в разговоры, но
к началу весны все-таки узнали друг друга поближе.
     Как-то  в  апреле,  когда  было  уже  тепло,  и  погода  располагала  к
прогулкам, Класт предложил показать Рону город.
     Они вышли за  городскую  стену и, не спеша,  побрели по улочке с аллеей
посередине.  Справа и  слева  тянулись огороженные  невысокой  решеткой  или
барьером из цветного кирпича домики в один или  два этажа. Газоны перед ними
уже покрывала свежая трава, но цветов еще не было. Класт и Рон шли, негромко
беседуя.
     - Надо  же, - сказал Рон.  - в стране  всего десять семей  лордов, и не
очень больших, а ты уже шестой лорд, с которым я знаком.
     - Неудивительно, - заметил Класт, знавший историю Рона. - При дворе и в
третьем полукружье лорды не так уж редки.
     - Да, - задумчиво произнес Рон.
     -  Среди  лордов  много  магов  - ведь  они прямые  потомки  соратников
Тивендаля  и почти все чистокровные твен. Нас воспитывают в уверенности, что
магия - наша стихия,  и  уж, конечно,  ни одному лорду  в голову  не  придет
бояться волшебства,  как  какому-нибудь  дикому эдору с каменистых островов.
Уверенность в себе немало значит. Кроме того, быть  магом престижно, у них в
руках половина власти над Мэгиеной. Особенно лордов много в школах Аулэйноса
и Кэрол Тивендаля, ведь здесь постоянные ставки трех семей - Фиеров, Плантов
и  Кестеров.  У нас,  конечно,  есть  недвижимость  и  в других городах,  но
большинство из нас обыкновенно живут здесь.
     - Почему же ты живешь в общежитии?
     -  Дома  слишком  шумно, весело.  Если  хочешь  чему-нибудь  научиться,
приходится жить здесь. По крайней мере, тут достаточно комнат и для  попоек,
и для занятий. Легче удерживаться от соблазна.
     - А как получилось, что не все лорды живут в столице?
     - Во-первых, это -  тоже столица. У каждого своя гордость.  Кроме того,
там и так уже живут пять семейств - слишком тесно.
     - Постой, а остальные два? Столиц ведь больше нет?
     - Кронлины  предпочитают Андикрон, а семья Стариэль  - Толлит. Пусть не
столица, зато  город - безоговорочно  их, они могут диктовать там свою волю.
Может,  они  и правы. Во  всяком  случае,  это лучше, чем грызть друг  другу
глотки, как Планты и Кестеры.
     - Планты  и Кестеры  грызутся?  -  недоверчиво повторил Рон.  -  А  мне
показалось, что Талебрант и Лаций хорошо друг к другу относятся.
     - Ну еще бы! Не будут же они прилюдно награждать друг друга пощечинами!
Особенно  при  учениках. Но  если есть возможность,  каждый из  них  сделает
другому гадость.
     - А на чьей стороне твоя семья?
     - О, у нас самая выгодная позиция. Ведь когда две собаки дерутся, кость
сплошь и рядом достается третьей.
     Они  подошли к началу  полей,  окружавших  город. Здесь велись дорожные
работы  - рабы мостили  дорогу, рыли  по  бокам  канавки,  сажали  деревца и
кустарники.
     -  Наконец-то занялись сухопутным  путем  к Банноку. Река уже не  может
справиться  с потоком грузов и переселенцев. Да  и места  здесь  дикие, пора
проложить  хорошие  дороги. У короля нет  возможности строить слишком  много
самому - нужна дешевая  рабочая  сила,  а дети рабов уходят из-под его руки.
Через  поколение уже никого  нет. Но  зато, после завоеваний, как оживляется
строительство!  Тогда  рабочей  силы  так  много, что  пленников  продают  с
аукциона. Вот скоро захватим Ротонну!..
     Класт резко оборвал речь,  но  извиняться  не  стал  -  он был  лордом.
Разговор переел на другую тему.  Вдруг Рон  резко остановился и  пошатнулся,
будто его ударили  тараном в грудь. Он  узнал  в одном из  рабов того самого
воина,  стражника форта, что был  с Гелем, когда на них  напали эдоры. Ротен
был  обнажен  по пояс,  грязный,  весь в пыли. Под кожей  играли мускулы, но
осанка стала сгорбленной, а голову он втягивал в плечи, словно боялся удара.
На  спине  он  тащил  корзину  с  камнями,  которыми  была нагружена телега,
стоявшая в двадцати шагах.
