сен. Я постараюсь узнать об этом мире все.  Чтобы
ты перестал бояться...



   Чужой   гардероб   я  перерыл  без  всякого  стеснения.  Куалькуа  своим
*постижением* снял с меня какие-то в®евшиеся запреты. Одежды было много, но
часть -- слишком большая, а часть явно ношенная. И все же я нашел и белье в
запаянных пакетах, и выглядевшие вполне новыми брюки, и  свитер.  Расцветка
мрачноватая, темно-зеленая, но с этим ничего не поделаешь. Армия...
   Теперь можно было познакомиться с бытом Тени.
   Минут  пять  я возился с телеэкраном. Увы, ничего не получилось. Похоже,
здесь действительно использовалось управление мыслью. Какой-нибудь хиксоид,
возможно,  смог  бы  разобраться,  у  них  такая  технология  есть.  А  мне
оставалось  лишь  с  сожалением  отступиться.  Жаль.   Просмотр   дурацкого
ящика -- это  не  самый надежный, зато быстрый способ познакомиться с чужой
жизнью.
   Книг в комнате вообще не было.  Ни  электронных,  как  у  Геометров,  ни
обычных.  Может  быть,  Тень  и  не  знала  книг,  а может, это личная беда
покойного Лайда.
   Значит, остается бытовая культура.
   В ящиках маленького, непонятно для чего предназначенного столика я нашел
пачку фотографий. Единственное, в чем они меня укрепили, так это в том, что
местные женщины ничем не отличаются  от  земных.  Насчитав  шесть  подружек
Лайда, я отложил стопку. Такой сексуальный ликбез мы еще в школе проходили.
   Маленький приборчик с гнездом, куда была вложена  прозрачная  пластинка,
мог  оказаться  чем  угодно.  Хоть плеером, хоть карманной кофеваркой, хоть
оружием невиданной мощи.  Я  лишь  утвердился  в  подозрении,  что  местная
техника останется для меня недоступной.
   Нет,  это  наказание  какое-то!  У  Геометров,  по  крайней  мере,  были
регрессорские учебники. Пусть в них говорилась  лишь  часть  правды,  пусть
давался лишь один срез общества -- но многое стало ясным...
   --  Выкинь.
   Все  еще  держа в руках непонятный приборчик, я повернулся. Снег стоял в
дверях. Тоже чистый, благоухающий каким-то резким цветочным  одеколоном,  в
черных брюках и рубашке.
   --  Все  равно  иллюзор  настроен  на  Лайда.  Да  и зачем тебе его сны?
Купишь другой.
   --  Угу,-- я послушно отложил прибор.
   --  Вижу, кое-что нашлось,-- Снег одобрительно кивнул.-- Прекрасно. Есть
хочешь?
   --  Честно говоря, нет.
   --  Зря,-- Снег  явно относился к еде серьезно.-- Я собираюсь с®ездить в
город...
   --  Пожалуй,  составлю  компанию,-- быстро  согласился  я.  Город -- это
хорошо. Это информация.
   --  Тогда  держи,-- Снег  протянул  мне  белую пластиковую карточку, без
всяких надписей или рисунков. Пояснил: -- Это деньги. У  нас  они  выглядят
так.  Пока  наши  бюрократы  раскачаются -- с голоду помрешь. Считай, что я
тебе занял...
   Значит,  я  имею  полное  право  удивляться.  Чему  угодно.  Миры   Тени
достаточно разнятся между собой, любой вопрос будет воспринят нормально.
   --  Снег, я хотел бы побольше узнать о вашей планете.
   --  Так узнавай.
   Мы молча смотрели друг на друга.
   --  Что,  и  экран  заблокирован? -- удивленно  спросил  Снег.  Повернул
голову.
   Экран заработал. Поверхность  засветилась  и  будто  исчезла,  открылась
окном. С жадным любопытством я впился взглядом в изображение.
   Большой  зал.  По  сцене  мечутся разноцветные круги света. Среди бликов
прыгает немолодой мужик,  голый  по  пояс,  в  черном  обтягивающем  трико.
Вначале  я  решил, что это певец, но звучала только музыка -- диковатая, но
довольно приятная. Местный вариант балета?
   Изображение сменилось. Опять  же  сцена,  только  поменьше.  Теперь -- и
впрямь певец. Подросток в строгом костюме. Поет старательно, но неумело.
   Новая   картина.   Скучное,  черно-белое  помещение.  Молодой  парень  с
жизнерадостным и веселым лицом:
   --  Предлагаю помощь в проведении празднеств!
