она, покосившись на пилу, которую только что отложил Адам.
   - Ты просто трусиха, - поддразнил он. - Надеюсь, ты в курсе, что обычно я
оставляю эту рутину ассистенту?
   - Благодарю за честь.
   - Ты кошмарная пациентка. Это у вас семейное.
   - Анна еще хуже! - возразила Хоуп.
   - Я и говорю, семейное. Ты сейчас прямиком в Лондон?
   - Не терпится поскорее избавиться от меня? - притворно возмутилась она.
   - Давай-давай, плати черной неблагодарностью за мои труды!
   Хоуп усмехнулась.
   - Вообще-то вещи у меня уже  уложены,  но  я  думала  заехать  на  ферму,
посмотреть, как идет ремонт. Завтра утром у меня пробы на роль.
   - В Вест-Энде? Неужели не нервничаешь?
   - Еще как! - призналась она. - Но все равно интересно.
   Предложение поработать в театре было заманчиво, тем более что  ее  всегда
тянуло на  сцену.  По  правде  говоря,  ей  до  сих  пор  не  верилось,  что
представилась такая возможность.
   - А я всегда считал, что,  когда  на  моем  операционном  столе  лежит  с
аппендицитом какая-нибудь известная актриса, ее роль в это  время  исполняет
кто-нибудь из второго состава, - протянул Адам.
   - Так оно и есть; но у  дублерши  начались  приступы  тошноты  по  утрам,
которых никто не ожидал, - знаешь, из тех, что  длятся  первые  три  месяца.
Бедняжка еле стоит на ногах, так что куда уж тут спасать пьесу! - Может,  я,
конечно, делаю ошибку, - размышляла она вслух. - Не так-то  просто  войти  в
труппу, где все друг друга наизусть знают, тем более - подменить  заболевшую
звезду. Я, наверное,  спятила!  Но  по  крайней  мере  роль  я  знаю  -  наш
драмкружок ставил когда-то эту пьесу.
   - У тебя все получится, - заявил уверенно Адам. - А я и не знал,  что  ты
когда-то играла на сцене.
   - Да какая там игра - просто участвовала в массовках! В тринадцать лет  я
была на голову выше сверстников и  учила  все  роли  наизусть,  мечтая,  что
кого-нибудь свалит грипп. - Хоуп рассмеялась. "Будем надеяться, что хоть  из
этого я выросла", - с вымученной улыбкой подумала она.
   Сесть за руль, почувствовать себя ни от кого не зависимой  было  поистине
райским наслаждением.
   Утро выдалось морозным  и  солнечным,  и  Хоуп  ощущала  себя  молодой  и
здоровой, как никогда. Впереди у нее долгая счастливая  жизнь.  Если  бы  не
одно обстоятельство...  Алекс!  Выкинуть  его  из  головы  не  было  никакой
возможности.
   Она оставила машину во дворе фермы рядом с незнакомым фургоном. "Кто  это
сегодня там работает?" Ковровые покрытия настелили еще  в  пятницу,  и  Хоуп
надеялась, что все идет по плану.
   Координировать работу сантехников,  электриков,  штукатуров  и  плотников
оказалось  делом  нелегким.  Ремонт  надо  было  закончить   к   возвращению
родителей, и Хоуп совсем отчаялась.
   Когда она уже была готова  рвать  на  себе  волосы,  Адам  поднапрягся  и
сотворил чудо. Хоуп подозревала, что дело  не  обошлось  без  дополнительных
"вливаний", но ей уже было все равно.
   Входная дверь оказалась приоткрытой, и она неслышно вошла в дом.
   - Эй, есть тут кто живой? - громко позвала она.  Никто  не  отозвался,  и
Хоуп двинулась на второй этаж, откуда доносился слабый  шум.  Штукатурку  на
площадке второго этажа уже сняли, и на фоне серой стены были  видны  ноги  в
заляпанных башмаках. Хоуп обошла электрический камин, от  которого  исходило
тепло - значит, электрики уже все сделали! - Вот это мне нравится -  с  утра
пораньше, и за работу!
