а из  черного  вельвета,  с  чудесным  красочным
орнаментом; на голове - невесомая, изумрудного цвета шелковая шаль.
   - С этими сумками  тебя  можно  принять  за  кендера,  -  сделал  попытку
пошутить Заступник.

***

   - Кендера?! - натянуто рассмеялась Аша. Ты много  о  них  рассказывал.  Я
увижу их наяву, Заст?
   - Да, девочка. Гораздо проще столкнуться с  ними,  нежели  потом  от  них
отделаться. Заступник задумчиво улыбнулся.
   - Тебе встретятся и беспечные, скорые на руку кендеры, и мрачные,  хмурые
гномы,  хитрые  и  ловкие  гномы-механики,  нахрапистые,  нагловато-красивые
рыцари, сладкоголосые эльфы. Ты всех их увидишь... Заступник вдруг  заметил,
что Аша не слушает его.  Ее  взгляд  был  прикован  к  горизонту.  Выражение
рассеянности, уныния исчезло. Теперь  Аша  олицетворяла  неудержимый  порыв,
жадную устремленность осязать, обонять, видеть, слышать, вкушать - Жизнь. На
горизонте громоздились облака, но Аша  вместо  них  видела  залитые  солнцем
города, светлые и прекрасные.
   Заступник  подумал:  будь  вместо  воды  твердь,  Аша,  не   задумываясь,
рванулась  бы  туда  -  к  горизонту,  в  неведомое.  Наконец-то  в  девушке
возобладал  человек.  Ее  глаза  лучились  сладостным   волнением,   дыхание
участилось. Она была одновременно и натянутый лук,  и  стрела.  Еще  миг,  и
стрела сорвется с тетивы, унесется вдаль,  в  будущее,  в  Жизнь.  Заступник
вздохнул. Он, поскитавшийся по миру, лучше, чем  кто-либо  другой,  понимал,
какие  невероятные  трудности  и  опасности  предстоит   испытать   наивной,
неопытной девушке. Слова предостережения готовы  были  сорваться  с  губ:  о
жестоких драконидах; омерзительных,  злобных  гоблинах;  людях  с  продажной
душой и каменным сердцем; благостных, елейных священниках, вершащих  гнусные
дела  от  имени   Моргиона   или   Чемоша;   колдунах-чернорясниках   с   их
кольцами-убийцами; жуликах, ворах, лжецах, обольстителях... Нет,  он  ничего
не стал говорить,  не  хотел  омрачать  светлое  настроение  Аши,  разрушать
чистоту и прозрачность надежд, невинных желаний. Она сама скоро все  узнает.
Оставалось лишь надеяться, что боги не бросят ее в трудную  минуту,  отведут
беду, будут хранить ее, как хранят спящих детей,  живот-ных,  отбившихся  от
стада, прямодушных кендеров. Заступник помог Аше забраться в шлюпку.
   - Магия доведет тебя до Палантаса. От тебя, девочка, только и требуется -
держать солнце по левому борту. Шторма не бойся. Пусть волны тебя убаюкают.
   Утром, когда ты проснешься, увидишь золотые иглы  шпилей  Палантаса.  Они
начали готовить паруса. На лице Заступника все это время отражалась какая-то
внутренняя борьба, словно он спорил сам с собой и никак не мог договориться.
И все же... Наконец все было готово к отплытию. В руках Заступника непонятно
каким образом оказался вдруг свиток пергамента, перевязанный черной тесьмой.
Он протянул свиток Аше.
   - Что это? - весьма удивленная, спросила она. - Карта?
   - Нет, девочка. Это не карта. Письмо.
   - Мне? Оно... ее лицо озарило надежда, - о моем отце? О  том,  почему  он
бросил меня?.. Ты обещал, что однажды все объяснишь. Заступник сконфузился и
густо покраснел.
   - Нет, девочка. Я тебе уже рассказывал твою историю от начала до конца.
   Мне нечего добавить.
   - Ты говорил, что он покинул меня после смерти матери. Он не любил меня?
   Ненавидел меня, потому что я стала причиной ее смерти?
   - Откуда ты это взяла? - крайне удивился Заступник.  -  Твой  отец  очень
любил тебя. Ты же знаешь, что случилось. Я тебе рассказывал. Аша  вздохнула:
и так каждый раз; все беседы о ее родителях заканчивались одинаково  -  Заст
не говорил всей правды. Ну хорошо. Это уже не имеет значения. Скоро она сама
узнает, как было на самом  деле.  Заступник,  слегка  нервничая,  похлопывал
свитком по руке. Предмет разговора его явно не устраивал.
