мним слова
средневекового нашего историка, исполненные трагико-эпнческой простоты:
"Приде Батый Кыевоу в силе тяжцс, многомъ множьствомъ силы своей и -окроужи
градъ... И не бе слышати от гласа скрипения телегъ его, множество ревения
вельблюдъ его, рьжания от гласа стадъ конь его". О штурме древней столицы
Руси всего несколько слов: "пороком же, бесъпрестани бьющимъ день и нощь,
выбиша стены". Есть и еще некоторые подробности, но настолько скупые, что
мы, кажется, больше знаем об осаде Трои и Карфагена, чем о штурме Киева
поздней осенью 1240 года...

  Любознательный Читатель. И все-таки нельзя ли хоть что-нибудь прояснить?
Киев же! В одном месте орда била стены или во многих? Сколько дней и ночей?
Кто руководил обороной? Что говорит археология?
  - Прежде всего хотя бы в общих чертах обрисовать, что собою представлял
средневековый Киев. Его недаром сравнивали с Царьградом! Уже в начале XI
века Титмар Мерзебургский писал, что в Киеве восемь рынков и более
четырехсот церквей.
  - Но это же невероятно!
  - Почему? В Киеве было плотное и многочисленное население - посадские
люди, бояре, дружинники, священники, княжеская челядь, ремесленники, купцы,
иностранцы-гости и постоянно живущие в городе иноплеменники. Тот же
путешественник отмечал, например, что в Киеве много "весьма быстрых
датчан". Жили в нем греки, армяне, евреи, верхушка "черных клобуков"...
Конечно, большинство церквей было деревянными и домовыми, боярскими; они
сгорали в пожарах и снова строились. Современная наука считает, что в Киеве
перед нашествием орды численность населения приближалась к 50 тысячам
человек. Для сравнения: в Новгороде тех времен жило 30 тысяч человек, в
Лондоне-несколько меньше, а позже в крупнейших ганзейских городах Гамбурге,
Гданьске и других - приблизительно по 20 тысяч жителей. Средневековый Киев
делился на несколько частей. Был "город Ярослава", "город Владимира",
"Замковая гора", Посад... Площадь его наиболее плотно заселенной части
определена в 360-380 гектаров.
  - С чем-нибудь бы сравнить...
  - Нагляднее всего с Московским Кремлем, площадь которого чуть более 28
гектаров. Протяженность только одного киевского "города Ярослава" г.о
периметру была три с половиной километра-эта мера взята по стенам, которые
стояли на вершинах валов. Толщина киевских валов в основании-до двадцати
метров. Внешний их скат делался с уклоном примерно сорок пять градусов.
Стены, стоящие на валах, былн дубовыми, с земляной засыпкой. Стояли в
стенах мощные оборонительные каменные башни с воротными проемами,
Киево-Печерский монастырь был защищен каменными стенами. Вдоль валов
тянулись рвы, заполненные водой. Ширина их была до восемнадцати метров.
  - Как можно било легко и быстро взять такую крепость?
  - Вот видите - у вас каким-то образом сложилось мнение, что Киев был взят
"легко и быстро!" Это очень ошибочное представление, и оно идет, наверное,
от учебников, оставляющих в нашей памяги будто бы главное, но почему-то
замалчивающих подробности героической Киевской обороны 1240 года. Да и
специалисты по военной истории пишут о ней походя, вскользь, как о чем-то
не стоящем внимания... О причинах такого положения вещей пусть
любознательный читатель подумает на досуге сам, а сейчас мы с ним перейдем
к наиболее достоверным подробностям падения столицы средневековой Руси...
  Огромная орда Бату-Субудая-Бурундая окружила город, стоявший на правом,
крутом берегу Днепра, 5 сентября. Эта дата точно указана в Псковской Первой
ц Супрасльской летописях, а также в летописи Авраамки"татаре пришед Киевоу
5 сентября". Приступ начался со штурма, как говорится в Ипатьевской
летописи, "вратъ Лядских", то есть "Ляшских" ("Польских"), "расположенных с
напольной, наиболее доступной стороны. Сколько дней и ночей метали
камнебросы, сколько ночей и дней "бес престани" били пороки в главные
ворота - иенз"естио, только первое и самое тяжкое сражение разыгралось
именно здесь, на наружных валах, стенах и башнях Ярославова города,
которые, как подтверждает советский исследователь М. К. Каргср, "по своей
мощи не имели равных в истории древнерусской фортификации". Та же
Ипатьевская летопись позволяет представить нам "ломъ копеины и щетъ
скег.аиие, стрелы омрачиша сзотъ побеженымъ". Однако киевляне побеждены еще
не были!