   Одет парень пышно и безвкусно. Вокруг шеи -- белое жабо,  одежда  вся  в
кружевах.  Прямо Арлекин из детской постановки "Золотого ключика". Набирает
воздуха -- и выпаливает:

          --  Стихи и проза на заказ!
          Поздравим друга и коллегу.
          Мы не разочаруем Вас!
          Присядь на стул, устав от бега,
          И набери наш телефон.
          А через сутки будет все готово! --
          От счастья выскочишь раздетым на балкон,
          И через месяц обратишься снова...
          Любые жанры, стили и об®ем --
          Идей и рифм бездонный водоем!

   Экран заполнили яркие цветочки, порхающие, будто бабочки.
   --  Ой,-- только и сказал я.-- Ой.
   Снег хихикнул. Он тоже получил от текста удовольствие, короткое и яркое,
словно при почесывании комариного укуса.
   Еще один канал. Ничего не понять. Стадион, по полю бегают люди. Мужчины,
женщины, дети. Временами падают на  землю,  застывают,  цепляясь  за  руки.
Потом  вскакивают, опять разбегаются в разные стороны. Все -- без музыки, в
полной тишине. Только легкое шуршание, а потом задумчивый голос:
   --  Слаженно  работает  команда  из  города  Дзарран.  Немного   отстают
девушки, но вы же помните, что вчера у них были сольные выступления...
   Снег кашлянул и сказал:
   --  Сплошная  самодеятельность.  Но  вроде  работает.  Тебе  что  нужно?
Экономические сводки, политические комментарии, историческое шоу?
   --  Все, наверное,-- я заколебался.-- Снег, да я просто не понимаю,  как
управлять экраном!
   --  А...
   Он кивнул.
   --  Извини.  Я  дурак.  Понимаешь,  у нас, на Радужных Мостах, тоже была
система неголосового управления... Тебе как настроить? На голос? Или ручной
интерфейс?
   --  На голос.
   --  Командуй.
   --  Уже?
   Я  непроизвольно подошел ближе к экрану. По стадиону продолжали носиться
люди. Теперь я уже различал три потока в толпе -- три команды складывали из
своих   тел   фигуры,  пытаясь  одновременно  помешать  противнику,  занять
необходимое тем место...
   --  Политические комментарии,-- попросил я.
   Экран послушался. Возникло изображение зала,  в  центре,  вокруг  стола,
сидела группа людей. Среди них...
   --  Так я и думал! -- выпалил Снег.-- Укрупни зеленого!
   --  Укрупнить  зеленого,-- послушно  сказал  я. Изображение заскользило,
словно оператор кинулся выполнять мою команду.
   Лицо у него и впрямь было зеленое. Нежно-салатный оттенок, не то что  бы
неприятный,  но  заставляющий  вспоминать утопленников. Нос приплюснут, рот
очень маленький, глаза, наоборот,  огромные.  Волосы  короткие  и  какие-то
очень тонкие, будто шерсть у мелкого животного. Сидел зеленый не на кресле,
как остальные, а  на  высоком  деревянном  табурете.  В  официально-строгой
обстановке это выглядело нелепо.
   Зеленый издал серию писклявых звуков.
   --  Вот    гады,    даже    на    переговорах    не    хотят    говорить
по-человечески,-- возмутился Снег.
   Мгновенно последовал перевод:
   --  Неполномочный представитель огорчен и возмущен очередным  нарушением
перемирия.  Атака  мирного конвоя подрывает сами корни доверия между нашими
расами...
   --  Расами? -- спросил я.
   --  Ага,  они  себя  людьми  не  считают,-- небрежно  бросил  Снег.-- Ты
послушай! Это же обо мне говорят!
   Он сиял от восторга.
   --  Жертвы среди мирного населения...
   --  Видел  бы  ты  этот  мирный  конвой! -- Снег  разом  и по-настоящему
рассвирепел.-- Десять танкеров, засевали океан вдоль  самой  линии  фронта!
Мало им того, что все тиной заросло... Выключи уродов!
   Я неохотно приказал -- и экран отключился.
   --  Сейчас бы поймать этого гада... Пошли, Петр! Покажу кое-что!
   Вслед  за  Снегом  я  вышел из казармы. Мы прошли по плацу, все в том же
безлюдье и тишине. Отборная ругань разносилась, наверное, по всей базе.
   --  Нет, ты посуди, какие наглецы...
   Мне   стало   неуютно.   Рассуждать    о    театре,    затеянном    ради
меня -- неведомого  пришельца,  было  очень  удобно.  А  вот  играть роль в
пьесе...
   --  Сюда...
   Мы подошли к отдельно стоящему  зданию,  спустились  по  лестнице  вниз.
