шь, тем оно лучше.
 Женщина  поднялась  на  цыпочки и потянулась  к  верхней полке.  Взгляд
Ульмана блуждал  по ее  фигуре. На  полке  стояли какие-то  жестянки  и  три
бутылки.  В  двух  было  неведомое  Ульману  дешевое  пойло,  а  в  третьей,
полупустой,  -- более дорогостоящий "бурбон".  Именно  эту  бутылку  женщина
протянула Ульману.
 Тот припал  к  горлышку, смакуя  теплый  бархатистый  напиток.  Женщина
наблюдала за ним. Ульман шагнул  вперед, чтобы вернуть  бутылку  хозяйке, но
Сирила накрыла  его руку своей и плотнее прижала пальцы Ульмана  к горлышку,
словно  давая понять,  что дарит  ему  оставшееся виски.  Он удивился, когда
увидел, что она вот-вот ударится в слезы.
 -- Вы правы, мистер Ульман, -- сказала женщина, поднимая голову и глядя
ему в глаза. -- Мне тут действительно нужен мужчина.
 Она  склонила голову  ему  на плечо и зарыдала, прильнув к Ульману всем
телом.  Левой  рукой   Ульман  поглаживал  ее  по  теплой  спине,  а  правой
по-прежнему держал бутылку. Нашлось дело и одной ноге: Ульман воспользовался
ею, чтобы открыть дверь спальни.
 В кромешной тьме Сирила поднялась с постели, томно потянулась и, шлепая
босыми ногами, отправилась в кухню. Она снова поставила бутылку с "бурбоном"
в  посудный  шкаф,  поодаль  от  двух  других, и  натянула  старый  халат  с
закатанными по локоть рукавами.
 А потом в темноте раздался глухой стук,  послышался скрип ржавых  колес
старой тачки.  Вскоре  со стороны сарая  донесся неровный скрежет машины для
перемалывания птичьего корма. Лезвия с трудом справлялись  с чем-то твердым.
Их лязг сопровождался полнозвучным довольным сопением и хрюканьем свиней.
 Спустя час Сирила вышла на крыльцо. На ней снова было цветастое платье.
Все окна  дома ярко светились. Издалека долетел жалобный вой гудка.  Женщина
вслушивалась в громоподобный рев  приближающегося поезда.  Вот состав на миг
замедлил ход, снова набрал  скорость, и  грохот  сделался  громче, но  потом
мало-помалу  стих.  Сирила  рассеянно  оправила  платье, провела ладонями по
бедрам,  улыбнулась  в  алчном  предвкушении,  вздохнула и  вернулась в дом.
Полуночный товарняк унесся на запад сквозь кромешный мрак. Ульмана  в поезде
не было.

 Перевел с англ. А. Шаров (harov@otma.ru)




Джон Лутц. Профессионалы


 coy Джон Лутц
 coy Перевела с англ. Л. Соколова


 -- Я зарабатываю  на  жизнь воровством, -- заявил Эндикотт. Он  сидел в
кожаном  кресле, скрестив ноги. Перед  ним стоял тяжелый, отполированный  до
зеркального блеска стол, за которым восседал человек по имени Дэвид Гробнер.
Внешне  мужчины  были  прямой  противоположностью  друг  другу.  Эндикот  --
спокойный, почти сонный, Гробнер -- деятельный, подвижный, настоящий живчик.
Эндикотт  был  ростом под  два метра, Гробнер едва дотягивал до полутора. Он
считал себя  прозорливым руководителем,  а  большинство своих подчиненных --
неполноценными  людьми.  Тем   не  менее,   русого   красавца  Эндикотта   и
черноволосого  квазимодо Гробнера объединяла присущая обоим черта  --  жажда
доллара. И умение "ухватить"его.
