вшим за ним восклицаниям народа. Исполненный радости
народ, держа в руках венки с листьями и веночки из вербены, поцеловал ступни
серебряной статуи богини, стоявшей на пьедестале, и отправился по домам.
     Гл. 23... Наконец  настал день, назначенный жрецом,  и  он  повел меня,
окруженного священным воинством, в ближайшие купальни. Там, совершив обычное
омовение,  призвав милость  богов, он меня кропит  в виде  очищения  и снова
приводит  к  храму.  Когда две дневных стражи  уже протекли, он  ставит меня
перед самым  подножием  статуи и,  сказав мне  на ухо некоторые наставления,
благостное значение которых нельзя выразить словами, перед всеми свидетелями
наказывает мне воздержаться  от  чревоугодия и не вкушать десять дней подряд
никакой животной пищи,  а также не прикасаться к  вину. Исполняю  свято этот
наказ о воздержании, а между  тем наступает  уж  и день посвящения, и солнце
склоняется  к  закату. Тогда со всех сторон  приходит толпа посвященных,  по
старому обычаю  принося мне  поздравительные подарки,  кто  какой. Но  жрец,
удалив всех непосвященных, облекает меня в плащ из небесного полотна и, взяв
за руку, вводит в святая святых.
     Может  быть,  ты страстно  захочешь знать, усердный читатель,  что  там
говорилось, что делалось. Я бы сказал, если бы  позволено было  говорить, ты
бы узнал, если бы  позволено было слышать. Одинаковой опасности подвергаются
в случае такого дерзкого любопытства и рассказчик, и слушатель.  Но, если ты
об®ят  благочестивой  жаждой  познания, не  буду  тебя  больше томить. Итак,
слушай  и верь, что я говорю правду.  Я  достиг  пределов  смерти, преступил
порог Прозерпины и снова  вернулся,  пройдя  все стихии; в  полночь я увидел
солнце в сверкающем блеске, предстал перед  богами подземными и  небесными и
вблизи поклонился им. Вот я тебе и передал, а ты, хотя и выслушал, остался в
полном  неведении. Но передам то  единственное, что могу открыть, не нарушая
священной тайны, непосвященным слушателям.
     Гл.  24. Настало утро,  и по окончании богослужения  я тронулся в путь,
облаченный  в  двенадцать священных  стол;  хотя  это  принадлежит к  святым
обрядам, но я могу говорить об этом без всякого смущения, так как в то время
масса народа могла это видеть. Ведь  я стоял наверху по самой середине храма
против  статуи  богини  на деревянном  помосте,  выделяясь  одеждой,  правда
полотняной, но расписанной цветами. С плеч за спину до самых пят спускался у
меня драгоценный плащ.  Взглянув на  него внимательно, всякий увидел бы, что
на мне кругом  разноцветные изображения животных: тут и индийские драконы, и
гиперборейские грифоны,  животные,  которых  другой  мир  создает  наподобие
пернатых птиц. Стола эта у посвященных называется олимпийской. В правой руке
я  держал ярко горящий  факел.  Голову  мою красиво облекал венок из светлой
пальмы,  листья которой расходились  в виде лучей... Разукрашенный наподобие
солнца, помещенный  наподобие  божественной статуи, я при внезапном открытии
завесы  был представлен  на обозрение  народа. После  этого  я  торжественно
отпраздновал день  своего духовного рождения, устроив  изысканную  трапезу с
отборными  винами. Так продолжалось три дня...  Наконец  по указанию богини,
внеся вклад  за свое  посвящение -  конечно,  далеко  не соответствующий, но
сообразно  с  моими  средствами,- я начал  готовиться к возвращению домой...
