парат, ни люди не имели на  себе  опознавательных  знаков,
поскольку это только давало лариксанам идеальную цель.
   Женщина-медик подобралась к Дарод
   - Паршиво выглядите, - жизнерадостно сказала она.
   - Спасибо большое. Разве так себя ведут у постели больного?
   - Ну, вот когда будет  постель...  -  сказала  медик,  открывая  свою
сумку.
   - Я могу подождать. Все раны поверхностные, и я вколола себе  полдозы
обезболивающего,  -  сказала  Монтагна.  -  Вы  сперва  о  мамаше   моей
позаботьтесь. Она вон там лежит. Сначала возраст, потом  красота  и  все
такое.
   - А иди ты... - выговорила Моника Лир, и Дарод Монтагна  поняла,  что
все будет в порядке.
 
*** 
 
   Ангара мрачно посмотрел на экран. Корпус едва прошел пригороды Агура,
а раненые и убитые уже составляли двадцать пять процентов.
   - Мне это не нравится. Совсем не нравится, - пробормотал он.
   - Прошу прощения, сэр? - вежливо переспросил Эрик Пенвит.
   - Соедините меня с коудом Хедли.
   -  Сэр,  -  Пенвит  кивнул  одному  из  вездесущих  операторов.   Тот
проговорил что-то в микрофон, подождал секунду, потом передал наушники и
микрофон Ангаре.
   - Сэр, это Хэнкок Шесть Актуальный.
   Ангара взял микрофон:
   - Джон,  мне  нужны  твои  резервы.  А  потом  пусть  Вторая  бригада
отступает как можно осторожнее. С  твоими  целями  придется  разобраться
позже. Ты нам нужен, чтобы закончить дела здесь.
 
