ься.  Поэтому  лучше  бы  ей
отправиться сию секунду, не задерживаясь.
   - Забирайте всех этих людей с собой, - подытожил, наконец, Хоксмур.  -  У
меня на борту хватит места  для  всех.  Забирайте  всех,  кто  находится  на
станции; их там сейчас наверняка немного. За время этого короткого разговора
Ховелер, хотя и пребывал в растерянности  оттого,  что  внезапное  нападение
оказалось реальностью, вспомнил учебные тревоги - увы, не такие уж частые  -
и обязанности, которые ему следовало выполнять в  соответствии  с  аварийным
расписанием. Его  задача  во  время  тревоги  или  нападения  заключалась  в
основном в присмотре за квазиразумными машинами, выполнявшими большую  часть
работ  в  лаборатории  Точнее  говоря,  Ховелеру  полагалось  проследить  за
временной  приостановкой  текущих   экспериментов   и   обеспечить   должную
сохранность оборудования и материалов.
   И биоинженер, подчиняясь предписанию, принялся выполнять свою работу. Она
была не слишком обременительна - во всяком случае, на этом  этапе  -  и  при
этом позволяла наблюдать за тем,  что  происходило  между  молодой  супругой
премьера и его лучшим пилотом.
   Наблюдая за леди Женевьевой, Ховелер  все  же  время  от  времени  урывал
мгновение для беспокойного взгляда в сторону доктора Задор, которая внезапно
обнаружила, что должна теперь командовать обороной лаборатории.  Анюта  явно
не была готова к таким стрессам, и Ховелер серьезно опасался, что это станет
для нее лишним поводом к панике.  Во  всяком  случае,  первое,  что  сделала
госпожа Задор, - это отклонила предложение Хоксмура спасти их. А ведь пилот,
по крайней мере,  выглядел  человеком,  отвечающим  за  свои  действия.  Тем
временем прибыло еще одно послание - для того, кто в данный момент  отвечает
за безопасность станции. Ховелер продолжал работать, но краем уха слышал это
сообщение. Оно поступило с другого корабля, регулярного  курьерского  судна,
пилотируемого человеком. Этот курьер как раз приближался к  станции,  и  его
пилот вызвался эвакуировать людей из лаборатории - поскольку она из-за своих
размеров была практически не способна к маневру. Курьер должен был подлететь
к станции с секунды на секунду.
   - Мы принимаем ваше предложение, - решительно отозвалась доктор Задор.  -
Причаливайте к шлюзу номер три.
   В  следующую  секунду  доктор  Задор  положила   пробирку   с   последним
протоколонистом, каковому предстояло, наверное, стать  самым  знаменитым  из
них, на плоскую верхушку какого-то прибора, стоящего неподалеку от Ховелера,
многозначительно взглянула на него, словно говоря: "Это твоя  обязанность  -
возиться с ним", и помчалась следом за леди Женевьевой. Ховелер заметил, что
Анюта схватила миниатюрную  женщину  за  руку  и  вместо  коридора,  который
посоветовал Ник, решительно направила леди Женевьеву в  коридор,  ведущий  к
шлюзу номер три. Тем временем  вокруг  творилось  что-то  несусветное.  Люди
бестолково метались по лаборатории и соседним коридорам. Кое-кто  из  гостей
уже начал бегать кругами.
   Еще через несколько мгновений  госпожа  Задор  снова  оказалась  рядом  с
Ховелером.  Ее  внимание  было  приковано  к  центральному  голографическому
экрану.
   - Хоксмур! - позвала она.
   - Доктор Задор?
   - Сейчас за безопасность станции отвечаю я.
   - Да, мэм, я это понял.
   - Не приближайтесь к станции. У нас есть под рукой другое судно. Оно  уже
пришвартовалось,  -  госпожа  Задор  бросила  быстрый  взгляд   на   прибор,
подтверждающий  истинность  этого  утверждения,  -  и  мы  прекрасно   можем
эвакуироваться без вашей  помощи.  А  вы  лучше  тем  временем  вступайте  в
сражение.
   - Мой корабль не имеет оружия, - все так же твердо  и  спокойно  возразил
Хоксмур.
   - Не перебивайте!  Даже  если  у  вас  нет  оружия,  вы  можете  таранить
врага-Да, мэм, - сухо отозвался Хоксмур -  В  его  голосе  не  было  заметно
нерешительности. В следующее мгновение изображение пилота исчезло.
