суждением   этого   вопроса    не
довольствовались. У первых любовь к чужакам  достигла  почти  религиозного
экстаза. Ксенофилия в стадии истерии. Что касается неолитиков с их любовью
к нарядам кроманьонцев и пещерным ритуалам, то  не  скрывается  ли  за  их
призывами к "независимости от В.З." нечто большее  -  страх  перед  чуждым
разумом? Своего рода космическая ксенофобия?
     В одном Джейкоб не сомневался: и  тех  и  других  об®единяли  гнев  и
возмущение, вызванные осторожной,  основанной  на  компромиссах  политикой
Конфедерации по отношению к В.З., а также возмущение  Законом  о  надзоре,
который многих из них выкинул на обочину  общества.  В  итоге  -  гнев  по
отношению к миру, в котором никто не мог  сказать  наверняка,  каково  его
происхождение.


     Внимание Джейкоба привлек пожилой небритый человек в куртке из  шкуры
и самодельных кожаных штанах.  Он  сидел  на  корточках  у  шоссе,  смешно
подскакивая, что-то яростно крича в облаке пыли, поднятой множеством  ног,
и указывая пальцем на землю. С каждым мгновением  его  отрывистые  выкрики
становились все более громкими и неистовыми.
     - П-пе! - Странные звуки вылетали  из  его  горла,  яростные,  словно
проклятия. Пена пузырилась на губах.  Узловатый  палец  с  силой  тыкал  в
землю. - П-пе! П-пе!
     Изумленный странным  зрелищем,  Джейкоб  приостановил  автомобиль.  И
сразу что-то со свистом пронеслось у него перед лицом. Что-то  с  грохотом
разбилось о  дверцу.  По  крыше  автомобиля  забарабанил  град  камней.  У
Джейкоба  заложило  уши.  Он  быстро  поднял  стекло  и  резко  с®ехал   с
автоматической полосы. Автомобиль  разогнался.  Непрочная  коробка  салона
сотрясалась - рядом с машиной Джейкоб увидел злобные лица парней, неистово
колотивших по ней кулаками.
     За несколько метров до барьера Джейкоб вдруг развеселился.  Он  решил
выяснить, что же им нужно. Слегка отпустил акселератор и  приоткрыл  окно,
чтобы задать вопрос ближайшему к нему человеку - юноше,  словно  сошедшему
со страниц научно-фантастического романа  двадцатого  века.  Тем  временем
толпа у обочины шоссе превратилась  в  мешанину  плакатов  и  разномастных
одеяний. И прежде чем он успел раскрыть рот, ветровое  стекло  треснуло  и
вдоль щеки Джейкоба что-то вжикнуло. Кабина наполнилась гарью.
     Он  бросил  машину  к  барьеру.  Мимо  пронеслись  столбы  с  колючей
проволокой, и толпа отстала.  В  зеркало  он  видел,  как  яростно  кричат
молодые люди,  потрясая  кулаками,  торчащими  из  рукавов  фантастических
одежд. Джейкоб снова рассмеялся, опустил стекло и, высунув  руку,  помахал
им на прощание.
     "Интересно, что я скажу в компании по прокату? - подумалось ему, и он
снова рассмеялся. - Может, сказать, что  на  меня  напали  войска  Империи
Минь? Ведь ни за что не поверят они в такую нелепую правду".
     Вызывать полицию не имело никакого  смысла.  Местные  полицейские  не
сделают и шагу без предварительной проверки на поднадзорность. А несколько
П-передатчиков без труда затеряются среди огромного числа  себе  подобных.
Кроме того, Фэгин просил его не афишировать свое появление.
     Он до  конца  опустил  стекло,  чтобы  свежий  ветер  разогнал  гарь.
Просунул палец в дыру от пули в ветровом стекле и виновато улыбнулся.
     "Тебе все это понравилось, не так ли?"
     Одно дело, когда  кровь  начинает  бежать  быстрее  от  хорошей  дозы
адреналина, и  совсем  другое,  когда  опасность  веселит  тебя.  Восторг,
который он испытал во время стычки у барьера, встревожил его куда  больше,
чем странная агрессивность толпы.
     Вдруг приборная панель  негромко  пискнула.  Джейкоб  поднял  взгляд.
Любитель автостопа? Здесь? Впереди, примерно в  полукилометре,  у  обочины
стоял человек, выставив циферблат своих часов так, чтобы он попал  в  поле
зрения автомобильного локатора. У ног человека лежали две огромные сумки.
