.
     Гарвин оторвался от своих бумаг:
     - Давай-давай, двигай.
     - Тебе никто не говорил, что в последнее время ты ведешь себя просто по-свински?
     Гарвин залился краской и вскочил из-за стола:
     - Что ты мелешь? Услышать такое, да еще не от кого-нибудь, а от тебя!
     - А кто еще тебе это скажет? Может, ты забыл, что мы друзья?
     - Просто не обращай внимания, - сказал Гарвин. - Со мной все будет в полном порядке.
     - Не сомневаюсь. Ты справишься с этим раньше или позже. Насколько мне известно, никто не умирает от разбитого сердца. Но до того, как прийти в себя, ты наделаешь чертову уйму глупостей. Будешь рычать на всех или проходить мимо знакомых, будто первый раз их видишь, или нести всякий вздор. Люди будут думать, что ты либо пьян, либо просто последнее дерьмо.
     Гарвин с мрачным видом уставился на улицу, где солдаты учились стрелять из гранатометов, на время позаимствованных у артиллеристов. Те, кто служил в РР, должны были уметь обращаться с любым оружием, управлять любым средством передвижения.
     - Кто бы ни прислал это приглашение, он тебе не ДРУГ, - продолжал Ньянгу. - И сумел-таки достать тебя.
     - Тебе известно об этом?
     - Известно, - ответил Иоситаро. - И к настоящему моменту об этом, скорее всего, догадывается половина наших.
     - Я думал, что покончил с этим делом, забыл обо всем, - сказал Гарвин. - А потом - бах! И все вернулось.
     - Ну да. Нгаи любит преподносить нам такие сюрпризы, снова и снова напоминая, что мы всего лишь люди.
     - И как это, черт возьми, ты вдруг набрался такой мудрости?
     - Запросто, - ответил Ньянгу. - Чужие проблемы всегда легко решать.
     Гарвин криво улыбнулся:
     - Ну, и что мне делать с этим, мой бесценный друг и советчик?
     - Страдать где-нибудь подальше отсюда.
     - Что? Взять отпуск? А если тут начнется заваруха, пока меня не будет? Это невозможно, - возразил Гарвин. - У меня слишком много дел.
     - Никто не говорит, чтобы ты отлеживался где-нибудь в сторонке, - сказал Ньянгу. - Ты же знаешь, у нас на обучении новая группа рекрутов. Им как раз предстоит последнее испытание. Мы тут зажирели, работаем вполсилы и, по моему мнению, гоняем их плоховато. В каждой группе испытания не выдерживают всего двое-трое. Все это заставляет Хедли думать, что мы слишком расслабились с тех пор, как он взял нас к себе. Вот и давай, оттащи этих слабаков, скажем, в горы и задай им жару, чтобы по крайней мере пять или шесть из них запросились домой к мамочке.
     - Куда конкретно?
     Иоситаро посмотрел на висящую на стене карту:
     - Туда, где есть реальная опасность. Потаскай этих белоручек по острову Дхарма, может, к отрогам горы Наджим. Прогуляйся с ними по нагорью. Там сейчас так холодно, что они сделают все, лишь бы побыстрее вернуться сюда, к теплу. Создай им боевые условия, чтобы полагались только на себя. - Ньянгу снова перевел взгляд на карту, обдумывая план. - Да, так мы и сделаем. Высадитесь вот здесь, где условия еще сносные, и потопаете в нагорья, вот сюда. Там, кстати, брошенная база мусфиев. Заодно посмотрите, может, найдете какие-то интересные сувенирчики. Наплетешь этим дурачкам, что на базе мы встретим их горячими хот-догами и холодным пивом, доставим со всеми удобствами обратно и присвоим соответствующие звания. А потом сделаешь самую скорбную физиономию, на какую способен, и скажешь: "К сожалению, корабля что-то не видно, придется нам топать обратно пешком". Некоторые, конечно, ударятся в слезы и решат бросить службу, а нам, сам понимаешь, только того и нужно. Гарвин перевел взгляд с Иоситаро на карту и обратно.
     - Довольно жестокий замысел. Как давно ты сам проходил через такое же дерьмо?
     - С год назад или около того. Кстати, твой вопрос кое о чем напомнил мне. Ты ведь официально так и не сдал квалификационный экзамен, верно? Вот тебе возможность сделать это. Ну что скажешь, друг мой? Какое бы название придумать для этого похода? Чтобы оно взволновало воображение наших новобранцев. Среди них, кстати, немало девушек. Что-нибудь вроде того, как это умеют делать на холо... "Иоситаро посылает Янсму на поиски сокровищ". Только "Иоситаро" слишком длинно... м-м-м...
     - Ионкс... - подсказал Гарвин, и впервые за много дней на его лице промелькнула улыбка. - Иеркс. Иахус. Иоббос. Иодлес. Иакофс.
     - Хватит развлекаться, сэр. И давай иди, собирай вещи.
     - Спасибо, аспирант. Я, пожалуй, и впрямь послушаюсь твоего совета. Бог да поможет этим беднягам-новичкам. Пока меня не будет, ты остаешься за старшего.
     - Ясное дело. И что замечательно - ты даже не понимаешь, что я справлюсь лучше.