   "Анюта спятила - такие приказы отдавать''" -  изумился  Ховелер,  услышав
этот короткий диалог спокойный приказ, повелевающий человеку пойти на верную
смерть, и такое же спокойное подтверждение готовности выполнить этот приказ.
Биоинженер явно чего-то не понимал в происходящем, но сейчас просто  некогда
было удивляться. От  доктора  Ховелера,  как  и  от  доктора  Задор,  сейчас
требовалось  неукоснительное  исполнение  своих  служебных  обязанностей,  к
каковым они и приступили  Обменявшись  несколькими  словами,  они  принялись
следить  за  ходом  эвакуации.  Потом  Ховелер  набрался  дерзости  и  решил
позволить себе замечание личного характера.
   - Анюта. - Внимание доктора Задор  было  всецело  приковано  к  какому-то
прибору. Казалось, она даже  не  заметила,  что  ее  кто-то  зовет.  Ховелер
предпринял еще одну попытку, теперь уже более официальную:
   - Доктор Задор. - На этот раз попытка увенчалась успехом.  Госпожа  Задор
оглянулась:
   -Что?
   - Ты должна покинуть станцию вместе со всеми. У тебя через месяц свадьба.
То есть на самом деле я сомневаюсь, чтобы у  нас  действительно  было  много
шансов спастись. Но ту малость, которую все же можно сделать здесь,  отлично
могу выполнить и я.
   - Это моя работа, - с некоторым раздражением отозвалась  доктор  Задор  и
снова сосредоточилась на показаниях приборов Они с Ховелером уже  не  первый
год работали вместе и были  старыми  друзьями,  но  сейчас,  при  исполнении
служебных обязанностей, и.о. начальника  лаборатории  не  считала  возможным
называть кого-либо из своих сотрудников по имени. Даже старого друга.
   Вскоре Ховелер навел полный порядок на своем рабочем месте и  перешел  на
предписанный ему боевой пост.  Пост  располагался  почти  в  центре  главной
палубы лаборатории, неподалеку от поста доктора Задор  Согласно  уставу,  на
каждом посту должно было стоять кресло, позволяющее переносить  значительное
ускорение, но, как  припомнил  Ховелер,  на  самом  деле  эти  кресла  сняли
несколько  месяцев  назад,   в   ходе   какой-то   очередной   кампании   по
усовершенствованию оборудования, да так и не вернули на место Впрочем,  вряд
ли их отсутствие играло сколько-нибудь принципиальное  значение.  Все  равно
станция не была способна на эффективные маневры.
   Что же касается жизнеобеспечения, то биостанция в полной мере (и  даже  с
некоторым запасом) располагала  способностью  к  межзвездным  перелетам.  За
несколько лет, прошедших с момента ее  постройки,  станция  успела  посетить
значительное число планетарных систем. Но  на  ней  стояли  лишь  простейшие
космические  двигатели,  к  которым  были  добавлены  специальные  тахионные
ускорители, каковые, собственно, и позволяли станции преодолевать расстояния
от звезды до звезды.
   Так  что  в  нынешнем  положении  отсутствие  амортизационных  кресел  не
казалось принципиально важным. Даже если бы станция располагала межзвездными
двигателями и эти двигатели можно было  использовать,  любая  попытка  столь
резко уйти в подпространство стала бы для лаборатории - при ее-то  размерах!
-  форменным  самоубийством  Она   просто   не   могла   этого   сделать   в
непосредственной близости от крупной звезды,  окруженной  к  тому  же  целым
рядом планет, - а планеты тоже могли создавать значительные помехи.
   Итак, к  станции  полным  ходом  приближался  берсеркер.  Он  должен  был
оказаться рядом через несколько минут. И вот в такой момент какой-то паникер
с поверхности  планетоида  попытался  связаться  со  станцией.  Он,  видимо,
испугался,  что  нынешний  руководитель  лаборатории  сочтет  почти   верное
самоубийство более приемлемым выходом, и  решил,  что  ее  нужно  немедленно
предупредить.
   На этот вопль доктор Задор спокойно ответила, что, даже  если  бы  она  и
располагала необходимыми техническими средствами, она не  намерена  ни  сама
кончать жизнь при помощи самоубийства, ни  тянуть  за  собой  других.  Кроме
того, на борту станции в данный момент даже нет ее экипажа - лишь сотрудники
самой лаборатории. Ховелер мысленно зааплодировал выдержке Анюты.
