жизнь людей на земле менее тягостной, менее
жестокой. Они не  смогли покончить с  социальным неравенством,  национальным
угнетением, колониальными захватами, воспрепятствовать агрессивным воинам.
     Лидер  французских  социалистов   Жюль  Гед   говорил   во  французском
парламенте 15 июня 1896 г., обращаясь к представителям католического лагеря:
"Прошлое  целиком  и  исключительно  принадлежало  вам. Что  же вы  сделали,
господа христиане? Восемнадцать столетий вы были владыками мира...  Ваш папа
попирал  своей  пятой королей и императоров.  Тринадцать  столетий  вы могли
лепить  из человечества все,  что вам было угодно,  и, не  освободив его, вы
даже  не  сумели  создать  ему  защиту  от  фатально происходящих  кризисов,
подстерегавших  его...  Вы являетесь с пустыми руками... Вы партия бессилия!
Вся  история  вопиет об этом..."  Жюль  Гед.  Речи,  произнесенные в  палате
депутатов.
     Как  и любая другая религия  и  религиозная организация,  католицизм  и
католическая  церковь,  возглавляемая  папой,  не  только  не способствовали
совершенствованию   общественного  механизма,   духовному  и   материальному
благополучию трудящихся и эксплуатируемых, но всемерно препятствовали этому,
защищая, отстаивая, благословляя самые закостенелые,  отжившие,  омертвевшие
социальные системы, взгляды, понятия, теории, обычаи.

        В ПРЕДДВЕРИИ ХХ ВЕКА
        ПОСЛЕДНИЙ ОПЛОТ ФЕОДАЛИЗМА.
     'Папство-продукт  феодального   общества.  Нарождающаяся  революционная
буржуазия прекрасно понимала  это. В своей борьбе с феодализмом она пыталась
приспособить христианство к своим нуждам и потребностям, что нашло выражение
в реформации  и  возникновении  протестантизма. Папство,  однако, продолжало
сражаться  за  феодальный  мир  под  знаменем контрреформации.  В  XVIII  в.
буржуазия  католических  стран и  ее  идеологи  об®явили  беспощадную  войну
папству, призывая устами Вольтера "раздавить гадину". Этот призыв поддержали
представители просвещенного абсолютизма.
     Удары,  которые нанесли католической  церкви  просветители, значительно
ослабили ее влияние, подорвали  ее былое могущество. Французская  революция,
впервые отделив  церковь от  государства,  еще больше  поколебала  авторитет
католической   церкви.  Завоевание   независимости   бывшими   испанскими  и
португальскими  колониями  в Америке способствовало  дальнейшему  ослаблению
влияния папства, выступавшего в роли пособника и союзника колониализма.
     Наполеон  лишил  папу светской  власти. Он поселил Пия VII в  Париже, а
католических священников подчинил префектам полиции.  В продиктованном самим
Наполеоном   катехизисе,  положения  которого   вдалбливались   церковниками
верующим   на  всей  территории  Французской   империи,   утверждалось,  что
"христиане  обязаны выражать по  отношению к государю, ими  управляющему,  в
частности -  к императору,  чувства любви, уважения, послушания  и верности.
Они обязаны  нести  военную службу  и  платить налоги для  защиты  империи и
трона,  возносить  страстные молитвы за здоровье  государя и за  духовное  и
мирское благополучие государства".
     После  падения Наполеона папство становится глашатаем контрреволюции  в
Европе.  Венский конгресс  восстановил папское  государство.  Вернувшись  из
Франции в Рим. Пий VII первым делом воскресил иезуитский  орден, распущенный
в 1773 г,
     Иезуиты  быстро захватили  в  свои цепкие  руки  управленческий аппарат
церкви и проникли во все поры церковной жизни. Уже в январе 1814 г., то есть
за   несколько  месяцев  до  официального  восстановления  ордена,   иезуиты
организовали  в  Париже  "Миссионерское  общество  Франции",  якобы  с целью
обратить  в  христианство  французских  "безбожников".   В  действительности
"Миссионерское общество Франции" превратилось в филиал бурбонской полиции.
     С  еще большим усердием  "длинная рука"  Общества Иисуса  действовала в
Италии, где реакция охотно пользовалась его услугами.