Несколько  дверей -- по  секундной  заминке  перед каждой я понял, что Снег
открывает их мысленными командами.
   --  Сейчас полюбуешься,-- мрачно пообещал Снег.
   За  последней  дверью  оказалась  комната,   перегороженная   посередине
мерцающим  силовым  барьером.  Очень уютная комната, кстати, я догадывался,
куда мы идем, но увидеть  такую  роскошную  тюрьму  не  рассчитывал.  Окна,
конечно,  не настоящие, экраны, но неотличимые от обычных. Мебель, ковер на
полу,   дверь -- наверное,   в   санитарный   блок.   На   столе -- поднос,
заставленный едой.
   А  посередине  комнаты  неподвижно  стояла  девушка. Абсолютно нагая. Со
светло-зеленой кожей. Худая, все ребра видны. В ее  позе  было  напряжение,
как у брезгливого человека, оказавшегося по колено в дерьме.
   --  Рад  познакомить  тебя, Петр, с пилотом зеленых. Отважная девушка не
называет нам своего имени... так что зови ее, как хочешь...
   Снег подошел к барьеру, помахал девушке рукой.
   --  Что вы с ней делаете? -- тихо спросил я.
   --  Мы? Ничего.
   --  Почему она так стоит?
   --  А ты спроси.
   Я тоже приблизился к преграде. Девушка смотрела на меня. Радужная пленка
чуть искажала цвета, но вроде бы не мешала звуку.
   --  Как тебя зовут? -- мягко спросил я.
   Плотно сжатые губы шевельнулись.
   --  Неважно.
   --  О,   говорит! -- обрадовался   Снег.-- Соизволила   вспомнить   язык
предков.
   --  Вы не наши предки.
   --  Как же...
   --  Почему ты так стоишь? -- спросил я.
   --  Мертвое. Все вокруг -- мертвое,-- монотонно, словно в тысячный  раз,
произнесла девушка.-- Не хочу касаться.
   --  Ей  действительно  неприятно...-- сказал я Снегу. И осекся, встретив
злой взгляд:
   --  Гореть -- еще неприятнее!
   --  Отпустите меня,-- сказала девушка. Не попросила, а проинформировала.
   --  С  удовольствием,-- Снег кивнул.-- Предложение об обмене послано. За
последний год на вашей территории исчезло более двухсот наших  людей.  Тебя
сменяют на любого из них.
   --  Мы не держим пленных.
   --  Да? А какие тогда претензии?
   Снег тихо засмеялся.
   --  Мертвое.  Все  вокруг -- мертвое,-- девушка  закрыла  глаза. И будто
оцепенела.
   --  Пошли, больше она ничего не скажет,-- Снег повел меня прочь.
   Когда мы поднялись вверх, я спросил:
   --  Так что с ней будет? Обменяют?
   --  Нет. Они уничтожают пленных. Любой неадаптированный человек  наносит
вред созданной ими биосфере.
   --  Тогда она...
   --  Конечно.  Умрет.  От  голода  и жажды. Только какие к нам претензии?
Наша пища для нее вовсе не ядовита. Возможно, невкусна, но не  более  того.
От одежды у нее никакого дерматита не случится. И от того, что она сядет на
кресло, ее зеленая шкурка не пойдет волдырями.
   Ничего личного в словах Снега не  было.  Даже  скорее  сожаление.  Но  и
милосердия в них искать не стоило.
   Мне пришлось напомнить себе, что это не моя война. А потом, поскольку не
помогло, что это и вовсе не война, а некий специально  созданный  для  меня
тест.
   --  Возьмем машину,-- говорил Снег.-- Выберемся в город, есть один милый
ресторанчик... Морей, как ты понимаешь, на планете уже нет. Только  болота,
как  до  колонизации.  Но  у ресторана есть свои бассейны, там выращивают и
рыбку, и крабов, и десяток пищевых водорослей...
   Послушно, как автомат, я шел  за  ним.  Из  головы  не  шла  зеленокожая
девушка,  стрункой  вытянувшаяся  посреди  "мертвой" комнаты. Хоть мужик бы
оказался, не так гадостно было бы...
   У самой ограды базы стояли, небрежно оставленные на  воздухе,  несколько
машин.  Металлические,  ничем  не напоминающие челн, на котором мы прибыли.
Открытые кабины, удобные кресла,  колес,  правда,  нет,  вместо  них -- две
решетчатые  трубы по бокам. То ли гравитационный двигатель, то ли воздушная
или силовая подушка.
   --  А я думал, мы двинемся в лодке,-- сказал я.
