льно   обширное   литературное
наследство,  главным  образом  философско-нравственного характера.  Обширное
образование и огромное богатство позволили ему на досуге развивать философию
"самоотречения, презрения к земным благам", которые были  у него в изобилии.
"Этот стоик,- говорит Энгельс,- проповедовавший  добродетель и  воздержание,
был  первым  интриганом при  дворе  Нерона,  причем  дело не обходилось  без
пресмыкательства;  он  добивался  от  Нерона  подарков  деньгами,  имениями,
садами,  дворцами и,  проповедуя  бедность  евангельского  Лазаря,  сам-то в
действительности  был богачом из той же  притчи. Только когда Нерон собрался
схватить  его  за  горло,  он попросил императора взять у него  обратно  все
подарки, так как,  дескать, с  него  достаточно  его  философии".  Проповедь
смирения  и самоотречения на  земле во имя воздаяния  на небе, затушевывание
земного  неравенства  сказкой  о  равенстве  всех  перед  лицом  бога   была
великолепно усвоена христианскими авторами, которые,  по выражению Энгельса,
бесцеремонно использовали стоическую  философию, и  в  особенности сочинения
Сенеки. Энгельс назвал Сенеку "дядей христианства". Действительно, христиане
считают  Сенеку "своим". Тертуллиан  (De  anima  20)  говорит о  нем  "saepe
noster"  ("часто наш"), а  Иероним его прямо называет  "Seneca noster" ("наш
Сенека").  Лактанций  (Inst.  div., I 5)  поражается  совпадением  философии
Сенеки с  "божественным учением".  В  средние  века  была  сфабрикована даже
апокрифическая переписка между  Сенекой и апостолом Павлом. Но христианство,
использовав стоическую мораль, дало ей новое, фантастическое оформление. Оно
"создало  небо  и  ад,  и  был  найден  выход,  который  вел   страждущих  и
обездоленных из нашей  земной  юдоли в  вечный рай.  И в самом  деле, только
надеждой   на   воздаяние  в   потустороннем  мире   можно   было   возвести
стоикофилоновское  самоотречение  от  мира  и  аскетизм  в  один из основных
этических  принципов  новой  мировой  религии,  способной увлечь  угнетенные
народные массы" (Ф. Энгельс).
     Есть  здесь наиболее  характерные отрывки из стоической морали  Сенеки,
близкой к христианскому учению.
     Эти мгновения смертной жизни лишь прелюдия для  другой, лучшей  и более
долгой  жизни. Подобно тому, как утроба матери хранит нас  девять месяцев  и
подготовляет  нас  не для  себя,  но  для другого  мира, куда  мы появляемся
приспособленные  дышать и жить  свободно,  точно  так  же в промежуток между
младенчеством и старостью  мы созреваем  для  нового  рождения. Нас  ожидает
новое рождение, новое положение  вещей.  Мы можем видеть небо  еще только на
расстоянии; поэтому ожидай  бестрепетно того решительного часа (смерти) - он
будет последним для тела, не для души. Все вещи вокруг тебя рассматривай как
багаж  в  гостинице:  придется  переехать.  Природа   обнажает  входящего  и
выходящего, нельзя  унести больше, чем  ты принес  с собою (в жизнь);  более
того, даже из того, что ты принес в жизнь, многое придется  оставить: с тебя
будет  снят  облекающий  тебя  последний покров  -  кожа;  совлекут  мясо  и
разлитую, циркулирующую по всему  телу кровь, отнимут кости и жилы - опору и
сосуды  для  жидких  и  мягких  частей  тела.  Но  этот  день,  которого  ты
страшишься, как последнего,- день рождения в вечность.
