- сказал Прим, - и преуспел бы в этом,  не  покинь  вы
нас столь внезапно.
     Не беря во внимание то, что объяснение Прима хромало на  обе  ноги  -
можно было бы спросить, не слышал ли он о том, что связаться  можно  и  по
радио, - мне невозможно было на это что-либо  ответить.  Казалось,  что  в
любом отдельно взятом  споре  Прим  всегда  успевает  так  построить  свои
аргументы, что он неизменно оказывается на твердой почве, оставляя  своего
противника в зыбучих песках.  Не  могу  точно  сказать,  как  у  него  это
получалось, но с ним невозможно было просто согласиться, а мне не хотелось
спорить с ним заново.
     - Где вы были, ребята? - с любопытством расспрашивал Сэм.
     Я осмотрелся.
     - Как долго нас не было?
     - Примерно дней пять, - ответила Зоя. - Мы уже начали волноваться.
     Дарла рассказала им, что с нами было, пока мы завтракали.
     - Значит, Карл наконец добрался домой, - сказал Сэм. - Ну и хорошо. И
мне кажется, что Лори там будет счастлива, - он  отодвинул  свою  чашку  и
откинулся на стуле. - Представить только, - сказал  он  ностальгически,  -
Земля, черт знает в каком  времени.  Наверное,  было  на  что  посмотреть.
Тысяча девятьсот шестьдесят четвертый год. Господи, это  же  за  семьдесят
лет до моего рождения.
     Дарла сменила тему, сказав:
     - Не могу никак оправиться от того, насколько же вы  двое  похожи,  -
она переводила взгляд с Сэма на меня и обратно. - А то, что  вы  выглядите
примерно на один возраст, делает вас чуть ли не близнецами.
     Я хотел было ей ответить, что меня всю жизнь обвиняли в том, что я не
сын Сэма, а его клон, когда я сообразил, что забыл про самую важную тему.
     - Где, черт побери, Сьюзен и все остальные? - выпалил я.
     - Трудно сказать, - ответил Сэм, почесывая  иссиня-черную  щетину  на
подбородке. Сколько  я  помню,  борода  у  него  всегда  бурно  росла.  Он
посмотрел на Прима. - Ты не хочешь ему сказать, что сказал нам?
     - Я бы и рад, - сказал Прим, намазывая маслом рогалик, - но...  Джон,
не будешь ли добр передать мне джем?
     Джон передал ему джем.
     - Спасибо. Джейк, Дарла... разрешите сперва вас  заверить,  что  ваши
друзья в полном порядке.  Они  в  здравии  и  благополучии,  в  счастье  и
согласии, и все такое. На них не оказывали никакого...
     - Ладно, ладно, - резко сказал я. -  Я  верю  вам  на  слово.  Просто
скажите мне, где они.
     - Это снова выводит  на  первый  план  вечную  проблему  понимания  и
передачи мыслей. Но давайте я попробую...
     - Послушайте, - перебил я его, -  я  уже  начинаю  уставать  от  этих
огромных философских барьеров, которые не дают вам ответить  адекватно  на
простейшие вопросы. Например, на вопрос о том, где мои друзья.  Они  здесь
или где-то еще?
     Прим перестал даже намазывать джем на рогалик, повернул ко мне голову
и спросил:
     - Вы хотите их повидать?
     - Разумеется.
     - Тогда сядьте и успокойтесь.
     Я попробовал.
     - Теперь освободите свой мозг и позовите ваших друзей. Кого-нибудь из
них.
     Я уставился на него вытаращенными глазами.
     - Просто делайте, как я сказал, - скомандовал Прим.
     Я откинулся на спинку стула и нарисовал в  воображении  лицо  Сьюзен.
Ничего не произошло.
     Прим улыбнулся, его черные глаза лукаво поблескивали.
     - Старательнее, пожалуйста.
     Я и стал изо всех сил стараться... сделать сам, не  знаю  что.  Но  я
стал чувствовать, что мне не по себе в  таком  дурацком  положении:  сижу,
уставясь в пространство, как идиот. Но постепенно что-то  стало  меняться.
Трудно представить себе, что именно, но  все  вокруг  меня  стало  как  бы
растворяться, переходить в совершенно другое  окружение,  словно  сцена  в
фильме. Сперва меня это очень  поразило,  и  процесс  замедлился  и  пошел
вспять: снова появилась столовая, лица вокруг  стола.  Но  потом  я  снова
расслабился  и  дал  возможность  происходящему  идти  своим  чередом.   Я
обнаружил, что могу влиять на то, что происходит. И я позволил  окружавшей
меня действительности раствориться.
