▌ыхъЄЁюээр  сшсышюЄхър
┴шсышюЄхър .юЁу.єр
╧юшёъ яю ёрщЄє
╧Ёшъы■ўхэш 
   ╧Ёшъы■ўхэш 
      ─■ьр └ыхъёрэфЁ. ─тх ─шрэ√ -
╤ЄЁрэшЎ√: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  -
- Вы же знаете, что неблагодарность нам несвойственна, - заметил начальник полиции. - Но, однако, вы еще не все сказали. Какой назначен срок? Где состоится встреча? - Встреча назначена на пятнадцатое марта в Блуа. - Пятнадцатое марта! У нас и двадцати дней не наберется! А кардинал как раз в Блуа! В нашем распоряжении всего двое суток, чтобы предупредить и получить от него необходимые указания. Какая ответственность! - А какой триумф! - прибавил Демошарэс. - А не известны ли вам, дорогой господин де Линьер, имена главарей? - спросил начальник полиции. - Все записаны, - ответил Линьер. - Вы единственный человек в своем роде! - с восторгом взревел Демошарэс. - Такие люди мирят меня с человечеством! Линьер распорол подкладку своего камзола, вытащил оттуда бумажку, развернул ее и внятно прочитал: Список главарей и названия провинций, коими они должны руководить: Кастельно де Шалосс - Гасконь. Дюмениль - Перигор. Коквиль - Пикардия. Де Феррьер-Малиньи - Иль де Франс и Шампань. Шатовье - Прованс... И так далее. Вы прочтете и разметите этот список на досуге, - сказал Линьер, вручая начальнику полиции прейскурант измены. - Да ведь это же заранее обдуманная гражданская война! - изумился де Брагелонн. А Линьер добавил: - И притом учтите, что в то время, как их шайки пойдут на Блуа, другие главари в каждой провинции будут подавлять малейшее волнение в пользу Гизов. Демошарэс злорадно потирал руки: - Вот это здорово! Мы их всех поймаем в одну сеть!.. Почему у вас, господин де Брагелонн, такой растерянный вид? - Но посудите сами, времени у нас в обрез, - заволновался начальник полиции. - Нет, дорогой мой Линьер, мне совсем не хочется вас упрекать, но вы могли бы предупредить меня и пораньше! - Как же я мог? Ла Реноди надавал мне кучу поручений от Нанта до Парижа. Если бы я пренебрег ими, я бы навлек на себя подозрения. - Все правильно! - согласился де Брагелонн. - И вообще не к чему говорить о том, что сделано, поговорим лучше о том, что нужно сделать. Вы нам ничего не сказали о принце Конде. Разве его не было в Нанте? - Был. Но перед принятием решения он захотел повидать Шодье и английского посла и якобы с этой целью направился в Париж вместе с Ла Реноди. - Он едет в Париж? И Ла Реноди тоже? - Конечно. Они, должно быть, уже прибыли... - И где остановились? - Вот этого я не знаю. Я спрашивал ненароком, где можно найти вождя, если он вдруг мне понадобится, но получил какой-то неопределенный ответ. - Досадно, что и говорить! - огорчился де Брагелонн. В эту минуту с таинственным видом в кабинет снова прошмыгнул метр Арпион. - Что там еще, Арпион? - рассердился де Брагелонн. - Ведь вы же знаете, черт возьми, что мы заняты важным делом! - Я бы не посмел войти, если бы не другое, такое же важное дело! - Ну говорите же, да поскорее! Тут все свои. - Некто по имени Пьер Дезавенель... - начал было Арпион. Но тут все трое - де Брагелонн, Демошарэс и Линьер - выпалили в один голос: - Пьер Дезавенель?! - Это тот самый адвокат с улицы Мармузе, у которого вечно останавливаются заезжие протестанты, - заметил Демошарэс. - И за домом которого я давненько слежу! - подхватил де Брагелонн. - Однако адвокатишко осторожен и всегда вывертывается. Что ему нужно, Арпион? - Немедленно поговорить с вами. У него очень испуганный вид. - Хм!.. Что он может знать? - пренебрежительно хмыкнул честолюбивый Линьер. - Ведь он же порядочный человек! - Надо убедиться, надо убедиться, - протянул Великий инквизитор. - Арпион, - приказал де Брагелонн, - впустите этого человека. - Сию минуту, ваша милость, - отозвался Арпион. - Прошу простить, дорогой