вагон изрешетили! Наверняка готов!
     - Мне не вагон нужен! - повысил голос Четвертый. - Его голова!  Труп,
черт бы вас побрал!
     - Ноу проблем! - спокойно отозвался тот. - Труп так труп!
     Савелий с большими  усилиями  удерживался  за  трубу,  я  его  голова
находилась в опасной близости к стальному колесу.  Казалось,  какой-нибудь
сильный толчок, неосторожное движение, и он окажется под колесом. Наконец,
ему удалось взяться поудобнее и второй рукой.
     В кабине тепловоза  находились  двое:  пожилой  машинист,  со  смаком
хрустевший свежим  огурцом  с  пышным  ломтем  казахского  лаваша,  и  его
напарник, совсем еще молоденький паренек, который заботливо приглядывал за
доверенными ему приборами.
     Машинисту что-то послышалось, он перестал жевать, прислушался,  потом
выглянул в окно и посмотрел назад, но состав был настолько длинным, что он
ничего не мог рассмотреть:
     - Пашка! - громко позвал он, перекрикивая шум дизелей.
     - Чего, Серафим Львович? - повернулся к нему помощник.
     - Выстрелы слышал?
     - Выстрелы? Слышал, Серафим Львович!  Сейчас  везде  стреляют,  -  он
немного подумал, потом добавил. - А может, учения какие?
     Машинист пожал плечами и снова продолжил свой нехитрый завтрак...
     Неожиданно Савелий заметил как  синий  "Москвич"  рванулся,  опережал
состав. Может, подумали, что с ним кончено? Савелий проводил его взглядом,
пока он не исчез из вида, и переключил внимание  на  зеленые  "Жигули",  с
которых продолжали поливать вагон из автоматов. Несколько  случайных  пуль
срикошетили от колес и впились в пол вагона совсем рядом  с  его  головой.
Савелий повернулся, чтобы оценить расстояние до страшных отметин, и  вдруг
увидел  синий  "Москвич",  остановившийся  у  обочины  дороги.  Из  машины
выскочил  боевик,  которого  он  увидел  у  переезда,  в  его  руках   был
гранатомет.
     Граната разорвалась точно в "Волге", и  почти  сразу  же  раздался  и
второй  взрыв:  взорвался  бензобак,  и  вагон  почти  мгновенно  охватило
пламенем от которого Савелий предохранял пока пол вагона.
     Однако взрыв едва не привел к трагическим последствиям: вагон  сильно
тряхнуло, и Савелий чудом сумел удержаться на  одной  руке,  не  упав  под
колеса.
     Обозлившись, Савелий выхватил из-за пояса пистолет Крота:
     - Получи, гад! - крикнул он и выстрелил в Икстри.
     Пуля попала тому в грудь, и он медленно  покатился  вниз  по  насыпи,
беспорядочно кувыркаясь на острых камнях.
     Савелий хотел выстрелить еще и по стоящей машине, но она уже была вне
пределов досягаемости, да и вряд ли могла продолжать погоню: дорога  круто
свернула в сторону от железной дороги.
     Свою не угасшую  злость  Савелий  перенес  на  зеленые  "Жигули":  он
тщательно, словно в тире, прицелился и выстрелил в водителя.  Пуля  попала
ему в лоб, и он уткнулся головой в клаксон.
     Неуправляемые гудящие квакающим звуком "Жигули", проехав метров  сто,
резко  дернулись  в  сторону,  врезались  в  бетонный   парапет,   который
отгораживал начавшуюся реку от автострады,  на  большой  скорости  пробили
бетон, взлетели в  воздух  и  врезались  в  зеркальную  поверхность  воды.
Взметнулся огромный столб воды,  сверкнув  в  солнечных  лучах,  и  машина
мгновенно исчезла в глубине.
     Пожилой машинист испуганно высунулся по пояс в окно кабины  тепловоза
и посмотрел вдоль  своего  состава  назад.  В  этот  момент  состав  делал
небольшой поворот и он увидел последний вагон, охваченный ярким  пламенем.
Машинист  сразу  же  включил  резкое   торможение,   нарушая   инструкцию,
запрещающую  останавливаться  на  мосту,  тем  более  таком,   как   этот,
стратегического значения.
     - Учения, учения! - раздраженно крикнул он своему помощнику. -  Какие
к черту, учения, когда последний вагон горит?
     Взвизгнули  тормозные  колодки,  вылетели   из-под   стальных   колес
разноцветные искры, и состав постепенно стал останавливаться.
