уходить.  Проявленный
мною интерес к вашим делам, заверяю вас, на самом деле чисто случаен.
   - Наши  чувства  дополняют  друг  друга,  поскольку  мне  расхотелось
рассказывать вам о чем бы то ни было.
   - Почему же? - удивленно спросила Жердин, даже не  пытаясь  подняться
из-за стола.
   - Вы могли бы поделиться услышанным  с  кем-нибудь  и  причинить  мне
огромнейшие неприятности. Жердин нахмурилась.
   - Значит, вы считаете, что я выбалтываю все, что мне известно,  своим
друзьям?
   - Вовсе не обязательно. Но, как вы сами  подчеркиваете,  ваш  интерес
чисто случаен.  Вы  могли  бы  невзначай  обронить  что-нибудь,  что  со
временем могло бы дойти до тех ушей, не для которых  были  предназначены
те или иные мои слова. Я отведу вас к друзьям. Герсен  поднялся.  Жердин
же упрямо отказалась даже пошевелиться.
   -  Будьте  настолько  любезны,  сядьте.  По  сути  вы  просите   меня
удалиться, что выставляет вас в далеко не лестном  свете.  Где  же  ваша
хваленая обходительность сейчас?
   Герсен медленно опустился на прежнее место.
   - Не преувеличивайте мою галантность.  Что-то,  непонятное  для  меня
самого, заставляло меня говорить совершенно искренне.
   - Вас, похоже, совсем не заботит мое уязвленное женское самолюбие,  -
раздраженно произнесла Жердин.
   - Ваше самолюбие в моих руках  находится  в  полной  безопасности,  -
сказал Герсен. - Могу ли я до конца быть откровенен с вами?
   Жердин на мгновенье задумалась.
   - Что ж  -  здесь  нет  никого,  кто  мог  бы  помешать  вам.  Герсен
наклонился далеко вперед, взял ее обе ладони в свои.
   -  Вся  правда  вот  в  чем:  в  двух  десятках  шагов  отсюда  стоит
принадлежащая мне космическая яхта. Ни о чем большем я бы не мечтал, как
о том, чтобы забрать вас отсюда и доказывать вам свою любовь  под  всеми
созвездиями вселенной. Но я не имею права тешить себя подобными  мыслями
даже в самых потаенных мечтаниях.
   - В самом деле? И - спрашиваю снова из чисто праздного любопытства  -
почему не можете?
   - Потому что я всецело принадлежу работе, которая крайне опасна и  не
терпит ни малейшего отлагательства.
   В глазах Жердин сверкнули озорные искорки.
   - Вы бы бросили эту работу, если  бы  я  согласилась  соединить  свою
судьбу с вашей?
   - Даже не упоминайте об этом  вслух.  Мое  сердце  перестает  биться,
когда я слушаю вас.
   - К вам вернулась вся ваша галантность в полном своем блеске.
   Герсен еще ближе наклонился к Жердин  -  она  не  шелохнулась,  чтобы
отодвинуться. Когда лица их разделяло не более нескольких дюймов, Герсен
замер,  затем  неожиданно  отпрянул  назад.  И   одновременно   с   этим
почувствовал, как затрепетали руки Жердин в его пальцах.
   - Если вы не забыли, в Сержеузе мы говорили о Ленсе Ларке,  -  выждав
какое-то время, произнес Герсен.
   Зрачки Жердин мгновенно расширились.
   - Это самый порочный из всех ныне живущих на свете людей!
   - Вы упомянули о каком-то  неприятном  эпизоде,  связанном  с  Ленсом
Ларком? В чем он заключался?
   - Да, в общем, ничего особенного, обычный инцидент. Мы живем в районе
под названием Ллаларкно.  В  один  прекрасный  день  какому-то  дарсайцу
вздумалось приобрести дом, соседствующий с нашим. Мой отец  не  очень-то
жалует дарсайцев, он терпеть не может запах их  пищи,  не  переносит  их
музыку. Завидев покупателя, он  негодующе  вскричал:  "Убирайтесь!  Чтоб
вашего духу здесь не было! Вам не удастся купить этот дом.  Вы  думаете,
мне хочется изо дня в день обнаруживать, что  над  моим  забором  торчит
ваше безразмерное дарсайское лицо? Ступайте прочь!" Дарсаец ушел.  Позже
мы узнали, что это был Ленс Ларк собственной персоной.
   - Как он выглядит?
   - Я видела его мельком. У меня впечатление, что он - крупный  мужчина
с длинными руками, большой лысой головой и черными усами.  Кожа  у  него
коричневато-розовая, с характерными дарсайскими бледными пятнами.