     Я обнаружил, что сижу на краю крутого скалистого обрыва. Далеко внизу
подо мной была полная тумана долина, обрамленная  заснеженными  вершинами.
Надо мной была зубчатая горная вершина на фоне серого неба. Я  остановился
и вздохнул полной грудью. Воздух был прохладный, такой свежий, словно  его
создали минуту назад. Оглянувшись вокруг,  я  увидел  кривоватые  деревца,
которые  прижались  к  склонам  и  обрыву,  среди  них  время  от  времени
попадались  кустики.  Склон  был  крутой,  но  карабкаться  по  нему  было
нетрудно, потому что в нем были неровные широкие камни, словно  ступеньки.
Я поднялся повыше и оглянулся.  Решив  взобраться  на  гору  и,  возможно,
наконец получше понять, что  именно  тут  происходит,  я  стал  взбираться
дальше.
     Поднялся холодный ветер. Наконец склон превратился в  широкое  плато,
на котором кое-где росли деревца. Я прошелся  по  краю,  заглядывая  вниз,
пока не оказался на узеньком выступе, по  которому  едва-едва  можно  было
пройти, не сорвавшись. Я медленно прохаживался вокруг него. Уступ стал еще
уже, и я стал подумывать, не повернуть ли мне обратно, но  все-таки  пошел
дальше. Вскоре выступ  стал  совсем  узким,  не  шире  ноги.  Осторожно  я
двигался дальше, а ветер между тем крепчал настолько, что  стал  рвать  на
мне куртку, но все-таки он не мог сдуть меня в пропасть. Далеко  внизу,  у
подножия скалы, клубился туман.
     Наконец я подошел к расщелине, надвое разделявшей стену, к которой  я
прижимался спиной. Разлом был похож на неровное У. Я шагнул в него. Разлом
переходил в туннель в горе,  который  расширялся  и  становился  проходом,
ведущим вниз. Я прошел несколько минут, вышел как бы  с  обратной  стороны
горы и оказался на плавном склоне, который вел к  опушке  леса.  Я  выбрал
тропинку, спускавшуюся вниз между высокими соснами  с  огромными  шишками.
Нежная трель раздалась из вершин деревьев. Может быть, птицы. Может  быть,
что-нибудь другое.
     Я дошел до дна лощины и обнаружил быстрый  ручей.  Я  пошел  вниз  по
течению, перескакивая по гладким камням, валявшимся по берегу.  Когда  лес
кончился, я перестал ступать по камешкам и вместо этого пошел по тропинке,
которая шла параллельно ручейку и извивалась между маленькими деревцами  и
кустиками. Тропинка постепенно перешла в мощеную камнем  дорожку  и  стала
уходить от  главного  русла  ручейка,  изгибаясь  между  кустиками,  почти
ухоженными, словно в саду. Впереди показалось жилище. Коттедж, построенный
в несколько восточном стиле. Он стоял перед большим прудиком.  Там  сидела
Сьюзен. Я увидел ее фигуру на каменной скамье возле пруда, где она  читала
большую книжку, переплетенную в голубой холщовый переплет.
     Она взглянула вверх, увидела меня и улыбнулась,  потом  подбежала  ко
мне.
     Мы обнялись. Ее карие глаза сияли.
     - Джейк! Кажется, что прошли годы! - сказала она, просияв.
     - Действительно, такое впечатление, будто  прошло  много  времени,  -
сказал я, проведя рукой по ее прямым, светло-каштановым волосам.
     Все это было так странно, подумал я. Это не  было  сном,  но  и  явью
этого нельзя было назвать. По крайней мере, не совсем явь, подумал я.
     - Где мы? - спросил я. - Что это за место?
     - Это то место, где я живу... иногда, - ответила Сьюзен, взяв меня за
руку и подведя к скамье возле пруда. - Тут тихо, и здесь  можно  сидеть  и
думать.
     - О чем?
     - Обо всем, о чем, по-моему, стоит думать.
     - Понятно.
     Мы уселись. Розовые и желтые  цветы  плавали  на  поверхности  пруда,
мягко покачиваясь, отражения  нависающих  ветвей  поблескивали  в  глубине
пруда. По  краям  пруда  росли  камыши.  Трель  птицы,  наверное,  дрозда,
раздалась из деревьев. Кроме журчания ручья, вокруг ничего не было слышно.
     - Где мы? - спросил я снова.
     - Это время и пространство, которые мне чем-то нравятся,  -  ответила
она. - Разве тут плохо?
