нта самоубийц попытка лишить себя жизни была  не  первой,  в
том числе для 2,9 процента  -  третьей  или  более.  В  55,1  процента
случаев для повторной попытки был  применен  тот  же  способ,  в  20,4
процента - сходный по типу. Как раз это было понятно: мне  приходилось
слышать о том, что потенциальные самоубийцы частенько  "зацикливаются"
на каком-либо одном способе лишить себя  жизни.  Заодно  подумалось  о
том, что в число выбравших сходный, но не тот  же  способ  естественно
включить приятеля Ольги, как его - Андрея, кажется. Не все  ли  равно,
обо что разбиться: о дерево или об асфальтовую дорожку  у  больничного
корпуса?..
   Даст мне это что-нибудь? Нет, конечно.
   Беглая  пробежка  по  социальным  группам  показала,  что  решением
проблемы  не  пахнет  и  здесь.  Везде  наблюдался  более  или   менее
пропорциональный рост, а отлавливать  эффекты  второго  порядка  я  не
собирался. Бросалось в  глаза  только  одно:  большее,  чем  в  других
социальных  слоях,  увеличение  частоты  самоубийств   в   тюрьмах   и
исправительно-трудовых учреждениях. Здесь я на всякий случай  поставил
мысленную "птичку", хотя без дополнительной информации ни в чем не был
уверен. Все-таки  любая  пенитенциарная  система  далеко  не  рай  для
оказавшихся внутри нее людей, там  и  нормальный  уровень  самоубийств
отнюдь не низок. Причем в лагерном мире не так-то просто вычленить  из
общей массы чисто  немотивированное  самоубийство  -  где-где,  а  там
мотивов хватает.
   Свидетели происшествия наличествовали  примерно  в  каждом  десятом
случае. Гм... Не понимаю, для чего я вообще ввел этот пункт. Работа со
свидетелями к математической статистике никакого отношения не имеет, и
пусть ею занимаются те, кому положено этим заниматься.
   Я вынужден был констатировать, что вся эта  лавина  случаев  весьма
далека от категорий здравого смысла. Примерно так я и ожидал. Впрочем,
здравый смысл - весьма относительное понятие.
   Я вздохнул и перешел  к  распределению  по  регионам.  Сенсаций  не
оказалось:  повсюду  примерно  одно  и  то   же,   с   незначительными
отклонениями, дисперсия мала. Уже одно это уничтожало на корню  всякие
гипотезы  об  эпидемии.  Но  пусть  мои  ребята  покопают  и  в   этом
направлении,  останавливать  не  буду.  И  заведомо  ложные   гипотезы
полезны. Лучше искать то, чего не существует  в  природе,  чем  искать
вообще неизвестно что.
   Правда, в сельской местности процент  оказался  несколько  меньшим,
чем в городской, но что это означало -  влияние  свежего  воздуха  или
скверную работу структур, информирующих  Домоседова,  -  я  не  понял.
Вполне можно  предположить,  что  информация  из  малообжитых  районов
приходит с опозданием  на  несколько  дней  -  вот  вам  и  разница  в
статистике.
   В 35 процентах случаев самоубийство совершалось дома, 59  процентов
приходились на тот же населенный пункт или  ближайшие  окрестности.  В
остальных случаях люди лишали себя жизни  вдали  от  привычного  места
жительства,  в  том  числе  чуть  менее  двух  процентов  выпадало  на
заграницу.
   Какой-либо  закономерности  тут  не  просматривалось.  Обыкновенное
среднестатистическое распределение населения по территории.
   Строго говоря, такой вывод уже кое-что дает, рассудил  я.  Выходит,
ненормальным самоубийцам _все равно,  где_  уходить  из  жизни,  важен
результат, а не  обстановка.  Вывод  интересный,  аналитики  за  него,
несомненно, уцепятся, а что он даст мне сейчас?
   Ничего.
   Дата.  С  первого  взгляда  было  ясно,  что  Нетленный  не   врал.
Экспоненциальный рост.
   Стоп!.. Мне показалось, что я напал на некую мысль. Не в дате дело.