     Рон покраснел, больше всего ему  хотелось провалиться под  землю, чтобы
его не  было видно. Добротная одежда и новехонькие сапоги жгли его огнем. Он
мечтал лишь об одном - чтобы ротен не обернулся, иначе он умрет со стыда.
     Класт проследил за его взглядом, и Рон поспешно выдавил:
     - Пойдем отсюда.
     Юный лорд внимательно посмотрел на Рона, но ничего не сказал.
     "Я  не  смогу  так жить. Я видел лишь  одного, а что  будет,  когда вся
страна наполнится ими? Придется уехать на северо-восточный или - сражаться."

        x x x

     На этот раз Рон действительно не спешил вперед. Он  изучал теорию, пока
все не становилось кристально ясным. Надо сказать, что она оказалась сложнее
математики и Рону давалась с трудом. Но он продолжал разбираться и все время
повторял пройденное.
     Обычно восторженные  ученики, только что принятые в школу, доводят себя
до нервного истощения, втихомолку применяя применяя  свои новые возможности.
Но Рон уже несколько утомился от своих самопальных занятий в лесу, и даже не
понадобилось  взбучки  подмастерья,  чтобы заставить  его  соблюдать  график
тренировок.
     Тем не менее, Рону по сравнению с остальными учениками, легко удавалась
"дикая"  магия.  Стоило ему  понять,  что  хочет от него  учитель,  и  он  с
легкостью выполнял любое простое упражнение.
     С  одной стороны  это  было хорошо, но с  другой - возникал соблазн  не
разбираться в теории. Но Рон не давал себе спуску. Ротен страшно желал стать
магом, он  понял  это с  первого мига,  когда  встретился  с магией Эмрио  и
Фингара. Это  желание  сперва утихло,  заслоненное насущными проблемами,  но
возродилось с новой силой после  встречи с Рудженом. Поэтому мальчик брал от
своих учителей все, что только мог, уча даже то, что ему  казалось ненужным.
В душе Рон был педантом.
     Простейшая магия называлась дикой от того, что была интуитивной. Теория
была нужна,  чтобы разобраться в сути процесса,  а  заклинания  пробуждали в
мозгу новые  силы  и  помогали сосредоточиться.  Они  на четверть,  если  не
больше, облегчали работу  мага, как  рычаг  облегчает  работу  каменщика. Но
только постигший законы, по которым они строятся,  мог создать что-то новое,
и поэтому теоретическая магия ценилась во много раз выше "дикой".
     А вторая била из Рона ключом. Еще в начале зимы Санто сказал Рону:
     -  Если бы  мы не знали,  что не  возвращаемся на  этот  уровень, я  бы
сказал, что  в  прошлой  жизни ты был магом. И как это у тебя все так просто
получается?
     - Прости, я не совсем понял...
     - Насчет чего?
     - О прошлой жизни.
     - А разве ты не знаешь, что с нами случается после смерти?
     - В школе об этом не рассказывали...
     - Наверное, потому, что про это почти  никто ничего толком не знает.  И
рассказывать-то нечего. Да это и не важно.
     - И все-таки?
     -  Впервые  что-то  узнали, когда ученики Тивендаля сумели поговорить с
умершим. -  У Рона  вырвался возглас  изумления. - Понимаешь, мы переходим с
уровня на уровень. А между переходами души ждут в некоем месте, чтобы прийти
в новый мир именно тогда, когда предназначено. С ожидающим можно поговорить.
     - И что от них узнали?
     - Только то,  что  я тебе рассказал. И  еще,  что  мы  не  возвращаемся
обратно, сюда. Как бы тебе  это об®яснить? Представь  себе,  что ты сидишь в
комнате, где много дверей. Из нашей двери души уходят в несколько других, но
никогда - туда, откуда  вошли в комнату. Конечно, примитивная  аналогия,  но
это вообще об®яснить трудно.
     - А они видели людей из других дверей? - жадно спросил Рон.
     -  Ну ... да, но только они... они за оградой. Не имею понятия, что это
значит.
     - А как они выглядят?
     - Там все выглядят одинаково, но как их описать, я не знаю.
     - А ты сам их видел?
     - Нет  еще. Говорят, они ничего  не помнят -  ни деревьев, ни травы, ни
воздуха. Даже имени своего. Вспоминают только самых родных и любимых.
     - Как странно. Зачем же тогда жить... - пробормотал Рон.
     - А во что верят  в Ротонне?  Я-то математик и о ротени ничего не знаю,
хотя, конечно, должен. Она сейчас у всех на устах.
