким  тяжелым
испытанием,  он  с  трудом  дышал,  а  его  бинты  пропитались  кровью  от
напряжения, но лицо излучало радость.
     - Жив еще, братишка,  жив!  -  прошептал  он,  попытался  расстегнуть
ремни, но снова потерял сознание.
     Савелию показалось, что он летит  целую  вечность,  и  за  это  время
многое мелькнуло перед его глазами, казалось, целая жизнь. Однако, попроси
его потом рассказать, о чем были его мысли, он не смог бы  этого  сделать.
То ли потому, что они набегали одна на  другую,  то  ли  оттого,  что  его
постоянно  сверлила   мысль,   что   надо   успеть   сгруппироваться   при
соприкосновении с песком баржи.
     Ему повезло дважды: во-первых, песок оказался сухим,  во-вторых,  ему
удалось попасть на самый край насыпи и избежать прямого приземления.
     Он  проскользил  по  наклонной  плоскости  метров  десять  и   сильно
приложился  бедром  о  железный  бортик  баржи.  Несколько  секунд   лежал
неподвижно,  приходя  в  себя.  Затем  приподнялся,  дотянулся  рукой   до
ушибленного места и начал массировать, но царапнул ногу наручником:
     - А, черт! - вырвалось у него. В этот момент к нему подбежал  паренек
лет семнадцати. Он был одет в робу речного матроса:
     - Ну, дядя, ты даешь! - восхищенно выпалил он, заметив,  что  Савелий
потирает ногу, встревожено спросил: -  Сломал?  -  и  совсем  по-взрослому
нахмурился.
     - Вроде, нет. -  Савелий  даже  постарался  улыбнуться.  -  Помоги-ка
встать! Парень подошел ближе, помог ему подняться.
     - Кто еще на барже?
     - Еще капитан. Дремав Владимир Петрович, да Борька.
     - Кто такой Борька? - насторожился Савелий.
     - Борька? Так это наш кот! - парень с улыбкой  вздохнул  и  осуждающе
покачал головой. - Бедовый, спасу нет!
     - Матрос Семенчук! - едва ли не на всю реку раздался голос, усиленный
динамиками. - Хватит лясы точить! Срочно поднимись в рубку!
     - Вы посидите здесь чуток, я мигом! -  сразу  засуетился  паренек.  -
Капитан у нас... - он вздохнул и опустил Савелия на скамейку,  сооруженную
из нескольких деревянных ящиков, где частенько отлеживался,  скрываясь  от
сердитых глаз капитана.
     Минут через пять к Савелию подошел сам капитан. Ему  было  лет  сорок
пять не больше. Он был одет в матросские  брюки-клеш  и  морской  тельник.
Взлохмаченных светлых  волос  было  не  очень  много,  а  удлиненное  лицо
украшала седоватая бородка шкипера.
     Для полного сходства с "морским волком"  недоставало  только  трубки.
Савелий улыбнулся, когда капитан, словно подслушав его мысли,  вытащил  из
кардана широченных брюк трубку с  полиэтиленовым  пакетом  вместо  кисета.
Неторопливо, с уважительным усердием набил трубку крупного помола  табаком
и сунул ее в рот. Затем не торопясь сложил пакет с табаком,  сунул  его  в
карман и вытащил спички. Одной раскурил трубку, с удовольствием  затянулся
и только после этого сказал, добродушно улыбнувшись:
     - Смышленый парнишка! - кивнул он в сторону рубки. -  Приучаю  его  к
самостоятельному вождению буксира. - Он  снова  затянулся  и  взглянул  на
наручники. - На уголовника ты, паря, нимало  не  тянешь,  -  рассудительно
проговорил он, словно разговаривая сам с собой. - Одежда тоже странная. Да
ты и прыгал, судя по всему, не заради увлечения или того,  чтобы  поразить
зазнобу.
     Савелий  с  удивлением  улыбнулся  его  рассуждениям,  но   продолжал
молчать, предоставляя капитану проявить свою наблюдательность.
     - Ладно. Пойдем, пожалуй! - Он поднялся с импровизированной скамейки.
- Сначала снимем браслет, а далее... Далее посмотрим, что с тобой делать.



        ИНФОРМАЦИЯ О ГОСПИТАЛЕ

     Информация,  которая  так  заинтересовала  генерала  Говором,   снова
появилась на экране, и Богомолов начал читать:
     "Совершено нападение на военный окружной госпиталь.  Убиты:  дежурный
вахтер,  медсестра,  Дремов,  доктор,  находится  в  тяжелом  состоянии  с
переломом основания черепа. Найдены два  трупа  больных  в  реанимационной
палате. Причина смерти устанавливается. Оперативная группа,  возглавляемая
капитаном Севостьяновым, вызвав  второго  дежурного  и  опросив  возможных
свидетелей, отправила раненого  доктора  в  ближайший  медицинский  центр.