   Мужчина  спрыгнул  со  стремянки  с  неожиданным   для   высокого   роста
проворством.
   - Главное - чтобы клиент был доволен. Хоуп оторопела,  краска  залила  ей
лицо. Она быстро оглянулась: увы, он был один.
   - Что ты здесь делаешь, Алекс?
   - Стараюсь вести себя как примерный сосед. А что тут такого? Думаешь,  не
справлюсь?
   - Тебе и без того есть чем заняться.
   - Если честно, я рад любой возможности  замарать  руки.  Мне  кажется,  в
тяжелой работе нет ничего унизительного. - Он вытянул вперед большие,  почти
квадратные ладони, и у Хоуп по спине побежали мурашки - совсем  недавно  эти
руки...
   - Я не о том. - Она поспешно  отвела  глаза.  Впрочем,  это  не  помогло.
Темно-зеленая фланелевая рубашка у него была расстегнута до пояса,  и  мышцы
на груди поблескивали от крошечных капелек пота. Хоуп резко вскинула голову,
оглушенная стуком собственного сердца, и наткнулась на  внимательный  взгляд
Алекса.
   - Иногда я чувствую, что больше видеть не  могу  бизнес-планов,  торговых
представителей  и  даже  солидных  клиентов,  -  признался  он.  -  Тогда  я
превращаюсь в злостного прогульщика и отправляюсь в сборочный цех.  Когда-то
отец заставил меня начать профессиональную  карьеру  с  подметания  полов  в
мастерских. Потом я  прошел  все  этапы  производства.  Конечно,  я  работаю
медленнее любого из моих рабочих, но зато и теперь могу собрать и  разобрать
любой из наших автомобилей до последнего винтика. - Лицо  у  него  сияло  от
гордости.
   - А твоим рабочим не бывает не по себе, когда является  босс  и  начинает
возиться в цеху?
   - Отнюдь. Я ведь не отделяю себя от них. Такой стиль себя не оправдывает.
Кроме того, они не смотрят на меня такими голодными глазами, как ты.
   Хоуп задохнулась от унижения.
   - Мужчинам, значит, можно смотреть, а женщинам нельзя!  У  тебя  отличная
фигура - говорю это, поскольку знаю толк в модельном бизнесе. - Она даже  не
ожидала, что сумеет так ловко вывернуться.
   Алекс с восхищением взглянул на нее.
   - Ну, ты профессионал!  -  Потом  перевел  глаза  на  ее  точеные  ножки,
обтянутые тонкими черными чулками. - И гипс тебе больше  не  мешает!  -  Его
взгляд на  мгновение  задержался  на  безупречной  формы  коленях  и  словно
скользнул под подол короткой кожаной юбки.
   - Да, слава Богу, я теперь снова могу носить  джинсы.  Знал  бы  ты,  как
приятно  избавиться  от  этого  панциря!  Почти  так  же,  как  от  тебя!  -
съехидничала она.
   - Тебе не нравится моя работа? - Он взял со стремянки  влажную  тряпку  и
медленно вытер руки.
   - Не сомневаюсь, что она на высоте, но.., тебе не следует быть  здесь,  -
поджав губы, ответила она.
   - Будь добра, поясни. Ты наверняка уже заметила, что я изрядный  тугодум.
Если бы!
   - Мне, видишь ли, чертовски надоело чувствовать себя обязанной тебе! - не
подумав, огрызнулась она.
   - Боишься, что я потребую уплатить должок? - ухмыльнулся он.
   Интересно, в какой валюте он предпочитает? Скорее всего, бартер.
   - Ничего я не боюсь, - отозвалась Хоуп, - только хочу, чтобы ты ушел. - И
она величественно повела рукой.
   - Но я обещал Адаму помочь.
   - Адам здесь не хозяин! - вспылила она. Не  вызвать  ли  подъемный  кран,
чтобы выставить его наконец отсюда!
