Джейкоб равнодушно отметил, что зрение не  отказало  ему.  Он  поднес
руку к левому глазу. Цел. Зажмурил глаз, снова открыл. Глаз не видел,  но,
судя по всему, цел. Он ощупал голову. Похоже, и тут все в порядке. Значит,
у Куллы не хватило энергии на полноценный выстрел.
     Кулла! Джейкоб быстро оглянулся. Дурнота волной подкатила к горлу. Он
замер, пережидая приступ, затем снова принялся озираться.
     В двух  футах  от  себя  Джейкоб  увидел  тонкую  белую  руку,  резко
выделявшуюся на фоне закопченной палубы. Джейкоб пригляделся.
     Лицо  Куллы  обгорело  до  неузнаваемости.   Черная   корка   тлеющей
противоожоговой пены покрывала то, что когда-то было смертоносными глазами
прингла. Из разбитой головы сочилась синяя слизь.
     Сомнений не оставалось - Кулла был мертв.
     Опираясь на руки, Джейкоб пополз по  палубе  в  сторону  центрального
купола. Прежде всего надо найти Ла Рока и Фэгина.
     А  потом  добраться  до  петли  и  позвать  кого-нибудь,  кто  сможет
разобраться в компьютере... если еще не Поздно...
     Рядом послышался стон.  Ла  Рок,  обхватив  голову  руками,  сидел  в
нескольких метрах  от  Куллы.  Джейкоб  осторожно  тронул  его  за  плечо.
Репортер поднял на него затуманенный взгляд.
     -  Оооо...  Демва,  это  вы?  Нет,  молчите!  У  меня  голова  и  так
раскалывается.
     - С вами все в порядке?
     Ла Рок кивнул.
     - Наверно, раз я жив. Но если живы еще и вы,  то  Кулла  должен  быть
мертв, так? И если я все  еще  не  хочу  умирать...  Mon  Dieu!  [О  Боже!
(франц.)] Демва, у вас такой вид, словно вы побывали в мясорубке!  Неужели
я выгляжу так же?!
     Похоже, помимо всего прочего, драка  вернула  Ла  Року  склонность  к
многословию.
     - Вставайте, Ла Рок, нам нужно спешить.  Вставайте  и  помогите  мне.
Один я не справлюсь. Нам еще нужно кое-что сделать.
     Ла Рок со стоном поднялся и  тут  же  пошатнулся.  Стремясь  удержать
равновесие, он ухватился за Джейкоба.  От  резкой  боли  тот  на  какое-то
мгновение потерял сознание.  Ла  Рок,  извергая  потоки  слов,  помог  ему
подняться.
     Остатки пены,  судя  по  всему,  окончательно  выгорели.  Дым  быстро
рассеивался, распадаясь на отдельные пряди.
     Они очень медленно начали продвигаться вдоль купола,  огибая  его  по
часовой стрелке. Один раз дорогу им  пересек  луч  П-лазера.  Не  в  силах
перешагнуть через сияющую  нить,  они  двинулись  напрямую.  Джейкоб  лишь
поморщился, когда луч бритвой распорол ему ногу.
     Фэгин был плох. Из дыхательного отверстия  доносился  лишь  тоненький
жалобный свист.  Джейкоб,  останавливаясь  после  каждого  слова,  спросил
кантона, может ли  тот  двигаться.  Но  в  ответ  лишь  печально  звякнули
серебряные колокольчики. Выдвинувшиеся из  корней  острые  когти  намертво
вцепились в упругий материал палубы. Фэгину требовалась срочная помощь.
     Они обошли кантена и направились к люку. На глаза  Джейкобу  попалось
переговорное устройство. Он набрал в легкие побольше воздуха.
     - Хел. Хелен...
     Он замолчал, не в силах продолжать. Хелен не  отвечала.  Лишь  слабое
эхо доносилось из динамика. Судя по всему, внутренняя связь в порядке. Так
в чем же дело?!
     - Хелен, ты слышишь меня?! Кулла мертв...  Нас  изрядно  потрепало...
Нужно срочно исправить...
     Судорога свела лицевые мышцы, и  Джейкоб  замолчал.  Опираясь  на  Ла
Рока, он доковылял до люка и рухнул на наклонный пол гравитационной петли.
Жесточайший приступ кашля окончательно лишил его сил.
     Спать. Ему так хотелось спать. Невыносимо  болела  обожженная  спина,
обгоревшие руки саднили. Боль волнами  прокатывалась  по  телу,  не  давая
сконцентрироваться на каком-нибудь отдельном участке. Отчаянно ныл  бок  -
наверное, сломано ребро. Но все это было сущими пустяками по  сравнению  с
пульсирующей тяжестью над левым глазом. Казалось, какой-то  шутник  вскрыл
ему череп и высыпал туда гореть раскаленных углей.
     Джейкоб понимал: во что  бы  то  ни  стало  надо  встать  на  ноги  и
подняться по петле. Медлить нельзя. Он попытался ползти,  подтягиваясь  на
руках. За спиной надрывно постанывал Ла Рок. Лежа на покатом полу, Джейкоб
испытывал довольно странное чувство. Он всегда считал, что  гравитационное
поле должно иметь равномерное распределение вдоль всей  петли,  но  вместо
этого чувствовал,  как  мягкие  волны  перекатываются  через  него,  нежно
покачивая израненное тело. При этом одни участки тела наливались свинцовой
тяжестью, другие же становились почти невесомыми.
     Без всякого сомнения, с полем творилось что-то  неладное.  Гравитация
баюкала, ласково покачивая его на своих волнах, рябью пробегая  по  спине.
Спать... как хорошо...


