ь  с  вами!  Я  уже все понимаю...  как  настоящая
любовница...
     Ты  что,  вместо  молока  самогонки  перед  сном  тяпнула?  --  наконец
проснулся я.
     Я... вас не интересую... как женщина? -- выдавила она.
     Тебе сколько лет?
     Двадцать!
     Врешь!
     Восемнадцать...
     Уже  ближе.  А мне  двадцать семь!  Ты хочешь,  чтобы  меня  упекли  за
растление малолетних? Господи! Ты ведь  ребенок еще. Пойми меня правильно, я
не импотент какой-нибудь, но и не...
     А что такое "импотент"? - заинтересовалась Лия.
     Это  ...  ну...  в  смысле...  В  общем, видишь,  ты  не  знаешь  самых
элементарных вещей! О чем может быть речь?
     Я научусь!
     Вот  научишься, тогда и приходи.  А  сейчас  иди  к себе под плащик,  и
баиньки! Тебе еще завтрак готовить.
     Ну хоть один поцелуй, милорд! -- взмолилась она.
     Ладно. Один. Вот  сюда.  -- я ткнул  себя пальцем в небритую  щеку. Лия
робко коснулась меня губами и заговорщицки прошептала:
     А вы меня?
     Завтра. Все завтра. Или на днях, ну там поближе к концу недели, а лучше
месяца...
     Правда?
     Конечно. Когда я тебя обманывал?
     Через  пять минут счастливая девчонка  уже  мирно  похрапывала на своем
месте. Но мне она сон перебила. Я вспомнил дом, жену и провалялся в грустных
воспоминаниях почти до рассвета...

     ...Эх,  погодка что  надо! Солнышко, песок,  чайки кричат над  головой,
наше трио  в полном составе,  довольное и  сытое, дорога открыта, и никто не
треплет   нервы.  Ризенкампф,  Раюмсдаль,  кардинал  Калл,   Волчий  Коготь,
Бесноватая Герла,  настоятель  приблудцев,  Тьма, черти  -- все это уже лишь
яркие воспоминания. Словно сон  какой-то. И всплывают в памяти  не кровь, не
убитые враги,  не количество  и тяжесть собственных ран,  а  что-то веселое,
комичное, нелепое... Например, как из  меня делали слугу дьявола...  Или как
Жан  пошел  мыться к Лии, а  вылетел  с шайкой  на  голове...  Как  Вероника
обливала супом пожилых  ведьм из  Тихого Пристанища...  Как ряса  настоятеля
гонялась за монахами...  Смех, одним словом. Есть что вспомнить...  Да и сам
я,  наверное,  изменился.  Стал  ездить  верхом  не  хуже  ковбоя,  выучился
фехтовать (не  ахти как, но все  же),  закалился, перестал чихать.  Не  имея
возможности   для   длительных   размышлений   над   структурой   времени  и
пространства,  прекратил  скорбеть  о судьбе и впадать  в панику. Человек ко
всему  привыкает.  Этот  мир  в сущности  был  не  лучше  и  не  хуже  моего
собственного.
     Опять-таки  все  происходящее  больше  напоминало  фарс,  трагикомедию,
хорошо поставленный спектакль и пока никого не задевало всерьез. Если раньше
я предполагал, что Меч Без Имени -- это лишь одно из имен черного меча... О!
Тогда  я --  Вечный Воитель,  Спаситель и  Защитник Человечества,  Герой  на
Службе  у Закона  и  тому  подобные  штучки.  Нет,  братцы кролики!  Все мои
приключения явно  отдают легкой пародией  на героику,  без всяких намеков на
значимость и весомость... Ну и ладно! Каждому свое, как говорится.
     ...Из философствования  меня  вывел  дикий визг  Лии. Бульдозер  указал
пальцем  на  что-то впереди и  рухнул  с лошади  в  глубоком  обмороке. Визг
прекратился. Наша далеко не слабонервная  спутница последовала примеру Жана.