     1736. Сенека, ер. V 6 (47)
     1. От тех, кто у тебя бывает, я с  удовольствием узнал, что ты живешь в
дружбе   со   своими   рабами.  Это   соответствует  твоему  благоразумию  и
образованию. "Они рабы", но они люди; "они рабы", но они твои сожители; "они
рабы", но  они твои  покорные друзья; "они рабы",  но они твои сорабы,  если
поразмыслить,  что судьба может повернуться к тому  и другому. 2.  Я поэтому
смеюсь  над теми, кто считает позором обедать с рабом: что  здесь позорного,
если  не  считать высокомерного  обычая  господ обедать  в  окружении  толпы
стоящих  рабов?  Хозяин  ест  больше, чем  воспринимает;  в  своей  огромной
жадности он нагружает  свой  растянувшийся  желудок. 3.  А несчастным  рабам
нельзя  раскрыть  губы  даже  для  того,  чтобы  что-нибудь  сказать.  Розга
заглушает всякий ропот,  даже за  случайный  кашель, чихание  или рыдание не
освобождают от побоев. Весь  вечер  они стоят  голодные и  безмолвные.  4. В
результате те,  которым в  присутствии господина  не  разрешается  говорить,
злословят о нем. Напротив, те, у которых были беседы не только в присутствии
господина, но и с  ним, которым рта не  зашивали,  готовы  были рисковать за
него головой, отвратить на  себя  угрожающую  ему  опасность:  на пирах  они
(свободно) разговаривали, зато под пыткой молчали, то  есть не показывали на
своего господина.  5. Далее о той же  заносчивости гласит пословица: сколько
рабов,  столько врагов.  Они не враги, мы  делаем их врагами. Я уже не  буду
говорить о жестоком,  бесчеловечном поведении, когда мы обращаемся с ними не
как с людьми, а как со скотом... 10. Подумай, что  тот, кого ты зовешь своим
рабом, родился таким же путем, наслаждается тем же небом, так  же дышит, так
же живет, так же умирает... 11. Сколько раз приходило в голову - а что, если
бы  твой  господин  позволял себе по  отношению к тебе  то  же, что  и  ты в
отношении  своего раба? 12. "Но у меня нет никакого господина",- скажешь ты.
Дай срок  - может  быть,  у тебя еще  будет.  Разве  ты не  знаешь, в  каком
возрасте  попали в рабство Гекуба, Крез, мать Дария,  Платон,  Диоген?.. 15.
"Что же,  не посадить же мне за стол всех рабов?" - так  же,  как  и не всех
свободных... Пусть обедают с тобою  некоторые, достойные этого, а  другие  -
для  того,  чтобы  стать  достойными...  17. "Он  раб"; но,  может  быть, он
свободен духом.  "Он раб"; так что же,  это ему повредит?  А покажи,  кто не
раб. Один служит похоти, другой жадности, третий - честолюбию,  все вместе -
надежде,  все  -  страху. Я  приведу тебе  бывшего  консула, находящегося  в
рабстве у старухи, богача - у служаночки, я назову тебе знатнейших  юношей в
рабстве  у  пантомимов,  а ведь  добровольное  рабство - самый позорный  вид
его... 19. Я поэтому считаю, что  ты поступаешь  вполне  правильно, когда не
хочешь, чтобы рабы тебя боялись, и применяешь словесное воздействие.
     174. Сенека, ad Marc
     X.I...  дети, почести,  богатство,  обширные  залы  и передние, набитые
толпою  клиентов, славное имя,  знатная  или красивая супруга  и все прочее,
зависящее  от неопределенной изменчивой  судьбы,- все это  -  принадлежности
чужие,  наемные;  ничто  не дается в  дар;  сцена  обставляется  бутафорией,
которая  снесена из  разных  мест  и которую  придется  возвратить;  кое-что
придется  отдать в  первый же  день,  иное  - на  второй  день,  очень  мало
сохранится до  конца... 2... мы получаем только право пользования, проценты,
а срок определяет хозяин этого дара, мы должны иметь всегда наготове то, что
нам  дано  на  неопределенный  срок, и по первому требованию  возвратить без
возражений... 4. Быстро ловите радость от детей и в свою очередь дайте детям
насладиться вами, исчерпайте  всякую  радость  без промедления; вам не  дана
отсрочка на эту ночь - нет, я взял слишком большой срок  - на этот час. Надо
торопиться, сзади наседают.
     XXV. 1. Поэтому нечего тебе бегать на могилу сына:
     там лежит самая худшая и самая тягостная для него часть - кости и прах,
части,  принадлежащие ему не  больше, чем платье и другие покровы тела. Весь
он исчез, он ушел, не оставив ничего своего на земле.  Побыв некоторое время
над нами, пока он не очистился и не сбросил с себя приставшие к  нему пороки
и всю мишуру тленного бытия, он  затем вознесся к вышним  и обретается среди
блаженных душ. Он в кругу святых - Сципионов и Катонов.
     175. Сенека, de vita beata XXI
     1. "Почему такой-то занят философией,  а вместе с тем живет так богато?
Почему он говорит, что  надо  презирать  богатство, а владеет  им?  Называет
жизнь презренной и, однако, живет? Говорит, что надо пренебрегать здоровьем,
и,  однако,  тщательнейшим образом его оберегает и желает его в лучшем виде?
