еня есть некоторый  опыт  попыток  пробиться  сквозь  политические
баррикады,  Шилох,  попыток  достигнуть  ушей  кого-нибудь,  кто   "что-то
сделает". Я, в некотором смысле, понимаю вашу теперешнюю ситуацию.
 Бродерик снова наклонился вперед.
 - Сэр, там... - и он указал на окна, - там есть люди, которые знают то,
что надо знать вам. Я представляю самых тонких...
 - Шилох, вы точно указали на мою проблему. Как мне найти этих людей?  И
найдя их, как смогу я процедить и прополоть то, что они принесут?
 - Доверьтесь своим друзьям!
 Вэлкорт вздохнул.
 - Но, Шилох, вещи, предоставленные мне... в общем то, что умалчивается,
что важнее того, о чем говорится. Теперь я президент. Моим первым решением
будет: избавиться от советников, которые производят  только  драматические
эффекты. Я выслушаю их, если они придут с чем-нибудь новым, но у меня  нет
времени на старые глупости.
 Бродерик понял по тону и словам президента,  что  он  свободен,  но  не
сдвинулся с места.
 - Мистер президент, я  рассчитываю  на  старое  знакомство.  Мы  прошли
вместе долгий путь... где...
 - Где часто я был прав, а вы не правы.
 Рот Бродерика стянулся в тонкую линию.
 Вэлкорт первым нарушил молчание:
 - Не думайте, что я злопамятен. У нас нет времени для такой  чепухи.  Я
просто говорю вам, что собираюсь полагаться на свои собственные  суждения.
В этом суть моей должности. И факты  показывают,  что  мои  суждения  были
более правильными, чем ваши. Для меня  вы  имеете  только  одну  ценность,
Шилох, - информацию.
 Произнося это, Вэлкорт думал: "Подозревает ли Шилох  о  подлинной  сути
информации, которую он  мне  сегодня  предоставил?"  Бродерик  представлял
людей, которые  могут  начать  действовать  самостоятельно  и  подвергнуть
опасности тонкое равновесие. А в эти  времена  любое  недоразумение  может
привести к тому, что планета останется без населения. Люди Бродерика  явно
действовали в  контексте,  времена  которого  прошли.  Операцию  "Ответный
огонь" необходимо предупредить.
 Бродерик шевельнул губами, но не раскрыл рта. После некоторого молчания
он сказал напряженным контролируемым голосом:
 - Мы всегда говорили, что вы не очень хороший игрок для командной игры.
 - Я рад, что у вас такое  высокое  мнение  обо  мне.  Вы  сделаете  мне
одолжение, Шилох, если вернетесь к вашим  людям  и  скажете  им,  что  мое
мнение о бюрократах не слишком изменилось.
 - Я никогда не слышал это мнение.
 - Они совершили фатальную ошибку,  Шилох.  Они  попытались  скопировать
советскую модель.  -  Он  поднял  руку,  призывая  Шилоха,  который  начал
возражать, к молчанию. - Да, я  знаю  причины.  Но  посмотрите  на  пример
Советов внимательнее, Шилох.  Они  создали  бюрократическую  аристократию,
воссоздали ее, я сказал бы, по образу царской  модели.  Вы  всегда  хотели
быть аристократом, Шилох. Вы просто неправильно выбрали сторону для  своей
попытки.
 Бродерик  сжал  подлокотники  кресла  так,  что  костяшки  его  пальцев
побелели. В его голосе слышалась едва контролируемая ярость:
 - Сэр, управлять должны интеллигентные люди!
 - Кто же будет судить о том, что является интеллигентным,  Шилох?  Было
ли интеллигентным то, что ввергло  нас  в  эти  неприятности?  Видите  ли,
аристократы могут скрывать свои ошибки только до тех пор, пока эти  ошибки
достаточно невелики.
 Вэлкорт поднялся с кресла и обратился к Бродерику из глубокой тени  над
лампой.
