ь, но отобрали у
меня меч Туака -- чтобы уж точно не лез в бой. Я не спорил,
мне действительно хотелось не драки -- одиночества. Котенок и
Лэн слишком хорошо меня знали, чтобы хоть на миг расслабиться
рядом с ними.
   Крылатые и Летящие схлестнулись. У башни кружили две СТАИ
-- иначе и не скажешь. Через мгновение я уже не мог
различить, где друзья, а где враги. Блеск мечей, хлопанье
крыльев, слившееся в ровный шум, редкие вскрики, предваряющие
падение очередной жертвы.
   Нас все-таки было куда больше. Летящие обречены.
   И мне стало их немного жалко.
   Я вспомнил старого Летящего, умирающего в своей башне. Какая
разница, за что воевать? Разве не могло так сложиться, что я
оказался бы среди Летящих?
   Глупости. Чужие, невесть как закравшиеся в голову мысли. Я ведь
хочу помочь людям... помочь Свету...
   Я вдруг понял, почему пошел к этой башне. Мне нужен знак, нужно
доказательство моей правоты. Я не хочу умирать за Свет. Я должен
понять, почему выбрал его сторону.
   Пустые ножны Настоящего меча потяжелели. Я не удивился. Должен
быть знак и должен быть выбор. На дороге, которой вел меня
Солнечный котенок, очень много поворотов...
   Из тучи сражающихся вырвался Летящий. Скользнул над самой
землей, раскинув черные крылья, опустился метрах в трех от нас.
Кровь на клинке тьмы светилась розовой изморозью.
   Младший Шоки сделал шаг, заслоняя меня.
   -- Не ты.-- Летящий качнул мечом.-- Уйди, мне нужен
он.
   Мой охранник ждал. Он оценивал силы реально и тянул время, не
лез в безнадежную атаку.
   -- Сам выбрал...-- Летящий сделал быстрый выпад, Младший
Шоки уклонился, попробовал ударить. Летящий небрежно отбил его
меч и пошел в атаку. Клинок казался продолжением его руки,
движения были точны и стремительны. Настоящее зрение помогало
мне угадывать следующий выпад -- но мой телохранитель не имел
такого подспорья.
   А у меня не было меча. Настоящий меч должен дождаться своего
врага... даже если угрюмого парня, которому я так не нравился,
изрубят на кусочки. Я знал это той холодной, взрослой частью
себя, что помогла мне пройти Лабиринт Меча. Я знал, что Младший
Шоки обречен... и что смерть его даст те драгоценные секунды, за
которые успеет прийти помощь.
   Летящий прижал Младшего Шоки к валунам, в изобилии разбросанным
вокруг. Крылатому нужно было две-три секунды, чтобы взлететь или
просто запрыгнуть на камни...
   Я бросился на Летящего со спины, прекрасно понимая, что шансов
нет. Враг не мог не заметить мое движение... и клинок тьмы
встретит меня в прыжке. Я погибну сам -- и даже не спасу
своего "защитника"...
   Я видел Настоящим взглядом в секунды, которые растянулись, стали
бесконечно долгими, как напряглась спина Летящего, как замер в
его руке меч. Он почувствовал мой рывок... и ждал удара в спину.

   Выбросив вперед руки, я изо всех сил толкнул Летящего. Черная
фигура качнулась, Но устояла, словно я врезался в камень. Ноги
подвернулись на склоне, и я упал.
   Развернувшись, Летящий нагнулся, одним движением сгреб меня за
воротник Крыла и поднял. Лицо его было совсем рядом --
взрослое, холодное... и удивленное. Я чувствовал запах --
едкий, неприятный запах того, кто уже не был человеком.
   -- Почему ты поступил так? -- Губы Летящего почти не
двигались.-- Ты должен был остаться в стороне. Или ударить
мечом.
   -- И проиграть? -- прохрипел я. Воротник сдавил горло, я
задыхался.
   -- Да. Что тобой движет...