***

     У самого подножия гор, на склонах которых были построены поместья рантье, они воздвигли огромный, возвышающийся над Леггетом храм, почти крепость.
     Религия, которую они исповедовали, была спокойная, во многом формальная, требующая точности в соблюдении обрядов. И главное, она помогала провести водораздел между аристократическими семьями и парвеню. Подлинный рантье с легкостью проходил через любой ритуал, одновременно восхищаясь туалетами друга или осуждая туалеты соперника в зависимости от того, чья очередь была пригласить "нескольких друзей" на праздничный обед, которым неизменно завершалась служба. Регент дождался, пока звуки хора растаяли в вышине, среди затянутых полумраком стропил храма, и вышел вперед. Его черно-белое одеяние развевалось и шелестело во время движения.
     - Это второе чтение брачной церемонии между Лоем Куоро и Язифь Миллазин. Повторяю свой вопрос, который уже задавал в прошлый раз: может ли кто-нибудь из присутствующих назвать причину, препятствующую этим двоим вступить в брак?
     Он помолчал, ожидая ответа. В задних рядах захихикали. У некоторых впереди стоящих шеи напряглись, но никто не повернулся, чтобы взглянуть на нечестивца.
     - Таковых нет... - сказал регент. - Ну, что же... Давайте послушаем отрывок из Библии, имеющий отношение к этому дню...

***

     "Грирсон" резко затормозил, но инерция движения была столь велика, что он смял кусты, растущие на краю поляны. Одиннадцать мужчин и женщин с огромными рюкзаками за спиной и бластерами в руках выбрались наружу и неуклюже разбежались по сторонам поляны, образуя защитный периметр.
     Гарвин задержался в "грирсоне" и после мгновенного колебания включил микрофон.
     - Командир, это Янсма.
     - Слушаю, - бесцветным голосом ответил Бен Дилл.
     - Прости, что я вел себя как последнее дерьмо.
     Не дожидаясь ответа, Гарвин снял летный шлем, надел набекрень фуражку, выбрался наружу и присел на корточки в центре периметра рядом со стажеркой, назначенной командиром группы на сегодняшний день, и ее связистом.
     Стажерка, как и другие рекруты, выглядела неважно - видимо, долгие недели учебы в лагере Махан здорово измотали девушку. Наверно, ее можно было бы назвать хорошенькой, отоспись она с недельку. Но сейчас ее лицо не утратило своей нездоровой бледности даже в лучах ослепительного солнца. Ей было семнадцать, как и остальным, и ее голова была наголо обрита.
     Люк "грирсона" захлопнулся, и корабль резко ушел вверх. В соответствии с требованием тактики высадки в джунглях сегодня ему предстояло сделать еще одно, ложное приземление, прежде чем вернуться в лагерь Махан.
     Монтагна - так звали стажерку - поначалу привычно дожидалась, пока Гарвин скажет ей, что делать. Она, видно, еще не осознала в полной мере, что сейчас она командир. Придя в себя, она торопливо вытащила карту и убедилась, что они приземлились именно там, где и предполагалось.
     Порядок действий был обговорен еще до того, как они отправились в путь. Монтагна кивнула тому, кто был назначен ведущим. Тот проверил свой примитивный компас, поднялся и медленно углубился в джунгли. Гарвин настоял, чтобы для определения своего местонахождения они использовали компасы, а не прибегали к помощи спутника, по двум причинам. Во-первых, чтобы увеличить фактор "трудностей", и во-вторых, с учетом того, что "враг" мог использовать спутник для передачи ложных данных об их местонахождении, да и просто засечь того, кто им пользовался.
     Следом за ведущим шла девушка, считавшаяся самой слабой в группе, а за ней - все остальные.
     Гарвин шагал позади Монтагны и ее связиста в легком ритме, как он делал это много-много раз с тех пор, как перешел работать в РР и начал водить группы новичков. При этом он ломал голову, какого черта он отказался от спокойной, приятной работы стрелка "грирсона" ради того, чтобы месить эту грязь, и старался выкинуть из головы Махан, Леггет и тех двоих, которые совсем скоро должны были вступить в брак.