 - Извините меня, Шилох, мне надо пройти в другой кабинет и  посмотреть,
смогу ли я обнаружить, какие еще ошибки мы можем совершить.
 - И вы больше меня не примете?
 - Я выслушал ваши аргументы, Шилох.
 - Значит, вы не собираетесь воспользоваться преимуществом...
 -  Я  воспользуюсь  любым  и  каждым   преимуществом,   которое   сочту
действительно преимуществом! И тем, которое я сочту не угрожающим  главной
заботе - найти лекарство от этой чумы. Поэтому моя дверь  всегда  остается
для вас открытой, Шилох, когда позволит время. Может  быть,  вы  принесете
мне что-нибудь полезное.
 Вэлкорт  повернулся  и  вышел  из   комнаты,   подсознательно   копируя
целенаправленную  походку,  которую  он  так  много  раз  видел  у   Адама
Прескотта. В главном холле  Вэлкорт  захватил  с  собой  одного  из  своих
секретарей  и,  пока  они  спешили  к   Восточной   комнате,   продиктовал
меморандум.
 "Альтернатива таким вот Бродерикам - это  не  позволить  завалить  себя
информацией", - думал он.  Нет,  альтернатива  заключается  в  том,  чтобы
окружить себя людьми, которые использовали свою наблюдательность  так  же,
как и он сам. Он знает нескольких таких людей,  они  могут  знать  кого-то
еще. Этот меморандум был только первым шагом.  Осведомленные  люди  должны
найтись... те умные, кто не боится докладывать о неприятных вещах.
 Глубокий  анализ  -  это  то,  что  должно  происходить   без   участия
Президента. Может быть, необходимость в этом назрела уже  давно.  И  нужно
было возникнуть ситуации с чумой,  требующей  быстрого  принятия  решений,
чтобы победить всех любителей "драм" и выбрать правильный подход.
 Хотя в одном Бродерик был прав: найти подходящих  людей.  Но  когда  он
найдет их, когда он переварит их информацию и примет в соответствии с  ней
решение, он должен быть уверен,  что  его  распоряжения  будут  выполнены.
Ясно, что власть людей, которых представлял Бродерик,  часто  превосходила
власть временных обитателей  Овального  кабинета.  Она  превосходила  даже
власть людей в  других  кабинетах,  в  угловых  кабинетах  или  в  больших
помещениях  в  конце  длинных   холлов,   увешанных   портретами   прошлых
президентов. Бюрократы рано научились  простой  политической  истине:  "Мы
будем здесь и после того, как временные обитатели Овального кабинета будут
заменены избирателями".
 Время было на их стороне.
 Вэлкорт задержался у двери в Восточную комнату. Что ж, чума изменила  и
это. Времени, которое было в их распоряжении, можно было найти только одно
применение - найти путь к выживанию.



 Я та, которая оскорбила Иисуса старого времени:
 Я та, которая лишила детей своих рая!
 По праву я должна была быть на кресте.
 Не было бы ада, не было бы печали,
 Не было бы страха, если бы не я.
 "Плач Евы", старинная ирландская поэма

 Дорога достигла гребня холма у выхода из долины намного правее  крытого
шифером особняка, чем ожидал  Джон.  Справа  виднелась  неглубокая  низина
рядом с  молодыми  сосенками,  которые  постепенно  сливались  с  высокими
соснами у дальней  вершины.  Слева  от  Джона  тянулось  метров  пятьдесят
пологого склона, который плавно сходил  в  глубокую  "чашу"  около  тысячи
метров в поперечнике.
 Вилла, высотой в три этажа  и  с  четырьмя  площадками,  прилепилась  к
черному скальному изгибу у дальней части "чаши". На лужайке перед  зданием
пощипывали траву овцы. Двойной ряд тополей с заросшей дорожкой между  ними
вел к зданию издалека, с правой стороны. Тополя и высокие хвойные  деревья
частично скрывали находившуюся за ними лужайку.
