.
   - Я знаю, где он и где он был всю эту ночь. Еж и Маллет  были  последними
людьми из видевших капитана. Он был  в  гостинице,  потом  исчез.  Верховный
кулак, мы не убивали капитана Парана.
   - Не оправдывайтесь, - буркнул Дуджек. - Ненавижу. Скрипач, это твой  меч
лежит там? В луже!
   Скрипач со свистом выдохнул и бросился к оружию.
   - Это сказки какие-то, - сказал Дуджек. -  Шеденул  ему  помогает?  -  Он
помолчал, пытаясь привести в порядок мысли. - Ладно, вы не убивали капитана.
Тогда где он?
   - Ищем, - ответил Вискиджак без всякого выражения в голосе.
   Верховный кулак вздохнул.
   - Ладно. Все понятно. Вы хотите знать, кто еще мог желать смерти  Парана,
это значит, что придется объяснять, кто  его  послал.  Он  человек  адъюнкта
Лорн, по крайней мере, был в последнее  время.  Но  он  не  Коготь.  Он  сын
дворянина из Унты.
   Скрипач подобрал свое оружие и стоял теперь на краю крыши, уперев руки  в
бока. "Славный парень. Они все славные". Вискиджак поморгал, чтобы стряхнуть
капли дождя с ресниц.
   - Из столицы?
   - Один из тех. Никто не любит старинные дворянские семейства,  даже  сами
себя они не любят.
   - Возможно, - произнес Дуджек без особой уверенности в голосе. - В  любом
случае, он назначен командовать вашим отрядом - и не только на это  задание.
Это постоянное назначение.
   - Минирование Даруджистана - его идея? - поинтересовался Вискиджак.
   - Нет, и никто не знает, чья это идея, - ответил верховный кулак. - Может
быть, адъюнкта, а может быть, и самой императрицы. Это означает лишь  только
то, что мы посылаем вас, - он чуть заметно улыбнулся. -  Я  сообщу  вам  все
оставшиеся детали, - он посмотрел в глаза сержанту.  -  Предположим,  что  с
Параном все в порядке.
   - Могу я говорить свободно, верховный кулак? Дуджек расхохотался.
   - Ты думаешь, я  не  знаю?  От  этого  плана  дурно  пахнет.  Тактика  не
продумана...
   - Я не согласен.
   - Что?
   - Думаю, что все будет  так,  как  запланировано,  -  задумчиво  произнес
сержант, по очереди глядя на огни, сияющие на востоке, и на солдата на  краю
крыши.
   -  Поскольку  предполагается,  что  все  мы  погибнем.  Верховный   кулак
посмотрел в лицо сержанту.
   - Пойдем со мной, - сказал он. Он пошел в ту сторону, где стоял  Скрипач.
Сапер кивнул им. Секунду спустя все трое стояли на  краю  и  смотрели  вниз.
Слабо освещенные улицы Засеки вились между домов из грубо отесанных  камней,
которым, казалось, не  нравилась  эта  ночь.  Их  квадратные  силуэты,  полу
скрытые завесой дождя, дрожа, ожидали зарю.
   Помолчав, Дуджек произнес:
   - Как здесь пустынно и одиноко.
   - Да, сэр, - согласно буркнул Скрипач.
   Вискиджак закрыл глаза. То, что происходило здесь  в  тысячах  лиг,  было
задумано совсем в другом  месте.  Такова  империя,  и  такой  останется,  не
зависимо оттого, идет ли речь о людях или о городах. Все они слепые орудия в
чужих руках. Сержант уже давно это понял. Эта  правда  поразила  его,  он  и
теперь не мог примириться с ней. Небольшое облегчение, которое он  ощущал  в
эти дни, было связано с усталостью.