 --  Я  живу  на  прибыль,  --  продолжил мысль  Эндикотта  Гробнер.  --
Добиваться  ее --  моя задача как  члена  правления  "Компаний  Гробнера". Я
отвечаю  перед  людьми,  которые  платят  мне  жалование,  то   есть,  перед
вкладчиками. А они  -- боги  делового мира, мистер Эндикотт,  и я нанял  вас
служить этим богам.
 -- Вы хотите сказать, что я вор, а вы нет?
 Гробнер мерзко осклабился.
 -- А вы оправдываете свое поприще передо мной или перед ними?
 -- Я просто напоминаю, что выполняю ваши поручения. Никаких нравоучений
вы от меня не услышите.  Мои доводы в  защиту моего  рода  занятий  ничем не
отличаются от ваших.
 Гробнер встал, отчего стал казаться еще меньше рядом со своим громадным
столом. Дорогой костюм изящного покроя обтягивал его тучную фигуру. Эндикотт
отметил, что его  собственный костюм, не более дорогой, сидел на нем гораздо
лучше. Что бы ни говорил каждый из них в свое оправдание, было ясно, что род
занятий  у  них  один и тот же  --  делать деньги. Эндикотт лениво поднялся,
словно был готов зевнуть и потянуться. Но он улыбнулся и сказал:
 -- Указания я получил, деньги тоже.
 Договоров на выполняемую им работу никто не  заключал. Все зижделось на
доверии и сообразительности Эндикотта, который уже много лет обитал в дебрях
корпоративных  джунглей.  Однажды его  заметили в  конкурирующей компании  и
предложили выкрасть формулу нового инсектицида, не  имеющего запаха. Обещали
хорошо заплатить и помалкивать о сделке. Он продал  формулу.  Но на этом его
сотрудничество с клиентами не  закончилось. Оно  развивалось  столь успешно,
что скоро Эндикотт начал смотреть на кражи как  на обычную работу,  ничем не
отличавшуюся от любой другой. Он быстро стал  профессионалом  и  считал себя
лучшим в своем деле. Звучное выражение "промышленный шпионаж" не значило для
него ровным счетом  ничего:  Эндикотт считал  себя обыкновенным вором и даже
гордился этим. В его работе важнее всего было не терять ощущение реальности.
 Когда  важному клиенту, такому,  как  "Компании Гробнера",  требовались
сведения,  надо было просто "обронить словечко"  в нужном  месте, и Эндикотт
вырастал будто из-под земли. Его услуги стоили дорого, но на него можно было
положиться: он не вел никаких записей и, главное, был чертовски осторожен.
 После  похищения   чертежей  из   "Дженерал-армаментс",   председателем
правления которой был приятель  Дэвида  Гробнера, последний быстро  разыскал
Эндикотта  и  дал очередное задание.  Для  начала Эндикотт хорошенько изучил
здание  штаб-квартиры  корпорации "Бадмен".  Это было старое двадцатиэтажное
строение   в  весьма  неприглядном  районе,  недалеко  от  реки.  Корпорация
выпускала автомобильные сцепления, особой тайны они  собой не  представляли,
поэтому и охраны в здании не было. Такому знатоку дела, как Эндикотт, ничего
не стоило проникнуть туда.
 В  полночь,  менее чем через  десять часов  после беседы  с  Гробнером,
Эндикотт поставил  свой  неброский "форд"  в квартале  от  здания  компании,
переоделся в темные  брюки и куртку, натянул кеды и легко перепрыгнул  через
ограду  автостоянки  корпорации.  Машин  на стоянке  не  было,  значит,  все
работники уже разъехались.
 На  отключение  сигнализации  потребовалось  менее  пяти минут. Взломав
замок  боковой  двери, Эндикотт вошел в здание. Кровь  мгновенно  прилила  к
лицу, дыхание участилось и  сделалось громким. Он испытывал душевный подъем.
Вот почему ему так нравилась эта работа.
 Лифт -- опасная  штука.  Эндикотт  проворно  взбежал  на третий этаж на
упругих ногах. Гробнер снабдил его  точным планом  здания. Эндикотт повернул
направо, к кабинету  Брэда Бадмена,  на двери  которого красовалась табличка
"Президент". Дверь была не заперта. Открыв ее,  Эндикотт  вошел в  приемную.