     В  Пьемонте,  Тоскане,  Парме и  в Неаполитанском  королевстве  церковь
помогала восстанавливать "порядок". Но хуже всех приходилось жителям Папской
области,  которым  с 1814 г. снова довелось испытать на себе тяжелую десницу
"наместника  бога".  С возвращением  Пия  VII в  Рим в  папском  государстве
воцарились прежние порядки и обычаи: торговля должностями  и святыми дарами,
расточительная, скандальная жизнь духовенства, произвол и бесчинства папских
родственников.
     Политически  ненадежных заставляли  исповедоваться  каждые  15  дней  у
священников, назначаемых полицией. "Дело дошло до того,- говорит французский
историк Сорен,-что в Риме было запрещено зажигать фонари на  улицах, так как
это полезное изобретение напоминало о пребывании в городе  еретиков, по этой
же причине было запрещено  прививать оспу". Э. Сорен. История Италии от 1815
года до смерти  Виктора-Эммануила. Секретный агент Меттерниха сообщал в Вену
в  1822  г., то есть к  концу  правления Пия  VII: "Можно утверждать,  что в
настоящее время Рим представляет собой в духовном отношении очаг запустения,
а  в мирском отношении -  беспорядка. Жители склонны больше к предрассудкам,
чем  к  подлинной  вере.  В   этом  правительстве   кардиналов,  прелатов  и
священников   политика   сводится   к   непрерывной   игре   фарисейства   и
маккиавелизма. Экономическая  жизнь  находится  в  удручающем  беспорядке...
Финансы  пребывают   в  состоянии,  которое  невозможно   выразить  словами.
Продажность  министров  и их  невежество наносят изрядный ущерб  казне... Во
всей папской области суд открыто продается..."
     При  Льве  XII  .(1823-1829)  усилилось  преследование   инакомыслящих,
увеличились налоги  и  эксплуатация  трудового населения.  Агент  Меттерниха
выражал   недовольство  по   поводу  порядков,  господствовавших  в  папских
владениях.  В октябре 1825  г. он доносил  своему патрону: "Вавилон-вот имя,
соответствующее Риму. Все здесь добывается золотом... Римское духовенство на
добрые  2/3  двуличное  и  продажное:  проповедники  в  большинстве  случаев
безразличны к своим обязанностям или неверующие.  Сие правительство (то есть
церковное. - Я. Г.) - турецко-теократическое".
     Опасаясь, что подобные порядки могут вызвать революцию, великие державы
направили Ватикану в  1831 г. по случаю избрания в папы Григория XVL (1931 -
1846)  меморандум,  советуя  провести  кое-какие  реформы. Однако  правление
Григория XVI мало чем отличалось от правления его предшественников. Григорий
XVI, "тупоии пьяный злодей", как говорил о нем Герцен,  был игрушкой в руках
своего "всемогущего" лакея  Гаэтано  Морони.  Кардиналы  были подстать папе.
"Что  это  за  страшные,   жестокие   и  подозрительные  лица  (напоминающие
инквизицию и аутодафе), и что за веющие могилой лысины; в их отживших чертах
виделась    бесчувственность    бессемейных    стариков   и    жестокосердие
дипломатов-иерофантов.  Да,   это  люди   инквизиции   и  реакции",-писал  о
кардиналах Герцен в своих "Письмах из  Виа-дель-Корсо". А. И. Герцен. Письма
из Франции и Италии. С того берега.
     Герцен  отнюдь  не  преувеличивал.   Французский  католический  деятель
Ламенне, посетивший Рим в 1832 г.,  говорил о ближайших сотрудниках Григория
XVI, что они "карьеристы, скупые, испорченные, фанатичные идиоты".
     В  папских владениях  процветал  шпионаж.  Для  ареста достаточно  было
простого   доноса.   Особенно   преследовались    лица,   причислявшиеся   в
церковно-полицейских документах к "классу, называемому мыслящим".
     "Настоятели  приходов,-  обобщает  итальянский  историк  Демарко,-имели
право в любое время дня и ночи врываться в дома жителей, чтобы убедиться, не
нарушаются ли  законы благочестия и религиозные предписания... Под предлогом
контроля за выполнением  религиозных обрядов священники производили обыски и
аресты".
     Тысячи  политических  заключенных  томились в  застенках инквизиции,  в
тюремных казематах. "Тюрьмы  в Риме  и папских владениях,-  по свидетельству
Герцена,- к  концу его  (то есть Григория  XVI-И. Г.) святительства были  до
того  полны,  что  во всех  публичных  зданиях начали помещать арестантов  i
politici". Многие спасались от преследований бегством за границу.
