Сборник зарубежной фантастики

 Перевели с англ:
 coy Л. Соколова, А. Шаров (harov@otma.ru),  С. Мануков, А. Пахотин

Мюриел Спарк. Член семьи


 coy Мюриел Спарк
 coy Перевел с английского А. Шаров (harov@otma.ru)


 --  Тебе  надо  бы  прийти к нам  и  познакомиться с  моей матерью,  --
неожиданно  сказал Ричард под Рождество. Труди уже давным-давно ждала  этого
приглашения, но все равно удивилась.
 -- Надеюсь, встреча с ней доставит тебе удовольствие, -- доба-
 вил Ричард. -- Во всяком случае, мать с нетерпением ждет тебя.
 -- Разве она обо мне знает?
 -- Конечно, -- ответил Ричард.
 -- О!
 -- Только не надо  волноваться,  --  посоветовал  Ричард. --  Она очень
милая и со всеми ладит.
 -- Да, это наверняка так и есть. Конечно, я очень хотела бы...
 -- Приходи на воскресное чаепитие, -- заключил он.
 Они встретились прошлым  летом в Блейлахе -- одном из самых  невзрачных
приозерных  городков южной Австрии. Труди отдыхала там со  своей подругой по
имени Гвен, которая в Лондоне снимала тесную ко-
 мнатку в  гостинице "Кенсингтон", как раз  над номером Труди. В отличие
от последней, Гвен умела объясняться по-немецки.
 -- Я  и не думала, что здесь  может быть так дождливо, -- сказала Труди
на  третий  день  их  отпуска,  стоя перед закрытым  двустворчатым  окном  и
печально глядя  на лениво стекающие по стеклу струйки воды. -- Совсем  как в
Уэльсе.
 -- Вчера ты говорила  то же самое,  -- с  усмешкой  ответила Гвен. -- А
ведь погода была ясная. Тем не менее, ты заявила, что все это точ-
 но как в Уэльсе.
 -- Да, но и вчера чуточку моросило.
 -- Но когда ты сказала, что все это точно как в Уэльсе, как раз све-
 тило солнце. Конечно, отчасти ты права...
 --  В  гораздо  большей  степени,  чем  ты  думаешь.  И  все  же  я  не
представляла, что здесь может быть так сыро... -- Труди осеклась, услы-
 шав, как Гвен вполголоса считает до двадцати.
 -- Я понимаю, что ты приехала попытать счастья, -- наконец ска-
 зала Гвен. -- Но, боюсь, это не лучшее твое лето.
 Шум дождя усилился как бы в подтверждение ее слов.
 "Уж лучше захлопнуть ставни", -- подумала Труди.
 -- Может, мы сглупили, и надо было поехать в более дорогое мес-
 течко?
 -- Между прочим, дождь поливает и дорогие местечки. С равным успехом он
поливает и достойные, и убогие местечки в этом мире. То же, кстати, касается
и людей.
 Гвен  стукнуло тридцать пять.  Она  была  школьной учительницей.  И  ее
костюм, и прическа, и даже карандашик губной помады -- от них вея-
 ло такой чопорностью, что Труди, по-прежнему стоявшую у окна в тоск-
 ливом созерцании дождя, вдруг осенило: Гвен уже оставила всякие на-
 дежды на замужество.
 -- То же касается и людей, -- задумчиво повторила Гвен.
 Но на другой день установилась хорошая погода. Подружки купа-
 лись  в  озере, потом  сидели  под оранжево-белым  навесом  на  террасе
гостиницы, потягивали яблочный сок и любовались сияющими непо-
 рочной   белизной  вершинами.   Потом   гуляли:   Гвен   --   в   своих
небесно-голубых  шортах,  Труди  --  в пышном летнем костюме.  По набережной
слонялись туристы со всего света: грузные, прилично одетые немецкие матроны,
сопровождаемые степенными мужьями и невозмутимыми де-
 тьми,  тощие  англичанки  с  непременным перманентом,  резвые  балаболы
французы.