Фонарик не потребовался:  сквозь тонкие занавески просачивался  свет уличных
фонарей.
 Дверь в кабинет президента была на замке, но Эндикотт быстро открыл ее.
Он включил  настольную  лампу, предварительно  прикрыв  ее  своей курткой. С
улицы этот свет не заметят, а для  работы его вполне достаточно. В углу, как
и  сказал Гробнер,  стоял громадный  черный  шкаф. Он был  заперт.  Папку  с
описанием новой модели пневматического сцепления хранили в нижнем ящике. Все
шло как по маслу. Эндикотт усмехнулся и направился в угол.
 Вдруг он остановился, повернулся к двери и замер. Дверь тихо открылась,
и  в  кабинет  вошла женщина. Почти  такая  же  рослая,  как  сам  Эндикотт,
стройная,  длинноногая, спортивная. Очень  бледное  овальное  лицо обрамляли
волосы,  разделенные  прямым  пробором.   Казалось,  женщина   испугалась  и
удивилась не меньше Эндикотта.
 Заметив, что он облачен в черные одежды,  женщина успокоилась. Признала
"своего". Теперь, когда ее черты разгладились, лицо сделалось красивым.
 -- Ага, вор! --  сказала  она. -- Но не опасный. Будь у вас оружие,  вы
уже давно взяли бы меня на мушку.
 -- То же самое можно сказать о вас, -- Эндикотту понравилось  ее умение
быстро  оценивать  положение. -- Я полагаю,  оружия  нет, потому что  мы оба
профессионалы. Я не обижаюсь на "вора", ибо  именно таков  род моих занятий.
Полагаю, что и ваших тоже.
 Женщина медленно покачала головой,  отчего ее волосы сделались похожими
на волны.
 -- Я не воровка, -- сказала она. Эндикотту не понравился ее тон. -- Моя
работа  --  поджоги. --  Выражение  ее  лица  изменилось,  в  темных  глазах
засверкали озорные искорки. -- Кажется,мы сможем договориться.
 --  Мне нужна только папка, --  с легким презрением  ответил  Эндикотт,
который считал поджигателей больными  людьми. -- Потом  можете спалить  все,
что хотите, в угоду собственным потребностям и желаниям вашего работодателя.
Видимо, речь идет о страховке.
 -- Разумеется, -- согласилась очаровательная поджигательница. --  Вы бы
удивились, узнав имена некоторых моих прежних клиентов.
 -- Могу сказать то же самое.
 В  душе  Эндикотта  нарастала неприязнь  к этой  пускательнице красного
петуха,  хотя  она все  больше интриговала  его. Но в  этот  миг в их беседу
вмешалась сама Судьба.
 -- Между прочим,  -- раздался  вдруг голос,  и  из-за шкафа на середину
комнаты вышел до сих пор не дававший о себе знать мужчина, -- у вас был  как
минимум один общий клиент.
 Мужчина  был поджар  и элегантен, одет в прекрасно сшитый темный костюм
строгого покроя. Короткие волосы. Миловидное лицо. Ни дать  ни взять делец с
хорошим вкусом. Управляющий среднего звена в какой-нибудь крупной компании.
 Эндикотт  почувствовал,  как  по   спине  поползли  мурашки.  Появление
поджигательницы могло быть  случайностью, но  присутствие  этой личности  не
сулило ничего  хорошего. Похоже, и он  сам, и  женщина  угодили  в  западню,
устроенную, конечно же, не Судьбой.
 -- А кто этот клиент? -- спросил Эндикотт.
 --  "Дженерал-армаментс". Они слишком многое поставили  на карту,  и им
необходимо обеспечить секретность. Этого требуют вкладчики.
 Эндикотт понял,  кто  заманил  его в  ловушку.  "Дженерал-армаментс"  с
помощью Гробнера.