     - Тут очень хорошо. Скажи мне, неужели то, что  ты  присоединилась  к
Кульминации, означает, что ты никогда больше не сможешь ответить прямо  на
поставленный вопрос?
     Она рассмеялась.
     - Нет, Джейк, я действительно не знаю, где  это  и  в  каком  времени
находится. Это где-то вне пространства и времени - или, может быть, я сама
все это создала? Честное слово, не знаю, никогда об этом не  задумывалась.
А это важно?
     - Может быть. А может быть, и нет.
     - А что ты начал говорить насчет прямых ответов на вопросы?
     - Извини, - сказал я. - Это не имеет никакого значения. Но как я сюда
попал?
     - Я дала тебе доступ в Метафизический  субстрат  Консенсуса.  Но  это
невозможно объяснить в двух словах.  Поэтому  давай,  спрашивай,  что  это
такое.
     - И что это такое?
     - Я все еще учусь этому, но в своей основе это  такая  реальность,  с
которой все согласны. Но это не обязательно подлинная реальность.
     - Подлинная реальность чего?
     - Всего на свете. Настоящая реальность.
     Я кивнул, потом повернул голову и уставился в пруд.
     На дне его лежало что-то темное.
     - Трудно объяснить, - сказала мне Сьюзен.
     - Естественно.
     Она похлопала меня по руке, и я взял ее ладонь в свою.
     - А ты настоящая? - спросил я. - Мы действительно здесь, или это  все
иллюзия?
     Она ущипнула меня за руку.
     - Чувствуешь?
     Действительно, почувствовал.
     - Да. Но мне пришло в голову спросить: а что это доказывает?  Ведь  и
щипок может присниться. - Я взглянул ей в глаза.
     Она сказала:
     - Я действительно здесь, Джейк. И ты тоже.
     Я никогда не замечал раньше, что в ее глазах есть  небольшие  искорки
зеленого.
     - Я-то наверняка реален, - сказал я.
     По пруду прошла рябь, и слабая волна откатилась от берега.
     - Где ты был? - спросила Сьюзен.  -  Вы,  ребята,  уехали  пару  дней
назад.
     - На Земле, - ответил я, - отпуск проводили.
     Она кивнула так, словно понимала.
     - Все произошло, как надо, все получилось?
     - Более или менее.
     - Отлично.
     На ней была одежда, которую она всегда любила носить: серо-коричневый
комбинезон и серые высокие сапоги. Волосы, как всегда, слегка растрепаны.
     Я сказал:
     - Наверное, не имеет ни малейшего смысла спрашивать тебя,  что  такое
на самом деле Кульминация и как  человек  себя  чувствует,  оказавшись  ее
частью.
     - А тебе хотелось бы стать частью Кульминации, Джейк?
     Я покачал головой:
     - Нет.
     Она снова кивнула и улыбнулась, словно поняла, только на сей раз  она
и впрямь прекрасно понимала, о чем речь.
     - Это не для тебя, Джейк. Ты не сможешь присоединиться к этому.  Сама
мысль об этом заставляет тебя ощетиниваться.
     - Наверное, да.
     - Но ты не прав, Джейк. Кульминация - такая вещь, которую ты  никогда
прежде не встречал и ничего подобного не испытывал.
     - Во мне есть нечто, что изо всех сил противится потере личности.
     Она взяла обе мои руки в свои и пристально посмотрела на меня.
     - Джейк, посмотри на меня. Разве я изменилась хоть капельку? Разве  я
веду себя по-другому?
     - Нет, с тобой вроде бы все в порядке.
     - Так оно и есть. Я чувствую себя замечательно. Я та же самая Сьюзен,
которую ты знал раньше. Ничего не переменилось. Я не потеряла себя самое в
каком-то бесконечном океане сознания. Это совсем не так.  Это...  это  как
родиться заново.
     - Я это и раньше слышал.
     Она отпустила мои руки, откинулась на спинку скамьи и вздохнула.
     - Нет. Ты понимаешь? Я так же сумбурно  излагаю  свои  мысли,  как  и
всегда.
     - Я понимаю, - ответил я. - То есть, мне кажется, что понимаю.
     - Это совсем не сложно понять.
     - Кстати, а где остальные?
     - Ох, да где-то поблизости, - она посмотрела мне через плечо. -  Вот,
кстати...
     Я повернулся и увидел Шона, который не спеша шел по садовой дорожке.
     - Джейк, парень, привет!
     Мы пожали друг другу руки, и он хлопнул меня по спине.  Он  вроде  бы
был вполне материальным: он едва не сломал мне хребет.