     - Джейкоб! Слава Богу! -  Голос  Хелен  взорвался  в  голове  тысячей
раскаленных искр.
     - Что...
     - Не до разговоров, милый! Вставай же! Гравитационные поля слабеют! Я
послала Милдред, но... -  Голос  оборвался,  сменившись  каким-то  дробным
стуком.
     - Хелен... Как хорошо...  -  Джейкоб  поудобнее  пристроил  голову  и
погрузился в глубокий сон.


     Ему снился  Сизиф.  Человек,  приговоренный  богами  вечно  вкатывать
камень на гору. Джейкобу  стало  жаль  беднягу  -  он-то  на  месте  этого
простака поступил бы куда хитрее. Зачем мучиться  и  вкатывать  камень  по
отвесному склону, когда можно заставить гору стать плоской,  как  блин?  И
какое имеет значение, что в реальности ничего не изменится? О, мистер Хайд
в подобных фокусах всегда был большим специалистом.
     Но на этот раз гора пребывала явно не в духе.  Бесчисленные  муравьи,
живым ковром покрывавшие ее склоны, то и дело впивались в него  челюстями.
Осы устрашающих размеров решили устроить в его глазнице гнездо и  отложить
яйца. С каждым шагом камень становился все тяжелее.
     Гора играла с ним. Она выпускала липкие щупальца, опутывая ими ноги и
не давая сдвинуться с места. Склоны  внезапно  покрывалась  слизью,  и  он
беспомощно скатывался вниз. Время  от  времени  гора  начинала  вздыматься
неровными волнами, от  чего  тошнота  комом  подкатывала  к  горлу,  и  он
мгновенно терял ориентацию.
     Джейкоб никак не мог вспомнить, дозволяют  ли  правила  игры  ползти.
Решив, что столь нехитрый способ вряд ли возбраняется, он прижался к  горе
и пополз. Хитрость удалась на славу.
     Камень, словно живое  существо,  помогал  ему.  Он  двигался  сам,  и
Джейкобу лишь приходилось слегка подталкивать  его.  Это  было  прекрасно.
Единственное неудобство состояло в том, что камень  стонал.  Его  жалобные
стенания немного раздражали. Джейкоб, утешал себя тем,  что  тот  хотя  бы
воздерживается от болтовни на французском языке.  Момент  для  практики  в
иностранных языках и в самом деле был не слишком удачным.
     Джейкоб очнулся. С усилием оторвав чугунную голову от пола, огляделся
Он находился совсем рядом с люком. Но какой это люк, Джейкоб не знал.  Дым
исчез.
     Джейкоб  заглянул  в  люк.  На  палубе  было  темно.  Красное  марево
хромосферы потеряло былую прозрачность, налившись густым мраком.
     Что это? Линия горизонта? Край Солнца?! Он не мог  оторвать  глаз  от
открывшейся картины Впереди простиралась плоская фотосфера, перистый ковер
из красных и черных сполохов. Океан огня все так же пульсировал, но  форма
волокон на его поверхности  изменилась  -  замысловатые  узоры  вытянулись
вдоль ярких качающихся струй.
     Взад и вперед.  Солнце  игриво  раскачивалось  перед  глазами.  Взад.
Вперед. Взад. Вперед.
     В проеме люка  показалось  лицо  Милли  Мартин.  Увидев  его,  Мартин
испуганно вскрикнула.
     Джейкобу захотелось успокоить ее. Сказать, что все будет  в  порядке.
Что все уже позади. Что мистер Хайд мертв, и больше не о чем  тревожиться.
Он  вдруг  вспомнил,  что  видел  мерзавца  на  горе.  Лицо  обгорело   до
неузнаваемости, левый глаз выжжен. Труп издавал  отвратительное  зловоние.
Джейкобу стало смешно.
     Сзади что-то вдруг с силой дернуло его за ноги. Люк! Ему надо к люку!
Он начал сползать. Как он добрался до палубы, Джейкоб уже не помнил.




         * ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ * 

                                       Как дивно созерцать галактику в
                                       отверстие бумажного листа.
                                                  Кобуяши Исса (1763-1828)


        30. НЕПРОЗРАЧНОСТЬ

     Член Комиссии Абатсоглу:
     - Так вы утверждаете, что  все  системы,  разработанные  Библиотекой,
вышли из строя задолго до прибытия спасателей?
     Профессор Кеплер:
     -  Да,  именно   так.   Дееспособными   остались   лишь   устройства,
разработанные на Земле. Я мог бы  добавить,  что  пил  Буббакуб  и  многие
другие официальные  лица  неоднократно  заявляли  о  бесполезности  земных
технологий.
     Ч.К.А.:
     - Вы намекаете, что Буббакуб заранее знал...
     П.К.:
     - Нет, конечно, нет! В каком-то смысле Буббакуба  одурачили  так  же,
как и всех нас. Его возражения основывались исключительно на  эстетических
соображениях. Образованному пилу ужасно не  нравилось,  что  галактические
системы сжатия времени и управления  гравитацией  станут  соседствовать  с
архаичной системой охлаждения и доисторическими тепловыми экранами землян.
Впрочем, его можно  понять:  ведь  отражающие  поля  и  охлаждающий  лазер
основывались  на  принципах,  известных  людям  еще  в   двадцатом   веке.
Естественно,  Буббакуба  покоробила  настойчивость  людей  в  их   желании
построить корабль прежде всего  по  земным  технологиям.  Он  возражал,  и
возражал  очень  упорно,  пытаясь  убедить  их  в   том,   что   рядом   с
галактическими системами земные устройства абсолютно излишни. Ну и,  кроме
того, Буббакуб попросту презирает доконтактную земную  науку,  высокомерно
полагая, что она представляет собой жалкую смесь полуистин и суеверий.
     Ч.К.А.:
     -  Однако  эти  суеверия  оказались  куда  надежнее,   чем   новейшие
разработки галактической науки.
     П.К.:
     - Надо признать, нам очень повезло. Ведь Кулла, также как и Буббакуб,
считал, что от земных систем мало что зависит, и поначалу даже не  пытался
вывести их из строя. Когда же он понял свою ошибку, было уже поздно.
     Член Комиссии Монт:
     - Доктор Кеплер, я никак не могу понять одного. И думаю,  кое-кто  из
моих коллег разделяет мое недоумение. Насколько я знаю,  Хелен  де  Сильва
использовала охлаждающий лазер в качестве  двигателя.  Но,  чтобы  вывести
корабль из хромосферы, необходимо преодолеть притяжение  солнечной  массы.
Пока действовали гравитационные двигатели, ничего невозможного в  этом  не
было, но что же произошло после того,  как  они  вышли  из  строя?  Почему
корабль не смяло в лепешку?!
     П.К.:
     - Гравитационные двигатели отказали  не  сразу.  Сначала  испортилась
тонкая настройка полей внутри гравитационной петли, ведущей  на  приборную
полусферу.   Затем   отказала   система   автоматического   слежения    за
турбулентностью, и, наконец, исчезли сами  поля,  компенсировавшие  внутри
корабля притяжение Солнца. Но когда это произошло, солнечный  корабль  уже
добрался до нижних слоев солнечной короны. Командир де Сильва была  готова
к такому повороту. Она хорошо понимала, что после  отключения  внутреннего
компенсационного поля продолжать под®ем - чистейшее самоубийство. Хотя  на
крайний случай, стремясь сохранить если не жизни членов экипажа,  то  хотя