Ага, вот оно что:  распределение  по  регионам  оказалось  практически
равномерным - в процентах к численности  проживающего  там  населения,
разумеется. Но  ведь  так  не  бывает!  Не  знаю,  с  чем  связан  сей
прискорбный факт, какой геофизический или человеческий  фактор  играет
тут роль - такие  вопросы  спокон  веку  в  ведении  Службы  духовного
здоровья, - но есть регионы, в которых количество самоубийств из  года
в год  _заметно  превышает_  средний  фоновый  уровень.  Я  немедленно
затребовал суицидальную статистику за позапрошлый год, развернул ее  в
трехмерную гистограмму по регионам и провел  сравнение.  Так  и  есть:
теперь региональные "пики" и "впадины" заметно сгладились, а некоторые
из не очень явно выраженных исчезли почти совершенно!  Итак,  запишем:
всплеск аномального суицида не связан с региональными особенностями  и
проявляется равно по всей терри...
   Стоп. Такой вывод я уже делал. Пока он никуда меня не привел, кроме
как ткнул носом в то, что аномальный суицид - это не  суицид  фоновый.
Так я это и сам знаю.
   Странно.   Совсем   не   похоже   на   эпидемию   -   нет   картины
распространения. Даже если предположить  неожиданную  активацию  сразу
сотен, если не тысяч, природных очагов и учесть  мобильность  заразных
попрыгунчиков... нет, не получается.
   Стоп! В третий  раз.  Прежнюю  формулировку  вывода  побоку,  пишем
новую. Итак, существует неизвестный нам фактор (допустим, один,  а  не
группа), определяющий наблюдаемый всплеск. И фактор  этот  практически
не зависит от простых, понятных вещей, и уж меньше всего - от региона.
   А от чего еще он может зависеть? От политической системы,  что  ли?
Глупости. То есть и от  нее,  родимой,  зависит,  конечно,  но  крайне
слабо. При любой системе люди жить хотят. А тут словно  кто-то  сверху
спускает  разнарядку:  в  этом  месяце   каждого   стотысячного   (или
тысячного) - в расход...
   Меня даже потом пробило от этой мысли. Что же получается? Фактор  -
глобальный?  Разумеется.  Выходит,  в  нашем  привычном  мире,  вполне
терпимом, а кое-где даже уютном, в  мире,  где  двенадцать  миллиардов
человек   со   своими   автомобилями,   реакторами,   правительствами,
благотворительными фондами, камнями в  печени,  компьютерными  сетями,
малыми   войнами   и   глобальными    противоречиями,    спецслужбами,
еженедельными   перечислениями   на   счет,    футбольными    матчами,
канарейками, эпидемиями, орбитальной обсерваторией "Цвикки" и  детским
стишком "Есть ли уши у горбуши?" живут себе и намерены жить дальше,  -
существует _нечто_ неизвестное нам, в чем было бы еще  полбеды.  Хуже,
что это неизвестное - убивает.
   Для проверки я вывел динамику обычного суицида во времени,  наложив
на нее метеоусловия, и убедился, что ошибки нет никакой. В дни,  когда
прыгало   атмосферное   давление   и   геомагнитное   поле   проявляло
нестабильность,  число  самоубийств   было   заметно   больше   нормы.
Собственно, я и раньше об этом слышал. Не у всех гранитная психика,  и
невротики сами регулируют свою  численность,  как  ни  цинично  звучит
такая формулировка. Я еще раз вернулся к аномальной статистике и снова
заказал картину распределения во времени, но с более мелкой сеткой. На
первый  взгляд  колебаний,   явно   выходящих   за   рамки   случайной
погрешности, не оказалось, однако программа сравнения уверенно выявила
корреляцию с коэффициентом 0,09.
   Примерно так я и думал.  Суицидальные  невротики  первенствовали  и
здесь, однако "тонули" в массе случаев,  не  об®яснимых  ничем,  кроме
действия  пресловутого  _нечто_.  Между  прочим,  и  среди   "фоновых"
самоубийств всегда имеется  известный  процент  необ®яснимых.  И  если
часть их при условии предельной скрупулезности следствия (а  кому  это
надо?) все же удается более  или  менее  правдоподобно  об®яснить,  то
вторая часть вообще не об®ясняется никакими разумными причинами,  зато
могла бы быть предотвращена обычной психотерапией, если бы склонные  к
суициду не зацикливались на своем  пунктике,  заранее  уверенные,  что
никакой психотерапевт им не поможет.
   Иными словами, неизвестный фактор  действует  не  избирательно.  Не
точечное бомбометание, а бомбовый "ковер". Что и требовалось доказать.
   Группировать свои скудные выводы и размышлять над ними  я  пока  не
стал.   Все-таки   это   неполная   статистика.   Несмотря   на   весь
профессионализм     "летучего     отряда",     какое-то     количество
немотивированных   самоубийств   должно   было   попасть   в    раздел
мотивированных, и  наоборот.  Трудно  расписываться  и  за  психически
неполноценных - у них могли  быть  иные  мотивы,  отличные  от  наших.
