населяющими ее тварями пропал, - ее бог не отвернулся от  нее,  он  все  еще
помогал своей жрице, хотя она, возможно, успела разочаровать его.
   Справившись со страхом, Крисания вновь посмотрела  на  Карамона.  Исполин
спал спокойно и безмятежно, словно ребенок. Поняв, что  за  него  она  может
теперь не бояться, жрица направилась к тому месту, где, закутанный в плащ, с
синими от холода губами, лежал брат-близнец воина.
   Крисания легла на пол  рядом  с  Рейстлином  и  накрылась  вместе  с  ним
сорванной занавеской, надеясь, что  жар  ее  тела,  согреет  обоих.  Положив
голову на плечо мага, жрица смежила глаза и  позволила  себе  погрузиться  в
забытье.

Глава 3

   - Она назвала его "Рейстлин"!
   - А потом - "Фистандантилус"!
   - Как нам узнать, кто он .в действительности? Ведь  он  пришел  не  через
Рощу, как было предсказано. Он пришел без  власти!  А  эти  двое?  Кто  они?
Владыка должен был прийти один!
   - И все же его магические силы огромны! Я не посмею бросить ему вызов...
   - Даже за такую награду, которая нам обещана?
   - Запах крови заставил тебя совершенно потерять разум! Если это он и если
он узнает, что ты пожрал его избранных, ты вновь окажешься в извечной  тьме,
где беспрестанно будешь алкать  свежей  крови,  но  никогда  не  сможешь  ее
попробовать!
   - А если это не он, то окажется, что мы  не  сумели  сохранить  Башню  от
вторжения, и тогда уже Она обрушит на нас свой  гнев,  который  будет  столь
ужасным, что даже та судьба, о которой  ты  только  что  говорил,  покажется
желанной, но - увы - недостижимой!
   Последовала непродолжительная тишина.
   - Существует один способ проверить.
   - Это опасно. Он очень слаб. Мы можем ненароком убить его.
   - Но мы должны быть уверены! Пусть лучше он умрет - страшнее не выполнить
своего долга перед Ее Темным Величеством.
   - Да... его смерть можно будет объяснить. А его жизнь... возможно, и нет.
   Холодная, резкая боль  проникла  сквозь  пелену  бесчувствия  и,  подобно
ледяным осколкам, пронзила мозг Рейстлина. Маг напрягся, стараясь  пробиться
сквозь туман собственного  бессилия  и  хоть  на  краткий  миг  вернуться  в
сознание.
   Открыв глаза, он чуть было не задохнулся от  ужаса:  в  воздухе  над  ним
плавали две кошмарные  головы,  лишенные  тел,  и  разглядывали  его  своими
пустыми  глазницами.  Невидимые  холодные   руки   трогали   его   грудь   -
прикосновение ледяных пальцев и заставило его прийти в себя.
   Заглянув в черноту пустых глаз, маг мгновенно понял, что  нужно  от  него
этим тварям, и парализующий страх охватил его с неодолимой силой;
   - Нет! - прошептал он едва слышно. - Я не переживу этого во второй раз!
   - Переживешь. Мы должны быть уверены наверняка! - пришел ответ.
   Дерзкие слова заставили Рейстлина вскипеть от гнева. Прошипев  проклятие,
он попробовал приподняться и оторвать  от  своей  груди  невидимые  холодные
руки, но все было тщетно. Тело его отказывалось повиноваться. Только  пальцы
Рейстлина дрогнули я скрючились - и это было все, чего он достиг.
   Ярость,  боль,  бессильное  отчаяние  -  все  это   разом   смешалось   в
пронзительном крике, исторгнутом Рейстлином, однако никто его не  услышал  -
даже он сам. Руки ужасных тварей стиснули его грудь с  новой  силой,  острая
боль вонзилась под ребра, и Рейстлин провалился... в воспоминания.
   В комнате, где тем утром работали семеро учеников мага, не было ни одного
окна. Солнцу  и  лунам,  как  серебряной,  так  и  красной,  не  позволялось
заглядывать в эту просторную келью. Что же касалось третьей - черной - луны,
то ее присутствие ощущалось здесь точно так же, как и в  открытом  небе  над
Кринном, где она постоянно, но незримо парила.
   Комната была освещена  толстыми  восковыми  свечами,  которые  стояли  на
столах в серебряных подсвечниках. Благодаря  этому  любой  из  учеников  мог
осветить свое рабочее место так, как ему было удобно.
