Сьюзен  не  обращает
внимания на холод. Мы вырвались из тумана, и земля  неожиданно  перешла  в
ровную поверхность под ногами.  Мы  вышли  на  широкое  ровное  плато,  на
котором  только  кое-где  были  разбросаны  темные  скальные  монолиты.  Я
посмотрел в небо и увидел светлеющее небо, на котором были потеки серого и
серебристого, солнце начинало просвечивать сквозь облака. Падал тоненький,
слабый  ледяной  дождь,  он  освежал  мне   лицо.   Облака   кружились   и
переливались, словно в воду вливали молоко.
     - А теперь что? - спросил я, останавливаясь.
     - Мне кажется, что  ты  хотел  бы  сделать  тут  погоду  потеплее,  -
предложила Сьюзен.
     - Точно.
     Облака раскололись, и золотое солнце полилось на землю, словно сквозь
церковный витраж.
     - Религиозный символизм? - прокомментировал я.
     - Может быть.
     - Красиво, - ответил Шон.
     Действительно,  потеплело,  и  даже  очень  быстро,  но  перед   нами
по-прежнему простиралось высокое, овеянное всеми ветрами плато, и я поднял
воротник от ветра, который нес на нас песок из разрушенного города  далеко
на равнине, разрушенные башни, искрошившиеся стены, песок заносит  упавший
шар с купола. Справа от нас еще одни руины спрятались в каньоне, там  были
каменные жилища, сжавшиеся под навесом скалы.
     - Это место наверняка где-то существует, - сказал я.
     - Так и есть, - ответила Сьюзен. - Все на свете где-то находится.
     - Потрясающее философское озарение.
     - Спасибо.
     Вдалеке были холмы, и мы добрались до  них  в  поразительно  короткое
время. Иссохшие, бесплодные земли оставались за нашей спиной, когда мы шли
по извилистой тропинке вверх, через кусты и порыжелую траву.
     - Калифорния, - сказал я.
     - А?
     - Мне это напомнило Южную Калифорнию.
     - Я там никогда не была. Когда-нибудь поеду.
     - Около 1960 года это было прелестное место. Если не считать смога. Я
слышал, что это было самое чистое и  красивое  место  между  1919  и  1940
годами.
     - Тогда обязательно поеду, - сказала Сьюзен.
     Мы дошли до края холма. Тропинка спускается по склону и оказывается в
совсем других местах.  Небо  меняется  и  переходит  в  ночь,  присыпанную
звездами, справа от нас низко висит полумесяц, еще одно лунообразное  тело
с крохотный диск мчится по своей орбите. В зените - река звезд... странные
силуэты на небе, какие-то тени, причудливые формы...  Во  мне  совсем  нет
страха, просто решимость. Я ищу конкретное, особенное место.  Я  не  знаю,
как оно выглядит, не знаю, где оно. Метеоритный дождь, в ночь падают яркие
стрелы зеленого огня, они исчезают почти тотчас же, как появляются. С неба
спускаются огненные  нити,  над  головой  кружатся  галактики  справа,  на
горизонте, зодиакальный свет. Поднимается  ночной  ветер,  текут  звездные
реки.
     - Очень красиво, - комментирует Сьюзен.
     - Спасибо, - говорю я, понимая, что  она  хочет  просто  сказать  мне
комплимент. Сам не знаю, почему я его принимаю.
     Фиолетовое солнце встает и прогоняет прочь ночное великолепие. Справа
от нас еще один город,  группа  хрустальных  куполов  на  огромной  пустой
равнине. Этот мир еще на миг остается с нами, потом превращается в закат у
моря, белые барашки волн ударяются о фарфорово-белый пляж.  Под  ногами  у
нас хрустят ракушки, пока мы идем по пляжу. Небо переливается серо-черными
облаками. В этом мире нет  цвета  -  если  это  действительно  мир,  а  не
какая-нибудь иллюзия, придуманная Примом или еще каким-нибудь  обманщиком.
Тут нет жизни. Небо мутно-серое,  а  местами  переходит  в  угольно-черный
цвет, а ракушки под ногами серые,  белые,  угольно-черные.  Песчаные  дюны
справа усеяны стеблями засохшей травы. Низкие холмы на горизонте.
     - Отличное место для курорта, - говорю я.
     Сьюзен кивает.
     - Еще бы! - иронически соглашается она.
     Шон говорит:
     - Что-то мне это место не нравится, Джейк.
     Я отвечаю:
     - И мне тоже.