Подробности  -  докладной  запиской".  Полковник  недоуменно  взглянул  на
Говорова:
     - Ничего не понимаю: зачем им понадобилось убивать этих ни в  чем  не
повинных людей?
     - Скорее всего, под руку попались, хотя и  версию  об  избавлении  от
ненужных  свидетелей  я  бы  не  стал  сбрасывать  со  счета,  -   генерал
нахмурился. - Но меня сейчас очень волнует другой вопрос что  с  капитаном
Вороновым?
     - Да, - сконфуженно скривился полковник. - Вы действительно оказались
правы относительно его охраны.
     - Сколько добираться до этого госпиталя? - спросил вдруг генерал.
     - Несколько часов! К вечеру, я думаю, можно  уже  быть  там.  Давайте
разделимся: вы останетесь  здесь  и  будете  руководить  дальнейшим  ходом
операции, а я поеду в окружной госпиталь и попытаюсь разобраться на месте.
Договорились?
     - Можно, конечно, разделиться, но... - он задумчиво  наморщил  лоб  и
взглянул в глаза полковнику, - лучше мне поехать с вами: я уверен, что это
не последняя информация из окружного госпиталя.
     - Что вы имеете в виду?
     - Если капитан жив, то я уверен, что Говорков попытается  встретиться
с ним.
     - Самому лезть в пасть? - удивился полковник.
     - Чем ближе к зверю, тем он безопаснее, - ухмыльнулся тот.
     - Интересная мысль. Значит, вы думаете, что они еще раз туда сунутся?
     - Все может быть - уклончиво ответил Говоров.



        СХВАТКА В ГАРАЖЕ

     Капитан буксира Дремов, посасывая свою трубку,  осторожно,  чтобы  не
задеть  руку  Савелия,  распилил  ножовкой  наручник.  Они  находились   в
небольшой каморке без окон и дверей,  которая  освещалась  только  большой
лампочкой. Рядом уверенно и довольно громко работали два мощных двигателя.
     Смахнув пот со лба, капитан Дремов откинул отпиленную часть наручника
на стол и отложил в сторону ножовку:
     - Ну вот, секундное  дело,  а  то  людей  пугать,  -  перекрывая  шум
дизелей, прокричал он.
     - Ты координаты точно запомнил, отец? - прокричал ему Савелий.
     - Как "Отче наш". - Он вдруг недовольно  поморщился.  -  Тоже,  нашел
"отца"!.. Мне и пятидесяти еще нет. И память работает как часы!
     - Не обижайтесь, Владимир Петрович. Это очень опасные люди.  Если  бы
имел другую возможность, то не стал бы подвергать вас такой  опасности.  -
Савелий дружелюбно положил руку на плечо капитану.
     - Я, мил человек, подлодкой командовал! - с гордостью  проговорил  он
Савелию на ухо. - И выжил, как видишь. Хотели списать по ранению, да  вот,
пашу потихоньку. Авось и сейчас Бог милует!
     - Товарищ капитан! - раздался голос  из  динамика.  -  Вас  срочно  в
рубку: порт вызывает!
     - Сейчас  поднимусь!  -  включив  микрофон,  крикнул  капитан,  затем
тщательно, степенно вытер  руки  промасленной  тряпкой,  напялил  на  себя
форменную видавшую виды фуражку  с  речным  "крабом"  и  стал  подниматься
наверх по винтовой лестнице. Но Савелий задержал его за рукав:
     - И запомни, капитан: координаты сообщишь  только  человеку,  который
ответит по тому телефону, или старшему офицеру спецотдела войск  ВДВ,  или
кому-нибудь из штаба командующего! И только в крайнем  случае  -  старшему
офицеру КГБ, желательно из Москвы. И никому более! Слышишь, никому!
     - Понял! - спокойно ответил капитан и стал подниматься в  капитанскую
рубку.
     Дремов только закончил разговор с начальником порта  своей  приписки,
который попросил  его  зайти  по  пути  на  промежуточную  станцию,  чтобы
загрузиться там продуктами.
     Повесив трубку, капитан протянул Савелию запакованный бинт:
     - Ногу-то забинтуй! Все легче будет!
     - Спасибо!  -  Савелий  засучил  одну  штанину  и  туго  перебинтовал
ушибленное место.
