и
считать, что он нечто большее, чем меч? Он немного помнил из своей схватки с
Гончей. Но если в мече есть сила, может ли он не ощущать ее? Так оно и было.
Удача был холоден, будто бы он сжимал кусок льда, который почему-то не  таял
от его прикосновения. Во всяком случае, капитан  ощущал,  что  ему  неудобно
держать меч, как будто он был новичок и делал это не правильно.
   Что вызвало эти  неожиданные  угрызения  совести?  "Втянуть  в  это  дело
Повелителя... как,  интересно,  это  можно  сделать?  Конечно,  если  Опонны
пожелают того, как  это  уже  было  однажды..."  Возможно,  это  сказывается
напряжение от ожидания чего-то, что должно произойти. Ошибается ли  Тук?  Он
обернулся к своему спутнику и открыл рот, чтобы спросить.
   Громкий дикий вопль остановил их.  Паран  яростно  натянул  поводья.  Его
лошадь заржала и встала на дыбы. Ветер поднялся, холодный  вихрь  закружился
вокруг них. Капитан поднял меч и выругался. Лошадь снова  заржала,  на  этот
раз от боли. Она осела под ним, как будто что-то подрезало  ей  ноги.  Паран
соскочил на  землю,  взметнув  меч  над  головой,  земля  поднялась  к  нему
навстречу. Лошадь за его спиной  упала,  будто  сундук,  набитый  камнями  и
ламповым маслом, и перекатилась, прижав его ноги.
   Тук  натянул  свой  лук  и  выстрелил,  стрела   разлетелась   вдребезги,
ударившись о что-то твердое. Паран, лежа на боку, посмотрел вверх.
   Кукла Хохолок плыла в воздухе над ними на высоте двадцати  футов.  Вторая
стрела вылетела и, как заметил капитан, тоже разлетелась в щепки.
   Хохолок захохотал, уставясь своим безумным взглядом на  Тука.  Он  сделал
какой-то жест.
   Паран закричал, увидев как Тука сбросило с лошади. Коготь покатился вверх
по небу. Прямо перед ним разверзлась дыра. Паран снова закричал в бессильном
ужасе, когда Тук влетел в эту дыру и  исчез  в  клубящемся  тумане.  Дыра  с
чавканьем сомкнулась, спутник Парана бесследно исчез.
   Хохолок медленно опустился на землю. Кукла  помедлила,  поправляя  драную
одежду, затем направилась к капитану.
   - Я так и подумал, что это ты, - усмехнулся Хохолок. - Месть слаще  меда,
а, капитан? Твоя смерть будет долгой, затяжной и очень,  очень  болезненной.
Представляешь, какое это мне доставит удовольствие!
   Паран задергал ногами. Тело лошади откатилось назад,  освободив  его.  Он
поднялся на ноги, перекатился, схватив тем временем меч, затем снова встал.
   Хохолок глядел на все это с явным изумлением, потом пододвинулся.
   - Это оружие не для меня, капитан. Оно меня даже не поранит. Так  что,  -
кукла подошла совсем близко, - готовься.
   Паран поднял меч, отчаяние охватило его.
   Хохолок остановился и дернул головой. Он развернулся лицом на север.
   - Не может быть! - воскликнула кукла.
   Теперь и Паран услышал то, что напугало марионетку: завывание Гончих.

***

   В хижине Быстрый Бен наблюдал за всем, ошарашенный.  "Что  делает  Паран?
Где Порванный Парус? Путь Худа, - сердито прошептал он, - след потерян!"  Во
всяком случае, все произошло слишком быстро, чтобы он мог сделать что-нибудь
и предотвратить исчезновение одноглазого спутника капитана.
   Его глаза открылись, и он схватил кусок ткани.
   - Горечь, - зашипел он, - Горечь! Слушай меня, женщина! Я  знаю  тебя.  Я
знаю, кто ты. Котильон, Повелитель Убийц, Веревка, я заклинаю тебя!