Что же,  черт побери, произошло? Шагах  в двадцати от развилки дорог  стояла
странная пирамида из каких-то скрещенных  палок,  тряпок,  обрывков  шкур  и
отрезанной женской головы  сверху! Господи... Кони фыркали и били  копытами,
зеленые мухи радостно кружили вокруг, а  я  ,  вместо  того чтобы,  как все,
прилечь на  минутку, был вынужден приводить в чувство этих  олухов. Забота о
здоровье других -- великое лекарство. Не  будь я  занят, меня  бы  наверняка
стошнило.
     В конце  концов  мы влезли  в седла и  потрусили подальше  от страшного
места.
     Что это было, Бульдозер?
     Лучше не спрашивайте, милорд... - У парня зубы клацали от страха.
     Лия! Ты что-нибудь знаешь об этом?
     Не... Нет...  и не хочу... -  Она  подняла на  меня  испуганные глаза и
безнадежно прошептала: - мы все погибнем. От них нет спасения...
     Да  об®ясните  же толком!  -- Я рванул поводья.  -- Вы  что, никогда не
видели трупов? Если уж я привык в  вашей стране  к виду крови... Мы ведь  не
раз выпутывались из самых страшных передряг, даже из когтей самой Смерти!
     Вот она и настигла нас... - Голос  Лии был так обреченно тосклив, что у
меня  защемило сердце.  --  Я  слышала...  и  Жан об этом  знает...  Они  не
появлялись  в нашей  стране уже лет  пять. Но  еще моя  бабка рассказывала о
нечеловеческих ужасах, творимых Голубыми Гиенами.
     Расскажи подробнее!
     Что тут  рассказывать? -- вклинился  Бульдозер. -- Мы видели  их  знак.
Значит, они рядом. Замок сэра  Чарльза Ли стоит в приграничье,  вон там,  за
рощей...
     Он осекся. Из-за кустов  нам навстречу вышли вооруженные люди. Они были
одеты в длинные юбки со  множеством разрезов,  туфли  на  высоких  каблуках,
носили  прически "конский хвост"  или длинные косы с  бантиками, ну и разные
серьги,  бусы, колечки  плюс неимоверное  количество  косметики. Если  бы не
нацеленные  в  нашу  сторону  копья,  я  бы  хихикнул...  признаться,  парни
выглядели весьма комично.
     Ну и? -- Я сдвинул брови.
     Не знаю, чего, собственно, испугались мои спутники, грозными наши враги
не выглядели. Они  даже заулыбались, потом один шагнул вперед  и скомандовал
тонким фальцетом:
     Женщине -- смерть! Мужчин -- в постель!
     До меня наконец дошло...  Мой конь  взвился  на дыбы и  прыгнул прямо в
ощетинившуюся железом толпу.  Бульдозер  и Лия, не сговариваясь,  пришпорили
лошадей и  дунули следом.  Как  мы вырвались, не  знаю. По-видимому, от  нас
просто  не  ожидали  активного  сопротивления. Брошенные  вслед копья  чудом
никого не задели.  С  отчаянными воплями мы как оголтелые  неслись  к  замку
Повара. Благо там уже приготовились к бою, и у под®емного моста нас встретил
рокочущий бас старого рыцаря:
     Открыть ворота ландграфу Меча Без Имени!

     Значит, мы в осаде...
     Обложены, как еноты! -- подтвердил сэр Чарльз. --  Эти твари хлынули из
лесов  нескончаемым  потоком.  Наши  сторожевые  посты  не  сумели  их  даже
задержать, легче остановить лавину.
     Сколько у вас воинов? -- я не Бог весть какой знаток в военном деле, но
положение обязывало.