     Последний вагон, под  которым  находился  Савелий,  уже  двигался  по
мосту, и он осторожно перебрался к краю вагона, обжигая руки о раскаленные
огнем трубы. Добравшись, Савелий оттолкнулся  от  вагона,  приземлился  на
деревянные перекрытия моста, кувыркнулся пару раз, обдирая на руках кожу и
сразу вскочил на ноги.
     Четвертый взглянул на часы и нахмурился: Икстри уже давно должен  был
доложить  об  исполнении  приказа.  Он  искоса  взглянул   на   Психолога,
невозмутимо барабанившего по столу: неужели тот снова  окажется  прав?  Он
решительно взял рацию:
     - Внимание, Икс-три! Внимание, Икс-три! Вас вызывает Четвертый! -  он
сделал паузу, вслушиваясь в молчаливый эфир и снова повторил свой вызов. -
Икс-три! Икс-три! Здесь Четвертый! Отзовитесь! Куда вы  пропали,  к  конце
концов? - крикнул он раздраженно.
     - Вот именно, пропали! - выделив слово  "пропали",  Психолог  грустно
улыбнулся.
     - Да-а... - раздраженно  протянул  Четвертый.  -  Черт  бы  вас  всех
набрал!  Икс-один!  Икс-один!  Вас  вызывает   Четвертый!   Вас   вызывает
Четвертый!
     - Икс-один на связи! Слушаю вас, Четвертый!
     - Срочно перекрывай городок своими "спецами"  и  мальцов  задействуй!
Возможно, Икс-три упустил Тридцатого.
     - А сам?
     - Не отзывается на вызов!
     - Понятно... - протянул Икс-один. - Разрешите, Четвертый, я сам.
     - Нет Икс-один! Вы нужны мне на связи! - перебил он. - И  руководите.
Руководите, черт возьми! Руководите! Ясно? Все!



        ГОСПИТАЛЬ

     К небольшому двухэтажному корпусу военного окружного  госпиталя  едва
не бегом подошли трое плотных мужчин. Они были одеты в строгие  элегантные
костюмы, белоснежные рубашки и подобранные со вкусом галстуки.
     Симпатичный высокий парень лет тридцати кивнул на  дверь,  и  другой,
что стоял ближе, громко постучал, но,  увидев  кнопку  звонка,  нажал  ее.
Вскоре послышались шаркающие шаги, и старческий скрипучий голос недовольно
ответил из-за дверей:
     - Чо  это  вы  барабаните?  Дохтур  на  операции.  Завтра  приходите.
Симпатичный парень дружелюбно сказал ему:
     - Открывай, батя, милиция!
     - Коля милиция, -  старик-вахтер  начал  торопливо  дергать  задвижку
трясущимися руками. - Коля милиция, тады конечно. -  Наконец  ему  удалось
отдернуть  задвижку  и  распахнуть   дверь.   Ожидая   увидеть   привычную
милицейскую форму, он увидел странных элегантных молодых людей, и это  его
смутило: он настороженно спросил, перегородив им дорогу:
     - Если вы милиция, то прошу документы.
     - А как же! - добродушно улыбнулся симпатичный парень и повернулся  к
парню со шрамом. - Документы! - нахмурился он.
     - А как же! - усмехнулся тот и  вдруг  резко  ударил  старика  ребром
ладони по горлу.
     Коротко вскрикнув, старик начал сползать по дверному косяку вниз,  но
был подхвачен мощными руками и внесен внутрь госпиталя.
     Спрыгнув  с  вагона,  Савелий  устремился  вперед  по  мосту,   чтобы
добраться до автострады, но ему  навстречу  выскочил  часовой,  охранявший
этот стратегический мост. Он был одет  в  полевую  армейскую  форму,  явно
сверхсрочник, вооруженный обыкновенной винтовкой:
     - Стой Стрелять буду! - крикнул он, передергивая затвор.
     Савелий понял, что этот мужчина никакого отношения к погоне за ним не
имеет, но попытаться чтолибо доказывать ему было бесполезно, а вступать  с
ним в конфликт и подвергать его  опасности  не  хотелось.  Ничего  ему  не
ответив, Савелий повернулся и побежал в другую сторону,  но  он  не  успел
пробежать и десятка метров, как и  с  другой  стороны  к  нему  устремился
второй охранник моста.
     В палате реанимации лежало трое: больных: на одной - пожилой мужчина,
опутанный  резиновыми  трубками,  ведущими  к  стеклянным   бутылочкам   с
питательными смесями, укрепленными на штативе.
