нать, когда приедут док и остальные.
   -  Конечно.  -  Полник  бросил  на  меня  мрачный  взгляд.  -  Вы  что-то
подозреваете? Иной раз мне кажется, вы работаете вместе с моей старухой.
   Когда я вернулся в мастерскую Беллы, красавица уже не рисовала, а  сидела
в старинном кресле, положив ногу на ногу, курила сигарету  и,  должно  быть,
размышляла об орхидеях.
   - Хотите кофе? - предложила она грудным голосом, пока я шел к  ней  через
всю комнату. -  Или  глоток  чего-нибудь  покрепче  для  успокоения  нервов?
Впрочем, у полицейских должны быть крепкие нервы.
   - Это у вас крепкие нервы, мисс Бертран, - тихо произнес я. - После  того
как вы обнаружили тело и позвонили нам, вы вернулись  к  себе  и  продолжали
рисовать.
   - Мне необходимо было на чем-то сосредоточиться, -  возразила  она.  -  И
называйте меня, пожалуйста, просто Беллой. Это  ваше  "мисс  Бертран"  сразу
наводит на мысль о стенографистке, которая в  собственных  интересах  каждую
пятницу всю ночь напролет играет в разные игры со своим шефом в  конторе  на
диване.
   - С удовольствием буду называть вас  Беллой,  -  согласился  я.  -  Итак,
Белла, мне хотелось бы получить ответ на остальные пятьсот вопросов.
   - Я так и думала. - Она сморщила носик. - А вы  уверены,  что  не  хотите
кофе?
   - Уверен. Итак, вы вошли в мастерскую Хардейкра с намерением  посмотреть,
не варит ли он кофе, и увидели, что он мертв  позвонили  в  полицию,  потом
вернулись к себе, так?
   - Именно так. - Она отбросила назад длинную прядь волос. -  Вы  абсолютно
точны, лейтенант.
   - И после того как вы вернулись, вы уже никуда не уходили?
   - Я работала. - Она указала на мольберт. - И ничего  такого  не  слышала,
если вы это имеете в виду.
   - Вы видели в мастерской Хардейкра картину на мольберте?
   - На которой изображена главным образом пышная задница?  -  Темно-голубые
глаза Беллы насмешливо блеснули. - Классический  образчик  творчества  Гила.
Как художник, он был величайшим рисовальщиком с душой ростовщика.
   - А вы, случайно, не позировали ему?
   - Лейтенант! - Она буквально задохнулась от смеха. - Вы намерены сравнить
мою задницу с той, которую Гил обессмертил на своем холсте?
   - Это было бы очень приятно, - сказал я. - Но вы  могли  бы  сберечь  мое
время.
   - Проще простого. - Она озорно улыбнулась. -  Стоит  мне  только  поднять
подол... Да вы не нервничайте, лейтенант,  у  меня  сейчас  просто  нет  сил
встать с кресла.
   - Я и говорю, что готов поверить вам на слово.
   - Я никогда не позировала Гилу. Он был парень деловой и писал портреты  с
тех,  у  кого  имелись  деньги.  Что   за   портреты?   В   основном   милые
идеализированные версии неприятной реальности. А эта обнаженная без  головы,
она совсем другое. Я была удивлена, когда увидела...
   - Вы не знаете натурщицу?
   - Думаю, что знаю. Он всегда работал только над одной картиной, никогда -
над несколькими  сразу.  Наверное,  это  написано  с  той  женщины,  котора
последнее время бывала в мастерской.  -  Белла  задумчиво  помолчала,  затем
продолжила - На прошлой неделе  случилось  так,  что  я  зашла  к  нему  не
вовремя. Вы, надеюсь, понимаете, о чем я говорю. И ему не оставалось  ничего
иного, как представить меня своей даме. Миссис Жанин  Майер.  Одна  из  этих
светских пошлячек. Меценатка! Свихнулась на культуре и не  переносит,  когда
молодые  художники  продают  свой  талант  где-нибудь,  кроме  ее   спальни.
Представляете себе ситуацию - я и этот безмозглый ком  плоти!  Конечно,  она
больше интересовалась Гилом, чем своим портретом, написанным, между  прочим,
маслом. Может быть, она просто намеревалась раздеться. Разумеется, только  в
интересах искусства.
   - Понятно, - сказал я. - А как вы полагаете, мог кто-нибудь желать смерти
Хардейкра?
   - Думаю, нет, - поспешно ответила она. - В Гиле, ясное дело,  было  много
неприятного, но особо мерзким его никак  нельзя  было  назвать.  Он  не  был
настолько  выдающейся  личностью,  чтобы  разбудить  инстинкт   убийства   в
ком-нибудь из своих знакомых.