 -- Нет, я обязательно, обязательно должна заняться своим разго-
 ворником, -- сказала Труди. У нее было предчувствие: если она  научится
обходиться без посредничества Гвен, которая  все же стесняла свободу, то  ей
больше повезет.
 -- Ты полагаешь, что тогда повысится вероятность встретить кого-
 нибудь? -- Гвен как будто подтверждала ее мысли, и Труди чуть вздрог-
 нула.
 -- О, и совсем не за этим. Я намерена просто отдыхать. Я не...
 -- Боже, Ричард!
 Труди вздрогнула еще раз, а Гвен уже болтала по-английски с муж-
 чиной, который, со всей очевидностью, не сопровождал ни жену, ни тету-
 шку, ни сестрицу. Он мило чмокнул Гвен в щеку. Гвен со смехом отплати-
 ла ему той же монетой.
 -- Замечательно, замечательно, -- проговорил Ричард.  Он был чуть  выше
Гвен, темноволосый, с тонкими пегими усиками, широкогрудый.
 -- Как это тебя сюда занесло? -- спрашивал он у Гвен, с любопыт-
 ством косясь на Труди. -- Вот уж  не  чаял встретить здесь знакомых, да
еще из Лондона...
 Он остановился в гостинице на противоположном берегу. В тече-
 ние  последующих двух  недель Ричард каждый  день  переплывал  озеро на
лодке, чтобы ровно в десять утра встретиться  с соотечественницами, и иногда
оставался до  самого  вечера.  Труди была очарована Ричардом  и  с некоторым
трудом верила в приятельское безразличие к нему Гвен. Правда,  как  ей стало
известно, они работали в оджной школе и ежеднев-
 но виделись там. А это обстоятельство, по мнению Труди, служило дос-
 таточно веским основанием для стойкого равнодушия.
 В  один  из дней Гвен укатила  по  каким-то своим делам  и  оставила их
вдвоем.
 -- Между прочим, тут отдыхают только самые утонченные цените-
 ли, -- заявил Ричард. -- Давай-ка пройдемся и осмотрим городок.
 Труди восторженно разглядывала отслаивающиеся пласты штука-
 турки на стенах маленьких  домиков, обсаженные цветами старые балко-ны,
луковки славянских церквей -- теперь все это и впрямь казалось ей красивым и
притягательным.
 -- Здесь живут не только австрийцы? -- спросила она.
 -- Нет. Хватает и немцев, и французов. Это местечко многих прив-
 лекает красотой и тишиной.
 Исполненный уважения взгляд Ричарда то и дело останавливался на молодых
шумливых  обитателях  спортивного лагеря, разбивших  свои палатки на лугу  у
озера. Все они были долговязые, резвые, носили сво-
 бодные  и  короткие одеяния. Юноши  и девушки  возились и  визжали, как
ягнята, хотя и сохраняли при этом известное достоинство.
 --  О  чем у них  идет  речь?  --  полюбопытствовала Труди,  когда  они
проходили мимо одной особенно веселой компании.
 -- О последних мотогонках, в которых они якобы участвовали.
 -- Разве они мотогонщики?
 -- Нет. Гонок, о которых  они говорят, вообще никогда не было. Ну и что
с того? Иногда,  например, они рассуждают о киносъемках, которых  тоже никто
не проводил. Потому-то они и смеются.
 -- Не ахти как забавно, право слово.
 -- Они из разных стран, так что их юмор сводится к шуткам, кото-
 рые понятны  всем  без  исключения.  Вот  они и  болтают о  вымышленных
мотогонках.
 Труди  хихикнула,  чтобы  не  показаться  пресным  сухарем,  и  пытливо
взглянула на своего спутника.
 Как-то раз Ричард обронил, что ему уже тридцать пять лет, и Труди сочла
это вполне вероятным.
 -- А  мне почти  двадцать  два,  -- сказала она.  Ричард метнул на  нее
взгляд и быстро отвел глаза, потом вдруг снова пристально посмот-
 рел и взял Труди за руку. А все потому, как он объяснил ей впоследст-
 вии, что  эти  дивные слова были почти  равноценны  предложению  любви.