Наконец, некоторое количество самоубийц попросту не удается обнаружить
-  скажем,  не  все  утопленники   всплывают.   Следовательно,   нужно
затребовать полную информацию о пропавших без вести за последние годы.
Может,  немытым  трудоголикам   Воронина   и   академичным   экспертам
Лебедянского удастся извлечь из нее что-нибудь рациональное.
   А главное - им не придется впадать в  популяризацию,  об®ясняя  мне
суть своих изысканий.
   Пусть работают. Толковый администратор не упражняется  в  опускании
директив  -  он  создает  условия  для   того,   чтобы   его   команда
выкладывалась в полную меру сил, а сам стоит неподалеку, как нахальный
любитель у  гроссмейстерской  шахматной  доски.  Правда,  в  шахматной
практике подобных любителей  гонят  взашей,  справедливо  опасаясь  их
"свежего взгляда" и несдержанности языка, - но кто ж выгонит меня?
   Не я же.


        3

   - Надеюсь,  вы  не  попытаетесь  меня  интервьюировать?  -  спросил
Малахов.
   - Не думайте, что я такая дура, - немедленно  отозвалась  Ольга.  -
Во-первых, вы откажетесь, а во-вторых, этого все равно не  опубликуют.
Только зря потеряю работу.
   Оказалось, что она не с телевидения, а из газеты, что  было  совсем
уже необычно. Малахов газет не читал с детства, но слышал, что  они  и
теперь выходят. Остались еще любители шуршать на досуге бумагой. Он  с
удовлетворением отметил, что  Ольга,  по-видимому,  вполне  оправилась
после гибели  своего  знакомого  -  во  всяком  случае,  она  казалась
спокойной, и умелый макияж (вчера его не было)  делал  ее  еще  больше
похожей на леди Белсом. Сознательно стремится к портретному  сходству?
Не исключено. Если, конечно, она тоже любит  смотреть  старые  фильмы,
вдобавок бездарные.
   Затылок молчал...
   ЧПП с утра не отказывало - в  этом  Малахов  смог  убедиться,  едва
от®ехав от Конторы. Кольнуло не сильно,  но  вполне  внятно.  И  через
секунду - еще раз. Он поколесил по столичным улицам и  довольно  скоро
заметил "хвост".  Судя  по  номеру,  машина  принадлежала  Конторе,  а
значит, в "хвосте" не было ничего детективного - обычная  ненавязчивая
охрана. Но "демоний" подсказывал, что от нее надо как-то избавиться.
   Игнорируя разметку,  Малахов  проскользнул  в  левый  ряд,  дал  по
тормозам так, чтобы машину развернуло, и вырулил на встречную  полосу.
Не повезло: тотчас противно вякнула сирена,  и  патрульный  автомобиль
дорожной  полиции  притер   его   к   бордюру.   ("Документы".   "Вот,
пожалуйста". "Прошу прощения". "Ничего, капрал,  штрафуйте.  Это  ваша
работа".) Расплатившись кредитной карточкой и неслышно выругавшись, он
медленно поехал в противоположную сторону. В течение следующих  десяти
минут он еще дважды  попытался  сбросить  "хвост"  -  уже  без  особой
надежды. Без сомнения, охрана  уразумела,  чего  он  хочет,  и  висела
цепко.  Кто  мечтает  о  лишней  выволочке  от  начальства?  Последнее
покушение на функционера имело место больше двадцати лет назад, но  им
- плевать. Трудновато тягаться с профессионалами в их родной стихии...
   В  следующие  двадцать  минут  Малахов  не  делал  никаких  попыток
оторваться. Затем припарковал машину возле магазина электротоваров, не
спеша захлопнул дверцу и  спокойно  вошел  в  магазин.  К  счастью,  в
магазине было людно, иначе бы не уйти. Он  проскользнул  за  прилавок,
махнул "пайцзой" перед опешившей продавщицей, проскочил в подсобку  и,
спотыкаясь о какие-то коробки, выбежал наружу через  черный  ход.  Все
это заняло не более десяти секунд, охрана вряд ли успела понять,  куда
он исчез. Через минуту он уже был в метро и, ссыпавшись по  эскалатору
вниз, успел запрыгнуть в последнюю дверь хвостового вагона за  секунду
до того, как она захлопнулась.