   - Все идет  к  тому,  -  медленно  продолжил  верховный  кулак,  -  чтобы
уничтожить Разрушителей Мостов.  Уже  есть  приказ  об  объединении  второго
взвода с пятым и шестым. Мы будем считаться пятым до укомплектования. Прилив
принесет нам новые воды, господа, и вкус их горек, - он  замялся,  но  потом
все-таки добавил:
   - Если вы вместе с отрядом вернетесь  из  Даруджистана  живыми,  даю  вам
слово, я вас отпущу.
   Вискиджак вскинул голову, Скрипач замер.
   Дуджек кивнул.
   - Вы слышали. А что до остающихся Разрушителей Мостов, что ж, им легче, я
о них позабочусь, - верховный кулак посмотрел на восток, его зубы обнажились
в нерадостной улыбке. - Они подталкивают меня. Они  хотят  оставить  меня  в
аду, где нет места для маневра. У меня десять тысяч солдат, которым я многим
обязан...
   - Простите, сэр, - прервал Скрипач, - эти десять тысяч  солдат  заявляют,
что это они вам должны. Скажите только слово...
   - Осторожнее, - предупредил Дуджек.
   - Да, сэр.
   Вискиджак молчал, его мысли смешались. Дезертирство.  Это  слово  набатом
звучало в мозгах. Он чувствовал - то, что говорил Скрипач, было  правдой.  И
если верховный кулак Дуджек решит, что настало время для маневра,  последнее
место, где он хотел бы оказаться, так это в сотне лиг от места  событий.  Он
был в слишком близких отношениях с Дуджеком, хотя они никогда не  показывали
того, что знают друг друга с незапамятных времен. Были времена, когда Дуджек
обращался к Вискиджаку "сэр", и хотя Вискиджак не  имел  к  Дуджеку  никаких
претензий, он знал, что тот тяжело переживает такой поворот судьбы. И  когда
придет время, Вискиджак хочет быть рядом с Дуджеком.
   - Верховный кулак, - наконец произнес Вискиджак, зная, что они  оба  ждут
его слов, - Разрушители Мостов еще живы. Все меньше рук, сжимающих  меч.  Но
меч пока остер. Не в наших обычаях облегчать жизнь  тому,  кто  противостоит
нам, кто бы он ни был. И просто уйти... - Сержант  вздохнул.  -  Их  бы  это
устроило,  правда?  Пока  есть  хоть  одна  рука,  способная  держать   меч,
Разрушители Мостов не сдадутся. Это дело чести.
   - Я все слышал, - произнес Дуджек. Потом он пробурчал:
   - Вон они идут.
   Вискиджак вслед за верховным кулаком посмотрел на восток.

***

   Быстрый Бен тряхнул головой и со свистом выдохнул сквозь зубы.
   - Гончие взяли его след, - произнес он.
   Калам громко выругался, вскакивая на ноги.
   Порванный Парус, сидя на кровати, хмурясь  глядела,  как  он  тяжеловесно
мечется по комнате, заставляя скрипеть половицы. При своих немалых габаритах
Калам умудрялся ловко обходить мага,  висящего  со  скрещенными  ногами  над
полом в центре комнаты. Вся сцена создавала ощущение нереальности.
   Порванный Парус поняла, что очень устала. Слишком много всего произошло и
продолжало происходить.  Она  мысленно  встряхнулась  и  сосредоточилась  на
Быстром Бене.
   Маг нашел Хохолка, а марионетка в свою очередь напала на чей-то след  или
след чего-то, что вело вниз, на Путь Хаоса. Хохолок  уже  доходил  до  ворот
Царства Теней и даже заходил за них.
   Быстрый Бен на некоторое время терял его из виду, и эти  минуты  молчания
заставляли всех  присутствующих  нервничать.  Но  вот  маг  вновь  обнаружил
присутствие Хохолка.
   - Он выходит, - объявил маг, - раздвигает Пути. Благодаря  удаче  Опоннов
он оторвался от Гончих.