***

     - Отлично! - оживленно воскликнула организатор брачной церемонии. - Теперь представьте себе музыку... бамп-бамп-па-дамп, бамп-бамп-па-дамп... И невеста, то есть вы, Язифь, входите через эти двери, которые справа... Нет, чуть помедленнее, дорогая, а не то потеряете своих девочек с цветами... И идете в центр бокового нефа, где вас встретит Лой. Ждете, пока к вам подойдут подружки... Одна выйдет вот отсюда, другая будет сидеть в этом кресле, а третья появится сзади, из главного входа. Вы, подружки, не пяльтесь на камеры и не размахивайте руками. В общем, ведите себя сдержанно и мило, иначе на приеме останетесь без шампанского. Теперь давайте повторим все еще раз... Бамп-бамп-па-дамп, бамп-бамп-па-дамп... Пауза, поворот, начинайте двигаться к боковому нефу... Бамп-бамп-па-дамп, бамп-бамп-па-дамп... Так, теперь появляются подружки с невинными физиономиями, и... Какого черта вам надо?
     Осанистая женщина с красным лицом бросила сердитый взгляд на стройную женщину с комом в руке.
     - Пришел торговец цветами, мэм. Мне нужно знать, где вы хотите разместить венки и цветы от гостей.
     - Во имя... Ладно, девушки. Перерыв.
     Язифь Миллазин рухнула в кресло, вытирая пот. Унаследовав горнодобывающую империю своего погибшего отца, она стала одной из самых богатых женщин С-Камбры. Ей только что исполнилось двадцать. Среднего роста, стройная, с изящной фигурой, длинными черными волосами и соблазнительным лицом, в данный момент недовольно надутым.
     - Какое идиотское занятие эти репетиции, - сказала она.
     - То ли еще будет во время самой церемонии, - ответила одна из подружек невесты, Каро Лондрон. - Ты вроде бы и не рада, что выходишь замуж?
     Лондрон была на год моложе и на несколько сантиметров ниже Язифи, рыжеволосая, с небольшой склонностью к полноте, которую ей помогала обуздать фанатическая увлеченность спортом. Она, как и все остальные присутствующие здесь женщины, принадлежала к классу состоятельных рантье и ни на мгновение не забывала об этом.
     После едва заметного колебания Язифь ответила:
     - Это лучше, чем что-то другое. И я начала привыкать к спиртному.
     - Почему лучше? - возразила Лондрон. - Лично я не собираюсь связывать себя, пока не попаду в разряд старых дев, то есть лет так до двадцати пяти. И плевать я хотела на желания отца, - она захихикала. - Для него важно богатство, а для меня... кое-что еще...
     Язифь слабо улыбнулась и оглянулась по сторонам, но поблизости никого не было.
     - Каро, могу я спросить тебя кое о чем?
     - Конечно. Может, я даже отвечу тебе.
     - Ты ведь спала с Лоем?
     - Ну да, - в голосе Каро внезапно послышалась заметная настороженность.
     - Каков он в постели?
     Каро удивленно посмотрела на Язифь:
     - Ты хочешь сказать, что не знаешь?
     - Да, - Язифь не смотрела на подругу. - Я хотела... ну, ты понимаешь... Но он сказал "нет". Дескать, как можно, раз он собирается на мне жениться?
     - Вот так штука.
     - Как думаешь, что за этим стоит?
     - Понятия не имею, - ответила Каро. - Но, думаю, любую женщину такое поведение привело бы в ярость. Он объяснил почему?
     - Нет. Просто сказал, что это очень важно для него.
     - Стра-а-анно, - протянула Каро. - Ну, может, это и впрямь для него важно. В постели с ним все в порядке. Он не такой изобретательный, как некоторые, но, по крайней мере, остается в тебе, пока ты не кончишь. И все же он не из тех неутомимых, которые могут трахаться всю ночь. Таких, как мы с тобой знаем, немного.
     Напряжение отпустило Язифь, она засмеялась.
     - Теперь моя очередь спрашивать, - продолжала Каро. - А что с тем солдатиком, с которым ты встречалась раньше? И почему ты бросила его?
     Язифь оборвала смех.
     - Вообще-то мне не хочется говорить об этом, - ответила она. - Но ладно, я объясню, почему не могла оставаться с Гарвином. Стоило мне хотя бы подумать о нем, как тут же на память приходила вся эта кровь, стрельба и то, что случилось с па.
     - Что-то до меня не доходит, - сказала Каро. - Ведь не он же начал войну.
     - Да знаю я, знаю. И все же после этого я не могла ложиться с ним в постель. Сама не понимаю почему. Может быть... - голос ее упал почти до шепота.
     Каро наклонилась совсем близко к Язифи.
     - Ты уверена, что стоило затевать все это? - она повела рукой по храму и группке людей, дожидающихся повторения репетиции.
     - Все равно когда-нибудь придется же выходить замуж. И Лой из тех людей, кого отец был бы рад видеть моим мужем.
     - Это уж точно, - поторопилась согласиться Каро. Чувствовалось, что она хочет сказать что-то еще, но сдерживает себя. - Здесь слишком жарко для серьезных разговоров. Пойдем, поищем выпить что-нибудь холодненького.