     - Мы думали, что  наши души уходят в страну умерших  и нерожденных. Там
много лесов и рек и нет  глупой вражды. - мечтательно произнес мальчик. - Мы
молимся духам  предков,  но  помочь  они нам могут  только одним  -  вовремя
послать на Землю нужного человека.
     -  Если  там  так  хорошо, зачем  же они сюда спускаются? - скептически
спросил Санто.
     - Не знаю. А зачем юный богатый лорд идет в солдаты или в моряки?
     - Может быть, это какое-то испытание?
     - Все  может быть. Но этого нет. Ведь вы  знаете точно.  -  с  какой-то
злостью в голосе ответил Рон.
     - Да, мы знаем точно. - Санто выделил местоимение. - Хватит об этом. За
работу!

        x x x

     У  Рона было  не слишком  много свободного времени еще и потому, что он
твердо решил получить  звание мастера в здешнем цехе художников.  Он посещал
его не реже, чем раз в ладонь, но добился своего лишь к шестнадцати годам.
     У себя в комнате он устроил небольшую мастерскую, что отнюдь не вызвало
одобрения соседа. Зато после получения "мастера"  Рон утроил свою энергию  с
целью  закончить  школу  хоть на  полгода  раньше (многие  выигрывали  год).
Мимоходом,  не   особенно   того   желая,  он  получил   звание  математика-
подмастерья.
     Пришло  время  для  специализации. Из  различных профессий -  целитель,
связист, трансформатор и  так  далее, Рон выбрал профессию  заклинателя. Это
означало, что он всерьез станет заниматься теорией заклинаний и  волшебства.
Рона привлекала  возможность создавать самому, а кроме того, на этом поприще
было больше  возможностей  получить  звание  мага,  то есть мастера третьего
полукружья   (в   отличии   от   подмастерьев,   которых   обычно   называли
волшебниками).
     Еще  Рона  привлекали  иллюзии.  Сами  по   себе  они  не  могли  стать
профессией,  но  это   исскуство   также  высоко  ценилось  -   их  качество
свидетельствовало о высокой  квалификации мага. Но с ним у мальчика было  не
все гладко.  С одной стороны,  Рон,  как художник, мог послать более яркий и
четкий образ, но с другой, искусство иллюзии требовало подчинять себе людей,
внушать им.
     Рон  был  замкнут  с детства,  больше любил  слушать,  чем  говорить, и
постоянно  держался в  тени.  Все  это, конечно, не  способствовало усилению
властности  и силы  его  личности. Рон это прекрасно понимал и  назло самому
себе  и  наперекор  характеру  побарывал  робость  и  смущение  и  неустанно
тренировался. Он  заставлял  себя  смотреть  в  глаза  людям  и не  опускать
взгляда.
     Иногда, по совету Санто, он заходил в зверинец  и смотрел в глаза диким
кошкам.  Так  Рон  приобрел  уверенность  в  себе, хотя  по-прежнему  не был
лидером.
     С товарищами по учебе Рон близко не сошелся - в школе почти не было его
сверстников, а взрослые юноши, почти мужчины, конечно, не приглашали  малыша
в свою компанию. Да и  компаний  было не много.  Пьяницы,  любители  кутежей
быстро  вылетали  из школы,  а  слоняться по городу и хулиганить  у учеников
просто  не  было   времени.  Их  новое   ремесло  было  настолько  сложно  и
захватывающе,  что  поглощало  молодых  людей  целиком.  Даже  с   девушками
встречались далеко не все.
     Время от времени, примерно раз в  полгода,  в школу наезжал  Руджен. Он
обязательно  вел  Рона  в  какой-нибудь  ресторан  или  таверну, где  друзья
засиживались до полуночи.
     Через четыре года после их первой встречи Руджен закончил практику (она
состояла  из  двух  частей  -  бродячей  и  неподвижной)  и переехал  жить в
Аулэйнос.  Еще через  три  года он  приобрел  там  дом,  а  до этого  снимал
небольшой коттедж.
     Он  мечтал стать целителем, но высшего класса достичь так и  не смог  -
это была одна из  труднейших профессий,  требовавшая специальных  знаний.  В
Аулэйносе  Руджен   подрабатывал  по   мелочи,   для  мага  всегда  найдется
какое-нибудь  дело,  хотя  бы  изготавливать светильники  или  предсказывать
погоду. В итоге, он ни в чем не нуждался и даже имел неплохой доход. Гораздо
более общительный,  чем его юный друг,  юноша находил всюду приятелей, в том
числе,  среди связистов,  благодаря  чему по-прежнему  часто навещал Рона  в
школе.
