него.
     Сион Трамбле ел совсем  немного,  а  пил  и  того  меньше.  В  разгар
пиршества  он  поднялся  и,  жалуясь   на   усталость,   извинился   перед
собравшимися за то, что должен покинуть их.
     Чуть позже к Герсену подошел паж и прошептал на ухо:
     - Милорд, соблаговолите пройти со мной. Князь желает  переговорить  с
вами.
     Герсен поднялся из-за стола, паж  провел  его  в  круглый  вестибюль,
затем в коридор и завел в небольшую гостиную, стены которой были  отделаны
панелями из необработанной древесины. Вот  здесь-то  и  дожидался  Герсена
Сион Трамбле, успевший переодеться в свободный  халат  из  светло-голубого
шелка. Пригласив Герсена присесть в расположенное рядом кресло, он  сделал
жест в сторону небольшого низкого столика,  на  котором  стояли  бокалы  и
графины.
     - Располагайтесь поудобнее, - произнес он. - Вы - человек из далекого
для нас мира. Пожалуйста, не обращайте внимания на наши  непостижимые  для
непосвященных правила этикета. Давайте поговорим как мужчина  с  мужчиной,
честно и откровенно. Скажите мне - какова причина вашего пребывания здесь.
     Герсен не усмотрел причин для того, чтобы не сказать всей правды.
     - Я прибыл сюда для того, чтобы убить Кокора Хеккуса.
     Сион Трамбле поднял брови.
     - В одиночку? А каким же это образом?  Вы  возьмете  приступом  стены
Аглабата? Одолеете Бурых Берсальеров?
     - Не знаю.
     Сион Трамбле  задумчиво  поглядел  на  пламя,  игравшее  за  решеткой
камина.
     - В настоящее время Миск и Вадрус находятся  в  состоянии  перемирия.
Война может вспыхнуть только в том случае, если принцесса Ифигения  окажет
мне предпочтение, связав со мною свою судьбу, но сейчас, как мне  кажется,
она не будет принадлежать ни одному из нас.  -  Он  нахмурился,  глядя  на
огонь, и сжал пальцами подлокотники кресла. - Лично я  не  намерен  давать
поводов для войны с соседом.
     - В любом случае, вы в состоянии хоть как-то помочь  мне?  -  спросил
Герсен, хотя внутренне был готов к самому худшему.
     - Возможно. В чем причина вашей вражды с Кокором Хеккусом?
     Герсен рассказал о налете на Маунт-Плезант.
     - Пятеро негодяев разрушили мой дом, истребили всю мою родню, увели в
рабство друзей. Я надеюсь  покарать  этих  пятерых.  Малагате  уже  мертв.
Очередь за Кокором Хеккусом.
     Сион Трамбле нахмурился.
     -  Вы  отважились  осуществить,  как  мне  кажется,  трудновыполнимую
задачу. В частности, что вам угодно от меня?
     -  Во-первых,  ваше  содействие  в  том,  чтобы  я  мог  вернуться  к
космическому кораблю, оставленному мною к северу от Скар Сакау.
     - Сделаю все, что в пределах моих возможностей. Княжества к северу от
Скар Сакау враждуют со мной, а тадоскои настолько воинственны, что  мир  с
ними вообще невозможен.
     - Есть  еще  одна  сторона  этого  дела,  -  произнес  Герсен,  затем
задумался, не решаясь продолжать, пораженный неожиданно  пришедшей  ему  в
голову еще одной возможностью, которую  раньше  почему-то  не  принимал  в
расчет. Затем неторопливо, будто рассуждая вслух,  продолжал.  -  Когда  я
отобрал у Кокора  Хеккуса  форт,  то  прихватил  еще  и  одного  пленника,
который, как  мне  казалось,  вполне  мог  быть  самим  Кокором  Хеккусом.
Принцесса Ифигения так не считает. Тем не менее, меня продолжают одолевать
сомнения. Все-таки казалось маловероятным даже тогда, да кажется и сейчас,
что Кокор Хеккус смог бы устоять перед искушением принять участие в первом
же испытании своей новой игрушки... И  что-то  в  этом  узнике  уж  больно
напоминает мне другого, который мог быть Кокором Хеккусом.
     - Я могу помочь вам развеять свои сомнения, - сказал Сион Трамбле.  -
В моем  дворце  живет  барон  Эрл  Кастильяну,  некогда  бывший  ближайшим
союзником Кокора Хеккуса, а ныне его заклятый враг. Если так уж  необходим
кто-нибудь  для  опознания  Кокора  Хеккуса,  то  барон  Кастильяну  самый
подходящий для этого. Проверку можете произвести хоть завтра.