   - Ты тоже, - с возмутительным спокойствием напомнил Алекс. - Я же сказал,
что стараюсь быть хорошим соседом. Твои родители - мои ближайшие соседи, и я
решил начать новую жизнь.
   - С чего бы это?
   Он сокрушенно вздохнул.
   - Такая молодая - и такая недоверчивая! Не ты ли  упрекала  меня,  что  я
живу бирюком и даже не заглядываю на чай?
   - А мне казалось, недоверие - это твой конек.
   Выдержка вдруг изменила Алексу.
   - Слушай, почему ты думаешь, что я все делаю с какой-то задней мыслью?  -
вскинулся он. - А вдруг я взялся за ум.., из-за любви?
   Эти его шуточки... Из-за любви!.. Она скрипнула зубами,  но  гордость  не
позволила показать обиду.
   - Или чтобы позлить меня.
   - Ну да, мне больше нечем заняться! Кстати, если б ты не явилась сегодня,
ничего бы не узнала.
   - Пришли мне счет, я возмещу тебе расходы. Его даже перекосило.
   - Неужели ты не можешь думать ни о чем, кроме денег?
   - А именно? - с мастерским хладнокровием поинтересовалась она. - Ты  ведь
ожидаешь вознаграждения за труды - так чем я хуже?
   - Наверное, все зависит  от  того,  кто  чем  занимается,  -  высокомерно
протянул он, и Хоуп едва сдержалась, чтобы не дать ему по физиономии. -  Ты,
например, раздеваешься за деньги.
   Хоуп вздернула подбородок.
   - Я никогда не раздевалась за деньги! - воскликнула она. Сколько раз  она
отказывалась от совсем неплохого гонорара! -  Мне  платят  за  то,  чтобы  я
надевала одежду, а не снимала ее!
   Как он смеет, святоша чертов! Она трудится  как  лошадь,  а  он  с  таким
надменным презрением отзывается о ее работе!
   -  А  тебе  не  кажется  унизительным  позировать  перед   объективом   с
одной-единственной целью - довести до  возбуждения  определенное  количество
мужчин?
   - С одной-единственной целью - продать что-нибудь, чаще всего - одежду, и
почти всегда - женщинам! - горячо возразила Хоуп. - И ничто из того, чем мне
доводилось заниматься, не кажется мне унизительным - разве только та ночь  с
тобой! Моя работа - это тяжкий труд! - Она нервно расхохоталась. - Но то  же
самое можно сказать и о той ночи!
   Хоуп улыбалась, но внутри у  нее  все  дрожало.  Наверное,  не  следовало
заходить так далеко, но она уже не могла остановиться.
   На скулах Алекса выступили желваки.
   - В таком случае ты помнишь ее лучше меня.
   - Ложь! - задохнулась она. Никогда он ей не докажет, что забыл  ту  ночь!
Усмешка скривила ему губы.
   - Ложь за ложь, - хрипло пробормотал он. - Ты первая начала.
   - Ладно.., так и быть, возьму свои  слова  назад...  Но  только  если  ты
сделаешь то же самое! - быстро проговорила  она,  требовательно  вскинув  на
него глаза. И тихо добавила:
   - Не такой уж и тяжкий это был труд.
   У него в глазах на долю  секунды  мелькнуло  удовлетворение  -  обжигающе
горячее и тем более неожиданное.
   - А я помню каждое мгновение той ночи. Хоуп кашлянула.
   - Ну ладно... В таком случае мы квиты.
   - И даже можем повторить - если только в твоем  расписании  найдется  для
меня свободный часок...
   Ну конечно, всего лишь приятное времяпровождение... Нельзя сказать, чтобы
она об этом не догадывалась, но все равно было обидно.
   - Неплохая идея, но я должна ехать в Лондон  -  собственно,  уже  уезжаю.
Больше меня тут ничего не держит. -  В  подтверждение  она  согнула  ногу  в
колене и повертела туфелькой из стороны в сторону.
