ождался
подтверждающего кивка и жестом остановил собеседника, вновь открывшего
было рот. - Очень хорошо. Давай рассудим логически, не возражаешь?  Ты
был со мною откровенен, я это ценю и в свою  очередь  постараюсь  быть
откровенным. Твоя байка об эпидемии - точнее, пандемии -  смехотворна,
ты знаешь это лучше меня. Погоди, дай сказать... Это первое.  Явление,
бесспорно, серьезное, но априори носит массово-психический характер  и
к санитарии никакого отношения не имеет, а, напротив,  прямо  касается
Службы Духовного Здоровья Населения. Это второе. Теперь  третье:  тебе
перед уходом не нужны неприятности, и ты  готов  мне  намекнуть,  что,
разрешив с блеском твою задачу, я могу  заработать  себе  второй  срок
полномочий, верно?  Прости,  ты  сам  хотел  откровенности...  В  свою
очередь, я, ничем особо не рискуя, имею полное право отказаться,  пока
мне не поставил задачу лично Кардинал. Это четвертое.
   - Миша...
   - Погоди, я еще не сказал "нет". Кстати, почему ты решил,  что  мои
аналитики сильнее твоих? По-моему, как раз наоборот.  Вообще,  сколько
человек владеет ключевой информацией?
   - Кроме меня, тебя и Кардинала еще шестеро.  Ну,  мой  первый  зам,
понятно. Плюс команда под руководством начальника  отдела  специальных
проблем: социопсихолог, психиатр, специалист по масс-медиа,  системный
аналитик. Остальные не ведают, что творят. -  Нетленные  Мощи  пожевал
губу и вдруг, словно махнув рукой - хата сгорела, нехай горит забор, -
заторопился. - Еще  седьмой  был,  Миша.  Филин  Матвей  Вениаминович,
математик,  специалист  экстра-класса  по   каким-то   разомкнутым   и
развернутым куда-то не туда системам, тут я пас. Опять  же,  фракталы,
множества Мандельброта, что-то в этом ключе...  Я  не  специалист.  Он
пользовался каким-то особым математическим аппаратом, боюсь, им  самим
и разработанным. Формально числился у аналитиков, руководил  небольшой
группой, фактически я ему ставил задачи сам. Теперь замену ему ищу,  а
все без толку - он ведь не мы с  тобой,  он  гений  был,  где  второго
такого сыщешь? Не Школу же запрашивать - на черта мне администратор...
   - Поделился бы опытом, - усмехнулся Малахов, - по  каким  критериям
ты подбираешь математиков?
   - Если он достаточно сумасшедший, я его беру, и часто не зря.  Лишь
бы на людей не кидался. - Нетленные Мощи потянулся было за  бокалом  и
быстро схватился за вздрагивающую  щеку.  -  Тик,  черт...  А  если  и
ошибаюсь  в  выборе,  то  гоню  не  всегда.  Иногда  выгоднее   нанять
специальных  мальчиков  для  битья  -  дискриминация  посредственности
облагораживает ум.
   Малахов фыркнул.
   - То-то ты меня отравой поишь... Шучу, шучу. Так что там  случилось
с твоим... ненормальным?
   -  Погиб  пять  дней  назад,  -  кадык  Нетленных  Мощей  жутковато
дернулся, проталкивая в пищевод содержимое бокала. - За упокой...
   Малахов поставил бокал на стол.
   - Самоубийство?
   Высасывая  дольку  лимона  и  одновременно  смахивая  слезу,   Иван
Рудольфович помотал головой.
   -  Возможно,  но  не  доказано.  Записки  нет.  По  виду,  типичный
несчастный случай... если бы за час до  этого  он  не  стер  на  своем
компьютере все, что только смог стереть. Хотел бы  я  знать,  что  там
было...
   - Восстановить пытались? - спросил Малахов.
   - Обижаешь, Миша...