   С другой стороны, поскольку станция располагала  лишь  самой  примитивной
аппаратурой, никто из находящихся на  ее  борту  людей  не  мог  определить,
действительно ли целью берсеркера - который, согласно  показаниям  приборов,
находился на  расстоянии  нескольких  тысяч  километров  -  является  именно
биостанция. Хотя, судя по его курсу, похоже было, что так  оно  и  есть.  Но
впрочем, в Иматранской системе располагались  две-три  планеты,  значительно
превосходившие по  размерам  и  численности  населения  планетоид,  рядом  с
которым сейчас находилась станция. На этих планетах машина смерти  могла  бы
собрать жатву в биллионы человеческих жизней. И эти планеты, как и  станция,
находились на  пути  берсеркера,  только  отстояли  на  несколько  миллионов
километров дальше.
   Два человека, решившие до конца исполнять свои обязанности и  добровольно
оставшиеся на станции, уже могли видеть на  экране  изображение  берсеркера.
Ховелер  почувствовал,  что  берсеркер  внушает   ему   какое-то   странное,
болезненное ощущение очарования и что ему все  труднее  оторвать  взгляд  от
экрана. Биоинженер застыл, глядя  на  приближающуюся  чудовищную  машину.  С
каждым  мгновением  изображение  надвигающейся  смерти  делалось  все  более
отчетливым  -  кошмарная  фигура  на  черном,  беззвездном  фоне  туманности
Мавронари.
   Среди воя взбесившейся  аварийной  сирены  не  было  никакой  возможности
пустить в  ход  даже  те  довольно  хилые  двигатели,  которыми  располагала
станция. Ее силовая установка была рассчитана лишь на осторожные орбитальные
маневры. Даже если бы медлительной и  неуклюжей  передвижной  лаборатории  и
удалось сейчас набрать скорость, она все равно не сумела бы  уже  увернуться
от противника, мчащегося к ней из глубин космоса.
   А вот у курьера, забирающего сейчас людей, и, пожалуй, у корабля Николаса
Хоксмура было  побольше  шансов  уйти  от  берсеркера,  поскольку  оба  этих
суденышка были маленькими и быстроходными.
   И теперь, выполняя спокойный приказ  доктора  Задор,  несколько  десятков
людей - гости и большая  часть  персонала  станции  -  толпились  на  разных
палубах, ожидая возможности пересесть на курьерский кораблик.
   Потом раздался голос пилота курьерского корабля. Он коротко сообщил,  что
готов к отлету и намеревается на  полной  скорости  отступать  к  внутренним
планетам, под защиту их оборонных систем.
   Это  заявление,  усиленное  громкоговорителями,   эхом   прокатилось   по
коридорам. Люди, сбившиеся с пути, принялись разворачиваться и  двигаться  в
нужном направлении.
   Доктор Задор обратилась к пилоту и приказала ему не улетать, пока  все  -
все, кто желает покинуть станцию, - не окажутся на борту.
   - Будет выполнена. А как же вы  двое?  Ведь  это  чрезвычайная  ситуация.
Доктор Задор коротко взглянула на своего товарища.
   - Черт подери, я и  без  вас  знаю,  что  это  чрезвычайная  ситуация!  -
огрызнулась она. - Именно поэтому мы и остаемся.
   Ховелер уловил в голосе Анюты Задор нотки гордости, славно ее только  что
наградили каким-то знаком отличия. В этот  момент  он  почти  не  чувствовал
страха. Кстати, никто на самом деле не  мог  гарантировать,  что  бежать  на
маленьком судне безопаснее, чем оставаться на станции.
   Именно поэтому Ховелер и не стал настаивать, чтобы Анюта  Задор  покинула
ее.
   Да и сама доктор Задор исходила из этих же соображений,  когда  не  стала
выставлять биоинженера. Очевидно, она не возражала против его помощи.
   И вот умолкли последние шаги в коридорах Через несколько мгновений курьер
отчалит, и два  человека,  два  соларианца,  останутся  одни  -  не  считая,
конечно, тонн синих пробирок, мириад искр  жизни,  которые  составляли  груз
корабля и находились сейчас на попечении этих двоих людей.
   Ховелер и Задор переглянулись  и  стали  ждать.  Сейчас  всякий  разговор
казался им бесполезным.