 Западный ветер качал тополя и  пригибал  высокую  траву,  пробивающуюся
сквозь каменную  изгородь  у  дороги  рядом  с  Джоном.  Он  повернулся  и
посмотрел на спутников. Херити поставил одну ногу на  изгородь,  склонился
вперед, упершись в поднятое колено, прислушиваясь. Отец  Майкл  и  мальчик
стояли рядом с ним, глядя на пасторальную сцену внизу.
 - Посмотрите-ка на это, - сказал Херити приглушенным голосом.
 Отец Майкл приложил ладонь к уху.
 - Слушайте!
 Тогда Джон  тоже  услышал:  звуки  играющих  детей  -  высокие  голоса,
возбужденные крики. "Игра", - подумал он. Он вскарабкался на высокую стену
рядом с Херити и посмотрел вдаль через низменность в  направлении  здания.
Звуки доносились из-за тополей и стены хвойных деревьев.
 Херити снял ногу со стены и трусцой пробежал по дороге,  выбрав  место,
где деревья не закрывали вид. Джон и остальные  торопливо  последовали  за
ним.
 Отец Майкл на бегу вытащил  из  рюкзака  подаренный  Гэнноном  бинокль.
Остановившись, он направил его на плоскую лужайку, открывшуюся перед ними.
Остальные остановились рядом с ним.
 Теперь Джон видел их - на лужайке играли дети, пиная мяч. На  них  были
белые блузки и такие же чулки, черные туфли и... юбки! Темные юбки!
 Херити протянул руку к отцу Майклу.
 - Дайте мне бинокль.
 Отец Майкл передал его Херити, который навел бинокль  на  игроков.  Его
губы двигались беззвучно, пока он смотрел, затем он сказал:
 - Ах, маленькие красотки. Эти маленькие  красотки.  -  Херити  медленно
опустил бинокль и бросил его Джону. - Видите, что упустил Безумец?
 Дрожащими руками Джон настроил бинокль и навел его на  лужайку.  Игроки
были девочками от двенадцати до шестнадцати лет. Их волосы были  заплетены
в  две  косички,  которые  мотались  из  стороны  в  сторону,  когда  они,
уворачиваясь, бегали за мячом и  кричали,  вызывая  игроков.  У  некоторых
девочек, как отметил Джон, были  на  руках  желтые  повязки,  у  других  -
зеленые. Две команды.
 - Женская школа? - спросил Джон хриплым голосом. Он чувствовал слабое и
отдаленное шевеление О'Нейла-Внутри, недовольное движение, которое, как он
знал, должно быть заглушено.
 - Это маленькая голубятня Бранна Маккрея, - сказал Херити. - Он  создал
это маленькое место вне пределов досягаемости Финн Садала и других, и  еще
все знают, что у Маккрея есть, по меньшей мере, пять ракетных установок  и
еще разные другие орудия насилия,  поэтому  Военный  совет  не  подвергает
сомнению его решение.
 Неразговаривающий мальчик придвинулся к отцу Майклу, не отрываясь глядя
на лужайку.
 Джон опустил бинокль и вернул его  священнику,  который  предложил  его
мальчику, но тот только помотал головой.
 - Это в самом деле девочки или это  мальчики,  одетые  как  девочки?  -
спросил Джон.
 - Девочки и молодые  женщины,  -  сказал  Херити,  -  все  сохранены  в
пересаженной французской вилле мистера Маккрея.  Ты  бы  сказал,  что  это
французская вилла, Джон?
 - Может быть. - Джон осознал свой ответ только после того, как произнес
его. Он смотрел в направлении крыши здания, видимой  между  деревьями.  Из
четырех каминных труб дома шел дым. Он чувствовал запах горящего торфа.
