аний,  сказанных  на  ухо
оскорблений, распущенной клеветы, бессердечных шуток.
   Помню все наказания, полученные в компании твоих подпевал. Тогда  мне  не
позволяли поквитаться с тобой тотчас же, но, клянусь Паладайном, сейчас меня
никто не остановит!
   Восхитительное предчувствие удовольствия, которое он  получит  от  своего
первого удара в острый подбородок Рашаса, занимало  Таниса  в  течение  всей
лучшей части утра. Он не знал, что нужно Рашасу от его сына, но был  уверен,
что ничего хорошего.
   "Просто отвратительно, что я ничего не сообщил Гилу о Рашасе, - размышлял
Танис. - Еще хуже, что я ничего не рассказал ему о моей юности в Квалинести.
Это скорее всего было ошибкой - держать его в  неведении  по  этому  поводу.
Если бы мы так не оплошали, он знал бы о Рашасе и ему подобных и не вляпался
бы в грязные дела сенатора. Но я ведь хотел защитить тебя, Гил. Я не  хотел,
чтобы тебе досталась та же тяжесть, от которой так страдал я..."
   Танис резко остановил лошадь и повернул ее назад. Грязь,  подсыхающая  на
солнце, была подобна каллиграфическому письму. Танис знал:  на  всем  Кринне
есть всего одно создание, имеющее такие следы - три когтя  спереди,  глубоко
вонзающиеся в землю, один - сзади и рядом -  извилистый  след  извивающегося
хвоста ящера.
   Дракониды! Четверо!
   Танис рассматривал следы. Его лошадь, учуяв их запах, шарахнулась в ужасе
прочь.
   Поймав ее, Танис придержал ее голову  у  следов,  чтобы  она  привыкла  к
запаху, после чего поехал вдоль следов. В конце концов,  это  могло  быть  и
совпадением, говорил он себе, дракониды, возможно, просто путешествуют в том
же направлении, что и Гил.
   Но не прошло и мили, как Танис убедился, что  твари  шли  именно  за  его
сыном.
   В одном месте Гил повернул  лошадь  к  протекавшему  неподалеку  ручейку,
каменистый берег которого виднелся с дороги. В  этом  же  месте  свернули  и
дракониды. Неуклонно следуя за Гилом и его лошадью, они, не отклонившись  ни
на шаг, прошли вдоль кромки воды и возвратились на дорогу.
   Вдобавок Танис заметил, что дракониды  старались  не  попасться  Гилу  на
глаза - во многих местах когтистые следы искали укрытия в кустарнике.
   Дорогой все же иногда пользовались фермеры и совсем редко - рыцари.
   Если бы дракониды  были  простыми  путешественниками,  они  не  колеблясь
нападали бы на одиноких фермеров, похищая  их  повозки  и  лошадей.  Эти  же
скрывались ото всех, кто ехал по этой дороге. Не было никаких сомнений,  что
они выполняли задание.
   Но как могут быть связаны дракониды с Рашасом? Эльф имел,  конечно,  свои
недостатки, но тайный сговор с созданиями Тьмы среди них не числился.
   Мучимый страхом за своего сына, встревоженный, Танис пришпорил коня.
   Следам всего несколько часов, но он был уже недалеко от "Черного Лебедя".
   Гостиница располагалась в довольно крупном городе Ясного  Поля.  Четверка
драконидов никогда не осмелится войти туда. Каким бы ни был их замысел,  они
нападут, не дожидаясь, пока Гил достигнет гостиницы.
   Все это означало, что Танис может не успеть.
   Он ехал вдоль следов шагом, не отрывая от них взгляда -  и  от  когтистых
отпечатков нечеловеческих ступней, и от следов копыт  лошади  Гила.  Молодой
человек, похоже, и не догадывался, что  за  ним  следят.  Он  ехал,  как  на
прогулке, любуясь пейзажами, радуясь  новоприобретенной  свободе.  Дракониды
упорно преследовали его.