   Это было единственное помещение в огромном замке Фистандантилуса, которое
освещалось свечами. Во всех остальных комнатах свисали с потолков стеклянные
шары, которые источали магический свет,  рассеивающий  сумрак  этого  оплота
тьмы.
   В комнате же, где работали ученики, стеклянные  шары  не  применялись  по
одной простой  причине:  там  они  непременно  погасли  бы,  так  как  келью
постоянно охраняло заклятие, рассеивающее колдовство. Только  таким  образом
удавалось избежать постороннего влияния, в том числе влияния солнца  и  двух
дающих свет лун.
   Шестеро  учеников  сидели  за   столом   подле   друг   друга,   негромко
переговариваясь или  занимаясь  своими  изысканиями  молча.  Седьмой  ученик
расположился отдельно от остальных на дальнем конце стола. Время от  времени
то один, то другой из скучившейся шестерки поднимал голову и с беспокойством
поглядывал на седьмого, однако всякий раз быстро  отводил  глаза,  смущенный
встречным взглядом.
   Это осторожное любопытство забавляло седьмого ученика,  и  на  губах  его
время от времени появлялась холодная улыбка. За те  несколько  месяцев,  что
Рейстлин прожил в замке Фистандантилуса, он почти не  находил  поводов  даже
для подобного развлечения. Откровенно говоря, пребывание  здесь  далось  ему
нелегко, и дело было вовсе не в том, что он вынужден был постоянно  скрывать
свое  истинное  могущество,  чтобы  не  дать   Фистандантилусу   возможности
догадаться,  кто  его  ученик  на  самом  деле.  Рейстлин  довольно   удачно
притворился одним из тех простаков, которые работали  на  Фистандантилуса  в
надежде заслужить  его  благосклонность  и  стать  настоящими  учениками,  с
которыми маг хоть отчасти поделился бы своим великим знанием.
   Обман и хитрость давались Рейстлину легко. Ему, пожалуй, даже  нравилось,
прикидываясь наивным деревенщиной, выполнять задания мага чуть лучше и  чуть
быстрее  остальных  учеников,  чем  он  неизменно   приводил   последних   в
замешательство. Он азартно играл в эту  игру  и  с  самим  Фистандантилусом,
неизменно одерживая верх над проницательным магом. Рейстлин часто ощущал  на
себе взгляд Фистандантилуса и в эти минуты мог даже прочесть его мысли. "Кто
такой, этот мой ученик? - думал маг. - Откуда у  него  такая  сила?  Ведь  я
чувствую ее, но мне ни разу не удалось увидеть ее в действии".
   Иногда Рейстлин замечал, что Фистандантилус рассматривает его так, словно
пытается вспомнить, где и когда он мог видеть своего ученика прежде...
   Нет,  эти  игры  определенно  были  Рейстлину  по  душе,  однако  в   его
ученичестве  была  и  другая  сторона,  которая  ему  не   нравилась.   Дело
заключалось в том, что каждый день, проведенный им в замке  Фистандантилуса,
напоминал ему о самой горькой поре в его жизни  -  о  тех  годах,  когда  он
учился в школе магов.
   "Хитрец" - так прозвали  его  товарищи  в  классе  у  первого  наставника
Рейстлина. Они не любили болезненного юношу и не доверяли ему; даже  учитель
и  тот  побаивался  молодого  мага.  Юность  Рейстлина  прошла  в   холодном
одиночестве;  единственным  человеком,  кто  любил  его  по-настоящему,  был
брат-близнец    Карамон,    однако    любовь     его     оказалась     столь
снисходительно-покровительственной и навязчивой, что  Рейстлину  легче  было
выносить ненависть однокашников, нежели опеку брата.
   И вот теперь, презирая этих шестерых тупиц, из кожи вон лезших от желания
угодить учителю, который дразнит их и дурачит и в конце концов просто  убьет
одного из них, чтобы завладеть его жизненной силой, Рейстлин подчас, лежа  в
темноте ночи, нет-нет да и вздрагивал, когда до него  доносился  их  дружный
смех...
   Сердито тряхнув годовой, Рейстлин напомнил себе, что все  это  не  должно
его беспокоить. Перед ним стоит великая  цель,  достичь  которой  он  обязан
любыми средствами. Ему необходимо сосредоточиться только на  этом  и  беречь
силы, потому что сегодняшний день  будет  решающим:  сегодня  Фистандантилус
выберет из семерых одного, чтобы сделать его своим учеником.
   "Вы, шестеро, уйдете  отсюда,  ненавидя  меня  и  завидуя  мне,  -  думал
Рейстлин. - Вы уйдете отсюда, так и не догадавшись, что один из  вас  обязан
мне жизнью!"