***

     Спустя три дня отряд добрался до крутых склонов нагорья. Здесь было заметно холоднее, чем на равнине, - с высот дул пронзительный ледяной ветер.
     Пока никто не отказался идти дальше, несмотря на то, что Гарвин гнал их вперед, давая лишь три часа на сон, в том числе и ночью.
     Он вышел из строя и жестом поманил к себе командира отряда на этот день, Алану Салафо, жизнерадостную девушку-подростка из тех, которым все по фигу, что, как Гарвин хорошо знал, должно помочь ей пройти через все испытания. Она подошла и встала рядом с ним.
     - Лезем вверх, - прошептал он. - Достать веревки.
     Девушку не удивил его шепот. Тем, кто служил в РР, в полевых условиях запрещалось говорить в полный голос, и она шептала бы даже на своей свадьбе. Она кивнула, подошла к ведущему и прошептала ему, чем им предстоит заниматься. Гарвин нетерпеливо дожидался, втайне радуясь возможности поразмяться. Новички тем временем размотали обвязанные вокруг пояса веревки, образовали связку и начали подниматься по достаточно крутому склону.
     Мимо Гарвина прошла Дарод Монтагна, предпоследняя в цепочке, с ввалившимися от усталости глазами на посеревшем лице, но по-прежнему полная решимости. Она глубоко вздохнула и начала карабкаться вверх. Последним шел Баку аль Шариф, крепкий, жесткий парень из 'раум. Гарвин заметил, что его взгляд неотрывно прикован к маячившему над головой заду Монтагны.
     Гарвин молниеносно выхватил боевой нож и перерезал веревку, связывающую аль Шарифа и Монтагну.
     - Тебя так и распирает от энергии, солдат, - прошептал он, - вот веревка и оборвалась. Придется взбираться самостоятельно... Вон там.
     "Вон там" означало гораздо более крутой, заросший жесткими кустами склон. Скривив губы, аль Шариф сердито смотрел на Гарвина.
     - Трудновато? - продолжал тот. - Да уж, ничего не скажешь. Видит бог, я тебя понимаю. Вообще-то тебе совсем не обязательно тут корячиться. Только скажи, и я свяжусь с "грирсоном". Спустя час ты примешь горячий душ на Махане и наешься самой настоящей еды, а не этой сушеной гадости, которой мы тут питаемся. А потом выспишься на белых простынях, тихо, спокойно, и, может быть, даже получишь трехдневный отпуск на побережье для поправки здоровья.
     Аль Шариф холодно взглянул на Гарвина:
     - Глупо, босс.
     Он зашагал в сторону заросшего кустами склона и начал карабкаться вверх. Гарвин засмеялся. Он подъезжал с подобным предложением уже, по крайней мере, к двоим.
     Ухмыляясь, он начал подниматься сам. Поднял голову, увидел Монтагну, карабкающуюся далеко вверху, и подумал: "У девчонки и в самом деле хорошенькая задница. Жаль, что она моя подчиненная". И только тут до него дошло, что вот уже целый день он не вспоминал о Язифи.