маркиз, - обратился де Брагелонн к Линьеру, - Дезавенель вас знает, и нет никакой необходимости, чтобы он знал о наших взаимоотношениях. Сделайте одолжение, пройдите на время в комнату Арпиона. Когда мы окончим, я вас позову. Ну, а вас, господин Великий инквизитор, я прошу остаться. Ваше присутствие пойдет только на пользу. - Пусть так, я останусь, - удовлетворенно кивнул головой Демошарэс. - Между прочим, учтите, - заметил Линьер, - невелик вам прок от этого Дезавенеля. Тупая башка! Честная запуганная душонка! Он ничего не стоит, ничего не стоит! - Посмотрим... Но идите, идите, милейший Линьер... Едва Линьер скрылся за дверью, как в комнату вошел бледный, трясущийся человек. То был адвокат Пьер Дезавенель, которого мы видели на том же тайном собрании на площади Мобер и помним, каким успехом сопровождалось его мужественно-осторожное выступление. XIX. ДОНОСЧИК Дезавенель чуть ли не до земли поклонился Демошарэсу и де Брагелонну и спросил дрожащим голосом: - Если не ошибаюсь, господин начальник полиции? - А также и господин Великий инквизитор веры, - прибавил де Брагелонн, указывая на де Муши. Дезавенель побледнел еще больше. - Господи Иисусе, - воскликнул он, - перед вами, господа, стоит великий, величайший грешник! Могу ли я рассчитывать на пощаду? Может ли чистосердечное признание облегчить мои преступления? Господин де Брагелонн сразу понял, с кем имеет дело. - Мало признаться, - сурово сказал он, - надо еще и искупить свои грехи! - Я сделаю все, что в моих силах, ваша милость! - Для этого нужно оказать нам какую-либо услугу, сообщить нам какие-нибудь ценные сведения... - Я постараюсь... сообщить... - сдавленным голосом произнес адвокат. - Это будет трудновато, поскольку мы знаем все, - небрежно заметил де Брагелонн. - Как! Что вы знаете? - Все! Я должен вас предупредить: в вашем положении нельзя быть уверенным, что запоздалое раскаяние спасет вашу голову. - Мою голову! Боже мой! Но если я пришел сам... - Поздно! - Де Брагелонн был непреклонен. - Все, что вы можете нам поведать, наперед известно. - Вполне возможно, но все-таки позвольте спросить, что именно вы знаете? Но тут раздался громыхающий голос Демошарэса: - Прежде всего то, что вы один из заклятых еретиков! - Увы, такова истина! - захныкал Дезавенель. - Я принял эту веру, а зачем, сам не знаю. Но я отрекусь, ваша милость, если вы меня пощадите! Демошарэс продолжал: - Это еще не все. Вы у себя скрываете гугенотов! - Но пока у меня не нашли никого! - сказал адвокат. - Конечно, - заметил де Брагелонн, - потому что в вашем доме есть какой-нибудь чулан, подземелье или просто тайный выход на улицу. Но в один прекрасный день мы разрушим ваш дом до основания, и уж тогда-то все ваши тайники сразу обнаружатся. - Я вам сам все покажу. Я действительно иной раз принимал и держал у себя этих проклятых протестантов. Они хорошо платят за постой, а судебные дела дают очень мало. Но этого больше не будет, клянусь! - Кроме того, - продолжал Демошарэс, - вы неоднократно выступали на протестантских сборищах. - В качестве адвоката, - жалобно простонал Дезавенель. - И притом всегда призывал к умеренности. Это вы должны знать, если знаете все. И наконец, подняв глаза на зловещих собеседников, он добавил: - Но в то же время я замечаю, что вы знаете далеко не все... - Ошибаетесь, любезнейший, - произнес начальник полиции, - и сейчас мы вам докажем обратное! Демошарэс хотел было остановить его, но тот возразил ему: - Я вас понимаю, господин Великий инквизитор, но какой смысл скрывать наши карты перед этим человеком? Ведь он все равно не скоро отсюда выйдет! - Как! Я отсюда не выйду? - ужаснулся Пьер Дезавенель. - Уж не думаете ли вы, - спокойно объяснил ему де Брагелонн, - что, побывав здесь и кое-что пронюхав о наших делах, вы