   Он ощутил присутствие в своем мозгу, потом услышал мужской голос.
   - Неплохо сработано, Быстрый Бен.
   - У меня для тебя сообщение,  -  сказал  маг.  -  Для  Повелителя  Теней,
Веревка, - он ощутил, как растет напряжение в  мозгу.  -  Сделка  состоится.
Гончие твоего господина жаждут мести. У меня нет времени объяснять все тебе,
предоставь это Повелителю Теней. Я готов указать тебе  местоположение  того,
кого ищет Повелитель.
   Он услышал невольное изумление в голосе Веревки.
   - Я должен обеспечить связь, так? Так вот почему ты еще жив.  Поздравляю,
Быстрый Бен. Немногие смертные избегали последствий крестика,  поставленного
моим господином напротив их имени. Похоже, ты его перехитрил. Очень  хорошо,
сообщи мне местоположение. Повелитель Теней немедленно все узнает.
   Быстрый Бен дал точные координаты Хохолка на равнине Рхиви.  Он  надеялся
только на то, что Гончие поспеют вовремя. У него было множество  вопросов  к
Парану, он очень хотел, чтобы капитан добрался до него  живым,  хотя  шансов
было очень немного.
   Все, что попытался сделать сейчас маг, - это предотвратить  побег  куклы.
Он улыбнулся. Он ждал с нетерпением.

***

   Онос Т'улан сидел на корточках у камня с самой зари. Все это  время  Лорн
бродила по близлежащим холмам, ссорясь сама с собой. Теперь она точно знала,
что то, что они делали, было не правильно, что  последствия  этого  поступка
шли гораздо дальше насущных нужд империи.
   Т'лан Аймассы варятся в этом соку тысячелетия, иx цели - это их  цели.  А
теперь их бесконечная война должна  стать  ее  бесконечной  войной.  Империя
Лейсин была точной копией Первой империи. Разница состояла только  в  одном:
Аймассы  уничтожали  другие  народы,  Малазане  убивали  свой   собственный.
Гуманизма не прибавилось со времен темной эры Аймассов, наоборот, его  стало
меньше.
   Солнце стояло высоко над головой. Последний раз она  видела  Аймасса  час
назад. Воин не сдвинулся ни на дюйм. Лорн карабкалась на очередной  холм,  в
четверти мили от камня. Она надеялась увидеть  на  западе  сияние  Лазурного
озера.
   Она достигла вершины холма и обнаружила футах в тридцати от себя  четырех
всадников. Неизвестно, кто из них удивился больше, но первой пришла  в  себя
адъюнкт. Она выхватила меч и бросилась к ним.
   Двое из всадников не были толком вооружены, мальчишка и  толстяк.  Они  и
еще один человек, нарядно одетый, который выхватил дуэльную рапиру,  погнали
мулов. Но был еще один, он-то и привлек  внимание  Лорн.  Он  был  в  полных
доспехах, на коне, он отреагировал на ее вызов. Проорав  что-то,  он  осадил
лошадь и выхватил из ножен меч.
   Лорн улыбнулась, когда толстяк попытался открыть свой Путь и не смог.  Ее
Отатарал коротко разрезал воздух, прежде чем он заклубился холодным туманом.
Толстяк, с широко раскрытыми  от  удивления  глазами,  вывалился  из  седла,
перекатился  через  спину  мула  и  тяжело  приземлился  в  пыли.  Мальчишка
выпрыгнул из седла и остановился, не зная, помогать ли сперва  толстяку  или
доставать из-за пояса кинжал. Воин в доспехах был у него за спиной,  поэтому
он принял решение и бросился туда, где приземлился толстяк. Тот, что  был  с
рапирой, тоже спешился и теперь приближался.
   Глаза Лорн моментально зафиксировали все это. Воин  шел  на  нее,  целясь
мечом ей в голову.