     "Изменой,- пишет английский историк  Больтон Кинг,-навлекавшей смертную
казнь и  конфискацию имущества, считалось  присутствие  на  собрании тайного
общества; пожизненные галеры грозили всякому, способствовавшему побегу члена
тайного общества  из  тюрьмы... а  также  за всякую попытку привлечь  нового
члена.  Святотатство,   как  бы   оно  ни  было  чуждо  политическим  целям,
причислялось к измене и наказывалось смертной казнью".
     Книги  на  экономические  темы  считались  богопротивными  и  опасными.
Церковная цензура их запрещала. В печати не разрешалось упоминать о вращении
Земли.  Церковные власти  насаждали мракобесие,  считая, как говорил один из
ватиканских прелатов - монсиньор Д'Азелио, что "невежественным народом легче
управлять".
     Между тем "невежественный народ" ненавидел папскую власть, чиновников и
полицейских  в  рясе, видя  в них  своих притеснителей  и  эксплуататоров. В
Папской области повсюду действовали ложи карбонариев, подпольные клубы.
     "Это  и не могло быть  иначе,-  отмечает Кинг,  комментируя настроения,
царившие среди  папских подданных.-  Все  эти строгие  охранительные  законы
находились  в чудовищном противоречии с нравственной распущенностью тех, кто
являлись их  блюстителями.  В то  время как требовалось посещение  церкви на
пасхе,  повседневная  торговля   священными  требами  и   спекуляция  вечным
спасением производились с тем  же  бесстыдством, как и  в дни  Лютера.  В то
время  как  людям отказывали  в медицинской помощи, если  они  не  совершали
причастия,  скрытое  вольнодумство  процветало  среди римского  духовенства.
Цензура  заботилась о нравственной чистоте театральных  пьес, в то время как
церкви  оставались  центрами  интриг.  Дети,  которых  в школе  принуждали к
строжайшему  выполнению  религиозных  обрядов,  слышали  с  кафедры  похвалы
набожным  разбойникам,  которых  святые  охраняли  от  виселицы.  Финансовые
потребности заставляли держать открытыми по воскресеньям лотереи, в то время
как лавки и  кофейни  должны были запираться". Б.  Кинг. История об®единения
Италии.
     Судьбами церковного государства вершили церковная  иерархия во главе  с
папой  и  "черная  знать",  состоявшая  из  потомков   пап  и  родственников
кардиналов во  главе  с  князьями Колонна,  Орсини, Русполи,  Альдобрандини,
Дориа,  Одескальки,  Боргезе, Роспильоси,  Массимо  и Торлониа,  которые  со
своими женами, дочерьми и любовницами диктовали политику "святого престола".
В  Италии "черной" знатью  называют  аристократические  (дворянские)  семьи,
связанные на протяжении
     столетий  с папством.  Кардиналы, управлявшие провинциями, пользовались
неограниченной властью, их произволу не было предела.
     Лучшие   земельные   угодья,   дворцы-одним   словом,   все   богатства
принадлежали церковной и "черной" знати, в то время как  население  страдало
от  хронического  голода.  В  1837г.  булочники разносили  хлеб под  охраной
солдат, опасаясь нападения голодной  толпы. В  Риме было множество воров,  в
пригородах  свирепствовали  разбойники. Чтобы  обезопасить путешественников,
вырубались деревья по сторонам дорог, как в Англии в XIII в.
     Папские финансы находились  в  "хроническом  хаосе",  хотя  ватиканская
казна продолжала пополняться золотом, как в былое время. В 60-х годах только
ежегодные  поступления  от "гроша св. Петра" составляли 8 млн. скуди в  год.
Накануне об®единения  Италии доходы  с церковных  владений превышали 50 млн.
лир.  Э. Серени. Развитие  капитализма в итальянской деревне (1860-1900). Но
всех этих миллионов "наместнику бога" не хватало. Львиную долю доходов,  как
обычно,  присваивали папские  родственники,  фавориты, кардиналы. Дефицит  и
национальный долг росли из года в год.
     Григорий XVI,  загнавший евреев в  гетто, не брезговал жить на  займы у
Ротшильда. В  1831, 1832  и 1837 гг. папа получил у Ротшильда займы на сумму
12  млн.  скуди. Последний  известный заем  у Ротшильда был сделан  папством
накануне ликвидации светской власти пап  в июле 1870 г., на сумму в 200 тыс.