   Порванный Парус поморщилась от такого бездумного упоминания  вслух  имени
Шутов. При таких условиях, когда множество тонких  течений  переплеталось  в
одном месте, к ним легко можно было привлечь нежелательный интерес.
   Атмосфера в комнате была гнетущей, что  усугублялось  духотой  и  запахом
пота. Договорив последнее слово, маг уронил голову на грудь. Порванный Парус
знала, что его сознание бродит сейчас по Путям, вцепившись мертвой хваткой в
плечи Хохолка.
   Калам пробежался прямо перед чародейкой. Он замер и посмотрел ей в лицо.
   - А что Тайскренн? - мрачно поинтересовался он, складывая руки на груди.
   - Он знает, что что-то произошло. Он ищет, но  опасается  засады,  -  она
улыбнулась. - Я чувствую, как осторожно он  крадется.  Очень  осторожно.  Он
понимает, что в засаде может таиться либо заяц, либо волк.
   Калам по-прежнему был угрюм.
   - Либо Гончая, - пробормотал он и вновь зашагал по комнате.
   Порванный Парус внимательно посмотрела на  него.  Неужели  это  и  затеял
Хохолок? Притащить за собой Гончую? И они все ведут Тайскренна  к  гибельной
засаде?
   - Не верю, - произнесла она, следя за убийцей  жестким  взглядом.  -  Это
глупо.
   Калам ничего не ответил, встречаться  с  ней  взглядом.  Порванный  Парус
встала.
   - Не глупо - безумно! Ты понимаешь, что тогда может произойти?  Некоторые
считают, что Гончие еще древнее, чем само Царство Теней. Но дело даже  не  в
них. Сила притягивает силу. Если здесь окажется один из Повелителей, за  ним
потянутся и другие, почуяв кровь. К рассвету все смертные в городе погибнут.
   - Полегче, - буркнул Калам. - Никто не хочет, чтобы  Гончая  оказалась  в
городе, - он не глядел на нее.
   Порванный Парус вздрогнула от слов убийцы. Он не смотрел ей  в  глаза  от
стыда и смущения. Он боялся показаться слабым.
   - Худа ради, - вздохнула она, - я уже два часа сижу на подушке.
   Он замер от неожиданности,  потом  рассмеялся.  Ей  понравился  звук  его
негромкого смеха.
   Дверь открылась, вошел Маллет. На его  круглом  румяном  лице  отражалось
смущение. Он быстро взглянул на Быстрого Бена, потом  подошел  к  Порванному
Парусу и присел рядом с ней на корточки.
   - По всем правилам, - начал он негромко, - капитан Паран  должен  был  бы
сейчас находиться на офицерском кладбище  с  двумя  метрами  грязи  над  его
симпатичной физиономией, - он кивнул Каламу, подошедшему  к  ним.  -  Первая
рана была смертельна, прямо над сердцем. Удар профессионала, -  добавил  он,
многозначительно глядя на убийцу. - Вторая прикончила бы  его  медленно,  но
так же надежно.
   Калам скривился.
   - Значит, он должен быть мертв. А он жив. Что это означает?
   - Вмешательство, - ответила Порванный Парус, ощущая, как внутри  нее  все
похолодело. Ее глаза с тяжелыми веками обратились на Маллета. - Твоих умений
Денула было достаточно?
   Лекарь усмехнулся.
   - Это было несложно. Я помог,  -  пояснил  он.  -  Раны  уже  затянулись,
повреждения залечены. Я ускорил процесс, но это все. Травма, и  телесная,  и
душевная, слишком велика. По всем правилам, ему  понадобятся  недели,  чтобы
выздороветь физически. Уже одно это станет проблемой.
   - Что ты имеешь в виду? - спросила Порванный Парус.
   Калам подошел к столу, где стояли три глиняных кружки и кувшин  с  вином.
Он начал разливать вино, пока Маллет продолжал рассказывать.