   - После этого вы еще видели его когда-нибудь?
   - Судя по всему - нет.
   - Он никогда не прощает обид - об этой черте  характера  Ленса  Ларка
ходят легенды - и знаменит остроумными выходками.
   - Пусть устраивает выходки, какие ему вздумается. Мы этого не боимся,
так  как  поддерживаем  строжайшую  систему  безопасности,  находясь   в
непосредственной близости к Глуши. Но почему это вас так интересует Ленс
Ларк?
   - Я надеюсь убить его. Но сначала мне нужно найти его. Поэтому-то я и
покупаю акции "Котзиш" - чтобы привлечь его внимание.
   Жердин устремила на Герсена взгляд, полный  ужаса  и  изумления.  Уже
захотела что-то сказать ему, как на их стол легла чья-то вытянутая тень.
Это был Альдо, голова  его  была  откинута  чуть  назад,  лицо  выражало
недовольство. Резко наклонившись к Жердин, он произнес:
   - Прошу  прощения,  но  ваша  тетушка,  Высокочтимая  Мейнисс,  очень
встревожена тем, что вы не торопитесь присоединиться к ней.
   - Хорошо, я сейчас же иду к ней.
   - Вы планируете принять участие в  экскурсии  в  пустыню?  -  спросил
Герсен у Альдо.
   - Не стану отрицать.
   - И куда же вы намереваетесь отправиться?
   - Мы посетим Чайльзы. - Голос Альдо стал совсем  ледяным.  -  Идемте,
коль вы пообещали, Жердин.
   - Дарсайцы, как мужчины, так и женщины, как раз  вот  сейчас  толпами
отправляются в пустыню.
   - Нас это совершенно не волнует, пока они стараются не попадаться нам
на глаза.
   - Они, возможно, даже станут приставать к вам.
   - Мы наняли автобус. Водитель заявляет, что мы  не  будем  испытывать
даже малейших неудобств. В любом случае, мы ведь  -  метленцы.  Дарсайцы
будут держаться от нас подальше. - Он сделал шаг и встал рядом с Жердин.
Она медленно поднялась из-за стола и, как сомнамбула, двинулась к  своим
соплеменникам, направляемая Альдо.
   Герсен, оставшись за столом в глубоком раздумье, только  через  минут
десять отправился к своему вельботу. Перед лестницей, ведущей в  кокпит,
снова остановился и стал пристально глядеть на  восток,  туда,  где  над
пустыней поднялась озарившая небо полная луна. Всюду там виднелись люди,
поодиночке или небольшими группами выскальзывающие из-под зонтов, пешком
или в самых различных экипажах, женщины и девушки отдельно от  юношей  и
мужчин. В полуразвалившемся багги на воздушной подушке выехал  Делфин  с
тремя приятелями. Все они были в легких одеждах  и  красочных  тюрбанах.
Они оказались почти  рядом  с  Герсеном,  и  он  окликнул  Делфина.  Тот
остановил  багги,  взметнув   клубы   песка.   Когда   кузов   прекратил
раскачиваться, Герсен подошел к багги.
   - Как там сегодняшний вечер?
   - Пока что все прекрасно.
   - Вам удалось выявить еще хоть несколько акций?
   -  Нет.  Как  вы  и  предполагали,  Бэл  Рук  вне  себя  от   событий
сегодняшнего дня. Он намерен выпороть и вас, и меня.
   - Сначала он должен изловить нас, - сказал  Герсен.  -  А  затем  еще
должен поднять плеть.
   - Верно. Как бы то ни было, но в Динклтауне вам  уже  не  сыскать  ни
единой акции. Бэл Рук объявил большой хадавл с призом  в  тысячу  севов.
Роблеры <Роблеры - участники хадавла.  Роблы  -  концентрические  круги,
расчерченные на площадке для проведения хадавла и окрашенные в желтый, и
зеленый и синий цвета. - Примечание автора> должны отвечать  или  сотней
севов, или двадцатью акциями "Котзиш" каждый. Нет нужды говорить о  том,
что все оставшиеся акции уйдут на покрытие ответных ставок.
   - Очень жаль, - произнес Герсен.
   - И все же вы проявили себя с наилучшей стороны и  действовали  очень
мудро. Вы - человек хитрый. Вот только  для  чего  вы  нас  задерживаете
своими разговорами? Китчет пока что прямо-таки упиваются лунным светом!
   Тут один из его приятелей не выдержал и добавил:
   - Как и каждая вислобрюхая карга Раздела!
   - Гляньте-ка вон туда! - в радостном изумлении вскричал вдруг Делфин.
