й выбил за борт сидящего рядом с водителем, то же самое  хотел
повторить и с тем, но водитель, управляя рулем ногами, неожиданно захватил
его руками и, применив удушающий прием, выбил за борт, успел дать  очередь
по мишени, точно поразив ее, и только после этого перехватил руль руками.
     Савелий восхищенно покачал головой: виртуоз! В этот момент он услышал
команду:
     - Огонь, Одиннадцатый! - эту команду выкрикнул Шестой.
     Воронов стоял перед десятью мишенями на расстоянии метров двадцати. В
каждой его руке было по пистолету-пулемету. Он  одновременно  вскинул  обе
руки и начал стрелять.
     Сначала упала первая мишень, потом  пятая,  потом  седьмая  и  только
потом стали падать остальные.
     Савелий чуть заметно усмехнулся:  все  нечетные,  значит,  готовность
"один"! На этот раз он пошел не останавливаясь и не оглядываясь.
     В комнате наблюдения - "КН" -  находился  только  дежурный  оператор.
Перед  ним  светились  экраны   мониторов:   три   давали   информацию   с
тренинг-полигона, на других были видны ворота базы, забор, коридоры  базы.
Неожиданно на одном из мониторов возникло лицо Савелия: он ткнулся лицом в
самую камеру и во весь экран показал оператору язык.
     - Придурок какой-то! - ругнулся тот и отключил камеру.
     Савелий на это и рассчитывал увидев, что огонек  погас,  он  довольно
усмехнулся и быстро прошмыгнул в дверь с "ОО". Осмотрелся  внимательно  по
сторонам телекамер не было видно. После этого он стал  просматривать  чуть
ни каждую щель в  туалете.  Заглянул  даже  в  сливной  бачок,  под  рулон
туалетной бумаги и только за бачком, у самой  стены,  обнаружил  тщательно
замаскированный микрофон.
     В этот момент он услышал шум открываемой  двери  и  еле  успел  снять
брюки и сесть на унитаз. В дверную щель кабинки  ему  было  видно,  как  в
туалет вошли двое парней в белых халатах и встали у писсуаров.
     - Что за чертовщина! - сказал один из них. - Сунул каргу во "второй",
а открыть не смог. Еле успел вытащить без тревоги.
     - Ты что, забыл? Сегодня же среда, каждую неделю плюс-минус  семь,  -
дальнейшие слова Савелий не расслышал из-за шума смывающей  воды.  А  двое
парней павши к выходу.
     Не слишком ли много совпадений  с  числительным  "два"?  Схема  номер
"два", блок номер "два", и сейчас эти двое говорили о том  же.  Интересно,
"каждую не делю плюс-минус семь". Что бы это значило? Стоп!  "Сунул  карту
во "второй". Кажется, так он сказал?! Это значит? Карта! Карта - это ключ.
"Плюс-минус семь" - скорее всего  шифр,  который  меняется  в  электронном
замке каждую неделю! Это уже кое-что.
     С первых же минут своего появления на этой странной базе Савелий  был
многим удивлен, и многое его насторожило. Получив предупреждение  Воронова
об опасности, он стал еще более  осторожным  и  старался  запомнить  любую
деталь, любое слово, любую мелочь, которые казались  ему  либо  странными,
либо непонятными.
     Помимо  недоумения  от  увиденного,  Савелий   испытывал   непонятное
беспокойство, охватившее его еще при встрече с Четвертым.
     Тогда, стоя веред ним, Савелий неожиданно для  себя  начал  думать  о
своем Учителе,  пытаясь  вызвать  его  образ,  словно  желая  ощутить  его
Поддержку, его помощь. Он  взывал  к  нему!  Он  хотел  хотя  бы  мысленно
представить его глаза, руки, но...
     Обычно при одной только мысли об Учителе он слышал его  голос,  видел
его глаза, а в тот момент ему что-то мешало. Словно на голову ему накинули
какой-то  невидимый  колпак,  нарушивший  связь  с  Учителем.  Колпак   не
пропускал его мысли, и они беспомощно метались вокруг Савелия. Правда, был
момент, когда он сумел на мгновение  прорваться  сквозь  это  препятствие,
увидеть лицо Учителя, губы которого что-то шептали,  а  глаза  смотрели  с
тревогой, но потом все исчезло.
     Это произошло в то время, когда Четвертый снова  повернулся  к  нему,
оставив в покое свой сейф. Странное совпадение!
     После довольно сытного обеда, состоящего из первого четырех видов, из
второго - трех видов, различных салатов и десертов, был  об®явлен  часовой
отдых, во время которого каждый из обитателей базы был предоставлен самому
себе.