     - Куда ты с такой ногой-то? Отдохнул  бы  малость,  оклемался,  авось
отобьемся! -  подмигнул  ему  капитан,  внимательно  поглядывая  за  ходом
толкаемой им баржи.
     - Нет, спасибо, Владимир Петрович! За доброту, за ласку, но... Нельзя
мне. Опасно это. А вот пару затяжек я  бы  сделал!  -  весело  сказал  он,
пытаясь перевести все на другую тему. - Как, угостишь?
     - Никому не давал свою трубку, -  вздохнул  капитан  и  повернулся  к
Савелию. - Но тебе... На, отведи душу-то!
     Савелий взял у него трубку, понюхал вьющийся из нее табак:
     - Ого, табачок! Крепкий! - улыбнулся он.
     - Горластый! Самосад! - самодовольно улыбнулся капитан.
     - Спасибо, капитан. Не жадный. Но я не курю!  -  Он  протянул  трубку
назад.
     - Как знаешь. - Капитан взял трубку и потянул на себя какой-то  рычаг
- раздалась громкая сирена,  которая  предупредила  задевавшегося  пацана,
рыбачившего на самой середине реки в  утлой  лодчонке.  Тот  быстро  начал
отгребать в сторону, чтобы не угодить под баржу.
     - Ничего голосит? - хвастливо спросил Дремав. - Ребята моей  подлодки
на память поднесли.
     -  Ничего  горластый!  -  повторил  Савелий  оценку  капитана  своего
табачка. -  Послушайте,  Владимир  Петрович,  в  ближайшем  городке  много
больниц? - неожиданно спросил он.
     - Какое там, - махнул рукой  Дремав.  -  Одна,  да  и  та  -  военный
госпиталь. Всех лечат. Ты вот что: к  Степану  там  обратись,  к  хирургу,
брательник мой Степан Петрович. Сделает все, что надо! И вот еще...  -  Он
снял с гвоздя кожаную куртку и протянул Савелию. - Возьми, пригодится!
     - Ну, что вы... мне как-то...
     - Бери-бери, мало ли что. Потом отдашь! - Он заразительно рассмеялся,
заставив улыбнуться и Савелия.
     Он разделся, связал всю  одежду  в  небольшой  сверток,  затем  тепло
попрощался с гостеприимным хозяином буксира-толкача и его матросом  Пашкой
и аккуратно спустился в воду, чтобы не замочить одежду.
     Держа сверток над водой, он загребал одной рукой  и  довольно  быстро
добрался до правого берега,  со  стороны  которого,  как  пояснил  капитан
буксира, находился городок с окружным военным госпиталем.
     С того самого момента, когда Савелий расстался с  Вороновым  у  поста
ГАИ, несмотря на заверения Крота, что милиционеры, которые увезли капитана
в госпиталь, "работают за  одну  зарплату"  и  не  связаны  с  мафией,  он
понимал, что его названому брату грозит смертельная опасность.  Он  сильно
переживал и потому торопился поскорее добраться до госпиталя.
     Уже  вечерело,  и  Савелий  быстро  оделся.  Обуваться  он  не  стал:
огляделся вокруг, выбрал самое старое дерево  и  похромал  до  него.  Нога
сильно болела, и он решил самоисцелиться.
     Подойдя к мощной сосне,  он  достал  свой  нож  и  сделал  аккуратный
надрез, вырезая квадрат коры сантиметров по  двадцать  с  каждой  стороны,
стараясь не повредить ножом ствол дерева.
     Потом отодрал кору, положил ее рядом, очистил от травы вблизи  дерева
место до самой земли и встал на нее босыми ногами. После этого он проделал
несколько замысловатых пассов руками,  прислонил  на  мгновение  ладони  к
лицу, замер, расслабляя свои мышцы и душу. Затем,  словно  боясь  потерять
возникшее ощущение чистоты и внутренней свободы, резко приставил ладони  к
освобожденному от коры квадрату ствола.
     В этот момент  все  его  мысли  были  устремлены  к  УЧИТЕЛЮ,  и  ему
казалось, что он даже слышит его.
     Раны, оставленные беспощадным  солнцем  на  его  губах,  лице,  рады,
полученные при столкновении  "Волги"  с  вагоном,  постепенно  затянулись,
разгладились, боль в ноге прошла, и Савелий,  вскинув  руки  вверх,  издал
какой-то ликующий звук благодарности.
     Потом он наклонился, взял с того  места,  где  стоял,  горсть  земли,
растер ее на внутренней стороне коры, сорванной с дерева,  и  приставил  к
стволу на старое место.