   Дверь в комнату со скрипом  отворилась,  и  ученики  за  столом  тревожно
вздрогнули. Рейстлин, с кривой усмешкой наблюдавший за ними,  заметил  точно
такое же выражение и на морщинистом, сером  лице  человека,  появившегося  в
дверном проеме.
   Мерцающий взгляд мага неспешно скользил от одного послушника  к  другому,
заставляя их бледнеть и опускать головы. От волнения кто-то  нервно  теребил
края  своей  одежды,  а  кто-то  судорожно  перебирал  в   кармане   заранее
припасенные компоненты для заклинаний.
   Наконец Фистандантилус перевел взгляд черных глаз  на  седьмого  ученика,
сидевшего отдельно от остальных. Рейстлин смело встретил  его  взгляд  -  не
сморгнул и не потупился.  Улыбка,  скривившая  его  губы,  стала  откровенно
насмешливой, и Фистандантилус грозно нахмурил брови. В гневе он захлопнул за
собою дверь, и грохот ее заставил шестерых учеников вздрогнуть.
   Медленным шагом Фистандантилус  прошел  на  середину  комнаты  и,  тяжело
опираясь на свой посох, опустился  в  кресло.  Было  слышно,  как  в  тишине
скрипят его окостеневшие суставы.  Снова  поглядев  на  послушников,  на  их
молодые,  сильные  тела,  Фистандантилус  непроизвольно  коснулся  высохшей,
обтянутой старческой кожей рукой амулета, который висел у него на  груди  на
длинной тяжелой цепи. Это был довольно странный  амулет  -  овальный  камень
красного цвета в простой серебряной оправе.
   Ученики  довольно  часто  обсуждали  между  собой  предназначение   этого
загадочного камня. Иных украшений Фистандантилус никогда не  носил,  поэтому
ни у кого не было сомнений, что вещь эта - очень  ценная.  К  тому  же  даже
начинающий маг в состоянии был  почувствовать,  сколь  мощные  охраняющие  и
отваживающие заклятия наложены на этот красный камень и насколько он защищен
от любых колдовских посягательств. "Что же может  этот  амулет?"  -  шептали
друг другу ученики и обменивались самыми невероятными догадками, начиная  от
вызова с его помощью тварей из других планов бытия и заканчивая  общением  с
самой Темной Владычицей.
   Рейстлин мог бы растолковать им, что делает этот камень, - он-то знал это
наверняка, но предпочитал хранить свое знание при себе.
   Скрюченные пальцы Фистандантилуса хищно вцепились в камень,  в  то  время
как его алчущий взгляд перебегал с одного ученика на другого.  Рейстлин  мог
поклясться,  что  видел,  как  Фистандантилус   облизнулся,   и   от   этого
почувствовал внезапный приступ страха. "Что, если я  потерплю  поражение?  -
спросил он сам себя и содрогнулся. - Фистандантилус очень силен. Он -  самый
могущественный маг из всех, кто когда-либо жил  в  этом  мире.  Смогу  ли  я
справиться с ним? Что, если..."
   -  Начнем  испытания,  -  надтреснутым  голосом  сказал   Фистандантилус,
остановив свой взгляд на одном из послушников.
   Рейстлин решительно изгнал все сомнения из  своего  сердца.  Он  истратил
жизнь, чтобы воплотить задуманное. Если он потерпит поражение, то умрет.  Не
раз уже он глядел в лицо смерти и знал, что ничего  страшного  в  этом  нет.
Если придется, он встретит ее, словно старого друга...
   Один за другим ученики вставали со своих мест и, открыв колдовские книги,
зачитывали свои  заклинания.  Если  бы  на  эту  комнату  не  было  наложено
рассеивающего магию заклятия,  в  ней  сейчас  творилось  бы  невообразимое:
плясали бы огненные шары, призрачные драконы дышали бы иллюзорным  пламенем,
жуткие чудовища с визгом выскакивали бы из-под стола,  вырванные  магической
силой из других планов бытия. Но, как бы там ни  было,  комнату  по-прежнему
освещало спокойное пламя свечей и  вокруг  стояла  тишина,  нарушаемая  лишь
бормотанием учеников и шуршанием страниц колдовских книг.
   Один за другим молодые соискатели сдавали свой экзамен  и  опускались  на
место. Они превосходно справились со своей задачей, и в этом не было  ничего
неожиданного: Фистандантилус выбрал себе в ученики семерых  самых  способных
магов, уже успевших  закончить  полный  курс  волшебной  науки  и  прошедших
страшное Испытание в  Башне  Высшего  Волшебства.  Теперь  из  этих  семерых
Фистандантилус выберет одного - того, кто станет его помощником.