  - Минуточку. А кто руководил обороной? Какой князь?
  - Князя в городе не было. Незадолго до прихода орды Киев захватил Даниил
Романович Галицкий, который ушел на запад готовиться к защите своих
исконных земель, а оборону Киева поручил тысяцкому Дмитру. Сильной
профессиональной дружиной Дмитр не располагал, город защищали ремесленники,
торговцы, крестьяне пригородных селищ, поэтому Киевскую оборону, как и
Козельскую, мы можем с полным правом считать народной.
  - Что произошло дальше?
  - Город брался по частям. Оборонялась каждая улица, храм, дом. Дмитр был
ранен, но сумел организовать оборону следующего укрепления - "города
Владимира". Никаких подробностей нет, но, очевидно, он тоже был взят
беспрерывным штурмом и за его стенами разыгралась новая кровавая сеча.
Раскопки 1946 года на Б. Житомирской улице обнаружили огромное количество
беспорядочно лежащих человеческих костей. В хорошо сохранившейся печи
найдены два маленьких скелетика - дети пытались спастись там...
  - Сколько же времени сопротивлялся Киев?
  - Сразу в трех летописях - Псковской Первой, Авраамки и Супрасльской
сообщается, что враги взяли город 19 ноября 1240 года, в понедельник.
Именно это уточнение - "понедельник" - позволило ученым убедиться в
достоверности сообщений этих летописей; день 19 ноября 1240 года
приходится, по точным календарным расчетам, как раз на этот день недели.
  - Значит, Киев оборонялся два с половиной месяца!
  - Да. Летописи уточняют "10 недель и 4 дня", а если считать день
окружения и падения города, то выходит, что киевляне сражались семьдесят
шесть дней. Добавлю, что в 4-й Новгородской, Воскресенской, Никоновской,
Тверской, Софийской и Густынской летописях названа другая дата падения
Киева - 6 декабря 1240 года.
  - Чему же верить?
  - Последней дате тоже надо верить. Киевская оборона 1240 года - Брест
нашего средневековья! В Ипатьевской летописи называется самая последняя
оборонительная цитадель после падения первых укрепленных "градов":
  "гражане же создаша пакы дроугии градъ около пресвятое Богородице", к
которой приступили враги и где "бысть брань меж ими велика". Первая
каменная киевская церковь - так называемая Десятинная - стала последним
оплотом Дмитра и последних защитников города. Сражение за эту церковь было
настолько упорным и длительным, что осажденные начали рыть из нее тайный
подкоп - археологи нашли глубоко в земле вертикальный ствол, поржавевшие
заступы и дужки от ведер, в которых поднимали землю... Но произошло
непредвиденное и непоправимое, как бы символизирующее трагический конец
блестящей средневековой русской цивилизации.
  - Что именно?
  - Видимо, немало последних киевлян "оузбегшимъ и на церковь и на комаръ
церковный и с товары своими". Мы не знаем, какие были верха у Десятинной
церкви - имелись, очевидно, и колокольня, и купола, и закомары, из-за
которых можно было отстреливаться и бросать камни; "товарами" же, видно,
летописец назвал драгоценности, а также, может быть, фамильные иконы и
книги - не могли же в самом деле гибнущие люди тащить на церковь ткани или
кожи... И вот своды храма, которому было уже примерно двести пятьдесят лет,
не выдержали и рухнули, "от тягости провалишася". Случилось это, наверное,
как раз 6 декабря 1240 года. Таким образом, Киев сражался около трех
месяцев, а точнее, девяносто три дня. Это одно из самых примечательных в
мировой истории оборонительных сражений пришлось как раз на календарную
середину полуторатысячелетней жизни великого русского города... "Взяша Киев
татары, и святую Софию разграбили, и монастыри все, и взяли иконы и кресты
и узорочье церковное, а людей, от мала до велика, всех убили мечом".