   Оторваться,  кажется,  удалось.  Он  вышел  на  Луховицкой,   запер
"пайцзу" в бокс камеры хранения и поспел как раз  к  экспрессу.  Поезд
был не самым  удачным:  делал  две  минутные  остановки  в  Коломне  и
Раменском,  -  но  затылок  промолчал,  а  значит,  неприятностей   не
предвиделось.
   После сравнительно тихой столицы Москва в очередной  раз  неприятно
поразила его шумом и сутолокой. Казалось, каждый в этом городе норовит
куда-то выпрыгнуть  -  словно  сельдь  из  спрессованной  массы  своих
сородичей, набитых в чрево трала. Пока  он  ловил  такси,  ему  дважды
отдавили ногу и один раз чувствительно сосчитали  ребра  острым  утлом
какой-то  клади,  попутно  облаяв  по  матери.  Доехали,  слава  богу,
довольно быстро, постояв всего в одной  пробке.  И  вот  он  здесь,  в
квартире Ольги на улице Талалихина, куда, положа руку на  сердце,  без
подсказки ЧПП ни за что  бы  не  приехал,  -  а  журналисточка  вместо
доверительной или не очень - как получится - беседы о погибшем  дружке
пытается крутить вокруг да около. Э нет, так не пойдет.
   - Ну вот видите, - сказал Малахов. - К чему тогда ваши вопросы?
   - Считайте, что я хочу разобраться кое в чем сама. Для себя.
   - Зачем это вам?
   - Допустим, простое любопытство. Писать об этом нельзя, но знать-то
можно?
   - Зачем вам знания, которые вы  никогда  не  сможете  применить?  -
спросил Малахов. В затылке кольнуло. - Ну хорошо, давайте  поиграем  в
вопросы и ответы. Сначала задавайте вы, потом буду задавать я. Идет?
   -  Но  уговор:  полная  искренность.  Если  не   можете   ответить,
признайтесь честно, согласны?
   Малахов посмотрел на  часы.  Сколько  времени  утекло  зря  с  этой
поездкой! А сколько еще утечет - неведомо. Возможно, он как раз сейчас
позарез нужен в Конторе...
   Но ЧПП говорит: сиди здесь, не рыпайся, сиди  и  никуда  не  уходи,
Ольга тебе нужна, и ты должен быть с нею в хороших отношениях,  а  еще
лучше - в близких...
   Нет укола.
   А конкретнее? Чисто дружеских отношений достаточно?
   Укол.
   Понял...
   - Согласен, - сказал Малахов. - Начинайте.
   - Можно вкратце  обрисовать,  чем  занимается  ваша  Служба?  Кроме
расстановки санитарных кордонов, разумеется.
   - Пожалуйста... - Малахов пожал плечами. - Общий микробиологический
контроль,   включая   охрану   об®ектов    повышенной    биоопасности.
Социально-гигиенический   мониторинг.   Радиологический   контроль   и
мониторинг - совместно со Службой охраны  среды.  Санитарно-химический
контроль.  Пограничный  биоконтроль.   Прогнозирование   эпидемических
вспышек и превентивные меры. Координирование деятельности ряда научных
и лечебных центров. Еще кое-что  по  мелочам...  -  Паскудное  дело  о
массовом суициде никак нельзя было отнести к мелочам, но  об  этом  он
промолчал. - Вообще-то для неспециалиста это довольно скучная  тема...
Может быть, поговорим о чем-нибудь другом?
   - Искренне?
   - Ну разумеется...
   - Тогда вот вам вопрос второй: за что вы нас так ненавидите?
   Малахов приподнял одну бровь.
   - Некорректно, Оля... "Нас"  -  это  журналистскую  братию,  я  вас
правильно понял? А "вы" - это функционеры вообще или  только  я  один?
Вообще?.. Понятно. Спасибо и на том. Вы очень сильно ошибаетесь,  Оля,
функционер не может ненавидеть прессу. Нельзя ненавидеть  то,  что  не
приносит  вреда,  а,  напротив,   служит   социальной   терапии.   Вот
правительство многих из вас ненавидит, я полагаю, совершенно  искренне
и  за  дело.  Президент,  думаю,  тоже.  Не   путайте   чиновников   с
функционерами. Заметьте,  я  даже  не  спросил,  записывается  ли  наш
разговор. Мне все равно, а  у  вас  при  известной  неосмотрительности
могут быть неприятности. Лучше бы вам выключить запись, право слово.
   - Она не включена. Я же сказала, что хочу разобраться сама...  Надо
ли ваши слова понимать так, что Службы стоят над правительством?