     Что делать? Мы переходим из этого места в  какое-то  другое  за  один
шаг. Мне даже не приходит в голову спросить,  как  это  мы  сделали  такую
штуку.
     Тут опять ночь. Освещенный луной некрополь,  разрушенный  храм,  гора
строительного  мусора  и  щебенки,  расколотые   колонны,   полузасыпанная
площадь. Мы идем под  лунным  светом  чужой  планеты.  Снова  звезды,  над
головой газовое облако. Где мы? Вопрос не высказывается вслух.
     Я останавливаюсь и смотрю на пожранный временем город вокруг нас.
     - Снова мотив разрушенного города, - замечаю я.
     - Время, - говорит Сьюзен.
     - Угу. Большими кусками.
     Из тьмы несутся слабые голоса:  призраки.  Тень  падает  на  дорожку,
отразившись от луны-облатки, от сожженного молнией дерева. Тенью похожа на
сумасшедшего танцора. Храм стоит на холме впереди, его разрушенные  купола
больше не хранят статую  высокого  инопланетного  божества.  В  подземелье
где-то падает пылинка, а небеса содрогаются.
     - Мне страшновато, - говорю я. - Пошли отсюда.
     Вот сюда, говорит Сьюзен, и я иду за ней туда, куда она  скажет.  Это
на самом деле даже не направление, не земное  место,  а  просто  состояние
души.  Это  успокоительная  тень   чувства,   комбинация   умиротворенного
созерцания и ностальгии. Это даже больше, чем состояние души -  это  почти
запах.  Я  говорю  Сьюзен,  что  я  хотел  бы   что-нибудь   увидеть   или
почувствовать на запах... если она может для меня это  сделать,  то  пусть
поможет мне. Конечно, помогу, говорит она... и мы оказываемся в ином мире,
тут болотисто и влажно, поэтому я отмахиваюсь от него и попадаю в  другой,
и третий, и четвертый, потом в пятый. Мы задерживаемся  в  этом  очередном
мире, потому что он немного похож на то место,  которое  я  ищу,  немного,
несильно, потому что тут  слишком  тепло,  поэтому  я  снижаю  температуру
примерно градусов на пять, меняю цвет  неба  на  голубой  -  мне  нравятся
голубые небеса - и траву  делаю  чуть  тусклее,  не  такого  сумасшедшего,
лихорадочного зеленого цвета, и деревья пусть будут чуть выше, а листьев у
них - побольше, а кора пусть будет живее, не похожей на разъеденную  раком
кожу. Теперь я смотрю на очень приятную планету, под добрым  солнцем,  это
очень хорошее место для старинного, почвенного разведения  растительности,
которое мне нравится больше  всего.  Люблю  пахать  и  сеять.  Поверхность
плавно то расстилается равниной, то становится чуть  холмистой  -  она  не
похожа на плоское блюдце, и торнадо  тут  не  разгуляется.  Вдалеке  горы.
Очень хорошо, если хотите время от времени поменять климат, и не  придется
далеко ехать. А вот под буками небольшой прекрасный деревенский  домик,  а
тут амбар, и сараи, и курятник,  и  рига,  и  сусеки,  и  хлев,  и  прочие
постройки и причиндалы. Все, что может понадобиться.
     - Тебе нравится это место? - спрашивает Сьюзен.
     - Да, - отвечаю я. - Да, очень.
     И так оно и есть на самом деле, хотя оно не  совсем  похоже  на  нашу
ферму на Вишну (потому что та планета  совсем  не  такая  благостная,  как
эта), но в  ней  соединились  все  составляющие,  которые  нужны  мне  для
ощущения  полноты  жизни,  мира  и  покоя:  пространство,  зелень,   такая
спокойная и мирная, и много, много пространства. Облака белые и  пушистые,
а тот, кто нарисовал их на  небе,  сперва  сделал  под  них  подкладку  из
настоящего, голубого, земного неба. Это было очень просто, очень похоже на
Землю. Может быть, нам, людям, именно там и надо жить.
     - Прелестная маленькая фермочка, - сказала одобрительно Сьюзен.
     Шон схватил горсть черной земли и понюхал:
     - Плодородная, да еще какая!
     - Отлично, вот я и нашел то, что мне надо, - сказал я. - Что я нашел?
Что я должен делать?
     Но я знал ответ. Однако Сьюзен мне его подсказала.
     - Твое тело может оставаться здесь, пока остальные части  тебя  могут
блуждать, где тебе захочется. Неважно, что ты делаешь и где ты находишься,
у тебя всегда будет ощущение того, что ты дома. Вот как сейчас: я все  еще
сижу в своем саду возле коттеджа у пруда, даже пусть я вместе с тобой тут.