Глава 28 
 
   - Это тот, кто называл себя Эб Йонс?
   Ньянгу включил микрофон:
   - Да, это я.
   - Проверка. - Ньянгу почувствовал усмешку в ледяном тоне Селидона.  -
Что я обычно предпочитаю на обед?
   - Едва прожаренное мясо и сырые овощи, - ответил Ньянгу.
   - А что я пью?
   - Холодную воду.
   - Возможно, вы тот, за кого себя выдаете. Как ваше настоящее имя?
   - Нет-нет, - сказал  Ньянгу,  -  не  по  коммуникатору.  А  для  вас,
вообще-то, скорее всего никогда.
   Донесся холодный смешок:
   - Вы определенно тот самый двойной агент, который нас провел. Тогда я
буду использовать  имя,  под  которым  вас  знал.  Будем  кратки,  Йонс.
По-моему, Протектор Редрут сошел с ума. Он  хочет  уничтожить  всех  нас
вместе с собой. Я наемник, и в его самоубийстве участвовать не хочу.
   - Так что, вы хотите сдаться?
   - Да, - сказал Селидон. - Я достаточно высокого мнения о себе,  чтобы
верить, что без меня ваша задача будет куда легче.
   Ньянгу молча согласился. Селидон был лучшим  тактиком  на  Лариксе  и
Куре, хотя в стратегии он разбирался не так хорошо, как сам считал.
   - Предположим, я с этим согласен, - сказал Ньянгу.
   - Если я перейду на вашу сторону и буду полностью сотрудничать с вами
и вашим руководством, включая данные о размещении всех наших  оставшихся
подразделений, а также возможности доступа в  штаб-квартиру  Протектора,
то мне нужны гарантии, что после войны у меня не будет проблем.
   - Вы имеете в виду что-то вроде суда за военные преступления?
   - Именно. Кроме того, по прошествии некоторого времени я  рассчитываю
получить  вознаграждение  за   свои   услуги.   Возможно,   кое-что   из
собственности и ценностей, которые я скопил на  Лариксе  и  Куре.  Будет
даже лучше - это не так бросится в глаза. Я не хочу голодать в темнице.
   Ньянгу посмотрел на Ангару. Дант пожевал губу, потом неохотно кивнул.
   - Согласны, - сказал Ньянгу, стараясь не  показать  в  голосе  своего
отвращения.
   - Отлично. Детали можно уточнить, когда я окажусь в  безопасности.  В
конце концов, все мы хоть иногда да воевали на одной стороне,  -  сказал
Селидон. - Когда-нибудь вам даже могут пригодиться мои услуги. Но это  в
будущем. Слушайте внимательно.  Я  собираюсь  пересечь  линию  фронта  в
координатах пять-шесть-восемь-восемь косая черта девять-восемь-один-один
в шестнадцать тридцать сегодня. Я буду в "айше" без сопровождения, и как
только  пересеку  позиции  лариксан,  начну  мигать  посадочными  огнями
желтый-голубой-желтый через равные промежутки времени.
   - Подождите, - сказал Ньянгу и повернулся к командующему.
   - Мы встретим его двумя "велвами" и двумя "аксаями", - сказал Ангара.
- Все они будут повторять его сигнал. Все наши корабли будут вооружены и
готовы к стрельбе, так что, если с его  стороны  будут  какие-то  трюки,
ответ последует мгновенно. Черт возьми, кое-какие вещи в своей работе  я
просто ненавижу.
   Ньянгу повторил инструкции Ангары и добавил:
   - В вас не будут стрелять. Я буду в ведущем корабле  и  встречу  вас,
когда приземлимся.
   -  Отлично,  -  сказал  Селидон.  -  Предвижу   весьма   продуктивное
сотрудничество. Отбой.
   Коммуникатор умолк.
   - А вы никак не можете отказаться от своего  слова,  когда  перемирие
закончится? - просительно сказал Ньянгу.  -  Мало  ли  какие  несчастные
случаи могут произойти. Плюс этот сукин сын думает, что владеет  боевыми
приемами лучше, чем я. И я бы не  прочь  проверить  это  в  каком-нибудь
тихом зальчике за запертыми дверьми. Сэр?
   - Искушение велико, Иоситаро,  -  серьезно  сказал  Ангара.  -  Очень
велико.  Но  нет,  мы  сделаем  все,  как  обещали.  Возьмите  только  в
подкрепление эскадрилью истребителей. Я слышал, что после  первого  раза
менять стороны становится все легче.
 
*** 
 
   Селидон покинул свой командный бункер через личный  туннель,  который
выходил в потайной гараж, и поспешил к личной "айше".
   Кровь у него бурлила, и он чувствовал  себя  как  никогда  бодро.  Он
никогда не  дожидался  финала  катастроф  и  не  собирался  менять  свои
привычки сейчас. Он никогда не был на стороне проигравших  в  войне.  Во
всяком случае, долго не был.
   Его пилот Г'лангер, который верно и без вопросов служил ему пять лет,
ждал в кабине.
   - Сэр! - он отдал честь, и Селидон ответил ему тем же.
   - У нас с вами  особое  задание,  -  объяснил  Селидон.  -  Протектор
приказал мне пересечь линию фронта и начать переговоры. Захватчики хотят
перемирия, и я должен договориться о самых выгодных условиях.  Чтобы  не
возникло проблем с моралью, об этом задании знаем только  вы,  я,  ну  и
Протектор, конечно.
   У Г'лангера блеснули глаза, потом он улыбнулся:
   - Большая честь для вас, сэр.
   - Я надеюсь, - ответил Селидон елейным тоном.  -  Скоро  эти  ужасные
времена закончатся, и мы сможем начать восстанавливаться.
   - Да, сэр, - Г'лангер отошел в сторону,  давая  Селидону  занять  его
обычное место пониже купола.
   - Сэр? - сказал он.
   Селидон почувствовал, что тон пилота изменился, обернулся  и  увидел,
что тот целится в него из пистолета.
   - Гвардия Протектора, - сказал Г'лангер полным злорадства голосом.
   Он четыре раза выстрелил Селидону в грудь, пока тот  пытался  достать
пистолет.
   - Плата за предательство, - сказал человек, которого Селидон знал как
Г'лангера, и пошел к коммуникатору доложить своему начальству.
 