   - Значит, дело "мертвяк", так тебя понимать?
   - Не так. Миша, я тебя прошу! Я!
   - С чего ты  взял,  что  я  соглашусь?  Мое  дело  -  надзирать  за
скотомогильниками.
   - Миша!
   Свинцовый кирпич в голове  понемногу  рассасывался,  и  мало-помалу
исчезала давящая тяжесть под черепной крышкой. Так бывало  каждый  раз
после особенно сильных болей - когда "демоний" находил выход не лучший
из возможных, не оптимальный, но и не самый проигрышный и уж во всяком
случае - не смертельный.
   Значит, все кончится хорошо?
   - Короче, - сказал Малахов. - В общем, так: я еще ничего не  решил,
и ты на меня не дави. Сейчас ничего не  скажу.  Не  исключено,  что  я
все-таки  возьмусь  за  это  дело,  но  вне   зависимости   от   моего
окончательного решения я хочу от тебя  выполнения  некоторых  условий.
Имей в виду, торговли не будет. Нет - значит нет.
   Нетленные Мощи кивнул.
   - Во-первых, - продолжал Малахов  после  паузы,  -  мне  нужны  все
материалы по этому делу. Абсолютно все. Кроме  того,  мне  нужно  твое
твердое обещание немедленно делиться  со  мною  всеми  материалами  по
теме, которые будут получены твоими  ребятами  впредь  -  мне  некогда
развертывать информсеть по всей стране, а  у  тебя  она  работает.  Со
своей стороны, обязательства такого рода в отношении твоей Службы я на
себя не принимаю. Согласен?
   - Согласен.
   - Во-вторых, мне нужны не только голые  материалы,  но  и  все  без
исключения наработки твоих аналитиков по данному вопросу. Кроме  того,
мне может понадобиться  широкий  статистический  материал,  на  первый
взгляд, не имеющий прямого отношения к теме. Я хочу,  чтобы  мои  люди
имели свободный допуск.
   Нетленные Мощи подвигал жилковатой кожей на скулах.
   - Согласен. Будут иметь.
   - В-третьих, я требую безусловной  поддержки  с  твоей  стороны  во
всем, что  касается  собственно  расследования  и  возможных  действий
Санитарной Службы по его окончании. Притом я не могу  сказать  сейчас,
какого рода действия будут адекватными, поэтому будь готов к  любым...
разумеется,  в  том  случае,  если  я  соглашусь   взять   эту   тему.
Информационное  прикрытие  -  раз.  Это  главное.  Весьма  вероятно  -
какие-то  специальные  меры  в  рамках  социальной  терапии,   включая
свежайшие экспериментальные наработки. Это два, и  не  мотай  головой.
Вообще любое содействие по первому  требованию,  вплоть  до  огневого,
если понадобится... На всякий случай считай, что я сказал это  не  для
красного словца. Мне нужен тыл, и моим тылом будешь ты.
   - А не слишком ли? - спросил Нетленные Мощи.
   Малахов пожал плечами.
   - Если ты не согласен, значит любовь не состоялась...
   - Ладно, согласен. Это все?
   -  Нет.  В-четвертых:  полное   невмешательство   в   расследование
обстоятельств гибели вашего математика...  Филин  его  фамилия,  я  не
ошибся? Расследование будут вести мои люди, а на  нарушение  служебной
этики мне плевать. Придумай сам, как это обеспечить организационно.
   - Хм, - Нетленные Мощи с сомнением качнул головой. - Полагаешь, это
перспективно?
   - Не знаю, - отрезал Малахов. - Я  не  логик,  я  в  лучшем  случае
интуитивист. Если мне кажется, что надо действовать так-то и сяк-то, я
буду действовать так-то и сяк-то. Вот и все.
   - Согласен. Еще что-нибудь?
   - Там будет видно. А пока,  -  Малахов  с  отвращением  повертел  в
пальцах свой бокал и выплеснул из него остатки  на  цементный  пол,  -
попроси, чтобы нам подали коньячку поприличнее, что ли.