   Адъюнкт не спешила парировать удар. Вместо этого она бросилась влево  под
ноги его лошади, уворачиваясь от меча. Лошадь встала на дыбы. Лорн взмахнула
мечом, направив его в бедро человеку, туда, где была только кольчуга. Острие
Отатарала прошло через металлические кольца, кожу и плоть одинаково легко.
   Воин стонал и пытался закрыть пульсирующую рану рукой в доспехе уже после
того, как лошадь выбросила его из седла.
   Не обращая на него больше внимания, Лорн повернулась к дуэлянту, стараясь
выбить его рапиру, чтобы потом подойти поближе  и  поразить  его  мечом.  Но
человек оказался неплохим фехтовальщиком, он парировал все ее  попытки.  Она
не удержала тяжелый меч, не смогла замедлить его  движения,  ее  по  инерции
понесло вбок, и в этот момент человек поразил ее рапирой.
   Она испустила проклятие, сама не смогла остановиться и сама нарвалась  на
лезвие. Кончик рапиры прошел через сплетение ее кольчуги и  угодил  в  левое
плечо. Боль пламенем охватила плечо. Она пришла в ярость от  боли  и  бешено
замахнулась мечом на человека. Она  плашмя  ударила  его  прямо  по  голове,
отчего человек отступил назад и осел на землю, как тряпичная кукла.
   Лорн быстро огляделась. Воин все еще пытался унять  текущую  из  раны  на
ноге кровь. Она посмотрела на оставшихся  двоих.  Мальчишка  стоял  рядом  с
толстяком, последний лежал без сознания. Хотя лицо  юноши  было  бледно,  он
сжимал в левой руке тонкий кинжал, в другой руке у  него  был  большой  нож.
Глаза его, когда он взглянул на нее, были жесткими.
   Лорн посетила запоздалая мысль, что не  следовало  ей  нападать  на  этих
людей. На ней была неопределенного вида одежда, а  Аймасса  отсюда  не  было
видно. Можно было  бы  просто  договориться,  она  ведь  никогда  не  любила
проливать кровь. Она медленно приблизилась.
   - Мы не собирались делать ничего дурного, -  сказал  молодой  человек  на
языке Дару.
   Лорн заколебалась. Ее удивило собственное решение. "Но почему  нет?"  Она
выпрямилась.
   - Верю, - ответила она на том же  языке.  -  Забирай  своих  приятелей  и
убирайся.
   - Мы едем в Даруджистан, - ответил парень,  не  менее  удивленный.  -  Мы
разобьем здесь лагерь, отдохнем, а утром уедем.
   Адъюнкт отступила назад.
   - Ладно, пусть будет так. Тогда вы будете жить. Если попробуете  выкинуть
что-нибудь еще, я убью вас. Это понятно?
   Парень молча кивнул.
   Лорн развернулась и пошла на север.  Какое-то  время  она  брела  в  этом
направлении, затем повернула на восток и пошла обратно, к  тому  месту,  где
остался Тул. Она понятия не имела, что привело этих людей сюда, в холмы,  но
она ни в коем случае не считала, что это как-то связано  с  ней,  а  уж  тем
более с захоронением. Когда расстояние между ней  и  холмом,  где  произошло
побоище, увеличилось, она увидела, как парень бросился к воину.  Все  равно,
решила она, слишком мало у них в группе осталось тех, кто мог  бы  причинить
ей беспокойство. Тот дуэлянт жив, но очнется он с  головной  болью.  Что  до
воина, ранение было пустяковое. Но она заметила, что крови он потерял много.
Толстяк, возможно, вообще свернул себе шею, а как маг он  был  ей  абсолютно
безвреден. Оставался мальчишка, а когда это она опасалась мальчишек?
   Лорн прибавила ходу.