 - Джозеф, почему мы пошли этой дорогой? - спросил отец  Майкл  дрожащим
голосом. - Мы не должны приближаться к этому месту. Наверняка мы  заражены
чумой.
 - Как и солдаты, которые их охраняют, - сказал Херити. - Такая уж у них
изоляция, и мы видим их  сквозь  этот  просвет  и  живы.  Не  все  женщины
Ирландии мертвы.
 - Кто такой Бранн Маккрей? - спросил Джон.
 - Крез импорта сельскохозяйственных машин, - сказал Херити.  -  Богатый
человек, потому что у него есть большие дома, как этот вот,  и  пушки,  и,
как мне сказали, жестокие женщины, которые ими пользуются. - Он повернулся
прочь, и когда он отошел, со стороны здания прозвучал винтовочный выстрел.
Пуля ударила в каменную стену рядом с ним и рикошетом отскочила в сторону.
Отец Майкл  повалил  мальчика  на  дорогу  за  стеной.  Джон  пригнулся  и
обнаружил, что его рука схвачена Херити, который поволок его через дорогу.
Они перекатились через противоположную стену, в то время как  вторая  пуля
ударила сзади них. Отец Майкл с мальчиком, согнувшись, перебежали дорогу и
присоединились к Джону и Херити. Они легли в высокую траву над неглубокой,
поросшей соснами низиной, которую Джон отметил раньше.
 Он прислушался. Звуки игры девочек стихли. Вдали мужской голос  рявкнул
короткую команду через мегафон:
 - Внутрь!
 - Они только предупреждают, чтобы мы не совались, - сказал отец Майкл.
 - Это не в стиле Бранна Маккрея, - сказал Херити. Он взглянул в сторону
низины и на склон за ней. - Следуйте за мной. -  Наклонив  голову,  Херити
сбежал по низкому  холму  в  заросли  сосен,  продираясь  сквозь  ветви  и
выставляя плечо вперед у самых трудных препятствий.
 Джон и остальные следовали за ним. Гибкие ветви били и  хлестали  Джона
по рукам и плечам.
 - Сюда! - крикнул Херити.
 Они ворвались сквозь заслон ветвей на небольшую поляну с  беспорядочной
группой гранитных обломков в центре. Херити  нырнул  за  камни,  остальные
последовали за ним. Тяжело дыша, они лежали на траве, которая пахла  пылью
и кремнем. Отец Майкл перекрестился, мальчик укрылся за священником.
 - Почему мы бежим? - спросил Джон.
 - Потому что я знаю мистера Маккрея, - сказал Херити.
 Над поляной наступила тишина, затем со стороны долины и  дома  раздался
шипящий рев. Оглушающий взрыв взвился на дороге, которую  они  только  что
покинули. Черные обломки асфальта и камней засыпали окрестности.
 Херити взглянул на отца Майкла.
 - Он ни с кем не сотрудничает, этот Бранн Маккрей.
 От взрыва у Джона звенело в ушах. Он прижал  к  ним  ладони  и  помотал
головой.  О'Нейл-Внутри  зашевелился  и   почти   проснулся.   Взрывы   он
воспринимал только как бомбы, а не  ракеты.  Бомбы,  которые  убили  твоих
близких.
 - У тебя не осталось близких, - пробормотал Джон.
 - Что ты сказал? - спросил Херити.
 Джон опустил руки.
 - Ничего. - Он чувствовал, как О'Нейл-Внутри возвращается  в  состояние
неподвижности, но облегчения от этой передышки у него не было.  Что,  если
О'Нейл-Внутри полностью выйдет наружу в присутствии Херити?  Это  было  бы
катастрофой.
 - Мы должны убираться отсюда, - сказал отец Майкл.