   - Само собой! Двадцатилетний годится?
   - Сойдет. И заодно что-нибудь от изжоги...


        4

   Дискета оказалась забитой под завязку - пять  с  прицепом  гигабайт
сведений о всех случаях немотивированного  суицида,  имевших  место  с
апреля прошлого года, расположенных в хронологическом порядке, из  них
шестьсот килобайт унылого канцелярита -  по  две  страницы  убористого
текста  на  каждого  усопшего.  Типично  ознакомительный  текст   плюс
результаты осмотра на месте. В большинстве случаев -  фотографии  мест
происшествия,  часто  трехмерные  и  довольно  качественные,  реже   -
короткие теле, иногда - протоколы опроса свидетелей.  Более  подробную
информацию, включающую  в  себя  следственные  материалы  и  кое-какие
наработки  экспертов,  Нетленные  Мощи  обещал  передать  не   позднее
завтрашнего утра, и если он этого не сделает, я начну  капризничать  и
надувать щеки.
   С этой злорадной мыслью я сел за просмотр файлов.  Антиабстинентная
таблетка, принятая час назад, вряд ли уже успела подсобить моей печени
истребить  весь  содержащийся  во  мне  спирт,  но  голова   оказалась
сравнительно ясной. Читать все подряд я, естественно, не стал -  бегло
просмотрел начало и несколько кусков, наудачу выхваченных из середины.
Ничего особенно душещипательного в них не содержалось, не  сравнить  с
тем ощущением, которое я испытал, впервые  выехав  на  самоубийство  в
составе бригады "Скорой помощи" -  долго  потом  не  мог  забыть  лицо
повесившейся женщины и свой невысказанный безответный вопрос:  "Зачем?
Ну зачем же?!.."
   Кто знает. Записка - губной помадой на зеркале - ничего  толком  не
прояснила: "А пошли вы все..." - с конкретным указанием адреса. Больше
ничего.
   Мы-то остались на месте, вот в чем дело. Это она ушла. В никуда.
   Чем дольше я читал, тем большим уважением  проникался  к  "летучему
отряду"  Мощей.  Если  информация  с  мест  в  ряде  случаев  страдала
расплывчатостью (как всегда бывает, когда  люди  не  понимают  толком,
чего от них хотят), то работа по столице и окрестностям была выполнена
предельно качественно: емко,  точно,  по  существу.  Бери  и  работай.
Наверняка в более  подробную  базу  данных  скрупулезно  занесены  все
известные вехи жизни жертв суицида, включая вес и рост  при  рождении,
оценки по поведению в первом классе и сведения о прививках от коклюша.
   - Мя-а-ау!
   Где это?
   За дверью. Побитый кот жалуется на жизнь. И почему-то именно мне.
   Я велел компьютеру найти вчерашний  случай  на  шоссе  и  не  очень
удивился  тому,  что  двое  разбившихся  психов  оказались  далеко  не
последними в списке - за ними нашлось место еще для полутора  десятков
самоубийц. Их я оставил на потом, а пока  внимательно  просмотрел  то,
что видел вчера своими глазами.
   Две фотографии: на одной панорама шоссе с разбросанными обломками и
автомобильным затором за барьерами; на другой - два изуродованных тела
на брезенте, классическая картина катастрофы такого рода. В край кадра
попал кусок плаща Нетленных Мощей, а я  к  тому  времени  уже  укатил,
упустив  шанс  увековечиться...  Справочный  текст:  время   инцидента
(9.55), характер и скорость столкновения (лобовое, не менее 300 км/ч),
условия видимости на трассе (осторожно  оценены  в  5  км),  состояние
дорожного   покрытия   (удовлетворительное),   марки   автомобилей   и
предварительные  данные  о  техническом  состоянии...   Категорический
вывод: столкновение могло быть обусловлено  только  обоюдным  желанием
водителей. Хм... ладно. Жертвы: 1).  Прунов  Аскольд  Анатольевич,  38
лет; род занятий: бизнесмен, финансовое состояние  фирмы  опасений  не
внушает; женат, двое детей; место жительства: Зарайск, Мерецкова,  12.