***

   После обрушившегося на нее сеанса связи с Быстрым Беном Горечь пообщалась
с Повелителем Теней. Повелитель пришел в ярость, а после того,  как  Веревка
рассказал ей, что Бен Адефон  Делат  был  когда-то  верховным  Жрецом  Тени,
Горечь разделила чувства Повелителя. Этот человек должен  заплатить  за  все
свои обманы.
   Гончие Повелителя Тени давным-давно были наготове, и  она  была  уверена,
что охота подходит к концу.
   Когда  она  пошла  по  своему  Пути,  она   столкнулась   с   неожиданным
сопротивлением, которое  все  росло,  непонятное  давление  с  каждым  шагом
заставляло ее сворачивать на восток.  Наконец  она  сдалась  и  оказалась  в
холмах Гадроби. Был полдень, в полумиле  от  нее  ехала  группка  защитников
Несущего Монету. Она моментально свернула свой Путь прямо у них перед  носом
и окутала себя густой тенью, хотя  это  было  очень  непросто,  давление  не
отпускало. Единственным разумным объяснением было близкое присутствие  Т'лан
Аймасса.
   Куда и зачем ехал Несущий Монету? Неужели она  все  неверно  поняла?  Они
что, шпионы Малазанской империи? Это предположение совершенно не вязалось  с
Опоннами, но ничего лучше ей в голову не пришло.
   "Похоже, - сказала она себе, - денек будет насыщенный".
   Наездники были уже ярдах в пятидесяти от нее,  углубляясь  все  больше  в
холмы. Они взобрались на вершину одного  холма  и  быстро  пропали  из  поля
зрения. Она ускорила шаг и через некоторое  время  до  нее  донеслись  из-за
холма звуки сражения, сражения, в котором участвовал Отатарал.
   На нее накатила волна ярости. С  Отатаралом  были  связаны  воспоминания.
Очень личные воспоминания. Она выбрала себе наблюдательный пункт на холме.
   Схватка была короткой. Группу  наездников  просто  расшвыряли.  На  ногах
остался только сам Несущий Монету, который стоял  лицом  к  лицу  с  высокой
гибкой женщиной, у которой в руке был Отатарал.
   Горечь узнала адъюнкта Лорн. Выполняет какую-нибудь миссию, без сомнения.
Для своей  драгоценной  императрицы,  и  миссия  включает  участие  Аймасса,
невидимого отсюда, но близкого. Она услышала  обрывок  разговора.  Если  эти
люди не шпионы империи, тогда тот,  кто  их  послал,  там,  в  Даруджистане,
почувствовал здесь Аймасса и отправил их на разведку.
   Она узнает, в чем состоит миссия адъюнкта, потом. А сейчас  настала  пора
убить Несущего Монету. Близкое присутствие Аймасса гарантировало успех. Даже
влияние Опоннов меркло рядом с открытым где-то рядом Путем Телланном.  Убить
парня будет очень просто. Горечь подождала, что будет дальше, и  улыбнулась,
когда адъюнкт Лорн развернулась и зашагала на север.
   Через минуту монета Опоннов будет у нее в руках. И в этот же день  Опонны
умрут.
   Только Лорн отошла, Крокус бросился к воину в доспехах. Горечь  встала  и
пошла вперед, с удавкой в руках.

***

   Гончие снова завыли, их вожделеющие голоса  доносились  со  всех  сторон.
Хохолок невольно съежился. Потом марионетка посмотрела  на  капитана:  "Тебе
придется умереть позже, капитан. Я не собираюсь делать все в впопыхах.  Нет,
я собираюсь насладиться зрелищем".
   Удача был в  его  руках,  Паран  пожал  плечами.  К  своему  собственному
изумлению, ему было все равно. Если Гончие увидят, что Хохолок ушел,  они  в
ярости накинутся на него, конец будет тот же.
   - Ты пожалеешь об упущенной  возможности,  Хохолок.  Устоит  ли  мой  меч
против твоей магии или нет, я изрублю тебя в щепки. Что, твоя  магия  устоит
против моей ненависти? Интересно будет посмотреть.