   И тут до Таниса дошло, где произойдет нападение.
   За несколько миль до Ясного Поля путь  проходил  через  густой,  дремучий
лес. Дуб и орешник росли  здесь  так  густо,  что  их  переплетенные  ветви,
пологом нависшие над дорогой, не пропускали солнечный свет, и путь  по  лесу
проходил в глубоком мраке. Начиная с тех времен, когда только  что  отгремел
Катаклизм, и по сию пору лес пользовался репутацией приюта разбойников  и  в
народе звался Воровской Ливадой. Склон холма, заросшего лесом, был изрешечен
пещерами, как сыр дырами. Здесь грабители могли  прятаться  сами  и  прятать
награбленное добро. Это  место  было  идеальным  для  того,  чтобы  устроить
засаду.
   Больной от ужаса, Танис бросил след и пустил коня галопом, чуть не сбив с
ног перепуганного фермера,  прокричавшего  что-то  ему  вслед.  Времени  для
объяснений не было. Лес длинной полосой почти  черной  зелени  уже  виднелся
впереди.
   Вскоре над ним и за ним сомкнулись ветви деревьев, и день  превратился  в
сумерки. Заметно похолодало. Здесь и там пятна  солнечного  света  проникали
сквозь нависающие ветви. По сравнению  с  темнотой  вокруг  свет  был  почти
ослепительным. Но вскоре и эти проблески солнечных лучей пропали.
   Деревья плотно сомкнули свой строй.
   Танис придержал коня. Ему было жаль  времени,  но  он  боялся  пропустить
какой-нибудь след.
   Конец  истории  предстал  перед  его  глазами  неожиданно  быстро.  И  не
пропустил бы его, даже если б читал повесть, рассказанную следами,  чересчур
быстро. Грязная дорога была перерыта и истоптана на таком протяжении  и  так
густо, что Танис не смог разобрать, что  произошло.  Следы  лошадиных  копыт
смешались со следами драконидов, здесь и там  он  различал  отпечаток  узкой
эльфийской ступни. Дополняли неразборчивый узор  весьма  странные  когтистые
следы, выглядевшие смутно знакомыми, но Танис никак не мог вспомнить, где  и
когда они ему встречались.
   Он спешился, обыскал это место и заставил себя быть достаточно дотошным в
своих изысканиях. То, что он обнаружил, встревожило его еще больше. За  этим
истоптанным местом лошадиные следы обрывались.
   Гил дошел до этого места, но не дальше.
   Что за чертовщина произошла с ним в этом мрачном лесу?
   Танис вернулся обратно, продолжив свои поиски на земле под  деревьями,  и
его настойчивость была вознаграждена.
   Следы копыт в окружении когтистых отпечатков драконидов оставили тракт  и
свернули в лес.
   Танис ругнулся, привязал лошадь к дереву у дороги и  достал  свой  лук  и
колчан со стрелами. Надел на плечо лук, закинул за спину колчан  и,  вытащив
меч из ножен, отправился в чащу.
   Все его старые навыки в слежке за скрывающимся врагом мгновенно вернулись
к нему. Он благословлял предчувствие, побудившее его надеть  легкую  кожаную
обувь, взять лук со стрелами  и  меч,  которыми  он  нечасто  пользовался  в
последнее время.
   Его взгляд внимательно исследовал землю. Он  двигался  среди  деревьев  и
кустарника бесшумно, легко, так, что ни одна веточка  не  треснула  под  его
ногой, ни один листок не шелохнулся от его движения.
   Деревья росли все гуще и чаще. Выслеживая четырех драконидов, он ушел уже
очень далеко от дороги, и он был совсем один. Не самое благоразумное решение
на свете.
   Но Танис продолжал забираться все глубже и глубже в  чащу.  Там  был  его
сын.