     А время все шло и шло...




         * ЧАСТЬ 2. Маг-забияка. * 


        Глава 1. 3 апреля 968 г. п. и. Аулэйнос.

     Было  ясное весеннее утро в  Аулэйносе. Оно было, во-первых, ранним,  а
во-вторых, выходным, и это об®ясняло, почему почти никого не было на улочке,
ведшей в гору от  площади  (и поэтому называвшейся Горной), на углу  которой
стоял небольшой дом с двумя башенками  и крышей, покрытой красной черепицей.
Балкончик на втором этаже и узкие окна обвивал дикий виноград.  Хотя большая
часть  дома выходила  на площадь,  его фасад  смотрел  на улицу, от  которой
изящной решеткой отделялся крохотный сад. Дом почему-то имел номер три, хотя
стоял в самом начале.
     Как  мы  уже  сказали,  на Горной  улице  почти  никого  не было.  Лишь
прогрохотала по камням  карета,  да невысокий коренастый юноша переминался с
ноги на ногу на выложенном плитами тротуаре рядом с домом N% 3.
     На  вид  юноше  было  чуть  больше двадцати.  Одет  он  был  невзрачно,
по-дорожному.  Серые  штаны плотно облегали  его  ноги  и были  заправлены в
пыльные  темные  сапоги. Темнозеленая безрукавка  открывала загорелые  руки.
Впрочем, даже под загаром было видно, что кожа молодого человека обладает от
природы странным золотистым оттенком,  очень приятным глазу. Лицо юноши было
широким,  выделялся  упрямый  подбородок.  Стального   цвета  длинные  кудри
свободно лежали на плечах, только спереди обруч не давал им упасть на глаза.
Молодой человек улыбался, предвкушая встречу  с  близким другом, но лицо его
носило следы тревоги и озабоченности.
     Лишь через  несколько  минут после того, как  он позвонил,  послышались
шаркающие  шаги, и  дверь  распахнулась.  На  пороге  стояла пожилая  полная
женщина с очень живым и добродушным лицом.
     - О,  мастер Ронис, как же  я  рада Вас видеть! А я-то думала,  что это
молочник. Ну, заходите же скорей!
     - Здравствуйте, тетушка Бельда,  - произнес Рон (а это был  именно он),
наклонив голову. - Как ваша нога?
     - Ох, дорогой мой, я в том возрасте, когда перемен к лучшему не ждут...
     -  Ну-ну-ну! Сколько  я Вас помню, Вы поете одну песню, а выглядите  не
хуже иных девушек.
     - Ой, льстец!
     - А что, Руджен дома?
     - Конечно, хозяин тут, только поднялся. Да вот и он!
     Сверху  по лестнице  спускался, лучезарно улыбаясь, мужчина  с огненно-
рыжими волосами.
     - Как! Великий маг  оказал  нам честь, посетив нашу скромную обитель! -
воскликнул он, обнимая гостя и увлекая его в столовую. - Время завтрака! Что
тебе предложить?
     - Кружку  эля  и  ветчины, если, конечно, ради такого высокого гостя  в
этом доме не найдется ротийского.
     - Ну, таких деликатесов у нас нет. Разве что,  после завтрака откупорим
бутылочку илийского из старых запасов.
     - Спасибо и на этом! - со смехом ответствовал гость, садясь за стол.
     - Госпожа Бельда, мы ждем! -  напомнил Руджен, последовав примеру Рона.
- Так ты уже стал мастером?
     - Нет, Бельда слишком высокого мнения обо мне! - смеясь, ответил Рон.
     - Давно ты здесь не был, - сказал хозяин, поглаживая ручку кресла.
     - Два года. С тех пор, как приехал к тебе на новоселье.
     - Ты  мне тогда почти ничего о себе не рессказал!  -  в голосе  Руджена
послышался упрек.
     - Нижайше прошу прощения. Я был у тебя проездом и жутко торопился, если
помнишь. Как, впрочем, и сейчас.
     - Слушай, ты что, даже не погостишь? - возмущенно взревел Руджен.
     - Дружище, я с  удовольствием пожил  бы у тебя,  посидел  бы с тобой за
кружкой эля, как в старые добрые времена, поболтал о том - о сем, но я очень
спешу.  Настолько, что  вынужден прямо сейчас перейти к  делу. Я нуждаюсь  в
твоей помощи, Руджен.
