наружу из
квадратика фотографии. Джон взглянул на свое новое я. Джон  Гаррет  О'Дей.
Он уже вжился в роль. Со стороны О'Нейлов в роду были О'Дей. И вот  он  на
фотографии.  Джону  казалось,  что  он  пятится  все   дальше   назад   по
родословной, все дальше от Джона Роя О'Нейла, безжалостно уничтожая  этого
человека.
 О'Нейла будут разыскивать, и, возможно, количество  сыщиков  увеличится
после того, что сделал Джон Мак-Карти.  Но  О'Нейл  и  Мак-Карти  исчезли.
Остался только О'Дей, и скоро он будет далеко отсюда.
 Его желудок сотрясло голодным спазмом. Джон повернулся к шлюзу,  выполз
наружу и запер лабораторию. Снаружи было  светло.  Его  часы,  лежащие  на
мойке, показывали девять тридцать шесть, и он понял, что это, должно быть,
утро. Когда Джон входил в лабораторию, было уже темно. Да, субботнее утро.
Всего через две недели Эчилл  встретит  свой  судный  день.  Потом  начнут
прибывать письма с объяснениями и предупреждениями. Его воинство двигалось
к месту битвы. Вот как он думал о том, что послал в Ирландию,  Британию  и
Ливию.
 Воинство.
 Непоправимое свершилось. Возврата назад быть не может.
 Джон услышал крики детей на аллее и внезапно подумал о соседях.  Придут
ли  его  войска  и  сюда?  Вопрос  этот  возник  в  его  сознании  в  силу
безразличного любопытства и исчез так же быстро, как и появился.
 "Пора уходить".
 Тут Джон почувствовал что-то странное при мысли о доме. Не забыл ли  он
что-нибудь сделать внизу?  Джон  застегнул  ремешок  часов  и  заторопился
обратно вниз в лабораторию, прополз в люк  шлюза,  оставив  его  открытым.
Больше  нет  никакой  необходимости  в  таких   предосторожностях.   Можно
отбросить в сторону дотошные привычки Джона Мак-Карти. Когда он  встал  во
весь рост, то посмотрел на боковой стол с  привинченной  к  нему  кухонной
машинкой  для  горячего  запечатывания.  Джон  подумал,  что  это  простое
приспособление  для  консервации  пищи   олицетворяет   стиль   всей   его
лаборатории.  Следователи  могут   изумляться   здесь   его   вдохновенным
переделкам, машинам и приспособлениям, переделанным для целей,  для  каких
они никогда не предназначались.
 Тут Джон вспомнил, что забыл сделать, и  это  заставило  его  поспешить
обратно в лабораторию. Термитные бомбы! Разумеется. Он осторожно  двинулся
вокруг лаборатории, устанавливая таймеры, потом наружу в подвал, где  было
еще больше мин.
 Потом обратно наверх в кухню: съесть  чашку  сухой  каши.  От  еды  его
потянуло в сон,  и  Джон  начал  было  готовить  кофе,  но  решил  сначала
прикорнуть у кухонного стола, положив голову  на  руки.  Уехать  ему  было
нужно до ночи.
 Когда Джон проснулся, было двенадцать одиннадцать и все еще светло.  Он
чувствовал  себя  отдохнувшим,  но  спина  ныла  от  того,  что  он  спал,
навалившись на стол. Все еще были слышны голоса детей, играющих на аллее.
 "Все правильно. Это суббота".
 Джон  сполоснул  лицо  холодной  водой  у  кухонной  раковины,  вытерся
посудным полотенцем, потом пошел в спальню и закончил упаковывать вещи. Он
снес свои чемоданы в фургон и начал подниматься  по  лестнице  обратно  на
кухню,  намереваясь  приготовить  кофе.  На  площадке  Джон   остановился,
заледенев в шоке от громкого звука чего-то, разбившегося на кухне.
 "Вор!"
 Это был постоянный страх Джона Мак-Карти на протяжении всего проекта.