Считает,  что  изгнание - звук  пустой,  говорит:  "Что  дурного в том, чтоб
переменить  местожительство",  а  между   тем   старается   по   возможности
состариться  в своем  отечестве?  Он считает, что между  долгой  и  короткой
жизнью нет разницы, однако, если ничто не мешает, он старается продлить свою
жизнь и спокойно насладиться глубокой старостью". Но он говорит, что все это
следует презирать не в том смысле, что этого не надо иметь, но что этим надо
обладать без тревоги;
     он этого не отклоняет от себя, но относится спокойно, если оно  от него
отходит.
     176. Сенека, de clem. I, 4
     2. Этот случай будет гибелен для мира Рима; он приведет к развалу столь
великого народа; народ этот будет свободен от этой опасности, пока он сумеет
нести на себе узду, а  если он по какому-либо случаю  ее порвет или если она
упадет и  он  не позволит вновь ее на  него  наложить,  то  единство и связь
величайшей империи распадется на множество  частей;  конец повиновения будет
концом господства для этого города.
     177а. Сенека, ер. II 6 (18)
     5. Мне до такой степени хочется испытать свою твердость, что по примеру
великих людей  я  тебе  тоже предписываю: выдели несколько  дней, в  течение
которых  будешь  довольствоваться  минимумом  самой  дешевой пищи, грубой  и
неприятной одеждой; ты потом скажешь себе: "Так вот чего я боялся?"...
     ... Терпи это  три, четыре, иногда и несколько дней, но так, чтобы  это
было для  тебя не забавой, а страданием, тогда, поверь  мне,  Луцилий, ты, к
радости  своей, убедишься, что ты можешь насытиться на  гроши, и ты поймешь,
что для спокойствия фортуна не нужна: то, что достаточно  для удовлетворения
необходимого, она дает  даже отвернувшись. 8. Не  воображай, однако, что при
этом совершаешь  что-то  особенное. Ты будешь делать  только то, что  делают
многие  тысячи  рабов,  многие  тысячи бедняков. Смотри на  это с той  точки
зрения,  что ты это делаешь  добровольно, и тебе так же легко  будет терпеть
это постоянно,  как легко тебе дается временный эксперимент... Мы  спокойнее
будем жить в богатстве, если будем знать, как не тяжело быть бедными.
     1776. Сенека, ер. IV 2 (31)
     11.  Что же  это? - душа, притом прямая, добрая, великая. А чем иным ты
ее назовешь, как не богом, пребывающим в  человеческом  теле? Эта душа может
попасть к римскому всаднику, так же как и вольноотпущеннику, как к рабу. Ибо
что  такое римский  всадник, или вольноотпущенник, или раб?  -  пустой звук,
возникший  из тщеславия и  несправедливости.  Подняться на небо  можно и  из
закоулка. Воспрянь только  и "вообрази себя  тоже достойным бога". Вергилий.
Энеида.
     177в. Сенека, ер. IV 12 (41)
     I...  He надо  воздевать руки к небу,  не надо  просить  жреца, чтоб он
допустил нас к уху статуи бога, как будто  нас так лучше услышат: бог близко
от тебя,  с тобою,  он в тебе. 2. Так-то, Люцилий: внутри нас обитает святой
дух, блюститель и страж хорошего  и  дурного в нас. И в зависимости от того,
как мы относимся к нему, так он относится к нам. Никто не может быть хорошим
человеком без бога; может  ли кто-нибудь  подняться  выше судьбы без  помощи
его? Он дает прекрасные, возвышенные советы.
     177г. Сенека, ер. VII 3 (65)
     16...  Это  тело - бремя  души и наказание  для него; она страдает  под
давлением его,  она  находится в оковах, пока не является философия, которая
дает ей свободно вздохнуть в созерцании природы  и возносит  ее от земного к
небесному. В этом ее свобода, в этом ее освобождение;
     в  такие  минуты  душа  ускользает из  темницы, где  она содержится,  и
возносится  к небу... 23. Вселенная состоит из материи и бога. Бог управляет
материей,  которая   облекает   его,   повинуется   ему  как  управителю   и
руководителю.  А  ведь творящее начало, то есть бог, могущественнее  и выше,
чем  управляемая богом  материя. То  место, которое  в мире занимает бог,  в
человеке  занимает душа; а материи  мира соответствует наша  душа; пусть  же
худшее служит лучшему.