- Даже изнемогающие от запора метленцы и то вылезли,  чтобы  насладиться
лунным светом! Обратите внимание на водителя автобуса. Это Нобиус, такой
же продувной малый, как и вы!
   Герсена подобный комплимент ничуть не смутил.
   -  Вы  считаете,  что  Нобиус  сыграет  какую-нибудь  злую  шутку   с
метленцами?
   Делфин весело взмахнул руками.
   - Тут есть одна очень нежная китчет по имени Фарреро. С нее  глаз  не
сводят охраняющие ее три чудовищные хунзы. Нобиус клянется, что  сегодня
ночью он овладеет Фарреро.  Остается  только  посмотреть,  как  это  ему
удастся сделать, если он засел за руль автобуса метленцев! Все, нам пора
двигаться  дальше!  Мирассу  поднялась  уже  достаточно  высоко.  Китчет
толпами валят в пески, уже сейчас им видятся самые  восхитительные  сны!
Пока! Мы уходим! Да придаст нам сил Камбоуз!  <Сатир  Камбоуз,  Питто  -
песчаный дух и  Великая  Мать  Лейно  -  основные  персонажи  дарсайской
мифологии. - Прим, автора>
   Багги быстро унеслось в  пустыню.  Герсен  же  устремил  взор  в  том
направлении, куда укатил автобус - теперь  уже  темная  клякса  на  фоне
залитого лунным светом песка.
   С чувством досады и тревоги, раздираемый собственными противоречивыми
желаниями, Герсен наблюдал за тем, как исчезал в далеких песках автобус.
Дела метленцев нисколько его не беспокоили - тревогу он ощущал только за
благополучие и честь некоей Жердин Ченсет,  к  которой  он  питал  целый
букет чувств, среди которых далеко не последнее место занимало понимание
необходимости защитить ее.
   Что ж, ничего  не  поделаешь,  хватит  стоять  сложа  руки.  Негромко
чертыхнувшись,  Герсен  взобрался  в  вельбот,   открыл   боковой   люк,
активировал шлюпбалки и спустил на землю вспомогательный ялик.  Одев  на
голову шлем и приладив к нему прибор кругового  ночного  обзора,  он  не
забыл также перенести в ялик несколько комплектов боевого оружия,  после
чего забрался в него и взмыл в небо.
   Мирассу  плыла  уже  довольно  высоко  над  горизонтом   -   огромный
серебристо-белый диск, загадочный и безмятежно  спокойный,  но,  тем  не
менее, источающий какую-то обжигающую и совершенно  непреодолимую  силу.
Раздел стал тем местом, где  то,  что  при  любых  иных  обстоятельствах
считалось совершенно невообразимым, сейчас являлось вполне допустимым  и
даже естественным.
   Герсен, как всегда, и сейчас продолжал различать по крайней мере  два
уровня восприятия в  своем  сознании,  но  все  же,  к  немалому  своему
удивлению обнаружил, что и он подвержен мистическому воздействию Мирассу
ничуть не в меньшей степени, чем Делфин... Развернув ялик  так,  что  он
оказался чуть южнее автобуса, он стал медленно волочиться за ним  следом
на высоте в триста метров. Опустив на глаза  прибор  ночного  видения  и
подрегулировав увеличение,  он  теперь  видел  автобус  так,  как  будто
находился всего лишь в нескольких метрах над ним.  Это  был  специальный
туристический автобус без крыши и боковых  стенок,  и  пассажиры  внутри
него теперь были видны Герсену, как на ладони. В  вычурных  одеяниях,  с
лицами, омываемыми призрачно-бледным лунным светом, вся группа метленцев
казалась какой-то совершенно  нереальной  компанией,  напоминая  труппу,
состоящую из одних  только  Пьеро,  во  время  увеселительной  прогулки.
Герсен, как завороженный, смотрел на них, одновременно и завидуя  им,  и
злобно-язвительно  посмеиваясь  над  ними.  В   автобусе   было   десять
метленцев. Трое молодых  мужчин  расположились  на  сиденьях  у  заднего
борта. Четверо девушек, две женщины  постарше  и  Альдо  заняли  боковые
места. Жердин, показавшаяся  Герсену  вдруг  особенно  хрупкой  и  очень
грустной, сидела далеко впереди, практически повернувшись спиной ко всем
остальным. Под влиянием, скорее  всего,  всепроникающих  лучей  Мирассу,
Герсен и сам ощущал, как непрерывно нарастает в нем томное и  сладостное
возбуждение, подстегиваемое пока еще смутным пониманием тех причин,  что
побудили его совершить эту вылазку в ночную пустыню.