 Его  охватила  ярость.  Как  они  посмели?  Джон  преодолел   последний
лестничный пролет, ведущий на кухню, и чуть  не  споткнулся  о  футбольный
мяч. В раковине была мешанина из  битого  стекла.  В  раме  над  раковиной
осталось только несколько осколков.
 До него донесся голос женщины, кричавшей в аллее позади его дома:
 - Джимми-и-и! Джимми-и-и! Немедленно иди сюда!
 Джон облегченно вытер пот.
 - Джимми-и-и! Я знаю, что ты там!
 На него накатило непонятное веселье. Джон  подобрал  футбольный  мяч  и
вышел на заднюю веранду. Молодая женщина в  синем  домашнем  платье  вошла
через его калитку и остановилась на  заднем  дворе.  Она  держала  за  ухо
мальчишку лет десяти. Мальчишка с перекошенным  от  боли  и  страха  ртом,
вывернув шею, чтобы как-то компенсировать  мертвую  хватку  своей  матери,
канючил:
 - Ма, пожалуйста! Пожалуйста, ма!
 Женщина посмотрела на Джона и отпустила ухо мальчишки. Она взглянула на
разбитое окно и снова перевела взгляд на Джона, потом на мяч в  его  руке.
Мальчик спрятался за ее спину.
 - Мне очень жаль, - сказала женщина. - Мы  вставим  вам  новое  стекло,
разумеется. Я его несколько раз предупреждала, но он все забывает. Мой муж
купит стекло по дороге домой. Он хорошо управляется с такими работами.
 Джон вымученно улыбнулся.
 - Нет необходимости, мэм. Полагаю, что  с  моих  детских  лет  за  мной
осталось еще много разбитых стекол. -  Он  бросил  мяч  во  двор.  -  Иди,
Джимми. Почему бы вам, ребята, не играть на том  пустом  участке  в  конце
квартала? Это безопаснее, чем на улице или на аллее.
 Джимми метнулся из-за матери и схватил мяч. Он  держал  его,  прижав  к
груди и глядя снизу вверх на Джона, словно не мог поверить в свою удачу.
 Женщина облегченно улыбнулась.
 - Как это мило с вашей стороны, - сказала  она.  -  Меня  зовут  Пачен,
Гледис Пачен. Мы живем прямо через аллею от вас  в  шестьдесят  пятом.  Мы
будем рады заплатить за окно. Это не было бы...
 - Нет необходимости, - повторил Джон, с трудом сохраняя  добрососедский
вид. Вторжение соседей - это последнее, в чем  он  нуждался.  Он  спокойно
произнес: - Будем надеяться, что Джимми заплатит за разбитое другим  юнцом
окно, когда доживет до моих лет. Мы,  мужчины,  всегда  должны  оплачивать
стоимость разбитых стекол.
 Гледис Пачен рассмеялась.
 - Должна  сказать,  что  это  мило,  очень  мило  с  вашей  стороны.  Я
никогда... Я имею в виду... мы не... - Она смущенно смолкла.
 - Полагаю, что за эти месяцы я показал себя очень таинственным типом. -
Джон с трудом сдерживал улыбка - Я изобретатель, миссис  Пачен  Я  весьма
упорно  работал  над...  ну,  полагаю,  пока  не  стоит  об  этом  слишком
распространяться. Меня зовут... - Он заколебался, сообразив, что  чуть  не
заговорил о себе, как  о  Джоне  Гаррете  О'Дее.  Потом  застенчиво  пожал
плечами и сказал: - Джон Мак-Карти. Думаю, вы еще услышите  это  имя.  Мои
друзья зовут меня Джек.
 "Хорошо проделано", - подумал Джон. Правдоподобное объяснение.  Улыбка.
Нет никакого вреда в том, чтобы выдать это имя.
 - Джордж будет очень рад, - заявила  Гледис.  -  Он  тоже  пропадает  в
гараже. У него там маленькая барахолка. Я... знаете, вы  должны  прийти  к
нам на обед. Не принимаю никаких отговорок.