     - Я знал, что ты вернешься, -  сказал  он.  -  Мы  тут  уже  немножко
волновались.
     - Я волновался обо всех вас...
     - И не надо было. Нам тут вполне хорошо. Справляемся, - он  оглянулся
по сторонам. - А миленькое местечко, Сьюзен. Очень даже миленькое.
     Я спросил:
     - Так ты не тут обитаешь?
     - Нет, у меня своя берлога. И у всех остальных тоже, как мне кажется.
     Сьюзен кивнула.
     - Да, я была в гостях у Роланда. Его дом на вершине горы.
     - Роланд - философ в великом и древнем значении этого слова, - сказал
Шон с ухмылкой. - Он все ждет, когда  его  осенит  зороастрийская  вспышка
озарения и понимания. У меня-то хижина в лесу. У Лайема тоже. Мы с  ним  -
лесорубы до последнего.
     - Так, значит, - сказал я. - Значит, вы, ребята, главным образом  тут
бездельничаете и... что, приглашаете друг друга на чай?
     Шон хохотнул.
     - Ну, среди прочего разного... - он подошел к краю пруда и  посмотрел
на отражение. - Довольно приятное местечко.
     Сьюзен и я снова сели.
     - Скажи мне кое-что, Сьюзен, - сказал я.  -  А  почему  мне  пришлось
карабкаться по горе, чтобы  сюда  попасть?  Если  это  какая-то  волшебная
страна, почему ты не могла материализовать меня прямо здесь?
     -  Я  тебя  не  материализовывала.  Я  просто  впустила  тебя  в  мое
пространство. Я хочу,  чтобы  у  людей  было  ощущение,  что  им  пришлось
сколько-то пройти, чтобы сюда попасть. Если  хочешь,  в  следующий  раз  я
пропущу эту часть.
     - Нет-нет, - ответил я, - это было очень красиво.
     - Да, путешествие - всегда прекрасно.
     - Ну, наше-то не во всем подходит под такое определение.
     - Бывало, конечно, и плохое, -  признала  она.  -  Но  это  дало  нам
определенный опыт.
     -  Ну,  так,  по-моему,  можно  сказать  про  все,  что  случается  с
человеком.
     - Можно, но это и есть истина.
     Я взглянул на ее псевдовосточный каменный садик. Я  не  так  много  и
узнал. Но в конце концов я потерял интерес к тому,  чтобы  найти  ключ  ко
всей этой истории. Я был убежден, что Сьюзен и  остальные  были  в  полном
порядке, что они не подвергались никакому нажиму или усиленным уговорам, и
это все, что мне хотелось знать. Я сразу же решил, что если четверо из них
решили остаться здесь, то я не буду им мешать. Я собирался домой. Если они
хотели, чтобы я их подвез - ради бога. Если нет - на здоровье.
     И все же меня беспокоило,  что  дальше  станется  со  Сьюзен,  и  мне
хотелось узнать.
     Казалось, она почувствовала мои мысли.
     - Джейк, хотел бы ты хотя бы попробовать, на что это похоже?
     - А это возможно?
     - Разумеется. Не понимаю, почему бы и нет.
     - Что, бесплатное испытание в течение месяца, а если  не  понравится,
то вы не обязаны покупать наш товар?
     Она рассмеялась.
     - Ну, можно сказать и так.
     Я кивнул.
     - Позволь только спросить: тебе тоже такое предложили?
     - Угу.
     - И ты поймала Прима на слове, да?
     Она кивнула.
     - А всем остальным тоже предложили пробную попытку?
     - Да, насколько я знаю.
     - И кто-нибудь кроме четверых решил попробовать? Кроме вас, я имею  в
виду?
     Сьюзен пожевала губу.
     - Знаешь, а по-моему, никто, кроме нас, не стал пробовать.
     Я наклонился, поставил локти на колени и смотрел, как  круглая  волна
расходится от центра пруда. Ну что же, по крайней мере, у меня  было  хоть
одно свидетельство, что не все хотели остаться.
     - Ему кажется, что нас просто одурманили, Сьюзен, - ответил Шон  моим
мыслям.
     Сьюзен серьезно кивнула.
     - Странно, что все так получилось. Но это неправда, Джейк.
     После долгого раздумья я сказал:
     - Есть только один способ узнать, правда это или нет.
     Но все время во мне шевелилась мысль: а стоит ли рисковать?