   Она  помолчала,  прикусив  крепкими  белыми  зубами  нижнюю  губу,  затем
спросила:
   - Я не правильно даю показания?

Глава 2

   Шериф Лейверс вынул изо рта сигарету и нахмурился.
   - Больше всего меня восхищает в вас, Уилер, - пророкотал  он,  -  чувство
долга. Обычно вас не увидишь в офисе раньше одиннадцати  утра.  Но  если  вы
расследуете убийство, то являетесь уже в десять тридцать.
   - Я закончил предварительное  расследование  в  четыре  утра,  -  холодно
возразил я. - Я, ваш помощник, заменил вас.
   Ангельский лик шерифа мгновенно преобразился в  физиономию  ухмыляющегос
сатира.
   - Вы заменили меня? Что это вы, мой друг, такой чувствительный сегодня?
   - Защищаюсь от вашей бесчувственности! - парировал я.
   - Ладно! Расскажите, что вам удалось узнать.
   - То, что вам  уже  известно.  Доктор  Мэрфи  утверждает,  что  художника
проткнули острым тонким предметом длиной около четырех с  половиной  дюймов.
Кололи несколько раз. Убийца - существо весьма  темпераментное  либо  просто
маньяк.
   Лейверс бросил взгляд на раскрытый на столе  рапорт!  "По  словам  врача,
смерть наступила прошлым вечером между девятью и десятью часами".
   - А Белла Бертран обнаружила тело в одиннадцать тридцать, - добавил я.  -
Мы опросили остальных жильцов дома, никто ничего не видел и не слышал.
   Маньяк-тихоня.
   - А красные полосы на картине? - спросил он.
   - Это в самом деле кровь Хардейкра. Мэрфи проверил.
   - Символично и попахивает психиатрией.
   - Может быть, - согласился я без особого энтузиазма. -  Или  это  сделано
специально,  чтобы  заставить  нас  предполагать,  будто  убийство  совершил
психопат.
   - Кто-нибудь позировал для картины?
   - Конечно! Возможно, Белла Бертран,  но  она  это  отрицает.  Или  миссис
Майер. Хардейкр как раз писал ее  портрет,  и  его  интерес  был  не  только
профессиональный, как утверждает Белла. В ящике стола  Хардейкра  обнаружено
письмо от мужа миссис Майер - Джорджа Майера. Он заказал  художнику  портрет
жены за тысячу долларов.
   - Вы уже допросили Майера? - с иронией спросил Лейверс.
   Прошло секунд пять. Я упорно молчал. Наконец он все понял и посмотрел мне
прямо в глаза.
   - Да, да, - пробормотал он. - Конечно, у вас не было времени. Что удалось
узнать о Хардейкре?
   - Имел кредит в банке. В кошельке  нашлась  сотня  долларов.  Записка  от
какого-то Ламберта Пирса, сегодня вечером  Хардейкр  должен  был  бы  с  ним
обедать. Этот Пирс напоминает, чтобы Хардейкр не забыл принести деньги. Вот,
пожалуй, и все.
   - Что ж, неплохо. - Шериф явно был доволен.
   - Ребята из лаборатории что-нибудь нашли? - спросил в свою очередь я.
   - Нет еще.  -  Лейверс  покачал  головой.  -  Но  кажется,  сейчас  самый
подходящий момент, как говорится, для хода конем.
   - Что вы имеете в виду?
   - Возьми картину с собой, когда отправишься  навестить  миссис  Майер.  -
Грубое кудахтанье должно было означать смех.
   - Чтобы сравнить две задницы? - спокойно спросил я. - С Беллой я уже  все
выяснил.
   - Держу пари, что так! - хохотнул он еще грубее и откровеннее.
   После того как Лейверс в общих чертах наметил мои дальнейшие действия,
покинул его кабинет с выражением праведного негодования на лице, как цензор,
которого поймали с поличным за чтением им же запрещенной книги.
   У Аннабел Джексон, секретарши шефа,  волосы  были  цвета  меда.  Когда
хлопнул дверью, она подняла глаза.
   - У вас такой вид, словно вам не хватило аргументов в  споре,  -  заявила
она с довольным видом.
   - Да, - ответил я.  -  Мы  спорили  о  том,  кто  у  нас  в  офисе  самый
сексуальный. Я назвал вас, Аннабел.
   - А шеф?
   - Он сказал, что Полник. Как вы считаете, он не в себе?
   - Тогда позвольте высказаться мне? - кокетливо произнесла она.
   - Позволяю, радость моя!  Кажется,  это  будет  впервые  за  время  нашей
совместной службы в управлении.