     Когда  свободный  час  закончился,  Савелия  пригласили  в   бассейн,
расположенный  под  землей.  Савелий   был   поражен   этим   сооружением,
представив, какие средства затратили на него. Он мог быть сравним в Москве
только с тем бассейном, где проходили Олимпийские игры: пятидесятиметровые
дорожки, трех-, пяти-, десятиметровые вышки, вода постоянно циркулировала.
     Вокруг бассейна были выстроены различные  приспособления  для  боевых
состязаний: повсюду раскиданы мишени, метрах в восьми над водой  перекинут
висячий мостик.
     Боевики, а их собралось человек пятнадцать, были одеты в полную форму
и полностью вооружены: автомат за спиной, пара ножей, закрепленных либо на
поясе, либо за спиной.
     Пятый сидел на верхней  скамейке,  чуть  ниже  -  Психолог  со  своим
неразлучным блокнотом в руках. В разных местах виднелись телекамеры.
     Шестой выстроил их у бассейна,  внимательно  осмотрел,  словно  решая
какие-то сложные проблемы, потом бросил:
     - Первые пять человек, - кивнул он тем, что стояли слева от него, - В
зал борьбы и рукопашного боя, вы трое, - указал он на следующих по порядку
боевиков, среди которых был  и  Семнадцатый,  сосед  Савелия  по  спальной
комнате, - в тир! Остальные остаются здесь, в  бассейне!  Выполняйте!  Две
группы направились к выходу. Шестой оглядел оставшихся  постановил  взгляд
на Савелии.
     - Тридцатый! Савелий вышел вперед и вытянулся перед ним:
     - Слушаю, Шестой!
     - Сейчас тебе предстоит схватка с  двумя  противниками.  Так  как  ты
новенький здесь, поясню за задачу. У тебя есть два ножа и автомат. Автомат
оставь здесь, а ножами ты должен будешь поразить  вон  те  две  мишени,  -
указал он сначала на одну, укрепленную в пяти  метрах  от  края  бассейна,
потом на другую, укрепленную на высоте трех метров. - Но  поразить  мишени
ты должен поочередно: сначала нижнюю, после схватки с первым  противником,
потом верхнюю, после  схватки  со  вторым.  Пораженной  мишень,  считается
тогда, когда нож вонзится в ее центр. Центром мишени считается черный круг
диаметром сорок сантиметров. Поразить мишень  ты  имеешь  право  с  любого
расстояния:  хоть  подойди  и  воткни  рукой.   Внимательно   вглядись   в
расположение всего, что находится в метре от воды и что висит над водой  -
пригодится для схватки.
     Савелий и так уже все запомнил, но еще раз внимательно осмотрелся  по
сторонам. Потом закрыл глаза, представил все,  что  увидел,  открыл  их  и
проверил себя. После этого повернулся к Шестому:
     - Запомнил, Шестой!
     - Ну-ну! - усмехнулся тот, недоверчиво покачав головой. - Твой первый
противник, - он ткнул пальцем в грудь Седьмого. - Второй, - он  указал  на
того, кто попал в огонь. Они вышли из строя. - Остальные - зрители!
     Не участвующие в этом поединке, с  жалостью  поглядывая  на  Савелия,
отправились  на   верхние   скамейки,   предвкушая   интересное   зрелище.
Дождавшись, когда они расселись. Шестой сказал:
     - Сейчас свет погаснет ровно на пять минут. Ты, Тридцатый, и один  из
твоих соперников должны оказаться на висячем мостике, третий должен  будет
страховать своего коллегу внизу. Начало  боя  -  включение  света,  начало
занятия исходных позиций -  его  выключение!  Итак,  приготовились!  -  Он
махнул рукой, и свет мгновенно погас.
     Савелий, услыхав про новость со светом,  сразу  же  прикрыл  глаза  и
слушал Шестого уже с закрытыми глазами,  чтобы  легче  было  привыкнуть  к
темноте.
     Он слушал  Шестого  и  благодарил  своего  Учителя  за  то,  что  тот
несколько месяцев заставлял Савелия ходить по знакомым и незнакомым местам
с повязкой на глазах. Более того, он учил его  схватке  вслепую  с  одним,
двумя, тремя и с большим числом соперников.
     Кал только свет погас и в помещении  воцарилась  кромешная  тьма,  он
открыл  глаза  и  почти  сразу  же  начал  различать  силуэты   предметов,
окружавших его. Освещение,  чуть  заметное,  все-таки  существовало,  хотя
происхождение его было неизвестно.