   - И что же ждет тебя  в  Лондоне?  -  обычный  вопрос,  с  обычной  долей
любопытства.
   Хоуп отчаянно боялась, что Алекс станет уговаривать ее  остаться,  но  он
даже бровью не повел, и к обиде прибавилась оскорбленная гордость.
   - Работа. Друзья. Завтра у меня пробы на роль в Вест-Энде.
   - Хоуп Лейси завоевывает мир.
   Нет,  ей  не  хотелось  покорять   мир.   Ей   хотелось   покорить   лишь
одного-единственного мужчину. Хотелось, чтобы он умолял ее  остаться;  чтобы
сказал, что не может жить без нее. Но все это - из области  фантазий.  Алекс
Мэтьюсон, разумеется, не прочь заниматься с ней любовью. Но ей этого мало!
   - Пока рано даже мечтать об этом - может быть, через год-другой.
   - В таком случае до свидания.
   "Не плачь, идиотка, - приказала она себе. -  Не  смей  плакать!"  -  Хоуп
заморгала и почти сумела избавиться от жжения непролитых слез.
   - До свидания.
   Она повернулась, чтобы уйти, но тут ей на запястье легли сильные пальцы.
   - Ты ничего не забыла?
   - Вроде нет.
   - А мой счет?
   - У Анны есть мой адрес, - ответила она и снова отвернулась.  Не  хватало
только долгих и нежных прощаний. Господи, если она не уйдет  отсюда  сию  же
минуту, то обязательно выкинет какую-нибудь глупость - например, скажет:  "Я
люблю тебя!"
   - Мне кажется, мы обойдемся без посредников. - Он  рывком  привлек  ее  к
себе. У Хоуп перехватило дыхание.
   - Ты, часом, не предлагаешь мне переспать с  тобой  из  благодарности  за
оказанные услуги? По-моему, ты опять слишком много на себя берешь, Алекс.  -
Она старалась говорить спокойно, с непринужденной иронией, но дрожащий голос
ее выдавал. Только бы он  не  догадался,  как  охотно  она  приняла  бы  его
предложение.
   - Я вовсе не предлагаю тебе делать  что-либо  из  благодарности,  -  тихо
произнес он, обнимая ее. -  Желание,  Хоуп,  -  вот  что  главное.  Взаимное
желание. Я пытался не обращать на него внимания, пытался следовать  рассудку
- ничего не получилось, я ничего не могу с собой поделать. - Он не отрываясь
смотрел на нее сверху вниз. - Неужели ты думаешь, что я позволю тебе вот так
уйти? Отправиться, так сказать, на новые пастбища?!
   - По правде говоря, Алекс, ты мало что можешь  сделать,  чтобы  задержать
меня. - У него в глазах она  видела  вожделение  и  презрение,  и  ей  стало
нехорошо. Она больше не вырывалась - от сопротивления хватка его становилась
еще крепче.
   - Тебе, наверное, спокойнее, когда твои бывшие любовники  оказываются  за
много миль от тебя?
   - Не знаю, что ты имеешь в виду.
   - А тебе никогда не приходило в голову  остановиться  и  задуматься,  что
тебе, быть может, нужен один-единственный мужчина?
   Вот уж этого Хоуп никак не ожидала.
   - Ты?
   Он по-своему понял ее удивление и нахмурился.
   - Мне не нравится делить мою женщину с другими.
   Никакой нежности, никакой  любви  -  он  лишь  защищает  свои  "охотничьи
угодья".
   - Между прочим, Алекс Мэтьюсон, я не твоя собственность. У нас была ночь,
только одна ночь - больше между нами ничего нет и быть не может! - прошипела
она. - И как только у тебя хватает наглости? А как же Ребекка?
   - Она мой друг.
   - Ну а Ллойд - мой друг.
   - Ты переводишь бывших любовников в  категорию  друзей?  Теперь  понятно,
почему "друзей" у тебя так много.
   - Ллойд вовсе не бывший любовник. Он...