 - Замечательно звучит. А то мне уже надоело  самому  готовить.  -  Джон
посмотрел на мальчика. - Осмотри тот  участок,  Джимми.  Он  выглядит  как
хорошая площадка для бейсбола.
 Джимми дважды быстро кивнул, но ничего не сказал.
 - Что ж, Гледис, ничего страшного не произошло, - хмыкнул  Джон.  -  Во
всяком случае,  ничего  по-настоящему  страшного.  Для  меня  это  хорошая
возможность лишний  раз  не  мыть  окно  над  раковиной.  А  теперь  нужно
возвращаться к работе. Я тут придумал кое-что.
 Он небрежно махнул рукой и попятился в кухню. Спектакль, подумал  Джон,
забивая оконный проем куском пластика. Нет  необходимости  менять  стекло.
Все равно все это сгорит сегодня вечером.
 Гледис Пачен вернулась на собственную кухню,  куда  пригласила  соседку
Хелен Эвери на кофе.
 - Я видела, как ты с ним разговаривала, - сказала  Хелен,  пока  Гледис
наливала кофе. - Ну и как он? Я думала, что умру, когда увидела,  как  мяч
Джимми врезался в это окно.
 - Он довольно милый, - ответила Гледис. - Думаю, он очень стеснительный
и... одинокий. - Она налила кофе себе. - Он изобретатель.
 - Так вот чем он занимается в своем подвале! Билл и я  удивлялись,  что
там круглосуточно горит свет.
 - Он был так добр с Джимми, - вздохнула Гледис, присаживаясь к столу. -
Он не позволил мне заплатить за  окно,  сказав,  что  задолжал  с  детства
несколько разбитых стекол.
 - Что он изобретает? Ничего не рассказывал?
 - Нет. Но держу пари - это что-то важное.



 Никогда не было большего антиирландского фанатика,  чем
 Шекспир.  Он   был   законченным   елизаветинским   фатом,
 совершенным отражением британского фанатизма.  Они  искали
 оправдания  в  религии.  Реформация!  Вот  где  истоки  их
 политики геноцида. Задним умом мы усвоили горькую  истину:
 любые враги Англии - наши друзья.
 Джозеф Херитц

 - Нам надо узнать, как он распространяет свои вирусы, - объявил Бекетт.
- Эта проблема все еще не решена.
 Это был третий день Команды. Они перенесли свои заседания  в  небольшую
столовую  неподалеку  от  главного  кафетерия  ДИЦ.  Она  была   ближе   к
лабораториям, здесь были более яркие стены и  освещение,  более  маленький
стол. Из кухни через переход со скользящей  панелью  можно  было  получить
кофе или чай. Несмотря  на  возражения  Службы  Безопасности  и  звякающую
посуду, обстановка столовой всех вполне устраивала.
 - Кто-то спрашивал, действует ли Безумец в одиночку? - заявил Хапп.  Он
слегка отодвинулся в сторону, пока официантки в белом убирали со стола.
 - Конспирация? - спросил Лепиков. Он смотрел на удаляющуюся официантку.
- Эти дамы служат в вашей армии, Билл?
 Ответила Фосс:
 - Это наша самая страшная тайна, Сергей. Два года такой службы,  и  они
гарантировано становятся маньяками-убийцами.
 Даже Лепиков присоединился к кислому хихиканью над остроумием Фосс.
 - Инфицированные птицы, - задумчиво  протянул  Данзас.  -  У  нас  есть
прецедент  попугайной  лихорадки.   Может   быть,   это   модифицированный
пситтакоз?