Повергнувшись ниц перед изображением богини и прижавшись  лицом к стопам ее,
обливаясь слезами, прерываемый частыми рыданиями, глотая слова, я начал:
     Гл.  25.  "О святейшая человеческого рода вечная  заступница,  смертных
постоянная  охранительница,  что являешь  себя  несчастным  в  бедах  нежной
матерью. Ни день, ни ночь одна, ни минута  какая  краткая не протекает твоих
благодеяний праздная.  На  море и  на  суше  ты  людям покровительствуешь, в
жизненных  бурях  простираешь  десницу  спасительную,  которой  развязываешь
неразрешимые  узлы  рока,  судьбы  ты  ослабляешь  гонения,  зловещих  звезд
отводишь движение. Ты  кружишь мир, зажигаешь солнце,  управляешь вселенной,
пожираешь тартар. Пред тобою ответственны  звезды, благодаря тебе  наступает
чередование времен, радуются небожители, стихии - твои служители. Мановением
твоим  огонь   разгорается,   тучи  сгущаются,   поля   осеменяются,  посевы
подымаются.  Силы  твоей страшатся птицы,  в небе летающие,  звери, в  горах
скитающиеся,  змеи, по земле  ползущие, киты,  в океанах плавающие. И я, для
воздания  похвал тебе - нищий разумом, для жертв благодарственных  -  бедный
имуществом, нет у  меня полноты  слов, чтобы выразить, что я о твоем величии
чувствую.  Ведь тысячи уст  не  хватило бы для  этого  и нескончаемого  ряда
языков, неустанных  в  велеречии; то  единственное,  что в состоянии сделать
неимущий благочестивец,-  то я и сделаю: лик твой небесный и  божественность
святейшую в глубине моего сердца запечатлею на веки вечные".
     Помолившись  таким образом  великой  богине,  я  бросаюсь  на шею жрецу
Митры, ставшему уже моим  отцом, и, покрывая  его поцелуями, прошу прощения,
что не могу отблагодарить его как следует за его благодеяния.
     170. Надпись из Иоса. A. Deissmann, Licht vom  Osten, С. 94 сл.  II-III
в.
     Такой-то посвятил это Исиде, Серапису, Анубису и Гарпократу. Я - Исида,
владычица всякой страны, я воспитана  Гермесом  и вместе с Гермесом изобрела
демотические письмена для того, чтобы  не все писали одинаковыми буквами.  Я
положила законы  людям  и  издала законоположения, которых  никто  не  может
изменить.  Я старшая дочь Кроноса. Я жена и сестра царя Осириса. Я (звезда),
восходящая в созвездии  божественного Пса.  Я  та, которую у женщин называют
богиней.  Мне построен город Бубастис. Я отделила  землю от  неба. Я указала
пути  звездам.  Я  установила  порядок движения  солнца  и луны.  Я изобрела
мореплавание. Я  сделала справедливое сильным. Я свела женщину с мужчиной. Я
предписала женщинам носить плод  до  десятого  месяца.  Я  установила закон,
чтобы родители были любимы детьми. Я наложила  кару на  тех, кто относится к
родителям без любви. Я вместе с братом Осирисом положила конец людоедству. Я
указала  людям  очищения. Я научила почитать изображения богов.  Я  освятила
участки  богов. Я разрушила власть тиранов. Я добилась, чтобы  женщины  были
любимы  мужчинами. Я  сделала  справедливость сильнее  золота  и серебра.  Я
законоположила,  чтобы  истина  считалась  прекрасной.  Я  изобрела  брачные
контракты.  Я указала эллинам и варварам  их  наречия.  Я сделала так, чтобы
прекрасное и постыдное отличались между собой по природе...
     171. "Лукиан, О Сирийской богине
     В  Библе  я  видел великое  святилище  Афродиты Библосской,  в  котором
справляются  оргии  в честь  Адониса.  Афродита  - эллинизированное название
сирийской богини Ма,  которую римляне называли просто Magna Mater -  Великая
Мать.
     Я ознакомился  и с  ними.  Говорят, что  эти оргии  установлены в честь
Адониса, раненного в этой стране вепрем;
     в  память  о  его страданиях  местные  жители ежегодно подвергают  себя
истязаниям,  оплакивают  Адониса  и  справляют  оргии,   а  по  всей  стране
распространяется  великая  печаль.  Затем,  прекратив  удары  и  плач,   они
приносили жертву Адонису, как умершему. На следующий день  они рассказывают,
что он  жив и  удалился  на небо; в  то же время  они бреют себе головы, как
египтяне, когда умирает Апис...
     ...В стране  Библе  есть  еще  и  другое чудо: это -  река, плещущая  с
Ливанских гор в море.  Имя  ее -  Адонис. Каждый  год она меняет  свой цвет,
делаясь кровавой. Впадая в море,  она окрашивает его на далекое пространство
и тем указывает библосцам время  великой печали. Рассказывают, что в эти дни
на Ливане уязвляется Адонис и что его  кровь, стекая в реку, меняет ее цвет.
Отсюда  река и  получила  свое  имя.  Так  думает  большинство. Мне  же один
библосец указал на другую, по  его  мнению, истинную, причину этого явления.