   --  Зачем? Это транспорт  зеленых.  Галис  его  взял,  чтобы  меньше  на
радарах  светиться...  все-таки приграничная зона. Прилетел бы какой-нибудь
мирный транспорт и вывалил на головы десять тонн напалма...
   Он запрыгнул в кабину.
   --  Снег, я, наверное, не поеду.
   --  Ты что?
   --  Посижу,  посмотрю  экран.  Не  хочу  ходить  как  дурак,  ничего  не
понимать.
   Снег думал.
   --  Сядь на минутку в машину,-- попросил он.
   Я  перебрался через низкий бортик, сел в соседнее кресло. Ничего, машина
как машина. И есть пульт,  значит,  управление  не  только  мысленное.  Это
хорошо.
   --  Извини,-- Снег расслабился.-- Извини, Петр.
   --  Да что такое?
   Он вымученно улыбнулся, на миг показавшись почти мальчишкой.
   --  Вел  ты  себя  странно.  На зеленую так смотрел... в машину не хотел
садиться. Они техники нашей боятся... до истерики.  Опять  же  от  обеда  в
ресторане отказываешься...
   --  Ты  что,  за шпиона меня принял? -- искренне поразился я. Запоздалая
бдительность показалась еще более нелепой, чем прежняя доверчивость.
   --  Ну, заколебался...
   Засмеявшись, я выбрался из машины.
   --  Честное слово, не имею к ним ни малейшего отношения.
   --  Тебе привезти чего-нибудь? -- покаянно спросил Снег.
   --  С®естного -- обязательно. И...
   Есть ли у них книги? Дурак. Если в лексиконе есть слово книга -- значит,
оно что-то обозначает.
   --  И какие-нибудь книги, по истории планеты.
   Снег кивнул:
   --  Ты так предпочитаешь? Слушай, у вас забавный мир.
   --  Да уж куда забавнее,-- согласился я.
   --  Ладно. Найду. Еще раз извини, Петр. Тень попутала...
   Машина  беззвучно  поднялась  над  землей -- и  рванулась  на  торопливо
раздвигающуюся ограду. А я остался стоять с раскрытым ртом.
   До сих пор я был уверен, что название Тень -- термин Геометров. Мало  ли
как  можно назвать врага -- Тьма, Зло, Тень... Но вот, Снег повторяет то же
слово.
   Значит, Геометры пытались разобраться в их жизни. Засылали  регрессоров,
и  некоторые  таки  возвращались.  И  рассказали достаточно, чтобы испугать
неустрашимых поборников Дружбы.
   Чем  должна  быть  культура,  испугавшая  проповедников   борьбы-за-мир?
Воинственным миром зеленых и технократов? Да никогда! И те, и другие быстро
скатились бы к войне на каменных топорах.
   Я развернулся и зашагал к казарме, где мне отвели место.


        Глава 3

   Минут десять я  мучался  с  экраном,  наблюдая  то  дурацкие  спортивные
состязания -- бег   по   пересеченной  местности,  то  несколько  вариантов
концертов -- Снег   был    совершенно    прав,    характеризуя    их    как
самодеятельность. А потом догадался потребовать от экрана обратной связи.
   --  Выполнено,-- мягким женским голосом сообщил экран.
   Я  сразу повеселел. Теперь можно было надеяться, что на просьбу показать
этапы  развития  мне  больше  не  покажут  соревнования  команд  смешанного
возраста,  от  годовалых младенцев до дряхлых стариков. Этот мир явно питал
слабость  к  спортивным  игрищам  и   непрофессиональной   эстраде.   Самая
безголосая  земная  певичка  или  посещающий  секцию  самообороны подросток
заткнули бы их всех за пояс...
   --  Хочу ознакомится с историей планеты,-- усаживаясь в кресле, попросил
я.
   --  Обобщенный курс?
   --  Да.
   --  Общая продолжительность?
   --  Э... один час.
   --  Только  документальные  материалы? Допустимо ли использовать игровые
сцены и реконструкции?
   --  Ну, если они достоверны.
   --  Подготовка...
   Это был не просто телевизор, конечно. Что-то вроде сетевых  телевизоров,
которые  сейчас  в  каждом  доме  в  Штатах,  да  и  в России уже частенько
встречаются. Я представил, как компьютер выискивает для меня файлы по  всей
планете, формируя _персональный_ познавательный ролик, и покачал головой.
   Огромные  затраты  ресурсов. При такой доступности информации, при таком
развитии техники -- вести нудную войну? Давным-давно одна из сторон  должна
была победить!
   _Куалькуа,  компьютерная  система,  с которой я сейчас общаюсь, не могла
быть тем самым разумом, *постигшим* тебя_?