 Херити поднял руку, требуя тишины. Он смотрел на  сосновые  заросли  на
севере, где хрустнул сучок, и было слышно, как что-то большое  продирается
сквозь ветви. Херити показал на карман  Джона  и  одними  губами  произнес
слово: "Пистолет". Приставив палец к  губам  и  держа  автомат  на  груди,
Херити, крадучись и подныривая под ветви, двинулся в  ту  сторону,  откуда
доносился звук. Через несколько мгновений он исчез из виду.
 Джон достал пистолет из кармана и посмотрел вслед Херити. Он чувствовал
себя в глупом положении. Какая польза  от  этого  пугача  против  ракетной
установки? Звук чего-то крупного, продирающегося через  сосновые  заросли,
смолк.
 Отец Майкл нашел четки и перебирал их,  шевеля  губами.  Мальчик  почти
полностью втянул голову в куртку.
 Тишина продолжалась - гнетущая и тяжелая. Джон прополз мимо священника,
повернулся и сел, прислонившись спиной к теплой скале. Низкие сосенки были
в нескольких шагах, перед ними - высокая  бурая  трава,  сзади  -  толстые
зеленые ветви.
 Сверху, с находящегося справа склона, донесся мужской голос. Слова были
неразборчивы, но Джон почувствовал  себя  незащищенным,  поставленным  как
мишень для любого, кто прячется в деревьях. Он  поднял  пистолет  и  взвел
курок. Среди сосен послышалось движение - Херити?
 - Эй, янки! - Это был голос Херити. - Это друзья. Мы выходим.
 Джон опустил пистолет, отпустил курок и вернул пистолет в карман.
 Херити вынырнул из-за деревьев в сопровождении двух  высоких  мужчин  в
зеленых униформах и темно-зеленых беретах со значком Эйра в виде  арфы  на
погонах и беретах. Оба  несли  с  собой  автоматические  винтовки.  Херити
небрежно держал свой автомат на груди.
 Джон внимательно осмотрел двоих, пришедших с Херити. Они были  довольно
похожи друг на друга и  могли  бы  быть  близнецами,  хотя  тот,  что  шел
впереди, выглядел старше, вокруг глаз его было больше морщин, а кожа  была
более обветренной. Из-под их беретов выглядывали  пряди  рыжеватых  волос.
Бледно-голубые глаза пришельцев глядели настороженно над впалыми щеками  и
короткими носами. У них были мягко очерченные подбородки и полные губы.
 Трое мужчин подошли к скальному  укрытию,  Джон  и  отец  Майкл  встали
навстречу.  Мальчик  остался  сидеть,  выглядывая  из-под  капюшона  своей
куртки.
 Мужчины остановились перед Джоном.
 Херити сказал:
 - Это Джон Геррич О'Доннел, Лиам. Отца Майкла вы должны знать. А здесь,
внизу... - он посмотрел на мальчика, сидящего на земле, - ...мальчик.
 Старший из новоприбывших кивнул.
 Представляя их Джону, Херити продолжил:
 - Это Лиам, - он указал на старшего из мужчин, - и его двоюродный  брат
Джок. Они Каллены, оба. У Лиама и  Джока  здесь  восемь  полных  отделений
регулярных  войск.  Они  охраняют  прекрасное  поместье  мистера  Маккрея,
которое является лакомым кусочком для разных сомнительных типов.
 - Хвала Богу, - сказал отец Майкл. - Ничто не должно принести вред этим
молодым женщинам.
 Лиам враждебно взглянул на отца Майкла из-под тяжелых век. Заметив это,
Джон поразился этой демонстративной злобе.  В  этом  чувствовалось  что-то
подспудное, что-то, что обеспокоило Джека. Херити знает  этих  двоих.  Они
знают отца Майкла. Недавний вопрос священника был очень  уместен  -  зачем
они пошли этой дорогой?
 - Хвала армии, - сказал Джок, в  голосе  которого  послышалась  сильная
картавость.
 "Он говорит совсем не как ирландец", - подумал Джон.
 Как будто прочитав его мысли, Херити сказал:
 -  Забавный  у   нашего   Джока   акцент,   не   правда   ли?   Он   из
шотландцев-католиков, Джон.