     178. Corpus Hermeticum. Cap. I. Hermou Trismegisti Poimandres
     Гермес Трисмегист  ("Трижды  величайший")  - греко-египетское божество,
культ   которого   принял    гностическо-мистические    черты   и    получил
распространение  одновременно с христианством. "Тайное" герметическое учение
(отсюда слово "герметический"  получило  значение "наглухо закрытый")  имеет
последователей среди теософов и шарлатанов еще и в наше время. Герметическая
литература,   несомненно,  оказала   влияние  на   христианскую  литературу:
достаточно сравнить приводимый  отрывок из Corpus  Hermet. с соответствующим
местом  из христианского  "Пастыря" Гермы (э 198), с  учением  Валентиниана,
офитов и других христианских сект.
     Дошедшие  до нас  герметические  тексты  относятся  ко  I!-III  в.,  но
источники их восходят к более древнему периоду.
     Однажды, когда  у  меня явились размышления о сущем  и мысль моя сильно
вознеслась, а телесные  чувства  мои  приостановились,  как  (это бывает)  у
отягощенных сном от насыщения пищей или усталости тела, мне привиделось, что
некто огромный, неопределенных размеров зовет меня по  имени и говорит  мне:
"Что ты хочешь услышать, увидеть и, поразмыслив, изучить и познать?".  2.  Я
говорю:
     "а кто  же ты?" - "Я,- говорит,-  Пэмандр, разум небесный; я знаю, чего
ты хочешь, и я с тобою повсюду".
     3. Я говорю: "Я желаю изучить  сущее, об®ять мыслью природу всего этого
и познать бога; вот что,- говорю я,- хочу я услышать". Он опять мне говорит:
"Направь свой разум к тому, что ты хочешь узнать, и я тебя научу".
     4.  Сказавши  это, он преобразился видом, и  сейчас  же  все  для  меня
открылось  вдруг,  и я  вижу  беспредельное зрелище;  все стало прекрасным и
мягким  светом;  а через  короткое время  в  части явился идущий  вниз  мрак
ужасный и страшный, криво свернутый, так что уподобился  дракону. Затем тьма
превратилась   в   какое-то  жидкое   естество,  несказанно   волнующееся  и
испускающее  дым, как  от  огня, издающее  какой-то громкий неописуемый шум.
Затем оттуда раздался нечленораздельный крик:
     похоже - голос огня... 6. Пэмандр  мне  говорит:  "Ты поразмыслил,  что
означает это зрелище?" - "я хочу узнать",- сказал я. "Тот свет,- сказал он,-
это я  - Разум, твой бог, бывший до жидкого естества, явившегося из мрака. А
возникший  из Разума светлый Логос -  сын божий".-  "Что  же?"  - говорю  я.
"Узнай  вот что:  видящее и  слушающее  в тебе - Логос господа,  а  Разум  -
отец-бог; они  не  разлучаются друг с другом, и их соединение есть жизнь..."
8.  "Ну, а стихии природы,-  сказал я,-  откуда возникли?" На это он сказал:
"Из  Воли  бога,  которая,  взявши  Логос  и  увидав  прекрасный  мир, стала
подражать ему в сотворении мира через ее Стихии и рождение душ. 9. Разум же,
будучи  обоеполым,  являясь  светом  и жизнью,  зачал  еще  другой  Разум  -
демиурга,  который,  будучи  богом  огня  и  духа,  сотворил  семь  диэкетов
(распорядителей), которые кругами  окружают чувственный мир. А распорядок их
называется  роком"... 12. Отец же  всего  - Разум,- будучи жизнью  и светом,
породил человека, подобного ему: его он возлюбил,  как собственное дитя; ибо
он  был прекрасен, будучи подобием  отца;  в самом  деле  бог  возлюбил свой
собственный образ;
     ему он передал все свои творения...
     27. Сказавши это, Пэмандр смешался у меня  с  силами.  "Сила"  в тексте
понимается в смысле богословском, так же как и христианское богословие знает
"силы",  "престолы"  и  т.  п. Я же,  возблагодарив и  прославив  отца всего
сущего, был отпущен им, укрепленный и наученный относительно природы всего и
величайшего  зрелища. И я начал проповедовать  людям красоту  благочестия  и
познания (гносиса):
     "О люди, мужи  земнородные, предавшиеся опьянению, сну и незнанию бога,
протрезвитесь, перестаньте быть пьяными, очарованные неразумным сном".
