гические потери тоже минимальны. Зато порядок восстановлен буквально в одночасье. Мы все одобряем этот тактический ход.
     - Еще бы, - фыркнул адъютант, - на трезвую-то голову!
     Преображенский перевел на него тяжелый взгляд, и Горох молча вжался в кресло. С этой минуты и до самого возвращения на флагманскую шлюпку от него никто не услышал ни единого слова. Более того, князь запретил ему присутствовать на допросе и оставил проштрафившегося адъютанта в коридоре у дверей в спецкомнату.
     Европейский резидент был уже в ней. Увидев, кто явился с ним побеседовать, Каргин невольно встал.
     - Садитесь, - разрешил Сергей, занимая кресло по центру широкого прямоугольного стола.
     Разведчик бросил короткий взгляд на невозмутимого лейтенанта полиции, на старших офицеров-островитян, чуть внимательнее оглядел Зотова и, сев, снова вернулся к Преображенскому.
     - Мое почтение, ваша светлость.
     - Здравствуй, Каргин, - совершенно без эмоций произнес князь. - Как устроился?
     - Бывало, и получше устраивался. - Резидент усмехнулся, но сдержанно и настороженно.
     - Например, на Деа? - Сергей поймал его взгляд, и европеец, собравшийся было играть роль стойкого и чуточку ироничного героя, внезапно обмяк. Со стороны казалось, что он вдруг понял, насколько глубока пропасть, разделяющая его и князя. Насколько бессмысленна и хрупка его жизнь, особенно когда она находится во власти Этого Человека.
     - На Деа. - Каргин обреченно кивнул и опустил взгляд к столешнице. - Там у меня крупная агентурная сеть.
     - Зачем ты прибыл на Терцию?
     - Таков общий план. Создавать сети, перебрасывать резидентов с планеты на планету, чтобы не примелькались, внедрять чинидов... Если пересказывать его подробно, получится на всю ночь.
     - Этим займешься позже, с инспектором Зотовым, - Преображенский кивнул на сотрудника прокуратуры. - Ничего не утаивать, понял?
     - Так точно. - Европеец покосился на Зотова.
     - А сейчас скажи главное. - Сергей чуть подался вперед. - На меня смотри!
     Каргин через силу поднял глаза и уставился на князя. В его зрачках бушевал черный огонь первобытного страха. Это было настолько очевидно, что не укрылось даже от не слишком наблюдательного полковника островной охраны. Да, князь Преображенский был весьма суров, но так его бояться!.. Это казалось немного неестественным. Впрочем - и от этой мысли похолодело даже на душе у Бейли, - никто, кроме Каргина, не был здесь для князя врагом. "Теперь понятно, почему так сжался его адъютант, - подумалось полковнику. - Не хотел бы я оказаться на месте этого выскочки. А уж на месте европейца - подавно".
     - Где прячется Бородач?
     - Последние приказы поступали с Европы. - Каргин покрылся крупными каплями пота и багровыми пятнами до самой лысины.
     - Конта вас тоже инструктировал?
     - Да, один раз. - Пятна постепенно сливались в нездоровый румянец.
     - У них есть стратегический командный пункт?
     - Два... Один на Деа, и запасной, с хорошей подземной базой, ангарами и арсеналом в Комарово.
     - На Земле?
     - На Европе. - Каргин утер скатившуюся на верхнюю губу темную струйку.
     Лицо и лысина его были уже бордовыми, а правое веко наполовину прикрылось.
     - Где расположена база на Деа?
     - В пятом округе Хайаня. - Темная кровь потекла У него из носа сильнее, но Каргин так и не вынул носовой платок, а утирал ее рукавом оранжевой арестантской робы.
     - Ваша светлость, - осмелился вмешаться полицейский лейтенант. - По-моему, он сейчас свалится.
     - Врача. - Князь откинулся на спинку кресла и устало прикрыл глаза ладонью.
     Каргин же окончательно обмяк и медленно сполз под стол. Появившиеся через полминуты медики быстро уложили резидента на носилки и вынесли из комнаты. Преображенский сидел без движения минут пять, и за это время никто не посмел даже пошевелиться.
     - Господин инспектор, - Сергей наконец отнял ладонь от лица. - Если он выживет, допросите по всей форме и отправьте один экземпляр протокола лично Барышеву. Генерал, прикажите проводить меня в зону "А". Хочу взглянуть на чинидов.