     На другой кровати - молодой паренек лет двадцати. На  сто  лицо  была
надета кислородная маска, он тяжело и беспорядочно дышал и  находился  без
сознания.
     Третью  кровать  занимал  капитан.  Белоснежная  простыня  сползла  и
приоткрыла перебинтованную грудь. К его рукам тоже спускались со  штативов
трубки, по которым подавалась в вены какая-то жидкость.
     Он лежал очень спокойно  и,  казалось,  не  дышал.  Вдруг  послышался
какой-то еле различимый шум со стороны входа, и Воронов тут  же  приоткрыл
глаза, скосил их на дверь. Его  явно  что-то  насторожило.  Вскоре  взгляд
капитана стал осмысленным, и он взглянул на то, что  было  присоединено  к
его рукам. Кап... Кап... Кап...
     Кроме едва слышного звука падающих капель, капитан  услышал  какие-то
другие звуки. И именно эти звуки его сильно встревожили. Он изо  всех  сил
попытался  сосредоточиться,  заставить  свой  одурманенный  наркозом  мозг
нормально заработать, чтобы все осознать. Что с ним? Это первый вопроса на
который он должен был получить ответ. Постепенно память восстановилась,  и
он вспомнил, что был ранен, когда пытался... Что пытался? А где Савелий? С
ним же был Савелий, когда они бежали с базы? Господи! Его ранили, когда он
был за рулем! Потом.  Потом  Савелий  сел  за  руль.  И...  Их  остановили
боевики, одетые в форму милиции.
     Милиция? Неужели это была милиция? Не боевики, а милиция! Значит,  он
ошибся, и его сюда привезла милиция! Что же тогда  с  Савелием?  Если  его
привезла сюда милиция, и, судя по всему, ему сделали операцию,  то  узнать
мафии о его  местонахождении  дело  времени.  Они  на  все  пойдут,  чтобы
возвратить взятую ими дискету, которая может поломать все карты.
     Минуту! С ними еще был американец. Как его? Миша. Майкл Джеймс! Что с
ним случилось? Вспомнил! Они оставили его в кошаре, у старого Касыма  Так.
Пока все отлично!  Он  все  вспомнил  и  теперь  гораздо  легче  принимать
решение. Теперь понятно, почему его мозг зафиксировал  этот  странный  для
больницы шум. Кажется, пора  принимать  меры  для  собственного  спасения!
Вполне вероятно, что это пришли по его душу.
     Капитан даже забыл о ноющей боли в  груди.  Он  приподнялся,  сел  на
кровати, сорвал трубку с одной руки, потом с другой. Голова кружилась  так
сильно, что казалось, вот-вот он  упадет  на  пол.  Капитан  схватился  за
спинку кровати и несколько секунд сидел неподвижно, чтобы набраться сил  и
встать. Собрав всю волю в  кулак,  он  так  сильно  стиснул  челюсти,  что
услышал их скрежет.
     Пожилой мужчина, лежащий напротив, расширенными  глазами  смотрел  на
капитана, испугавшись за него. Он знал,  что  тому  недавно  была  сделана
тяжелая операция, а он встает с кровати, вырвав из вен иглы.
     Нужно вызвать сестру:  может,  он  в  горячке  и  навредит  себе.  Он
потянулся к кнопке вызова медсестры, укрепленной над его головой.
     Капитан шатаясь,  медленно  подошел  к  кровати  пожилого  мужчины  и
отрицательно покачал головой:
     - Прошу вас, женщин не надо! - он даже попытался  улыбнуться,  и  эта
кривая улыбка и то, что он  сказал  странные  слова  про  женщин  в  таком
состоянии,  убедили  его  соседа  в  том,  что  этот  человек  делает  все
осмысленно и ему лучше не мешать.
     Опираясь то на одну спинку кровати, то на другую,  капитан  доковылял
до дверей и осторожно выглянул наружу. Коридор был  пуст,  но  со  стороны
лестницы, ведущей на первый этаж, слышались шаги и  какой-то  приглушенный
разговор, потом вскрик.
     Капитан вышел из палаты, прикрыл за собой дверь,  затем,  пересиливая
резкую боль в груди, двинулся по коридору, опираясь о стену.
     По первому этажу быстро шли трое  боевиков.  Они  заходили  в  каждую
палату и бесцеремонно разглядывали каждого больного, не  обращая  внимания
на недовольство с их стороны.
     - Дайте покоя!
     - Где сестра? Когда прекратится это безобразие?
     - Кто вы и что вам нужно? Но те в ответ молчали  и  продолжали  молча
свой "обход".