   Лицо Летящего вдруг исказилось гримасой боли, посерело, руки
ослабли и разжались. Я снова упал, едва успев подставить руки,
и, сидя на земле, увидел -- из груди Летящего торчит острие
меча. Младший Шоки воспользовался нашей "беседой" не для
бегства.
   -- Что вами движет...-- повторил Летящий, ощупывая кончик
меча пальцами. Мой глупый поступок удивил его больше, чем
собственная смерть.-- Что?
   -- Тебе уже не понять,-- глядя в мутнеющие глаза, ответил
я.
   Летящий грудой щебня обрушился на землю. Каменная кисть
откатилась ко мне, и я шарахнулся в сторону.
   -- Что случилось? -- Шоки тяжело приземлился рядом. Бросил
на меня быстрый взгляд, подошел к своему Младшему, вытирающему
меч.
   -- Все в порядке, я справился,-- хмуро ответил тот. Тоже
мне, герой. "Я справился"...
   Шоки похлопал его по плечу, посмотрел вверх. Бой у башни уже
кончился, Крылатые облепили площадку наверху, рубили закрытый
люк -- зло посверкивали мечи.
   -- Разнесем по камешкам.-- Шоки минуту смотрел на башню,
а потом неожиданно сказал: -- Сюда пришел мой брат, когда
решил стать Летящим.
   Я принял эти слова без всякого удивления. Сказал:
   -- Только не сразу, Шоки. Вначале посмотрим, на чем стоит эта
башня.

   Мы спускались по винтовой лестнице -- я, Шоки и его Младший.
В некоторых комнатах еще были Крылатые -- рылись в шкафах,
рассматривали чужое оружие, книги, написанные странными
замысловатыми значками. Понятно, Крылатым не так часто удавалось
захватить башню... И все-таки мне было не по себе от этого сбора
трофеев.
   Лестница привела нас в подвал -- там было пусто и темно. Очки
в полной тьме не помогали, и Шоки, ругнувшись, сходил за факелом
Летящих -- его багрово-черный свет был лучше чем ничего.
   -- Что ты здесь ищешь? -- неожиданно спросил Младший Шоки.
Он первый раз заговорил со мной, и я торопливо ответил:
   -- Здесь должен быть Солнечный камень.
   -- У Летящих? -- Тон Младшего был достаточно красноречив.
   Я еще раз осмотрел подвал -- круглое просторное помещение с
каменным полом.
   -- Если здесь есть Солнечный камень, Летящие его замуровали,
-- скептически сказал Шоки. Я не спорил. Ходил и искал люк,
пока руку не обдало холодом, идущим из неприметной щели полу.
   Там была еще одна комната, с низким потолком и чуть поменьше.
Вдоль стены стояли кресла -- на вид удобные, но из тяжелого
как камень дерева. В центре комнаты, укутанная плотной тканью,
лежала широкая плоская глыба. Я подошел и осторожно потянул край
полотнища.
   Зеркало... Ткань оказалась мягкой, гибкой, но абсолютно
зеркальной с изнанки. Я стащил ее до половины, когда
почувствовал волну леденящего холода, скользнувшую по ногам.
   Шоки вскрикнул и заслонился рукой, его Младший отступил на шаг.
Сжимая зеркальную ткань, я отошел к ним.
   На полу лежал черный валун, испускающий холодный черный свет.
   -- Это... это не Солнечный камень,-- сообщил Шоки.--
Что это, Данька?
   Откуда мне знать... Я словно в первый раз окинул комнату
взглядом. Кресла по кругу, камень в центре. Что они здесь
делали, Летящие? Молились и поклонялись черной глыбе? Грелись в
ледяных лучах? "Питались" -- как Солнечный котенок?
Просто отдыхали?
   И что же это такое -- Камень Тьмы?
   Стараясь не замечать пробирающего до костей холода, я вернулся к
камню. Сел рядом с ним на корточки, тихо произнес:
   -- Может, ты умеешь видеть и думать? Если это волшебство, то
всякое бывает, точно?