     - В этом есть смысл.
     - Нет, нету, -  рассмеялась  Сьюзен,  -  вот  почему  это  так  ловко
устроено. В этом вообще нет смысла. Но это очень здорово.
     - Значит, вот что это такое?
     - Конечно, нет. Это только начало.
     Я тоже это знал. Я знал и понял в тот  момент  множество  вещей.  Это
была новая форма существования.  Какого  именно  существования,  я  в  тот
момент не знал.  Ответ  был  частью  того,  что  лежало  на  долгом  пути,
открывшемся мне в тот миг.
     Я думал-думал над этим, и потом, когда стряхнул с себя оцепенение,  я
снова был на ферме. Сьюзен по-прежнему была рядом, но Шон исчез.
     - Он говорит, что когда-нибудь навестит тебя, - сказала она мне. - Он
велел попрощаться с тобой от его имени. Зато тут кое-кто еще.
     Я уже пожимал руку Приму.
     - Нам надо поговорить, - сказал он.
     - Я пойду, - сказала Сьюзен.
     Сьюзен и я снова обнялись. Мы разжали объятия, я посмотрел в ее вечно
карие глаза и увидел, что больше мы никогда не увидимся.
     - Это было замечательно, Джейк. То, что я знала тебя. Любила тебя.
     - Я тебя тоже люблю.
     Нам больше нечего было сказать.
     - Ты не присоединишься к нам, Джейк?
     Я направил все свое сознание на Прима и сказал:
     - Нет.
     Углы его рта приподнялись в мудрой улыбке.
     - Вы поразительный индивид.
     - Спасибо. Я должен вернуться.
     - Конечно.
     - Но все-таки вы должны мне сказать насчет кубика. Я не  уверен,  что
все понял. Вы взяли первый кубик, тот, который я принес с Космострады?
     - Да.
     - Почему?
     - Мы его открыли.
     - И?
     - Результаты  неоднозначны.  Неудивительно,  потому  что  эксперимент
пытался ответить на самые глубокие вопросы. А такие вещи редко  получаются
с однозначными решениями.
     - Какой же глобальный вопрос поставил этот эксперимент?
     - Может быть, это самый глобальный вопрос:  вопрос  вопросов.  Почему
вопреки НИЧЕМУ есть НЕЧТО?
     Я нашел поблизости пенек - кто-то расчищал эти земли - и уселся. Я  с
минуту глядел на облака, потом сказал:
     - Это, действительно, чертовски важно.
     Прим расхаживал передо мной.
     - О, сформулировать этот вопрос  можно  по-разному,  и  у  него  есть
миллион побочных аспектов. Появилась ли вселенная  спонтанно,  или  кто-то
или что-то заставило ее возникнуть? И если так, то во что  это  превращает
вселенную? И так далее, и тому подобное.
     - Итак, - сказал я, - результаты были неоднозначны.
     - Давайте скажем так, что данные еще  долгое  время  будут  порождать
результаты этого эксперимента.  Пока  очень  трудно  сказать,  к  чему  он
привел.
     - Ладно. Скажите мне вот что: во всем пространстве и времени  неужели
никто раньше не додумался провести этот эксперимент?
     - Давным-давно известно, что теоретически это возможно.  По  каким-то
причинам его никогда не проводили. По крайней мере, нет  указаний  на  то,
что это делалось. Мы же не знаем всего, что происходило.
     - Вы не всезнающи?
     - Не совсем.
     - Ясно. Вы не божество - в том смысле,  в  каком  это  понимают  люди
моего места и времени.
     - Нет. Это, кстати, весьма интересное понятие. Интригующее.
     - Как вы думаете, где-нибудь такое божество есть?
     - Может оказаться, что есть, - ответил он.
     - Значит, окончательный приговор этому вопросу еще пока не вынесен.
     - Да, я понял вашу метафору. Пока не вынесен.
     - Порядок, - я набрал в  грудь  побольше  воздуха.  -  Хорошо.  Кубик
создал сам себя, так?
     - Похоже, так оно и произошло. Примечательно. Возможно,  он  передает
историю той вселенной, которую смоделировал.
     - Возможно?
     - Весьма возможно.
     - А почему Кульминация не могла создать этот эксперимент?
     - Мы не создаем. Мы не занимаемся наукой. Наука - это знание.  Мы  же
ищем мудрость. В конце концов, если подумать, то наука дает такие  ответы,
которые ведут всего лишь к новым вопросам.