     Собеседник  Рона  насторожился.  Надо сказать,  что  с  момента  первой
встречи  друзей   их  роли  переменились.  Рон   выглядел  куда   серьезней,
целеноправленней и даже взрослей добродушного  рыжего увальня. И в паре роль
вожака принадлежала бы теперь ему.
     - Слушаю тебя, Рон, - напряженно сказал Руджен.
     -  Разговор будет  долгим. Давай-ка сначала перекусим. - сказал  юноша,
увидев входящую с подносом Бельду.
     Друзья  быстро  покончили с  завтраком  и перешли в гостинную.  Руджен,
устроившись поудобнее в кресле, приготовился слушать.
     - Пол-месяца назад я был в Порт-Ауле.
     - Так близко? И не заехал? Враг!
     - Я хотел, честное слово. Но мое внимание враз было отвлечено другим. Я
встретил там Талебранта Кестера. Внешне это была случайность, но я находился
там по делам  цеха, Талебрант мог это знать  и  словно сам  напрашивался  на
встречу. Я никогда не видел такой сердечности у этой старой лисы.
     - Ты его за что-то недолюбливаешь?
     -  Да нет. Он  мой  учитель,  но ему никогда  не удавалась искренность,
особенно когда он очень старался ее показать.
     - Чеканное определение.
     - За ужином  сей достойный человек проболтался,  что  через три  месяца
назначен захват Ротонны.
     -  Рон!!! -  Руджен  в смятении вскочил.  Все это  время он неосознанно
прятал от себя мысль, что это когда-нибудь случится.  Когда все спокойно, не
хочется размышлять на подобные темы.
     - Да, это так. И за все эти годы я понял, что выход у меня один.
     - Но ты ничего не сможешь сделать!
     - Нет, смогу. Я  смогу предупредить ротени, и мой народ сам решит  свою
судьбу.
     -  Может, для  их лучше ничего не знать.  Они не  смогут  противостоять
Тивендалю!
     - Они имеют право знать! Они могут уйти, оттянуть этот момент.
     - Который в  конце концов наступит! Не лучше ли оказаться,  наконец, по
эту сторону волны?
     -  Волна,  которая,  проходя,  сделает рабами  все  взрослое  население
Ротонны!  Твен будут хозяйничать в моем доме, убивать моих братьев. Разве ты
забыл, Руджен?
     Рон в упор посмотрел на друга, и тот сник.
     - Поступай, как знаешь. - В глазах  Руджена светилась боль. - Но что ты
собираешься делать? Предупредить их, а потом пусть решают сами? Но ведь  все
равно будет война!
     - Ты ведь знаешь план?
     - Примерно. От магов его  трудно скрыть, ведь они играют в нем основную
роль.
     - Особенно трудно скрыть от меня - ведь я ловлю каждый слух. Суть ясна.
Остается  только  малость -  узнать,  сколько точек  перемещения и  где  они
расположены.
     - Я слышал, их порядка двадцати пяти.
     - Я думаю, их двадцать восемь.
     - Почему именно эта цифра? Ты где-то узнал?
     - Когда  я  работал  в мастерской у Коннета,  в 54-м,  туда  перед моим
побегом наведывался Онгальд со своей группой.
     - Да, ты рассказывал.
     -  Я  долго думал, что они могли делать в Трис-Броке? Разведчики, а они
явно были  разведчиками, обычно  изолированы.  Есть  довольно правдоподобное
об®яснение: тогда уже  был сентябрь, дело  шло к холодам,  а это значит, что
они  могли искать зимнюю "крышу" для магов. А  из этого следует,  что  летом
54-го были  созданы первые две точки. Тогда  всего их двадцать восемь. Я мог
бы найти Риндона и узнать точно, но и так почти уверен.
     - Но некоторые могли быть обнаружены или были неудачи с погодой.
     - Про первое я  ни разу не слышал.  Что же касается второго, то на моей
памяти   на  юго-западных  границах  Ротонны   лето  всегда  было   довольно
стабильным. Кроме того, я проверил метеосводки.
     Рон на секунду замолчал.
     - Я  примерно знаю, где расположены  семь  точек - я  всегда  держу уши
открытыми, а рот на замке.  Со мной  у  человека  легко  развязывается язык,
особенно, если  мне  помогает  эль.  - юноша усмехнулся. -  Интерполяцией по
карте  я  вычислил  еще пять. Если  мы их  обезвредим,  а  остальные  сможем
обнаружить в перв