     - Я буду счастлив услышать его мнение.
     - Больше я ничем вам  не  могу  помочь,  -  к  такому  окончательному
решению пришел Сион Трамбле. - Ибо не в моем характере обрекать свой народ
на войну и лишения без серьезной на то причины. Пока Кокор Хеккус остается
в Аглабате, я не стану ему досаждать.
     Он сделал жест, означавший окончание  аудиенции.  Герсен  поднялся  и
вышел из комнаты. В передней его дожидался мажордом, который  и  провел  в
отведенные ему апартаменты. Герсен вышел в сад, запрокинув  голову,  нашел
звездное скопление, напоминающее ятаган, "Ладью Бога" обитателей Жантильи,
и задумавшись над тем, что ему предстоит сделать,  пришел  едва  ли  не  в
ужас. И тем не менее - разве могло быть иначе? Разве не для этого забрался
он на Фамбер?
     Сон его, однако, был крепок. Разбуженный  хлынувшими  в  его  спальню
струями солнечного света, он принял  ванну,  одел  на  себя  самые  темные
одежды  из  всех,  что  удалось  найти  в  его  гардеробе,  за   завтраком
удовольствовался фруктами, печеньем и чаем. С запада набежали тучи, в саду
брызнул дождь. Глядя на всплески капель, разбивающихся о  гладь  бассейна,
он снова и снова взвешивал все факторы, влияющие на сложившееся положение.
И все время возвращался к одной и той же  мысли:  тем  или  иным  способом
должна быть установлена подлинность личности Падербуша.
     Вошел паж  и  возвестил  о  прибытии  барона  Кастильяну,  сухопарого
мужчины средних лет со строгой манерой держаться и шрамами на обеих щеках.
     - Князь Сион Трамбле повелел мне  предоставить  в  ваше  распоряжение
некоторые особые знания, которыми я располагаю, - произнес он. - Что готов
сделать с превеликим удовольствием.
     - Вам известно, что от вас требуется?
     - Смутно.
     - Я хочу, чтобы вы присмотрелись повнимательнее к одному  человеку  и
сказали мне, является ли он Кокором Хеккусом.
     Барон сделал кислую мину.
     - И что потом?
     - Вы можете это сделать?
     - Несомненно. Видите эти шрамы? Мое лицо было обезображено по приказу
Кокора Хеккуса. Трое суток я висел на пруте,  проткнутом  сквозь  обе  мои
щеки, оставаясь в живых только благодаря ненависти.
     - В таком случае идемте и вместе поглядим на этого человека.
     - Он здесь?
     - Заточен в подземелье.
     Паж привел мажордома, который отпер сначала деревянную  дверь,  затем
стальную, после чего все трое спустились в темницу. Падербуш стоял в своей
камере, широко расставив ноги  и  держась  руками  за  прутья,  и  сверлил
взглядом наружные стены подземелья.
     - Вот этот человек, - произнес Герсен.
     Барон подошел поближе, пригляделся.
     - Ну? - спросил Герсен.
     - Нет, - после некоторого размышления, ответил барон. - Это не  Кокор
Хеккус. По крайней мере... Нет, я в этом не уверен... Хотя  глаза  смотрят
на меня с такой же низменной умудренностью... Нет,  этот  человек  мне  не
знаком. Я никогда не встречался с ним ни в Аглабате, ни где-либо еще.
     - Ну что ж, похоже на  то,  что  я  ошибся.  -  Герсен  повернулся  к
мажордому. - Отоприте дверь.
     - Вы намерены освободить этого человека?
     - Не совсем. Но держать его в темнице больше уже нет необходимости.
     Мажордом отпер двери.
     -  Выходите,  -   сказал   Герсен.   -   Я,   по-видимому,   допустил
несправедливость по отношению к вам.
     Падербуш медленно вышел из камеры. Он не ожидал, что его выпустят,  и
двигался очень осторожно.
     Герсен взял его за запястье, притом так, чтобы можно  было  в  случае
необходимости мгновенно выкрутить руку.
     - Идите. По ступенькам поднимайтесь лицом назад.
     - Куда вы ведете этого человека? - раздраженно спросил мажордом.