     Савелий устремился к  дальней  лестнице,  ведущей  на  висячий  мост,
решив, что время, проигранное в расстоянии, он выиграет у того, кто  решит
встретиться с ним наверху, за счет того, что какие-то доли секунды уйдут у
противника на привыкание к темноте и принятие решения: кто пойдет наверх.
     Он оказался прав:  находясь  уже  на  середине  веревочной  лестницы,
почувствовал ее колыхание. Его  противник  тоже  начал  взбираться  вверх.
Савелий первым оказался  на  мостике  и  имел  достаточно  времени,  чтобы
внутренне успокоиться и собраться для поединка.
     Когда его внутренние часы подсказали, что остались считанные  секунды
до истечения пяти минут, он крепко  зажмурился  и  представил,  что  видит
яркое солнце. Это оказалось как нельзя кстати:  кроме  обычного  освещения
были включены прожекторы, направленные на мостик.
     Савелий открыл глаза и увидел перед  собой  мощную  фигуру  Седьмого,
который  щурился,  ослепленный  ярким  светом.  Он   пытался   рассмотреть
соперника и махал руками, чтобы не быть застигнутым врасплох.
     Мостик раскачивался из стороны в  сторону,  а  держаться  можно  было
только за  толстый  канат,  натянутый  в  полутора  метрах  над  мостиком.
Балансируя руками, Савелий решил не использовать канат,  чтобы  руки  были
свободны. Он бросился на Седьмого, пытаясь  сразу  сбросить  его,  но  тот
успел отпрыгнуть назад. С трудом удержавшись на  мостике,  Савелий  сделал
вид, что вот-вот упадет и беспорядочно замахал руками,  чуть  наклонившись
вперед.
     Создавалось впечатление, что он едва держится, и Седьмой  попался  на
эту удочку. Он бросился на Савелия,  чтобы  подтолкнуть  его  и  завершить
поединок. Но когда между ними остались какие-то сантиметры, Савелий  вдруг
резко выпрыгнул вверх, отталкиваясь  от  мостика  в  сторону,  и  Седьмой,
совершенно не ожидая такого подвоха, нелепо взмахнув руками, стал валиться
на бок.
     Савелий ухватился руками за канат, толкнул Седьмого ногами в спину  и
тот рухнул вниз, покрывая матом весь белый свет.
     Через мгновение Савелий прыгнул за ним - Седьмой приводнился боком  и
довольно сильно ударился о воду, подняв мириады брызг.
     Савелий вошел в воду ногами, тут же обхватил за шею Седьмого,  так  и
не успевшего прийти в себя, приподнял его, выскочил по  грудь  из  воды  и
бросил свой первый нож, который воткнулся  точно  в  центр  черного  круга
первой мишени.
     -  Седьмой  из  поединка  выбыл!  -  крикнул   Шестой,   и   Седьмой,
матюкнувшись грязно на прощанье, поплыл к бортику бассейна.
     Не успел Савелий прийти в  себя  после  одной  схватки,  как  к  нему
подплыл под водой второй соперник, выдернул у  него  нож,  укрепленный  за
спиной, и выбросил за бортик бассейна. Мгновений, потраченных  противником
на бросок Савелию хватило, чтобы легким ударом, незаметным для наблюдающих
этот поединок, оглушить его и на несколько секунд лишить  сознания.  Затем
он выхватил его нож и приставил к горлу.
     - Четырнадцатый из поединка выбыл? - неуверенно  крикнул  Шестой,  не
понимая, почему тот не сопротивляется Савелию.
     Савелий доплыл вместе с Четырнадцатым до края бассейна и  вытащил  из
воды безвольное тело. Тот понемногу стал приходить в себя, не понимая, что
с ним произошло.
     Савелий подхватил свой нож, лежащий на  кафельном  полу,  и  взмахнул
обеими руками: оба ножа точно  вонзились  в  черный  круг  второй  мишени,
укрепленной в воздухе.
     Это было так неожиданно, что несколько секунд стояла  мертвая  тишина
нарушаемая  лишь  покашливанием  Четырнадцатого.  Потом  вдруг  кто-то  из
наблюдающих  боевиков  зааплодировал,  а  Седьмой,  сидящий  уже  с  ними,
презрительно бросил:
     - Клоун-циркач!
     - Да,  "циркач",  -  прошептал  Психолог.  -  Лично  я  не  хотел  бы
сталкиваться с этим "циркачом" в качестве противника.