поспешите обратно к своим друзьям с доносом? Так не будет, любезнейший, с этого момента вы арестованы. - Арестован?! - переспросил Дезавенель. Сначала он был совершенно убит, но, поразмыслив, примирился со своей участью. В самой его подлости крылась какая-то отчаянность. - Ну что ж, может быть, это и к лучшему, - покорно вздохнул Дезавенель. - Здесь я в большей безопасности, нежели у себя дома. И если уж вы меня, господин начальник полиции, оставляете тут, не сочтите за труд ответить мне на некоторые поучительнейшие вопросы. Мне все-таки думается, что я смогу проявить свои благочестие и благонамеренность каким-нибудь достойным разоблачением. - Гм... сомневаюсь! - буркнул де Брагелонн. - Известно ли вам, ваша милость, о последних собраниях гугенотов? - Это вы насчет Нанта? - А, это вам уже известно! Хорошо... Но что же там происходило? - Вы намекаете на состряпанный заговор? - Да. Этот заговор... - ...заключался в том, чтобы похитить короля, заменить братьев Гизов бурбонскими принцами, созвать Генеральные штаты и так далее. Все это старая песня, милейший господин Дезавенель, и тянется она с пятого февраля. - А заговорщики думают, что все хранится в тайне! - вскричал адвокат. - Они пропали! И я тоже! Вам, конечно, известны имена главарей? - Вот, посмотрите, в этом списке все имена... - Господи боже мой! До чего же ловка полиция, до чего безумны заговорщики! - снова завопил адвокат. - Неужели я все-таки ничего вам не поведаю? Насчет принца Конде и Ла Реноди?.. Известно ли вам, где они? - В Париже. - Ужасно! Еще одно слово, сделайте милость! Если в Париже, то где именно? Господин де Брагелонн ответил не сразу и пронизывающим взглядом впился в глаза Дезавенелю. Тот, с трудом переводя дыхание, повторил вопрос: - Известно ли вам, где именно находятся принц Конде и Ла Реноди? - Мы найдем их без труда. - Но вы еще не нашли их! - возликовал Дезавенель. - Слава тебе, господи! Я еще могу заслужить прощение! Я один знаю, где они, ваша милость! В глазах у Демошарэса вспыхнул жадный огонек, начальник же полиции казался равнодушным. - Где же они? - спросил он. - У меня, господа, у меня, - с гордостью заявил адвокат. - Я это знал, - спокойно заметил де Брагелонн. - Как, знали? - побледнел Дезавенель. - Конечно! Я просто хотел вас испытать, проверить вашу порядочность. А теперь я вами доволен! Но все-таки ваш случай крайне серьезен. Ведь вы давали приют таким закоренелым преступникам! - Вы так же преступны, как и они, - поучительно изрек Демошарэс. - Ох, и не говорите, ваша милость! - заохал Дезавенель. - Когда принц Конде и господин Ла Реноди явились ко мне в начале недели, я знал, что имею дело с протестантами, но не с заговорщиками. Заговоры и заговорщики мне ненавистны. Они мне тогда ничего не сказали, но когда я узнал об их страшных планах, то перестал спать и есть. А если ночью удается иногда задремать, то снятся всякие трибуналы, эшафоты, палачи... Я просыпаюсь в холодном поту и начинаю гадать, что со мной может случиться. - Что с вами может случиться? - переспросил господин де Брагелонн. - Первым делом - тюрьма... - Затем пытка, - подхватил Демошарэс. - А там, возможно, и виселица, - продолжил начальник полиции. - Может быть, и костер, - допустил Великий инквизитор. - Не исключается и колесование, - для вящего эффекта присовокупил господин де Брагелонн. - Тюрьма! Пытка! Виселица! Костер! Колесование!.. - то и дело восклицал метр Дезавенель с таким видом, будто уже испытывает обещанную ему муку. - А как же? Вы адвокат, вам ли не знать законов! - заметил де Брагелонн. - Мне ли не знать! - возопил Дезавенель. - Вот потому-то я и пришел к вам, господин начальник полиции. - Так-то оно верней, - ответил тот. - И хоть от ваших признаний толку мало, мы все-таки учтем вашу добрую