Столичная, значит, штучка... На момент аварии был  трезв;  2).  Сеглюк
Игорь Викторович, 41 год; род занятий: безработный; место  жительства:
не  определено;  семьи  нет.  Несколько  раз  отмечался  в  московских
ночлежных домах. (Выписка из медкарты центра реабилитации: алкоголизм,
педикулез, трихофития.) Следы алкоголя в крови  незначительны.  Машину
угнал в Коломне, цель поездки в столицу - неясна.
   Ничего тут не ясно, подумал я с  неудовольствием.  Что  может  быть
общего у преуспевающего бизнесмена и вшивого бомжа? Об®ясните мне, а я
послушаю. Обоюдное желание водителей... Если  вы  станете  утверждать,
что они были знакомы до столкновения,  я  просто-напросто  расхохочусь
вам в лицо.
   ...Еще через час я отер со лба пот и отвалился от компьютера.  Нет,
все-таки просматривать такие базы данных  надо  только  спьяну,  а  на
трезвую голову -  нормальный  человеческий  рассудок  не  выдерживает.
Насчет эпидемии, конечно, чепуха - не бывает таких эпидемий.  Мало  ли
какие процессы  идут  по  экспоненте  -  вульгарный  рост  численности
населения, например.
   Теперь мне стало окончательно ясно, что  Нетленные  Мощи  попытался
спихнуть мне заведомый "мертвяк", а  я  развесил  уши,  дурило!  Хотя,
конечно, ссориться с Нетленным опасно, а дружить - полезно. И  вообще,
Служба Службе глаз не выклюет. А  главное,  "демоний"  не  возражал  -
черта лысого я  согласился  бы  даже  начать  разговор  на  эту  тему,
разразись опять мигрень. Значит... впереди есть какой-то  выход,  и  я
должен его найти. Мало того: "демоний" ЗНАЕТ, что я его найду!
   Как?
   Понятия не имею.
   Сидеть сиднем не было сил. Виталькин дракон с ноздрями, похожими на
лунные кратеры, смотрел сверху вниз на то, как я мечусь по комнате,  и
как будто собирался презрительно фыркнуть. Какой дурак  станет  мерить
глубину лужи собственной  задницей?  Может,  в  самом  деле  позвонить
Нетленному прямо сейчас и отказаться наотрез?
   Затылок молчал. Ни боли, ни даже предостерегающего легкого укола.
   Значит, можно и так, и этак.
   Кот за дверью снова требовательно  мявкнул,  и  тут  загудел  вызов
"шухерной" спецсвязи. Звонил  Кардинал.  Как  всегда,  мне  захотелось
вытянуть руки по швам и сделать такую грудь, чтобы ее видел  четвертый
в шеренге. Наверно, я даже непроизвольно обозначил  какое-то  строевое
движение, поскольку Кардинал сейчас же произнес:
   - Вольно, Михаил Николаевич,  вольно.  Рад  вас  видеть.  Как  ваше
самочувствие?
   - В порядке, Павел Фомич. Спасибо.
   Экран  показывал  его   всего,   маленького   лысого   старичка   с
яйцеобразным животиком,  покойно  устроившегося  в  мягком  кресле,  -
домашний затрапез, тапочки на  босу  ногу.  Однажды  он  позвонил  мне
нагишом из бани -  атавистические  привычки  расхлябанного  двадцатого
века. Ему можно. Когда я пешком под стол  ходил,  его  и  тогда  звали
Кардиналом,  только  добавляли   прилагательное   "серый",   а   потом
прилагательное куда-то девалось - возможно, вместе  с  чересчур  часто
употреблявшими его людьми, не знаю.  Одно  знаю  точно:  за  последние
двадцать лет он нисколько не изменился. Лыс. Бодр. Вечен.