   - Послание предназначено другому, но, когда  ты  потеряешь  из  виду  наш
остров, можешь его  прочесть.  Тот,  кому  ты  должна  его  вручить,  вполне
вероятно, захочет задать тебе кое-какие  вопросы.  Ответить  на  них  можешь
только ты. Аша была озадачена.
   - Тогда для кого оно? Заступник заколебался, но затем, отбросив последние
сомнения, сказал:
   - В Палантасе живет один очень влиятельный маг. Его имя  -Даламар.  После
того как прочтешь письмо, ты доставишь его Даламару. Он должен знать, что мы
собираемся делать  на  случай...  Заступник  споткнулся,  подыскивая  нужные
слова, но Аша продолжила фразу:
   - ...на случай, если дело примет нежелательный оборот! О-о, Заст!  -  Она
приникла к нему. - Я боюсь! "Это чувство ты  не  раз  будешь  испытывать,  -
думал про себя Заступник. -Это  предначертано  человеку".  Он  наклонился  и
поцеловал Ашу в лоб.
   - Молитвы твоей матери и отца будут сопутствовать  тебе  и  охранять.  Он
вылез из шлюпки, стянул ее с песка и с силой оттолкнул от берега.
   - Заст!  -  крикнула  Аша  и  выбросила  вперед  руку,  будто  могла  еще
дотянуться и ухватиться за него. Однако шлюпку  быстро  отнесло  волнами,  а
ветер подхватил и наполнил паруса.  Последние  слова  Аши  приглушила  мягко
плещущаяся о берег вода.
   Заступник оставался на месте, пока была видна шлюпка. Он продолжал стоять
на берегу и после того, как еле видная точка исчезла за горизонтом. И только
когда прилив не оставил на песке ни  одного  отпечатка  ног  Аши,  Заступник
снова ожил и зашагал прочь.

4. Письмо к Даламару

   Аша в отчаянии наблюдала, как прямой  силуэт  Заступника  становился  все
меньше и меньше, как мало-помалу ее остров  превращался  в  едва  различимую
черную полоску. Когда горизонт опустел, Аша не выдержала и повернула руль на
разворот.
   Однако у нее ничего не вышло, шлюпка продолжала идти вперед: магия  эрдов
удерживала  ее  на  заданном  курсе.  Дул  устойчивый,  крепкий  ветер.  Аша
повалилась на  дно  шлюпки  и  целиком  отдалась  своему  горю.  Рыдания  не
облегчили душевной боли, а лишь добавили страданий физических: ее  разобрала
икота, глаза горели, из носа текло. Пытаясь отыскать платок, она  наткнулась
на пергаментный свиток.
   Без особого интереса развязала  тесьму,  развернула  свиток  и  принялась
читать, полагая, что найдет лишь еще одно извинение за свою  высылку.  Милая
Аша, я пишу, пока ты спишь. Глядя на твое  спокойное  лицо,  лежащую  поверх
головы руку, спутанные волосы, следы от слез на щеках, я вспоминаю  девочку,
ребенка, который, однажды появившись в моей жизни, наполнил  ее  радостью  и
теплом. Ты еще здесь, а я уже по тебе скучаю! Я  знаю,  ты  негодуешь,  тебе
больно - тебя выпроваживают  одну,  неизвестно  куда.  Поверь,  моя  дорогая
девочка, что если бы я не был убежден в пользе этого шага, то никогда бы  не
дал на него своего  согласия.  Вопрос,  касающийся  влияния  на  нас  Серого
Бриллианта, - то, о чем ты спрашивала Вершителя, - задают многие. Мы  далеко
не уверены, что  вскрытие,  нарушение  внешнего  слоя  Серого  Бриллианта  -
единственно правильный путь. И согласились  с  намерением  Вершителя  только
потому, что выбора у нас нет.
   Вершитель объявил, что никто не должен знать о наших планах. Думаю, здесь
он не прав. Как долго мы уже живем в изоляции! И что из этого вышло: не  раз
и не два случалось  несчастье.  Моя  сестра...  В  этом  месте  письмо  было
вымарано. Заст никогда не упоминал о своей сестре. Что с ней случилось?  Аша
попробовала прочитать затушеванное место. Тщетно. Вздохнув,  она  продолжала
чтение.