     Джейкоб пребывал  в  нерешительности.  Но,  в  конце  концов,  только
граждане могут попасть на территорию резервации. Он  притормозил,  проехав
немного вперед. Ему показалось, что он уже где-то видел этого краснолицего
толстяка в темно-сером деловом костюме. Пока человек торопливо  семенил  к
автомобилю, согнувшись под тяжестью сумок, Джейкоб отметил, как  колышется
его об®емистый живот. Человек наклонился и заглянул  в  машину,  лицо  его
было усеяно капельками пота.
     - Боже, ну и жара! - простонал он.  Говорил  толстяк  на  стандартном
английском, но с сильным акцентом. - Неудивительно, что никто не  едет  по
автоматической полосе, - он отер пот со лба, - все несутся на максимальной
скорости, ловят ветерок. Но ваше лицо мне знакомо, должно быть, мы  где-то
встречались. Меня зовут Питер Ла Рок, или Пьер,  если  вам  угодно.  Я  из
"Монд".
     Джейкоб вздрогнул.
     - Ну, конечно, Ла Рок. Мы с вами действительно встречались. Я Джейкоб
Демва. Садитесь. Я еду только до информационного центра, но там вы  можете
сесть на автобус.
     Он от души надеялся, что его лицо осталось невозмутимым. И как он  не
узнал этого невыносимого толстяка?! Ни за что бы не остановился.
     Нельзя  сказать,  что  у  него  была  какая-то  особая  причина   для
неприязни... если не считать непомерного самодовольства этого  человека  и
его неистощимого запаса собственных мнений по любому  поводу,  при  каждом
удобном случае высыпаемых на собеседника. Во  многих  отношениях  Пьер  Ла
Рок, возможно, даже был очаровательнейшим человеком.  Похоже,  он  занимал
видное место в прессе. Джейкоб читал кое-какие его статьи, и ему нравилось
если не содержание, то, во всяком случае, перо автора.
     Но  Пьер  Ла  Рок  был  как  раз  одним  из   тех   самых   настырных
представителей прессы,  кто  преследовал  Джейкоба  в  течение  нескольких
недель после решения загадки водного сфинкса. Возможно,  самым  назойливым
из всех. Да, последняя статья в "Монд"  была  вполне  благожелательной,  к
тому же прекрасно написанной. Но это отнюдь не компенсировало причиненного
беспокойства.
     Джейкоб  был  рад,  что  журналисты  не  сумели  отыскать  его  после
трагедии, случившейся на Ванильном Шпиле в Эквадоре. В то время он  просто
не вынес бы Ла Рока.
     Как и прежде, Джейкоба покоробил явно нарочитый "национальный" акцент
журналиста. Этот акцент стал даже сильнее со времени их последней встречи.
     - Ну, конечно же, Джейкоб Демва! -  воскликнул  Ла  Рок.  Он  закинул
сумки назад и уселся в машину. - Бог афоризмов! Охотник за тайнами!  И  вы
здесь. Наверное, собираетесь принять участие в  конкурсе  по  разгадыванию
головоломок вместе с нашими благородными инопланетными гостями? Или,  быть
может, решили заглянуть в Великую Библиотеку в Ла-Пасе?
     Джейкоб  снова  перестроился  на  автоматическую  полосу,   мимолетно
подумав, что неплохо было бы знать, кто вообще ввел моду на "национальный"
акцент. Было бы чем уязвить этого болвана.
     - Меня пригласили сюда в качестве  консультанта.  Среди  приглашавших
действительно  есть  Внеземные,  если  вы  об  этом  хотели  спросить.  Но
вдаваться в подробности я не имею права.
     - О, да-да-да, это, наверное, совершенно секретно! -  Ла  Рок  игриво
взмахнул пухлыми ручками. - Но нельзя же так  интриговать  журналиста!  Вы
делаете свое дело, я - свое! И  вас  наверняка  волнует,  что  же  привело
лучшего репортера "Монд" в эту пустыню. Я угадал?
     - Меня больше интересует, почему вам пришлось ловить  машину  в  этой
пустыне.
     Ла Рок горестно вздохнул.
     - Да, воистину пустыня! До чего печально,  что  именно  здесь  должны
жить наши благородные гости. Здесь или в других столь же пустынных местах.
На вашей Аляске, например.
     - Про Гавайи, Каракас и Шри  Ланку  вы,  судя  по  всему,  забыли,  -
саркастически отозвался Джейкоб. - А что касается вашей цели...
     - Моей цели? О, у меня нет никаких секретов, дорогой мистер Демва! Но
давайте немного повеселимся и еще раз  испытаем  ваш  талант  к  дедукции.