   До него  донеслись  звуки  гортанных  голосов,  говорящих  на  языке,  от
которого мурашки поползли по телу и нахлынули неприятные воспоминания.
   Танис замедлил шаг. Сдерживая дыхание, он пробирался вперед,  прячась  за
деревьями, как можно ближе к своим жертвам.
   Все они, по-видимому, были здесь, во всяком случае  большинство  из  них.
Трое драконидов стояли перед пещерой, разговаривая на  своем  отвратительном
наречии. И здесь  была  лошадь  Гила,  с  ее  прекрасной  кожаной  сбруей  и
шелковыми лентами, вплетенными в гриву. Животное дрожало от страха,  на  нем
были заметны следы побоев. Это не была опытная военная  лошадь,  но,  видно,
она пыталась сражаться с пленившими, ее  -  один  из  драконидов,  проклиная
лошадь, тряс перед товарищами окровавленной чешуйчатой рукой.
   Но Гила нигде не было видно. Он мог находиться с четвертым  драконидом  в
пещере, но зачем они спрятали его туда? Что за ужасные вещи  могут  они  там
делать с ним? Или уже сделали?
   Во всяком случае, утешительным  уже  было  то,  что  единственная  кровь,
пролитая в этом месте, была зеленой драконидской кровью.
   Он выбрал цель - драконида, стоявшего к нему  ближе  всех.  Производя  не
больше шума, чем лесной ветерок, Танис поднял лук,  вложил  в  него  стрелу,
поднес лук к щеке и выстрелил. Стрела воткнулась  дракониду  в  спину  между
лопаток. Испустив яростный вопль боли и изумления, ужасная тварь  повалилась
ничком в траву и погибла. Тело тотчас превратилось в  камень,  крепко  зажав
стрелу. Никогда не следует нападать на драконидов с мечом,  если  не  хочешь
остаться безоружным.
   Танис немедленно выхватил следующую стрелу и приготовился стрелять.
   Второй  драконид,  выхватив  меч,  двинулся  в  его  направлении.   Танис
выстрелил. Стрела пронзила дракониду грудь. Он  выронил  меч,  схватился  за
стрелу своей когтистой рукой и тоже рухнул на землю.
   - Не двигаться! - гаркнул Танис на Общем Языке,  который,  как  он  знал,
дракониды понимали.
   Третий  драконид  замер,  вытащив  наполовину  меч  из  ножен,   повернув
глаза-бусины в направлении, откуда раздался приказ.
   - Следующая стрела - по  твою  грязную  душу,  -  объявил  Танис.  -  Она
направлена прямо в то, что ты по ошибке принимаешь за сердце.  Где  мальчик,
которого вы захватили в плен? Что вы сделали с ним? У  тебя  десять  секунд,
чтобы рассказать мне обо всем, иначе отправишься к твоим дружкам!
   Драконид сказал что-то на своем языке.
   - Не говори мне этого бреда, - зарычал Танис.  -  Ты  говоришь  на  Общем
лучше, чем я. Где мальчик? Десять секунд почти прошли!
   - Танис, дружище! До чего же приятно снова свидеться! - раздался знакомый
голос. - Сколько лет, сколько зим!
   Эльф, красивый, кареглазый и русоволосый, в черных одеждах,  появился  из
пещеры.
   Танис силился держать лук нацеленным, но  он  плясал  в  дрожащих  руках,
ладони вспотели, и от ужаса у него похолодело внутри.
   - Где мой сын, Даламар? - хрипло выкрикнул Танис.  -  Что  вы  сделали  с
ним?
   - Ты бы лук-то опустил, приятель, - мягко посоветовал Даламар. - А то  не
ровен час... Не заставляй их убивать тебя. И меня не заставляй.
   Ослепший от слез ярости, бессилия и страха за жизнь сына, Танис продолжал
наугад целиться из лука, не заботясь, какую цель он поразит.