   Нобиус  вел  автобус,  небрежно  развалясь  на  расположенном  далеко
впереди высоком сиденье водителя, и от случая к  случаю  оборачивался  к
пассажирам,    чтобы    удостоить    их    успокаивающим    и     слегка
покровительственным  взглядом.  Дам  постарше,  всякий  раз,  когда   им
случалось  замечать  эти   его   взгляды,   крайне   коробила   подобная
фамильярность, поскольку  расценивали  ее  как  оскорбительную  для  них
дерзость, и они отвечали водителю высокомерными жестами,  давая  понять,
чтобы он не отвлекался от своего основного занятия. Он же не обращал  на
их  возмущенные  жесты  ровно  никакого  внимания,   что   еще   сильнее
подчеркивало гротескный характер всей этой вылазки.
   А автобус тем временем продолжал все дальше и дальше плавно  катиться
по песку. Впереди и чуть в  стороне  показались  Чайльзы:  выветрившиеся
утесы вулканического происхождения,  возвышавшиеся  над  многочисленными
расположенными пониже уступами и обнажениями более твердых горных пород.
Одна из матрон распорядилась, чтобы Нобиус свернул в сторону и  держался
подальше  от  Чайльзов.  Нобиус  подобострастно  согласился  и   изменил
направление движения, но стоило вниманию дамы отвлечься, как он  тут  же
снова  развернул   автобус   к   скалам.   Присмотревшись   к   Чайльзам
повнимательнее,  Герсен  обнаружил,  как  то  тут,  то  здесь   мелькают
белоснежные дарсайские одежды - немало народу  отправилось  сюда,  чтобы
насладиться сиянием Мирассу.
   Метленские матроны снова заметили, как неотступно приближаются к  ним
Чайльзы и не замедлили отдать Нобиусу  пылкие  распоряжения  свернуть  в
сторону, и снова Нобиус беспрекословно  повиновался,  чтобы  всего  лишь
через мгновенье хитро вырулить автобус в прежнем направлении. Его целью,
похоже, был скалистый пригорок высотой примерно в шесть метров,  одиноко
стоявший на удалении в несколько метров от коренных уступов.
   На вершине пригорка стояла китчет, притихшая и задумчивая, и  глядела
на пески к югу от пригорка.
   Нобиус неожиданно совершил очень искусный разворот и направил автобус
в узкий просвет между пригорком и  нижними  уступами  Чайльзов.  Матроны
громкими криками попытались образумить его, он поначалу  не  обращал  на
них внимания, однако затем вдруг сделал вид, что согласен их  выслушать.
Остановив автобус точно под пригорком, он повернулся к ним лицом как  бы
для того, чтобы получить дальнейшие наставления.
   Дамы говорили отрывисто, сопровождая слова энергичной  жестикуляцией.
Нобиус, казалось, внимательно их  слушал  и  то  и  дело  кивал  в  знак
согласия. Затем снова принял обычную позу  за  рулем,  но  что-то  вдруг
произошло с органами управления автобуса. Он рванулся вперед еще на пару
метров, а затем остановился, как вкопанный,  несмотря  на  все  старания
Нобиуса стронуть его с места. Он нажимал подряд на все педали, дергал за
все рычаги, но все безрезультатно. Трое молодых метленцев  в  недоумении
поднялись со своих мест.  Нобиус  прекратил  попытки  заставить  автобус
стронуться с места и замер на сиденье,  то  и  дело  робко  озираясь  по
сторонам.
   Из темноты вынырнули три мощные фигуры в  черных  одеждах  и,  высоко
подпрыгнув, ухватились одной рукой за задний  борт  автобуса,  а  другой
обхватили за туловище по  одному  метленцу  каждая  и  перекинули  через
плечи. Молодые метленцы отчаянно  молотили  воздух  руками  и  ногами  и
извивались в  попытках  высвободиться,  но  черные  фигуры,  не  обращая
внимания на сопротивление мужчин, утащили их в темноту.
   Нобиус вцепился обеими руками  в  рулевой  штурвал  и  напрягся  всем
телом. Из темноты, окружавшей пригорок, вынырнула четвертая фигура,  еще
более впечатляющая своими размерами, чем первые три. Она прыгнула внутрь
автобуса, сгребла в охапку Альдо и, несмотря на  его  громкие  протесты,
уволокла куда-то.
   Нобиус тотчас же выпрыгнул из автобуса и начал карабкаться на вершину
пригорка. Схватив там китчет, он спустился вместе  с  ней  по  дальнему,
более пологому склону и исчез где-то среди дюн.