     - Конечно. - Грузный и обычно неповоротливый Крымов вскочил, словно его исподтишка пнули. - Разрешите мне лично...
     - У вас нет других дел? Лучше разберитесь с помещением для допросов и казармой. Скоро прибудут коллеги инспектора Зотова. И вы, полковник, свободны. Меня проводит... лейтенант...
     - Осокин, ваша светлость!
     - Ориентируетесь в лагере?
     - Уже сутки здесь.
     - Значит, ориентируетесь, - сделал вывод Сергей. - Ведите.
     Изнывающий в коридоре Горохов на этот раз был прощен и взят "с собой". Правда, рта он, как было сказано выше, так и не раскрыл. Выдержке канонира, явно не особо молчаливого, подивился даже Осокин Впрочем, после сцены в спецкомнате полицейский не столько удивлялся, сколько сочувствовал. И адъютанту, и всем, кто служит рядом с князем, и почему-то даже самому Преображенскому. В князе было нечто необычное, даже сверхъестественное, и это, очевидно, давило на него, как стотонный пресс. Ведь быть "одним среди многих" гораздо хуже, чем быть "одним из них". Все равно что оказаться на необитаемом острове Пусть даже со всеми удобствами и автоматической кухней, но без людей. С ума сойти!
     В зоне "А" было просторно. Чинидов там накопилось всего тридцать душ, а рассчитана клетка была на сто - сто двадцать. Князь потребовал впустить его внутрь, и начальник караула перечить ему не посмел. Десять солдат вбежали в клетку первыми и взяли чинидов на прицел. Те быстро, но без суеты построились в одну шеренгу и замерли по стойке "смирно". Потом вошли княжеские телохранители и Горох - тоже с руками на расстегнутых кобурах. Осокин пропустил вперед князя и остался за ним. Преображенский, заложив руки за спину, медленно и даже немного вразвалочку прогулялся вдоль ровного строя пленных, а затем вдруг остановился перед одним из них.
     - Имя.
     - Тиман, - испуганно выдохнул чинид.
     - Звание.
     - Офицер-агент! - Глаза чинида забегали.
     - Я вижу, что ты лжешь. - Князь наклонился к его лицу. - Ты не простой офицер-агент, а командир группы. Это звание равно полевому званию тысячник... по-земному - майор или подполковник. Так?
     Он взял пленника за подбородок и заглянул ему в глаза.
     - Повинуюсь, господин. - Тиман вдруг медленно опустился на одно колено.
     Не успел командир охраны скомандовать ему "встать", как то же проделали все чиниды. Они стояли на горячем песке зоны, опустившись на одно колено и покорно склонив чернявые головы.
     - Этого я заберу, - указывая на Тимана, сказал начальнику охраны Преображенский.
     - А-а...
     - Документы я оформлю, - подоспел Осокин.
     - Понимаю. - Охранник кивнул. - Сержант, "браслеты"!
     Сергей еще раз окинул равнодушным взглядом коленопреклоненных чинидов и вышел из клетки. За ним вышли Осокин, Горох и охрана. Один из десантников князя сжимал стальной клешней тонкую шею спотыкающегося от страха Тимана. Руки пленника были скованы за спиной, но это было даже излишней предосторожностью. Во-первых, после странной беседы с князем чинид пребывал почти в полуобмороке, а во-вторых, посмей он дернуться, здоровенный десантник сломал бы ему шею легким движением пальцев.
     Прощание у трапа было коротким. Князь пожал руку Осокину и одобрительно посмотрел ему в глаза.
     - Благодарю за службу, лейтенант.
     Полицейскому вдруг стало как-то не по себе. Он даже растерялся. Князь благодарил его вовсе не за поимку Каргина или участие в экскурсии по лагерю. Складывалось впечатление, что он благодарил лейтенанта за службу, которую тому еще предстоит сослужить. Это казалось нелепым и нереальным, но впечатление бьшо до безобразия отчетливым. Осокин пробормотал что-то про "верность Великому Князю и ОВК", но Преображенский его уже не слушал. Он быстро взошел по трапу и скрылся в люке челнока. Следом за ним в чреве корабля исчезли десантники и миниатюрный пленник. Адъютант Горохов шел последним.