     - Теперь все будет в порядке! Ты вскоре забудешь о  причиненной  тебе
боли. - Савелий ласково погладил дерево. - Прости меня, - добавил он, снял
с ноги бинт и быстро натянул на себя кроссовки.
     Когда он вышел к окраине города, то совершенно не обратил внимание на
нескольких подростков, которые, заметив ею, начали  следить  за  ним.  Эти
подростки были помощниками Иксов.
     Таких групп, посланных на обнаружение  Савелия,  было  несколько.  Во
главе группы был наиболее смышленый, старший по  возрасту  подросток.  Они
были рассредоточены по городку в  особом  порядке,  чтобы  каждый  квадрат
контролировался и невозможно было бы  прошмыгнуть  в  городок,  не  будучи
замеченным. Старший каждой группы имел не только описание  Савелия,  но  и
его фотографию.
     Подростки, заметившие его решили подобраться к  нему  поближе,  чтобы
лучше  рассмотреть  незнакомца  и  исключить  ошибку.  Савелий  подошел  к
узенькой улочке и быстро осмотрелся по сторонам, но ничего  не  заметил  и
пошел вдоль невысокого забора.
     Когда он подошел к перекрестку, метрах в пятидесяти в свете  уличного
фонаря другого перекрестка увидел несколько пацанов, которые  настороженно
поглядывали по сторонам. Один из них держал в руке рацию. Увидев  Савелия,
он что-то сказал, и все его приятели повернулись в его сторону.
     Надо  же,  ребятишек  задействовали!  Савелий  не  стал  суетиться  и
ускорять свой отход: он спокойно дошел до первого же поворота,  свернул  в
небольшой переулок и только потом перешел на бег.
     Вскоре снова  свернул  между  домами  и  оказался  в  каком-то  узком
проходе, с одной стороны которого тянулся мощный железобетонный  забор,  с
другой  -  высокий  деревянный  с  колючей  проволокой.  Расстояние  между
заборами  было  метров  пять-шесть,  и   между   ними   тянулось   полотно
узкоколейки.
     Старший группы, первым заметивший Савелия, проследил, как он  свернул
между заборами, и включил рацию:
     - Икс-два! Икс-два! Здесь Сверчок! Здесь Сверчок!
     - Икс-два на связи! Говори, Сверчок! - тут же отозвался  нетерпеливый
голос Икс-два.
     - Тридцатый свернул на узкоколейку! Как понял? Тридцатый  свернул  на
узкоколейку! Нас не заметил!
     - Понял тебя, Сверчок! Тридцатый  свернул  на  узкоколейку!  Молодец,
Сверчок! - он сунул рацию в карман. - Хорошая смена растет! - улыбнулся он
окружавшим его боевикам. - Тридцатый на узкоколейке! Вперед!
     С ним было восемь здоровячков. Они  были  все  одеты  в  куртки,  под
которыми топорщились автоматы. Они  быстро  подскочили  к  железобетонному
забору, ловко перемахнули его и, ломая кустарник, устремились вперед.
     Савелий быстро шел по  своеобразному  коридору,  изредка  оглядываясь
назад, по пути прильнул вдруг к железобетонному забору, заметив  небольшую
щель. Он увидел горы песка и гравия и подумал,  что  это  какой-то  завод.
Рассмотреть что-либо еще не удалось: было довольно темно.
     Какой-то шум заставил его обернуться, и он  увидел  группу  боевиков,
которые  весьма  сильно  отличались  от  подростков  своими  внушительными
фигурами. Савелий побежал вперед, но и там увидел  троих  с  автоматами  в
руках. И  те  и  другие  не  спешили,  уверенные,  что  на  этот  раз  ему
действительно некуда деться.
     Савелий перебежал рельсы и подскочил  к  деревянному  забору:  может,
лучше его перемахнуть и за ним  попытаться  скрыться  от  преследователей,
которые повторили его маневр и тоже перешли к деревянному забору.  Савелий
понял: пока он будет взбираться на этот забор, они в два  счета  прикончат
его. Нужен был какой-то другой выход.
     В этот момент, когда расстояние  между  передней  и  задней  группами
сократилось метров до двадцати, когда уже можно было рассмотреть их наглые
и уверенные физиономии, сзади показался маневровый со став  с  несколькими
десятками вагонов. Состав шел на приличной скорости, и у Савелия  появился
дерзкий и опасный по исполнению план. Он решил воспользоваться  неожиданно
представившейся ему возможностью.