   У меня немели руки и лицо, но я старался не замечать этого. Я
должен, должен понять...
   -- Крылатые испугались... а мне не страшно. Честно. Я бояться
разучился. Ты просто светишь наоборот, вот и все...
   Светишь наоборот...
   Я протянул руку и коснулся черной поверхности. Пальцы обожгла
мгновенная боль -- словно в тело вонзились тонкие иглы и
принялись высасывать кровь.
   Больно... Темно... Пусто...
   В какой-то миг я понял -- понял все: и что такое Солнечный
камень, и почему воюют Свет и Тьма, и кто мой главный враг. Лишь
на миг -- потом знание ушло. А камень под моей рукой дрогнул,
словно каждый кусочек его выворачивался наизнанку.
   Свет -- Настоящий свет -- Теплый, Радостный, Добрый --
залил подвал. Я даже не сразу понял, что руку обжигает не холод,
а жар. Это оказалось так похоже... Те же тонкие иглы, которые
под завязку накачивают теплом.
   -- Свет...-- Голос Шоки дрожал.-- Это было заклятие
Летящих, ты снял его, Данька?
   Шоки по-прежнему прикрывался рукой, только теперь от
ослепительного сияния, и я невольно улыбнулся.
   -- Да, Шоки,-- ласково и снисходительно, словно Лэну
иногда, сказал я. А потом нагнулся к Солнечному камню, чтобы
Крылатые не услышали, и тихонько прошептал:
   -- Тебе все равно, КАК светить, верно? Тебе хорошо.
Легко.
   Солнечный камень не ответил -- если он и мог слышать, то уж
не говорил-то то точно. Я погрел немного руки над ним, потом
встал. Шоки со своим Младшим как завороженные смотрели на Свет.
И даже не замечали, как стены подвала трескаются, как целые
камни в них хрустят, рассыпаясь в песок.
   -- Пойдемте, Крылатые,-- сказал я.-- Башня Летящих не
привыкла к такому свету. Она развалится минут через пять.
Пойдемте.

   Главная башня Летящих была видна издалека. Черная игла,
впившаяся в небо, маячила за скалами, то приседая, то
вытягиваясь в такт под®емам и спускам тропы. Хотелось верить,
что нас еще не заметили.
   Мы с Лэном и Котенком шли в хвосте колонны. Когда Крылатые
остановились на очередной привал, мы успели перекусить, прежде
чем идущий впереди Шоки добрался к нам.
   -- Мне кажется, нас заметили,-- без предисловий начал он.

   Котенок иронично посмотрел на Шоки и спросил:
   -- Как ты дошел до этой мысли?
   -- Чувствую.-- Шоки не собирался обижаться.
   -- Нас заметили давным-давно,-- сообщил Котенок.-- Не
зря в той башне, где Данька нашел Солнечный камень, оказалось
так много Летящих. Это было последнее предупреждение.
   -- Так.-- Шоки помрачнел.
   -- Теперь мы разделимся,-- продолжил Котенок.-- У нас
будет своя цель, у вас -- своя.
   Я отошел, присел прямо на землю. Котенок что-то раз®яснял Шоки,
повторил давно обговоренные вещи. Лэн постоял возле них, потом
подошел ко мне, присел.
   -- У вас дождь бывает? -- спросил я, глядя в ровные серые
тучи.
   -- Очень редко,-- подумав, словно об очень важной вещи,
ответил Лэн.
   -- Победим -- будет.-- Мне вдруг захотелось пообещать
ему что-то иное, кроме неизбежного боя в башне.
   -- Хорошо,-- согласился Лэн. И задумчиво сказал: --
Знаешь, наверное, очень обидно бороться-бороться, а в самом
конце -- умереть.
   -- Ты чего? -- Я насторожился. Лэн хмыкнул:
   -- Мне до конца не дойти, Данька. Я знаю.