   Следующий кусок письма был адресован Даламару  из  Палантаса,  хозяину  и
хранителю Башни Высшего Волшебства. Аша пробежала глазами ту часть послания,
которую она определила как "вежливые поклоны и почтительные  расшаркивания",
а также описание  того,  как  Серый  Бриллиант  оказался  у  эрдов.  Девушка
бессчетное количество раз слышала эти рассказы, и ничего, кроме скуки, они у
нее не вызывали. Она стала читать дальше...Серый Бриллиант мы  поместили  на
алтарь, специально сконструированный для  его  хранения.  На  первый  взгляд
камень не представляет собой ничего особенного, тем паче - выдающегося.  При
более внимательном осмотре камень не может не  заинтересовать.  Его  размеры
меняются в зависимости от того, кто его рассматривает. Вершитель утверждает,
что камень достигает размеров взрослой кошки, тогда как я могу сравнить  его
разве только с куриным яйцом. Невозможно определить число граней. Мы все  по
очереди  пробовали  пересчитать  их,  но  одинаковой  цифры   не   получили.
Характерно, что наши  подсчеты  расходились  не  на  одну-две  грани,  а  на
значительно большее число. В итоге создавалось  впечатление,  будто  все  мы
имели дело с абсолютно разными камнями.
   Мы  знаем,  что  Бриллиант  своенравен.  Мы  знаем,  что   Реоркс   делал
неоднократные попытки вернуть Серый Бриллиант, но  все  они  ни  к  чему  не
привели. Камень ему не подвластен. С какой стати он будет  подчиняться  нам?
Ответ  Вершителя  очень  прост:  бог  Реоркс  слаб,  он  несколько  рассеян,
недостаточно   целеустремлен.    Может    быть,    это    и    соответствует
действительности, но меня  удивляет,  почему  другие  божества  не  пытались
подчинить своей воле Бриллиант? Не потому ли, что и они не в  состоянии  это
сделать? С другой стороны, разве они не всемогущи?  А  если  допустить,  что
Серый Бриллиант обладает гораздо большей магической силой, чем  кто-либо  из
них?! Если это так - Серый Бриллиант просто несопоставимо могущественнее нас
и, значит, нам не подконтролен. Он водит нас за нос и  использует  нас.  Для
чего и с какой целью - никто не знает. Меня это страшит.
   Именно поэтому я приобщил к  письму  историю  сотворения  мира  и  Серого
Бриллианта, как трактуем ее мы, эрды. Властитель Даламар,  ты  увидишь,  что
наше толкование значительно отличается от каких-либо других вариантов, и это
одна из причин, по которым я считаю  необходимым  представить  нижеследующую
информацию Конклаву.
   Возможно,  воспользовавшись  ей,  удастся  подобрать  ключик   к   Серому
Бриллианту. "Я сыта этими историями по горло и знаю  их  всех  наизусть",  -
думала Аша, сворачивая свиток. Аша умела читать и писать на языке эрдов. Она
также знала язык, на котором эрды говорили крайне редко, но считали полезным
знать; к нему  обычно  прибегали  в  межрасовом  общении.  Хотя  Аше  учение
давалось легко, особого удовольствия она от него не получала. В  отличие  от
прилежных в учении эрдов, Аша предпочитала делать, нежели читать о том,  как
это делается. Перегнувшись через борт, она намочила платок и освежила  лицо.
Ей ничего не оставалось, как только скулить и хныкать, упиваясь  жалостью  к
себе. Поэтому, чтобы отвлечься от грустных  мыслей,  Аша  решила  продолжить
чтение. Она и сама не заметила, как увлеклась. Аше казалось, что  она  вновь
сидит за небольшим  столом  и  слушает  Заста,  который  рассказывает  ей  о
сотворении мира.

***

   Как гласят наши предания, некогда в бесконечном пространстве обитали  три
божества: Паладайн, Такхизис и Гилеан. Они происходили от Хаоса, Отца  Всего
и Ничего. Паладайн являлся старшим среди них, сыном послушным и совестливым.
   Гилеан был  средним  сыном,  склонным  к  раздумьям  и  созерцательности.
Такхизис - младшая и, как считают, самая любимая.  Ее  отличали  беспокойный
характер, честолюбие, частые приступы скуки. Такхизис  хотелось  возвыситься
над братьями, но все ее попытки добиться первенства ни к чему не  приводили.
Воля Паладайна  и  трезвомыслие  Гилеана  смиряли  ее  амбициозность.  Таким
образом, мы, эрды, думаем, что тот мир, в котором все мы живем,  мир  Кринна
со всеми его обитателями, образовался благодаря интригам Такхизис. Она могла
быть обаятельной, была способна здраво мыслить,  когда  сама  этого  хотела.
