бирается вон.
   Ни разу она не задумывалась об аборте. Первая реакция на беременность
- смятение и страх. Но при этом с самого начала она испытывала  какой-то
дикий восторг при мысли, что она принесет в мир малыша.  Раньше  ребенок
не входил в ее планы. Но теперь она так сильно хотела его, что  сама  не
могла себе поверить. Это работали биологические часы. А она-то  считала,
что у нее их нет.
   - Ты оскорбляешь меня, - проговорил  он  с  презрением,  от  которого
повеяло морозом. - Я думал о  подобном  предложении  не  больше,  чем  о
совете прыгнуть с крыши.
   Он замолчал и принял  такой  вид,  будто  с  удовольствием  обдумывал
что-то очень занимательное. Или будто набрал полный рот прекрасного вина
и смакует его.
   - Итак, мы пришли к выводу, что без моей поддержки  рождение  ребенка
насколько желательно, настолько же и невозможно.
   - Ни к какому выводу мы не приходили! Тысячи женщин  рожают  детей  и
вполне справляются. - Она бы  никогда  в  этом  не  призналась,  но  ему
удалось отчасти поколебать ее уверенность в себе. Джессика понимала, что
намеренно смотрела в  будущее  через  розовые  очки.  Это  был  для  нее
своеобразный способ самозащиты. Но он заставил ее посчитать все  капканы
и ловушки. То, что она увидела, ей совсем не понравилось.
   - У этих женщин не было выбора.
   - А у меня есть?
   - О да, - мягко произнес он. - У тебя определенно есть.
   Ей не понравилось выражение его глаз. Оно тревожило ее.
   - И какой у меня выбор? -  Джессика  знала  ответ  и  не  хотела  его
слышать.
   - Выйти за меня замуж.
   - Замуж? - Джессика уставилась на него,  буквально  открыв  рот.  Она
боялась, что вот-вот начнет истерически смеяться.  -  За  тебя?  -  Смех
рвался из живота. Начал кривиться рот. Она  вполне  сознавала,  что  это
совершенно неприемлемая реакция, но ничего не могла поделать. Она начала
тихонько хихикать, потом  все  громче,  пока  не  разразилась  приступом
смеха. Смятение,  стресс,  неопределенность  наконец  нашли  выход.  Она
слышала свой смех и думала, что никогда не  сможет  остановиться.  Потом
смех перешел в слезы. Но не в слезы веселья. В слезы,  вызванные  чем-то
другим.
   Когда он ударил кулаком по столу,  звук  получился  такой  громкий  и
такой неуместный, что у нее перехватило дыхание.
   - Прекрати! Сейчас же!
   - Не могу, - вытирая слезы, пробормотала она.  -Я  смеюсь  над  твоим
нелепым предложением.
   - Ты смеешься потому, что иначе просто лопнешь, и ты знаешь об  этом,
- мрачно пояснил он.
   Джессика молча смотрела на него. Он прав. Она  уже  чувствовала  вкус
слез тревоги и  забот  и  неприязненно  смотрела  на  него.  Ей  удалось
построить маленький кокон и спрятаться в нем, а он пришел и одним ударом
все разрушил.
   - Ты выйдешь за меня замуж, потому что у тебя нет выбора.
   - Как ты смеешь...
   - Я не собираюсь отказываться от ответственности. И я не намерен  раз
в неделю по субботам робко стучать в твою дверь и просить, не  разрешишь
ли ты мне увидеть ребенка. Ты  чертовски  права,  я  не  рассчитывал  на
отцовство, но оно нашло меня, и я выполню свой долг.
   - Свой долг? Сейчас двадцатое столетие!
   - Ни один мой ребенок не будет незаконнорожденным, - спокойно  сказал
он. Джессика покраснела.
   - Тебе бы надо слышать  свой  голос,  Бруно  Карр!  Ты  говоришь  как
человек средневековья! Но мы живем не в средние века. И будь я проклята,
если выйду за тебя замуж только потому, что ты так хочешь!
   - Я могу, Джессика, сделать твою жизнь очень трудной.
   - Как?
   - Начнем с работы. - Его слова обжигали. Он встал и начал  ходить  по
комнате, то и дело замолкая. Он будто что-то проверял, хотя она  видела,
что Бруно сосредоточен на том, что говорит. - У меня  большие  связи,  -
небрежно бросил он, словно сообщал, сколько у него пар носков. - Я  знаю
всех. Несколько слов...