   Когтистые пальцы вонзились  ему  в  спину,  отшвырнув  на  землю.  Что-то
тяжелое с размаху опустилось на него сверху. Боль пронзила голову Таниса, и,
хотя он пытался противостоять ей, тьма сомкнулась вокруг него.

Глава 5

   Гил ехал через  весьма  темную  и  мрачную  часть  леса,  в  беспокойстве
размышляя о том, что это место выглядит просто идеальным для  засады,  когда
из просвета меж стволами деревьев вылетел грифон и опустился на дорогу прямо
перед ним.
   Гил никогда прежде не видел ни одного из  этих  удивительнейших  существ,
друзей эльфов и больше никого во всем Кринне.  Гил  был  заметно  напуган  и
взволнован. У зверя были голова и крылья орла, а  задняя  часть  -  львиная.
Глаза налиты яростью,  а  мощный  хищный  клюв,  как  гласила  легенда,  мог
пропороть шкуру дракона.
   Лошадь Гила перепугалась. Лошадиное мясо - одно из  излюбленных  лакомств
грифона. Она заржала и поднялась на дыбы, чуть не сбросив всадника. Гил  был
опытным  наездником  -  подобные  упражнения  считались  полезными  для  его
здоровья, так что он  немедленно  утвердился  в  седле  и  успокоил  лошадь,
похлопав ее по шее и пробормотав несколько ласковых слов.
   Всадники грифона -  старший  облачен  в  богатые  одежды  -  одобрительно
смотрели на Гила. Когда конь вновь подчинился  ему,  этот  эльф  спешился  и
подошел. Другой эльф был одним  из  самых  удивительных  эльфов,  когда-либо
виденных Гилом. Этот странный эльф обходился почему-то почти без одежды.
   Обнаженное с рельефной мускулатурой тело покрывали прихотливые, красочные
узоры.
   Старший эльф представился:
   - Я - Рашас из Талас-Энтии.  А  ты,  я  полагаю,  принц  Гилтас.  Приятно
познакомиться, внук Солостарана. Чрезвычайно приятно.
   Гил спрыгнул с лошади, произнес приличествующие  случаю  вежливые  слова,
они обменялись ритуальными приветствиями.
   В это время грифон свирепо осмотрелся, и его  лютый  взор  пронизал  мрак
дремучего леса. Он защелкал клювом,  его  когти  взрыхлили  землю,  а  хвост
неистово забился по земле, захлестывая древесные стволы.
   Эльф,  сопровождавший  Рашаса,  сказал  несколько  слов  грифону,  угрюмо
вертевшему головой и хлопающему крыльями.
   Гил смотрел на диковинного зверя и старался успокоить свою лошадь, бросая
косые  взгляды  на  разрисованного   слугу-эльфа;   в   то   же   время   он
сосредоточивался на том, чтобы корректно и вежливо отвечать сенатору.
   Рашас заметил, что юноше приходится нелегко.
   - Позволь попросить у тебя прощения за то, что мы напугали  твою  лошадь.
Да, мне не пришло в голову, что твое животное не знакомо с нашими грифонами.
Ведь лошади Квалинести совершенно не боятся их, ты увидишь.  Я  не  подумал,
что лошади Танталаса Полуэльфа никогда не видели грифонов.
   Гил смутился. Долго, очень долго грифоны были  друзьями  эльфов,  поэтому
быть  незнакомым  с  ними  казалось  Гилу  просто  ужасным.  Он  хотел  было
извиниться за отца, не знавшегося с чудесными  животными,  но  с  удивлением
услышал собственные слова:
   - Отчего же, грифоны порой прилетали навестить нас,  -  гордо  проговорил
он. - Мои родители ежегодно обменивались с ними подарками.
   Лошадь отца хорошо с ними знакома, но моя слишком молода...
   Рашас вежливо прервал его:
   - Поверь мне, принц Гилтас, я все понимаю, - сказал  сенатор,  бросая  на
Гила полный сожаления взгляд, от которого кровь прилила к щекам юноши.