   - Девушка должна держать ухо востро с вами, Эл Уилер. - Она улыбнулась. -
Иначе не успеешь оглянуться, как будет поздно.
   Я подошел к ее столу, облокотился и наклонился к ней.
   - Аннабел Джексон, - начал я  ласково,  -  вы  восхитительное  средоточие
женственного шарма, и я думаю, мы могли бы...
   - Если вы  наклонитесь  чуть  ниже,  Эл  Уилер,  -  пропела  она  сладким
голоском, - мне ничего не останется, как окончательно потерять голову!
   - Почему бы нам не встретиться завтра вечером? - продолжал я гнуть свое.
   - Мы уже назначали время.
   - Это было в прошлом  году,  -  торопливо  уточнил  я.  -  Почему  бы  не
попробовать снова? Возможно, кое-что изменилось с тех пор.
   - У вас уже нет этого  допотопного  проигрывателя?  -  с  невинным  видом
полюбопытствовала  она.  -  И  от  огромного  скрипучего  дивана   вы   тоже
избавились, оставив себе только стулья с прямыми спинками? А что лампы?  Они
уже в исправности и их можно включать и выключать?
   - Главное - суть, а не внешность! - парировал я. - Почему бы нам снова не
попытать счастья?
   - А стоит ли? - Она улыбнулась ангельской улыбкой. -  Во  всяком  случае,
любопытно будет взглянуть на  Уилера,  изменившего  свою  суть.  Ждите  мен
завтра, часам к восьми вечера.
   - Вся беда в том, что вы утратили веру, - с горечью произнес я.
   - Да нет, должно быть,  не  совсем  утратила,  если  соглашаюсь  попытать
счастья с таким, как вы.
   Я пожал плечами  и  вскоре  уже  стоял  на  тротуаре  возле  полицейского
управления.

***

   Адрес Майеров я узнал из письма, обнаруженного в ящике стола Хардейкра. Я
ожидал чего угодно, но только не той роскоши, которая предстала перед  моими
глазами  спустя  полчаса.  Дом  располагался  на  самой  роскошной  улице  в
фешенебельном  районе  Пайн-Сити.   Точно   такие   копии   псевдоанглийских
загородных  помещичьих  домов  строили  в  Голливуде  до  тех  пор,  пока  с
появлением звукового кино не окончился золотой век Великого немого.
   По широкой дороге между идеально подстриженными газонами и  геометрически
точно распланированными клумбами я доехал  до  стоянки  у  парадного  входа.
Вышел из машины и потащился к подъезду.
   Мне казалось, что громада кирпичного фасада вот-вот навалится на  меня  и
раздавит в лепешку.
   Вышедшая на мой звонок горничная посмотрела на меня с таким видом,  будто
хотела  спросить,  почему  я  не  вхожу  через  черный  ход,  как   положено
водопроводчику или полотеру. Это была блондинка  лет  тридцати  она  вполне
могла  бы  выглядеть  привлекательной,  если  бы  не  считала   себя   такой
всезнающей.
   - Да? - Ее голос напоминал хруст печенья в рекламном ролике.
   - Существует много различных приветствий, - вежливо проинформировал я.  -
Но "да" не имеет к ним отношения.
   - Вы что-нибудь продаете? - спросила она недоверчиво.
   - В столь паршивое утро, как это, я мог бы предложить вам только  правила
хорошего тона.
   - Вы сумасброд, - тонко подметила она. - Если сейчас  же  не  уйдете,  то
я...
   - Я хотел бы повидать миссис Майер. - Не обратив внимания  на  угрожающие
нотки в голосе блондинки, я помахал перед ее носом своим удостоверением:
   - Окружное полицейское управление. Помощник шерифа.
   Кажется, она мне не очень-то поверила.
   - Подождите, лейтенант, я узнаю,  удобно  ли  это!  -  Гонор  ее  заметно
уменьшился.
   - Лейтенант Уилер к вашим услугам. - Я широко улыбнулся, глядя ей прямо в
глаза. - Между прочим, я без ума от блондинок. Особенно когда на них голубые
форменные платья, а под платьями, возможно, кружевное белье черного цвета. Я
полагаю, вы... - Но горничная уже ушла.
   Вернулась она  через  минуту.  Теперь  она  вежливо  улыбалась  и  вообще
держалась отнюдь не враждебно.
   - Миссис Майер примет вас немедленно, - торжественно  возвестила  она.  -
Проходите, пожалуйста.
   Я проследовал за ней через просторную прихожую, пройдя  под  внушительных
размеров крутой лестницей.
   Горничная остановилась у запертой двери и обернулась ко мне.