   - Ах, какая бравада! Что ты знаешь о ненависти, капитан? Когда я вернусь,
я покажу тебе, что такое ненависть, - деревянная фигура сделала пасс  рукой,
и в дюжине футов от них разверзлась еще одна дыра, из нее  тянуло  вонью.  -
Упрямый болван, - буркнул Хохолок. -  До  скорого,  капитан,  -  сказал  он,
влезая в дыру.
   В хижине Быстрый Бен усмехнулся. Его  усмешка  тут  же  стала  дикой.  Он
выхватил правой рукой кинжал из ножен и одним быстрым  и  плавным  движением
перерезал все веревки, удерживающие колышки.
   - Прощай, Хохолок, - прошипел он.
   Глаза Парана расширились, когда в следующее мгновение кукла шлепнулась на
живот. В следующий миг Хохолок испустил вопль.
   Капитан сощурился.
   - Такое впечатление, что кто-то перерезал  твои  веревки,  марионетка,  -
сказал он.
   Гончие были близко. Через секунду они окружат их.
   - Твоя жизнь, капитан! - завопил Хохолок. - Помоги мне попасть в Путь,  и
твоя жизнь принадлежит тебе, клянусь!
   Паран оперся на меч и ничего не сказал.
   - Ты, пешка Опоннов, - заскулил Хохолок. - Я плюнул бы на тебя,  если  бы
мог! Плюнул на твою душу!
   Земля содрогнулась, и в тот же  миг  вокруг  Парана  очутились  массивные
тени, они стали  приближаться  к  марионетке.  Паран  узнал  Клыка,  Гончую,
которую он ранил. Он  почувствовал,  что  меч  тоже  узнал  пса,  он  слегка
задрожал, и эта дрожь нетерпения  перешла  в  руку  капитана.  Голова  Клыка
дернулась в сторону  капитана,  когда  он  проходил  мимо,  и  Паран  прочел
обещание в его взгляде. Капитан улыбнулся. "Если что-нибудь заставит Опоннов
показаться, битва будет знатная".
   Хохолок крикнул еще раз, последний, и Гончие были уже рядом с ним.
   Огромная тень кружилась над холмом, Паран посмотрел вверх и узнал  одного
из Великих Воронов. Птица кричала голодным голосом.
   - Не повезло, - сказал ей Паран, -  сомневаюсь,  что  эти  останки  будут
съедобны.
   Три Гончие возились со щепками -  всем,  что  осталось  от  Хохолка.  Еще
четыре, возглавляемые Клыком, повернулись к капитану.
   Капитан поднял свой меч и принял боевую стойку: "Подходите,  ну  же.  Бог
используете меня в своих целях,  я  только  инструмент  в  руках  Близнецов.
Давайте, Гончие, окропим землю красным!"
   Псы расположились полукругом, Клык в центре.
   Паран широко улыбнулся. "Иди ко мне, Клык. Я утомился  оттого,  что  меня
используют, смерть напугает меня, как раньше. Давай покончим с этим".
   Что-то тяжелое вдруг надавило на него, как будто с небес опустилась  рука
и попыталась вжать  его  в  землю.  Гончие  дрогнули.  Паран  застыл,  не  в
состоянии даже дышать, перед его взором поплыла тьма. Земля под ним стонала,
пожелтевшая трава на равнине упала, мертвая.  Потом  давление  прекратилось,
холодный воздух наполнил легкие Парана. Чувствуя рядом присутствие,  капитан
развернулся.
   - Отойди-ка в сторону, - произнес высокий  чернокожий  человек  с  белыми
волосами, и шагнул навстречу Гончим Тени.
   Паран едва не выронил меч. Тисте Анди?
   У него за спиной был мощный двуручный меч. Он стоял  перед  собаками,  не
делая попыток вынуть оружие. Все семь собак подошли к нему, но  они  неловко
топтались на месте, растерянно глядя на пришедшего.