бы полученные уникальные данные, она оставила и  этот  вариант.  Но  Хелен
нашла выход: она предоставила  корабль  свободному  падению,  лишь  слегка
притормаживая двигателями с ускорением, не превышающим три "g". К счастью,
существует способ довольно безопасного падения в  гравитационную  воронку,
надо лишь двигаться по гиперболической орбите относительно гравитационного
центра. Хелен и попыталась перевести корабль  на  такую  орбиту,  направив
лазер по касательной к  ней.  По  сути  дела,  она  всего  лишь  повторила
управляемый прыжок доконтактного периода. Разница состояла в том,  что  на
этот раз прыжок был вынужденным, а орбита не столь высока.
     Ч.К.А.:
     - Как близко корабль подошел к Солнцу?
     П.К.:
     - Вы уже знаете, что корабль до этого падал  дважды:  сначала,  когда
отказали гравитационные двигатели,  и  потом,  когда  соляриане,  какое-то
время удерживавшие корабль своими  телами,  вынуждены  были  оставить  это
бесплодное занятие. Так вот, во время третьего падения корабль  подошел  к
Солнцу наиболее  близко.  Он  в  буквальном  смысле  коснулся  поверхности
фотосферы.
     Ч.К.А.:
     - Но как же турбулентность?! Почему корабль не раздавило?!
     П.К.:
     - В результате этого вынужденного погружения мы получили много  новых
сведений о физике Солнца. Хромосфера оказалась  куда  менее  турбулентной,
чем мы предполагали. Впрочем, и среди  нас  имелись  провидцы,  которым  я
сейчас с огромным удовольствием приношу  свои  извинения.  Но  думаю,  что
решающим элементом явилось все-таки мастерство  пилота.  Хелен  де  Сильва
совершила невозможное. Люди из службы  спасения  изучили  данные  бортовых
датчиков и пришли в неописуемый восторг,  омраченный  лишь  невозможностью
немедленно склонить колени перед мужеством и мастерством Хелен де Сильвы.
     Генерал Уэйд:
     - Да уж, спасатели, подоспевшие на помощь, испытали настоящий шок  от
увиденного. Экипаж напоминал  армию  Наполеона  во  время  отступления  из
Москвы. На борту стоял  жесточайший  мороз.  Никто  не  подавал  признаков
жизни. Вы можете  понять,  в  каком  недоумении  находились  мы,  пока  не
просмотрели данные.
     Член Комиссии Нгуен:
     - Могу себе представить! Никто не ожидал,  что  из  раскаленного  ада
вылетит снежный ком! Доктор  Кеплер,  а  вы  понимаете,  почему  командиру
корабля понадобилось увеличить скорость отвода тепла?
     П.К.:
     - Честно говоря, не совсем. Мне кажется, что Хелен намеренно понизила
температуру на борту корабля с  одной-единственной  целью  -  сохранить  в
целости полученные данные. Она боялась, что они могут  сгореть.  Наверное,
Хелен все-таки верила в то, что корабль выберется из  этой  переделки.  Но
вряд  ли  она  задумывалась  над  биологическим  эффектом  столь   резкого
понижения температуры. Видите ли,  во  многих  вопросах  Хелен  оставалась
совершенно наивной. В своей области де Сильва достигла совершенства, но не
уверен,  что  она  знала  о  достижениях  криогенной  хирургии.   Полагаю,
очнувшись, она будет очень поражена. Да и остальные наверняка удивятся  не
меньше. За исключением, быть может, мистера Демвы. Этого человека ничем не
проймешь. Боюсь, что даже сейчас, когда его сознание пребывает в  небытии,
он продолжает свои аналитические игры.