     - Постой, лейтенант, - позвал его Осокин. - Князь, он... всегда такой?
     Горох пожал плечами и вошел в шлюз.
     - Странный, - сказал полицейский. - Он достойный, внушительный, но странный. Я немало людей повидал, но таких... Тяжело, наверное, с таким человеком постоянно бок о бок. Как ты выдерживаешь?
     - А дьявол его знает! - наконец-то вымолвил Горох с досадой в голосе. - И меня заодно! Бывай, полицейский человек.
     - Пока, адъютант. - Осокин махнул рукой и вернулся в транспортер.
     Едва закрылся шлюз, из коридора, ведущего в салон, показался Преображенский. Горох насупленно взглянул на князя и сложил руки на груди.
     - Ты чего надулся? - совсем не сурово спросил Сергей.
     - Сами знаете, - буркнул Горох.
     - Знал бы, не спрашивал.
     - Так зыркнули на меня, что я голоса лишился!
     Пока обратно на борт не поднялся, даже шевельнуть языком не мог! Чего я такого сказал-то?!
     - Горох, очнись! Когда я на тебя зыркал?!
     - Как когда?! В транспортере! Или вы что же, не помните? - Горох изумленно уставился на князя. - Сергей Павлович, вам надо того... к ученым... к врачам...
     - Что ты несешь?!
     - Так ведь, если вы ничего не помните, это лечить надо. Вы же в лагере пару допросов провели... результативных, и пленного зачем-то с собой прихватили. Может, вас чиниды тогда, на Торбане, незаметно запрограммировали? - осторожно предположил Горохов.
     - Я тебе компьютер, что ли? - отмахнулся князь. - Ладно, идем на места. Пора стартовать. Нас ждут Деа и Марта, Юнкер и Медея и еще много каких смутьянских гнезд. И чувствую я, что не на один месяц затянется наше турне по всем этим озлобленным планеткам. - Князь тяжело вздохнул.
     - До Нового года? - Адъютанта перспектива такой длительной экспедиции не особенно вдохновляла.
     - К Новому году точно не успеем. В лучшем случае ко Дню Объединения или ко Дню защитника Отечества управимся, а в худшем...
     - К маю?
     - К сентябрю... - Преображенский невесело усмехнулся. - Это тебе не чинидов воевать. Акции усмирения - непредсказуемое дело. Тут никакая стратегия и тактика не срабатывает. Так что настраивайся... И чтобы не смел больше реплики без спроса отпускать!
     - Так вы все помните?! - растерялся Горох. - А чего же тогда голову мне морочили?!
     Он попытался заглянуть Сергею в глаза, но тот отвернулся и пошел в кабину. Совершенно сбитый с толку, адъютант постоял немного в глубокой задумчивости и двинулся следом...

Глава 3
Февраль 2324 г. ОВК

     Игорь Воротов не нуждался в охране. Он один стоил всех своих охранников. Но установленные князем правила мог нарушать только сам князь, а Игорь был всего лишь начальником штаба армии Каллисто. В отсутствие главнокомандующего и воеводы это была фактически высшая военная должность в государстве, а если учесть, что в Галактике шла война и власть была сосредоточена в руках военных, Воротов являлся еще и высшим чиновником. Все эти логические построения были Игорю до лампочки, но им не был до лампочки он сам. Назвался высшим военным начальством и главным чиновником - полезай в гущу всех дел. В первые дни от такой нагрузки голова шла кругом, затем он то ли привык, то ли обстановка обрела какие-то более-менее определенные очертания. Теперь, спустя девять месяцев после начала войны, Воротов научился даже выкраивать по часу в день для себя. Это было ему не особенно нужно, но так приказал Сергей Павлович. Как и в случае с личной охраной - Воротов не мог не подчиниться. Он был нужен Преображенскому, как никто другой. Лишь на него князь мог оставить Каллисто, лишь на него мог полностью положиться. И не только потому, что Игорь был сыном воеводы Ярослава Воротова, а потому, что он был достойным сыном, быть может, в чем-то даже лучшим, чем отец... Конечно, при такой ответственности и нагрузке Игорю следовало всегда быть в форме. Он был молод, полон энергии, но и ему требовался хотя бы минимальный отдых. Вообще-то князь потребовал прибавить лишний час к традиционному для Воротова пятичасовому сну, но Игорь распределил время иначе. Спал он, как и раньше, а час "личного времени" использовал после обеда для прогулки или подобного княжескому приема граждан на террасе.