*** 
 
   Ньянгу прождал в кружащем в небе "велве"  еще  час  после  указанного
Селидоном времени, потом доложил Ангаре, и операция была отменена.
   "Интересно, что случилось? - думал он, пока "велв" летел  обратно  на
базу. - Он что, передумал? Или сбылись мои надежды, и он упал с лестницы
и свернул себе шею?"
 
Глава 29 
 
   Дарод Монтагна услышала  гневные  вопли  Лир  из  соседней  палаты  и
удивилась, что  за  идиоты  решились  оскорбить  достоинство  госпожи  и
повелительницы PP. Голос Моники стал тише, потом воцарилась тишина.
   В дверь постучали.
   -  Заходите,  -  сказала  Дарод,  соскучившись  по  компании,   любой
компании, даже чертовой медсестры с очередным уколом.
   Вошел Гарвин Янсма. На нем была боевая форма и оружейный пояс, а  под
мышкой он держал тонкую папку из черной кожи.
   - Добрый день, сэр.
   - Дарод. А почему ты все еще лежишь здесь? Я  думал,  у  тебя  только
куча осколков на лице и в груди.
   - Так и есть, - сказала  Дарод.  -  Но  они  хотят  кое-где  провести
восстановление.
   - Почему? Ты выглядишь как обычно.
   - Ну,  в  основном.  Но  тут,  вот  тут  и  здесь  пересадки.  -  Она
поморщилась. - Так странно, когда часть тебя не  является  частью  тебя.
Доктора говорят, что через месяц я даже не смогу заметить разницу. Я  бы
и рада им поверить, но ощущение такое, будто мне в лицо кое-где  пластик
вставили. - Она опять поморщилась. - Разве не чудная идея?
   - Нет, - сказал  Гарвин.  -  Так  когда  тебя  выписывают?  РР  нужен
командир, а нога Моники еще месяц будет срастаться, и еще один месяц  ей
понадобится на физиотерапию.
   - Наверное, дня через три-четыре я смогу отсюда выбраться, -  сказала
Дарод. - Что, кстати, это были за вопли?
   Гарвин поморщился:
   - На этой неделе мне поручено навещать больных, сирых  и  симулянтов,
плюс раздавать медали. Моника получила "Серебряный  крест"  и  еще  одну
нашивку за ранение. Ну, и начала меня обзывать по-всякому, кричать,  что
не заслужила эту чертову медаль, что ее просто  подстрелили,  а  идиоты,
которые умудряются попасть под огонь,  заслуживают  разжалования,  а  не
наград. Еще  она  сказала,  что  в  этом  же  госпитале  лежит  какой-то
подстреленный лариксанин, и на прошлой неделе офицер из  Второй  бригады
на таком же медальном обходе, как и я, выдал ему орден "За  заслуги".  Я
ей не верю.
   - И я не верю, - сказала Дарод. - Но история как раз в духе Моники.
   - Ага, - согласился Гарвин, - ты же знаешь Лир.
   - Я  знаю  Лир,  -  отозвалась  Дарод.  -  И  спасибо,  что  зашли  и
поздоровались, босс.
   - В прошлый раз ты сказала "Гарвин", разве нет?
   - Верно, - ответила она. - Но может, это было... грубовато?
   - Пусть будет Гарвин.