     28.  Они  же, услыхав, явились  единодушно.  Я же  говорю:  "Зачем  вы,
земнородные мужи, предаете себя на смерть, имея  возможность получить долю в
бессмертии?  Покайтесь  вы,  шедшие  по  пути  заблуждения  и  общавшиеся  с
незнанием, откажитесь  от мрачного света, примите  долю бессмертия,  оставив
путь  гибели". 29.  И вот некоторые из них,  занятые  пустословием, отстали,
ступив на путь  смерти, другие  же, бросившись к моим ногам, просили  у меня
поучения. Я же, подняв  их, стал путеводителем народа,  обучая их (словами),
как и  каким образом им спастись. Я посеял  среди них слова  мудрости, и они
питались от  воды бессмертной. Когда  же настал вечер  и  свет  солнца начал
совсем  меркнуть, я велел  им возблагодарить бога. Исполнив благодарственную
молитву, они отправились, каждый к своему ложу. 30. Я же, запечатлев в  себе
благодеяние Пэмандра и исполнившись, чего хотел,  возрадовался. Ибо сон тела
стал бодрствованием  души,  слепота глаз  -  зоркостью души, мое  молчание -
чревато добром,  воспарение  логоса - рождением благ. Это случилось со мною,
когда  я  принял  от  Разума,   то  есть  Пэмандра,   слово  небесное.  Став
богодухновенным, я  дошел до круга истины.  Потому я воздаю от  всей души  и
силы хвалу богу-отцу.  31.  "Свят  бог-отец  вселенной;  свят бог,  чья воля
свершается его  собственными силами;  свят ты, словом своим составивший все;
свят ты, чьим  образом явилась природа; свят ты, кого не природа образовала;
свят ты,  который  сильнее  всякой силы; свят  ты,  который  больше  всякого
об®ема; свят ты, который лучше всяких похвал.  Прими чистые словесные жертвы
от  устремленного  к  тебе   сердца   и  души,  неназываемый,  неизреченный,
призываемый  в  молчании.  32.  Услышь мое желание  не уклониться от знания,
доступного моему существу, укрепи меня  и исполни меня этой благодати, чтобы
я  просветил  пребывающих  в  невежестве  (членов человеческого)  рода, моих
братьев, а  твоих сыновей. Потому верую и  свидетельствую:  я иду к  жизни и
свету. Будь благословен, отец. Твой сын хочет быть святым с тобою, поскольку
ты передал ему всякую власть". "Власть" (exousia)-также гностический термин,
означающий внутреннюю интуицию как следствие гносиса.
     179. Ditt. Or. 716. Александрия. 237-244 гг.
     Гай Юлий  Север,  из 2 траяновского  храброго  Гордиановского  легиона,
воздвиг в честь великого бога Гермеса трижды величайшего.

        2.
        МАГИЯ.
     "Это  было  время,  когда...  абсолютно  некритическая смесь  грубейших
суеверий  самых  различных  народов  безоговорочно  принималась  на  веру  и
дополнялась  благочестивым  обманом  и  прямым шарлатанством,  время,  когда
первостепенную  роль играли  чудеса,  экстазы,  видения,  заклинания  духов,
прорицания  будущего,  алхимия,  каббала  и  прочая  мистическая  колдовская
чепуха" (Ф. Энгельс).
     180. Pap. Lugd. W.  (Лейденский папирус). С. 17 сл. Dieterich  Abraxas,
S. 195, 4 ff. ъ. ъeitzenstein, Poimandres, S. 15 ff.
     1.  (17.)  Сюда,  ко   мне   (ты,   идущий)  со  всех  четырех  ветров,
всевластитель, вдохнувший  в людей  дух для  жизни,  2.  чье  имя  скрыто  и
неизреченно среди людей и прорицатель произнести не может,  чье имя услыхав,
даже  демоны повергаются, 3. чьими неустанными глазами служат солнце и луна,
сияющие в зрачках людей, 4. у которого небо -  голова, эфир - тело, земля  -
ноги,  окружающая  тебя вода  -  океан.  Ты  -  добрый  демон  (Агатодемон),
созидающий добро и  питающий вселенную.  5. Твое  вечное жилище  воздвигнуто
наверху. 6. Твои благие влияния (эманации) звезд суть демоны, богини  судьбы
и мойры,  которые дают богатство, хорошую  температуру тела, хороших  детей,
удачу,  хорошее   погребение,  ты   же  господствуешь  над  жизнью.  7.  Ты,
царствующий   над   небом   и  землей  и  всеми  живущими  на  них,  8.  чья
справедливость  несокрушима,  чье  славное  имя  воспевают  музы,  ты,  кого
окружают  копьеносцы - восемь