 -- Я умею держать  язык за зубами,  -- заявила поджигательница. --  Так
что пусть  "Дженерал-армаментс"  не  волнуется.  --  Ее  голос  дрожал,  она
начинала  чувствовать  нутром то,  что  уже  осознала умом.  --  Пожалуйста,
поймите, у меня, как  и у них, необычная  профессия. Я  зарабатываю на жизнь
поджогами.
 --  А я  --  кражами,  -- добавил Эндикотт,  но  тут же понял, что  все
бесполезно: у этого человека тоже свой, весьма редкий род занятий.
 Миловидный   щеголь  достал  из-за  пазухи  пистолет   с  глушителем  и
улыбнулся, словно разъездной торговец, заключивший удачную сделку.
 --  Я верю вам обоим,  -- сказал  он. -- Но я  профессионал,  как и вы.
Разница  только  в  том, что моя работа  -- убийство.  Этим  я добываю  хлеб
насущный.
 Он  дважды спустил курок. Результат был именно такой, какого  требовала
его профессиональная гордость.

 Перевела с англ. Л. Соколова


Джеймс Ноубл. Пешка в игре


 coy Джеймс Ноубл
 coy Перевела с английского Л. Соколова


 Скрипнула входная дверь, и Винни подняла глаза от вязания.
 -- Это ты, Тетч? -- спросила она.
 -- Да, родная, -- донеслось из прихожей.
 -- Где тебя носило весь день? Уже второй раз за неделю ты исчезаешь, не
сказав ни слова...
 -- Да, родная, --  ответил Тетчер уже  из кухни. Винни поняла, что  муж
попросту пропускает ее слова мимо ушей.
 -- Я подала на развод, -- сказала она, чтобы проверить, так ли это.
 -- Да, родная, -- последовал ответ. В дверях появился Тетчер, в руках у
него была громадная ваза с алыми  и  белыми  розами. --  Никак  не мог найти
вазу.
 -- Что это?
 -- Тебе от меня, дорогая, -- объявил  Тетчер, поставив вазу на кофейный
столик перед Винни.
 --  Спасибо,  Тетч,  они   прелестные.  --  Винни  отложила  вязание  и
переставила  несколько  цветков, пытаясь соорудить  из них букет покрасивее.
Тетчер достал из кармана коробочку в подарочной упаковке.
 -- Это тоже тебе.
 -- Боже мой! -- воскликнула Винни, явно польщенная.
 --  Ты  сказала  что-то   о  разводе?  --  спросил   Тетчер,  пока  она
разворачивала бумагу. Ответа не  последовало. Винни Винни достала из коробки
кулон на цепочке. Блеск бриллианта отразился в ее очках. Тетчер хихикнул. --
Ты прощаешь меня за то, что я подарил тебе на годовщину свадьбы электропилу?
 -- Конечно, -- Винни чмокнула  его в  щеку. --  Помоги мне  надеть  эту
прелесть.  -- Она  долго вертелась  перед зеркалом, а потом сказала то, чего
Тетчер и ждал: -- Но ведь нам такая вещь не по карману.
 Он усмехнулся, глядя на ее отражение в зеркале.
 --  Ничего  подобного.  Я  купил ее  на  доход  от  небольшого  вклада,
сделанного два года назад.
 -- Не помню никакого вклада.
 --  Тогда сядь, --  он потянул ее  к  дивану. -- Помнишь,  мы судили да
рядили, не вложить ли деньги в фирму Локнера?
 -- Да. И я была против. По-моему, среди его вкладчиков были бандиты.
 Тетчер нервно потер руки.
 -- Это всего лишь предположение. Даже если и  так, это  еще  не значит,
что и  сами  работники фирмы нечисты на руку.  У них был  солидный  портфель
инвестиций...
 -- Ладно. И сколько же ты вложил?
 --  Всего две тысячи долларов. А  доход составил полторы тысячи  за два
года. Вот это прибыль!