   - Ладно. Садитесь, - сказала Дарод, указывая на стул.  -  И  как  вам
этот госпиталь?
   - Слишком стерильный, - ответил Гарвин, - и это я без шуток.
   -  Мне  сказали,  что  это  была  офицерская  школа  для  их  гвардии
Протектора. Вот уж не  жаль  тогда,  что  мы  ее  захватили,  -  сказала
Монтагна.  -  РР  с  ними  дважды  столкнулся  еще  до  того,  как  меня
подстрелили. Злющие бандиты. Но при этом они туповаты - ничего умнее  не
находят, чем лезть на пушки.
   - Да, я слышал, - сказал Гарвин. -  По  нашим  оценкам,  как  минимум
половину их уже уничтожили.
   - Тогда я тут полежу, пока вы  разбираетесь  с  другой  половиной,  -
заметила Дарод. - С этими  идиотами  и  погибнуть  можно.  И  почему  вы
стоите, я же сказала, садитесь?
   - Ну, - ответил Гарвин, открывая папку, -  я  же  сказал,  что  я  на
медальном обходе. А такие вещи сидя не делают. Когда вернемся  в  лагерь
Махан, повторим это все по полной программе.
   Он достал коробочку, лист бумаги и начал читать:
   - "Альт Дарод Монтагна,  начальник  штаба  подразделения  разведки  и
рекогносцировки Первой бригады  Корпуса  Ангары,  награждается  "Звездой
храбрости"..."
   Монтагна пискнула.
   - Не перебивай, - сказал Гарвин,  -  "...за  действия,  выходящие  за
пределы служебных обязанностей, какого-то  там  числа,  за  ряд  храбрых
действий  против  лариксанского  противника,  включая   собственноручное
уничтожение  двух  орудий  с  орудийными   расчетами,   за   уничтожение
тринадцати и пленение двадцати семи вражеских  солдат,  а  позже,  после
ранения,   продолжение   морального   руководства   своими    солдатами,
атаковавшими укрепленные позиции, после того как вышестоящий офицер тоже
получила ранение. Она также обеспечила огонь прикрытия во время атаки  и
лично  убила  вражеского  артиллерийского  наводчика,  препятствовавшего
боевым  действиям  ее  подразделения.  Нижеподписавшийся  таким  образом
признает ее выдающуюся храбрость. За  Конфедерацию  дант  Григ  Ангара".
Кончай хлюпать, женщина.
   - Я...  я  попробую,  -  сказала  Монтагна,  вытирая  глаза  краешком
простыни.
   Гарвин протянул ей коробочку и сел:
   - Теперь я просто посетитель. Рад вас видеть, мисс Монтагна.
   - Рада, что меня еще можно  увидеть,  -  сказала  Дарод,  разглядывая
медаль в коробочке. - Спасибо... Гарвин. Замечательная медаль.
   - Меня благодарить не за что, - сказал Янсма. - Это  ты  по  глупости
полезла в одиночку разбираться с артиллерийским снарядом.
   - Да, очень глупо с моей стороны, - согласилась Монтагна.
   По непонятной причине Гарвин наклонился и взял ее за свободную руку.
   Они долго сидели в тишине, не чувствуя потребности что-либо говорить.
***
 