     - Князь Сион Трамбле и  я  сообща  примем  окончательное  решение,  -
ответил ему Герсен, затем произнес, обращаясь к барону Эрлу Кастильяну.  -
Благодарю за оказанное вами содействие, вашу помощь трудно переоценить.
     Барон Кастильяну смутился.
     - Этот человек может в любом случае оказаться  негодяем,  старающимся
разделаться с вами.
     Герсен поднял лучемет, появившийся в его левой руке.
     - Я готов к любым неожиданностям.
     Барон поклонился и быстро удалился, явно довольный тем, что  от  него
больше ничего не требуется. Герсен отвел Падербуша в  свои  апартаменты  и
закрыл дверь перед самым носом мажордома. Затем непринужденно расположился
в одном из кресел, Падербуш же так и остался стоять посредине комнаты и  в
конце концов спросил:
     - Как вы теперь намерены со мной поступить?
     - Я все еще в замешательстве, - ответил Герсен.  -  Возможно,  вы  на
самом деле тот, за кого себя выдаете. В этом случае  я  не  знаю  за  вами
никакой другой вины, кроме служения Кокору Хеккусу. Тем  не  менее,  я  не
стал бы заточать вас в  темницу  только  по  подозрению  в  предполагаемых
преступлениях. Вы очень испачканы - может быть, примете ванну?
     - Нет.
     - Вам больше по душе пот и грязь? А может быть, смените одежду?
     - Нет.
     Герсен пожал плечами.
     - Ну, как хотите.
     Падербуш скрестил руки на груди и злобно посмотрел на Герсена.
     - Почему вы держите меня здесь?
     Герсен задумался.
     - Судя по всему, ваша жизнь в опасности. Я намерен защитить вас.
     - Я вполне способен защитить себя сам.
     - И все-таки, пожалуйста, сядьте вон в то кресло. -  Герсен  показал,
куда сесть,  кончиком  дула  лучемета.  -  Вы  стоите,  как  дикий  зверь,
готовящийся к прыжку, это действует мне на нервы.
     Падербуш в ответ только холодно ухмыльнулся, но сел.
     - Я не причинил вам никакого вреда, - произнес он. - А вот вы унизили
меня, швырнули в темницу и еще  и  сейчас  изводите  намеками  и  злобными
выпадами. Скажу вам вот что: Кокор Хеккус не тот человек,  чтобы  оставить
без внимания умышленные обиды, нанесенные его  вассалам.  Если  вы  хотите
уберечь  своего  хозяина  от  крупных  неприятностей,  то  я  советую  вам
отпустить меня на свободу, чтобы я мог вернуться в Аглабат.
     - Вы хорошо знаете Кокора Хеккуса? - как бы невзначай спросил Герсен.
     - Еще бы! Не человек, а горный орел! Глаза  его  светятся  умом.  Его
радость  и  его  гнев  подобны  огню,  сметающему  все  перед  собой.  Его
воображение столь же безмерно, как само небо. Нет такого человека, который
не пришел бы в изумление от мыслей, которые возникают у него в  голове,  и
не задался бы вопросом, из какого источника он их черпает.
     - Интересно, - произнес Герсен. - Мне не терпится встретиться с ним -
что я и сделаю в самом скором времени.
     Падербуш отнесся к этому с явным недоверием.
     - Вы намерены встретиться с Кокором Хеккусом?
     Герсен ответил утвердительным кивком.
     - Я вернусь вместе с вами в Аглабат внутри форта - после  недели  или
двух отдыха здесь, в Каррае.
     - Я предпочитаю покинуть Каррай прямо сейчас.
     - Это невозможно. Я не хочу, чтобы Кокор Хеккус был уведомлен о  моем
прибытии. Я хочу, чтобы это стало для него сюрпризом.
     Падербуш презрительно усмехнулся.
     - Вы - глупец. Вы даже хуже глупца. Неужели вы всерьез  рассчитываете
застать Кокора Хеккуса врасплох? Ему известно о каждом вашем шаге  больше,
чем вам самому!