Угадаете или нет?
     Джейкоб чуть не застонал. Он резко дернул рычаг, и машина  с®ехала  с
автоматической полосы. Нога с силой надавила на акселератор.
     - У меня  есть  идея  получше,  мистер  Ла  Рок.  Раз  вы  не  хотите
об®яснить, почему оказались без машины в столь  пустынной  местности,  то,
быть может, вы раскроете мне один маленький секрет?
     Джейкоб описал сцену перед  барьером,  опустив  эпизод  с  выстрелом,
понадеявшись, что Ла Рок не заметит отверстия в стекле. Особое внимание он
уделил описанию странного человека, сидевшего в пыли.
     - Конечно же! - с энтузиазмом воскликнул Ла Рок. - Нет ничего  проще!
Вы, разумеется, знаете, как в просторечье именуют постоянных поднадзорных?
Этот ужасный ярлык, который лишает человека всех прав, в том числе и права
иметь детей, права...
     - Да, я все это знаю, не тратьте попусту слов! - Джейкоб помолчал.  -
Кажется, я начинаю понимать.
     - Да, этот несчастный  платил  вам  той  же  монетой.  Вы,  граждане,
именуете его пе-пе... так что справедливо, что и он вас называет  так  же,
правда, вкладывая в эти звуки. другой смысл. Вы ведь знаете,  что  граждан
они именуют послушными и прирученными?
     Джейкоб не выдержал и рассмеялся. Впереди показался поворот.
     - Но почему они собрались у барьера? Такое впечатление, что  все  они
кого-то ждут.
     - У барьера? Ах да. Я слышал, что такое  происходит  каждый  четверг.
В.З. из центра приходят к барьеру, чтобы поглазеть на неграждан, а  те,  в
свою очередь, собираются,  чтобы  полюбоваться  на  чужаков.  Забавно,  не
правда ли? Никто не знает, кто первый положил этому начало.
     Дорога  обогнула  очередной  холм,  и  впереди  показалась  цель   их
путешествия. Информационный центр, расположенный в нескольких километрах к
северу  от  Энсенады,   представлял   собой   огороженную   территорию   с
разбросанными по ней жилыми домиками для В.З. и общественными зданиями. За
деревьями виднелись казармы пограничников. Рядом с просторной автостоянкой
высилось  основное  здание,  в  котором  впервые  прибывающие   посетители
получали инструкции галактического протокола. Здание стояло  на  небольшом
плато между шоссе и океаном. Из окон открывался великолепный вид.
     Джейкоб припарковал машину у центрального под®езда. Ла Рок молчал,  о
чем-то напряженно размышляя. Наконец он поднял глаза.
     - Знаете, я сказал неправду, когда говорил, что не знаю,  кто  первый
начал все это. Считайте это неудачной шуткой.
     Джейкоб удивленно кивнул. Что вдруг нашло на репортера? Странно...



        3. ГЕШТАЛЬТ

     Джейкоб помог Ла  Року  дотащить  сумки  до  автобусной  остановки  и
поспешил распрощаться с  репортером.  Он  обогнул  здание,  надеясь  найти
уголок, где можно было бы провести в уединении имевшиеся у него  в  запасе
десять минут.
     Со стороны океана он обнаружил небольшое патио с тенистыми  деревьями
и керамическими столиками. Лег на один из них,  протянув  ноги  на  спинку
скамьи. Холодок глиняной поверхности и легкий  ветерок  с  океана  приятно
ласкали кожу. Несколько минут он лежал неподвижно, поочередно  напрягая  и
расслабляя мышцы спины - требовалось снять напряжение от  долгого  сидения
за рулем. Его глаза бездумно следили за маленьким суденышком с грот-мачтой
и кливером. Ярко-зеленый корпус корабля отчетливо выделялся на синей глади
океана. Постепенно он расслабился настолько, что позволил  себе  впасть  в
транс.
     Джейкоб внимательно выслушал все свои органы чувств и отринул от себя
внешние ощущения. Усталость постепенно отступала. Тело мягко  покачивалось
на легких волнах, мало-помалу он перестал его чувствовать. Сохранился лишь
зуд в левом бедре, но через несколько секунд исчез и он. Теперь Джейкоб не
ощущал ничего, кроме слабого морского запаха. Соленый йодистый аромат  был
приятен, но отвлекал. Джейкоб отключил обоняние.  Несколько  мгновений  он
напряженно прислушивался к стуку сердца, пока тот не отдалился и не  исчез
совсем.