   _Нет_,-- кратко и с явным презрением ответил симбионт.
   Какие мы гордые...
   --  Ознакомительный курс выполнен.
   --  Показывай.
   В комнате потемнело. Я  вдруг  понял,  что  изображение  разливается  из
экрана, заполняя все вокруг.
   --  Обучающий режим,-- предупредил меня экран.
   Вокруг  был  космос.  Только  не  тот,  привычный,  что  я  наблюдал  из
иллюминаторов корабля. Космос Ядра -- звездное безумие, пульсирующие  огни.
И  диск планеты подо мной -- я непроизвольно поджал ноги. Кресло оставалось
последним реально ощутимым предметом.
   --  Открытие планеты. Реконструкция.
   Планета наплывала. Вот уже я в атмосфере, вот  мчусь  над  поверхностью.
Абсолютно знакомая местность -- болотистые моря, джунгли.
   --  Первая колонизация. Десять тысяч триста шесть лет назад.
   Я сглотнул комок.
   Чего?
   Неандертальцы  безнадежно  борются  за  существование. Кроманьонцы еще в
проекте.
   Цивилизация Тени уже существует и заселяет Вселенную.
   --  Колонизационный корабль Земли Изначальной. Реконструкция.
   Вот это бы показать Сильным расам...
   Посреди  джунглей,  в  круге   выгоревшей   земли,   стоит   исполинская
металлическая туша. Высота, пожалуй, метров четыреста. И такая дура садится
на планеты?
   --  Первый город. Запись в архиве Земли Изначальной.
   Вот   это   деду   бы   понравилось.   Дома,   дороги,   поля.   Носятся
машины -- кстати,            колесные.            Вдали -- полуразрушенный,
точнее -- полуразобранный конус корабля.  Все  верно.  Когда  в  детстве  я
разбирал  с  дедом  возможные  варианты  колонизации, мы на этом сходились.
Корабль должен использоваться как основа для  развития  индустрии.  Металл,
причем   готовый   к   производству.  Механизмы  многоцелевого  назначения.
Двигатели -- чтобы выжигать джунгли. Оранжереи -- чтобы выращивать  посевы.
Каюты -- как временные жилища...
   --  Первый город. Раскопки.
   Да.  Вот это деду видеть не следует. Ржавый металл, едва угадывающиеся в
обветренном  камне  контуры  стен,  памятник -- вот   памятник   сохранился
прекрасно,  он  изображает  мужчину  с  победоносным  выражением  на лице и
грозным оружием в руке, женщину, прильнувшую к нему, она вся -- воплощенная
нежность  и  любовь,  ребенок  на ее руках, с любопытством глядящий вперед.
Крепкий памятник. Хороший металл. Даже ума не приложу,  как  он  сохранился
десять тысяч лет.
   --  Первый город, триста лет после начала колонизации. Реконструкция.
   Хижины,  крошечные и жалкие. Несколько каменных зданий, крытых металлом.
Мимо меня проходит человек в латах, с  копьем  в  руке.  Какая-то  женщина,
карикатурно  схожая  с  той,  увековеченной  в  памятнике,  низко кланяется
стражнику... На месте корабля -- земляная пирамида,  рукотворная  гора,  по
склону   которой   ползут  точки.  Гору  венчает  храм,  обшитый  металлом.
Изображение наплывает, я мчусь к храму. Человек  в  пышных  одеждах  стоит,
высоко поднимая знакомое уже оружие. Перед ним распростертые паломники...
   --  Первый  город.  Тысяча  лет после начала колонизации. Игровая сцена,
картина "Обреченные".
   Джунгли. Только джунгли. Угадываются очертания горы, но ничего в ней  не
выдает  искусственной  основы.  А  передо  мной  стоит  человек... грязный,
заросший,  голый,  с  грубой  дубиной  в  руках.  Можно  было   бы   и   не
предупреждать,  что сцена игровая. Все слишком картинно, в худших традициях
Голливуда. Кусты шевелятся, расступаются. Показывается зверь. Не очень-то и
страшный,  размером  и  видом  схожий  с  пумой.  Наверное,  и  человек так
считает -- замахивается дубиной, угрожающе кричит. Но из-за его спины вдруг
прыгает второй зверь. Крик обрывается. Кровь.
   --  Конец первой колонизации.
   Неужели  дед  был  прав?  И  колонизация  подобным образом -- отдельными
кораблями, без развитой связи с метрополией, обречена на  провал?  Или  мне
сейчас подсовывают то, что я готов увидеть и принять...
   --  Вторая  колонизация. Четыре тысячи лет назад. Реконструкция и записи