Любовь и  началась -- в  тот же  день после  обеда, посреди озера, когда они
сбросили обувь и принялись раскачивать лодку. Труди визжала и да-
 леко  откидывалась назад,  плотно  прижимая свои  голые  ступни к босым
ногам Ричарда.

 -- Боже, как чудесно я провела время с Ричардом, -- говорила  она Гвен,
когда они под вечер встретились в номере.  -- Странно, но я всегда  нравлюсь
зрелым мужчинам.
 Гвен села на кровать и смерила Труди удивленным взглядом.
 -- Ричард ненамного старше тебя, -- сказала она.
 -- Э... ну, я чуток скостила себе годы, -- Труди усмехнулась. -- Ду-
 маешь, зря?
 -- И сколько же ты "скостила"?
 -- Э... ну... э... семь лет.
 -- Очень смело с твоей стороны, -- пробормотала Гвен.
 -- А тебе не кажется, что ты немножко злючка?
 -- Нет. Я хотела сказать, что твердить одну и ту же  ложь снова и снова
можно лишь при наличии известной смелости. Некоторым женщи-
 нам это наскучивает.
 -- О, я совсем не такая искушенная и опытная, как тебе кажется.
 -- Оно  и верно:  большой  пользы  из  своего  житейского опыта  ты  не
извлекаешь, --  рассудила Гвен.  -- Но неужели самая удачная женская тактика
сводится к тому, чтобы вечно оставаться двадцатилетней?
 -- Ты просто заревновала, -- сухо сказала Труди. -- Вот и рассуж-
 даешь как дамочка не первой молодости. Во всяком случае, не это наде-
 ялась я от тебя услышать.

 В последний день отпуска Ричард пригласил Труди на лодочную прогулку. В
озере отражалось низкое серое небо.
 -- А здорово похоже на Виндермер, правда? -- спросил он.
 Труди  сроду  не  видела  Виндермера,  но  согласилась,  что  очень,  и
посмотрела на Ричарда сияющими глазами двадцатилетней девушки.
 --  Порой это  местечко  напоминает мне Йоркшир,  -- сказал  Ричард. --
Правда,  только в пасмурные дни. А вон там, где горы, --  ни  дать ни  взять
Уэльс.
 -- Именно это я тогда и сказала! -- обрадованно воскликнула Тру-
 ди. -- Я  сказала: Уэльс! Я сказала: это точно как Уэльс. А Гвен тотчас
же стала спорить.  Ты знаешь, она так стара душой, так  заскорузла, да еще и
школьная учительница... Кстати, ты давно с ней знаком?
 -- Несколько лет, -- ответил Ричард. -- Гвен  очень  славная и  большой
друг моей матери. Можно сказать, едва ли не член семьи.

 Поначалу Труди хотела съехать со своей лондонской  квартирки  в  другое
место, но потом похерила эту затею, поскольку ей все-таки неохо-
 та было покидать Гвен. Та каждый день видела Ричарда в школе и хоро-
 шо знала его мать. Кроме того, продолжительное знакомство Гвен с Ри-
 чардом помогало Труди заполнить пробел в  сведениях  о том  отрезке его
жизни,  о  котором  она  не  имела  ни  малейшего представления  и  который,
естественно, весьма и весьма интриговал ее.
 Она  часто  вбегала  в  комнату  Гвен   со  своими  наивными  вопросами
влюбленной девушки-подростка: "Гвен, как ты считаешь, если он дожи-
 дался меня у конторы и довез до дома, а потом назначил свидание на семь
часов и еще пригласил вместе провести выходные... Что это зна-
 чит, по-твоему?"
 -- Он звал тебя к себе домой, чтобы представить матери? -- безо всякого
воодушевления осведомилась Гвен.
 -- Нет, еще нет. О, ты полагаешь, он пригласит?
 -- Да, я так думаю. Рано или поздно он это сделает.
 -- Нет, ты правда так думаешь? -- Труди с девической порывисто-
 стью обняла Гвен.