   - Я так и думал, что все в порядке.  Может  быть,  даже  слишком  в
порядке, а? Тему-то у Домоседова вы взяли - зачем,  спрашивается?  Вам
теперь и тянуть, уж не взыщите за последствия.  Вы  у  нас  молодой  и
горячий, сил девать некуда, вот он и воспользовался,  жук  -  спина  в
полосочку. - Кардинал хихикнул и сразу посерьезнел. -  Я,  признаться,
был убежден, что вы  откажетесь,  а  он  вас  все  же  как-то  уломал.
Справитесь, а?
   - Должен справиться, Павел Фомич, - сказал я, чувствуя, как мой лоб
стремительно покрывается испариной.
   - Да уж постарайтесь, голубчик вы мой. На вас теперь вся надежда...
Уже работаете, вижу? Ну что ж, пожелаю вам успеха и не стану мешать.
   Он дал отбой, а я плюхнулся в кресло, ощущая себя  полным  идиотом.
Обвел меня Нетленный, и как обвел! Поди теперь об®ясни, что и в мыслях
не  держал  давать  окончательное  согласие,  -  да  и  кому  придется
об®яснять? Кардиналу? Суду Чести?
   Об®яснил один такой...
   Что ни говори, а Путилин ушел красиво, с тоской  подумал  я,  да  и
Урванцев из Аварийно-Спасательной, выслушав вердикт, сделал как  надо.
По слухам, опровергающим официальную версию, один лишь  Краснопольский
пытался бежать - разумеется, безуспешно. Не хочу плохо думать о людях.
Впрочем, это было давно, и сейчас уже не столь важно: сам он ушел  или
кому-то пришлось ему помочь.
   Три смертных вердикта за три десятилетия - много это или мало?
   Достаточно.
   Вопросов было больше, чем ответов. Пока было ясно  одно:  Нетленный
подставил меня самым подлым образом и тянуть паскудное дело о  суициде
придется теперь именно мне. Но Кардинал при желании мог  бы  поставить
Нетленного на место одним щелчком. Он этого не сделал. Почему?
   Стоп,  стоп!  Кардинала  не  обведешь,  вот  в  чем  дело.  Он  мог
ИЗОБРАЗИТЬ, что интрига Нетленных Мощей  достигла  цели  -  изобразить
специально для того, чтобы ненавязчиво передать  неудобное  дело  мне.
Так ли уж он уверен, что я справлюсь? Или кому-то - имен не называем -
так уж мечтается, чтобы я сломал себе шею?
   Возможно.
   - Мя-а-ау!
   Я пошел и отворил дверь.  Возвращаться  к  компьютеру  не  хотелось
совершенно.
   - Заходи уж. Гладиатор.
   Кот был тот самый - вчерашний агрессор, посягнувший на чужой подвал
и, как видно, не слишком удачно. Первое, что он сделал  -  ворвался  в
прихожую пулей вместе с клубом морозного тумана.  Второе  -  вызывающе
заорал.
   - Не вопи - выгоню, -  пригрозил я.
   Кот немедленно заорал  снова.  Со  вчерашнего  дня  он  лишился  по
меньшей мере половины шерсти, одно  ухо  было  надорвано,  но  зеленые
искры по-прежнему горели неукротимо. Гладиатор и  есть.  С  минуту  он
настороженно глазел на меня, потом, как видно,  отказав  мне  в  чести
считаться серьезным противником, потряс башкой и занялся туалетом.
   - Здорово тебя отделали, -  посочувствовал я. - Жрать хочешь?
   Пока кот с жадностью чавкал рыбными палочками, я сходил в ванную  и
наполнил таз.