   -  Ты  не  посмеешь!  Ты  не  станешь  подрывать  финансовое  будущее
собственного ребенка, лишая меня возможности зарабатывать.  В  этом  нет
смысла. - Ее не очень взволновала его  угроза,  пустые  слова.  Джессику
пугало  другое.  Мотивация  его  поступков.  Бруно   Карр   никогда   не
отказывался  от  того,  что  принадлежит  ему.  И  ребенок  тоже   будет
принадлежать ему.
   - Джессика, в борьбе  со  мной  ты  не  сможешь  одержать  победу,  -
сощурившись, процедил он сквозь зубы.
   - Я не выйду замуж за тебя из страха. Это было бы  несправедливо  для
нас обоих и для ребенка! Неужели ты этого не понимаешь?
   -  Я  понимаю  другое:  ты  эгоистка,  готовая  принести   в   жертву
благополучие ребенка ради собственных амбиций.
   - Как ты можешь так говорить? Как ты можешь упрекать...
   - Ты предпочитаешь скудную, экономную жизнь, лишь бы не  выходить  за
меня замуж? Скажи мне, как, по-твоему, отнесется к  этому  наш  ребенок,
когда он вырастет и начнет что-то понимать?..
   Он ухитрился ударить ее в самое уязвимое место. Об этом  она  никогда
не задумывалась.
   - Ты закрываешь дверь не только перед  своим  возможным  будущим,  ты
закрываешь дверь перед будущим ребенка. Почему? Чтобы цацкаться со своей
независимостью?
   - В этом нет ничего плохого, - возразила  она,  но  ее  голос  звучал
неуверенно.
   - Абсолютно ничего, если это отражается только на тебе.
   - Но ты меня  не  любишь...  -  проговорила  она,  ужаснувшись  нотам
отчаяния, закравшимся в голос.
   - Кто говорит о любви? Мы ведем разговор о соглашении. Можно сказать,
о деловом соглашении. Ты часто повторяла, что романтические отношения не
для тебя. Хорошо, я предлагаю тебе безукоризненное решение.
   - Я не могу...
   - О, прекрасно можешь, - мягким голосом и стальным  взглядом  ответил
он. - И ты выйдешь за меня замуж. Поверь мне, выйдешь.

Глава 8

   Бруно Карр всегда получал то, что хотел. Разве  не  он  повторял  это
Джессике множество раз? Ей бы  надо  внимательно  прислушиваться  к  его
словам.
   Два дня  назад  он  оставил  ее  в  смятении.  Теперь  она  подбирала
подходящий  наряд  для  встречи   с   ним   в   ресторане   на   площади
"Ковент-Гардена". Джессика мрачно смотрела на свое отражение в зеркале.
   Живот еще плоский. Никаких признаков грядущего превращения.
   Она еще не набралась отваги позвонить матери и сообщить  о  последних
ошеломляющих событиях. Точно  так  же  она  держала  в  неизвестности  и
друзей. Она бы не выдержала потока вопросов, которые  обрушились  бы  на
нее вместе с поздравлениями в связи с помолвкой.
   Как сказал ей  Бруно,  им  надо  "разгладить  некоторые  складки"  их
маленького соглашения. Будто отныне и навеки ее жизнь всего лишь предмет
одежды, который надо разгладить и растянуть до размера, нужного ему.
   - Не могу понять, почему тебе так не нравится  эта  идея?  -  холодно
спросил он. Для него, наверно, брак всего лишь самая  совершенная  форма
контроля.
   Джессика вздохнула и провела пальцами по волосам, рассеянно  разделив
их на три части и заплетая длинную толстую косу.
   В ресторане она появилась в самую последнюю  минуту.  Бруно  сидел  с
бокалом вина в дальнем конце зала.
   - Я уже  начал  подумывать,  не  струсила  ли  ты,  без  тени  улыбки
приветствовал он ее.
   - И если бы струсила?..
   Она села, придвинув стул к столу, и сложила руки в классической  позе
самозащиты.
   - О, я бы нашел тебя. И если ты обдумываешь мысль о бегстве,  тут  же
забудь ее. Не останется ни одного камня, который  бы  я  не  перевернул,
чтобы получить тебя.
   - Чтобы получить своего ребенка, ведь ты  это  имеешь  в  виду,  -  с
горечью уточнила она.
   - Смирюсь с поправкой. - Он сделал знак официанту, чтобы  тот  принес
два меню. Джессика ухватилась за возможность несколько минут не смотреть
на него. Она сосредоточилась  на  содержании  меню.  Лосось,  бифштексы,
соусы и всевозможные овощи. Меньше всего  ее  заботило,  что  она  будет
есть. Здоровый аппетит и  присутствие  Бруно  Карра  не  совместимы.  Во
всяком случае сейчас.
   - Ты не прибавила в весе. - Он откинулся на спинку стула.