     Я повернулся и глубоко посмотрел в глаза Сьюзен, пытаясь пронизать ее
взглядом до самой сердцевины,  которая,  может  быть,  была  выскоблена  и
наполнена чем-то, что вообще не было самой Сьюзен. Я искал, но не  находил
ничего, что не было бы нежностью, добротой, доверием, которые я  всегда  в
ней видел.
     - Что ж, возьми меня на испытание, - сказал я ей.
     Она улыбнулась и взяла меня за руку.
     - Пошли, - сказала она и встала.



                                    20

     Мы прошли мимо пруда, сквозь еще несколько восточных садиков.
     С нами шел Шон.
     - Я немного пройдусь вместе с  вами,  -  сказал  он,  -  если  вы  не
возражаете. А потом пойду своей дорогой.
     - Конечно, - ответила Сьюзен, - пошли вместе, Шон.
     Сады перешли в лес, и мы выбрались из  долины.  Потом  мы  подошли  к
горному лесу, вышли на альпийский луг. Воздух стал резко холодать, но я не
замерз. Луг постепенно поднимался вверх,  потом  он  закончился  там,  где
участки снега лежали на серо-коричневых  уступах  скал.  Мы  боком  прошли
вдоль склона, под ногами у нас были дикорастущие горные цветы,  их  стебли
гнулись под сильным ветром. Холодный воздух с вершины горы  над  нами  дул
вокруг, по небу  плыли  серебристо-серые  легкие  облачка.  Трава  волнами
ходила под ветром на склонах горы. На луг упал луч солнечного света, потом
исчез. Облака то сливались, то разрывались  и  отдалялись  друг  от  друга
снова. В воздухе, таком свежем и пьянящем,  плыл  запах  вереска  и  диких
цветов.
     Сьюзен и я шли, держась за руки, Шон шел справа  от  меня  и  немного
сзади. Казалось, Сьюзен вроде  и  не  вела  меня  никуда,  но  в  ее  шаге
чувствовалась целеустремленность.
     - Какое прекрасное место, -  сказал  я.  -  Где  оно?  Это  где-то  в
реальном пространстве и времени или это только Субстрат?
     - Это Субстрат, - ответила Сьюзен. - И большая часть того, что сейчас
находится вокруг нас, обязана своим происхождением тебе.
     - Что-что?
     - Это теперь твои владения, Джейк. Мое царство кончилось чуть раньше.
     - Да-а-а?
     Я сам не знал, как к этому отнестись. Я  совсем  не  чувствовал,  что
управляю ситуацией. Это место было таким же реальным, как и все остальное,
что я когда-либо видел, и оно настолько же реагировало на  мои  капризы  и
желания, как и остальная часть вселенной - то есть вовсе не реагировало.
     Мы прошли по наветренной стороне  огромной  горы,  чья  вершина  была
скрыта в облаках, поэтому не видна. Теперь мы  подошли  к  переходу  между
этой горой и еще одной вершиной. Мы взобрались по большому  склону,  очень
крутому, который постепенно превратился в тропинку на гребне  между  двумя
склонами. Ветер дул нам в спину, но, когда мы  стали  карабкаться  по  еще
более крутому склону  горы,  которая  показалась  мне  еще  выше,  ветерок
превратился в пронизывающий ветер, дувший нам в лицо.  Идти  было  трудно.
Огромные массы камней возникали все время на нашем пути, и нам приходилось
время от времени огибать глубокие провалы.
     Мне это все переставало нравиться. Я был не в самой  лучшей  форме  и
начинал уставать - хотя, что странно, - не так уставать,  как  должен  был
бы. Мне стало совсем уж зябко и неуютно, подумал я.
     - Куда, черт возьми, мы идем? - спросил я.
     - Как я уже сказала, Джейк, это твой театр, - ответила Сьюзен. - Если
тебе не нравится метафора, измени ее.
     - Это, значит, метафора?
     - Обычная метафора. Преодоление высот, вперед и вверх,  все  выше,  и
выше, и выше... все такое. Измени ее. Найди новый  способ,  чтобы  попасть
туда, куда ты хочешь попасть.
     - Куда... - начал я, потом остановился и оглянулся кругом.  Казалось,
везде земля встала дыбом непреодолимой стеной, затерявшись в  тумане.  Что
мне делать? Спуститься вниз?
     Поэтому я пошел вверх,  ведя  Сьюзен  за  руку.  Шон  шел  сзади.  Мы
поплелись вверх по склону и вошли в  почти  непроницаемый  туман.  Влажные
облака окутали нас, скалы мокро блестели под ногами. Мне было даже  уютно,
если не считать того, что я немного замерз. Казалось,