   - Ну, так будет лучше, если он поскорее станет бывшим, - резко перебил ее
Алекс. - Пока у тебя есть я, тебе никто не будет нужен.
   - Вопрос  в  том,  нужен  ли  мне  ты?  Есть  множество  женщин,  которых
привлекают грубая сила и накачанные мускулы. Я к  ним  не  отношусь.  -  Она
видела его лицо словно в тумане - гнев застилал глаза. Гнев и возбуждение.
   - Ты уверена?
   - Совершенно.
   - Тогда почему ты дрожишь?
   - Я.., мне холодно, - запинаясь, прошептала она.
   - Если ты бросишь меня, кто же тебя согреет?
   - Я куплю грелку, - с трудом выговорила она. - Господи,  Алекс,  глупости
все это! Отпусти меня. Я же знаю, ты не сторонник насилия.
   - По-твоему, я все-таки  не  лишен  некоторой  порядочности?  И  на  этом
спасибо, - невесело протянул он.
   Хоуп не могла отвести взгляд от жилки, бившейся у него в уголке рта.  Его
губы... "О Господи, спаси и помилуй!" - взмолилась она про себя.
   - Мы не подходим друг другу. Я тебе даже не нравлюсь.
   Он нетерпеливо дернул головой.
   - Мы отлично подходим друг другу в постели. Не  строй  из  себя  ледышку,
Хоуп. Не противься самой себе.
   - Ты хочешь сказать, что у нас нет выбора? Он обхватил ее лицо ладонями и
прижался к губам - как человек, долго страдавший от жажды.
   - О Боже, я мечтал об этом каждый день, каждую  минуту,  -  выдохнул  он,
поднимая наконец голову. - А ты?
   - Да!  -  Хоуп  со  стоном  обняла  его  за  шею,  легко  касаясь  губами
подбородка, уголков рта... - Это безумие!
   Она прижималась к нему всем телом, чувствуя  исходивший  от  него  пряный
аромат,  неистовость  возбуждения.  Да  разве  можно  лишить   себя   такого
заслуженного наслаждения?!
   Алекс что-то неразборчиво проворчал и  принялся  быстро  расстегивать  ей
одежду. Хоуп повела плечами, помогая ему.
   - Ты так прекрасна, что на тебя больно смотреть. -  Поцелуй  помешал  ему
договорить - им казалось, что жизни  у  них  осталось  на  несколько  минут.
Неровное дыхание Алекса обжигало ей губы. - Ты знаешь, как ты прекрасна?
   - Я хочу... - Она чуть не всхлипывала, торопясь  поскорее  разделаться  с
пряжкой у него на джинсах. Ноги у нее подгибались, и, едва юбка соскользнула
на пол, Хоуп упала на колени. - Не  могу!  -  возмущенно  пожаловалась  она.
Желание  было  настойчивым  и  властным,  словно  в  жилах  у  нее  струился
расплавленный огонь.
   Бросив пряжку, Хоуп быстро расстегнула рубашку Алекса, и ее руки  нырнули
под мягкую фланель. Чуть влажная кожа была гладкой, как шелк. Хоуп так и  не
удалось сомкнуть пальцы на его широкой спине. Прижавшись к груди Алекса, она
жадно целовала его, нежно покусывая упругую кожу.
   Она даже не заметила, как он успел бросить на пол  свое  пальто,  и  лишь
испытала несказанное облегчение, когда он осторожно уложил ее.  Она  поймала
лацканы его рубашки и притянула Алекса к себе, а тот отвел в сторону кружево
на чашечке ее бюстгальтера и благоговейно прикоснулся к груди.
   - Это от  холода  или?..  -  спросил  он,  наблюдая,  как  розовый  бутон
напрягся, словно распускаясь.
   - Ты сам знаешь. - Хоуп погрузила  пальцы  в  его  жесткие  волосы,  пока
горячие губы ласкали ее вздрагивающую грудь.  Она  закинула  ногу  на  бедро
Алекса, даже через ткань  ощущая,  как  пульсирует  его  плоть,  но  тут  же
дернулась - острый край пряжки оцарапал ее.