   -  Врачевание  не  может  разделять  тело  и  чувства  тела.  Это  трудно
объяснить.  Пути  Денула  затрагивают  все  аспекты  врачевания,   поскольку
повреждение, когда оно имеет место, касается  всех  уровней.  Шок  оставляет
шрам, который и становится мостиком от тела к душе.
   - Все и разом, - пробормотал Калам, протягивая лекарю вино.  -  А  что  с
Параном?
   Маллет сделал большой глоток и утер рот.
   - Лечения плоти здесь недостаточно. Он сможет встать на  ноги  уже  через
день-другой, а вот шок потребует лечения временем.
   - Этого ты не сможешь? - спросила Порванный Парус.
   Он покачал головой.
   - Это будет  означать  вмешательство.  А  вмешательство  может  разрушить
мостик от тела к душе. Сколько шоковых ситуаций и драм пережил Паран в своей
жизни? Какой из шрамов мне врачевать? Мое неведение может наделать множество
бед.
   Порванный Парус подумала о  молодом  человеке,  которого  они  час  назад
внесли в ее  комнату.  После  того  стона,  благодаря  которому  Старьевщица
поняла, что он жив, он впал в забытье. Все, что было ей известно о Паране, -
это что он благородного происхождения, родом из Унты, что он новый  командир
отряда, отправляющегося с заданием в Даруджистан.
   - В любом случае, - сказал Маллет, осушая свою кружку, - Еж глаз  с  него
не спускает. Паран может прийти в себя в любой момент, но никто не знает,  в
каком состоянии окажется его сознание, - лекарь усмехнулся, глядя на Калама,
- Еж ощущает симпатию к своему подопечному, - он улыбнулся  еще  шире  после
того, как убийца выругался.
   Порванный Парус вопросительно посмотрела на лекаря.
   Маллет пояснил.
   - Еж у нас подбирает бродячих собак, ну, и остальных... несчастных, -  он
посмотрел на Калама, который снова  забегал  по  комнате.  -  И  в  этом  он
проявляет изрядное упрямство.
   Убийца продолжал неслышно ругаться.
   Порванный Парус улыбнулась. Но ее улыбка увяла, как только она подумала о
капитане Паране.
   - Его собирались использовать, - сказала она без всякого выражения. - Как
меч. Маллет очнулся от ее слов.
   - Никакого сострадания в лечении нет, только голый расчет.
   Они разом вздрогнули от внезапно раздавшегося голоса Быстрого Бена.
   - Свою жизнь он отнял у Тени.
   В комнате повисло молчание.
   Порванный Парус вздохнула. Раньше  это  было  просто  предположение.  Она
заметила, как  Маллет  и  Калам  переглянулись,  и  догадалась,  о  чем  они
подумали. Где бы ни была Горечь, когда она вернется, ей придется ответить на
несколько вопросов. Теперь Порванный Парус знала: эта девушка служила Тени.
   - Это значит, - подытожил Быстрый Бен, - что кто бы ни  вступился  сейчас
за Парана, он выступит против Аркана Теней, - он повернул голову,  посмотрев
черными глазами на чародейку. - Нам  необходимо  узнать,  что  знает  Паран,
когда он очнется. Только...
   - Нас здесь не будет, - завершил Калам.
   - И поскольку Хохолка недостаточно, - пробормотала Порванный Парус, -  вы
хотите, чтобы я осталась выхаживать капитана.
   Быстрый Бен поднялся, отряхивая пыль с кожаных штанов.
   - Хохолок через некоторое время уйдет. Гончие упрямы.  Пройдет  некоторое
время, прежде чем они найдут его. И, если произойдет  самое  худшее,  -  маг
мрачно ухмыльнулся, - он переметнется к ним и даст Повелителю Теней пищу для
размышлений.
   - Сходи за Ежом, - сказал Калам Маллету. - Мы уходим.