     Я,  мои сыновья  и вы  с оруженосцем  -- итого  пять  рыцарей,  - начал
загибать  пальцы  хозяин  замка.  --  еще  около пятидесяти человек  в  моей
дружине, ну  и крестьяне, ремесленники, купцы -- всех вместе сто двадцать --
сто пятьдесят душ.
     Можно привлечь женщин.
     Конечно. Они обязательно будут драться. Голубые Гиены вырезают их всех,
включая   младенцев  женского  пола.  Мужчины   угоняются  в   рабство,  где
подвергаются страшным унижениям.
     А почему вы не соберетесь всей кучей и не набьете им морду? -- удивился
я. -- Ведь рыцарь на боевом коне стоит десятка таких папуасов.
     Их примерно десять тысяч, - покачал головой Повар. -- Они возьмут замок
быстрее,  чем  наш  гонец доберется  за помощью в Вошнахауз и  Ристайл. Люди
боятся их. Говорят, что набеги Гиен направляет сам Ризенкампф.
     Мрачновато... Что же  это  творится, сэр Чарльз?! Ризенкампф ухитряется
завести дружбу со всеми негодяями вашего мира, а король Плимутрок может и не
знать,  что  на   его   земле  хозяйничают  мафиозные  группировки.  Ч  этим
безобразием пора кончать! Сколько можно терпеть? Мы попросту разобьем их!
     Браво, мой  мальчик!  --  растрогался  старый рыцарь. --  Еще  там,  на
турнире,  я  понял,  что  у  вас  большое  будущее. Вместе мы  действительно
разобьем врага. Я готов выслушать любые предложения.
     Мне пришлось уставиться в потолок и слегка поднапрячь память.
     Так... давненько я не защищал  замков. Если уж совсем  честно  -- сроду
этим не занимался! Однако начинать когда-нибудь надо.
     Сколько у нас времени в запасе?
     Часов восемь-десять, раньше одиннадцати утра они не начнут. Гиены любят
поспать.
     Мы можем послать за помощью?
     Гонец уже в пути.  Маркиз де Браз  поспешит к  нам, если мы продержимся
дня два, а  там, возможно, удастся  выстоять и до подхода  армии  Плимутрока
Первого.
     А до этого неплохо бы взять языка и попытаться выведать планы врага.
     У  нас трое пленных!  - довольно  хмыкнул Повар. -- Прошу вас за мной в
подземелье.
     ...Мы спустились вниз. Ну, подвалы  и тюрьмы у них  мало чем отличаются
от тех, что я видел  в Вошнахаузе. Думаю,  комнаты пыток  везде одинаковы. К
стене  были прикованы три  яростно извивающиеся фигуры. Те  же  юбки, те  же
краски, брелочки, сережки, бусинки. При виде нас они  дружно испустили вздох
благоговения:
     Какой мужчина! (Надеюсь, это про сэра Чарльза...)
     Между тем старый  рыцарь махнул  рукой, и  мрачного вида мужик вынул из
огня раскаленный железный прут. В наблюдении человеческих мучений нет ничего
интересного, и поначалу я  сделал шаг  к двери. Потом остался.  Это казалось
невероятным, но пытка вызывала у  пленных бурю  восторга и  возбуждения. Они
едва не ломали себе руки в оковах, стараясь всеми силами продлить сладостные
прикосновения бедно-оранжевого металла. Палач, чертыхаясь, отошел в сторону.
     У них изуродовано сознание. Убить -- будет милосерднее.
     Да,  - поддержал  я,  -  это  крайняя степень  садомазохизма на половой
почве. Мы такого и по видику не смотрели.
     Сэр Чарльз хмуро кивнул и дал знак палачу. Тот вытащил нож.
     Нет! Минуточку! Вы что-нибудь слышали о "пытке пирожками"?

     У меня  есть  одна  знакомая,  - начал  я,  - так вот она  очень  хочет
похудеть.
     Зачем? -- не понял Повар.