   - Что такое? - Черты лица у него стали еще резче, губы - еще  чувственнее
и ненасытней, а глаза... О Господи! Под этим  взглядом  Хоуп  теряла  всякое
представление о действительности.
   - Твоя пряжка...
   Слегка отодвинув ее колено, он одной рукой ловко расстегнул ремень.
   - Дай я. - Хоуп накрыла его  руку  своей,  когда  он  взялся  за  молнию.
Приподнявшись на колени и зажав зубами язычок молнии,  она  начала  медленно
расстегивать  ее.  Алекс,  прищурившись,  наблюдал  за  ней.  Грудь  у  него
вздымалась, словно ему не хватало воздуха. Хоуп чувствовала, как по его телу
пробегает дрожь, и, в упор глядя на него, не  торопилась  закончить  начатое
дело.
   Она  была  так  поглощена  своим  занятием,  что  не   сразу   расслышала
собственное имя.
   - Хоуп, ты тут? Я привезла Алексу перекусить, но, боюсь, на двоих тут  не
хватит! - Уже скрипнула вторая ступенька на  лестнице.  Анна!  Окинув  диким
взглядом свое полуобнаженное тело, Хоуп вскочила как ошпаренная.  У  нее  не
хватило смелости взглянуть в лицо Алекса.
   - Господи помилуй! - Она кинулась в соседнюю комнату и там в лихорадочной
спешке оделась.
   - Алекс, ты настоящий герой! Хоуп была бы ужасно расстроена, если  бы  мы
не смогли вовремя закончить ремонт. Почему-то она считает,  что  виновата  в
случившемся; но я сама слышала, как сантехник говорил, что вентиль  цистерны
давным-давно  проржавел.  А,  вот  и  ты,  Хоуп.  Ну  что,  водопровод   уже
подключили? Я как раз говорила Алексу, - бодро щебетала Анна, - как чудесно,
когда  человек  умеет  поработать  не  только  головой,  но  и  руками.  Что
случилось? Я что-то не так сказала?
   С бледных губ Хоуп сорвалось невнятное восклицание.
   - Все в порядке, Анна.
   Анна стянула через голову ремень пухлой сумки.
   - Надеюсь, не помешала? Прости, пожалуйста, я просто подумала, что Алекс,
наверное, проголодался, - но ты, похоже, тоже об  этом  вспомнила.  Ну,  мне
пора - малыши ждут в машине. Надо еще забрать Сэма и Натана из садика.
   - Я тоже ухожу. - Хоуп выскользнула из комнаты.
   - Анна, извини, я на минутку.
   - Не обращайте на меня... - начала было Анна, но Алекс уже исчез.
   Хоуп услышала позади тяжелые шаги и, забыв о приличиях, бросилась наутек.
Ей удалось добежать до машины, прежде чем Алекс нагнал ее.
   - Отпусти меня! - Она обернулась к нему, задыхаясь.
   Алекс схватил ее за локти.
   - Успокойся, - твердо приказал он. - Как ты себя ведешь?
   - В жизни не испытывала подобного унижения.
   - Ты считаешь унизительным, что кому-то стало известно, что  мы  с  тобой
занимались любовью?
   Он поморщилась от хладнокровной формулировки.
   - Думаешь, она догадалась?
   - Ну, если и не догадалась  сразу,  твое  поведение  не  оставило  у  нее
никаких сомнений. Я правильно понимаю, что тебе стыдно? -  -  Он  отчужденно
посмотрел на нее.
   - А разве может быть иначе? - вспылила она. - Мы катались по полу, как..,
как...
   - Животные?
   - Вот именно, - неохотно согласилась Хоуп. Она сама себе удивлялась.  Она
никогда не считала себя способной на подобную пылкость чувств;  но  ведь,  с
другой стороны, у нее никогда не было Алекса.
   -  Извини,  Хо