  Вот уже около ста лет археологи находят при киевских раскопках ужасающие
следы разгрома и массовых убийств. В братской могиле на Подоле было
обнаружено около двух тысяч костяков, при земляных работах по Большой
Владимирской улице вскрыт слой, в котором сплошным полуметровым пластом на
протяжении четырнадцати метров лежали человеческие останки. Множество людей
погибло в Десятинной церкви и в Зверинецких пещерах, выходы из которых орда
завалила в декабре 1240 года... Шесть лет спустя Плано Карпини
засвидетельствовал, что монголо-татары "произвели великое избиение в стране
Руссии, разрушили города и крепости и убили людей, осадили Киев, который
был столицей Руссии, и после долгой осады взяли его и убили жителей города,
отсюда, когда мы ехали через их землю, мы находили бесчисленные головы и
кости мертвых людей, лежавших на поле, ибо этот город был весьма большой и
очень многолюдный; а теперь он сведен почти ни на что, едва существует там
200 домов, а людей там держат они в самом тяжелом рабстве".
  Смерть и разрушение пришли в юго-западную Русь, охватив все ее города и
веси. После уничтожения десятка муромо-рязанских городов, двух десятков
владимиро-суздальских, новгородского Торжка, нескольких смоленских
поселении, Вщижа, Обловя, Серенска, Козельска и еще примерно пятидесяти
черниговских, погибло двадцать шесть киевских, четырнадцать переяславских,
восемнадцать галицких, тридцать два волынских города.
  После этого большого похода, подробности которого - совсем другая тема,
Бату, как известно, обосновался за Волгой и до самой смерти под всяческими
предлогами уклонялся от поездок в столицу империи. Однажды его послам в
метрополии даже остригли бороды, он и это снес, будучи человеком трусливым
и осторожным. Будучи же мстительным, зорко следил издалека за теми, кто ему
когда-то нанес тяжкие оскорбления. Гуюк, ставший в 1246 году великим ханом,
недолго наслаждался верховной властью. Выйдя в военный поход против Бату, о
чем тому донесли заранее, он дошел только до Самарканда, где, как пишет
Рашид-ад-Днн, его "настиг предопределенный смертный час и не дал ему
времени ступить шагу дальше того места, и он скончался". Есть
предположения, что Гуюк был отравлен людьми, подосланными Бату. Описанию
дальнейших кровавых событий Рашид-ад-Дин предпосылает средневековый
персидский стих:

  На то место, где тебе надо что-либо выжечь,
  Бесполезно класть целебный пластырь.

  Настал черед Хархасуня. Согласно летописи Рашид-ад-Дина, сын Толуя Монке,
взошедший на престол с согласия Бату, казнил вдову Гуюка и многих
родственников, "вбиванием в рот камней" умертвил почти сотню
военачальников, в том числе двух сыновей Илчжитая, включая, конечно,
"старшего эмира" Хоркасуна (Хархасуня, Аргасуна). Отец казненных, племянник
Чингиза Илжитай-нойон (Элчжигатай "Сокровенного сказания") сумел бежать на
запад, но его поймали в горах на территории теперешнего Афганистана и
"привели к Бату, где он соединился со своими сыновьями..." Змея заглатывала
собственный хвост.
  Удовольствие расправиться с Бури, активным участником династического и
военного заговора, Монке тоже предоставил Бату, который и "предал его
смерти". Французский путешественник Гильом де Робрук пишет, что Бату будто
бы приказал отрубить Бури голову за то, что тот, будучи во хмелю, говорил о
владыке Итилии оскорбительные слова и вздумал пригнать в Золотую Орду свои
стада на пастьбу. Только едва ли Бури был обезглавлен; монгольские ханы не
проливали кровь родственников, а топили, травили ядами, душили, закатывали
в ковры и забивали до смерти.