     В  последние  два  года  Джейкоб  обычно  доводил  транссостояние  до
заключительной стадии, той  очистительной  фазы,  когда  перед  внутренним
взором с болезненной ясностью проносятся давние образы, а две расщепленные
половины мозга вновь  пытаются  слиться  в  единое  целое.  Этот  процесс,
однако, никогда ему не нравился.
     Он был один, почти один. Остался лишь далекий  гул  людских  голосов,
едва различимые обрывки фраз,  смысл  которых  он  не  мог  разобрать.  На
мгновение Джейкобу показалось, что он слышит, как спорят Глория и  Джонни,
затем затараторила что-то непотребное Макой.
     Он терпеливо убирал все эти  звуки  в  ожидании  того  единственного,
который всегда возникал с предсказуемой внезапностью - откуда-то  издалека
что-то кричал ему голос  Тани,  неудержимо,  мимо  его  подставленных  рук
падавшей в бездну. Ее уже не было видно, а голос все звучал и звучал, эхом
отдаваясь в двадцатимильной пропасти. На этот раз послышался  не  крик,  а
приглушенный шепот. Но Джейкобу он причинил нестерпимую боль.
     Вдруг в голове вспыхнула карикатурная, гротескная версия происшествия
у барьера. Джейкоб снова был среди  поднадзорных,  без  машины.  Бородатый
человек в одеянии пиктского шамана протянул ему бинокль и властно  кивнул.
Джейкоб послушно взял бинокль и взглянул в том направлении, куда  указывал
ему бородач. Его глазам предстал силуэт автобуса, подрагивавший в  потоках
раскаленного воздуха. Автобус под®ехал к остановке  по  ту  сторону  линии
пограничных столбов, тянувшейся в оба конца до горизонта  и  за  горизонт.
Казалось, она упирается в само солнце.
     Картина исчезла так же внезапно, как и появилась.  С  натренированным
безразличием Джейкоб подавил искушение обдумать увиденное. На смену  ярким
образам пришла абсолютная пустота.
     Тишина и тьма.
     Он пребывал в глубоком трансе, полагаясь  на  свои  внутренние  часы,
которые в нужный момент  возвестят  о  том,  что  пора  выплывать  наружу.
Медленно бродил меж очертаний, не имевших никакого значения, неподвластных
ни описанию, ни воспоминаниям. Терпеливо искал ключ, который, как он знал,
спрятан среди безликих теней и который он когда-нибудь непременно найдет.
     Наконец наступил такой момент, когда исчезло абсолютно  все,  исчезло
пространство, исчезло время, все поглотила безмерная пустота.


     Внезапно эту спокойную пустоту пронзила  острая  боль,  протаранившая
все  защитные  слои,  которые  он  возвел  вокруг   мозга.   Потребовалось
мгновение, сравнимое  с  вечностью,  чтобы  понять,  что  случилось.  Боль
явилась в виде ослепительной вспышки голубого света, ударившей по  зрачкам
даже сквозь плотно сомкнутые ресницы. Но уже в следующее мгновение, прежде
чем он успел как-то отреагировать на  нее,  она  исчезла.  Какое-то  время
Джейкоб   боролся   с   замешательством.   Он   пытался    сосредоточиться
исключительно  на  возвращении  в  сознание,  но  вместо  этого  в   мозгу
пульсировал поток панических вопросов.
     Что вызвало эту голубую вспышку?  Если  нервные  окончания  вынуждены
столь яростно защищаться, значит, что-то явно не в порядке! Где кроется  и
чем об®ясняется страх, на который наткнулось его подсознание?
     По мере того как он выходил из транса, сознание медленно возвращалось
к нему. Где-то над головой послышались шаги. Джейкоб выделил  их  на  фоне
шума ветра и моря. Пока он пребывал в  трансе,  они  казались  ему  легким
шорохом. Словно бы страус,  выряженный  в  мягчайшие  мокасины,  осторожно
вышагивал по траве.
     Спустя несколько секунд после  того,  как  боль  отступила,  Джейкобу
наконец удалось выйти из состояния глубокого транса. Он  открыл  глаза.  В
нескольких метрах перед ним возвышалось странное существо. Прежде всего  в
глаза бросились гигантский рост и огромные  ярко-красные  глаза  на  белом
лунообразном лице.
     Мир раскачивался перед глазами.
     Пальцы судорожно сжали края  керамического  столика,  голова,  словно
налитая свинцом, тяжелой гирей упала на грудь. Джейкоб закрыл  глаза.  Что
за чертовщина? Голова была столь тяжелой, что ему казалось: еще секунда, и
шейные позвонки не выдержат и надломятся.