   Тисте Анди посмотрел на капитана.
   - То, что ты сделал, чтобы привлечь внимание богов, было неумно, - сказал
он по-малазански.
   - Похоже, я никогда не научусь, - вздохнул Паран.
   - Тогда мы очень похожи, смертный, - улыбнулся Тисте Анди.
   "Смертный?!"
   Гончие сновали туда-сюда, ворчали и нюхали воздух. Тисте Анди посматривал
на них.
   - Кончайте метаться, - сказал он. - Я вижу тебя, Крест, - обратился он  к
одному из псов, коричневому, в шрамах и с желтыми глазами.  -  Забирай  свою
стаю и уходи. Скажи Повелителю Теней, что я не  одобряю  его  вмешательства.
Моя война с Малазанской империей - это моя война. Даруджистан не для него.
   Крест был  единственным  псом,  который  молчал.  Его  желтые  глаза,  не
отрываясь, смотрели в глаза Тисте Анди.
   - Ты слышал, что я сказал, Крест.
   Паран видел, как Тисте Анди наклонил голову. Потом он медленно  обернулся
к капитану.
   - Клык хочет убить тебя.
   - Это плата за милосердие.
   Тисте Анди удивленно поднял бровь.
   Паран пожал плечами.
   - Видишь, какой у него шрам?
   - Это была твоя ошибка, смертный. Тебе следовало  довершить  то,  что  ты
начал.
   - В другой раз. Что происходит сейчас?
   - В данный момент, смертный, они поняли, что гораздо больше жаждут  убить
меня, а не тебя.
   - И каковы их шансы?
   - Ответ ясен, видишь, как долго они колеблются?
   Гончие атаковали быстрее, чем мог себе представить  капитан.  Его  сердце
ухнуло куда-то вниз, когда псы подошли к другому  человеку.  Как  только  он
отступил в сторону,  перед  его  глазами  разверзлась  тьма,  раздался  звон
тяжелых цепей и скрип деревянных колес. Он закрыл глаза от  внезапной  боли,
потом с усилием снова открыл их, чтобы посмотреть,  чем  завершилась  битва.
Тисте Анди держал в руках меч, его черное лезвие было в крови, кровь  кипела
и сворачивалась, пока не обратилась в прах. Две Гончие недвижимо  лежали  по
сторонам от Тисте Анди. Сцену дополнял ветер, который колыхал  траву  вокруг
своим холодным дыханием.
   Паран увидел, что у одной гончей отрублена голова, у другой зияет рана на
груди, рана не казалась смертельной, однако разноцветные глаза собаки,  один
голубой, другой желтый, неподвижно уставились в небеса.
   Крест взвыл, и остатки стаи отпрянули назад.
   Паран ощутил во рту вкус крови. Он сплюнул, затем поднял  руку  и  понял,
что  кровь  сочится  из  ушей.  Головная  боль  разрослась  невыносимо.  Ему
почудилось, что лицо Тисте Анди приблизилось к его лицу. Он увидел смерть  в
глазах человека. Паран отступил на шаг и приподнял свой меч, вкладывая в это
движение все свои силы. Он  увидел,  не  понимая  как:  Тисте  Анди  покачал
головой.
   - На какой-то момент я подумал... Нет, я больше ничего не вижу...
   Паран поморгал глазами, из которых бежали слезы,  потом  вытер  лицо.  Он
увидел, что слезы оставили на руках кровавые следы.
   - Ты только что убил двух Гончих Тени.
   - Остальные отступили.
   - Кто ты?
   Тисте Анди не ответил, его внимание вновь было обращено на Гончих.
   За их спинами формировалось темное облако, плотное и густое  в  середине.
Секунду спустя оно растаяло, на его месте оказалась  черная,  полупрозрачная
сгорбленная фигура, с руками, засунутыми в рукава. Тени скрывали и без  тог