  В кровавом ристалище 1251 года уцелели только самые верные военные
служаки. Среди событий того времени персидские летописи сообщают о посылке
Бурундая-нойона во главе десяти туменов "из храбрых тюрков" к берегам
Отрара для подавления какого-то большого восстания, вспыхнувшего вблизи
метрополии. И Бурундаи, очевидно, стал воистину "великим воителем", если в
1258 году он был послан на дальний запад, чтоб привести в покорность
Даниила Галицкого, - орда разрушила тогда последние крепости Руси, и у
нашего народа остались нетронутыми только Смоленск, Новгород и Псков... В
те же 60-е годы XIII века была начата Монке-ханом новая большая война в
Китае. Захватническое войско возглавил сын Субудая Урянктай, командовавший
тоже десятью туменами, только неизвестно, состояли ли они "из храбрых
тюрков" или каких-либо других "татаро-монгол"...
  Что же касается знаменитого отца Урянктая, то Плано Карпини, прибывший
летом 1246 года в ставку Гуюка, еще застал Субудая в живых, назвав его в
своих записках "старцем" и "воином". Главный воитель XIII века, всю жизнь
прослуживший Чингизу и его потомкам, проливший от Приморья до Венгрии реки
человеческой крови, бесследно исчез в тумане истории - сведений о месте,
времени и обстоятельствах его смерти нет. Рашид-ад-Дин только сообщает, что
личную отцовскую тысячу принял его младший сын Кокэчу.
  А Бату, внук Темучина сын Джучи? Вспоминаю рисунок из школьного учебника
сорокалетней давности. Китайский художник-миниатюрист изображает юного
безбородого Батыя: свободная восточная одежда, мягкие чувяки с загнутыми
носками, вальяжный шаг и красивое, изнеженное, капризное лицо, похожее на
девичье. Он и в самом деле, очевидно, не был сильной и мужественной
личностью, если в истории нет ни одного упоминания о его участии в боях,
если в жестокой борьбе чингизидов за богатства и земли он получил наихудший
удел на дальней бесплодной северо-западной окраине империи. Руками
военнопленных и рабов построил свою столицу далеко в стороне от метрополии
и важнейших торговых дорог, избегал бывать даже на курултаях, так и не
решился вступить в борьбу за великоханский престол, который после смерти
спившегося Угедея пустовал пять лет, потом был занят врагом Бату Гуюком, а
через два года уступлен Монке.
  За последние пятнадцать лет жизни Бату ни разу ни с кем не воевал, жил
безмятежно, наслаждаясь в роскошном дворце восточными сластями,
разноплеменным гаремом, безграничной властью над покоренными народами,
куражась над их послами с неуравновешенностью алкоголика и расправляясь с
их князьями с жестокостью сатрапа, потягивая винцо не только на досуге, но
и, кажется, перед официальными приемами далеких гостей. Гильом де Робрук,
побывавший в Бату-Сарае в 1253 году, писал: "Лицо Батыя было тогда покрыто
красными пятнами". Через три года Бату-хан бесславно окончил свою жизнь и,
в отличие от других потомков Чингиза, похороненных на родине, был зарыт в
прикаспийской степи вместе с многочисленными, как пишет Большая Советская
Энциклопедия, "женами, слугами, конями и баранами".

  Любознательный Читатель. Вернемся, однако, к первому набегу орды...
Вопрос о начальной численности степного войска остается спорным, не так ли?
  - Так. Точного числа воинов Бату-Субудая, появившихся на границах
Рязанского княжества осенью 1237 года, никто не знает и, наверное, не
узнает никогда - нет достаточно достоверных источников. Многие историки
явно преувеличивали, когда писали о 300-500 тысячах всадников, которым
нужно было прокормить в этом зимнем походе сквозь русские леса около
миллиона лошадей, что абсолютно нереально! Надо учитывать, что размер
фуража, заготовляемого на Руси в зиму, определялся собственными
потребностями - излишки в те времена не производились за ненадобностью,
сбыта не было. А русские сказители так описывают военное столкновение в
верховьях реки Воронежа: "Батыева сила была велика, один рязанец бился с
тысячью, а два с тьмою", то есть с десятью тысячами! Однако это всего лишь
обычный фольклорный прием гиперболизации. Подсчет соотношения сил осложняет
и то, что мы в точности не знаем, сколько на самом деле воинов выставило
каждое отдельное княжество - Рязанское и Владимирское, сколько русских
участвовало в сражениях на Воронеже, под Коломной, на Сити, сколько врагов
погибло при взятии Рязани, Владимира и других городов, сколько осталось
после двухнедельного штурма Торжка... Предположение о 150-тысячном
начальном войске степняков наиболее приемлемо.