   От последних слов Быстрого Бена Порванный Парус похолодела. Он сморщилась
от вкуса золы во рту и молча следила за тем, как собирается к отходу  отряд.
Перед ними  задача,  которая  зовет  их  прямо  в  Даруджистан.  Этот  город
следующий в имперском списке, последний  из  Вольных  Городов,  единственная
драгоценная жемчужина, которой не хватает  в  короне  империи.  Отряд  будет
взрывать, подготавливая путь войску. Они будут предоставлены сами себе.  Как
ни странно, Порванный Парус почти позавидовала той изоляции, в  которой  они
скоро окажутся. Почти, но не совсем. Она боялась, что все они погибнут.
   Образ Каменщика вернулся к ней,  словно  вызванный  ее  страхами.  "Будет
непросто бороться с ними", - поняла она.
   Черные Моранты спускались на кворлских скакунах. На спинах Морантов и  на
белоснежных шкурах их коней кровавыми полосами играли  первые  лучи  солнца.
Вискиджак, Скрипач и верховный  кулак  следили  за  приближением  всадников.
Дождь прошел совсем недавно, ближайшие крыши  все  еще  были  закрыты  серым
туманом, с черепицы капало.
   - Где твой отряд, сержант? - спросил Дуджек. Вискиджак  кивнул  Скрипачу,
который повернулся и пошел к дверце люка.
   - Они будут здесь, - ответил он Дуджеку.
   Блестящие тонкокожие крылья Кворлов, по четыре у каждого коня,  двигались
так быстро,  что  сливались  в  одно  неясное  сияние.  Один  из  двенадцати
прибывших  Морантов  опустился  на  крышу.  Резкий  звук   машущих   крыльев
перемежался командами всадников, которые они  выкрикивали  друг  другу.  Они
пролетели над головами стоящих на крыше и без церемоний приземлились рядом с
ними.
   Скрипач ушел вниз. Дуджек, уперев одну руку в бедро, смотрел на  Морантов
некоторое время, бормоча невнятные слова, потом тоже пошел к люку.
   Вискиджак подошел к ближайшему  Моранту.  Его  лицо  закрывала  хитиновая
маска, он молча повернулся к сержанту.
   - Среди вас был один, -  начал  Вискиджак,  -  однорукий.  Его  пять  раз
награждали за доблесть. Он еще жив?
   Черный Морант ничего не ответил.
   Сержант пожал плечами и переключил свое внимание на Кворлов. Хотя ему уже
доводилось ездить на них, они по-прежнему  изумляли  Вискиджака.  Окрыленные
создания стояли на четырех тонких ногах, растущих прямо  из-под  седел.  Они
стояли на краю крыши, расправив крылья и работая ими так быстро, что  вокруг
них висело  облачко  мелкой  водяной  пыли.  Их  длинные,  странным  образом
разделенные хвосты свисали на пять метров вниз. Они были всех цветов радуги.
Ноздри Вискиджака дрогнули, когда он уловил исходящий  от  существ  знакомый
запах. Ближайший к нему Кворл был огромным, с тяжелой  головой,  на  которой
выделялись  фасеточные  глаза   и   нижняя   челюсть.   Вниз   свисали   две
дополнительные конечности - руки, решил сержант. Пока он смотрел на  Кворла,
тот поворачивал голову, пока не повернулся к сержанту левым глазом.
   Сержант продолжал его разглядывать, размышляя, что же видит Кворл и о чем
думает, если вообще думает. Из любопытства он кивнул созданию.
   Голова качнулась в ответ, затем  отвернулась.  Вискиджак  широко  раскрыл
глаза, когда увидел, как кончик хвоста Кворл а быстро завернулся наверх.  Он
первый раз видел это движение.