"Чужестранец,-  сказал  он мне,-  река Адонис  протекает  по  Ливану,  почва
которого  имеет  красноватый  оттенок. Свирепые  ветры, поднимающиеся  в эти
самые дни, несут эту землю с большою примесью сурика в реку. Таким  образом,
земля эта, а вовсе не  кровь Адониса,  на  которую указывают,  придает  реке
кровавый цвет"...
     ...Самое  большое  среди них (святилищ) это, мне  кажется, то,  которое
находится в  Гиераполе.  Святилище  это, и  вся  местность вокруг,  наиболее
почитаемо и  священно... Также  и  по  богатству  это  святилище среди  всех
известных  мне занимает  первое место,  так как к нему стекаются  деньги  из
Аравии,  Финикии,  Вавилонии,  Каппадокии.  Приносят  их  также  киликийцы и
ассирийцы...
     ...Пропилеи храма повернуты  на  север, высота их около 30  саженей.  В
этих-то пропилеях и стоят фаллы высотою в 30 саженей,  сооруженные Дионисом.
На один  из этих  фаллов  два раза в год влезает человек  и остается  на его
вершине в течение семи дней... Я думаю, что и этот обряд совершается в честь
Диониса. Мое  мнение подтверждается тем, что при посвящении  фаллов Диониса,
как  известно,  ставят на них  человеческие  фигурки  из дерева;  зачем  это
делается,  я  не могу об®яснить, но мне  кажется, что человек,  влезающий на
фалл,  подражает  этим  деревянным человечкам.  Поднявшись  наверх,  человек
спускает вниз длинную  веревку, заранее  припасенную, и  на  ней подтягивает
все, что ему нужно,- дерево, одежды,  орудия.  С  их "помощью  он устраивает
себе  шалаш,  где  и сидит, оставаясь на фалле, в течение  упомянутого числа
дней. Многие приносят ему  золото, серебро, медь, оставляют их неподалеку от
него  и, сказав свое имя,  уходят.  Человек, стоящий  внизу,  сообщает имена
жертвующих верхнему, и тот творит за  каждого молитву. Молясь, он  ударяет в
медный инструмент, издающий громкий и резкий звук.
     172. Филострат, V. Ар.
     С легкой  руки  Гиерокла, написавшего  в  конце 111 в. антихристианское
сочинение, где  он  сопоставляет Аполлония  Тианского  с  Иисусом, создалось
представление об Аполлонии как о сопернике христианства. Между тем для этого
нет основании. Дошедшая до нас биография  Аполлония, написанная в начале III
в.  Филостратом,  составлена в  жанре  Деянии  апостолов,  а  многие  чудеса
Аполлония  напоминают   евангельские   чудеса   и   представляют   очевидное
заимствование.
     Лукиан, по-видимому, считал Аполлония шарлатаном. Во  всяком  случае не
только в Греции, но и  в  арабской  (где он именуется Balinas),  сирийской и
еврейской литературе он слывет как специалист по магии;
     имеются неизученные арабские рукописи приписываемых Аполлонию сочинений
по магии, астрологии, телесматике.
     По  данным  Филострата,  Аполлоний  был идеологом  вымирающих  остатков
восточной  земельной аристократии эпохи эллинизма; нивелирующая сила Римской
империи  лишила  их места в политической жизни  страны,  им  оставалось лишь
проповедовать самоотречение и философский аскетизм и предаваться реакционным
мечтаниям  о  невозвратном былом  величии. А  такова именно  была  проповедь
Аполлония.
     Что  касается личности  Аполлония, то с некоторой достоверностью  можно
сказать, что он вышел из состоятельной семьи, получил обширное  образование,
много  путешествовал,  проповедовал  новопифагорейскую религиозную  мистику,
принимал деятельное участие в политической  жизни, был причастен  к заговору
против Домициана, был близок ко  двору императоров и умер в начале II в. При
жизни  он пользовался почитанием как чудотворец и мудрец, а после смерти ему
воздавали кое-где культ как  герою.  Каракалла  воздвиг  ему  часовню,  а во
многих храмах стояли его статуи.
     Из сочинений Аполлония  сохранился небольшой отрывок (у Евсевия) из его
трактата "О  жертвоприношениях" и несколько писем (большинство приписываемых
ему подложно); следы написанной им биографии Пифагора сохранились у Ямвлиха.
     Основное издание относящихся к Аполлонию  текстов  - Flavii Phiiwstrati
quae supersunt, ed.  Kayser, Turicii, 1844, в  том числе Vita Apoll., Apoll.
Tyanensis  epistolae,  Eusebius  c.  Hieroclem.  Филостратово  жизнеописание
Аполлония в этой книге цитируется сокращенно: "V. Ар.".