Такхизис обратилась к своим старшим братьям с  предложением  создать  мир  и
населить его одушевленными  существами-спиритами.  Паладайна  она  подкупила
мыслью о том, что эти спириты внесут порядок,  организацию  и  стройность  в
окружающее их,  полное  сумбура  пространство.  Паладайн  уже  долгое  время
мучился  сознанием  бесцельности  и  бессмысленности  своего  существования.
Поэтому он  и  его  супруга  Мишакаль,  заинтересованные  идеей,  дали  свое
согласие.
   - Конечно, Родитель обо  всем  этом  знает,  -  то  ли  вопрошая,  то  ли
утверждая, произнес Паладайн. - Ты получила его одобрение...
   - Конечно, дорогой брат, -  подтвердила  Такхизис.  Паладайн  определенно
догадывался, что сестра лжет. Но желание создать  упорядоченный  и  разумный
мир взяло верх. И он закрыл на  ложь  глаза.  Потом  Такхизис  обратилась  к
Гилеану. Его она обезоружила перспективой наблюдения и изучения созданий, не
имеющих ничего общего с богами: как поведут себя эти одушевленные существа в
той  или  иной  ситуации.  Гилеану  такая   возможность   показалась   очень
привлекательной. Так как он  не  имел  супруги,  с  которой  можно  было  бы
посоветоваться (у нас нет сведений, что с ней произошло), Гилеан обратился к
богу Зивилину, обитателю запространства. Зивилин существовал во всех  планах
бытия и во все времена. Он посмотрел вперед, назад; направо, налево;  вверх,
вниз... И сказал, что идея  недурна.  Вслед  за  ним  согласился  и  Гилеан.
Заручившись согласием братьев, Такхизис приступила  к  осуществлению  своего
намерения.

***

   В одном из запространств обитал бог Реоркс. Почти ничего  не  известно  о
его прошлом. По слухам, имело место какое-то несчастье,  после  чего  Реоркс
избегал  общения  с  кем  бы  то  ни  было  из  Вечных.  Он  вел   одинокую,
отшельническую жизнь, проводя все время в кузнице. Реоркс мог  творить  вещи
необыкновенно замечательные и прекрасные, страшные и  ужасающие.  Творчество
было его страстью.
   Он не искал применения вещам, которые создавал, и потом просто выбрасывал
им сотворенное. Время  от  времени  мы  видим  эти  обреченные  на  забвение
предметы. Мы называем их падающими звездами. Такхизис  не  обошла  похвалами
творения Реоркса.
   - Только ужасно жалко, что ты их выбрасываешь! - сказала она.  -  У  меня
есть к тебе предложение... Ты создашь  нечто  такое,  что  тебе  никогда  не
наскучит. Напротив - будет служить источником  непреходящего,  непрестанного
интереса.  Ты  сотворишь  целый  мир,  и  этот  мир  будет  населен   живыми
существами.
   Ты обучишь их всему, что умеешь сам. Реоркса идея пленила: наконец  плоды
его страстного увлечения найдут применение. Он охотно принял предложение.
   - Ты обсудила свой план с Родителем? - спросил он.
   - Иначе я бы и не  побеспокоила  тебя,  -  ответила  Такхизис.  Прямой  и
бесхитростный Реоркс даже представить себе не  мог,  что  Такхизис  способна
лгать.
   Боги сошлись все вместе:  Паладайн  и  Мишакаль,  Гилеан  с  единственной
дочерью, Такхизис с супругом Саргоннасом. Присутствовали и их  дети.  Реоркс
установил свою наковальню, поместил на нее  раскаленный  бесформенный  кусок
металла, и во мраке вечно длящейся ночи раздался  первый  удар  молота.  Тут
братья и прозрели, увидев все в истинном свете. Такхизис и думать не  думала
советоваться с Хаосом, Отцом Всего и Ничего. Более того, она  скрывала  свой
замысел привнесения в Пространство порядка. И братья  теперь  прекрасно  это
понимали. Хаос-отец мог бы устроить основательную трепку  своим  чадам,  но,
как иногда поступают взрослые, решил, что будет лучше преподнести им урок.