   Так думали шестеро из семерых.
   Рука величайшего из магов снова стиснула на груди алый камень,  и  взгляд
его устремился на Рейстлина.
   - Твой черед, маг, - сказал он, и в его глазах сверкнул огонь. Морщины на
старческом лбу сделались глубже, словно он вновь Попытался  припомнить,  где
он мог прежде видеть это лицо.
   Рейстлин медленно поднялся со стула  и,  насмешливо  улыбнувшись,  словно
присутствующие в комнате не годились ему  в  подметки,  пожал  плечами  и  с
вызовом захлопнул колдовскую книгу. Остальные ученики мрачно переглянулись.
   Фистандантилус нахмурился,  однако  огонь  в  его  угольно-черных  глазах
вспыхнул ярче.
   С прежней кривою улыбкой  Рейстлин  принялся  на  память  читать  сложное
заклинание.  Такая  демонстрация   силы   заставила   шестерых   неудачников
насупиться и поглядеть на Рейстлина со злобной завистью.  Суровое  выражение
на лице Фистандантилуса сменилась гримасой  столь  алчного  нетерпения,  что
Рейстлин едва не запнулся в середине очередной магической  формулы,  которую
вплетал в свое заклинание.
   Усилием  воли  он  заставил  себя  отрешиться  от  всего  постороннего  и
продолжить колдовство. В считанные минуты Рейстлин закончил заклинание, и  -
неожиданно для всех - комната озарилась радужными  сполохами  ослепительного
света, а тишину разорвал трескучий гром.
   Фистандантилус вздрогнул, и хищная ухмылка вмиг исчезла с его лица.
   Остальные ученики дружно ахнули.
   - Как тебе  удалось  разрушить  охраняющее  заклятие?  -  хрипло  спросил
Фистандантилус. - Что это за странное колдовство?
   Вместо ответа Рейстлин слегка приоткрыл ладони. В руках у  него  оказался
небольшой сгусток голубовато-зеленого  огня,  от  которого  и  исходил  этот
слепящий свет. Никто из присутствующих, в том числе и сам Фистандантилус, не
мог смотреть на него прямо, не щуря при этом глаз.
   Насладившись произведенным эффектом, Рейстлин вновь ухмыльнулся и хлопнул
в ладоши. Сияние погасло, и учебная комната снова погрузилась в тишину.
   Фистандантилус  медленно  встал,  и  ученики  в  страхе  замерли.  Ярость
клубилась  вокруг  древнего  мага,  словно  огненная  корона  при  солнечном
затмении.
   Он шагнул к дерзкому послушнику.
   Рейстлин не дрогнул.  Он  стоял  совершенно  неподвижно  и  с  отрешенным
спокойствием на лице наблюдал, как приближается к нему Фистандантилус.
   - Как ты... - прохрипел маг, но  тут  его  взгляд  упал  на  тонкие  руки
Рейстлина. С яростным воплем Фистандантилус схватил ученика за запястье.
   Рейстлин едва не вскрикнул от боли, ибо пальцы старого мага были холодны,
как дыхание смерти, однако он заставил  себя  спокойно  улыбнуться,  хотя  и
предполагал, что его улыбка напоминает, скорее, оскал покойника.
   - Слепящий порошок! - Фистандантилус дернул Рейстлина за руку, держа  его
ладонь в свете свечей так, чтобы ее было видно всем. - Обыкновенная ловкость
рук - этот трюк под силу любому балаганному шарлатану!
   - Так я некогда зарабатывал себе на жизнь,  -  превозмогая  боль,  сквозь
стиснутые зубы сказал Рейстлин. -  Мне  показалось,  что  этот  фокус  будет
уместен в компании недоучек, которых ты собрал здесь, Величайший.
   Фистандантилус еще сильнее сжал запястье Рейстлина, и тот невольно  ахнул
от боли, однако руку не выдернул и взгляда от лица учителя не отвел.
   Фистандантилус сжимал запястье Рейстлина изо всей силы, но  на  лице  его
при этом явственно читалось любопытство.
   - Стало быть, ты считаешь  себя  лучше  их?  -  не  обращая  внимания  на
сердитые перешептывания шестерых неудачников, почти ласковым голосом спросил
старый маг.
   Рейстлину пришлось чуть помедлить  с  ответом,  чтобы  сперва  превозмочь
ужасную боль.
   - Ты сам знаешь, что это так!