     Сегодня Воротов пожертвовал драгоценным часом, чтобы встретить прилетевшего с Европы гостя. Младший брат Нины уже давно подал официальное прошение в МИД Каллисто, но сложная военно-политическая обстановка не позволяла удовлетворить его запрос. Теперь, когда Преображенский усмирил почти всех смутьянов и в Колониях установилось затишье, обстановка всеобщей нервозности, озлобленности и недоверия понемногу уходила в прошлое. И опять же понемногу начали налаживаться утерянные связи. В свой последний прилет на заседании штаба армии и Совета губернских старост князь так и сказал: "Внутренний враг разгромлен, но собрался с силами внешний, а чтобы его обуздать, нам потребуется объединиться, и не формально, а на деле..." Начинать новое собирание земель с Европы было, по убеждению Воротова, не самым правильным шагом. Что уж скрывать, Игорь до сих пор не мог простить европейцам убийство отца. И в обозримом будущем прощать не собирался. Но князь разрешил визит Кирилла, а значит, никакой начштаба и даже целый МИД ничего поделать не могли. Да и Нина была рада возможности увидеть братишку, а ей отказывать... Игорь почувствовал шевельнувшуюся в душе нежность пополам с тоской. То, что он чувствовал к княгине... Она была родом с ненавистной Европы, более того, она была сестрой проклятого убийцы, но ненависть Воротова не распространялась на нее ни в малейшей степени. Наоборот, он готов был сделать для Нины все, что в его силах. Полковник старался скрывать это чувство даже от самого себя. Просто любое желание Нины было для него законом. И точка. И больше ничего. Она княгиня, хозяйка Каллисто, он военачальник, правая рука князя. Отношение Игоря к семье Преображенского могло быть только таким: добрым, но сдержанным...
     Первая машина неожиданно притормозила. Чуть правее дороги, среди берез что-то происходило. Вокруг космодрома "Каллисто-1" был разбит кольцевой парк, и три машины воротовского эскорта как раз въехали на его территорию.
     - Впереди толпа, - сообщил водитель. - "Викинг-два" просит разрешения разобраться...
     - Здесь что, полиции нет? - недовольно спросил Игорь.
     - Есть, только наряд не справляется, а ОБР в пути, будет минут через пять.
     - Некогда, - отрезал Воротов. - Через десять минут надо быть у трапа.
     - Там вешают кого-то!
     - Что?! - Полковник удивленно прильнул к стеклу. - А ну, тормози!
     Толпа состояла в основном из служащих космопорта и нескольких десятков прилично одетых подданных. И все эти добропорядочные обыватели были крайне возбуждены. Лица некоторых искажали просто зверские гримасы. Воротов с неприятным чувством констатировал, что война повлияла на нравы мирных и спокойных жителей Каллисто не лучшим образом. Это был не первый случай самосуда. Но раньше расправы учиняли излишне ретивые солдаты внутренних войск и службы безопасности, когда им удавалось поймать диверсантов или провокаторов с поличным, а теперь эту привычку перенимали простые цивильные служащие, клерки и горожане. Образцовые налогоплательщики и отцы семейств.
     Наряд из пяти полицейских действительно не справлялся. Угрожать соотечественникам оружием на Каллисто было не принято, а шлепки резиновыми дубинками особо успокоительного действия не возымели. Патрульным люди не сопротивлялись. Полисменов просто словно бы не замечали. Все внимание толпы было сосредоточено на бледной истерзанной парочке: молодой мужчина и совсем юная женщина со связан-ными руками и проволочными петлями на шеях стояли у старой березы. Их разбитые в кровь лица были перекошены от страха, а глаза бегали в поисках помощи, но от толпы им предстояло принять только одно - смерть.
     - Шокеры! - распорядился Воротов, покидая машину.
     Вместе с водителями в его сопровождении было десять бойцов, и у каждого был с собой электрошок, лазерный разрядник и резервный комплект - такой же, как у десантников, пороховой пистолет. Игорь искренне надеялся, что, кроме шокеров, его бойцам ничто не пригодится. Он вышел на "лобную" полянку и гаркнул во всю глотку:
     - Смирно!