  - Доктор исторических наук В. В. Каргалов пишет:
  "По существу, это были объединенные силы Монгольской империи. Численность
войск Батыя достигала 150 тысяч".
  - Силы Монгольской империи сражались тогда еще на четырех фронтах -
китайском, половецком, персидском и корейском, часть воинов исполняла
полицейские функции в покоренных странах. Но численность войск Бату-Субудая
в 150 тысяч можно принять в качестве гипотезы, хотя не существует данных,
чтобы говорить о ней с полнейшей уверенностью. Здравый смысл подсказывает,
что в таком случае фуража крестьянской Руси хватило для зимнего прокорма
своего скота и примерно 450 тысяч пришлых лошадей, хотя и постоянно
уменьшавшихся в числе, что в открытых сражениях и при штурмах крепостей
погибло значительно больше, чем сто тысяч степных воинов... В любом случае,
при любом начальном числе степного ройска финал похода оказался
плачевным - располагая поначалу подавляющим превосходством в численности, а
позже достаточным временем до разлива рек и вскрытия озер, орда
Бату-Субудая в марте 1238 года уже не имела сил, чтобы взять Новгород и
Смоленск, а остаткам войска пришлось почти на два месяца задержаться у
Козельска...
  Но моя цель состояла не в том, чтобы сделать какието научные открытия;
мне хотелось навести читателя на раздумья, пробудить у него интерес к
прошлому - о нем мы знаем совершенно недостаточно, и все наши надежды
возлагаются сегодня на историческую науку.


                                    35

  Задача историка заключается в том, чтобы объективно раскрыть, что, как и
почему все происходило в прошлом; литератор же обязан опереться на
достижения исторической науки и, рассмотрев минувшее сквозь призму своего
мировидения, по-своему проиллюстрировать давние годы и события, подсветить
их личным фонарем и, быть может, внести в них сегодняшний смысл, непременно
сообразующийся с главными векторами истории. Но что ему делать, .если тема,
какую он избрал, в новейших трудах историка поворачивается нежданными
сторонами, видится в парадоксальных отдельных ракурсах, постепенно и
полностью подменяющих твои знания о той эпохе совершенно другими,
противоположными? Следовать этой научной новизне, чтобы, как говорится, не
отстать от века, или самому попытаться, опираясь на исторические источники
и сопоставляя точки зрения специалистов, самостоятельно увидеть прошлое?
  XII-XIII века, нашествие кочевников... Арабский историк Ибн ал-Асир,
современник событий: "Не было от сотворения мира катастрофы более ужасной
для человечества и не будет ничего подобного до скончания веков и до
страшного суда".
  Два главных фронта - восточный и западный - да два дополнительных -
северный и южный; враги "со всех сторон русские полки обступили". Почему
это произошло? Были ли какие-нибудь глубинные причины, вызвавшие, в
частности, неслыханное нашествие степняков на Восточную Европу?
  "...Я как историк вижу свою задачу в том, чтобы внести необходимую
ясность" (Гумилев Л. Н. С точки зрения Клио.-"Дружба народов", 1977, ј 2).
Нуждаясь в ясности, ищу в работах современного специалиста-историка
конкретные и точные данные о предыстории нашествия XIII века.
  Первая и главная причина передвижений конных орд из азиатских степей в
европейские, по мнению доктора исторических наук Л. Н. Гумилева,-изменения
климата. "...Засуха Х века подорвала хозяйство кочевников в южных, более
засушливых местах, кипчаки (половцы) оказались в более выгодном положении:
окраины сибирской тайги и многоводные реки спасли их от засухи. Благодаря
этим природным условиям кипчаки одержали в Х веке победу над канглами
(печенегами) и гузами (узами, торками, туркменами) и, преследуя врага,
вступили в причерноморские степи".
  Несколько ранее была высказана иная точка зрения, тоже принадлежащая
специалисту-историку и этнологу. Только печенегов он называет кенгересами,
канглами жесовсем другой степной народ и верно указывает, что печенег