 --  Когда  приезжает твой отец? -- слегка отстранившись,  тихо спросила
та.
 -- Нескоро, если вообще приедет. Сейчас он  не  может покинуть Лестер и
вдобавок ненавидит Лондон.
 -- Ты должна вызвать его. А с Ричардом поговорить и решитель-
 но выяснить его намерения. Девушкам твоего возраста необходима за-щита.
 Труди то и дело расспрашивала Гвен о Ричарде и его матушке.
 -- Они состоятельные люди? Что  у них за дом? Почему Ричард  до сих пор
не женат? Его мать, она избалованная женщина?
 -- Люси просто чудесная, -- отвечала Гвен.
 -- О, ты называешь ее Люси! Наверное, вы с ней очень близки?
 -- Да, я почти член их семьи, -- говорила Гвен.
 -- Ричард часто упоминает об этом. Ты бываешь там каждое воск-
 ресенье?
 -- За  редкими исключениями, -- говорила Гвен. -- Иногда у них и впрямь
бывает весело, а порой просто видишь свежие лица.
 -- Почему же он не зовет меня знакомиться с матерью? -- воскли-
 цала Труди.  -- Будь жива моя матушка и живи она здесь, в Лондоне, я бы
уж, конечно, пригласила его домой, чтобы представить ей.  -- Неужели это так
важно?!
 -- Но  ведь это был  бы  вполне определенный шаг... Мне  все же хочется
знать, что я для него значу. В конце концов, мы оба влюблены, и мы свободны.
А  то я  порой  начинаю думать, что  у  него  в отношении  меня  вообще  нет
серьезных намерений.  Но  если  он  пригласит  меня познакомиться  со  своей
матерью, это будет вполне определенный шаг, правда?
 -- Да, да, конечно, -- отвечала Гвен.
 -- Я даже чувствую, что не смогу позвонить ему домой, пока не встречусь
с его матерью. Я бы стеснялась говорить по телефону. Я дол-
 жна сначала познакомиться с ней. Это уже превращается в какую-то на-
 вязчивую идею.
 -- Воистину так, -- подтвердила Гвен. -- А почему бы тебе не ска-
 зать ему: Ричард, я хочу познакомиться с твоей матерью?
 -- Ну что ты, Гвен, есть вещи, которые девушка не может себе поз-
 волить.
 -- Девушка -- нет, но женщина-то может...
 -- Опять ты цепляешься к моему возрасту! Я же говорила, что ощущаю себя
двадцатилетней.  Я осознаю себя двадцатилетней. Я -- двадцатилетняя во всем,
что касается Ричарда. Впрочем, я  и не думала, что ты сумеешь мне чем-нибудь
помочь. В конце концов, ты сама никогда не имела успеха у мужчин, так ведь?
 -- Нет, не имела, -- ответила Гвен.  -- Я с самого рождения была ужасно
старой.
 -- А я  думаю, что, если хочешь иметь успех у мужчин, надо изо всех сил
цепляться за молодость.
 -- Мне кажется, мало проку в том, чтобы осуждать состояние, в ко-
 тором пребываешь по не зависящим от тебя причинам, -- рассудила Гвен.
 Труди расплакалась и убежала к себе, но спустя полчаса вернулась, чтобы
задать Гвен еще несколько вопросов о матери Ричар-
 да. Теперь  она вообще редко покидала Гвен  -- разве что, когда уходила
гулять с возлюбленным.
 Она уже потеряла всякую надежду и стала подумывать, что надое-
 ла Ричарду, как вдруг под Рождество он сказал:
 -- Тебе надо  бы прийти к нам  и познакомиться с моей матерью. Надеюсь,
встреча  с  ней  доставит  тебе  удовольствие.  Во  всяком  случае,  мать  с
нетерпением ждет тебя.
 -- Разве она обо мне знает?
 -- Конечно.
 -- О!
 -- Наконец-то  свершилось! Все чудесно! --  воскликнула Труди, вбегая к
Гвен и едва переводя дыхание.