     Дождавшись, когда состав проскочит несколькими вагонами  обе  группы,
он пожал плечами и помахал им рукой. Те рассмеялись:
     - Люблю понятливых людей! - усмехнулся Иксдва. -  Лучше  быть  живым,
чем мертвым, не правда ли? - Все рассмеялись.
     - Эт-то точно! - радостно подхватил Савелий и неожиданно для боевиков
бросился под вагон.
     Это было так непонятно для них, что они  рты  поразевали,  уверенные,
что он решил покончить с собой. Как ни странно, первым в себя пришел и обо
всем  догадался  не  Икс-два,  стоящий  ближе  к  Савелию,   а   Икс-пять,
беспощадный убийца вахтера и медсестры:
     - Ах ты, сволочь! -  воскликнул  он,  присев  на  корточки  и  увидев
Савелия между рельсами. Он быстро сбросил с себя  пиджак  и  бросился  под
вагон, пытаясь повторить то, что совершил Савелий.
     Скорее всего, он смог бы  повторить,  если  бы  не  Савелий,  который
ударил его ногой и отправил под стальные колеса. Страшный  крик  мгновенно
оборвался, и только хруст костей и  брызнувшая  на  Икс-два  кровь  из-под
колес подтвердили происшедшее. Икс-два брезгливо вытерся:
     - А еще из команды Иксов! - процедил он  и  выстрелил  несколько  раз
между колес вагонов, стараясь попасть в Савелия, но там было  темно  и  не
видно, что  Савелий  уже  выскочил  с  другой  стороны  состава  и  вскоре
преодолел железобетонный забор.
     Боевики беспомощно,  со  слепой  яростью  метались  перед  несущимися
вагонами и на чем свет  поносили  Тридцатого.  На  этот  раз  выход  нашел
Икс-два:
     - Делай, как я! - крикнул он и побежал изо всех сил рядом с составом,
пытаясь сравнять скорость. За ним устремились и все остальные.
     За забором Савелий обнаружил бульдозер, который,  видимое  сгребал  в
кучу гравий, В кабине  никого  не  оказалось:  видно  бульдозерист  отошел
куда-то. Савелий заскочил в нее,  быстро  развернул  бульдозер  в  сторону
забора, закрепил рычаг скорости и на ходу выпрыгнул из  кабины.  И  теперь
мощная и грозная машина двигалась самостоятельно и уверенно на забор.
     Когда боевики взобрались на забор, стальные тонны вгрызлись в него, и
грозная машина подмяла под себя несколько боевиков.
     Крики ужаса и боли заглушили шум ревущего дизеля и гудок  маневрового
тепловоза.
     Савелий  подбежал  к  какому-то  странному  агрегату,   похожему   на
мясорубку, у которого вместо червячной подачи вертелся огромный барабан  в
тричетыре  метра   диаметром,   утыканный   страшными   стальными   шипами
сантиметров в десять длиной. Этот агрегат перемалывал  камни  в  щебень  и
вращался со страшным скрежетом.
     Икс-два, сумевший остаться в живых после столкновения  его  группы  с
бульдозером, громко крикнул:
     - Послушай, Рэкс, я думал сохранить  тебе  жизнь,  но  теперь  я  сам
разделаюсь с тобой! - Он кричал в темноту, не видя Савелия. - Теперь я сам
устрою тебе "пляску смерти", и ты пожалеешь, что родился на этот свет! - В
его голосе было столько ярости и желчи, что казалось,  он  потерял  всякий
контроль над собой. - Первая группа - слева! Вторая - справа! Третья -  со
мной! - коротко приказал  он,  и  они  бросились  вперед,  взяв  в  кольцо
приземистое здание заводика: кто-то из них  успел  заметить,  как  Савелий
скрылся именно там.
     Савелий вбежал на второй этаж и осторожно выглянул в окно. Прямо  под
собой увидел  боевика  с  автоматом,  который  с  опаской  оглядывался  по
сторонам и не заметил, что находится на самом краю гигантской  воронки,  в
которую подавался песок на ленту транспортера. Савелий бросил свой  нож  и
точно попал ему в позвоночник. Взмахнув руками, боевик  беззвучно  упал  в
эту страшную воронку и мгновенно исчез в ней вместе с песком. Он  появился
уже внутри здания, в нескольких  метрах  от  Савелия.  Лента  транспортера
прогнулась под его тяжестью, но все-таки вынесла его наверх, чтобы позднее
сбросить в огромный крутящийся чан, где составлялась бетонная смесь.
     Савелий подскочил к ленте транспортера, вернул  свой  нож,  подхватил
автомат боевика и даже