     1.11.  ...Но, продолжал Аполлоний,  если  они  (боги) такие всеведущие,
тогда тот,  кто приходит в  храм  и имеет чистую совесть, должен бы молиться
следующим образом:
     "О  боги,  дайте  мне,   что  мне  полагается".  Ибо,   о  жрец,   ведь
благочестивому будет полагаться хорошее, а нечестивому - противоположное.
     I.  17.  Его речь  текла не  дифирамбом и не была украшена поэтическими
изречениями, она  не  была изысканной... Он не  изощрялся в  остроумии и  не
любил пространных  речей.  Никто  не  слыхал,  чтоб  он  иронизировал...  он
изрекал, как оракул: "я знаю", или "мне кажется", или "куда вы клоните", или
"надо знать".  Его изречения  были  кратки и сильны, как адамант, его образы
значительны  и метки, и его слова находили  отклик, как законы, диктуемые  с
высоты трона.
     I. 34. По словам Дамиса он знал, что Аполлоний в полном соответствии со
своим образом мысли, верный своей молитве: "Боги, дайте мне владеть немногим
и ни в чем не испытывать потребности" - не выразит никакого желания.
     IV. 3. (Аполлоний сказал:) "Вы видите, воробьи заботятся друг о друге и
радуются своему обществу,  а мы,  люди,  этого не понимаем. Когда кто-нибудь
ценит  общество других, мы скорее говорим о неумеренности, роскошестве и  т.
п.,  а тех, кому  он  уделяет  от  своего  добра, мы  называем  льстецами  и
блюдолизами".
     IV. 10. Когда Эфес  постигла  чума и ни одно средство не могло победить
эпидемию, они послали к Аполлонию, желая, чтоб он уврачевал их страдания. Он
не стал медлить, но  произнес:  "iomen"  (идем) и оказался  в Эфесе, подобно
Пифагору, который  одновременно  был  в Туриях и  в Мегапонте. Созвав  затем
эфесян, он сказал: "Мужайтесь, сегодня я прогоню  чуму". Затем он  повел всю
молодежь к театру  перед статуей Апотропея (Геракла в роли отвратителя чар).
Здесь  стоял старик с  грязным лицом, одетый в лохмотья,  по всем видимостям
нищий,  ловко  вращавший  глазами; у  него  была сума,  в  ней  кусок хлеба.
Аполлоний  велел  эфесянам  окружить  его  и  крикнул:  "Хватайте  камни  во
множестве  и убейте  врага божьего". Но эфесяне изумились этим словам, и  им
казалось жестоким побить камнями такого жалкого чужестранца,  который взывал
к милосердию и  плакал.  Но Аполлоний их подогревал,  чтобы они наседали  на
него  и не дали ему бежать.  Тогда кое-кто  начал бросать (камни),  и, когда
нищий, который раньше так жалостно смотрел, стал  дико озираться и глаза его
оказались полны страшного огня, эфесяне узнали в нем злого духа и побили его
камнями, так что он оказался погребенным под грудой камней. Через  некоторое
время  Аполлоний велел  убрать  камни,  чтоб  осмотреть убитого. Но человек,
которого, как им казалось, они побили камнями, исчез, а под камнями оказался
пес из породы молосских, величиною со льва, раздавленный и испускающий пену,
как бешеный.
     IV.  31. Его  речи в Олимпии  касались  самых интересных  предметов. Он
говорил  с порога  храма в мудрости, храбрости,  самообладании  и  обо  всех
добродетелях  и  приводил своих слушателей в изумление содержанием и  формой
своей речи.
     IV. 40. "А о чем ты молишься, когда приступаешь к алтарю?" - спросил он
мудреца.    "Я    молюсь,-   ответил   Аполлоний,-    чтобы   господствовала
справедливость,  чтобы не  преступали  законов,  чтобы  философы  оставались
бедными,  другие богатыми, но без фальши".- "А  моля о  столь великих вещах,
рассчитываешь ли ты, что  действительно их  получишь?"  - "Конечно,- ответил
Аполлоний,-  ибо я все суммирую в  одно и, приступаю к алтарю,  я  молюсь: о
боги, дайте мне то, что мне надлежит".
     IV. 45. Одна женщина умерла в день  своей  свадьбы - по крайней мере ее
сочли  мертвой.  Жених  с плачем следовал за  гробом, и Рим горевал вместе с
ним, ибо девица была из знатного дома. Когда Аполлоний встретил погребальное
шествие, он сказал: "Поставьте гроб, я утишу ваши  слезы по поводу девушки".