     Толпа не сразу, но притихла и обернулась к полковнику. Несколько десятков глаз с расширенными от возбуждения зрачками настороженно уставились на Игоря и его охрану. Рослый Воротов в строгом черном мундире с червонными погонами полковника, десять бойцов - таких же высоких, крепких, в такой же черной униформе дворцовой стражи, и в руках у всех оружие... Напряженная тишина стала почти осязаемой.
     - Что здесь происходит? - медленно и подчеркнуто раздельно спросил Воротов.
     - Шпионы, ваше высокоблагородие, - наконец осмелился раскрыть рот один из людей. Коренастый рыжеватый мужчина в форме космодромного техника. - С поличным поймали... за черным делом. Они заряд устанавливали рядом с дорогой. Направленный! Наверное, ждали кого-то... Может, даже вас!
     Выдвинув эту версию, рыжий осмелел и окинул непроницаемые лица воинов торжествующим взглядом.
     - Где заряд? - Воротов продолжал гипнотизировать взглядом и голосом толпу, позволяя тем временем полицейским пробраться к березе. Проволочные удавки уже были переброшены через пару толстых сучьев, и линчевателям оставалось только посильнее дернуть за свободные концы. Эскорт полковника подоспел вовремя.
     - Там лежит, возле дерева, мы его трогать не стали, не разбираемся в пиротехнике. Вдруг чего?
     - Не разбираетесь? - Игорь прищурился. - А откуда узнали, что это заряд? Да еще направленный?
     - Так... это... - Мужчина замялся. - Они сами признались!
     - А-а, вы уже и допрос учинить успели и приговор вынесли. Вы что, все тут судьи? Что молчите?! Кто из вас в суде заседает?!
     - Я два раза присяжным был, - промямлил худой человек в архаичных круглых очках.
     - Присяжным... - Воротов сделал шаг вперед, и толпа подалась. - Два раза...
     Он вытянул руку в направлении березы.
     - Снять!
     Пробившиеся к месту несостоявшейся казни полицейские быстро сбросили провода на землю и, подхватив приговоренных под руки, повели их к дороге.
     - Через три минуты здесь будет отряд быстрого реагирования! Кто не успеет уйти, будет арестован по обвинению в покушении на предумышленное убийство! - рявкнул Игорь. - Разойдись!
     - Мы же по справедливости хотели, - пятясь, пролепетал рыжий.
     Остальные "судьи" уже ломились со всех ног сквозь молодую березовую поросль в разные стороны.
     - Справедливость - это закон, - назидательно произнес полковник. - А вы тут беззаконие разводите. Пшел вон!
     Техник споткнулся, но удержал равновесие, затем поклонился и припустил к ближайшей диспетчерской башне.
     Когда Воротов вернулся к машине, на дороге уже стояли два автобуса спецназа, летучка саперной бригады и фургон для перевозки арестованных. Полицейские заталкивали в него шпионов, оживленно разговаривая с саперами.
     - Деятели, - негромко произнес Воротов. - Дай таким волю, всех приезжих на березах развесят.
     - Огрубели люди от войны, очерствели, - заметил водитель его машины. - Да и ведь правильно они этих диверсантов сцапали. Бдительность проявили.
     - Бдительность надо по видеофону проявлять, - ответил Игорь, усаживаясь в "Викинг". - Увидел врага, позвонил куда следует и сиди, следи за ним, пока СБ не приедет. А толпу собирать и на березе без суда и следствия вешать - это уже не бдительность, а произвол.
     - А если бы взорвали они свой заряд раньше, чем СБ раскачалась?
     - Значит, грош цена такой СБ... и мне тоже. Поехали, не то опоздаем. Княжич ведь тоже иностранец. Глядишь, еще вздернут на причальной мачте... р-раде-тели за безопасность родины... херовы!

***

     Княжич Воротову понравился. Он был серьезным, не по годам сосредоточенным и воспитанным. Обращался только по полной форме - либо Игорь Ярославич, либо господин полковник - и никакой враждебности не проявлял ни внешне, ни скрытно. По дороге к дворцу он больше помалкивал, с инт