   - Миссис Майер там, в гостиной. - И она указала на дверь.
   - Спасибо, - ответил я.
   Однако она не спешила уступать мне дорогу.
   - Меня зовут Хильда. Хильда Дэвис, - представилась почти робко. -  Только
что я была груба с вами. Простите меня.
   - Забудьте! - Я снова широко улыбнулся. - Я тоже не был особенно вежлив.
   - Здесь постоянно шатаются эти коммивояжеры. Вы ведь знаете, какие они? -
Она раздвинула губы в улыбке, обнажив сверкающие белизной зубы.  Теперь  она
выглядела поистине привлекательной.
   - Конечно, - неопределенно обронил я. Она подошла совсем близко ко мне:
   - Я свободна по вечерам в четверг и в пятницу, но даже тогда  мне  нельз
выходить надолго, вы понимаете? - Она как бы  непроизвольно  дотронулась  до
моего рукава.
   - Понимаю, - ответил я многозначительно.  -  Но  думаю,  нам  не  следует
заставлять миссис Майер ждать.
   - Нет, конечно же нет, - поспешно ответила она, но даже не шевельнулась.
   Мне пришлось отодвинуть ее. Но когда ее губы оказались дюймах в шести  от
моего уха, я услышал шепот:
   - У меня всегда припасено белье, черное кружевное,  для  особых  случаев.
Например, для одного из моих свободных вечеров.
   Столь интимная беседа несколько расшатала мои нервы, но  времени  на  то,
чтобы приходить в себя, уже не было. Я широко распахнул дверь  и  заметил  в
дальнем  конце  комнаты  женщину,  которая   поднялась   со   стула,   чтобы
поздороваться со мной.
   Я в свою  очередь  направился  к  ней.  Посредине  огромной  гостиной  мы
встретились.
   - Лейтенант Уилер, - заговорила она безразличным тоном, - я Жанин Майер.
   Одета она была в платье из тяжелого шелка цвета пламени, что очень шло  к
ее бронзовым волосам.  Взгляд  ее  серых  с  темными  точками  глаз  казалс
несколько надменным. Впрочем, все кругом выглядело надменным.
   - Присаживайтесь, лейтенант.
   Я опустился в глубокое удобное кресло. Жанин Майер расположилась в кресле
напротив, скрестила ноги и одернула юбку - одна из самых неприятных  женских
привычек, насколько мне известно. Она явно ждала, пока  я  заговорю  первым,
спокойная, весьма уравновешенная руки она положила на подлокотники,  и  ее,
кажется, даже не удивлял неожиданный визит полицейского в столь ранний час.
   - Прошлой ночью убит художник Гилберт Хардейкр, - сразу взял  я  быка  за
рога.
   - Да, я слышала по радио, - отозвалась она. - Ужасно! Не могу поверить!
   - Вы хорошо знали его?
   - Примерно недель шесть назад муж заказал ему мой портрет. -  Теперь  она
вновь заговорила спокойно. - Я, естественно, познакомилась с ним и раз шесть
или семь позировала. Он показался мне очень  милым  человеком.  Трудно  себе
представить, что кому-то захотелось убить его.
   - Увы, но он убит. - Я пожал плечами. - А как вам понравился портрет?
   - Не знаю, ничего не могу сказать. - Она криво улыбнулась. - Когда я была
в мастерской последний раз, портрет еще не был закончен.  Теперь  я,  должно
быть, уже никогда не узнаю, удался ли портрет.
   - На мольберте мы видели законченную картину. Похоже, она не  понравилась
убийце. Он перечеркнул ее крест-накрест кровью Хардейкра.
   На несколько секунд Жанин Майер прикрыла глаза.
   - Теперь я совсем не хочу видеть эту картину,  -  произнесла  она  слабым
голосом.
   - Вы полагаете, на мольберте был ваш портрет?
   - Я не видела, чтобы он работал над какой-то  другой  картиной.  -  Жанин
широко раскрыла глаза. - А разве не видно, что это мой портрет?
   - Нет. - Я был не вполне правдив, но, по крайней мере, абсолютно  вежлив.
- Миссис Майер, какого рода отношения связывали вас с Гилбертом Хардейкром?
   - Отношения? - Она явно пыталась что-то прочесть на моем  лице.  -  Я  не
понимаю, что вы имеете в виду.
   - Возможно, вас связывали какие-то взаимные чувства? - настаивал я.
   - Лейтенант. - Тон ее сделался  ледяным.  -  Я  не  понимаю,  к  чему  вы
клоните, но мне это определенно не нравится. О  каких  чувствах  может  идти
речь? Речь идет о художнике, которому муж заказал мой портрет.