***

     - Что это, ты скучаешь? - крикнул мужчина Лою Куоро, пытаясь переорать шум и махая рукой трем девицам, исполняющим стриптиз на подмостках.
     Куоро пьяно посмотрел на них, взял свой стакан и опрокинул его содержимое в рот, пролив половину на грудь.
     - Ни-ни, Джерми, - сказал он, слегка покачнувшись в кресле. - Это время... прош... уш... позади.
     - Ничего подобного, - возразил его друг. - Завтра ты предстанешь перед всеми и дашь свою клятву. Ну, тогда другое дело. Тогда ты станешь паинькой... Или, по крайней мере, будешь безобразничать по-тихому, чтобы тебя не застукали. Гадость какая! Не иметь возможности развлекаться с девицами, как мы привыкли... Но это завтра, завтра.
     Он подмигнул Куоро и умелым движением снова наполнил его стакан, смешав содержимое трех стоящих на столе бутылок. Кто-то, покачиваясь, прошел мимо, схватил этот стакан и исчез вместе с ним. Джерми выругался, нашел другой стакан, вылил то, что в нем было, и снова сотворил свою адскую смесь.
     - Оглянись, дружище. Все здесь твои друзья.
     Клуб и впрямь был битком набит молодыми рантье.
     Некоторые действительно были друзьями Куоро, у других просто хватало ума держаться на дружеской ноге с самым крупным медиамагнатом планеты.
     - Сейчас девочки закончат и подойдут к нам, - пообещал Джерми. - Тут наверху есть комнатка, можешь уединиться там с любой из них. Черт, даже со всеми тремя, если есть охота. Только прикажи, и все будет, как пожелаешь. Эта ночь должна запомниться тебе надолго.
     - Ни-ни, - пробормотал Куоро. - Так нечестно, не правильно. Язифь разозлится, если узнает... Слушай, в детстве я хотел стать таким, как Генри Ви.
     - Это еще кто такой?
     - Просто такая очень старая земная история. Он был принцем... Ну, это который второй после короля... И кутил, пока... пока не получил трон. А тогда он стал великим... велича-а-айшим... воином. Выиграл битву при Гастингсе или где-то там еще. Господи, сколько лет прошло с тех пор, как отец читал мне эту историю! Теперь он мертв, и я должен делать то, чего он ждал от меня. Найти хорошую жену, подумать о детях, о том, чтобы наша династия продолжалась.
     - Слушай, ты, часом, не тронулся умом? - спросил Джерми.
     - А в чем дело? Просто надо же когда-то повзрослеть.
     - Ну, с этим кто же спорит.
     Не сказав больше ни слова, Куоро потянулся к стакану, потерял равновесие, упал лицом в лужицу вина на столе и спустя мгновение захрапел.
     Джерми сердито посмотрел на него:
     - Так надраться на своем мальчишнике! Завтра будет мучиться от похмелья и умирать со стыда, а ведь ему предстоит такая волынка... - он встал и замахал рукой в сторону сцены:
     - Эй, девочки! Эй! Мальчишник окончен, но кое-кто еще может показать вам, что такое настоящий мужчина!

***

     Что-то упало на сапог Гарвина. Не обращая внимания на стонущие мышцы, он заставил себя проснуться и попытался по возможности взбодриться. Стажеры лежали в форме большой звезды, почти соприкасаясь ногами.
     В этот день они, что называется, "установили контакт" или на самом деле добрались до брошенной базы мусфиев.
     Стелющийся понизу туман был настолько плотным, что сочился дождем. Гарвин не чувствовал себя таким отсыревшим с тех пор, как в последний раз выходил в поле.
     И еще он был невероятно грязный. Они шли уже... Ему пришлось посчитать по пальцам... Да, десять дней, и никакой возможности искупаться кроме как в ручье или вот в таком источающем влагу тумане ни у кого не было. Все выглядели еще более утомленными, чем в тот день, когда вылезли из "грирсона". У Гарвина, по крайней мере, было три пары носков - одна на ногах, другая привязана к рюкзаку, и ее сейчас "стирал" дождь, а третья внутри и, как предполагалось, сухая.
     Такова уж судьба тех, кто служит в РР, и он уже в который раз удивился, почему они никогда не испытывали недостатка в добровольцах. Это поражало его даже больше, чем тот факт, что и сам