   - Поверь мне, сенатор, - начал Гил, - думаю, что ты ошибаешься.
   Рашас продолжал, как будто не услышал слов юноши:
   - Думаю, тебе будет приятно и поучительно увидеть Квалинести в первый раз
с воздуха, принц Гилтас. Для меня большая честь лететь вместе  с  тобой.  Не
волнуйся, грифону не будет тяжело нести нас обоих.
   Гил забыл свою злость и обиду. С  благоговейным  трепетом  взирал  он  на
чудного зверя. Летать! Казалось, в одно мгновение сбывались все его мечты.
   Но это приподнятое настроение быстро улетучилось. Первым делом надо  было
позаботиться о собственной лошади.
   - Спасибо за любезное предложение, сенатор...
   - Зови меня просто Рашас, мой принц, - прервал юношу старый эльф.
   Гил кивнул, польщенный.
   - Я не могу бросить свою лошадь вот так, без присмотра. - Гил похлопал по
шее своей лошадки. - Надеюсь, вы не обидитесь.
   Казалось, Рашасу понравились его слова.
   -  Напротив,  мой  принц,  мне  нравится,  что  ты   не   лишен   чувства
ответственности, как многие молодые эльфы. Но в данном случае тебе не  стоит
беспокоиться: здесь мой слуга-каганести, -  Рашас  махнул  рукой  в  сторону
странного эльфа, - и он вернет лошадь в конюшню твоего отца.
   Каганести! Теперь  Гил  все  понял.  Этот  странный  эльф  был  одним  из
знаменитых диковатых эльфов, воспеваемых в песнях  и  легендах.  Гил  раньше
никогда не видел их.
   Каганести кивнул, безмолвно заверяя в том,  что  ничто  не  доставит  ему
большей радости и удовольствия. Гил  неловко  кивнул  в  ответ,  лихорадочно
соображая, как же ему поступить.
   - Вижу, что ты колеблешься. Может, ты плохо себя  чувствуешь?  Я  слышал,
что здоровье у тебя пошаливает. Как ты думаешь, не лучше ли  тебе  вернуться
домой? - заботливо осведомился Рашас. -  Полет  на  грифоне  -  неординарная
штука, и это может не пойти тебе на пользу.
   Конечно же, эти слова решили дело.
   Гил покраснел и сказал, что будет очень рад полететь вместе  с  сенатором
на грифоне.
   Без задней мысли Гил оставил свою лошадку на  попечение  слуги-каганести.
Только когда он уже сидел на грифоне позади Рашаса, ему на ум  пришла  такая
мысль: как сенатор проведал о его решении идти в  Квалинести?  И  как  Рашас
узнал, где встретиться с ним?
   Вопросы уже готовы были сорваться с языка юноши, но Гил благоговел  перед
старым эльфом, трепетал перед его элегантной и величавой внешностью.
   Лорана хорошо воспитала  сына,  научила  его  быть  дипломатом.  Подобные
вопросы оказались бы невежливыми,  ведь  стало  бы  очевидным,  что  Гил  не
доверяет  сенатору.  Несомненно,  происходящему   можно   найти   логическое
объяснение, поэтому Гил решил ничего не спрашивать.
   Гил успокоился и наслаждался полетом.

Глава 6

   На всю жизнь Гил запомнил свое первое впечатление от славного эльфийского
города Квалиноста.
   Рашас повернулся, чтобы увидеть,  какое  впечатление  произвел  на  юношу
Квалиност, и увидел слезы, бегущие по  щекам  Гила.  Сенатор  удовлетворенно
кивнул, советуя не смущаться своих слез.
   - Да, красота переполняет сердце, и надо  дать  выход  эмоциям.  Так  что
пусть они прольются слезами из глаз твоих. Не стыдись слез своих, а  гордись
ими. Нет ничего удивительного в том,  что  именно  так  ты  встречаешь  свою
настоящую родину.