   -- Брось...
   -- Внутри все холоднее и холоднее,-- словно не слыша
меня, говорил Лэн.-- И это уже не страшно. Понимаешь?
   Я кивнул. Глупо было валять дурака.
   -- Помни про ключ.-- Лэн вдруг хлопнул меня по плечу, и я
вздрогнул. Жест был совершенно нормальным... только не для Лэна.
-- Когда умирает Крыло, то и тот, кто в нем, гибнет.
   Надо было сказать, что ключ я ломать не собираюсь -- что бы
ни случилось. Вот только я боялся, что неправду Лэн почувствует,
-- и промолчал.
   -- Помни про ключ,-- повторил Лэн.
   А потом к нам подошел Котенок, и мы сидели, глядя, как уходят по
тропе Крылатые и взрослые.

   Теперь мы шли среди скал, без всякой дороги. Шли медленно --
и Котенок нас не торопил. Он то сидел у Лэна на руках, то
забирался к нему за пазуху и спал там, изредка высовываясь,
чтобы дать новое направление. Когда мы остановились на ночлег, а
Котенок так и не отошел от моего Младшего ни на шаг, я не
выдержал и спросил, в чем дело.
   -- Маскировка,-- охотно об®яснил Котенок.-- Мой свет
Летящим легко почувствовать, но когда я с Лэном -- он его
гасит.
   -- А я?
   -- А ты нормальный,-- неожиданно встрял Лэн. Он улегся
прямо на камни, явно собираясь уснуть.-- То, что в глазах
свет,-- надо еще увидеть. Надо подойти... посмотреть.
   -- Ты все теперь используешь, Котенок,-- тихо сказал я.
-- Даже беду. Даже горе. Это стало "маскировкой".
   -- Мы много лет воевали с Тьмой чистыми руками.-- Котенка
мои слова не задели.-- Не убей, не пошли на смерть, не
предай... И Тьма росла. Хватит. Мы воюем честно, но если
обстоятельства сложились в нашу пользу -- почему бы и нет?
   -- Тем более что обстоятельства так легко направить в нужную
сторону. Лэн, ты не собираешься ставить убежище?
   -- Забыл,-- с ноткой удивления отозвался Лэн. Раскинул
руки, и его Крыло вздулось, превращаясь в черную палатку.
   Теперь Котенка и моего Младшего не было ни видно, ни слышно.
Поставил палатку и я.
   В эту ночь мне приснился сон. Странный сон, в нем я разговаривал
с другом -- которого у меня никогда не было. Взрослым в
черном комбинезоне, как у Летящего. В темноте я не видел его
лица. Но это казалось неважно. Мне нужен был совет -- просто
совет. Что делать, если Свет стал страшнее Тьмы, и с кем
драться, и как не предать ни себя, ни друга. Я рассказывал о
том, что случилось, словно и впрямь передо мной был собеседник,
хотя уже понимал, что сплю, и отчаянно балансировал на границе
сна и яви. Мне нужен был совет -- от приснившегося друга, от
моего второго "я", от Света, от Тьмы...
   -- Ты все пытаешься выбрать между Светом и Тьмой? --
спросил тот, кто мне снился.
   -- Да...
   -- Не стоит... Не сравнивай правду, которая стоит за людьми.
Сравнивай людей.
   -- Почему?
   -- Да потому, что не вера делает нас, а мы -- веру.
Сражайся за тех, кого любишь. И если при этом ты на стороне
Света -- пусть гордится Свет.
   -- Понял,-- сказал я, просыпаясь.-- Понял...
   Дул ветер, и убежище подрагивало. Я лежал под унылое пение, пока
не услышал, как хлопнуло свернувшееся Крыло. Встал, вытянул
руки, и тугая ткань плеснула со всех сторон.
   Котенок был на руках у Лэна, шерстка его вздыбилась от
возбуждения.
   -- Пора.-- Котенок окинул меня подозрительным взглядом.
-- Ты готов?