 --  Он  пригласил тебя  домой, чтобы  познакомить со своей  матерью, --
полуутвердительно спросила та, не отрываясь от тетрадок.
 -- Но это очень важно для меня, Гвен!
 -- Оно понятно...
 -- Я собираюсь  пойти в  воскресенье к обеду, -- сообщила Труди. --  Ты
будешь там?
 -- Не раньше ужина.
 -- Все это так много значит для меня, Гвен.
 -- Это начало, -- сказала Гвен. -- Начало положено.
 -- О, я убеждена в этом...

 Ричард заехал за ней в четыре часа.  Он выглядел озабоченным и, вопреки
обыкновению, не распахнул для Труди дверцу машины,  а только чуть подвинулся
и подождал, пока она сядет рядом. Труди решила, что он, вероятно, нервничает
в преддверии ее первого знакомства с матерью.
 Миссис  Ситон  оказалась рослой,  чуть  сутуловатой женщиной  с редкими
серебристо-белыми волосами и большими светлыми глазами.
 -- Я надеюсь, вы будете звать меня Люси, -- сказала она. -- Вы курите?
 -- Я? Нет, что вы! -- поспешно ответила Труди.
 -- Зря. Успокаивает нервы, -- сообщила миссис Ситон. -- Вероят-
 но, пока у вас нет в этом необходимости. Не припекло еще.
 -- Но ведь... -- недоуменно пробормотала Труди. -- Ах, какая пре-
 красная комната, миссис Ситон!
 -- Люси, -- поправила хозяйка.
 --  Люси,  --  едва  слышно повторила  Труди, очень  смущаясь  и  робко
поглядывая на Ричарда. Но он  пил чай  и смотрел в  окно, как будто  пытался
определить, когда же, наконец, распогодится.
 -- Ричард должен отлучиться  и  будет к ужину, -- сказала миссис Ситон,
небрежно разминая сигарету.  --  Не  забывай наблюдать часы, счастливец,  ты
слышишь? А Труди,  я надеюсь, останется пока со мной. Уверена, нам найдется,
о чем поговорить. -- Она посмотрела на Труди  и едва заметно  подмигнула  --
будто бабочка взмахнула крылом.
 Труди приняла приглашение с заговорщицким кивком и изящно  откинулась в
кресле.  Она  ожидала, что Ричард сообщит, куда намерен  отправиться,  но он
неотрывно смотрел  в  окно,  отбивая  пальцами  нестройную дробь  по обшивке
дорогого кресла.
 -- По воскресеньям Ричард  всегда гуляет, --  со вздохом  заметила  его
мать, как только он вышел.
 -- Да, да,  я знаю, -- сказала  Труди так, что сразу стало понятно, кто
составляет ему компанию на воскресных прогулках.
 -- Я полагаю, вам хотелось бы знать о Ричарде все, -- произнесла миссис
Ситон таинственным  шепотом, хотя поблизости  никого не было.  При  этом она
тихонько и  гнусавенько засмеялась  и подняла плечи так  высоко, что едва не
коснулась  ими  ушей.  Труди  неумело скопировала  ее  жест  и  придвинулась
поближе.
 -- О, да, миссис Ситон, -- сказала она.
 -- Люси! Вы должны называть меня  Люси, я же говорила. Я хочу, чтобы мы
с  вами стали  настоящими  друзьями  и  чтобы  вы  чувствовали  себя  у  нас
прямо-таки членом семьи. Хотите осмотреться в доме?
 Она повела  Труди наверх  и показала  свою пышную  спальню, одна  стена
которой была сплошь зеркальной, так  что все предметы в комнате, в том числе
и фотографии Ричарда и его отца на ночном столике странно раздваивались.
 -- Это  Ричард на пони. Он обожал своего пони. Мы тогда жили в деревне.
А вот отец Ричарда в самом конце войны. Что вы тогда дела-
 ли, милая?
 -- Училась в школе, -- со всем возможным простодушием ответила Труди.