     - Зря ты, Седьмой, артачишься: он сделал тебя  честно!  -  проговорил
Двадцать пятый. - Одно слово - Рэкс!  -  уважительно  произнес  он,  потом
добавил: - И не курит.
     - Подумаешь, Рэкс! - хмыкнул презрительно  Седьмой.  -  Видали  мы  и
"шариков" и "бобиков" почище этого!
     - Не скажи, у меня дружок в Афгане парился: порассказывал, что  такое
Рэксы-десантники-афганцы.
     - Ладно, хватит воспоминаний! - оборвал Шестой. - Тридцатый!
     - Слушаю, Шестой!
     - Переодеться и в зал, к Двенадцатому он  сегодня  там  за  "сэнсея".
Через час тренировок в зале - в тир. Ясно?
     - Так точно!
     - Вперед! - бросил он с явной симпатией и повернулся к  остальным.  -
Вас разделю на две группы - трое против четверых.  И  не  смотри  на  меня
волком, Седьмой! Работать надо было! Двое  таких  опытных  боевиков  и  не
смогли справиться с новичком.
     - Что ни говори, а я ставил на Тридцатого  и  выиграл!  -  усмехнулся
Двадцать пятый. - Двадцать "гринов"?
     Последние слова Савелий услышал, уже выходя из бассейна.
     Когда он переоделся и подходил к круглому залу  рукопашного  боя,  то
наткнулся на Воронова, успевшего шепнуть ему одну фразу:
     - Не очень усердствуй в зале, не раскрывайся до... - он оборвал  себя
на полуслове, заметив, что телекамера  через  мгновение  повернется  в  их
сторону. Он бросился в противоположную и скрылся за поворотом.
     Савелий  распахнул  с  усилием  железную  дверь  с  буквами  "ТЗ"   -
тренировочный зал - и вошел внутрь.
     Увидев  его,  Двенадцатый   поднял   руку,   жестом   предложив   ему
остановиться у входа.
     - Раз! Два! Три! - отсчитывал Двенадцатый удары, которые один  бойцов
наносил ногой другому в живот. - Сильнее! Жестче! - командовал он. -  Нога
должна быть  похожа  на  хлыст  во  время  удара.  Так!  Так.  Уже  лучше!
Поменяйтесь местами и повторите весь цикл. - Он взглянул на  другую  пару,
недовольно буркнул. - А вы что  балетом  занимаетесь?  Полный  контакт!  Я
сказал: полный! Не нужно жалеть соперника!
     - Так можно и почки отбить, - скривился один из них.
     - Можно, если не  научишься  смягчать  удары,  -  ехидно  ухмыльнулся
"сенсей" и тут же предложил. - Давай так: сначала ты бьешь меня в  это  же
место, потом я тебя, идет?
     -  Идет!  -  с  удовольствием  согласился  тот.  -  А  как  бить:   в
тренировочном или в боевом цикле?
     - Разумеется, в боевом! Перед тобой враг: или ты его, или он тебя!  -
Он взглянул на Савелия. - Снимай куртку, Тридцатый, и начинай разминку!  -
Затем снова повернулся к своему "противнику": - Ну что, начали!
     Снимая куртку,  Савелий  обратил  внимание  на  то,  что  Двенадцатый
действительно, был очень опытным бойцом,  не  зря  его  сегодня  назначили
"сенсеем", видимое он имел опытных наставников: его поза,  взгляд,  мышцы,
расслабленные до удара, все мгновенно подчинялось его внутренней органике,
и было заметно, что боли он не ощупает.
     В какой-то момент Савелий подумал, что на месте партнера Двенадцатого
он бы постоянно менял ритм и  силу  ударов,  чтобы  сбить  того  с  толку,
заставить быть в постоянной готовности, то есть поставить на измотанность,
усталость.
     А тот продолжал монотонно долбить Двенадцатого,  и  сам  уставал  все
больше и больше, отчего удары становились все слабее и слабее.
     Кончилось тем, что цикл из тридцати ударов он не  довел  до  конца  и
остановился на двадцать четвертом ударе.
     - Вот видишь, ты устал, задыхаешься, пот с тебя градом, а я  хоть  бы
что, - он скорчил физиономию и передразнил парня. - Теперь  ты  становись,
или отдых нужен?
     Парень упрямо мотнул головой и  встал  в  исходную  позицию,  пытаясь
подготовиться к ударам Двенадцатого, но не успел, как говорится, и  глазом
моргнуть, как тот нанес ему сильный удар, потом другой, третий.
     Дыхание его было сбито вконец, и он жадно хватал воздух открытым ртом
в короткие промежутки между ударами.