     - Но к чему ведет мудрость?
     - В конце концов? Может быть, просто к состоянию духа... или к такому
состоянию, когда вопрос сам по себе является ответом.
     Я встал.
     - Ну ладно, - сказал я. - Большое спасибо. У  меня  в  трейлере  куча
товарного груза, и мне надо его доставить. Я и так выбился из графика.
     - Я понимаю.
     - Большое спасибо за всю вашу помощь.
     - На доброе здоровье.
     Я повернулся, чтобы взглянуть на  ферму  в  последний  раз.  Милое  и
славное место. Я мог бы прожить тут миллион лет или около того.
     Но время от времени мне надо поездить по Космостраде.
     И мне на самом деле надо доставить груз по назначению.



                                    21

     Все растворилось и перешло в:
     ИНТЕРЬЕР - СТОЛОВАЯ ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА - ДЕНЬ.
     Все просто перетекло из одной сцены в другую, как в старом кино.
     И вот пожалуйста - я сидел себе в своем теле, на стуле за столом. Все
остальные смотрели на меня.
     - Джейк? - спросил Сэм, с любопытством глядя на меня.
     - Ага, - ответил я. Я покачал головой и протер глаза. -  Как  я  сюда
снова попал?
     Сэм изумленно поднял брови.
     - А почему ты думаешь, что ты где-то еще был?
     - А? Наверное, меня не было  много  часов.  Может  быть,  дней.  -  Я
посмотрел по сторонам. Все остальные озадаченно смотрели на меня. -  Я  не
был?.. Я хочу сказать: я что, не?..
     - Ты смотрел куда-то в пространство с минуту - и все, -  ответил  мне
Сэм.
     - Что? - я откинулся назад и шумно выдохнул. - Черт возьми!
     - Наверное, ты перенес незаурядное путешествие, - заметил Джон.
     Я посмотрел на него и  кивнул.  Потом  я  заметил,  что  Прим  исчез.
Наклонив голову в сторону его пустого места, я сказал:
     - А что случилось с?..
     - Что? - откликнулся Сэм. - А, он просто встал и ушел. Сказал, что  у
него какое-то срочное дело. Наверное, у него на стоянке  оплаченное  время
кончилось.
     Я залпом выпил кофе. Он все еще был теплый. Я начал было:
     - А сколько, ты говоришь?.. - я замер и поставил чашку на стол. -  Да
ладно, неважно.
     - Джейк, что случилось? - спросила Дарла.
     - Что? Ничего. Я имею в виду... я не совсем уверен. Потом расскажу.
     Дарла пожала плечами.
     - Пусть так.
     А я совсем не был уверен в том, что же  именно  произошло.  Это  было
нечто потрясающе чудесное, таинственное и превосходное - это я понимал, но
что именно произошло - было мне пока непонятно. Я, наверное, никогда этого
по-настоящему не узнаю. Я только понимал, что почему-то на  меня  накатила
страшная тоска. Словно ощущение огромной  потери.  Ощущение  того,  что  я
чего-то лишился, было удушающим, глубоким и страшным.
     - Джейк? Что-нибудь не так?
     Я не ответил.  Я  попивал  кофе  и  смотрел  на  стол.  Вокруг  снова
завязалась беседа, но я не слушал.
     Мне показалось, что где-то вдалеке я услышал слабый голос  Сьюзен.  Я
насторожил уши. Нет. Наверное, просто ветер. Или призрак этого замка.
     - Джейк!
     Это снова была Дарла. Я повернул к ней голову.
     - С тобой все в порядке, Джейк?
     Я кивнул.
     - Да, я себя... прекрасно чувствую. Прекрасно.
     Ощущение   тоски   быстро   прошло,   оставив   после   себя   просто
ностальгическую тоску по чему-то, чего я не умел назвать.  И  это  чувство
миновало.
     Я вздохнул и сел, выпил чашку кофе, встал.
     - Поехали домой, - объявил я.
     Мы отыскали Кларка и обнаружили, что он копается в панели  управления
маленького робота-помощника, который очень походил на маленький  подвижный
автомат по продаже жевательной резинки.
     - Что это на тебя нашло? - спросил он, когда лил подошли.  Он  поднял
голову: - О, это вы! Привет.
     - Мы уезжаем, Кларк, - сказал я.
     - Хотите, подвезу до портала, или вы хотите прокатиться по живописным
местам сами?
     - Если подвезешь...