   - Означает ли это замечание, что ты хочешь дать мне свободу?
   - Предполагалось, что я должен это сделать? Дать тебе свободу?
   - Нет, конечно, нет, - ядовито возразила  Джессика.  -  Браком  лучше
управлять в состоянии "холодной войны".  -  Она  изучала  ножку  пустого
бокала и пропустила мрачную улыбку, мелькнувшую в уголках его губ.
   - Насколько я  понимаю,  ты  отказываешься  от  перспективы...  -  Он
подождал, пока перед ним поставили бокал с вином, а перед ней  стакан  с
апельсиновым соком, а потом чуть подался вперед. - Есть много  вопросов,
которые надо рассортировать.
   - Ты подонок с холодным сердцем.
   - О, напротив, - почти ласково запротестовал он.  -  Если  бы  я  был
подонком с холодным сердцем, я бы позволил тебе управляться с этим делом
самостоятельно, как ты по глупости и планировала. А я, нравится тебе это
или нет, не намерен отказываться от ответственности и стоять в  стороне,
наблюдая, как мой ребенок растет без моего влияния. О  чем  я  тебе  уже
говорил раньше.
   - Да, ты говорил.
   - Почему ты не выглядишь беременной?
   -  Что  ты  хочешь  сказать,  Бруно?  Что  ты  сомневаешься?  Что  ты
подозреваешь, не выдумала ли я всю историю?
   - Не говори чепуху. - Он покраснел и от неловкости  отвернулся.  -  Я
спрашиваю, здорова ли ты? Я имею в виду физически.  Все  идет  так,  как
надо? - Он стрельнул в нее  взглядом  из-под  ресниц.  На  мгновение  ее
тронуло то же очарование мальчишеской улыбки, какое пленило когда-то.
   - Все идет так, как  надо?  -  Она  выразительно  вскинула  брови.  -
Настоящий медицинский вопрос. Ты что-нибудь знаешь о беременности?
   - Понимаешь, я всего раз был беременным... Джессике вдруг  неудержимо
захотелось улыбнуться, но вместо этого она лишь прищелкнула  языком.  Ее
поразило, что после всех враждебных чувств, которые он возбуждал в  ней,
она вдруг обнаружила в его словах что-то забавное. Этого не должно быть,
строго приказала она  себе.  Этого  абсолютно  не  должно  быть.  Нельзя
позволять себе забыть, что очарование - это способ, каким он  добивается
желаемого. Он женится на ней ради  ребенка,  и  что  потом?  Пожизненная
верность? Едва ли. Он не любит ее.  Вопрос  времени.  Сексуальные  нужды
рано или поздно приведут его в новые охотничьи угодья. Случайная попытка
заставить ее смеяться ничего не значит. И уж определенно не значит,  что
союз между ними, скрепленный только на бумаге, будет настоящим.
   -  Не  уверена,  что  в  ближайшие  несколько  недель  будут  заметны
изменения. - Щеки у нее горели. Она  с  облегчением  увидела  официанта,
принесшего заказанные блюда. Теперь можно перевести дыхание.
   - Но ты была у доктора..,  делала  анализы...  Я  имею  в  виду,  что
анализы показывают - все идет, как надо...
   - Бруно,  -  Джессика  твердо  посмотрела  на  него,  беременность  -
естественное явление. Я чувствую себя хорошо. Только по  утрам  тошнота.
Но так и должно  быть.  Я  уверена,  что  все  в  порядке.  Беспокоиться
абсолютно не о чем.
   - Кто сказал, что не о чем беспокоиться? - Он поднял на  вилке  кусок
рыбы, будто грозил ей.
   Почему он так чертовски мил?  -  с  раздражением  подумала  Джессика.
Почему он не может быть холодным и далеким? Какая у него цель? Подчинить
ее? Его ум занят этой конкретной задачей.
   Рот вдруг наполнился вкусом несчастья. Все вокруг показалось пародией
на настоящую жизнь.
   - Ты позвал меня, чтобы обсудить наши договоренности... -  с  тяжелым
сердцем напомнила она.
   - Договоренности. Да. - Он вроде  бы  тоже  почувствовал  облегчение,
когда  разговор  перешел  на  деловую  почву.  -  Независимо  от  твоего
заявления тебе нет необходимости продолжать работать.
   - Ты имеешь в виду,  что  я  могу  продолжать  работать,  пока  не..,
появится малыш? - Теперь, когда он знал причину  ее  отставки,  не  было
смысла уходить с работы. Джессика понимала, что ей  придется  сказать  в
офисе, что она собирается замуж и ждет ребенка от Бруно Карра.  Конечно,
начнутся  пересуды.  Но  постепенно  они  умрут.  Да  она  и  не  боится
разговоров.  Ее  коллеги  -  хорошие  люди,  и  после  первого  шока   и
восклицаний "кто бы мог подумать?" примут случившееся как данное.