 - Мне кажется, что это на него не похоже,  -  заметил  Хапп.  -  Он  не
пойдет таким простым путем, нет. -  Он  посмотрел  на  синюю  папку  перед
собой, медленно открыл ее, перелистывая сколотые страницы. -  Это  из  его
второго письма: "Я знаю, что  существуют  связи  между  ИРА  и  федаинами,
японскими террористами, тупамару и Бог  знает  с  кем  еще.  У  меня  было
искушение распространить свою месть на эти страны, давшие  приют  подобным
трусам. Я предупредил их: не искушайте меня снова, ибо я  высвободил  лишь
малую часть своего арсенала". - Хапп закрыл папку и взглянул на  Лепикова,
сидевшего напротив. - Мы должны допустить, что это не простая  угроза.  Не
думаю, что он блефует. В свете всего этого мы должны предположить,  что  у
него есть еще несколько путей распространения своих  вирусов.  Потому  что
если мы поймем, как он это проделывает сейчас, то сможем перекрыть каналы.
 - А сможем ли? - спросил Бекетт.
 Лепиков кивнул в знак согласия, разделяя это сомнение.
 Годелинская наклонилась вперед, отхлебнула свой чай, потом сказала:
 - Он заражает отдельные  районы.  Факт  распространения  чумы  означает
только то, что здесь задействованы носители-люди.
 - Это почему? - спросил Данзас.
 - Насекомые не дали бы такого эффекта, - ответила Дорена.  Она  потерла
лоб и нахмурилась. Лепиков сказал ей  что-то,  понизив  голос,  по-русски.
Фосс уловила лишь часть  сказанного,  но  повернулась,  чтобы  внимательно
посмотреть на Годелинскую.
 - Что-то не так? - спросил Хапп.
 - Всего лишь головная боль, - ответила Дорена. - Думаю, что от перемены
воды. Можно мне еще чаю?
 Бекетт повернулся к панели, открыл ее и оказался лицом к лицу  с  низко
наклонившимся с другой стороны  вежливо  улыбающимся  блондином  с  белыми
зубами.
 - Кому-нибудь нужно еще что-то из кухни? - спросил мужчина.
 - Мужланы! - проворчал Лепиков.
 - У них просто не было времени установить в этой комнате  микрофоны,  -
хмыкнула Фосс. - Завтра это будет менее навязчиво. Я возьму черный кофе.
 Бекетт оглядел  стол.  Остальные  колебались.  Он  снова  обратил  свое
внимание на вежливое лицо в окошке.
 - Вы слышали?
 - Ладно, док.
 Панель скользнула на место.
 Бекетт повернулся к столу.
 Хапп поднял с пола портфель, смахнул с  него  листок  салата  и  извлек
маленький блокнот и карандаши.
 - Это будет самое простое.
 Панель позади Бекетта скользнула в сторону, открыв окошко.
 - Один чай, один черный кофе. - Это было Вежливое  Лицо.  Он  вытолкнул
две дымящиеся чашки на внутренний край окна и закрыл панель.
 Не поднимаясь, Бекетт взял обе  чашки  и  послал  их  по  столу.  Когда
Годелинская брала свою, он заметил белое пятнышко на  тыльной  стороне  ее
левой кисти. Оно было небольшим, но вполне заметным для его тренированного
глаза. Прежде, чем Бекетт это прокомментировал, Лепиков заявил:
 - Думаю, что чума была распространена с помощью какого-то  дьявольского
американского приспособления. Баллончик с лаком для волос, например.
 Хапп что-то писал в своем блокноте.
 - Это есть в моем списке, но у меня большие сомнения. Это,  опять-таки,
слишком очевидная вещь для нашего Безумца.
 Годелинская шумно отхлебнула из своей чашки, потом сказала:
 - Согласна с Джо. Это не в стиле О'Нейла.
 - А в чем ЕЕ стиль? - спросила Фосс.
 Хапп улыбнулся.
 - Как я уже говорил, думаю, что это будет что-то  удивительно  простое.
Нечто, о чем мы скажем: "Ох, Боже мой! Разумеется!"
 - Что именно? - подсказал Бекетт.
 Хапп высоко вздернул плечи и развел руками.
 - Я затрагиваю лишь вопрос стиля, а не отдельных методов.