     Ну,  у нее такие понятия о  красоте, но это не важно.  Важно то, что ее
муж  готовит замечательно вкусные пирожки. Представляете,  она настроена  на
лечебное голодание, а вся семья  с визгом об®едается печевом! Бедная женщина
разрывается  между  желудком и  фигурой. Что делать?  Она выдерживает  пытку
около  получаса.  Потом  бросается  на  кухню  и, отпихивая  своих домашних,
яростно, со слезами на глазах ест пирожки!
     Поучительно, - кивнул  сэр  Чарльз. -- Но чем  это может помочь в нашей
ситуации?
     Мы  используем  сам  принцип  "пытки пирожками".  Почему  Голубые Гиены
убивают  женщин?  Потому что ненавидят  их и боятся. Прикосновение  каленого
железа  вызывает  у них  восторг, а что вызовут нежные  женские  ласки?  Нам
терять нечего, давайте рискнем.
     Не уверен, что до конца понял ваш план, лорд Скиминок. Все говорят, что
вы мыслите неожиданно, даже парадоксально. Что должен сделать я?
     У вас в замке есть... эти... ну... "ночные бабочки"?
     Да,  -  честно кивнул  он.  --  Отрядить  стражу  с  сачками  на  ловлю
насекомых?
     Нет... Я не совсем это имел в виду. Как тут у вас с проституцией?
     С чем?
     С путанами! - взорвался я.
     Это  что,  какие-нибудь  новомодные  ведьмы? В  моем  замке  нет  места
колдовству! А уж тем более этой... вашей... прости ее Господи!
     Мне  пришлось  обнять   разгоряченного   хозяина  за  плечи  и  на  ухо
прошептать, в чем, собственно, дело.
     А! -- просиял сэр Чарльз. -- Вам нужны продажные девки? Что же вы сразу
не  сказали?  Это  же безобидейшее  дело.  Конечно, есть две  или  три.  Вам
блондинку или брюнетку?
     Да  не  мне.  Мы напустим  их  на  пленников  и  заставил перековать  в
нормальных  мужчин. Но прежде пусть расскажут все о  дислокации, вооружении,
фураже и планах взятия замка...
     Час  спустя  из  подземелья понеслись  длинные мужские  вопли.  Девицы,
приведенные  стражей,  были весьма  потерты, но  дело  свое знали. Пленников
привязали  к  кроватям и спустили  на  них женщин.  Пытка  началась... Через
каждые  пять  минут   специальный  стражник   прибегал   к  нас  докладывать
обстановку:
     Они плачут и молят о смерти.
     Они готовы рассказать все.
     Они упрашивают женщин о пощаде.
     Они разболтали все, что могли.
     Они вспомнили еще кое-что.
     Они просят о сострадании.
     Они едва дышат...
     Они...
     Там такое творится, милорд!
     Мы с Поваром выпили за удачное начало кампании. Буквально через час все
население замка было привлечено  к укрепительным работам. Один  из серьезных
плюсов  средневековья  -- это  принцип полного  самообслуживания.  Ввозились
только продукты, все  прочее изготовлялось на месте. Кузнецы с подмастерьями
трудились  не   покладая   рук,  склепывая   из  четырех  гвоздей  маленькие
хорошенькие "ежи".  Стеклодувы  и  ювелиры  отдали  все имевшиеся  в наличии
зеркала,  брошки,  бусинки и прочую  бижутерию. Добровольцы,  выскользнув из
замка, рассыпали эти прелести в радиусе ста метров от стен. Стрелы, копья  и
дротики замачивали  в  бадьях  с крутым чесночным рассолом. Местные  умельцы
мгновенно  сварганили  оригинальные   разбрызгиватели  для  смолы,  дегтя  и
(пардон!)  содержимого выгребных ям. Заварили бочки  клейстера  и  собрали у
местных жителей все перины, тюфяки и подушки. Стены замка залили маслом всех
сортов. Плотники щедро отсыпали стружек и опилок.