   - Я имею в виду, - терпеливо  пояснил  Бруно,  что  ты  можешь  прямо
сейчас уйти с работы, не заботясь о своем заявлении.
   - И что делать? - Она вопросительно  уставилась  на  него,  будто  он
внезапно заговорил на неизвестном языке.
   -  Ничего  не  делать.  Отдыхать.  Задрать  кверху   ноги.   Мысленно
меблировать детскую комнату. Да что угодно. - Бруно раздраженно наблюдал
за выражением ее лица.
   - Такая жизнь не входит в мои намерения, -  ровным  голосом  сообщила
ему Джессика. - Я не собираюсь сидеть и ничего не делать. Так я сойду  с
ума.
   - Многие женщины живут именно так, - нетерпеливо  возразил  он.  -  У
тебя нет финансовой необходимости работать. Как у моей жены у тебя будет
все, что ты захочешь.
   Вот они и подошли ко второй складке, подумала Джессика.
   - Послушай, давай прямо сейчас договоримся по одному-двум вопросам. -
Она отказалась от попытки насладиться остатками еды  и  отложила  нож  и
вилку. - Я не собираюсь сейчас бросать работу и мозолить ягодицы, умирая
от безделья. Хотя ты вроде  бы  считаешь  это  удачной  мыслью.  Я  хочу
продолжать работать, потом родить ребенка и снова вернуться на работу. У
меня нет намерения стать для тебя финансовой обузой.
   - Ох, женщина, ради бога...
   - Больше того, раз уж мы заговорили о деньгах. Я собираюсь  сохранить
свою квартиру и сдавать ее в аренду.
   - Как запасной аэродром?
   - Как источник дохода!
   - Тебе не нужен источник дохода!
   - Это не твое дело! - парировала она. -  Но  это  не  значит,  что  я
уткнусь в работу и буду трудится не покладая рук!
   Они вытаращили друг на  друга  глаза.  Наконец  он  испустил  долгий,
унылый вздох.
   - Неудачная идея. Беременной женщине нужен отдых.
   - Это по твоему мнению!
   - Боже, дай мне терпение... - еле слышно пробормотал он.
   - Если ты начинаешь сожалеть  о  своем  небольшом  предложении,  -  с
надеждой продолжала атаковать она, - то сейчас самое время  пересмотреть
его. -Если она собиралась участвовать  в  этом  так  называемом  деловом
соглашении, то надо договориться о нескольких  базовых  позициях.  Иначе
она обнаружит,  что  оказалась  в  ситуации,  о  которой  даже  говорить
противно. Ни за что на свете она не последует по стопам своей  матери  и
не станет подчиняться несправедливой диктатуре.
   - У меня и мысли не было сожалеть. Она заметила, что он тоже  отложил
нож и вилку. Интересно,  неужели  неординарные  обстоятельства  способны
лишить его аппетита? Если так - очень хорошо.
   - Теперь свадьба... - начал он.
   - Ты имеешь в виду "деловое соглашение"?
   - Сама выбирай слова. Насколько я понимаю, чем раньше, тем лучше.
   - Почему? - При мысли, что сейчас будет назначена дата,  живот  свело
судорогой. Но выражение лица не изменилось.
   - Разве тебе не хотелось бы привыкнуть  к  нашему  дому  до  рождения
ребенка?
   "Нет!" - подмывало ее ответить. Жить с ним под одной крышей? Странное
чувство тревоги снова охватило Джессику.
   - Много  времени  не  потребуется,  чтобы  привыкнуть  к  кирпичам  и
известке, - словно приговор вынесла она. Если бы только быть  уверенной,
что она ничего к нему не чувствует. Джессика не знала, как это  назвать.
Но   где-то   глубоко   внутри   это   сидело   и   посылало   импульсы.
Деловоесоглашение заключают два спокойных  независимых  человека.  Разве
они такие?
   - Перестань нагромождать препятствия! Это не поможет.
   - Чему не поможет?
   - Попытайся принять замужество как неизбежный факт. - Он  дал  сигнал
официанту, чтобы тот принес кофе. - И я не хочу, чтобы ты  с  замерзшими
ногами в последнюю минуту вбежала в дом. Мы оба знаем, к  чему  в  конце
концов все приведет. Посмотри фактам в лицо. - Он сделал глоток  кофе  и
разглядывал ее поверх ободка чашки.