   Лариксанская  позиция  была  спланирована   как   неприступная.   Три
орудийных  башни  в  тяжелой  броне,  смахивавшей  на  булыжники,   были
расположены так, чтобы поддерживать друг друга. Нападешь на одну, и  две
другие откроют по тебе огонь. Вокруг все  еще  лежали  тела  погибших  в
предыдущих атаках. Корпус даже ночью не сумел вытащить их.
   Под землей стрелковые позиции  соединялись  с  помещениями  для  сна,
небольшим командным центром,  складом  боеприпасов  и  кухней.  Был  еще
туннель,  который  вел  обратно  во  дворец.  Но  он  был  замурован,  и
артиллеристам было запрещено отступать или сдаваться.
   От линии камбрийцев к орудийным башням что-то двинулось. Чуть  погодя
-  еще  три  такие  же  фигурки.  Все  они  были  меньше  человека.  Они
приблизились на пятьдесят метров от орудий, но лариксанские  датчики  их
не заметили.
   - Ладно, - сказала Таня Фелдер, теперь  твег,  отвечающий  за  десять
боевых роботов. - Ползем дальше, прямо к ним под нос.
   Она и еще три оператора  в  своих  гробоподобных  центрах  управления
находились на передовом посту в нескольких сотнях метров. Их охраняли  с
полдюжины солдат РР на случай, если лариксан осенит  и  они  нападут  на
беспомощных операторов. Фелдер теперь управляла "Грохотуном  Четвертым".
Война нанесла урон как людям, так и роботам.
   Она осторожно двинула "Грохотуна"  вперед,  и  он  оказался  всего  в
нескольких метрах от башни. Внезапно загудел сигнал.
   - Нас раскрыли, - услышала она через наушники от другого оператора.
   Одна из башен развернулась, и пушка выстрелила.
   - А вот и не попал, - фыркнула оператор. Пушка снова выстрелила.
   - Ах, черт, - сказала та же самая оператор, - мне конец.
   Она вылезла из своего фоба, моргая на свету.  На  выщербленной  земле
перед постом гусеницами вверх лежал и дымился ее робот.
   Фелдер не обратила на  это  внимания.  Она  подводила  "Грохотуна"  к
башне, назначенной ему в качестве цели, пряча его в  небольшой  воронке.
Кто-то, похоже, заметил робота - башня вращалась туда-сюда, ища цель. Но
"Грохотун" был намного ниже ее датчиков.
   Одна  из  клешней  робота  вытянулась  вперед.  Она   была   снабжена
высокоскоростным сверлом. Клешня коснулась башни ниже  кольца  орудийных
стволов, несколько секунд позудела и убралась на место.
   - Я внутри, - сказала Фелдер.
   - Я близко, - сообщил второй оператор. - Черт, они меня  заметили.  Я
прячусь от огня.
   - Я у цели, - довольно сообщил третий, - сверлю.
   "Грохотун" вытянул вторую клешню и осторожно вставил в  просверленную
дырочку маленький шланг. Фелдер нажала кнопку и запустила  в  башню  газ
без запаха. Нетерпеливо переступая с ноги  на  ногу,  она  ждала,  когда
"Грохотун" опустошит свой резервуар. Потом она сменила клешню со сверлом
на другую, в которой была маленькая трубочка детонатора.
   - Я внутри, -  услышала  она  в  наушниках.  Потом,  через  несколько
секунд:
   - закачиваю.
   "ПУСТО", вспыхнуло на экране у Фелдер.
   - У меня все, - сообщил второй оператор.
   - А теперь, - непонятно почему прошептала Фелдер, - пора выбираться.
   Она включила микрофон:
   - Ассегай Арти Три, я Сибил Россум Шесть. Можете стрелять.
   Приземлившиеся за линией строя "Жуковы" открыли  огонь,  выпустив  по
двадцать очередей из каждого ствола прямо за орудийные позиции.
   "Грохотун", манерно сложив перед собой клешни,  поспешил  к  глубокой
воронке у камбрийского строя и успел добраться прежде, чем  его  достало
лариксанское орудие.
   - Все чисто, - сообщил второй оператор.
   - Огонь в дыре, - передала Фелдер и нажала другую кнопку, связанную с
обоими детонаторами.
   Они взорвались и подожгли легковоспламеняющийся газ.  Пламя  побежало
по башням вниз - в кухни и спальни. Кричали в конвульсиях горящие  люди.
Потом огонь добрался до склада боеприпасов, и все три башни  взорвались,
срывая поверхность земли словно гигантскими лопатами.
   - Отлично, - сказал твег, командовавший наступавшей  рядом  штурмовой
ротой. - Этим  поганцам  конец.  Пошли,  посмотрим,  во  что  еще  можно
пострелять.
   Корпус пошел в атаку. Один пехотинец пробегал  мимо  "Грохотуна".  Он
задержался на секунду, наклонился и потрепал робота.
 