   А на голографическом экране, расположенном в нескольких  метрах  от  них,
изображение берсеркера все увеличивалось и увеличивалось.

ГЛАВА 2

   Никогда прежде  леди  Женевьеве  не  доводилось  попадать  в  критическую
ситуацию,  которая  хотя  бы  отдаленно  могла  сравниться  с  нынешней.  До
сегодняшнего дня жизнь молодой женщины протекала в  основном  в  центральном
районе заселенной человечеством области Галактики - точнее,  в  соларианском
секторе этой области. Безопасность  этого  района  обеспечивали  соединенные
усилия  тамплиерского  флота,  Космических  Сил  и   оборонительных   систем
отдельных  планет  и  планетарных  систем.  И  потому  для   жителей   этого
благословенного края берсеркеры были всего  лишь  полумифическими  чудищами,
демонами из сказок и легенд.
   Вслед за помолвкой и венчанием  леди  Женевьеву  подхватил  стремительный
поток событий. Ни одно из них само по себе не было ужасным,  но  все  вместе
они незаметно влекли Женевьеву к миру легенд, и в конце концов она оказалась
в узком коридоре незнакомого космического корабля.  Под  ребра  ей  врезался
острый локоть визжащей от страха специалистки по связям с общественностью, и
этот удар вдребезги разнес последние иллюзии  леди  Женевьевы,  связанные  с
прежними представлениями о безопасности.
   В этом коридоре собрались  десятки  людей  -  практически  весь  персонал
станции и посетители, - но из-за  лихорадочной  суматохи  казалось,  что  их
здесь сотни. То,  что  всего  лишь  несколько  минут  назад  было  обществом
цивилизованных людей, теперь стремительно превращалось в обезумевшую  толпу,
охваченную паникой.
   Ховелер позже вспоминал, что видел,  как  леди  Женевьева  быстрым  шагом
покинула лабораторию. Члены свиты окружали ее со всех  сторон  и  словно  бы
гнали вперед Выйдя за дверь лаборатории, леди двинулась в ту  сторону,  куда
указала доктор Задор, - то есть к тому шлюзу,  куда  должно  было  причалить
спасательное судно.
   В то же самое время в какой-то  отдаленной  части  биостанции,  возможно,
палубой ниже или выше, взвыла и размеренно  запульсировала  еще  одна,  куда
более зычная сирена. Такого сигнала тревоги никому  из  нынешних  работников
станции слышать еще не приходилось. Позже те двое, что остались на  станции,
смогли припомнить, что в последнее мгновение юная жена премьера  застыла  на
пороге лаборатории и даже словно бы попыталась повернуть  обратно,  несмотря
на всю ее растерянность и спешку. Но один из телохранителей  леди  Женевьевы
ухватил ее за руку и потащил вслед за основным потоком беженцев туда, где их
ждал курьер. В это  мгновение  нерешительности  молодая  женщина  выкрикнула
что-то вроде: "Мой ребенок!"
   "Ну вот, теперь это уже ребенок, - подумал Ховелер. - А  несколько  минут
назад этот  крохотный  клубочек  органики,  совсем  недавно  извлеченный  из
организма леди Женевьевы, был для нее  всего  лишь  даром,  яйцеклеткой  или
протоколонистом..." Но потом леди исчезла, и Ховелеру стало некогда думать о
ней.
   Что же касается леди Женевьевы, то даже  во  время  импульсивной  попытки
повернуть обратно  она  осознавала,  что  этот  приступ  материнских  чувств
совершенно нелогичен. Ведь, в конце концов, именно это  она  и  намеревалась
сделать - оставить своего ребенка здесь. Но теперь... Конечно, она не  могла
предвидеть нападения берсеркера...
   Правда, у нее не было никаких причин считать,  что  это  микроскопическое
скопление клеток, ныне законсервированное в статгласовой пробирке, у  нее  в
руках будет в большей безопасности,  чем  под  присмотром  здешней  техники.
Возможно, эта пробирка уже находилась в каком-то хранилище. Но, невзирая  на
все эти здравые  мысли,  в  какое-то  мгновение  леди  Женевьева  попыталась
повернуть обратно. Потому что логика - логикой, а инстинкт - инстинктом.