     Милорд, зачем все это? -- недоумевал Бульдозер. -- Нам нужно готовиться
к бою, а не к карнавалу. Гиены способны задавить любого  врага количеством и
любовью  к боли.  Их нельзя победить, как  нельзя  сразить  снег,  воевать с
дождем, рубиться с листопадом...
     Довольно  поэзии,  мой юный друг.  Время  изящных  славословий  еще  не
наступило,  а когда  наступит,  нас  уже  может  не  оказаться в  живых.  Мы
совершаем эти странные на первый  взгляд приготовления в полном соответствии
с планами и характером противника. Я и  сам  еще не знаю, как это сработает,
но выбор у нас небольшой.
     Значит, он все-таки есть? -- в глазах Жана загорелась надежда.
     Ага,  - подтвердил  я.  --  Целых  четыре позиции.  Молиться  о срочном
прибытии  Горгулии  Таймс, улететь  с ее помощью и бросить всех  на произвол
судьбы.
     Нет...
     Тогда  сдаться,   позволить  уничтожить  всех  женщин,  а  самим  стать
постельными рабами этих извращенцев.
     О нет!
     Можно драться  традиционными методами и погибнуть как герои, поскольку,
по твоим же словам, эти методы не дают результатов.
     А еще?
     Еще? Учитывая  ту информацию, что мы выудили из пленных, встретить Гиен
совершенно новым оружием, отбить у них охоту к военным действиям и покончить
с врагом навсегда.
     Да здравствует лорд Скиминок! -- взревел воодушевленный Бульдозер.
     Заткнись, дубина... - застенчиво посоветовал я.

     ...Наступило утро. Последние приготовления закончились.  В ров с водой,
окружавший замок,  вылили все  конфискованные благовония, духи и  одеколоны.
Аромат был такой,  что стражники чуть  со стен не падали. Оставалось одно --
подготовить к бою местных жителей. Это было  непросто. На меня  снизошел дух
буйного авантюризма, и в любое иное время Повар задушил бы меня собственными
руками, но сейчас... Обстановка  была чрезвычайная и  требовала кардинальных
решений. Я вас заинтриговал?  Все,  кто  пытался  пробиться к  хозяину замка
Чарльзу Ли, получали жестокий отпор стражи:
     Господин занят!
     Чем?
     Бьется головой о стену. Просил не беспокоить...
     Меж тем его сыновья, люди  более современные и практичные, а также мы с
Лией и Бульдозером наводили свои порядки. Господи, сколько нервов было убито
на этих  дубовых мужиков! Женщины все скумекали сразу. К тому времени, когда
из  лесов, зевая  и  покачивая бедрами, вышли  Голубые  Гиены,  мы  были  во
всеоружии. На стенах грозно стояла женская половина защитников замка Ли. Все
в латах, кольчугах, с копьями в руках. Гиены, радостно взвизгивая, рванулись
вперед. Первая волна нападающих застряла на "ежах". Вторая капризно вырывала
друг  у  друга  бусинки и  зеркальца.  Третья  докатилась до рва и в упоении
плескалась  в ароматизированной  воде... По-моему, они забыли, зачем пришли.
Треть  войска оказалась  полностью деморализованной  еще  до  начала  боевых
действий. Остальные еще пытались что-то сделать, и их  вполне  хватило бы на
то, чтобы разобрать замок по камешку. Но... Влезть на  масленую стену даже с
помощью веревки и лестницы очень непросто! Защищенные  доспехами женщины без
труда держали  оборону.  Скрипя  и  вздрагивая, заработали  разбрызгиватели.
Вопли нападающих из гневных переходили в обиженно-недоуменные. Гиены бросали
оружие и  возвращались  к ароматизированному  рву смыть деготь и  нечистоты.
Суета и неразбериха наступила полнейшая...