волю. Он о чем-то посоветовался с де Муши, который, видимо, согласился с каким-то его предложением. - Но прежде всего я прошу вас об одной милости, - взмолился Дезавенель, - не выдавайте меня моим бывшим... сообщникам... Если они угробили президента Минара, то и со мной могут сыграть такую же штуку. - Мы сохраним вашу тайну, - заверил его де Брагелонн. - Вы будете держать меня в тюрьме? - жалобно и покорно спросил адвокат. - Нет, вы можете вернуться к себе домой. - Домой? Ага... понимаю... Значит, вы арестуете моих постояльцев! - Ни в коей мере. Они будут на свободе, как и вы. - Даже так? - растерянно протянул Дезавенель. - Слушайте и хорошенько запомните, что я скажу, - внушительно заговорил де Брагелонн. - Сейчас вы вернетесь домой, чтобы не возбуждать лишних подозрений, и ни слова не скажете своим постояльцам ни о своих страхах, ни об их тайнах. Ведите себя так, будто вы никогда не бывали в этом кабинете. Вы меня поняли? Ничему не противиться, ничему не удивляться. Так и поступайте. - Это дело нехитрое, - заметил Дезавенель. - Если же нам понадобятся дополнительные сведения, - добавил де Брагелонн, - мы пошлем к вам или пригласим вас сюда. Если будут обыскивать ваш дом, вы нам поможете. - Уж коли я начал, так доведу до конца, - вздохнул Дезавенель. - Вот и прекрасно! И последнее. Если по ходу событий нам станет ясно, что вы действительно точно повиновались нашим указаниям, вас пощадят. В противном же случае вас постигнет скорая и жестокая кара. - Вас сожгут на медленном огне, клянусь богоматерью! - зловеще отозвался Демошарэс. - Но все-таки... - попытался возразить трясущийся адвокат. - Довольно! - остановил его де Брагелонн. - Вы слышали все. Запомните, и до свиданья. И он отпустил его повелительным жестом. Воспрянувший духом и вместе с тем озабоченный, адвокат ушел. Начальник полиции и Великий инквизитор помолчали. - Я поступил так, как вы предложили, - начал де Брагелонн, - но, признаться, не уверен, что это лучший выход. - Что вы! Вы поступили именно так, как нужно! - воскликнул Демошарэс. - Ведь если события пойдут своим чередом, заговорщики ни о чем не догадаются. Пусть они думают, что шествуют в кромешной тьме, а мы тут как тут! Великолепно! За двадцать лет нам ни разу не представился такой удобный случай, чтобы одним ударом покончить с ересью. Я знаю, каких взглядов на этот счет придерживается кардинал Лотарингский! - Вы правы, - согласился де Брагелонн. - Но что нам предстоит сейчас сделать? - Вы остаетесь в Париже и следите с помощью Линьера и Дезавенеля за двумя вожаками заговора. Я же ровно через час еду в Блуа, дабы предупредить братьев Гизов. Они потихоньку сплотят вокруг короля все наличные силы. Гугеноты же тем временем, ни о чем не догадываясь, попадут, как глупые скворцы, в расставленные нами силки. И вот мы держим их в руках! Всеобщая резня! Великий инквизитор большими шагами мерил комнату и радостно потирал руки. - Дай только боже, - сказал де Брагелонн, - чтобы никакая случайность не провалила столь великолепный план. - Это невозможно! - отвечал Демошарэс. - Всеобщая резня! Они у нас в руках! Я считаю, что с ересью на сей раз покончено. Всеобщая резня! XX. КОРОНОВАННЫЕ ДЕТИ А теперь перенесемся в Блуа, в великолепный королевский замок. Накануне в замке состоялось многолюдное веселое празднество с играми, танцами и аллегориями. Вот почему в это утро юный король и его супруга встали позже обычного. По счастью, никаких приемов не предстояло, и на досуге они обменивались впечатлениями о вчерашнем празднике. - Мне кажется, - говорила Мария Стюарт, - праздник удался на славу. - Ну конечно, - согласился Франциск II, - особенно хороши были балет и сцены. А вот сонеты и мадригалы показались мне чуточку длинноватыми. - Ничуть! - воскликнула Мария Стюарт. - Они