   - Вы никогда не позировали ему без одежды? Она  побледнела  и  озадаченно
уставилась на меня.
   - Вы в своем уме?
   - Безголовая обнаженная женщина - именно это заказывал ваш супруг или так
захотелось Гилберту Хардейкру?
   Жанин Майер медленно покачала головой:
   - Нет. Только лицо и плечи.  Хардейкр  почти  закончил  мой  портрет.  Вы
должны были видеть его в мастерской.
   - Его там не оказалось, - раздраженно заметил я. - Там был только портрет
обнаженной женщины. Она в отчаянии потерла лоб кончиками пальцев.
   - У меня такое чувство, будто я вижу кошмарный  сон,  -  проговорила  она
дрожащим голосом. - Я просто не могу ничего  понять.  Неужели  я  похожа  на
женщину, способную обнажиться перед каким-то полунищим художником?
   - Я не знаю, как выглядят подобные женщины, - возразил я. - Единственное,
что мне известно, это то, что он с  вашего  согласия  писал  ваш  портрет  и
единственная картина, обнаруженная  в  его  мастерской,  представляла  собой
изображение обнаженной женщины.
   - Но там должен был быть другой, мой настоящий портрет!  -  Теперь  в  ее
голосе зазвучали умоляющие  нотки.  -  Голова  и  плечи,  на  шее  небольшой
бриллиантовый кулон.
   - Нет, мэм.
   Позади отворилась дверь. Я повернул голову и увидел вошедшего. Элегантный
от кончиков гладко причесанных волос  до  носков  лакированных  ботинок,  он
выглядел так, словно являлся неотъемлемой частью окружающей роскоши. У  него
было худощавое надменное лицо, темные внимательные глаза,  резко  очерченный
рот.
   Конечно, это мог быть только супруг Жанин Майер.
   - Простите, - произнес он приятным голосом. - Я не знал, что ты не  одна,
Жанин.
   - Я рада, что ты пришел, Кент. - Она поспешно  поднялась.  -  Я  даже  не
знаю, как это можно объяснить, но явно произошла ужасная ошибка.
   - Ошибка? - Он бросил на меня холодный взгляд.
   - Да! То есть нет, не то! - Она разразилась истерическим смехом.  -  Я  в
таком замешательстве, что сама не понимаю, что говорю. Кент,  это  лейтенант
Уилер из окружного полицейского управления. - Неопределенным жестом руки она
указала в мою сторону. - Лейтенант, это Кент Верной, компаньон моего мужа  и
наш близкий друг.
   Так! Но не могу же я вечно быть правым.
   - В чем дело, лейтенант? - холодно спросил Вер-нон.
   - Убийство, - начал я. - Мы никак не можем решить  вопрос,  какой  именно
портрет был последним в жизни художника.
   - Это  абсурд!  -  пронзительно  воскликнула  Жанин  Майер.  -  Лейтенант
полагает, что я могла позировать художнику в...  -  Раздался  страдальческий
возглас, после чего  женщина  снова  опустилась  в  кресло  и  закрыла  лицо
ладонями.
   - Я так и не понял, в чем дело, - процедил Вернон. - Но я не могу  видеть
миссис Майер в таком состоянии. Поэтому я предлагаю вам, лейтенант, уйти.
   - Возможно, вы  правы,  -  спокойно  согласился  я.  -  Но  мне  придетс
вернуться, чтобы закончить разговор с ней.
   - Сначала вам лучше побеседовать с Джорджем, ее мужем!  -  Вернон  злобно
усмехнулся. - Думаю, он найдет, что сказать вам!
   - Вам не откажешь в сообразительности,  мистер  Верной.  -  Я  восхищенно
осклабился. - Они оба без ума от вас - и он и она, не так  ли?  Где  я  могу
найти мистера Майера?
   - Думаю, в конторе.
   - Где это?
   - Далтон-стрит, 341, -  бросил  он.  -  Третий  этаж,  "Деккер  и  Майер,
нефтяная промышленность, консультации".
   - Благодарю,  мистер  Верной,  -  вежливо  произнес  я.  -  Приятно  было
познакомиться.
   Он посмотрел на истерически рыдавшую Жанин Майер, затем перевел взгляд на
меня:
   - Лейтенант вы или нет, но думаю, для начала неплохо было бы дать  вам  в
нос.
   - Не советую  вам  нападать  на  полицейского,  когда  он  находится  при
исполнении служебных обязанностей, мистер Вернон. Закон на этот счет  строг.
- Я любезно улыбнулся. - И кроме этого, поскольку у полицейских  обычно  нет
денег на устройство спортивных соревнований,