   Гил не упустил умышленного  ударения  на  слове  "настоящая"  и  мысленно
согласился с сенатором. "Да, здесь моя родина! Я знаю это. И знал  всю  свою
жизнь. Сейчас я вижу Квалиност не впервые - ведь столько раз  видел  я  этот
город во сне!" - думал Гил.
   Из  зарослей  осин,  привольно  растущих  в  городе,  вздымались   четыре
белокаменные башни, инкрустированные сверкающим серебром.  В  центре  города
возвышалась самая грандиозная башня из сияющего золота, ее  окружали  чудные
здания из розового кварца. Среди осиновых рощ и садов  диких  цветов  вились
шелковые ленты тихих улиц. В душе Гила  разлилось  умиротворение  и  чувство
того, что все его существо неразрывно связано со всем этим.
   Воистину он  вернулся  домой,  Грифон  приземлился  на  центральный  двор
розово-кварцевого  дома,  украшенного  зеленым  нефритом.  Рашасу  было  чем
гордиться, ведь этот дом, с виду такой изящный и хрупкий, выдержал  ужасы  и
огненные смерчи Катаклизма.
   Гил глядел на шпили, ажурные решетки, стройные колонны,  изящные  арки  и
мысленно сравнивал  все  это  с  родительским  домом.  Дом,  который  Лорана
называла "Конец путешествиям", был  прямоугольным  и  каким-то  угловатым  и
нескладным, с неуклюжими окнами и покатой крышей. По сравнению с прекрасными
домами  эльфов  он  казался  громоздким,  приземистым  и   безобразным.   Он
казался... человечьим.
   Рашас вежливо поблагодарил грифона за помощь, одарил его и  простился  со
зверем. Потом повел Гилтаса в дом.  Хоть  это  и  казалось  невозможным,  но
внутри дом выглядел еще краше, чем снаружи. Эльфы обожали свежий воздух,  и,
как гласит пословица, в их домах было больше окон, чем стен. Солнечный свет,
струящийся через ажурные решетки, вырисовывал  на  полу  причудливые  узоры,
оживающие в игре света и тени, солнца и облаков. Внутри  дома  росли  дивные
цветы, трепетали листья  деревьев.  То  и  дело  в  окна  впархивали  птицы,
наполняя дом мелодичными трелями.  Аккомпанируя  их  песням,  нежно  журчали
фонтаны.
   Низкими  почтительными  поклонами   встретили   Рашаса   эльфы-каганести,
высоченные и мускулистые, со странными знаками на коже.
   - Это мои диковатые эльфы, - объяснил Гилу Рашас.  -  Когда-то  они  были
рабами. Теперь же, в соответствии с современными декретами, я  плачу  им  за
службу.
   Гил не был уверен, но  ему  показалось,  что  голос  сенатора  звучит  не
правдоподобно. Старый эльф посмотрел на него и улыбнулся, и Гил  решил,  что
сенатор шутит.
   - В этом доме живу только я и мои слуги, - продолжал Рашас. -  Я  вдовец,
моя жена умерла во время войны. Сын был убит, сражаясь с войсками Белокамня,
которые вела твоя мать, Гилтас. - Рашас странно посмотрел на юношу.  -  Дочь
же моя вышла замуж и живет в другом доме. Так что большую  часть  времени  я
провожу в одиночестве. Но сегодня ты мой почетный гость, и я не буду одинок.
Надеюсь, что ты, принц, будешь считать мой  дом  своим  домом.  Надеюсь,  ты
удостоишь мое жилище своим присутствием? - Казалось, сенатор жаждал услышать
"да" из уст Гилтаса.
   - Это честь для меня, сенатор, - сказал Гил, светясь от  удовольствия.  -
Ты очень добр ко мне.
   - Через минуту я пока