   Союз Морантов с империей изменил течение имперских войн.  Малазане  стали
использовать здесь, в Генабакисе, новую тактику, транспортируя  и  людей,  и
провиант по воздуху. Они повсеместно прибегали к этому, и  Вискиджак  считал
такую зависимость опасной: "Мы так мало знаем  об  этих  Морантах.  Никто  и
никогда не видел их лесных городов. Я даже их пол не разбираю".  Большинство
ученых считало, что они гуманоидного происхождения, но возможности проверить
не было - Моранты аккуратно уносили с полей сражения всех убитых. У  империи
возникнут большие проблемы, если  Моранты  почувствуют  тягу  к  власти.  Он
слышал,  что  цветовое  разделение  Морантов  не  случайно,  оно  обозначает
иерархию, внутри которой никаких перемещений не бывает.
   Верховный кулак Дуджек снова оказался рядом с Вискиджаком, его лицо  было
менее мрачно. Из-за дверцы люка донесли голоса спорящих людей.
   - Они прибыли, - произнес Дуджек. - Дают за что-то взбучку вашему  новому
рекруту. И не говорите мне, в чем там дело, я не хочу этого знать.
   Все спокойствие, которое ощущал Вискиджак, мигом  улетучилось,  когда  он
осознал, насколько он не желал возвращения  Горечи.  Но  его  люди  в  конце
концов нашли ее, или она нашла их. В любом случае,  его  бойцы  не  очень-то
рады ее видеть. Он не мог винить их за это. Не она ли пыталась убить Парана?
Похоже, именно так и считают Быстрый Бен и Калам.
   Голос Калама звучал громче всех, он вошел в  роль  распекающего  рядового
капрала больше, чем  того  требовали  обстоятельства.  Дуджек  вопросительно
взглянул на Вискиджака. Тот заторопился к люку. Он подошел к краю и заглянул
в комнату внизу. Все были в сборе,  они  окружили  Горечь,  которая  стояла,
прислонившись  к  перилам   лестницы   и,   казалось,   скучала   от   всего
происходящего.
   - Тихо! - рявкнул Вискиджак. - Проверьте свои вещи и припасы,  побыстрее!
- Он увидел, как они зашевелились, и, удовлетворенно кивнув, пошел обратно к
Дуджеку.
   Верховный кулак разминал обрубок своей левой руки и морщился.
   - Будь она неладна, эта погода, - пробормотал он.
   - Маллет может помочь, - произнес Вискиджак.
   - Нет необходимости, - ответил Дуджек. - Я просто старею, - он сжал зубы.
- Все ваши тяжелые вещи уже отправлены к месту назначения. Готовы к  полету,
сержант?
   Вискиджак посмотрел на вторые седла Кворлов, вздымающиеся на их спинах, и
коротко кивнул.
   Они следили за тем, как  члены  отряда  поднимаются  один  за  другим  из
квадратного отверстия, у каждого был тяжелый сверток, все были  в  плащах  с
капюшонами. Скрипач и  Еж  шепотом  спорили,  причем  последний  косился  на
Троттса, который шел за ним по пятам. Баргаст обвешал различные части своего
тела всевозможными амулетами, трофеями и  оберегами  и  походил  на  дерево,
украшенное по случаю канизского празднования дня Скорпиона. Баргасты  всегда
славились  своим  неординарным  чувством  юмора.   Быстрый   Бен   и   Калам
конвоировали Горечь; каждый шел, не спуская с нее глаз, пока она, не обращая
на них  ни  малейшего  внимания,  неспешно  двигалась  в  сторону  ожидающих
Кворлов. В ее мешке была только походная постель,  а  вот  ее  плащ  был  не
просто плащом. Он выглядел как-то иначе и доходил ей до лодыжек.  Она  сняла
капюшон. Несмотря на винно-алый цвет зари, лицо ее оставалось в  тени.  "Это
все, кто у меня остался", - вздохнул Вискиджак.
   - И как она? - спросил Дуджек.
   - Все еще жива, - холодно ответил  Вискиджак.  Верховный  кулак  медленно
по