   - Они не над и  не  под.  Они  -  сбоку.  Любая  самая  расчудесная
демократия может существовать только благодаря каждодневному нарушению
ее основных принципов, так уж получается. Далее: любая демократия,  не
нарастившая  на  себя  стальной  корсет,  обречена   опрокинуться   от
малейшего толчка.  И  если  ее  сменит  всего  лишь  авторитаризм  или
олигархическая  власть,  это  будет  еще  не  самое   страшное.   Надо
доказывать? Простите, Оля, не стану. И вообще это  только  мое  личное
мнение. Если  исчезнет  верховная  власть,  неподконтрольная  животным
прихотям толпы, на смену ей придет власть бандита с автоматом или -  в
лучшем случае - мы быстренько загадим планету так, что на  ней  станет
невозможно жить.  Если  хотите,  Службы  существуют  для  того,  чтобы
обыватель мог играть в демократию сколько его душе угодно. Вы ведь  не
возмущаетесь тому, что детские садики обносят заборами?
   - Подождите...
   - Нет уж, вы подождите, пожалуйста. Вас  ведь  свобода  волнует,  я
правильно понял? Найдите мне хоть одного  свободного  человека,  кроме
Робинзона, тогда и поговорим. Да и тому береговая линия мешала ощутить
себя вполне свободным. Возьмите для примера армию или  государственные
спецслужбы - тут государство мирится с формами управления,  достойными
Рамзеса, и  вроде  бы  ничего...  Живем  и  будем  жить.  Простите  за
банальность, никакая разумная социальная структура не основывается  на
такой  размытой   материи,   как   свобода   или,   еще   хуже   того,
справедливость,  -  непременно  поскользнется  и   наделает   грохоту.
Критерием полезности структуры  является ее жизне- и дееспособность, а
уж какой ценой - вопрос десятый и лишний.
   - Ну и ну, - Ольга извлекла из пачки сигаретку  и  постучала  ею  о
край пепельницы. - Не ожидала от вас такой  откровенности...  Впрочем,
вы утверждаете, что она для вас безопасна... Кстати, вы курите?
   - Курю, но только лечебные. Как и вы.
   - Других-то не достать. Тоже работа вашей Службы?
   - Тоже, - кивнул Малахов. - Мелочь, конечно... Он дал прикурить ей,
прикурил сам и с наслаждением  затянулся.  Какая  же  это  за  сегодня
сигарета? Шестая? Больше десяти - во вред, да и "демоний" не позволит.
   Разговор начинал надоедать. Прямо как с Виталькой:  "Тезис  первый:
человек за два-три миллиона лет эволюции еще не  вполне  произошел  от
своего обезьяньего предка и в существующем виде не может с  полным  на
то основанием считаться человеком разумным, ты не согласен? Достаточно
поверхностного знания истории, хотя бы новейшей...  Ах,  согласен?  Ты
умнее, чем я думал. Нет, это не констатация факта - ишь расцвел! - это
комплимент.   Человек   и   вправду   велик,   хотя   обычно   склонен
преувеличивать  свои  достижения;  он  звучит  так-то  и  так-то,   он
преобразовал  все,  до  чего  смог  дотянуться,  он  отравил  почву  и
выращивает на ней вполне с®едобную  морковку,  он  слетал  на  Марс  и
Меркурий, засеял облака Венеры серобактериями и топит в Солнце  ракеты
с ядерными отходами. Верно? Одновременно это одно из  самых  хищных  и
безжалостных созданий, существовавших на  Земле  с  Мелового  периода,
порождение крокодилов, как было сказано, хотя я думаю, что не  следует
зря обижать ни в чем не повинных рептилий сравнением с  хомо  сапиенс.
Это самое  хитрое,  мелочное  и  эгоистичное  существо,  победившее  в
эволюционной борьбе и, по-видимому, остановившееся в  своем  развитии.
Так? Я вижу, ты следишь за ходом вполне банальной мысли. Тезис второй:
ты, я и еще двенадцать миллиардов людей на планете Земля  сравнительно
мало интересуемся тем, кто  мы  такие  и  откуда  взялись,  зато  живо
озабочены тем, что станет с  нами  завтра.  Причем  слово  "завтра"  я
употребляю в самом буквальном смысле: завтра значит именно  завтра,  а
не через пятьдесят  лет.  Двенадцать  миллиардов  людей  хотят  выжить
сегодня, выжить завтра, а когда завтрашний  день  станет  сегодняшним,
они будут желать тог