 - Нам не известен инкубационный период, - заметила Годелинская.  -  Оно
не может сидеть в организме месяцами.
 - Зараженные подарки? - спросила Фосс.
 - Что-то вроде, - сказал Хапп.  -  Игрушка,  которую  мать  подержит  в
руках, прежде чем передать ребенку. Мы не должны забывать, что жена и дети
О'Нейла были убиты. Он говорит о соответствующей мести.
 - Дьявольщина, - проворчал Данзас.
 - Ненормальный, - добавил Лепиков.
 - Конечно, - согласился Хапп. - В его методе есть то  безумие,  которое
откроет к нему двери.
 Годелинская осушила свою чашку, поставила ее и посмотрела  вдоль  стола
на Фосс.
 - Скажите мне, Ари, если вы - эта БЕЗУМИЦА, как вы это проделаете?
 - Наверное, использую какой-нибудь пищевой продукт, - ответила Фосс.
 - Картошка? - хмыкнул Лепиков. - Это смешно!
 Хапп увещевающе поднял палец.
 - Она  коснулась  сути.  Это  должна  быть  ОБЫЧНАЯ  вещь,  нечто,  что
используют в Ирландии, Британии и Ливии. И это  должно  быть  что-то,  что
подвергает заражению максимальное количество женщин.
 - Почему женщин? - спросил Бекетт.  -  Почему  мужчина  не  может  быть
носителем?
 Данзас, следуя своей обычной схеме не вносить вклада в обмен мнениями в
Команде, пока дело как следует не продвинется, сказал:
 - Есть еще одно качество, обусловленное ограничениями,  наложенными  на
нашего Безумца.
 Все внимание обратилось к нему.
 - Как он получает доступ к распределительной системе? - спросил Данзас.
- Я согласен, что это должно быть что-то простое и доступное для всех трех
регионов, но это должно быть доступно и для Безумца и, по возможности, без
трудоемких приготовлений или сложного заговора.
 - Он одиночка, - заявил Бекетт.
 -  Изощренный  ум,   -   сказал   Лепиков.   -   Научные   способности,
продемонстрированные им в лаборатории, будут, я уверен,  приложены  к  его
методу распространения.
 - Изощренный, да, - вздохнул Хапп. - Но не обязательно научно  сложный.
Его стиль... более вероятно, что он заражает что-то обычное, что-то такое,
что есть у каждого из нас на данный момент.
 Предположение Хаппа было встречено молчанием.
 Бекетт кивнул, скорее себе, чем Хаппу. Это было похоже на истину. Стиль
О'Нейла. Простота, лежащая в основе всего.
 - Почему это не может быть заговором? - спросил Лепиков.
 Годелинская покачала головой.
 - Насекомые? - спросила Фосс.
 - Насекомые как разносчик чумы, - протянул Лепиков. - Это  не  подходит
под ваше описание, Джо?
 - Но как он их распространяет? - спросил Хапп.
 - Яйца или личинки? - спросила Фосс.
 - И снова вопрос распространения, - добавил Хапп.
 - Воздушные путешествия делают подобную концепцию Немезидой  для  всего
мира, - заявил Лепиков.
 - А как насчет заражения  водных  систем  в  районах  цели?  -  спросил
Данзас.
 - Насекомые в воде? - предположил Лепиков.
 - Или сам вирус, - мрачно сказал Данзас.
 Хапп мягко стукнул кулаком по столу.
 - Распространение. Как?
 - Минутку, - вмешалась Фосс. - Насекомые в воде -  это  неплохая  идея.
Китобойцы распространили личинок москита по всему южному Тихому  океану  в
отместку тем, кто их обидел.
 - Возможно, служащий авиалинии или пилот,  -  заявил  Лепиков.  -  Этот
О'Нейл случайно не пилот?
 - Отрицательно, - покачал головой Бекетт.
 - Но привлечение в качестве идеи авиарейсов, это так привлекательно,  -
вздохнул Лепиков.