   -- Готов. Гордись.
   Котенок не понял.
   -- Теперь можно не таиться,-- все еще недоуменно
поглядывая на меня, сказал он.-- Крылатые и Летящие
сцепились насмерть. Летим к башне.
   -- А там? -- Я вспомнил, как пробирался в башню выручать
Лэна и как падали Крылатые, атакуя башню на перевале Семнадцати.
-- Будем стену долбить? Или сунемся поверху, у всех на виду?
   Котенок хихикнул.
   -- Вход найдется, Данька. Там много дверей... для своих.
   Мы взмыли в холодное небо, и башня сразу выросла, выползла из-за
скал -- черная игла, воткнувшаяся в тучи. Она была совсем
рядом, и десять минут полета слились в один миг. Я успел
соскучиться по Крыльям за эти дни...
   А вход нашелся сразу. Котенок выскользнул у Лэна из рук и
уверенно полетел к одной из амбразур, опоясывающих башню метрах
в десяти над землей. Амбразура была забрана мелкой решеткой
-- даже Котенок бы не пролез, и он повис, выжидательно глядя
на нас.
   Почему-то ему хотелось, чтобы ЭТО сказал я.
   -- Попробуй, Лэн,-- попросил я Младшего.
   Когда от прикосновения его рук решетка уползла в стену, я полез
в амбразуру первым. Мне так хотелось увидеть лица врагов... и не
чувствовать ничего, кроме тяжести меча в руке.
   Но нас никто не подкарауливал.

        6. Настоящий враг

   В башне было темно и тихо. Мы стояли в маленькой комнатке, где
одна стена была полукруглая, а из открытого люка в потолке
спускалась лесенка. Металлическая, тоненькая и несерьезная,
совершенно не подходящая к такому месту. На стене чадил черным
пламенем факел, и очки позволяли видеть в его свете --
багрово-фиолетовом, неверном, похожем на сумрак фотолаборатории.

   -- Вверх,-- без всякой интонации выдохнул Лэн.-- Они
там.
   -- Точно? -- зачем-то спросил я.
   Наши взгляды встретились.
   -- Я их чувствую,-- спокойно раз®яснил Лэн.-- Они...
они зовут.
   Солнечный котенок тревожно посмотрел на Лэна, потом молча
подошел к лесенке и взлетел вдоль нее -- в люк.
   -- Лэн.-- Я говорил, стараясь не замечать нарастающий в
груди холодок.-- Тебе не стоит туда ходить. Я справлюсь сам.
У меня Настоящий меч.
   -- Я еще не Летящий.-- Лэн улыбнулся странной, незнакомой
улыбкой.-- Я могу держаться... пока мы рядом.
   Я подошел вплотную, взял Лэна за локоть, посмотрел в глаза. Они
были прежними. Только в глубине, в черном провале зрачков,
дрожали багровые отблески факела.
   -- Лэн, мы любим тебя. Мы верим...
   Зря я это сказал. Не время было и не место. Слова повисли в
темноте, пустые и мертвые, прекрасно подошедшие башне Летящих,
но не нам с Лэном. Летящие тоже могут любить и верить, просто у
них другая любовь и другая вера.
   -- Пойдем, Данька,-- чуть грустно произнес Лэн.--
Котенок уже злится, я чувствую.
   Он уже мог ощущать злобу и боль...
   -- Да, Лэн.-- Я кивнул.
   Железные прутья лестницы оказались холодными, а сама она --
очень длинной. Я карабкался первым, за мной -- Лэн. Где-то
вверху, над головой, крошечным оранжевым солнышком светился
Котенок.
   Скоро мы оказались в большом круглом зале. Тоже пустом. Факелов
было больше, и багровый свет резал глаза. Посреди зала
начиналась узкая винтовая лестница, уходящая вверх.
   -- Нам что, до самого верха карабкаться? -- запоздала
удивился я.
   -- Нет.-- Лэн покачал головой.-- Еще метров сто, не
больше.