 - Оставь это, - сказал Лиам. - Ты знал,  что  дорога  закрыта,  Джозеф.
Зачем тебе надо было дразнить Маккрея с его ракетной установкой?
 - Чтобы он расходовал боеприпасы, - сказал Херити со смешком.
 - Ну и веселый ты человек! - сказал Лиам.
 - Не такой веселый, как ты, и не такой острый на язык, - сказал Херити.
 - У нас нечто вроде соглашения с Маккреем, и ты знаешь  это,  -  сказал
Лиам. - Этих девочек, там внизу, надо сохранить, несмотря на то,  что  они
побывали в грязных лапах Маккрея.
 Отец Майкл неожиданно подскочил и встал рядом с Джоном.
 - О чем ты говоришь, Лиам Каллен?
 - Не лезь в это, священник, - сказал Лиам. Он взглянул на своего брата.
- Возвращайся и  скажи  остальным,  что  здесь  все  спокойно.  Они  могут
передать мистеру Маккрею, что это только безобидные прохожие.
 Джок развернулся и зашагал  прочь.  Казалось,  что  его  зеленая  форма
растворилась среди сосен. Вскоре затих даже звук его шагов.
 Но от отца Майкла нелегко было отвязаться.
 - Ты сказал, Лиам Каллен, грязные лапы. Что ты видел?
 - Ну, там две девочки, которые постарше, беременны, и это наверняка,  -
сказал Лиам.
 - Там, у Маккрея, есть священник? - задал вопрос отец Майкл.
 - Что касается этого, - ответил Лиам, - то  мистер  Маккрей  больше  не
признает вашу церковь.
 Отец Майкл покачал головой.
 Херити прислушивался к этому разговору  с  нескрываемой  насмешкой.  Он
спросил у Лиама:
 - Вы знаете, сколько их там?
 - Не наверняка, но мы  опознали  девять  старших  женщин  и  еще  около
тридцати девочек.
 - Откуда они все взялись? - спросил Джон.
 - О, это мы знаем, - сказал Херити. - Наш мистер  Бранн  Маккрей  сгреб
тех, молоденьких, при первых признаках неприятностей.  Ему  еще  чертовски
повезло. Не было ни одной больной во всей группе. А что касается тех,  что
постарше... - Херити посмотрел на Лиама. - Они были с ним уже давно.
 - Как это "сгреб", что вы имеете в виду? - спросил Джон.
 - Он сказал родителям, что их надо спрятать в безопасном месте от чумы,
- сказал Лиам. - И это, в общем-то, правда.
 - Там только один мужчина? - спросил Джон.
 Лиам кивнул.
 - Я должен поговорить с ним, - сказал отец Майкл.
 - Вы не можете сказать ему ничего, что бы он захотел услышать, - сказал
Лиам. - Маккрей и его женщины стали последователями религии  друидов,  как
они говорят.
 - Еще одно богохульство! - Отец Майкл пристально глядел на Лиама. -  Вы
сказали, что у вас с ним соглашение. Значит, вы разговариваете с  ним.  Вы
сказали Джоку...
 - Вы что, собираетесь сочетать их групповым браком? - спросил Херити. -
Мистер Маккрей и все его  женщины  соединены  священными  узами!  Как  это
великолепно!
 Отец Майкл не обратил внимания на эту  насмешку  и  не  сводил  глаз  с
Лиама.
 - Если вы не устроите так, чтобы я мог поговорить с ним, я  предоставлю
вам возможность выстрелить мне в спину, когда пойду туда сам.  Я  не  могу
допустить, чтобы их души попали в ад!
 - Ну, почему бы и нет? - спросил  Лиам.  -  Священник  разговаривает  с
мистером  Маккреем,  это  развлечет  немного   моих   ребят.   Вы   будете
разговаривать с ним по полевому