   Но кто-то помешал ей вернуться в лабораторию. Ее поволокли по коридору, и
с  этого  мгновения  мысли  леди  Женевьевы  оказались  всецело  заняты   ее
собственной борьбой за выживание. Люди  толкались  и  дрались  в  стремлении
первыми пройти через шлюз и оказаться на борту курьерского корабля. Никто из
них даже не пытался придерживаться порядка эвакуации. Вся эта  сцена  дышала
страхом и эгоизмом - ведь на самом деле места в маленьком кораблике  хватало
для всех, и в подобной безжалостной давке не было никакой необходимости.
   Через несколько секунд после того, как  последний  человек  прошел  через
пассажирский вход, все люки курьерского корабля  закрылись.  Конечно,  пилот
курьера честно  пытался  выполнить  свой  долг  и  эвакуировать  людей,  но,
возможно, у него просто не выдержали нервы. И потому, приняв под свою  опеку
такой груз жизней (не говоря уже о его собственной), он отчалил от  станции,
не дожидаясь больше никаких приказов,  и  немедленно  погнал  свой  кораблик
прочь, пытаясь спастись.
   А   тем   временем   несколько   десятков   пассажиров,    преисполненных
благодарности  и  все  еще  не  избавившихся  от  дрожи,  распределялись  по
довольно-таки ограниченному внутреннему  пространству  курьерского  корабля.
Гравитационные  установки  корабля  работали,  обеспечивая  нормальную  силу
тяжести, и это действовало  успокаивающе.  Пассажиры  занимали  имеющиеся  в
распоряжении амортизационные  кресла  -  в  случае  какой-либо  чрезвычайной
ситуации и исчезновения искусственной гравитации эти кресла могли обеспечить
хотя бы минимальную защиту. То там, то тут  среди  приглушенного  бормотания
слышались вздохи облегчения.
   Первую минуту-две после того, как курьер отчалил от космической  станции,
леди Женевьевой владело точно такое же приподнятое настроение, как и прочими
ее спутниками, оказавшимися на борту курьерского корабля. Беженцев  охватила
восхитительная и несколько наивная уверенность, что они уже спасены.
   Леди Женевьева как раз разговаривала с кем-то из  членов  своей  свиты  -
кажется, ругала за грубость то ли  телохранителей,  то  ли  специалистку  по
связям с общественностью, отпихнувшую ее при посадке, -  а  может,  пыталась
найти извинение подобному поведению, когда последовал еще один удар.
   По сравнению с ним предыдущий взрыв, произошедший еще в то  время,  когда
они находились в лаборатории, был сущим пустяком. А  вот  этот  -  настоящим
бедствием.  В  долю  секунды  молодая  супруга  премьера  была  прервана  на
полуслове и ввергнута в водоворот потрясения и ужаса.
   И Женевьева потеряла сознание.
   Придя в себя  несколько  секунд  спустя,  леди  Женевьева  огляделась  по
сторонам. В кабине стало холодно, и ее заполнили клубы  тумана  -  результат
внезапной разгерметизации. Постепенно Женевьева  вспомнила,  как  она  здесь
очутилась, и принялась озираться в надежде отыскать подходящий ей  скафандр.
Но  если  на  борту  курьерского  корабля  и  было  аварийное  оборудование,
Женевьева понятия не имела, где же его искать.
   Леди Женевьева была оглушена и смутно ощущала боль во  всем  теле.  Кроме
того, дыхание было затруднено, как  будто  у  нее  была  повреждена  грудная
клетка. Женевьева с трудом  выбралась  из  амортизационного  кресла.  Только
сейчас леди сообразила, что искусственная гравитация почти  исчезла;  должно
быть, убывала она постепенно. Огоньки аварийного сигнала продолжали мигать.
   Медленно передвигаясь, Женевьева добралась до стены каюты.  Леди  смутно,
словно во сне, осознавала, что двигается лишь она  одна.  Прочие  тела  вяло
плавали в пространстве. Некоторые пассажиры  остались  сидеть  в  креслах  и
теперь слабо корчились и стонали. Женевьева слышала -  почти  чувствовала  -
тонкое посвистывание убегающего  из  пробитой  кабины  воздуха.  Он  вытекал
медленно, но быстрее, чем резервные баки могли его восстанавливать.
   Женщина развернулась и двинулась вперед, в том направлении,  где,  по  ее
смутным представлениям, должна была находиться пилотская рубка.  Там  должен
был оставаться пилот - человек или компьютер, ну хоть  кто-нибудь!  -  и  он
по-прежнему отвечал за Жене