     Симпатичный парень держал в своей руке фотографию капитана и  каждого
сравнивал с ней.
     Когда они миновали последнюю  палату  на  первом  этаже,  из  комнаты
дежурной медсестры выбежала молоденькая симпатичная девушка в белом халате
- именно она оказывала помощь при операции Воронову.
     Увидев странную тройку молодых людей, она удивленно воскликнула:
     - Товарищи, как вы здесь оказались?  И  почему  нарушаете  больничный
режим?
     Они молча шли на нее и странно улыбались. Эта  улыбка  показалась  ей
жуткой, ей стало страшно, она испуганно вскрикнула и обречено  прошептала,
словно предчувствуя свой конец:
     - Кто вы и что вам надо? Вы не можете причинить мне...
     Девушке не удалось договорить своей фразы,  ставшей  последней  в  ее
молодой жизни. Парень со шрамом ударил ее пистолетом  сзади  по  голове  и
проломил хрупкий девичий череп. Кровь брызнула  во  все  стороны,  заливая
стены больницы. Мощные  руки  подхватили  безжизненное  тело  медсестры  и
втащили в ее кабинет.
     Симпатичный  парень  взглянул   на   белоснежную   стену   госпиталя,
забрызганную алой  кровью  девушки,  недовольно  поморщился,  взглянув  на
ударившего, но ничего не сказал и только махнул рукой в сторону лестницы.
     Взбежав по  лестнице  на  второй  этаж,  они  очутились  в  пустынном
коридоре, быстро пробежали по обычным палатам, потом заскочили в палату  с
надписью "реанимация".
     Двое остались у дверей, а симпатичный парень  подошел  к  больному  с
кислородной маской на лице. Сорвав ее, он сравнил его с  фотографией.  Тот
жадно глотал воздух открытым  ртом  и  напоминал  собой  огромную  рыбину,
выкинутую на берег. А симпатичный парень подошел уже к  пожилому  мужчине,
который испуганно натянул на себя простыню, сорвал с него нехитрую защиту.
Этому пожилому человеку показалось, что он вновь очутился в  том  времени,
когда ему было лет девятнадцать и на  его  глазах  к  ним  в  коммунальную
квартиру ворвались чекисты и скрутили добродушного интеллигентного соседа,
который постоянно печатал в газетах свои стихи.
     Симпатичный парень понял, что этот седовласый старик  не  может  быть
Одиннадцатыми и равнодушно отвернулся от него. Подошел к третьей  кровати,
на которой лежал человек, укутанный с головой простынью. Он сдернул  ее  в
сторону, сжимая в руке пистолет с глушителем, и удивленно  развел  руками:
под простыней никого не оказалось, а лежали только две подушки.
     В этот момент в реанимационную палату  вбежал  встревоженный  доктор,
оперировавший Воронова. Его халат и резиновые перчатки  были  в  крови  он
услышал шум и недовольные крики больных, когда заканчивал довольно сложную
операцию. Доктор был уставшим и раздраженным: сегодня им было сделано  уже
шесть операций, а  отдохнуть  пока  не  пришлось.  Он  валился  с  ног  от
усталости.
     - Товарищи! Вы с ума сошли: это же операционная палата!
     Симпатичный парень спокойно осмотрел его с ног до  головы  и  вежливо
спросил:
     - Вы кто, доктор?
     - Да, я доктор, но вы не  ответили  на  мой  вопрос!  Парень  вытащил
какую-то красную книжечку и помахал ею перед носом доктора:
     - Где тот мужчина, которого привезли к вам с ранением  в  грудь?  Вас
спрашивает  сотрудник  органов   государственной   безопасности,   капитан
Синегудов! - он сказал это таким тоном, словно  доктор  был  перед  ним  в
чем-то виноват. Тот мгновенно сник и взглянул на пустую кровать:
     - Он здесь должен... - растерянно выдавил он. - Я ему операцию сделал
два часа назад. Наркоз еще не  прошел,  -  лепетал  он,  действительно  не
понимая, куда мог деться прооперированный человека у которого еще и наркоз
не должен был пройти. Парень вдруг схватил его за грудки:
     - Так где же он?
     - Я понятия не имею! Поверьте! - испуганно произнес  тот,  и  в  этот
момент боевик со шрамом профессионально ударил его сзади каблуком кованого
ботинка в шейные позвонки.
     Доктор коротко вскрикнул, завалился  на  лежащего  пожилого  мужчину,
сбивая стойки со спасительными  лекарствами.  Вырвались  из  тела  старика
трубки, он жадно вздохнул, расширенными  от  ужаса  глазами  посмотрел  на
парня со шрамом, плюнул в его сторону, взбунтовавшись в первый и последний
раз в своей жизни, и так и замер  с  раскрытыми  глазами:  его  сердце  не
выдержало и остановилось.