скуди. Папу обслуживали также банкиры и ростовщики помельче: Торлониа (Рим),
Пароди (Генуя), и др. В  последний год правления Григория XVI долг  папского
государства превышал 26 млн. скуди,  а годичный дефицит доходил до 900  тыс.
скуди.
     Таково было  положение в папских  владениях,  когда на  престол святого
Петра сел Пий IX-граф Джованни Мария Мастай-Ферретти.

        ПИЙ IX. ИЛИ "НЕПОГРЕШИМЫЙ".
     Джованни Мария Мастай-Ферретти,  граф, родился в 1792  г.  в Сенигальи,
близ Анконы,  родственник папы  Пия  VII.  Важнейшие  посты  в  церкви: член
папской  миссии  в Южной  Америке, епископ  в Сполето  и  Имоле, с 1840  г.-
кардинал.  Избран  папой  16  июня 1846,  г.,  принял имя  Пия  IX. Прозвище
"бильярдист".  Противник  об®единения   Италии.  Автор  "Силлабуса"-"перечня
заблуждений",   в  котором   преданы  анафеме   все  прогрессивные   течения
человеческой мысли. Созвал Первый  Ватиканский  вселенский собор,  принявший
догмат  о  непогрешимости  папы. После занятия Рима  итальянскими войсками в
1870 г. об®явил  себя "узником" Ватикана, запретил верующим  сотрудничать  с
итальянскими  властями.  Умер  7  февраля  1878  г.  При погребении  римляне
пытались сбросить его гроб в Тибр.

     Эволюция "либерального" понтифика.
     Граф Джованни Мария Мастай-Ферретти родился в эпоху, когда Франция была
об®ята пламенем революции. Вначале он  думал посвятить себя военной карьере.
19-летним он поступил на  службу во французскую армию и  в звании лейтенанта
служил  в  почетной гвардии  императора Наполеона,  весело проводя  время  в
Париже.   После  крушения  наполеоновской   империи  будущий   папа   сменил
французский  мундир  на  австрийский, а  затем перешел на службу  в  папскую
гвардию Пия VII, с которым его связывали  отдаленные  родственные отношения.
Вскоре эпилепсия,  которой страдал этот  аристократ, заставила  его оставить
военную  службу  и посвятить  себя духовной деятельности. Э. Сорен.  История
Италии   от   1815  года   до   смерти  Виктора-Эммануила.   Став  прелатом,
Мастай-Ферретти получил  важную  миссию: посетить Южную  Америку  в качестве
неофициального  агента  курии  для  установления  контактов с руководителями
республик, возникших  после изгнания испанских  колонизаторов. В 1823-  1824
гг: он странствует  по  Америке, затем, возвратившись в Рим,  быстро  делает
духовную карьеру. В 35 лет  Мастай-Ферретти уже архиепископ Сполето, а потом
в течение 16 лет занимает важный пост епископа Имоли, что в 1840 г. приносит
ему  кардинальскую  шапку.  В бытность свою  в  Сполето  Мастай-Ферретти был
свидетелем   восстания,   организованного   карбонариями.   Восстание   было
подавлено,  а  один  из  его  участников,  принц  Наполеон, арестован.  Мать
Наполеона   -   бывшая   королева    Голландии    Гортензия-при   содействии
Мастай-Ферретти  добилась освобождения сына  из  заключения.  Наполеон, став
императором Франции, не забудет этой услуги.
     В Имоле будущий папа дружил с настоятельницей монастыря св. даров Розой
Терезой Бренти. Характер  этой дружбы привлек внимание церковных властей. По
этому поводу биограф  Пия IX  И. Хэйлс  пишет:  "Это  была цена, которую  он
платил  всю  свою  жизнь за  темпераментную  нежность, порождавшую  глубокую
симпатию  к женщинам. Несомненно,  они  ему нравились". "Чувственный,  но не
особенно   умный"-так  отзывался  о  нем  Меттерних.   Это  довольно  точная
характеристика Пия IX.