     - Отлично. О господи, все  кишки  у  этого  парня  перепутаны,  -  он
поставил  на  место  заглушку  панели  управления  и  подождал,  пока  она
защелкнулась. Он похлопал робота по прозрачной круглой  голове.  -  Все  в
порядке, Эдгар, беги, детка.
     Механизм покатился прочь на вихляющихся колесиках.
     - Пока, Эдгар, - сказала Дарла и помахала ему рукой. -  Приятно  было
познакомиться.
     - Др-р-р-щелк-би-и-ип! - сказал Эдгар, повернув  голову  и  приподняв
механическую руку.
     - Приятный  парень,  но  из  низкотехнической  семьи,  если  вы  меня
понимаете, - сказал снобистски Кларк. - Ладно, я снова ваш шофер.
     Нам нечего было укладывать в дорогу. Джон,  Зоя  и  Дарла  запаковали
несколько своих вещей, Рагна и Они почти ничего не имели,  я  же  захватил
свою зубную щетку и еще одну рубашку, что у меня была. Я не  видел  вокруг
ничего, что принадлежало бы Сьюзен, Роланду или парням с Высокого  Дерева.
У Сэма и так ничего не было, кроме того, что он имел на себе.
     Наш хозяин так и не появился, пока мы шли к башне. Я и не  ждал,  что
он появится, но почему-то я сомневался, что мы больше его не увидим.
     Сверкающие зеленые стены Изумрудного города были немы,  пустые  покои
оставались  так  же  тихи,  как  последний  миллион  лет.  Какие   события
происходили  в  них  давным-давно?  Какие  интриги  плелись,  какие  сцены
разыгрывались? Не спрашивайте  меня.  Этот  замок  послужил  нам  неплохой
гостиницей, если сравнивать с другими.
     Мы въехали на уровень выше с помощью того  же  подъемника,  что  и  в
прошлые разы, прошли по коридору, потом залезли по спиральной  лестнице  в
башню.
     - Господи! - воскликнул Сэм. - Вы  были  правы,  когда  говорили  про
летающее блюдце.
     - А разве я стал бы шутить такими вещами? - ответил я.
     Кларк расширил главный вход блюдца, и мы вошли.
     Когда мы убрали свое барахло в тяжеловоз, Кларк уже поднял корабль  в
воздух. Когда я пришел в рубку, стены снова стали прозрачными,  и  я  смог
увидеть, как за нами закрывается купол  башни.  Изумрудный  город  остался
внизу и позади, и мы понеслись над долиной.
     Сэм был зачарован, глядя на то, как  под  нами  скользит  поверхность
диска-планеты.
     - Мурашки по коже, - наконец объявил он.
     - Ты думаешь? - спросил я.
     - Весьма  зрелищно!  -  заявил  Рагна,  его  розовые  овальные  глаза
раскрылись шире, чем обычно.
     Бледно-голубые  ручки  Они  были  прижаты   ко   рту   в   совершенно
человеческом жесте изумления. Она опустила их, чтобы сказать:
     - Это действительно волшебство, нечто, весьма похожее на волшебство!
     - Весьма, - согласился я.
     - Мне почти жаль покидать эти места, - тихо сказала Зоя.
     Я с минуту смотрел на нее. У нас не было времени  поговорить  о  том,
какие последствия имело для нее решение Юрия. Она  выглядела  так,  словно
испытала большое облегчение. Может быть, так было для нее лучше.
     Мы мчались к темной стороне планеты - на этой  стороне  все  еще  был
ясный день. Я внимательно смотрел на все кругом, пытаясь увидеть, не летит
ли что-нибудь нам навстречу. И естественно,  медленно  приближаясь  к  нам
сзади...
     - Кларк!
     - Я увидел эту штуку раньше, чем ты, - сказал Кларк,  стоя  у  панели
управления. Он даже не повернул головы.
     Дарла посмотрела следом  за  нами  и  увидела  многоцветное  явление,
которое привлекло наше внимание.
     - Интересно, что это на сей раз.
     - Я знаю, что это, поэтому мне страшно, - сказал Кларк. - А ведь я не
живой, то есть, в обычном смысле не живой.
     - Это как? - спросил я.
     - Как это - не живой в обычном смысле?
     - Господи, как называется то, что за нами гонится?
     - У меня нет для этого названия. Погоди, увидишь.
     Сияющий ураган рос, пока не превратился во вращающееся  колесо  огня,
которое заполонило небо.
     - О господи, - сказала Дарла, впиваясь мне в руку.
     - Кларк, - сказал я, - ты лучше очень, ну очень хорошо поищи в  своем
мешочке с фокусами.
     - А