     Так и обрели покой два пожилых человека: один был доктором и  пытался
спасать жизни людям, другой нуждался в его помощи.
     - Всегда ты  спешишь.  Икс-пять!  -  недовольно  буркнул  симпатичный
парень.
     - Все равно  он  ничего  не  знает.  Икс-два!  -  туповато  отозвался
Икс-пять.
     - Ладно, пошли дальше! -  махнул  Икс-два,  и  они  быстро  вышли  из
реанимационной палаты, превратив ее в мертвецкую.
     А капитан, войдя  в  операционную,  внимательно  осмотрелся,  пытаясь
найти место, где можно было укрыться от преследователей.
     Какие-то приборы,  аппарат  искусственного  дыхания,  два  стеклянных
шкафа, два кислородных баллона. Посередине стоял операционный стол. Он был
покрыт окровавленными простынями.
     Капитан медленно подобрался к нему и откинул простыню: вот что  может
спасти его!
     Да, этот стол был уникальным в своем роде. Он был  подарен  окружному
госпиталю одним талантливым инженером,  который  однажды  лежал  здесь  на
операции. Он работал в Центре управления полетами  космонавтов,  и,  когда
разрабатывал тренажер для космонавтов, к нему  пришла  идея  операционного
стола, который он  и  создал,  подарив  в  знак  благодарности  за  хорошо
сделанную операцию. Этот стол работал  от  электрического  привода  и  мог
вращаться в любой плоскости.
     Капитан с огромным трудом взобрался на него, лег на  спину,  привязал
сначала ноги, потом грудь привязными ремнями, потом дотянулся до пульта  и
нажал кнопку с надписью "полный оборот".
     Операционный стол стал  медленно  опрокидываться,  и  вскоре  капитан
оказался снизу крышки стола, а простыня закрыла его с боков. Это оказалось
весьма своевременным, потому что из коридора уже доносился шум.
     Савелий взглянул на одного охранника, потом на другого -  нужно  было
срочно что-то предпринимать! Он посмотрел на перила моста и  устремился  к
ним. До воды было метров тридцать, и  можно  было  попытаться  прыгнуть  в
воду, но его наверняка уже ожидали боевики с обеих берегов реки.
     Неожиданно он увидел буксир, который тащил баржу, наполненную песком.
Она шла медленно и уверенно, словно сознавая  себя  полноправной  хозяйкой
этой реки.
     Не раздумывая ни секунды,  Савелий  принял  решение:  он  вскочил  на
железные перила моста,  дождался,  когда,  по  его  мнению,  настал  самый
удобный момент для прыжка, и оттолкнулся прямо над баржей от  спасительных
перил.
     Трое  боевиков,  возглавляемые  Икс-два,  вбежали  в  операционную  и
разочарованно осмотрелись: вокруг было  пусто.  Стояла  тишина,  и  только
инструменты на стеклянных полках шкафов тонко позвякивали от их топота.
     Икс-два подошел к операционному столу, побарабанил по нему пальцами и
со злостью бросил:
     - И куда же делся этот кусок мяса под наркозом?
     - Блядина! - сплюнул в сердцах Икс-пять. Икс-два вытащил  из  кармана
рацию и нажал на кнопку вызова:
     - Четвертый! Четвертый! Вас вызывает Икс-два! Вас вызывает Икс-два!
     -  Четвертый  на  связи!  Говорите,  Икс-два!  -  тут   же   раздался
нетерпеливый голос Четвертого.
     - Обыскали весь госпиталь: каждую палату и кабинет.  -  Икс-два  даже
причмокнул. - Одиннадцатый как в воду канул!
     - Вот как? - воскликнул Четвертый. - Тоже мне, хваленые "спецы" ! Вот
что. Подключайтесь к группе, которая  перекрывает  городок:  Тридцатый  не
должен войти в городок! Вы поняли меня. Икс-два? Это ваш  последний  шанс,
дорогой! Все!
     Икс-два спокойно выключил рацию, сунул ее в  карман  и  повернулся  к
своим приятелям:
     - Все поняли? Вперед!
     Они выбежали из  операционной,  и  как  только  топот  утих,  капитан
приподнял простыню, с трудом дотянулся до пульта управления и снова  нажал
кнопку "Полный оборот". Крышка стола медленно вернулась назад,  и  Воронов
облегченно вз