   - Если не станешь драть ковры и дашь себя вымыть - оставлю жить.
   - Мня-а-ау-у!
   - Согласен?
   - Мя-у!
   - Как же мне тебя назвать, зверюга? - Я почесал макушку. - Васькой?
Нет, лучше Бомжом. Ты глазами-то не сверкай. Бомж - нормальное кошачье
имя, даже где-то аристократическое... Согласен?
   - Мя!
   - Договорились. Может, вправду, оставить тебя жить?
   Снова дзинькнул вызов - на этот раз на моем браслете. Кот  отскочил
от меня в угол и зашипел, выгнув спину.
   - Ша, дурак! - цыкнул я. - Малахов слушает!
   - Ой, здравствуйте. Я туда попала? - Голос был требовательный.
   - А куда вам надо? - спросил я.
   - Михаил Николаевич, вы? Господи, наконец-то...  Понимаете,  я  код
забыла, никак не могу попасть. Это я, Ольга...
   Какая еще?.. Ах, да.
   - Здравствуйте, - сказал я.  -  Подождите  секунду,  сейчас  сделаю
изображение...  Простите,  что  не  позвонил  вам.  Есть  какие-нибудь
проблемы с вашим э... приятелем?
   Было похоже на то, что леди  Белсом  провела  последние  сутки  еще
хуже, чем я. Темные круги вокруг глаз я заметил сразу, и голос  звучал
глухо:
   - Андрей умер.
   Внутри у меня  что-то  екнуло.  Где-то  задребезжал  звоночек:  вот
оно...
   - Неудачная операция? - спросил я со слабой надеждой.
   Мне самому в это не  верилось.  Хотя,  конечно,  медицина  -  самая
неточная из практических наук после лозоходства и человек, несмотря ни
на что, бывает, мрет от собственного чиха.
   - Нет.
   - Успокойтесь. Расскажите все.
   - Операция прошла хорошо, так доктор сказал. Я дежурила до  вечера.
А ночью... - она судорожно вздохнула, но справилась и не всхлипнула, -
он очнулся  и  пополз...  Не  стонал  даже,  а  то  бы  услышали,  там
перегородки тонкие. Только по сквозняку и  заметили  неладное.  Открыл
окно и... в общем, там десятый этаж. Без  крика,  без  ничего.  Доктор
удивлялся, как он вообще с кровати  встал,  а  ведь  ему  еще  верхнюю
защелку открыть надо было! А самое главное, он очень боялся высоты. Не
высоты вообще - он ведь по горам с нами ходил, и ничего,  -  а  высоты
искусственных сооружений. Был у него  такой  пунктик.  Понимаете,  для
него подойти к окну на десятом этаже было смерти подобно.  А  в  горах
высота его не пугала, на краю скалы свободно стоял, мы еще  шутили  по
этому поводу. А тут... сам выбросился... Не верю я в это, слышите!  Не
могло так быть.
   - Не верите, что сам? - попытался уточнить я.
   - И вы бы на моем месте не поверили.  А  если  не  сам...  тогда  я
вообще не знаю, что думать. У него ведь и врагов  настоящих  не  было,
понимаете? Ну, то есть, были, но... одно дело не поздороваться или  по
морде с®ездить, а другое - вот так вот... - Она покачала головой.
   - Самое страшное может стать самым притягательным, -  сказал  я  не
очень уверенно. Все-таки я не психолог. - Ну ладно...  Простите,  ради
бога, за хамский вопрос, Ольга: чего вы все-таки от меня хотите?
   - Вы же функционер, вы все можете. Прикажите разобраться.
   - А вы не находите, что это дело полиции?
   - Следователь со мной уже говорил. По-моему, они  там  темнят,  как
умеют. - На этот раз в ее голосе прозвучала злость,  а  я  вспомнил  о
фальсифицированной  статистике.  И  о  том,  что  мне  при   поддержке
Нетленных Мощей придется заниматься  т