 --  Подумать  только,  на  что могли  пойти наши  деньги!  Возможно, их
вложили в жульничество или азартные игры...
 --  Наши  акции  были  абсолютно  законные.  У меня  есть  список  всех
компаний, куда были вложены наши деньги.
 -- Слава богу. --  Винни  немного успокоилась. --  Теперь ясно, куда ты
сегодня бегал. Отправился к Локнеру и взял деньги на эту цепочку.
 -- Хммм...  Не совсем так.  У  Локнера  я  был  в  начале недели, когда
получил от  него  письмо  с  предложенияем  забрать вклад  в связи со скорым
закрытием  компании. -- Тетчер прокашлялся. -- Но вот ведь какая штука:  мне
удалось  забрать его только сегодня,  поскольку на деньги был наложен  арест
как на вещественное доказательство в деле об убийстве.
 -- В деле об убийстве? -- У Винни округлились глаза.
 --  Оказывается, Генри  Барстоу,  второй человек  в фирме,  был убит на
автостоянке рядом с их конторой.
 -- Я не ослышалась? Ты сказал "второй"?
 -- Там у них всего трое сотрудников, считая секретаршу.
 Винни недоуменно покачала головой.
 -- Ты  вложил деньги в компанию, в которой всего три человека, а теперь
одного из них, к тому же, угробили?
 -- Но мы получили неплохую прибыль... -- промямлил Тетчер.  --  Слушай,
Чарльз Локнер создал компанию три  года назад. Поначалу дела шли из рук  вон
плохо, но потом он взял на работу плюгавого хмыря по имени Генри  Барстоу, и
тот оказался биржевым гением. Сидел затворником в своем  кабинете, составлял
графики,  прогнозы развития разных предприятий.  Он был  очень нескладным  и
застенчивым человеком  и  предпочитал  оставаться в тени. Прием  клиентов  и
представительство   осуществлял  Локнер.   Менее   чем   через  год   доходы
немногочисленных  вкладчиков  компании начали расти  как  на дрожжах, вскоре
фирма  приобрела  широкую известность, появились  новые вкладчики,  и Локнер
нанял секретаршу, потому что сам уже не справлялся с работой.
 -- Странно, что крупные фонды не попытались переманить Барстоу к себе.
 -- Еще как пытались, -- ответил Тетчер. -- Только все вкладчики Локнера
знали, что  обязаны своим благополучием Барстоу, поэтому  Локнер платил  ему
хороший оклад плюс комиссионные. И  Барстоу  был доволен. Теперь, после  его
гибели, Локнер решил  свернуть дело и предложил вкладчикам помощь  в продаже
их долей.
 -- И ты принял его предложение, -- проговорила Винни. Тетчер кивнул.
 --  Локнер продал  мои  акции,  а вырученные  деньги  положил  на  счет
компании. Но я не успел их забрать  из-за  убийства.  Полиция арестовала все
фонды  до  окнчания  расследования, и  мне  пришлось обратиться  туда, чтобы
оформить запрос на свои деньги и получить их.
 -- Тебе повезло, -- рассудила Винни, посмотрев на него поверх очков. --
Локнер мог заграбастать все деньги и скрыться в неизвестном направлении.
 -- Не в пример тебе, я верю людям, -- высокопарно ответил Тетчер.
 -- Полиция нашла орудие убийства? Кто-нибудь задержан?
 -- Пока  нет,  но  подозреваемых  хватает.  Ты сама сказала, что  среди
вкладчиков  были  люди, связанные  с  преступным  миром.  Видимо,  последние
несколько недель сведения о  биржевом рынке грешили  неточностями, и кое-кто
из темных личностей начал терять деньги.
 -- Гениальный ум Барстоу дал сбой?
 -- Да,  причем именно  сейчас,  когда  на бирже  наблюдается оживление.
Удивительное дело.
 Винни на минуту задумалась, потом вновь взялась за спицы.
 -- Тут я не вижу причин для убийства. Кого-нибудь еще подозревают?