 -- Боже мой, как я ошиблась, -- сказала миссис Ситон, задумчи-
 во глядя  на нее. -- Я-то думала, вы ровесница Ричарда и Гвен. Гвен так
мила. А вот Ричард-выпускник. До сих пор не могу понять, почему он по-
 шел в школьные учителя. Впрочем, о нем хорошо отзываются. Все, кро-
 ме Гвен. Вам нравится Гвен?
 --  Гвен гораздо старше меня, --  невпопад ответила Труди, расстроенная
предположениями миссис Ситон относительно своего возраста.
 -- Она  должна  вот-вот объявиться. Гвен  всегда  приходит  к  ужину. А
теперь я покажу вам другие комнаты и логово Ричарда.
 На  пороге  комнаты  Ричарда  его мать на  миг замешкалась и,  зачем-то
прижав  палец  к  губам, оставила  дверь  открытой. По  сравнению с  другими
комнатами  эта оказалась  темной, неопрятной,  похожей на спальню школьника.
Пижамные штаны  Ричарда валялись на  полу рядом  с  кроватью, на  том  самом
месте, где он из них вылез. Подобное зрелище было уже знакомо Труди по их  с
Ричардом посещениям гостиниц в долине Темзы.
 -- Ах, как неопрятно, -- сказала мать Ричарда, удрученно качая головой.
-- Когда-нибудь он разведет тут мышей.
 К  ужину  пришла  Гвен  и  повела  себя   совершенно  как  дома:  сразу
отправилась на кухню делать  салат. Миссис Ситон нарезала ломтиками холодное
мясо,   а   Труди   отиралась   поблизости,  прислушиваясь   к  их   беседе,
свидетельствовавшей о долгих и довольно тесных отношениях. Было заметно, что
мать Ричарда заискивает перед Гвен.
 --...Нет, дорогая, сегодня ее не будет.
 -- А Джоанна?
 -- Видишь ли, поскольку это первый визит Труди, едва ли она приедет.
 -- Помоги-ка мне сервировать стол, -- позвала Гвен Труди. --  Вот здесь
ножи и вилки.
 За ужином миссис Ситон сказала:
 -- Как-то странно и необычно, что за столом  нас только трое. Обычно по
воскресеньям  у  нас  так  весело.  На следующей  неделе,  Труди, вы  должны
непременно прийти и перезнакомиться со всеми нашими, не правда ли, Гвен?
 -- О, да, -- согласилась Гвен. -- Непременно.
 -- Ричард припозднится и едва ли сможет проводить вас домой.  Несносный
мальчишка, о чем он только думает? -- сказала мать Ричарда.
 По пути к автобусной остановке Гвен спросила:
 -- Ну, как, теперь ты довольна, что встретилась с Люси?
 -- Вроде да. Но Ричард мог бы и остаться. Тогда было бы совсем здорово.
Полагаю,  он хотел, чтобы я самостоятельно  с ней пообщалась. Но вообще-то я
очень  нуждалась в  поддержке. Должно  быть, он не  думал,  что ты будешь  к
ужину. Наверное, считал, что мы с его мате-
 рью проговорим целый вечер.
 --  По воскресеньям я всегда  ужинаю  у Люси, --  сказала Гвен, пожимая
плечами.
 На  следующей неделе Труди виделась с  Ричардом всего один-единственный
раз в кафе, и то очень недолго.
 -- Экзамены, -- извинился он. -- Я очень занят, дорогая.
 -- Экзамены под Рождество? Мне казалось, они уже прошли.
 -- Подготовка отчета, -- поправился он. -- Уйма работы.
 Он  отвез Труди домой, чмокнул в  щеку и уехал. Глядя вслед машине, она
вдруг почувствовала, что  ненавидит его  усики. Но тотчас же одернула себя и
решила, что еще слишком юна, чтобы обсуждать таких мужчин, как Ричард.
 Он заехал за ней в четыре пополудни в воскресенье. И объявил:
 -- Матушка жаждет видеть тебя и надеется,  что  ты останешься у  нас до
ужина.
 -- Но ты никуда не уй