     В те годы о Мастай-Ферретти  говорили, что он не чужд либерального духа
и даже симпатизирует идее об®единения Италии. В 1846 г., когда умер Григорий
XVI, 81-летний старец, тиран  и  самодур, и  в  воздухе  начинало попахивать
революцией,  либеральствующий  кардинал  Мастай-Ферретти  оказался  наиболее
подходящим  кандидатом  в "наместники" бога. Хотя  для папы он  был  слишком
молод-ему исполнилось  54 года,  возраст почти "неприличный" для  понтифика,
Мастай-Ферретти   легко   победил   на   конклаве   своего   конкурента    -
статс-секретаря  Ламбрускини, ибо  курии  был  нужен молодой, предприимчивый
глава,  способный отстаивать ее интересы  перед  надвигающейся революционной
бурей.  Мастай-Ферретти  принимает  имя  Пия  в   честь  Пия   VII,   своего
родственника, при поддержке которого он начал церковную карьеру.
     Одним  из  первых актов нового  папы  была  энциклика:  "Qui  pluribus"
("Сколь многих"), в которой он, к радости Меттерниха и русского царя, осудил
коммунизм как греховную доктрину.  Скорее всего, эту энциклику имели  в виду
Маркс  и Энгельс,  причисляя  в  первых строках  "Манифеста Коммунистической
партии" папу к силам старой  Европы, об®единившимся для  "священной" травли"
коммунизма.  Но  ни  террором,  ни заклинаниями  остановить  революцию  было
невозможно. Пий  IX, опасаясь народного восстания,  как отметил  Ф. Энгельс,
"предпринял  некоторые  весьма сомнительные  попытки  проведения реформ". Он
амнистировал в Папской области политических заключенных,  разрешил вернуться
на родину эмигрантам,  легализовал  издание  оппозиционных  газет  и учредил
государственный  совет-нечто наподобие парламента.  Пий IX  разрешил газовое
освещение улиц Рима, постройку первой в папских  владениях железной  дороги,
что тоже  отмечалось  как проявление  его  "либерализма".  Ведь Григорий XVI
считал подобные новшества дьявольским изобретением.
     Эта реформаторская деятельность превратила  Пия IX  чуть ли не в лидера
сторонников преобразований. Ф. Энгельс писал по этому поводу,  что "в Италии
мы  являемся свидетелями  удивительного зрелища:  человек, занимающий  самое
реакционное положение во  всей Европе, представитель  окаменевшей  идеологии
средневековья -  римский  папа  -  стал  во  главе  либерального  движения".
Итальянские  патриоты  предлагали Пию IX  возглавить  борьбу за  об®единение
страны.   Однако  Мастай-Ферретти,   напуганный  масштабами  патриотического
движения,  быстро сбросил  с себя  маску либерала и, подобно блудному  сыну,
вернулся в об®ятия феодально-абсолютистской реакции.
     В  начале 1848 г. папа решительным образом осудил тех, кто призывал его
возглавить движение за об®единение Италии.  В своем выступлении  (аллокуции)
перед  кардиналами  29  апреля 1848  г.  папа  заявил:  "...мы не  можем  не
отвергнуть перед  всем миром коварные,  проникающие даже на страницы газет и
книг  советы тех, кто  хотел бы, чтобы Римский Первосвященник встал во главе
новой Республики, которая должна  об®единить все народы Италии.  Более того:
движимые любовью к народам Италии, мы строжайше предупреждаем и призываем их
всемерно   остерегаться   этих    коварных   советов,   чреватых   пагубными
последствиями   для   самой  Италии,   хранить  верность   своим  государям,
доброжелательство которых они не раз испытали на себе, и всегда оказывать им
должное почтение.  Ибо, если бы народы Италии поступили иным образом, они не
только изменили бы своему долгу, но и подвергли бы Италию опасности быть еще
более раз®единенной в результате внутренних распрей и смут".
     Пий  IX  выступил  против  освобождения  северных  областей  Италии  от
австрийских оккупантов  и  попытался  ликвидировать  все свои  "либеральные"
реформы. Это  вызвало  всеобщее возмущение  в Риме.  Спасаясь  от  народного
гнева, 24  ноября  1848 г.  папа бежал в  карете  графини Сиаур в Гаэту,  на
территорию Неаполитанского королевства. В Риме народ провозгласил республику
во главе с Мадзини и Гарибальди.
     Из Гаэты папа-беглец стал взывать о помощи, обращаясь к неаполитанскому
королю Фердинанду II,  к Наполеону III, к Испании и Австрии, которые в ответ
послали против  Римской  республики свои войска. Пий IX назва