   - Пожалуйста, можете создавать свой мир, - пророкотал он, -  но  и  я  уж
похлопочу, чтобы разгорелись вражда и раздоры между вами и теми, в  кого  вы
вдохнете жизнь. Дело  сделано:  искры,  брызнувшие  из-под  молота  Реоркса,
превратились в звезды. От звездного света зародились живые существа.  И  тут
уж фантазия Реоркса не  знала  удержу.  Но  очень  скоро  все  почувствовали
реальность   угроз   Хаоса-отца.   Такхизис    хотела,    чтобы    созданные
существа-спириты  находились  в  полном  ее  подчинении,  выполняли  все  ее
приказания и прихоти. Паладайн желал их видеть под  собственной  опекой,  уж
он-то воспитает спиритов и выведет на путь праведности и порядка. Гилеан  не
одобрял как стремление сестры, так и намерения брата. Ему  хотелось  сделать
существа свободными, имеющими право выбирать  то,  что  им  самим  нравится.
Тогда жить в мире станет гораздо интереснее.
   Родственники грызлись и ссорились. В склоку были втянуты их дети и другие
боги.
   Разразилась Война Всех Святых. Хаос, Отец Всего и  Ничего,  потешался,  и
смех его был ужасен. Через некоторое время  и  Паладайну,  и  Гилеану  стало
ясно, что война может привести к полному уничтожению всего  ими  созданного.
Заключив союз, им удалось  склонить  сестру  к  переговорам,  а  затем  и  к
принятию соглашения. Они уговорились управлять новым миром сообща,  соблюдая
при этом в отношениях между собой своеобразный баланс, борясь  тем  самым  с
проклятием Хаоса-отца. Они также решили дать спиритам то, что  позволило  бы
им  жить,  радоваться  и  процветать  в  новом  мире.  Паладайн  наделит  их
стремлением организовывать, регулировать,  контролировать.  Это  поможет  им
уменьшить степень зависимости от внешнего мира, поможет  упорядочить  жизнь.
Такхизис поделится с ними честолюбием и неуемным желанием,  для  того  чтобы
спириты не ограничивались только подчинением себе мира, но делали его  лучше
и совершенствовали самих себя. Гилеан предоставит им право выбора: у существ
будет свобода принимать свое собственное решение. Все эти вещи сами по  себе
хороши,  но  только  до  того  момента,  пока  не  начинают  видоизменяться,
переходить в свои крайние формы. Стремление упорядочивать, контролировать со
временем обращается в боязнь  что-либо  менять,  в  нежелание  и  подавление
нового. Честолюбие перерастает в оголтелое желание властвовать,  порабощать.
Неуемность желаний ведет к  одержимости,  которая  проявляется  в  жадности,
скупости, похоти, зависти. Крайней формой свободы является анархия.
   По воле воображения богов спириты обрели физическое воплощение.  Любимой,
идеальной,  расой  Паладайна  стали  эльфы,   для   которых   нет   большего
удовольствия, чем видеть природу подконтрольной, преобразованной  по  своему
разумению. Живут они долго и почти не меняются с течением времени.  Такхизис
стала  покровительницей  расы  необычайно  красивых   созданий,   столь   же
честолюбивых и эгоистичных, как она сама.  Это  были  людоеды-великаны.  Чем
больше  они  жаждали  и  вожделели,  тем  быстрее  утрачивали  свою  прежнюю
исключительную красоту. По мере того как рос  аппетит  их  желаний,  красота
утрачивала прежнюю исключительность.
   Но они были сильными и мощными. Мы, эрды, вполне можно сказать - творение
Такхизис, так как изначально сами являлись людоедами-великанами. Мы из числа
тех, кто, еще будучи людоедами, видели,  что  происходит,  и  обратились  за
помощью к Паладайну. Он посодействовал нашему разрыву с Королевой  Тьмы,  но
стоило нам это очень дорого. Чтобы снова не впасть в  соблазн  желаний,  нам
пришлось исключить какое-либо соседство с  другими  расами.  Нам  предстояло
стать отшельниками, находящими усладу  в  таком  образе  жизни,  хранителями
одиночества.
   Даже  общение,  необходимое  для  производства  потомства,  должно   было
превратиться в мучительное испытание. Но мы пошли на эти условия, лишь бы не
уподобиться участи племени людоедов. И так сложилось, что мир почти ничего о
нас  не  знает,  а  то,  что  ему  известно,  далеко  от   действительности.
Результатом творения Гилеана стали люди. У них самый непродолжительный  срок
жизни, и они более всех склонны к переменам. Хаос-отец, потехи  ради  и  для
большего беспорядка и сумятицы, создал животных. Он немало обескуражил своих
отпрысков тем, что многих из этих тварей наделил, в сравнении со  спиритами,
очевидными преимуществами. Так возникли драконы, долго живущие,  чрезвычайно
опасные существа, обладающие разумом, большой силой и способностями к магии.
С появлением драконов на Крите его обитатели вынуждены был