     Он осторожно протянул руку, коснулся закрытых глаз и с трудом  поднял
голову. Чужак все еще был здесь. Значит, он  и  в  самом  деле  существует
Джейкоб старательно удерживал  голову  в  поднятом  положении.  Перед  его
глазами покачивался гуманоид двухметрового роста. Большую часть  его  тела
скрывало светлое серебристое одеяние. Руки, сложенные  на  груди  в  жесте
почтительного ожидания, поражали длиной и какой-то светящейся белизной.
     Огромная круглая голова на несоразмерно тонкой  шее  слегка  подалась
вперед.  Красные  глаза,  лишенные  век,   казалось,   занимали   половину
лунообразного лица. Другая  половина  была  отведена  огромным  складчатым
губам.  Между  глазами  и   ртом   затерялось   еще   несколько   органов,
предназначение которых для Джейкоба оставалось непонятным. Этот  вид  В.З.
он встречал впервые.
     Глаза чужака светились умом.
     Джейкоб откашлялся, головокружение еще не прошло.
     - Прошу прощения... Мы не знакомы,  но,  наверное,  вы  здесь,  чтобы
встретиться со мной?
     Белая голова склонилась в глубоком почтительном кивке.
     - Вы из той группы, с которой я должен встретиться по просьбе кантона
Фэгина?
     Снова последовал молчаливый кивок.
     "Надо думать, это означает согласие, - мелькнуло в голове у Джейкоба.
- Интересно, может ли он говорить?" Джейкоб попытался  вообразить  речевой
механизм, скрывавшийся за этими огромными губами, и не смог.
     Но почему этот тип все  еще  торчит  здесь  и  ест  его  глазами?  Не
означает ли эта поза...
     - Осмелюсь предположите: вы представитель подопечного  вида  и  ждете
разрешения заговорить?
     "Губы"  слегка  раздвинулись,  и  Джейкоб  заметил,  как  в   глубине
мелькнуло что-то ослепительно белое. Чужак снова кивнул.
     - Тогда, прошу вас, говорите! Как вам, наверное,  известно,  люди  не
стремятся к строгому соблюдению протокола. Как вас зовут?
     Голос был удивительно низким. Джейкоб отметил сильную шепелявость.
     - Мое имя Кулла, шэр. Шпашибо за ражрешение. Меня пошлали  убедитьшя,
что вы не потерялишь. Вше уже шобралишь, и вы можете  пойти  шо  мной.  Но
ешли вы еще не жакончили, то продолжайте швою медитацию.
     - Нет-нет, пойдемте, и поскорей.
     Джейкоб встал на ноги, его все  еще  пошатывало.  Чтобы  окончательно
прийти  в  себя,  он  на  мгновение  закрыл  глаза.  Рано  или  поздно  он
обязательно выяснит, что же с ним произошло, но сейчас нужно было заняться
тем, ради чего он здесь.
     - Что ж, ведите меня.
     Кулла повернулся и медленно поплыл к одному из боковых входов центра.
По  всем  признакам,  он  принадлежал  к  подопечному  виду,  чей   период
ученичества под руководством опекуна еще не  закончился.  В  галактической
табели о рангах такая раса котировалась очень невысоко. Джейкоб,  все  еще
плоховато разбиравшийся в этих сложных галактических отношениях, был  рад,
что по счастливой случайности человечество занимало в этой  иерархии  куда
лучшую  позицию,  хотя  статус  его   и   отличался   двусмысленностью   и
неустойчивостью.
     Кулла, а вслед за ним и Джейкоб  поднялись  по  каменным  ступеням  и
подошли к большой дубовой двери. Кулла без стука  распахнул  ее  и  первым
вошел внутрь. Из-за его спины Джейкоб увидел, что в комнате находятся  еще
два человека и два чужака. Один из чужаков, сидевший у ветвистого  фикуса,
напоминал небольшого  лохматого  медведя,  другой  походил  на  маленького
ящера.
     Джейкоб надеялся, что успеет  разобраться  в  своих  впечатлениях  от
необычной парочки  раньше,  чем  они  его  заметят.  Но  уже  в  следующее
мгновение кто-то окликнул его по имени:
     - Джейкоб, мой дорогой друг! Как любезно  с  твоей  стороны,  что  ты
выбрался к нам!
     Джейкоб узнал певуче-металлический  голос  Фэгина.  Он  с  удивлением
огляделся.
     - Фэгин? Но где...
     -