     Милорд!  -- Лия  в кирасе  и шлеме  напоминала  Жанну  Д,Арк.  --  Враг
смешался, они не знают,  что с нами делать. Кричат, если мы не перестанем их
пачкать, они вообще откажутся воевать.
     А  это не  война, это крупномасштабные  развлечения шизофреников в доме
терпимости для сексуальных меньшинств! Полигон для психов. Лейте клейстер!
     Волна белесой  клейкой  жидкости хлынула  вниз.  Перемазанные Гиены  не
успели толком и обидеться, как  со стен посыпались опилки, стружки  и перья.
Боже, на что она стали похожи! Многие плакали, бились в истерике, безуспешно
пытаясь отодрать от проклеенных волос пушинки  и  прочий  мусор. Не  хватало
последнего, решающего удара. В этот  критический момент на крепостных башнях
показались  мы! В  смысле --  мужики! С  завитыми  прическами,  подведенными
глазками, накрашенными губками и абсолютна голые, за исключением набедренных
передничков, украшенных вышивкой и  кружевами. Кое у  кого были еще банты на
бедре  и предплечье.  словом,  все старались как могли...  Увидев нас, Гиены
застыли в  немом благоговении. Поднять  оружие против "таких"  мужчин они не
могли! Эротика  --  великая вила!  Почему  бы  не  использовать оружие  этих
извращенцев против них же? Атака захлебнулась.
     Милорд,  они  отступают! --  бодро доложил  Бульдозер.  Мой  оруженосец
просто сошел с обложки "Плейбоя" -- черный бант на бедре, кружевной чепчик и
красные кружева вместо трусов. Влюбиться можно!
     Разве они не пойдут на вторичный штурм?
     О нет! -- засмеялся один из сыновей Повара. - Гиенам быстро наскучивает
война. К  тому же они никогда не  получали такого отпора. Скорее  всего, они
вернутся в свои леса...
     ...Враги уходили  на  наших  глазах.  Они  не  выглядели  побежденными.
Наверное,  впечатление от увиденного настолько  захватило их,  что  казалось
прекрасным сном. Как можно  разрушить  замок  столь  обольстительных мужчин?
Если их  и вправду науськал Ризенкампф, то уж такого  поворота он не ожидал.
Сражайся мы как положено, к вечеру от крепости не оставили бы и камня! А так
мы  не  потеряли ни  одного человека!  Может быть,  ханжи  меня и  осудят --
плевать.  В конце концов главное  --  победа!  Рыцари  и  простые латники  в
обнимку  с  закованными в  железо женщинами счастливо отплясывали на  стенах
замка, подпевая нам с Бульдозером:
     вражью силу да одолели,
     эх, астраханцы-молодцы!

     Нестройные  ряды Голубых  Гиен  таяли  в голубой  дали.  Солнце светило
вовсю. Враги уже  не казались врагами. Трое  пленников притопывали вместе со
всеми, и слова грозной, торжественной казацкой песни гремели над округой:
     А наша матушка Россия
     Эх, да всему свету -- голова!!!
     Вы должны поклясться мне, ландграф, что никогда и никому не расскажете,
как защищался замок Ли!
     Слово чести, сэр Чарльз!
     Поймите меня правильно, я не хочу выглядеть неблагодарным. Вы повернули
вспять  Голубых Гиен!  На  их  совести  больше  десяти  разрушенных  замков,
сожженные деревни,  вытоптанные поля, тысячи убитых. Х  имя вызывало  ужас и
заставляло цепенеть сердца.  Никто и никогда не осмелится оспаривать величие
вашего подвига. Но... если можно... Вы меня понимаете?
     Успокойтесь,  мой дорогой хозяин.  --  Я  обнял старого рыцаря.  --  Мы
сочиним самую  героическую  легенду об  осаде замка. Думаю, что ваши люди не
проболтаются, а мои  ребята в пять минут заварят вам такое  крутое батальное
полотн