*** 
 
   Четыре ракеты ударили рядом с Ньянгу Иоситаро и двумя его операторами
коммуникаторов. Они возвращались пешком  в  штаб  Первой  бригады  после
осмотра позиций, которые Корпус  должен  был  атаковать  завтра.  Ньянгу
настоял на том, чтобы самому заняться этим.
   Взрывом  его  отбросило  в  витрину  полуразрушенного  склада,  и  он
приземлился среди пыльных рулонов ткани. В ушах стоял невыносимый  звон,
и он решил, что оглох.
   Он изловчился встать на ноги, увидел в дверях свой разбитый бластер и
выбрался на улицу, ощущая себя кораблем во время шторма.  Женщина-солдат
на другой стороне улицы в ужасе уставилась на него.
   Иоситаро был весь забрызган внутренностями, кровью и  мозгами  одного
из  своих  операторов,  который,  должно  быть,  оказался  между  ним  и
эпицентром  взрыва.  Он  очень  спокойно  огляделся  в  поисках  второго
оператора и увидел его тело без рук и  без  ног,  надетое  на  сломанный
фонарный столб неподалеку.
   Ньянгу  почувствовал,  что  неудержимо  дрожит.  Внутри  него  что-то
вздымалось вверх, требуя, чтобы он закричал, чтобы побежал со  всех  ног
подальше от этого безумия.
   Он сделал несколько шагов сначала медленно, потом - быстрее. Ощущение
было такое, будто перед  ним  разверзлась  черная  бездна,  и  он  хотел
броситься в нее и погрузиться глубже, глубже, забывая  кровь,  смерть  и
самые разные требования, с которыми к нему обращались люди вокруг,  даже
самые робкие и тихие.
   Бездна... нет, не бездна. Это  было  чудовище,  черное  и  уродливое,
которое пыталось схватить его, и надо было бежать, спасаться...
   Усилием воли Ньянгу заставил свои ноги подогнуться, а  не  бежать,  и
тяжело  осел  на  землю.  Ощущая  щекой  тротуар,  он  вспоминал  слегка
презрительный отзыв о миле Лискеарде: "Был тигром..."
   "Был, был, был, - вертелось  у  него  в  голове.  -  Ньянгу  Иоситаро
когда-то был..."
   Кто-то перевернул и приподнял его. Ньянгу опять захотелось закричать,
кричать вечно, выкричать всего себя наружу. Он открыл рот, и внезапно...
Не  было  бездны,  не  было  чудовища.  Просто  перепуганная   страйкер,
повторявшая:
   - Сэр? Сэр? Вы в порядке, сэр?
   Ньянгу открыл и закрыл рот, как вытащенная из воды рыба.
   Он опустил руки на мостовую, с удовлетворением  почувствовал  трение,
оттолкнулся и сел.
   - Сэр, вы ранены? Я не вижу никаких ран.
   Ньянгу два раза глубоко вдохнул, перекатился, подтянув ноги под себя,
и встал. Он чуть не упал, но женщина поддержала его, и они опять чуть не
упали оба.
   - Я в порядке, - пробормотал он.
   - Вас чуть не задело, сэр, - сказала страйкер. - Вы, похоже, в  шоке.
Может, вам лучше прилечь, а я позову медиков?
   Ньянгу отрицательно покачал головой, зная, что если он уступит,  если
ляжет, под ним снова откроется бездна.
   "Везение, - подумал он. - Я удержался по  чистому  везению.  Если  бы
здесь никого не было, если бы я не слышал про Лискеарда..."
   Он содрогнулся и понял, что больше не сможет испытывать  к  тем,  кто
сломался в бою, ничего, кроме глубочайшей жалости.
   "Это может случиться со мной, с тобой, со  всеми  нами.  Наверное,  у
всех  нас  есть  предел,  после  которого  мы  ломаемся   как   прутики.
Наверное..."
   - Я в порядке, - сказал он. - Не поможете мне дойти до штаба? Я  знаю
кое-кого, у кого есть бутылка, и хочу угостить  вас  совсем  нелегальной
выпивкой.
 
*** 
 
   Подразделения Корпуса соединились. Теперь центр города, штаб-квартира
лариксан и дворец Редрута