   Ошеломленные таким оборотом  событий  метленские  леди  поднялись  со
своих сидений и так и застыли. В кромешной тьме  вокруг  автобуса  и  на
уступах скал возникла какая-то возня, затем материализовались как бы  из
пустоты несколько мужских фигур в развевающихся белых  одеждах,  которые
тут  же  устремились  к   автобусу   и   практически   без   какого-либо
сопротивления со стороны оставшихся в нем пассажирок взяли его  штурмом.
Те,  кто  оказались  попроворнее,  похватали  девушек,   остальные,   не
проявившие должного рвения, вынуждены  были  удовлетвориться  матронами,
после чего все разбежались по своим излюбленным местам.
   Мужчина, схвативший Жердин, понес ее на руках в пустыню,  не  обращая
внимания ни на крики, ни на удары, которыми она его осыпала. Углубившись
в дюны на сотню метров он остановился и опустил девушку  на  песок.  Как
раз сюда, рядом с ними, и посадил свой ялик Герсен и тотчас же  спрыгнул
на песок. Жердин, радуясь  такому  невероятному  везению,  издала  вздох
облегчения.
   Дарсаец тут же принял угрожающую позу.
   - Мне нет никакого дела до вас. Не мешайте мне развлечься с китчет.
   Не проронив ни слова, Герсен направил дуло лучевого пистолета к ногам
мужчины и образовал у его ног лужицу из  расплавленного  песка.  Дарсаец
едва успел отпрыгнуть, вне себя от страха и бешенства.  Герсен  поставил
Жердин на ноги и помог взобраться на борт ялика.  Мгновеньем  позже  они
оба были высоко в  воздухе,  оставив  безутешному  дарсайцу  возможность
только сокрушенно глядеть им вслед.
   Ялик пролетал на небольшой высоте над  дюнами  на  самой  минимальной
скорости. Жердин время  от  времени  исподтишка  поглядывала  в  сторону
Герсена.  Наконец  она  не  выдержала  и  сиплым  от  волнения   голосом
произнесла:
   - Я вам так благодарна... Даже не знаю, что еще могу  вам  сказать...
Как это вам удалось подоспеть как раз вовремя?
   - Я заприметил ваш автобус. Водитель его - известный плут.  Вот  я  и
решил защитить вас от возможных козней с его стороны - даже несмотря  на
то, что вы не просили, чтобы я следил за вашей безопасностью.
   - Я очень рада, что вы именно так поступили. - Жердин издала  тяжелый
вздох, затем опустила взгляд на черные скалы внизу и  издала  непонятный
звук, нечто среднее между всхлипом и смехом. - Вон  там  мои  тетушки  -
тетя Мейнисс и тетя  Евстазия.  Мы  не  можем  им  каким-нибудь  образом
помочь? - Затем сама же ответила на собственное предложение. - Насколько
я понимаю, с ними вряд ли может произойти что-нибудь ужасное.
   - Что бы ни могло произойти, сейчас оно уже происходит полным  ходом,
- заметил Герсен.
   Сняв с головы шлем и уложив его в особый ящик под приборной  панелью,
он еще больше опустил ялик. Теперь он  скользил  над  дюнами  на  высоте
всего лишь в десять метров. Жердин откинулась к спинке сиденья  и  стала
рассматривать проплывавшие мимо пески, не выказывая ни беспокойства,  ни
особого желания оказаться сейчас  в  каком-нибудь  другом  месте.  Затем
произнесла задумчиво:
   - Пустыня при  свете  луны  очень  странное  место.  От  нее  исходит
очарование, как  от  чего-то  такого,  место  чему  только  в  сказке...
Неудивительно, что она так кружит голову и путает мысли...
   - У меня точно такое же ощущение, - сказал Герсен, обнял  девушку  за
плечи и прижал ее к себе. Она только взглянула на него и обмякла  в  его
объятьях. Он стал целовать ее, страстно, горячо,  бессчетное  количество
раз...
   Ялик соскользнул вниз и уткнулся  в  песчаную  дюну.  Долго  они  оба
сидели молча, любуясь залитым лунным светом песком.
   - До сих пор никак не могу понять, - сказала в конце концов Жердин, -
как же это все-таки получилось, что сейчас мы вдвоем  с  вами  и  никого
вокруг  больше  нет...  И  все  же,  наверное,   в   этом   нет   ничего
удивительного... И одновременно с этим из головы  никак  не  выходит  то
насилие, которое было учинено  над  всеми  остальными.  Что  они  станут
говорить завтра? Неужели я  окажусь  единственной,  чья  честь  окажется
незапятнанной, а невинность нетронутой, когда в