были так остроумны и изящны! - Но очень уж льстивые. Невелика радость слушать, как тебя превозносят с утра до ночи. Притом все эти господа начинают свои выступления латынью, в которой я не слишком-то силен. Не то что мой братец Карл!.. - Да, кстати о братце Карле, - перебила его Мария. - Вы обратили внимание, как он вчера исполнил свою роль в аллегории "Защита веры тремя богословскими добродетелями"? - Если не ошибаюсь, он изображал одну из Рыцарских Добродетелей, так? - Вот-вот!.. - подхватила Мария. - А вы видели, как он стукнул по голове изображение Ереси! - Еще бы! Когда Ересь вышла на середину сцены, Карл просто взбесился. - А вам не показалось, что голова Ереси кого-то напоминает? - И в самом деле... я сначала думал, что ошибаюсь, но ведь она сильно смахивала на Колиньи! - Ну конечно! Вылитый Колиньи! - И его-то дьяволы уволокли! - А как обрадовался при этом дядюшка кардинал! - А заметили, как улыбалась матушка? - Да, улыбка у нее была страшная! - согласилась королева и тут же перескочила на другое: - Но я совсем забыла, что нам нужно заняться одним серьезным делом... его поручил нам дядюшка кардинал. - Ого! - воскликнул король. - С ним это не часто случается! - Он нам поручает, - торжественно изрекла Мария, - выбрать расцветку для формы нашей швейцарской гвардии. - Такое доверие - великая честь для нас! Приступим к обсуждению. Я думаю, что форму оставим прежнюю: широкий камзол с пышными рукавами и три цветных разреза. Верно? - Так, государь, но на каких цветах мы остановимся? - Тут есть над чем подумать. Но вы не хотите мне помочь, мой маленький советник? Какой первый цвет? - Полагаю, белый. Цвет Франции! - Тогда второй в честь Шотландии - голубой. - Хорошо! А третий? - Может быть, желтый? - Нет, это цвет Испании. Лучше уж зеленый. - Но это ведь цвет дома Гизов! - сказал король. - Идея! - воскликнула Мария. - Возьмем красный - это цвет Швейцарии. Пусть он напоминает этим бедным людям об их родине. Король согласился. - Вот мы и справились с таким трудным заданием. К счастью, более серьезные дела мне даются гораздо легче, - иронически протянул он. - Ваши милые дядюшки, Мари, по возможности облегчают мне тяготы управления. Это просто очаровательно! Они пишут, а мне остается только подписывать, иной раз даже не прочитав. - Но разве вы не знаете, государь, - спросила Мария, - что дядюшки мои служат вам и Франции в поте своего лица? - Как не знать! - усмехнулся король. - Мне об этом так часто напоминают, что забыть просто невозможно. Сегодня как раз день Совета, и мы непременно увидим кардинала Лотарингского с его смиренной речью и преувеличенным почтением. Он будет то и дело кланяться и все приговаривать этаким елейным голоском: "Ваше величество не должны сомневаться в том усердии, которое нас воодушевляет во имя славы вашего царствования и благоденствия народа... Ваше величество, расцвет вашего блага и государства - вот наша конечная цель..." И так далее и тому подобное... - Как хорошо вы его представляете! - засмеялась Мария, хлопая в ладоши, а потом серьезно добавила: - Все-таки надо быть снисходительным и великодушным. Вы думаете, что я радуюсь, когда ваша матушка читает мне бесконечные нравоучения о моих нарядах, слугах, выездах и прочей чепухе?.. Ведь она то и дело цедит сквозь зубы: "Дочь моя, вы королева! На вашем месте я следила бы за тем, чтобы мои дамы не пропускали обедню, а также и вечерню... На вашем месте я бы не

╤ЄЁрэшЎ√: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  -


┬ёх ъэшуш эр фрээюь ёрщЄх,  ты ■Єё  ёюсёЄтхээюёЄ№■ хую єтрцрхь√ї ртЄюЁют ш яЁхфэрчэрўхэ√ шёъы■ўшЄхы№эю фы  ючэръюьшЄхы№э√ї Ўхыхщ. ╧ЁюёьрЄЁштр  шыш ёърўштр  ъэшує, ┬√ юс чєхЄхё№ т Єхўхэшш ёєЄюъ єфрышЄ№ хх. ┼ёыш т√ цхырхЄх ўЄюс яЁюшчтхфхэшх с√ыю єфрыхэю яш°шЄх рфьшэшЄЁрЄюЁє