                                    12

                     "Туманной дымке, казалось, не было ни конца, ни  края
                - леденящие слои  ее  напластовывались  друг  на  друга  и
                справа, и слева, и сверху, и снизу. Ощущение  было  такое,
                будто то  приближалось,  то  удалялось  нечто  наполненное
                каким-то  будоражащим  воображение   внутренним   смыслом,
                абсолютно непостижимым для  Мармадьюка.  В  душу,  однако,
                вкралось  подозрение,  что   каким-то   образом   Доктрина
                Темпорального Стасиса обусловила полную транспозицию  всех
                перцепций  [перестановка   функций   органов   восприятия,
                искажающая    непосредственное    отражение    объективной
                действительности  органами   чувств].   Почему   же   еще,
                задумался он, тыкаясь наощупь в  розовато-лиловой  тягучей
                жидкости, должно снова и  снова  приходить  ему  в  голову
                слово "лакримоза"? [нечто, вызывающее  слезы,  грусть  или
                печаль]
                     Он обнаружил, что находится на самом  краю  выпуклого
                окна  с   прозрачными   стеклами,   за   которым   плясали
                анаморфированные  [искаженные  в  одном   или   нескольких
                измерениях]  видения.  Подняв  взор,  он   засек   бахрому
                изогнутых прутьев. Чуть пониже обнаружил розовую полку,  в
                которую было заделано еще  какое-то  количество  таких  же
                прутьев. Рядом с полкой, будто невообразимо огромный  нос,
                торчал какой-то комковатый пористый предмет.  А  потом  он
                увидел, что этот предмет и есть нос, самый настоящий  нос,
                хотя и совершенно необыкновенный. И тогда Мармадьюк  самым
                коренным   образом   поменял   ход   своих    рассуждений.
                Центральная   проблема,   как   ему   показалось,   сейчас
                заключалась в том, чтобы понять, чьими глазами он смотрит.
                Ведь очень многое, если не  все,  будет  зависеть  от  его
                точки зрения".
                                   (Из главы "Ученик Воплощения", входящей
                                     в "Манускрипт из Девятого Измерения")

     Наступил полдень. Падербуш  временами,  казалось,  дремал  в  кресле,
временами был  настолько  возбужден,  что,  казалось,  вот-вот  неожиданно
набросится на Герсена. В один из таких периодов  Герсен  счел  необходимым
предупредить его.
     - Я настоятельно требую терпения с  вашей  стороны.  Во-первых,  сами
понимаете, у меня оружие... - Он поднял лучемет так, чтобы  он  был  виден
Падербушу, - ...а во-вторых, даже если бы его у меня не было, вы все равно
ничего не смогли бы мне сделать.
     - Вы в этом уверены? - надменно скучающим тоном спросил  Падербуш.  -
Мы  с  вами  примерно  одинакового  роста  и   веса.   Давайте   попробуем
разок-другой побороться, тогда и увидим, кто чего стоит.
     - Спасибо за предложение - но только не сейчас. Ради чего  выматывать
друг друга? Вскоре мы с вами плотно перекусим,  поэтому  давайте-ка  лучше
расслабимся.
     - Как хотите.
     Раздалось легкое постукиванье в дверь.
     - Кто там? - спросил Герсен, став у стены рядом с косяком.
     - Атер Кэймон, мажордом,  -  донесся  приглушенный  массивной  дверью
голос. - Откройте, будьте любезны, дверь.
     Герсен приоткрыл дверь. Мажордом прошел внутрь.
     - Князь желает видеть вас у себя. Немедленно. Он прослышал  о  мнении
барона Эрла Кастильяну и настоятельно просит отпустить узника на  свободу.
Он не желает давать повод Кокору Хеккусу для придирок.
     - Я и сам  решительным  образом  настроен  со  временем  предоставить
полную свободу этому человеку - ответил Герсен. - А пока что он согласился
пользоваться  гостеприимством  Сиона  Трамбле  в  течение,  пожалуй,  двух
недель.
     - Как это благородно с его стороны, - сухо заметил мажордом,  -  если
учесть,  что  Великий  Князь  настолько  пренебрег  своими   обязанностями
радушного хозяина, что забыл предложить вот это самое  гостеприимство.  Вы
согласны последовать за мною в апартаменты князя Сиона Трамбле?
     - С удовольствием. Только что мне делать с моим гостем? Я не  решаюсь
оставить его здесь одного, как и не намерен ходить с ним всюду под руку.
     - Верните его в темницу, - сердито бросил мажордом. - Для таких,  как
он, вполне достаточно и такого гостеприимства.
     - Великий Князь будет категорически против этого, - заявил Герсен.  -
Ведь вы сами только что сказали мне, что он высказал  пожелание,  чтобы  я
отпустил этого человека.
     Мажордом несколько смешался.
     - Совершенно верно.
     -  Принесите,  пожалуйста,  мои  извинения  князю,  и   спросите   не
соблаговолит ли он встретиться со мною здесь.