   Эти глаза. И эти пальцы, обхватившие  ручку  чашки.  Сколько  она  ни
убеждала  себя,  что  он  бесшабашный,  что  в  нем   нет   элементарной
человеческой нежности, что он безжалостный, тело не подчинялось ей.  Оно
по-прежнему отвечало даже просто на  его  присутствие.  Почему?  Почему?
Почему?
   - Так мы договорились, что  я  продолжаю  работать,  пока  не  придет
время.
   - Не могу же я запереть тебя в своем доме и цепью приковать к мебели.
   - Следовательно,  ты  согласен,  что  моя  работа  в  твоей  компании
продолжается.
   - ..сэр.
   - Что? - не поняла она.
   - Ты говоришь таким тоном, что в конце предложения  хочется  добавить
"сэр". Ради бога, почему бы тебе немного не расслабиться?
   - Как, по-твоему, я  могу  это  сделать?  -  чуть  ли  не  взвизгнула
Джессика. - У меня такое состояние, будто я лечу  на  "русских  горках".
Думаешь, легко на них расслабиться? - Джессика с отвращением  посмотрела
на свой кофе.
   - У нас обоих изменится жизнь, - холодно произнес он. - Не только  ты
почувствуешь отзвук этих событий. Понимаешь? - Он попросил счет,  но  не
спускал с нее глаз, словно ждал, что  она  сейчас  рванется  к  двери  и
убежит.
   -  Я  могу  вернуться  домой  на  метро,  -  сказала  она,  когда  он
расплатился.
   - Мы сейчас поедем ко мне домой.  -  Он  тихонько  подталкивал  ее  к
такси. Она беспомощно позволила ему посадить ее в машину.
   - Зачем?
   - Я так сказал.
   - Ты не мой лорд и не мой хозяин, - мрачно запротестовала она.
   - Если ты хочешь участвовать в принятии решений, тебе надо вести себя
как зрелая личность. Обстоятельства поставили  нас  обоих  в  положение,
которого мы не ожидали. Сейчас мы можем воспользоваться ими к лучшему.
   - Легче сказать, чем сделать.
   - Если ты не воспринимаешь реальность. - Он смотрел на нее - в глазах
стальная твердость. - В твоих силах создать  неразрешимую  ситуацию  или
принять ситуацию такой, как она есть, и наслаждаться ею.
   - Наслаждаться ею? - недоверчиво переспросила она. - Ты наслаждаешься
ею? Разве тебе не предстоит  жениться  на  женщине,  на  которой  ты  бы
предпочел не жениться? Разве твое сердце  не  ужасается  от  перспективы
жить в доме с той, которая случайно появилась  в  результате  временного
затмения разума? -Собственные  слова  вызвали  прилив  жалости  к  себе.
Джессика мрачно отвернулась к окну.
   Гормоны взбунтовались. Каждое сказанное им слово - правда.  Допустим,
к ней пришла бы подруга и рассказала  о  беременности  и  о  замужестве.
Причем герой  романа  -  мужчина,  заполучить  которого  мечтают  многие
женщины. И они готовы отдать за него все. Она  бы  посоветовала  подруге
принять предложение и  наслаждаться  обстоятельствами.  Она  бы  сказала
подруге, что все могло быть хуже, значительно хуже. Она бы  посоветовала
подруге видеть в мужчине его лучшие стороны. Он готов  принять  на  себя
ответственность. Хотя в этом нет необходимости.  Таких  индивидов  среди
мужчин немного. Короче, она сказала бы подруге все, что услышала сама от
Бруно.
   И она вовсе не вынашивала  романтические  мечты  о  свадьбе  в  белом
платье с фатой и длинным шлейфом. Свадьба - условность, логический шаг в
логичной жизни. И в  качестве  логического  продолжения  ей  бы  надо  с
открытым сердцем принять свадьбу.
   Почему же она не может это сделать?
   Такси подвезло их к его дому. Джессика  с  любопытством  разглядывала
здание. Она представляла, что он живет в пентхаусе, на крыше  роскошного
многоквартирного  дома,  в  самом  центре  Лондона.  Но   все   это   не
соответствовало реальности. Дом прятался в  глубине  сада  на  спокойной
улице в районе Сент-Джон-Вуд. Когда они вошли, ее поразил  уют,  которым
дышало его жилище. Теплый красный кирпич, плющ, цепляющийся за  стены  и
ползущий к окнам, внутри - густые,  сочные  цвета  и  удобная  старинная
мебель.
   - Я думала, все крупные бизнесмены живут в  необитаемых  апартаментах
среди хрома и черного цвета, -  заметила  она