   Фистандантилус, по-прежнему не ослабляя хватки,  пристально  вгляделся  в
его лицо. Рейстлин успел заметить промелькнувший  в  глазах  старика  страх,
который, впрочем, тут же исчез, загнанный вглубь  сменившим  его  выражением
ненасытного голода.
   Внезапно Фистандантилус выпустил руку Рейстлина, так что молодой  маг  не
сумел скрыть вздоха облегчения. Потирая запястье, он бросил взгляд  на  свою
руку, где оставались ясно видны следы пальцев Фистандантилуса, - кожа в этих
местах совершенно побелела.
   - Убирайтесь! - резко приказал Фистандантилус.  Шестеро  учеников,  шурша
черными  мантиями,  молча  поднимались  со   своих   мест.   Рейстлин   тоже
пошевелился, но старый маг задержал его:
   - Останься!
   Рейстлин, потирая онемевшее запястье,  опустился  на  свое  место.  Кровь
медленно приливала в  потерявшую  чувствительность  руку.  Шестеро  учеников
гуськом  потянулись  к  двери  и  вскоре  исчезли  за  ней.  Фистандантилус,
проследив, чтобы дверь за  ними  плотно  затворилась,  повернулся  к  своему
избраннику:
   - Эти шестеро скоро уйдут, и в замке останемся только мы двое. В полночь,
когда взойдет Темная Стражница, жди меня в нижней  потайной  лаборатории.  Я
провожу там один эксперимент, и мне понадобится твоя... помощь.
   Рейстлин с чувством, похожим на какой-то мрачный  восторг,  смотрел,  как
скрюченная  рука  Фистандантилуса  теребит  и  любовно  поглаживает  красный
камень.
   Вначале он даже не смог  ничего  ответить.  Наконец  Рейстлин  насмешливо
улыбнулся - на этот раз смеясь над собой и своими собственными страхами.
   - Я буду там, учитель, - сказал он.
   Рейстлин  лежал  на  холодной  каменной  плите   в   тайной   лаборатории
Фистандантилуса, расположенной в глубоком  подземелье  замка.  Даже  толстая
бархатная мантия не спасала его от леденящего  холода  монолитной  глыбы.  С
другой стороны, Рейстлин и сам не  смог  бы  сказать  наверняка,  отчего  он
дрожит - от холода, от страха или  от  предвкушения  величайшего  события  в
своей жизни.
   Он не видел Фистандантилуса -  присутствие  старого  мага  выдавали  лишь
шелест черной накидки,  шарканье  теплых  войлочных  туфель  и  глухой  стук
магического посоха по каменному полу. Время от  времени  слышался  негромкий
хруст - это  переворачивалась  пергаментная  страница  колдовской  книги.  С
каждой перевернутой страницей Рейстлин  чувствовал  нарастающее  напряжение:
ему  стоило  немалого  труда  лежать  на  каменном  алтаре  и   притворяться
беспомощным в ожидании решительного момента.
   Словно подслушав тревожные мысли Рейстлина, старый маг подошел  к  плите.
Он наклонился над учеником, уже не скрывая алчного  блеска  в  глазах.  Алый
рубин, точно капля крови, свисал с его шеи на длинной цепи.
   - Что ж, - сказал Фистандантилус, - ты действительно  опытен  и  прилично
обучен. Гораздо лучше любого из прежних учеников, что встречались мне за мою
долгую жизнь.
   - Что ты хочешь сделать со мною, учитель? - хрипло спросил Рейстлин;  ему
не пришлось прилагать много усилий, чтобы отчаяние в его  голосе  прозвучало
правдоподобно.  Он  обязательно  должен   узнать,   как   действует   амулет
Фистандантилуса.
   - Какая тебе разница? - холодно ответил  маг  и  опустил  руку  на  грудь
ученика.
   - Я... пришел к тебе учиться, - сказал Рейстлин, едва сдерживаясь,  чтобы
не  заскрежетать  зубами   и   не   скорчиться   от   этого   омерзительного
прикосновения. - Я буду учиться до последнего вздоха!
   - Что  ж,  похвальное  желание.  -  Фистандантилус,  рассеянно  обшаривая
взглядом темноту, думал о чем-то другом. Рейстлин решил, что маг,  вероятно,
повторяет в уме сложное заклинание. - Я  рад  буду  переселиться  в  тело  и
завладеть разумом, столь пытливым и жадным до знаний,  -  продолжил  маг.  -
Хорошо, что при этом ты весьма сведущ в нашем искусстве. Так и быть, кое-что
я тебе  объясню.