     "Вряд ли он выдержит более десяти ударов", - промелькнуло у  Савелия,
и он решительно подошел к ним.
     - "Сенсей", я готов! - сказал он. Двенадцатый нанес  парню  еще  один
сильный удар, потом сказал:
     - Восемь! - парень, согнувшись пополам, рухнул на пол.
     Двенадцатый, не обращая  на  него  никакого  внимания,  повернулся  к
Савелию:
     - Что, уже размялся? -  удивился  он.  -  Или  решил  пощадить  моего
соперника? - он хитро взглянул в глаза Савелию.
     - И то и другое! - сознался он.
     - В таком случае, у нас заведен следующий порядок если кто-то прервал
поединок по каким-либо причинам,  то  этот  кто-то  занимает  место  моего
противника и получает  двойную  порцию.  Как  тебе  такой  расклад?  -  Он
испытывающе замолчал, ожидая ответа.
     - Что ж, вполне справедливый порядок, - спокойно заметил  Савелий.  -
Разрешите дополнение, "сенсей"?
     - Валяй, Тридцатый!
     - Итак, мне полагается шестьдесят ударов без остановок?
     - Точно так.
     - Разрешите мне, после того как вы,  "сенсей",  прикоснетесь  ударной
ногой к татами, сразу же поменяться с вами местами!? -  Савелий  предложил
это настолько простым, без иронии, тоном, что тот неожиданно рассмеялся.
     Все  вокруг  перестали  заниматься  и  с  удивлением  уставились   на
странного новичка то ли у него с головой не все в порядке,  то  ли  шутить
вздумал.
     - Ты это серьезно, Тридцатый?
     - Просто хочу попробовать, дурашливо улыбнулся Савелий  и  застенчиво
опустил глаза.
     - Ну ты даешь! - покачал головой Двенадцатый. - Попробовать он хочет!
Слышали? А потом переживай за него, в лазарет ходи.
     - Да ладно, бей, я жилистый - выдержу! - снова улыбнулся  Савелий  во
весь рот.
     - Ну смотри, я предупреждал. Будешь готов, скажи.
     Савелий чуть перенес тело вперед, "пробежался" по всем мышцам и тихо,
уже без всякой улыбки бросил:
     - Готов!
     Очень легко и быстро Двенадцатый нанес ему серию ударов.
     - ...пять, шесть, семь, - с трудом успевали считать удары  окружившие
их боевики.
     Что-то поняв, Двенадцатый увеличил силу  и  быстроту  ударов,  однако
Савелий стоял как вкопанный,  и  его  лицо  не  меняло  своего  выражения,
оставаясь спокойным.
     Двенадцатый смог выдержать свой  темп  только  до  тридцатого  удара,
после чего начал явно сдавать. На сорок втором ударе он  устало  встал  на
две ноги и тяжело дыша выговорил:
     - Довольно с тебя и сорока двух: понятно уже, что пресс у тебя как из
дерева. Всю ногу отбил. Но и мы не лыком шиты? Начинай!
     - Может, отдышишься? - участливо предложил Савелий. - А еще лучше,  в
другой раз продолжим,  ты  уже  выдержал  одну  серию,  -  он  сказал  это
настолько дружелюбно, что Двенадцатый даже не подумал о  том,  что  и  сам
Савелий только что выдержал еще большую серию.
     - Хорошо, считай, что свой тренинг на сегодня ты уже закончил. Можешь
отправляться в тир, - сказал он, довольный, что  не  пришлось  выдерживать
еще одну серию ударов.
     - Спасибо, "сенсей", за урок! - Савелий поклонился ему, повернулся  и
пошел за своей курткой.
     Ответив на его поклон, Двенадцатый повернулся и увидел хитрые взгляды
боевиков.
     - А вы что уставились? Для вас тренировка еще не  окончилась!  Быстро
разбились на две группы!
     Савелий надел куртку и быстро вышел из зала:  кажется,  он  сумел  не
ударить в грязь, но и не очень раскрылся.
     Тир оказался не совсем обычным, и Савелий недоуменно огляделся, когда
вошел в железную дверь с буквой "Т". Это была  круглая  комната  диаметром
метров пятнадцать.
     В центре виднелся небольшой красный  круг.  До  потолка  было  метров
восемь-девять. При входе стоял небольшой столик, на нем - деревянный  ящик
с несколькими отделениями, занятыми различными  системами  пистолетов  как
отечественных, так и иностранных и обоймами. В нескольких  местах  комнаты
на разной высоте Савелий заметил телекамеры.
     Комната была