   Я попытался представить себе сто метров под®ема, и ноги противно
задрожали. А ведь наверху придется драться...
   -- Боишься? -- резко спросил Котенок.
   Вместо ответа я пошел к лестнице. Пол в зале был выложен
черно-белыми каменными плитками, по нему были в беспорядке
разбросаны люки, откуда торчали железные лестницы. Это,
наверное, было что-то вроде поста охраны, куда вели все пути с
нижних этажей башни. Вот только охраны не осталось, все ушли
воевать...
   -- Данька! -- отчаянно завопил Лэн.
   Я обернулся -- и увидел, как из люка, мимо которого я только
что прошел, взмыла вверх черная тень. Летящий тяжело опустился
на пол -- клацнули когти, оставляя щербины в камне. Он
повернулся, глянул на Лэна, и по лицу прошла тень улыбки. Потом
посмотрел на Котенка -- и сморщился, как от боли.
   Мои друзья его не заинтересовали. Без опаски повернувшись к ним
спиной, Летящий направился ко мне. Уверенной, твердой походкой,
и сумасшедшая мысль пронзила меня: это и есть мой Настоящий
враг... Я опустил руку -- и без всякого удивления встретил
рукоять Настоящего меча.
   -- Ты пришел,-- то ли мне почудилось, то ли в голосе
Летящего и вправду мелькнула радость.-- Ты наш. Я знал.
   И я узнал лицо -- так похожее на лицо Шоки.
   -- Я не ваш!
   -- Наш, наш,-- успокаивающе, мягко произнес Летящий. А я
все не решался вырвать из ножен Настоящий меч и совсем забыл,
что у меня есть и обычный.
   И в этот миг Солнечный котенок прыгнул на Летящего. Это был
скорее прыжок, чем полет,-- но очень сильный и быстрый
прыжок. Котенок пролетел над головой Летящего и с громким
шипением вонзился когтями ему в лицо.
   Летящий закричал. Вскинул руки, пытаясь оторвать Котенка от лица
-- но так и не смог его коснуться. Шерстка Котенка пылала
ослепительным белым светом, и от лица Летящего шел дым --
словно этот свет мог обжигать.
   Оцепенение прошло. Я выхватил меч Туана и бросился к Летящему. А
тот уже катался по полу, закрывая лицо руками и тихо скуля.
Котенок отскочил в сторону и нервно мотал в воздухе лапками. На
пол падали дымящиеся черные капли.
   "У меня только двадцать коготков",-- говорил
когда-то Котенок. Очень острых коготков, как выяснилось...
   Я прижал острие меча к горлу Летящего, и тот сразу затих, замер.

   -- Я не ваш,-- сказал я, словно это было самым главным.
   -- Ты свой,-- неожиданно спокойно ответил Летящий.--
Ты выбрал не ту сторону...
   -- Я знаю, что я выбрал!
   -- Решать тебе.
   Подошел Лэн, тоже с обнаженным мечом. Удивленно посмотрел на
меня -- "чего тянешь?"
   -- Почему ты не нападал, Летящий? -- шепотом спросил я.
   -- Ты меня отпустил. Тогда, над горами. Я должен был
постараться. Увести тебя к нам.
   -- Убить его? -- поинтересовался Лэн. Я покачал головой.
   -- Нет, Летящий. Ты бы меня не увел. Я выбрал свою сторону
давным-давно.
   -- Тогда убивай меня,-- не то посоветовал, не то приказал
Летящий.
   -- Не буду,-- сам удивляясь своим словам, ответил я.
-- Уходи. Убегай куда хочешь. Тьме конец, и вам всем тоже.
Забейся в самый глубокий подвал, потому что здесь скоро будет
Свет.
   -- Глупый мальчик. В наших подвалах слишком много Света,
чтобы там прятаться.
   -- Какого Света? -- неожиданно вступил в разговор Котенок.
Летящий скосил на него глаза -- залитые кровью