 -- Эдит  Барстоу, жену убитого. Генри был застрахован на крупную сумму.
Говорят, полмиллиона.
 -- Ага! Это уже что-то.
 --  Страховка  --  не  единственный  мотив.  Месяц  назад  Генри  завел
любовницу. Эдит могла грохнуть его из ревности.
 Винни удивленно посмотрела на Тетчера.
 -- Локнер разрешил  мне воспользоваться кабинетом Барстоу для  проверки
счетов перед их закрытием. Туда вошла секретарша, Сюзанна Уилсон. Прикрыв за
собой  дверь, она  шепотом попросила нас  проверить, не  могла  ли Эдит быть
убийцей мужа.
 -- Почему она подозревает Эдит?
 --  Сюзанна  была  любовницей  Барстоу.  За  два дня  до  его  убийства
произошло  нечто  странное.  Они вдвоем  отправились  в  "Звездный  бар"  на
Пятьдесят  первой  улице.  Ты знаешь  это  место,  там  по  стенам развешаны
фотопортреты бродвейских актеров.  Сев за столик, они заказали  коктейли,  и
тут вдруг в бар вошла Эдит  Барстоу. Сюзанна уверена, что Эдит  их заметила,
хотя та и не подала виду. Она подошла к стойке и принялась наблюдать за ними
с помощью зеркала позади бара.
 -- Но ведь там темновато, --  сказала Винни,  припоминая,  как выглядит
бар. -- Может, у Сюзанны просто разыгралось воображение?
 --  Я задал ей тот  же  вопрос. Кажется,  на стене висела  подсвеченная
картина, и  Сюзанна уверена, что хорошо  разглядела  лица. Кроме того, Генри
подавал жене какие-то странные знаки, так, чтобы Сюзанна не заметила.
 -- Что за знаки?
 Тетчер поднял большой палец.
 -- Вот  так,  будто "голосовал" на  шоссе.  Сюзанне показалось,  что он
жестом  просил  Эдит  уйти. Спустя несколько минут  она  в большом  смущении
покинула бар.
 -- И Сюзанна считает, что Эдит убила мужа из ревности?
 --  Да. Только  Эдит не  могла  его убить.  В тот  день  она  обедала с
Локнером в  ресторане неподалеку. Эдит  просила  его помочь  положить  конец
роману мужа. Там их и  застали полицейские,  пришедшие  сообщить об убийстве
Барстоу.
 -- Стало быть, у обоих есть алиби, -- сказала Винни.
 --  Выходит,  что  так. Мэтрдотель  и официанты говорят, что  во  время
убийства оба сидели за столиком.
 Винни задумалась.
 -- Эдит Барстоу когда-нибудь приходила к мужу на работу?
 -- Кажется, нет. В тот день она впервые встретилась с Локнером.
 Винни покачала головой.
 -- Одно мне непонятно. Почему  Сюзанна  и  Генри закрутили любовь месяц
назад, хотя проработали вместе более двух лет.
 --  Очень просто. Сюзанну Уилсон наняли  два месяца назад, когда Локнер
уволил прежнюю секретаршу.
 -- А почему он ее уволил?
 Тетчер пожал плечами.
 --  Очень странно,  -- задумчиво молвила Винни. --  Девушка  работает в
компании  два года, и вдруг Локнер  ни с того ни с сего  увольняет  ее. Тебе
удалось с ней поговорить?
 -- С мисс  Карло? Нет. Никто  не  знает, где она. С Генри у нее  всегда
были натянутые отношения из-за ее привычки наводить порядок в его кабинете и
раскладывать все  бумаги по полочкам. Он вечно не  мог  найти нужную. А мисс
Уилсон ничего  подобного  не  делала, и это  ему  нравилось. Разумеется,  не
только это...
 -- Хм... Ты был в кабинете Барстоу. Опиши его.
 -- Кабинет  как кабинет. Все  вверх дном,  графики и схемы на полу и на
стульях. На столе -- телефон, калькулятор, стакан с карандашами и фотография
в ст