 - Гавайи благодаря воздушному  сообщению  приобретают  пятьдесят  новых
видов насекомых в год, - прокомментировал Бекетт.
 - Что повсеместно перевозится подобными самолетами? - спросил Лепиков.
 - Багаж, грузы, - ответил Бекетт. - Сами туристы, но...  -  Он  покачал
головой. - Это не учитывает того факта, что он конкретно указал свои  цели
- Ирландия, Британия и Ливия.
 - И никаких гарантий, что прочие этого избегнут, - добавила Фосс.
 - Мы не можем быть уверены в том, что он использует только один  метод.
Инкубационный период - вот что самое существенное для наших обсуждений.  -
Годелинская потерла лоб.
 - Почта, - предположил Хапп.
 - Что вы предполагаете? - спросил Бекетт.
 - Я в самом деле не знаю, - смутился Хапп. - Я  только  пытаюсь  играть
роль О'Нейла в этом спектакле. Что мы знаем о нем?
 - Он был в Ирландии, - вспомнил Бекетт.
 - Точно! - воскликнул Хапп. - И в Ирландии он претерпел великую агонию,
подвигнувшую его на такое ужасное дело. Но у него остались об  Ирландии  и
другие впечатления. Что он мог там узнать?
 - Не улавливаю, что вы имеете в виду, - сказал Лепиков.
 - Он узнал, как люди в Ирландии проводят свой досуг.
 - А также и в Британии, и в Ливии? - иронично спросил Лепиков.
 Хапп покачал головой.
 - Наверное, но давайте сначала  сосредоточимся  на  Ирландии.  Если  мы
сможем получить ответы, представив его действия там, то получим  ответы  и
на все остальное.
 - Вперед, - сказал Бекетт, испытывая странное чувство от того, что Хапп
на верном пути. "Продолжай!" - подумал он.
 - О'Нейл - не житель Ирландии. Таким  образом,  он  должен  был  где-то
остановиться. Отель? Этот факт нам известен. Что он делает в  этом  отеле?
Спит. Он пользуется различными возможностями отеля и населенного пункта.
 - Я не вижу никаких ответов, - заявил  Лепиков.  -  Только  еще  больше
вопросов. А что, если он вызывает обслуживание в номер?
 - Для этого он пользуется телефоном. У него есть  доступ  к  телефонной
книге.
 - И у него есть туристические путеводители, - сказал Лепиков.  -  Ну  и
что?
 - Пусть продолжает, - вмешался Бекетт.
 Лепиков пожал плечами и отвернулся.
 - Поездки и туристические путеводители,  да!  Это  может  быть  важным.
Цветные  брошюры,  лавочки  и  рестораны,  бары,  общественные  и  частные
средства передвижения. Он арендует машину или берет такси?
 - Он первым делом купил машину, - сказал Бекетт. - Дешевый  подержанный
"фиат". Мы как раз получили подтверждение. Оно там, в  том  листе,  что  я
раздал вам сегодня утром.
 - Я еще не прочитал его, - извинился Хапп. - Но теперь мы знаем, что он
был мобилен.
 - А что стало с машиной? - спросил Лепиков.
 - Она была продана от его имени тем человеком, что  продал  ее  ему,  -
ответил Бекетт.
 - Но он мобилен,  -  повторил  Хапп.  -  Куда  он  ездит?  Он  посещает
спортивные  мероприятия?  Лекции?  Театр?  Я  обращаю  ваше  внимание   на
обыденные, каждодневные поступки. Он покупает книги. Он отравляет  письмо.
Консьерж принимает у него заказ на места в ресторане.
 Данзас содрогнулся и пробормотал:
 - Ирландские рестораны...
 - Но О'Нейл начинал становиться активной частицей ирландского  общества
до того, как на него обрушилась эта  трагедия.  Он  там,  и  он  думает...
по-ТАМОШНЕМУ.
 - И каким образом это приближает нас к его методам  распространения?  -
спросил Лепиков.
 - Прежде, чем применить подобные средства, он должен был знать, как это
сработает в районах его це