        31. РАСПРОСТРАНЕНИЕ

     По весне киты устремляются на север. Когда он в последний  раз  стоял
на берегу океана, наблюдая за миграцией серых китов, многие  из  тех,  что
вспенивал сейчас морскую  гладь,  не  появились  еще  на  свет.  Ему  было
любопытно узнать,  поют  ли  нынешние  поколения  "Балладу  о  Джейкобе  и
Сфинксе".
     Наверное, нет. Серым китам песня всегда не слишком нравилась.  Не  то
что чувствительным белугам. Серые киты славились снобизмом, но Джейкоб все
равно любил их.
     Негромко ревели  буруны,  разбиваясь  о  скалы  у  его  ног.  Воздух,
пропитанный соленой влагой, наполнял сердце радостью и безмятежным покоем.
     В госпитале Санта-Барбары его попытались усадить в инвалидное кресло,
но  Джейкоб  отказался,  предпочтя  трость.  Хотя   такой   выбор   сильно
ограничивал свободу передвижения, зато постоянная физическая нагрузка  шла
на пользу. Все  три  месяца,  прошедшие  с  момента  пробуждения  в  боксе
госпиталя, Джейкоб отчаянно пытался встать на ноги.
     Он вспомнил, как изменилась после возвращения на Землю Хелен. И  куда
только исчезли  ее  надменность  и  чопорность!  Лексикон  уроженки  эпохи
расцвета Бюрократии  заставлял  заливаться  краской  благонравных  граждан
Конфедерации. Джейкоб улыбнулся. Когда Хелен почувствовала, что  находится
среди друзей, ее речь обрела выразительность языка опытного  космолетчика,
повергая всех в полнейшее изумление. Но Хелен лишь смеялась,  ссылаясь  на
издержки своего воспитания. Джейкоб, весьма интересовавшийся жизнью Хелен,
был очень настойчив в  расспросах.  А  если  не  помогали  обычные  методы
убеждения, то переходил к менее традиционным. На  Хелен  в  таких  случаях
нападал приступ безумного хохота, она обзывала его развалиной и требовала,
чтобы он прекратил нелепые попытки совершить то,  к  чему  далеко  еще  не
готов. Ну и язва! Как будто она готова! Джейкоб снова улыбнулся.
     Только  через  месяц  врачи  прекратят   пичкать   их   гормональными
препаратами. Сначала должны полностью восстановиться все клетки организма.
Еще месяц потребуется на подготовку  к  столь  серьезному  испытанию,  как
космический полет. Хелен, опережавшая Джейкоба на  пути  к  выздоровлению,
постоянно дразнила его, подчас довольно жестоко. Доктора жена его  просьбы
оградить  от  нападок  этой  "нахалки"  лишь  улыбались  и  отвечали,  что
разочарование обостряет желание выздороветь. Ну  и  чушь!  Если  Хелен  не
прекратит провокаций, то вскоре ему придется как следует удивить и  ее,  и
этих болтунов в  белых  халатах.  Джейкоб  не  очень  доверял  всяким  там
графикам, больше полагаясь на собственные ощущения.
     Ифни! Как же здесь хорошо! Как чудесен океан воды, а не огня! Джейкоб
с наслаждением втянул в себя соленый воздух. Пора идти. Его ждет  лечение,
куда более эффективное, чем таблетки и самовнушение.
     Он  повернулся  и  медленно   направился   к   хаотичному   строению,
экстравагантному жилищу его дядюшки Джеймса. Он с удовольствием ощущал под
ногами твердую землю, а не упругий материал, служивший полом на Меркурий и
солнечном корабле.
     Дядя Джеймс, по своему обыкновению, упоенно флиртовал с Хелен. Она же
бесстыдно поощряла его.
     - Мой мальчик! - Дядюшка Джеймс приветственно вскинул руку.  -  А  мы
уже собирались разыскивать тебя!
     Джейкоб лениво улыбнулся.
     -  К  чему  спешить,  дядя  Джим!  Уверен,  у  нашей   покорительницы
межзвездных миров в запасе имеется еще немало  историй.  Дорогая,  ты  уже
рассказала моему родственнику о черной дыре?
     Хелен криво улыбнулась и одарила его ироничным взглядом.
     - Джейк, по-моему, ты хотел сам поведать своему дяде эту историю.
     Джейкоб ответил безмятежной  улыбкой.  Она  права  -  он  должен  сам
заняться  обработкой  дядюшки.  На  дипломатические  таланты  Хелен  особо
рассчитывать не приходилось.
     Хелен де Сильва была великим пилотом, а за последние недели она стала
еще и превосходным конспиратором. Но Джейкоба немного пугали ее упорство и
сила. Он не знал, как сложатся их отношения в дальнейшем.
     Узнав после пробуждения,  что  корабль  "Калипсо"  уже  отправился  в
межзвездный полет, Хелен тут  же  записалась  в  группу  "Везариус-2".  На
робкие попытки Джейкоба узнать, чем же  она  там  занимается,  Хелен  лишь
нагло отвечала, что сначала она должна как следует  выдрессировать  его  в
полном  соответствии  с  системой   доктора   Павлова,   дабы   выработать
необходимые условные рефлексы. Курс дрессировки займет не меньше трех лет,
добавляла Хелен, и в конце  означенного  периода,  она,  так  уж  и  быть,
сжалится над ним и позвонит в колокольчик, приглашая его отправиться с ней
в межзвездный полет.
     У Джейкоба, правда, имелись свои соображения на этот  счет,  хотя  он
обреченно понимал, что деятельность его слюнных желез находится под полным
контролем Хелен де Сильвы.


     Дядя Джеймс нервничал. Джейкоб не мог припомнить случая,  когда  дядя
выглядел бы  столь  обеспокоенным.  Куда-то  вдруг  подевалось  знаменитое
ирландское обаяние, которым всегда славился клан Альварес.  Живые  зеленые
глаза смотрели неестественно печально.
     - Джейкоб, мой мальчик! Прибыли наши гости. Они ждут в кабинете,  ими
занимается Кристиан. Я очень рассчитываю,