Так  как он спросил об ее имени,  толпа подумала,  что  он хочет  произнести
обычную  надгробную  речь.  Но  он  коснулся  мертвой,   произнес  несколько
непонятных слов (сравни Мк., 5:41.) и разбудил мнимоумершую, та обрела голос
и вернулась в отцовский дом, как Алкестида, когда Геракл вновь призвал ее  к
жизни.  Филострат,  передавая  это чудо,  пытается найти для  него  разумное
об®яснение: девица, дескать,  была не  мертвая,  а лишь мнимо умершая. Здесь
почти  буквальное  совпадение  с  текстом  евангелия  (Мк., 5:35-42).  Когда
родственники захотели сделать ему подарок в 150 000,  он  сказал: "Пусть это
будет приданным для девицы".
     VII. 7. Когда Домициан убил своего родственника Сабина и женился на его
жене Юлии - Юлия была  племянницей Домициана, дочерью Тита,- Эфес праздновал
эту свадьбу. Аполлоний же приступил к алтарю и сказал:
     "О ночь древних  данаид, какой  единственной ты была!"  Намек на миф  о
дочерях Даная,  которые в  брачную  ночь перебили  своих  женихов. Аполлоний
вообще изображается активным противником Домициана и заговорщиком.
     VI.   11.  (Речь   девы-олицетворения   пифагорейской   философии.)   Я
непривлекательна и сулю трудности. Ибо кто присоединится к моему учению, тем
самым отрекается от вкушения  животной пищи, должен забыть  о вине, чтобы не
расплескать сосуда мудрости, который держится лишь в душах, не знающих вина;
ни мягкое  платье не  будет греть его, ни  шерсть,  снятая с  живых существ,
обувь  я  им  разрешаю носить только  из лыка, спать - как попало, а если  я
увижу,  что он  поддается  похоти, то у меня есть бездна,  куда его столкнет
Справедливость - служанка мудрости; я до такой  степени трудна для избравших
меня, что я налагаю  оковы и на  их уста.  Пифагорейцы  не ели мяса, .носили
одежду и обувь только из растительных тканей и налагали иногда  на себя обет
молчания.  Но узнай зато,  что  ты  получишь, если выкажешь себя  стойким  и
верным.  Мудрость и Справедливость  сами  собой тебе  достанутся. Ты  будешь
далек от зависти. Ты никогда не будешь испытывать  страха  перед тиранами, а
для них  ты  будешь страшен,  богам ты с малой жертвой будешь больше угоден,
чем те, кто проливает пред ними  кровь быков.  Если ты сохранишь чистоту,  я
дам  тебе  дар предвидения и  сообщу такую  ясность  твоему  взору,  что  ты
познаешь,  что такое  бог,  что -  человек  и  что  - обманчивая фантазия  в
человеческом образе.
     VII.  26.  Мы,  люди,  в  течение  всего того времени,  которое именуем
жизнью, находимся в темнице, наша душа, прикованная к смертному телу, многое
терпит.
     VII. 40. А когда  заключенные, которых он  несколько  дней  тому  назад
покинул,  снова его  увидели,  они  все обняли его, ибо они уже не надеялись
увидеть  его  вновь. Как дети льнут к отцу,  который ласково и  умеренно  их
увещевает и получает, так все тянулись к Аполлонию и открыто это заявляли. А
у него для каждого находилось внимание и доброе слово.
     VIII. 30.  (Арестованный при храме Диктинны по обвинению в чародействе,
Аполлоний)  в  полночь  освободился  от  оков,  созвал связавших  его, чтобы
показать,  что он  не думает скрываться, и побежал к дверям  храма,  которые
перед ним  широко  распахнулись; когда  же он вошел внутрь, двери закрылись,
как если бы их кто запер, и глас раздался дев поющих: "Гряди с  земли, гряди
на небо, гряди".
     VIII. 31.  Могилы  Аполлония, действительной  или  мнимой,  я  нигде не
нашел,  хотя  и  об®ездил большую часть  земли.  Повсюду  я  слышал чудесные
сказания, а  в Тианах я видел храм, воздвигнутый ему на средства императора:
сами императоры считали его достойным императорских почестей.
     173а. Сенека, ер. XVII 2 (102), 23 сл.
     Луций  АНней Сенека  (3 г.  до  новой  эры-65  г.  новой  эры) -оратор,
вельможа  и   философ-стоик,  оставивший  дово