     Мажордом  пробурчал  что-то,  беспомощно  всплеснул  руками,   бросил
сердитый взгляд в сторону Падербуша и вышел.
     Герсен сел напротив Падербуша.
     - Скажите, - спросил он, - вам знаком некий Зеуман Отуал?
     - Я слышал, как упоминалось это имя.
     - Он - один из приспешников Кокора Хеккуса. У вас с ним много общего.
     - Очень даже может быть  -  по  всей  вероятности,  вследствие  нашей
близости к Кокору Хеккусу... А в чем заключается это общее?
     - В манере держать голову, определенном наборе отработанных жестов, в
том, что я мог бы назвать особым душевным настроем, свойственным в  равной
степени вам обоим. Все это очень странно. В самом деле.
     Падербуш в ответ только церемонно кивнул, но больше ничего не сказал.
Через несколько минут к двери подошла  Алюз  Ифигения,  Герсен  тотчас  же
пропустил ее внутрь. Переведя взгляд с Герсена на Падербуша, она удивленно
спросила:
     - Почему этот человек здесь?
     - Он считает несправедливым одиночное заточение в темнице,  поскольку
все его преступления сводятся лишь к десятку-другому убийств.
     Падербуш по-волчьи оскалился.
     - Я - Падербуш, Младший Рыцарь замка Падер. Никто в моем роду не  был
настолько труслив, чтобы отобрать  одну  или  пару  жизней,  не  подвергая
смертельной опасности собственную.
     Алюз Ифигения отвернулась от него и снова обратилась к Герсену.
     - Каррай не вызывает у меня прежней радостной  приподнятости.  Что-то
изменилось. Чего-то не достает. Наверное,  во  мне  самой...  Мне  хочется
вернуться в Драззан, к себе домой.
     - А я-то считал, что  в  вашу  честь  планировалось  устроить  пышное
празднество.
     Алюз Ифигения пожала плечами.
     - Наверное, об этом уже позабыто. Сион Трамбле  сердится  на  меня  -
или, по крайней мере, не столь учтив,  как  раньше.  -  Она  на  мгновенье
скосила взгляд в сторону. - Может быть, он ревнует.
     - Ревнует? С чего бы это ему ревновать?
     - Ведь как-никак, но я и вы провели много времени, оставаясь  наедине
друг  с  другом.  Одного  этого  достаточно  для  того,  чтобы   возбудить
подозрения - и ревность.
     - Занятно, - произнес Герсен.
     Алюз Ифигения взметнула брови.
     - Неужели я потеряла всю свою красоту? И разве не является совершенно
нелепым даже намек на возможность каких-то  особых  взаимоотношений  между
нами?
     - Я с вами совершенно согласен. И мы просто  обязаны  избавить  Сиона
Трамбле от страданий, которые причиняет ему это недоразумение.
     Он вызвал пажа и послал его испросить аудиенцию у Сиона Трамбле.
     Паж вскоре вернулся и объявил, что князь не желает кого-либо видеть.
     - Вернитесь к князю, - сказал Герсен, - и передайте Сиону Трамбле вот
что: завтра я должен отбыть  отсюда.  В  самом  неблагоприятном  случае  я
отправлюсь к северу от Скар Сакау в форте и каким-нибудь образом сам отыщу
свой космический корабль. А также уведомите князя  о  том,  что  принцесса
Ифигения  намерена  сопровождать  меня.  Сообщив  князю  обо  всем   этом,
справьтесь у него, желает ли он повидаться со мною?
     Алюз Ифигения повернулась к Герсену.
     - Вы в самом деле имеете в виду взять меня с собой?
     - Если у вас есть желание вернуться в Ойкумену.
     - А как же тогда Кокор Хеккус? Я считала...
     - Мелочь, о которой и вспоминать-то не стоит.
     - Значит, вы просто шутите, - уныло произнесла Алюз Ифигения.
     - Нет, это серьезно. Вы пойдете со мной?
     Она заколебалась в нерешительности, затем кивнула.
     - Да. А почему бы и нет? Ваша жизнь - реальна. Моя же - как и всех на
Фамбере - далека от реальности. Это  всего  лишь  оживший  миф.  Фрагменты
какой-то древней диорамы. Меня душит это двумерное пространство Фамбера.
     - Очень хорошо. Мы покинем его в самом скором времени.
     Алюз Ифигения взглянула на Падербуша.
     - А как пос